| Вопрос об экзаршестве Варлаама (Ясинского) в связи с его возведением на Киевскую митрополичью кафедру в 1690 году 16 июня 2021 г. 15:38 На портале Седмица.ru опубликована статья К.А. Кочегарова и С.Ф. Михеева, посвященная вопросу об экзаршестве Варлаама (Ясинского) в связи с его возведением на Киевскую митрополичью кафедру в 1690 году. Титул экзарха Константинопольского престола в Киевской митрополии приобрел особую важность с конца XVI в., когда после брестских соборов большая часть православного епископата перешла в унию. Основные функции управления церковной жизнью стали выполнять православные братства и монастыри. Константинопольская же патриархия в 1597 г. назначила сюда своими экзархами сразу трех лиц: Львовского епископа Гедеона (Балабана), протосинкелла Кирилла (Лукариса) и князя Константина Титул экзарха Константинопольского престола позволял получившим его духовным и светским лицам контролировать и патриаршие ставропигии. Оказавшийся на Львовской православной кафедре преемник Гедеона Иеремия (Тиссаровский), в 1614 г. также получил этот титул и пользовался им до конца своей жизни (1641 После восстановления православной иерархии в 1620 г. многочисленные ставропигии на территории Киевской митрополии делали власть митрополита и епископата весьма ограниченной. Вполне можно полагать, что митрополит Иов (Борецкий) предпринял некоторые меры, чтобы добиться отмены большинства из них в 1625-1626 гг. (по-видимому, с соответствующим поручением от него на Восток отправился и Мелетий В результате упразднены были все новообразованные ставропигии, учрежденные Иерусалимским патриархом При этом «древние» Львовское и Виленское братства, а также Киево-Печерская лавра сохранили ставропигиальный статус. С поставлением Петра (Могилы) в 1633 г. (его хиротония состоялась при участии Львовского епископа-экзарха Иеремии) титул экзарха начал закрепляться и за Киевскими митрополитами. В 30-х гг. XVII в. в Киевской митрополии экзархами Константинополя выступали одновременно два ее архиерея: Львовский епископ и Киевский митрополит. |
| К. А. Кочегаров, С. Ф. Михеев. " Вопрос об экзаршестве Варлаама (Ясинского) в связи с его возведением на Киевскую митрополичью кафедру в 1690 г. " Титул экзарха Константинопольского престола в Киевской митрополии приобрел особую важность с конца XVI в., когда после брестских соборов большая часть православного епископата перешла в унию. Основные функции управления церковной жизнью стали выполнять православные братства и монастыри. Константинопольская же патриархия в 1597 г. назначила сюда своими экзархами сразу трех лиц: Львовского епископа Гедеона (Балабана), протосинкелла Кирилла (Лукариса) и князя Константина Острожского . Титул экзарха Константинопольского престола позволял получившим его духовным и светским лицам контролировать и патриаршие ставропигии. Оказавшийся на Львовской православной кафедре преемник Гедеона Иеремия (Тиссаровский), в 1614 г. также получил этот титул и пользовался им до конца своей жизни (1641 г.) . После восстановления православной иерархии в 1620 г. многочисленные ставропигии на территории Киевской митрополии делали власть митрополита и епископата весьма ограниченной. Вполне можно полагать, что митрополит Иов (Борецкий) предпринял некоторые меры, чтобы добиться отмены большинства из них в 1625–1626 гг. (по-видимому, с соответствующим поручением от него на Восток отправился и Мелетий Смотрицкий ). В результате упразднены были все новообразованные ставропигии, учрежденные Иерусалимским патриархом Феофаном . При этом «древние» Львовское и Виленское братства, а также Киево-Печерская лавра сохранили ставропигиальный статус. С поставлением Петра (Могилы) в 1633 г. (его хиротония состоялась при участии Львовского епископа-экзарха Иеремии) титул экзарха начал закрепляться и за Киевскими митрополитами. В 30-х гг. XVII в. в Киевской митрополии экзархами Константинополя выступали одновременно два ее архиерея: Львовский епископ и Киевский митрополит. При этом за преемниками Иеремии (Тиссаровского) на Львовской кафедре титул экзарха более не сохранялся, поэтому можно полагать, что уже начиная с 40-х гг. |
| Княгиня Гальша Острожская Знаменитая Гальша (Эльжбета) Острожская, племянница князя Василия-Константина, была самой богатой и самой желанной невестой Речи Посполитой. За обладание ее рукой велись настоящие домовые войны, о которых мы вкратце немного расскажем, но богатство ее, знатность рода и прочие атрибуты благополучия не принесли ей, как ни парадоксально, личного счастья. Она прожила очень недолго – всего 43 года, и умерла в Дубно то ли от черной меланхолии, то ли от психического расстройства, в одиночестве, несмотря на то, что трижды побывала замужем: «В последние годы своей жизни княгиня страдала от глубокой депрессии» (Википедия). Гальша-Эльжбета вошла в историю и прославилась не просто несметными сокровищами и грунтами, и не только своей невероятной по приключениям и перипетиям недолгой жизнью, но прежде всего тем, что основала в Остроге знаменитую академию, куда съехались со всей Европы выдающиеся ученые, поэты, мыслители и писатели. Первым ректором академии был Герасим Смотрицкий, преподавали здесь такие известные люди, как Демьян Наливайко, Василий Суражский, Кирилл Лукарис, Ян Лятос (Лятош), Иван Княгиницкий, полемист с униатами Клирик Острожский и прочие. Здесь в 1581 году впервые была подготовлена и напечатана первая полная церковнославянская Библия, нареченная по месту и по фамильному прозвищу меценатов Острожской. Это масштабное по тиражу и объему издание, напечатанное книгопечатником Иваном Федоровым, было одной из главных целей основания типографии, так как оно должно было стать культурным противовесом польской католической экспансии. Гальша Острожская была самой богатой и самой желанной невестой Речи Посполитой К типографии в Остроге самое непосредственное отношение имел и преподобный Иов Почаевский, который до переселения в Почаев в 1604 году более 20 лет был насельником Дубенского Крестного монастыря и духовником князя Василия-Константина. Под его попечительством переводились и издавались здесь труды отцов Церкви. После отъезда Ивана Федорова во Львов в 1582 году Острожская типография продолжила свою работу. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ДИМИЦАНА [греч. ημητσνα], г. на п-ове Пелопоннес в номе Аркадия (Греция), центр Гортинской и Мегалопольской митрополии Элладской Православной Церкви. Д. расположена на месте античного г. Тевтида (Τεθις). Павсаний, посетивший Тевтиду в 174 г. до Р. Х., называет ее «хоть маленьким, но городом», жители к-рого во время Троянской войны выставили собственный отряд под началом Тевтида (Орнита), по имени к-рого затем был назван город. В древности в городе находилась статуя Афины, храмы Афродиты и Артемиды. Поселение принадлежало Орхомену (до 368 г. до Р. Х.), затем Мегалополю ( Pausan. Descript. 8. 27-28). В III в. до Р. Х. получило статус самостоятельного полиса в рамках Ахейского союза; в рим. эпоху пришло в упадок. От античности в Д. частично сохранились городские стены, развалины акрополя и храмов. Впервые название Д. появляется в сигиллии К-польского патриарха Полиевкта об основании мон-ря Философу «вблизи села Димицана на Пелопоннесе, епархии митрополии Старых Патр, в Лакедемонской епископии» (967). Основателем мон-ря был протасикрит визант. имп. Никифора II Фоки Иоанн Лампардопул, от к-рого ведут начало 2 знатных греч. семейства - Лампардопулов и Философопулов. В 1624 г. этот сигиллий был подтвержден патриархом Кириллом I Лукарисом и в наст. время хранится в б-ке Д. После 967 г. в Д. находилась кафедра Лакедемонской епископии (с 1082 митрополия). Название Д., возможно, имеет слав. происхождение. Др. сведений об истории Д. в визант. эпоху нет. После завоевания Пелопоннеса османами (1460) Д. становится важным центром духовной и общественной жизни местного правосл. греч. населения. Земли Д. стали личным владением (вакуфом) матери султана (предположительно мачехи Мехмеда II Мары Бранкович), были освобождены от гос. налогов и не зависели от тур. властей. В городе процветали кожевенное, бочарное и ткацкое дело, производство свечей, пороха и др. Более 70 греч. архиереев, в т. ч. 7 патриархов, были выходцами из Д. |
| Мелетий, архиепископ Полоцкий, Витебский и Мстиславский (Смотрицкий Максим Герасимович) Родился в 1577 году в семье Каменецкого писаря, позднее ректора Острожской коллегии, Герасима Даниловича Смотрицкого, написавшего предисловие и стихи для Острожской Библии 1581 года. Первоначальное образование получил под непосредственным руководством отца и грека Кирилла Лукариса, впоследствии Константинопольского патриарха. После смерти отца Мелетий был послан князем Константином Константиновичем Острожским для продолжения образования на философский факультет Виленской иезуитской академии, где учился с 1594 по 1600 год (по другим данным, в 1601–1604 годах). С 1601 года, после Лаврентия Зизания, становится духовным наставником молодого белорусского князя Богдана Богдановича Соломерецкого. Вместе с ним отправился в Западную Европу для усовершенствования в науках – в Лейпцигский и Виттенбергский университеты, где тогда господствовали идеи Лютера, Кальвина, Цвингли. Вернувшись в 1607 году на родину, Мелетий некоторое время провел в имении князя Соломерецкого около Минска, где, как свидетельствует Якоб Суша, пользовался огромным авторитетом у простого народа, который «стекался к нему как к оракулу». Около 1608 года Мелетий отправился в Виленское православное братство при монастыре Святой Троицы, где в то время находился один из центров православной оппозиции наступающей контрреформации. Здесь он познакомился с одним из выдающихся деятелей белорусской культуры – писателем-полемистом, позже архимандритом Виленского Свято-Духова монастыря Леонтием (Карповичем, † 1620), стал его верным соратником. В 1610 году издал талантливое полемическое сочинение против униатов и латинян, называемое «Фринос» («Лямент»), то есть «Плач Восточной Церкви». В этой книге Мелетий призывал к консолидации сил народов Белоруссии и Украины в борьбе с наступающим католицизмом. Около 1615 года Мелетий написал на польском языке «Трактат об исхождении Святого Духа», а также «Палинодию». Примерно с 1615 по 1617 годы Мелетий находился в Киеве; в 1617 году возвратился в Вильну, был учителем в местечке Евье (теперь Вевис) в 40 км от Вильны, преподавал там «свободные науки» и славянский язык. В 1617 году пострижен в монашество архимандритом Леонтием (Карповичем, † 1620). |
| Православное богословие Православное богословие опирается на предание греческих отцов Церкви. Однако в Новое время оно было преобразовано по западному образцу. Патристическое предание сохранялось в Византии до политической катастрофы. Вероучение в Восточной Церкви официально никогда не систематизировалось. Не было никакой «византийской схоластики», хотя во многих областях чувствовалось сильное влияние развивающейся западной схоластики, вызывавшее ожесточенное противостояние сторонников предания. Византийское богословие имело глубокие корни в молитве и мистическом созерцании. Оно достигло совершенства в движении исихастов, которые истолковывали богословие Григория Паламы . Падение Константинополя (1453 г.) привело к застою византийской учености. С тех пор греческие ученые были вынуждены заниматься на Западе – прежде всего в Падуе. При этом они овладевали западной богословской практикой, хотя и старались твердо придерживаться древнего предания. Традиционные вероучения стали представляться новым образом и в новой форме. Церковь была вовлечена в оборонительную борьбу на два фронта: против римской пропаганды и против вызова Реформации. В этой борьбе древнее предание защищалось западным оружием. Кальвинистская направленность Константинопольского патриарха Кирилла Лукариса в пресловутом «Исповедании» (1629 г.) вызвала возмущение и была официально осуждена. Противостояние протестантизму определяло богословские ориентиры 17 века. Это нашло отражение в «Православном Исповедании» Петра Могилы (1667 г.) и «Исповедании» патриарха Иерусалимского Досифея, подтвержденном Синодом Вифлеема. В обоих документах заметно формальное влияние римской учености. Новый центр богословской учености – знаменитый Collegium Mogilianum – был основан Петром Могилой в 1631 году в Киеве. В то время это было единственное высшее православное учебное заведение, и оно стало образцом для последующих школ в России. Несмотря на противостояние Римской унии. Могила был «романистом» по воспитанию и убеждениям и хотел европеизировать Православие. |
| (Речь, произнесенная на публичном акте Московской Духовной Академии 1 октября 1889 года экстраординарным профессором Н. Каптеревым ) С самого начала XVII столетия в русском обществе начинает пробуждаться и с течением времени все более усиливаться и крепнуть сознание, что прежние знания, которыми доселе жило русское общество, теперь стали уже недостаточны, вследствие чего у нас возникла потребность в людях ученых, научно образованных, которые бы доставили русским возможность получать более разностороннее и широкое образование, нежели какое существовало у нас до сих пор. За удовлетворение этой новой народившейся потребности обновить и расширить или устаревшие, или уже теперь недостаточные прежние знания взялось с половины XVII века само правительство. Уже в 1632 году царь и патриарх обращались к Константинопольскому патриарху Кириллу Лукарису, чтобы он приискал на Востоке православного учителя и прислал его в Москву, и когда в это время в Москву приехал прото-синкелл Александрийского патриарха Иосиф, ранее живший в Южной России и знавший славянский язык, то царь и патриарх оставили его в Москве для перевода книг с греческого языка на славянский и для учения малых ребят греческому языку. Затем, в половине XVII века к нам является учитель, греческий архимандрит Венедикт, ведутся переговоры о вызове в Москву известного Мелетия Сирига, оставляется в Москве для учительства известный Арсений Грек, вызываются ученые киевляне: Епифаний, Арсений и Дамаскин; являются в Москву, по вызову правительства или сами, ученые греки: митрополит Навпакта и Арты Гавриил Власий, Паисий Лигарид, архимандрит Дионисий, архимандрит Симеон, Николай Спафарий или из Южной Руси ученый Симеон Полоцкий и другие. В документах о приезде некоторых из этих лиц иногда прямо говорится, что они вызываются правительством или сами являются в Москву, между прочим и для учительства русских людей наукам. Основываясь на том, что правительство вызывало ученых православных иностранцев между прочим и для учительства и что некоторые из них действительно иногда занимались у нас частным, домашним учительством, современные ученые приходят к тому заключению, что в Москве еще за несколько десятков лет до открытия Славяно-греко-латинской академии, именно – с самого начала половины XVII века, уже существовало несколько греко-латинских школ, открытых будто бы вызванными в Москву правительством учителями греками и киевлянами. |
| Часть первая. Современное Кириллу Лукарису состояние восточной церкви Состояние греческой церкви, современное Кириллу Лукарису, по свидетельству писателей XVI и XVII вв., представляет печальную картину. Один из них говорит, что на востоке христианская вера владычеством турок почти уничтожена, так что только изредка там можно встретить христианина. 2 Другие свидетельствуют, что восточные христиане, уклонившиеся от чистой веры своих предков, погружены в невежество, и до того загрубели в нравах и образе жизни, что даже не тяготятся своим несчастным положением. 3 Кроме того, одни представляют церковь склонною к латинству, другие обвиняют ее в уклонении к протестанству, или кальвинизму. 4 Митрофан Критонул, касаясь несколько восточных христиан в своем исповедании веры восточной кафолической Церкви, говорит, что «жизнь их горька и тяжелее самой смерти.» 5 Правда, свидетельства эти о состоянии церкви восточной разноречивы и преувеличены; но все они согласны и справедливы в том, что состояние ее было весьма неутешительное, и зависело от врагов ее, которыми были: турки, латиняне и протестанты. Рассмотрим в частности отношения каждого из них к восточной церкви. Глава первая. Отношение турок к восточной церкви Несмотря на то, что полтора века прошло со времени падения греческой империи до вступления на служение восточной церкви Кирилла Лукариса, турки не могли сделаться мирными сожителями христиан-греков; во-первых потому, что их религиозно-нравственные начала, руководящие всею их политическою и домашнею жизнью, остались неизменными и были совершенно неодинаковы с началами христианской жизни греков. Религия и нравственность греков основываются на всеобщей любви и законах, уважающих права всех. Народное же право турок-магометан основывается на предписании Корана – непрерывно воевать со всеми, которые не веруют в Аллаха и его пророка, и позволяют себе то, что запретил Аллах и его пророк, – воевать дотоле, пока не покорятся противники, пока не станут платить дани и не примут магометанской религии. |
| Часть третья. несправедливость обвинений, возводимых на патриарха Кирилла Лукариса неправославными Глава первая. Несправедливость обвинений, возводимых на Кирилла Лукариса до появления приписываемого ему исповедания веры Обвинители Кирилла Лукариса говорят, что, сочувствие его к кальвинизму развивалось в нем постепенно, росло и зрело вместе с его летами и жизнью, и уже к тому времени, когда явилось кальвинское исповедание веры под его именем, – он сделался ревностным приверженцем кальвинизма. 292 Начало заражения Кирилла Лукариса протестантизмом вообще они полагают с того времена, когда он вышел из непосредственного воспитания его патриархом Мелетием Пигою, т.е., в том промежутке времени, когда Лукарис получал образование в Венеции и Падуе. Но мы не находим никаких доказательств, приводимых ими в пользу своего свидетельства. Противники Кирилла Лукариса просто говорят, что он получил расположение к протестантству в это время; но о том, в чем оно выразилось, – они молчат. Поэтому самому, не имея что опровергать из приводимых противниками Лукариса показаний, мы постараемся показать, что общее – бездоказательное их свидетельство не верно. Кирилл Лукарис не заразился, и не мог заразиться, протестантизмом в то время, когда он получал образование в Венеции. Сюда как мы видели, он отправился 12-тилетним юношею, и пробыл здесь четыре года. Его молодые лета и недолгое пребывание в Венеции отчасти уже ручаются за то, что он здесь не мог получить направления, чуждого православию: тогда еще не вполне развились его сознание, воля и характер. Нашу мысль усиливает еще то, что в Венеции он учился элементарным наукам, и едва ли мог основательно знать в это время подробное различие вероисповеданий, и тем более, едва ли мог судить об этом различии и быть расположенным к другому исповеданию, кроме своего, которое ему известно было с малолетства, если не сознательно и разумно, то по наследству и привычке. Сами обвинители Кирилла Лукариса, с одной стороны, говорят, что в Венеции, под руководством греческих учителей, он изучал грамматику, а не сравнительное богословие; с другой – они же говорят, что Кирилл, не только окончивши курс своего учения в Венеции, но даже окончивши оное в высшем училище – в падуанском университете, не имел никакого богословского образования. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла КОРЕССИЙ Георгий [греч. Γεργιος Κορσσιος] (после 1566 или 1570 - после 1659/60), греч. врач и богослов-полемист. К. происходил из аристократической к-польской семьи, перебравшейся на о-в Хиос. Изучал медицину и философию в Падуе, в 1609-1615 гг. работал преподавателем в Пизе, а также какое-то время был практикующим врачом в Ливорно. В это время он безуспешно пробовал с помощью своего, по оценке Г. Подскальски, «дилетантского» памфлета о крепком теле (1612) участвовать в споре о новых идеях Г. Галилея. После возвращения на Хиос (ок. 1620) К. окончательно отошел от медицины и обратился к преподаванию богословия. На запрос о предоставлении ему места учителя в греч. общине Венеции он получил в 1627 г. отрицательный ответ (на это место был взят Митрофан Критопулос ). Из многочисленных, по большей части неизданных, произведений К. этого времени первым вышел из печати «Диалог об исхождении Св. Духа», к-рый К., вероятно, вел с лат. монахом (членом одного из нищенствующих орденов) ( Legrand. Bibl. hell. XVIIe. T. 1. P. 240-243, N 168, существуют лат. переводы). 2-е издание патриарх Иерусалимский Досифей II Нотара со своим делением на главы осуществил спустя долгое время после смерти К. Неск. сохранившихся в рукописях произведений содержат сведения о хронологии жизни К. С 1631 г. К. продолжительное время находился в К-поле, имея целью участие в противостоянии с протестантами, в чем ему помогало знание языков (латинского, итальянского). К. принял вызов на диспут о Filioque и о пресуществлении (см. Преложение Св. Даров , Транссубстанциация ) с посольским проповедником А. Лежером. Жесткая правосл. позиция К. вызывала недовольство протестантствующего патриарха Кирилла I Лукариса , в то время как патриархи Нектарий К-польский и Досифей Иерусалимский держались высокого мнения о К. В результате диспутов с Лежером К. составил пространные трактаты (не опубликованные до сих пор) о предопределении , а также посвященные учению о Евхаристии . После сент. 1638 г. К. по просьбе Кирилла II Контариса сделал набросок окружного послания, направленного против «Исповедания» Кирилла Лукариса. |
|
|
