| 28 марта 1917 г. ...В истекшую св[ятую] Четыредесятницу 628 совершились у нас великие события. Да поможет Господь новому правительству вывести Россию из тяжелых испытаний на путь славы и благоденствия... ГАРФ. Ф. 550. Оп. 1. Д. 332. Л. 1415. Рукопись. Подлинник. 355. Телеграмма Св. синоду епископа Сухумского Сергия (Петрова) Март 1917 г. Молимся, будем молиться, да поможет Всевышний благоверному Временному правительству в его великих трудах на благо общей нашей Матери – дорогой многострадальной [России]. Епископ Сергий РГИА. Ф. 796. Оп. 204. 1917. 1 отдел. V стол. Л. 78. Подлинник. 356. Телеграмма членам Государственной думы протоиереям Ф.Д. Филоненко и В. И. Попову епископа Каменец-Подольского и Брацлавского Митрофана (Афонского) Март 1917 г. Пг., Таврический дворец Члену Государственной Думы протоиерею Филоненко. От себя лично и духовенства Подолии взаимно сердечно приветствую Вас и протоиерея Попова с совершившимся обновлением Церкви и России. Мужественным разумным словом и суждением Вы способствовали выходу России на новый путь. Честь вам, слава и Божие благословение. Епископ Митрофан Православная Подолия. Каменец-Подольск, 1917. 910. Неофиц. часть. С. 203. 357. Распоряжения Екатеринбургской духовной консистории благочинному Градо-Камышловских церквей 629 21 марта 1917 г. Екатеринбургская Духовная консистория сим дает Вам знать, что собрания духовенства, применительно к запросам времени, могут быть устраиваемы и без разрешения Епархиального начальства, а равно духовенство округа может принимать участие в народных собраниях, на правах свободных граждан, руководствуясь распоряжениями Временного правительства. ГАСО. Ф. 251. Оп. 1. Д. 309. Л. 23. Машинопись. Заверенная копия. 23 марта 1917 г. Екатеринбургская Духовная консистория, получив от Исполнительной Комиссии Комитета Общественной Безопасности сведения о том, что некоторыми причтами Екатеринбургской епархии до сих пор распространяются воззвания с призывом [к] населению молиться «за государя и предводимую им Русскую армию», сим предписывает Вам сделать распоряжение о немедленном прекращении причтами распространения воззваний изложенного выше характера. |
| епископ Кирион (Садзаглишвили) Параграф 1 2 3 4 5 Предисловие В начале 1902 года я был перемещен в Каменец-Подольскую епархию на Балтскую викариатскую кафедру и на новом месте своего служения стал изучать русскую историю по первоисточникам, с которыми нас Мало познакомили в духовно-учебных заведениях. Мне были доставлены моим сотоварищем по Киевской академии В. И. Корниенко из библиотеки местной духовной семинарии многочисленные списки русских летописей разной печати, между которыми были издания даже XVIII века (1767 г.). Я приступил к их изучению, не имея определенных руководительных указаний и не зная, какой из вариантов заслуживал больше доверия. Приходилось читать все подряд. Много нужно было употребить труда, чтобы осилить эти источники. В самом начале я был приятно поражен новым открытием. Чем больше я углублялся в эти летописи, тем сильнее слагалось у меня убеждение, что «Повесть временных лет» как принято называть древнейшую русскую летопись, есть неудачный сколок с обширной грузинской летописи Картлис Цховреба. Продолжая сличение грузинской летописи с русской, я отмечал параллельная места. При дальнейших своих занятиях я почувствовал необходимость перечитать по возможности всю литературу о русской летописи, т. е. все, что было написано ценного касательно указанного предмета, начиная с знаменитого ученого академика Зигфрида Байера (1694–1738) до современного глубокого исследователя русской летописи академика А. А. Шахматова, выпустившего в конце истекающего года капитальный свой труд под заглавием: «Разыскания о древнейших русских летописных сводах». С этого собственно и следовало начать изучение русской летописи, если бы автор предлагаемого труда начал свои занятия при благоприятных условиях. Но ни Каменец-Подольск, ни Херсон, ни Орел, ни Сухум, ни Ковно, куда меня перемещали, не представляли из себя научно-литературного центра. Только с перемещением меня в Куряжский монастырь, не далеко от г. Харькова, я получил возможность пользоваться довольно богатой университетской библиотекой. |
| С. С. Гогоцкий Сильвестр Сильвестрович (5.01.1813, Каменец-Подольск - 29.06.1889, дер. Некраши (Неграши) Киевского у. и губ.), философ и педагог, историк философии. Из семьи кафедрального протоиерея г. Каменец-Подольска, обучался в духовном уч-ще и семинарии родного города. В 1833 г. поступил в КДА, где слушал лекции по философии П. С. Авсенева. По окончании академии в 1837 г. был оставлен преподавателем польск. и нем. языков. Тогда же, после утверждения в степени магистра, Г. стал бакалавром академии, с 1842 г.- бакалавром философских наук, в том же году уволился из духовного звания. С 1848 г. экстраординарный, с 1850 г. ординарный профессор КДА по классу философских наук, непродолжительное время работал цензором Киевского цензурного комитета. В 1851 г. перешел из КДА в Киевский ун-т св. Владимира, что было сопряжено с трудностями в получении Г. докт. степени, т. к. Совет ун-та предложил ему предварительно держать экзамен на степени кандидата, магистра и доктора ун-та. Еще в 1845 г. Г. был признан после дополнительного испытания по политической экономии, статистике и слав. наречиям кандидатом 1-го отд-ния философского фак-та ун-та св. Владимира (дис. «Критический взгляд на философию Канта»), вслед за этим был удостоен степени магистра философии (дис. «О характере философии средних веков»). В 1848 г. Г. был утвержден в ун-те доцентом по кафедре истории новой философии и нравоучительной философии. В год перехода из академии в ун-т в связи с прекращением преподавания философии в светских учебных заведениях Г. был избран ординарным профессором педагогики ун-та; преподавал педагогику в киевском жен. уч-ще гр. Левашёвой и историю в киевском кадетском корпусе. С 1857 г. начал выпускать «Философский лексикон», явившийся первым значительным опытом сочинения подобного жанра в рус. философской лит-ре. В 1861 г. состоялась научная командировка в Германию; в 1862-1865 гг. Г.- декан историко-филологического фак-та, в 1869 г. министром просвещения был вновь назначен ординарным профессором воссозданной уставом 1863 г. кафедры философии Киевского ун-та. В 1887 г. избран почетным членом Совета КДА. В последние годы преподавательской работы читал также лекции по психологии и педагогике на Киевских высших женских курсах (до 1880). Похоронен в киевском Выдубицком Всеволож во имя арх. Михаила муж. мон-ре . |
| Розов Н. Н. К изучению русско-армянских культурных связей древнего периода//Литературные связи. Ереван, 1973. Т. 1. С. 62–78. Айвазян К. В. История отношений русской и армянской Церквей в средние века. С. 24–25. Айвазян К. В. История отношений русской и армянской Церквей в средние века. С. 26–29. См. напр.: Дашкевич Я. Р. Армянские колонии на Украине в источниках и литературе XV–XIX веков. Ереван, 1962. См. напр.: Микаелян В. А. К вопросу о грамоте князя Феодора Дмитриевича//Археологический ежегодник за 1964 г. М., 1965. С. 14–16; Тан Д. Восточные армяне в Буковине. Вена, 1891. С. 3. См.: Собрание актов, относящихся к обозрению истории армянского народа. М., 1833. С. 2; Арешян С. Г. Армянская печать и царская цензура. Ереван, 1957. С. 10. Два поселения около Каменец-Подольска назывались «Великие Армяне и Малые Армяне». Григорян В. Р. История армянских колоний Украины и Польши (армяне в Подолии)/отв. ред. Л. С. Хачикян, Я. Р. Дашкевич. Ереван, 1980. С. 53; Кирион Е. Колонизация армян в юго-западной России. Каменец-Подольск, 1903. С. 2. Бжишкян М. Путешествие в Польшу и другие местности, обитаемые армянами, потомками жителей города Ани. Венеция, 1830 (на арм. яз). С. 137–141. Повествование вардапета Аристакеса Ластиверци/Пер. с др.-арм., вступ. ст., коммент. и прилож. К. Н. Юзбашяна. М., 1968. С. 56. Там же. С. 128–129. Житие преподобного отца нашего Феодосия, игумена Печерского монастыря//Патерик Киевского Печерского монастыря. СПб., 1911. С. 47–48. Цит. по: Троицкий И. Изложение веры Церкви Армянския, начертанное Нерсесом армянским по требованию боголюбивого государя греков Мануила. СПб, 1875. С. 246. Айвазян К. В. История отношений русской и армянской Церквей в средние века. С. 33. См. также: Линниченко И. А . Черты из истории сословий в Юго-западной Галицкой (Руси) XIV–XV вв. М., 1894. С. 221. Об особенностях иконопочитания в Армянской Церкви см. след. статьи: Рамазян А. С. К вопросу о причинах иконоборчества в средневековой Армении//Вестник ПСТГУ. III: Филология, 2013. Вып. 5 (35). С. 76–85; Вртанес Кертог. Об иконоборцах/предисл., пер. с др.-арм. и коммент А. С. Рамазяна//Богословский вестник. Сергиев Посад: МДА, 2015. 18–19. С. 393–425; Рамазян А. С. Иконоборческие споры в Армении в конце VI – начале VII века. URL: ; Рамазян А. С. Иконоборческие споры в Армении в конце VI– начале XIII века. Кандид. диссер. Сергиев Посад: МДА, 2016; Анания Санахнеци. Об иконопочитателях/пер. с др.-арм., вступ. ст. и примеч. А. С. Рамазяна//Богословский вестник. Сергиев Посад: МДА, 2017. 24–25. С. 592–616; Рамазян А. С. Вопрос об иконопочитании в армяно-византийской полемике в конце X – середине XI века//Мир православия. Волгоград, 2019. 10. С. 177–194. |
| 5. Назначение Преосвященного Арсения на Рижскую кафедру, прощание с Петербургом и отбытие в Ригу 1. Ровно пять лет Преосвященный Арсений находился в должности Викария С.-Петербургской Епархии. Наступило время, когда он должен был получить другое назначение. В Петербурге начала носиться молва о назначении его на самостоятельную епархию. Пред назначением его в Ригу была свободна кафедра Курская. Он думал, что его назначат в Курск. Но Господь судил иначе. В зимнюю сессию 1887 года в Св. Синоде присутствовал экзарх Грузии-Архиепископ Павел; он жил в Академии в ректорской квартире с Преосвященным Арсением. В Четверг 26 марта на шестой недели великого поста возвратился из Синода Высокопреосвященный Павел и поздравил его епископом Рижским. В этот день в Св. Синоде совершилось перемещение архиерея: Каменец-Подольского Преосвященного Иустина – в Курск, Рижского Доната – в Каменец-Подольск, а Преосвященного Арсения – в Ригу. 28 марта это перемещение утвердил Государь, но в виду приближения страстной недели и праздника пасхи сделано было распоряжение о том, чтобы до Фоминой недели не объявлять архиереям этого перемещения. Со скорбью принял Преосвященный Арсений приветствие Архиепископа Павла; потому что Рижская епархия считалась трудною, но прибавил да будет воля Божия!.. На другой день ему уже присланы были дела из Св. Синода для ознакомления с рижской епархией. Но до получения указа он продолжал управлять Академией и заниматься делами Петербургской епархии. Страстную и Святую седмицы, он обычно провел в богослужениях; на Христов день служил литургию в Лаврском соборе вместе с митрополитом. На Фоминой неделе объявлен был указ, и Преосвященный Арсений начал готовиться к отъезду и прощаться с теми учреждениями и лицами, с которыми он имел соприкосновение. 2. Прежде всего преосвященный Арсений пожелал исполнить религиозно-церковные обязанности. Он отслужил литургию в Исаакиевском соборе и Александро-Невской лавре, отслужил молебен пред чудотворным образом Казанской Божией Матери, в Казанском соборе, поклонился чудотворному образу Нерукотворного Спаса в домике Петра Великого, чудотворному образу Скорбящей Божией Матери, что в храме на Шпалерной улице; 3 мая он участвовал в Хиротонии нового ректора Академии – Преосвященного Антония 1-го викария С.-Петербургской Епархии, а 9-го в Хиротонии 2-го викария той же епархии, Преосвященного Владимира. |
| Память 9-го марта Отец Феодосий Левицкий родился 11-го января 1791 года в селении Корытно, близ города Балты, когда этот город, равно как и весь тот край находился еще под ведением Польши. Отец его был священник и благочинный означенного селения, о. Нестор, а имя матери – Иустина. Прекрасные способности Феодосия начали проявляться рано и быстро; первоначальное образование дано ему дома, под строгим руководством родителей. На десятом году своего возраста Феодосий уже занимался перепиской бумаг и на 13-м поступил в Подольскую духовную семинарию, находившуюся тогда в Шаргороде. В 1815 году Феодосий кончил курс учения в Каменец-Подольской семинарии. Тогда как, по окончании курса семинарии, томился он нерешительностью, – какой избрать ему род жизни и более всего склоняясь к иночеству, особенно под влиянием убеждений ректора семинарии, архимандрита Георгия – прибыла в Каменец-Подольск жена бывшего священника при Балтской Николаевской церкви, Харитона Малиношевского, Мария Ивановна, со своей сиротой молоденькой дочерью и просила ей жениха, который бы вместе с тем достоин был занять место умершего священника. Жребий этот, сверх всякого чаяния, пал на Феодосия и, совершенно преданный воле Провидения, он не противился Божественному призванию к трудам пастырским, тем более, что сам преосвященный Подольский, архиепископ Иоанникий, как родственник сиротствующей невесты, желал этого. Таким образом судьба Феодосия была решена, и 5 сентября 1815 года он вступил в брак, а 1-го октября того же года рукоположен во священника. С этого времени начинается действительная его жизнь для Бога и для ближних и с этого самого времени открывается торжество его веры и чистых молитв. Едва только принял он важный долг служителя Евангелия и пастыря церкви, Бог на нем же самым делом показал, чему должен был он учить свою паству. Не прошло и месяца после брака, как супруга его отчаянно заболела и, с небольшими промежутками времени, страдала в течение целого года. Болезненное состояние жены тревожило о. Феодосия; но он был тверд духом и постоянно ей внушал: терпеть, с чувством благодарения и безусловной преданности Богу, всякое посещение карающей правды и отеческой любви, – объясняя, что это только может подавить в человеке мудрование плоти и низвести на него благодать Св. Духа. Наконец юная супруга оправилась от болезни и пожелала ехать в Киев для богомолья. Это желание весьма обрадовало его и особенно тогда, когда, возвратившись из Киева, жена его не только укрепилась телом, но и переродилась духом, – стала во всех случайностях жизни выражать благоговение к Богу, а к мужу возымела такую нежную привязанность, что супружеское счастие пугало о. Феодосия и приводило его к мысли, что оно не может быть продолжительно. Предчувствие не обмануло его. |
| Настоящий 1892 год есть один из самых достопамятных годов моей жизни. Он ознаменован был для меня весьма важными и утешительными событиями, а именно: 1) в этом году (25 января) совершилось пятидесятилетие 149 моего служения в священном сане; 2) в этом году (4 ноября) исполнилось 30 лет 150 со дня моей архиерейской хиротонии; 3) в этом году, 15-го мая, удостоен я высокой Монаршей награды – ордена св. Владимира 1-й степени: и 4) в этом, наконец, году мне даровано было великое духовное утешение участвовать, 25-го сентября, в знаменательном торжестве Троицкой Лавры по случаю исполнившегося 500-летия со дня блаженной кончины (в 1392 г.) великого Заступника земли Российской, Преподобного Сергия, игумена Радонежского. Но о каждом из этих событий подробнее будет сказано в своем месте. – Теперь же я буду продолжать свою „Хронику“ в принятом мною порядке. 1-е января. Среда. Новый год. Литургию и молебен совершал, по обыкновению, в кафедральном соборе. Затем принимал немногих поздравителей и читал полученные с почты письменные приветствия. Между прочим, приветствовал меня из Москвы один из родственников моих: „С новым годом поздравляю. ...Москва новый год встречает с новым архипастырем. 151 У нового архипастыря и порядки новые; служит скоро, решает 1892 г. —201— дела без замедления, благоговеет пред ходатайствами 1892 г. сильных мира сего. Зная, что предшественник особенно не нравился знатным мира сего за невнимание к ходатайствам их, нынешний Владыка оказывает полное внимание всем лицам высокопоставленным. К приезду митрополита было 9 мест священнических свободных, и на все эти вакантные места Митрополит определил о.о. диаконов по просьбе прихожан или ходатайству сильных мира. Митрополит Московский пока многим не нравится: лицом – невзрачен; не имеет вида и доброты своих предшественников (Макария и Иоанникия по отзыву купечества, „не церковен“, „не благоговеен“. И последняя особенность в характере Митрополита понятна: он ведь все время своей жизни провел в местах (Каменец-Подольск, Одесса, Варшава), где благочестивые обычаи и порядки церковные нестрого соблюдаются. Так, в Каменец-Подольске во время крестного хода местный епископ хоть в карете поезжай, и там не обратят на это внимание, а здесь в Москве Митрополит Леонтий во время крестного хода из Казанского собора в Успенский собор шел под зонтом (по случаю небольшого снега), и москвичи за это укрывательство головы под зонтом осудили нового Митрополита. Осудили и за то, что во время крестного хода мало или почти совсем не благословлял народ; в соборе „неистово“ совершал крестное знамение; служит скоро. (Литургия продолжается меньше часа). Со временем народ привыкнет к новому Святителю, а теперь пока народ недоволен». |
| Толки однако ж улеглись, и только в конце 1863 г. состоялось мое новое назначение. В первый раз я услышал о намерении – послать меня на Епархию, именно в Каменец Подольск, – высказал мне митрополит Киевский Арсений (хотя несколько прежде был слух и довольно основательный о предположении назначить меня на Владимирскую Епархию) – 23 Ноября 1863 г., после обеда в Лаврской трапезе по случаю праздника Св. Александра Невского. Чрез несколько дней, бывши с делами у митрополита Исидора, я сказал ему: „Правда ли, что меня хотят назначить в Подолию?“ – „Да, вот настаивает Киевский Арсений, и почему ж не ехать туда? В Рязани вот открылась вакансия; но я Вас туда не пошлю к резанцам“. „Владыко! я с Западом не знаком, и боюсь, по своему характеру, ехать в полупольскую сторону.“ – „Ну, мы Вас лучше знаем.“ Этим окончился разговор. В другой раз, когда я опять отказывался от Каменец Подольска, митрополит Исидор положительно уже мне объявил, что надо ехать, – и 20-го Декабря состоялось Высочайшее повеление – быть мне Епископом Подольским и Брацлавским. От Обер-Прокурора Ахматова, надобно заметить прекрасного и умного человека, к сожалению, болезненного, получил я собственноручное поздравление, и стал собираться в дорогу. После прощальных визитов в городе, простился я с митрополитом Исидором, который благословил меня иконою Нерукотворенного Спаса, хранимою мною доселе, и дал свои пояс. 16-го Генваря 1864 г. с Божиею помощию я направился в путь чрез Москву. – В Москве я остановился у преосвященного, блаженной памяти, Леонида, тогда викария Московского, и пробыл там (посетил Сергиеву Лавру) с неделю времени. У Владыки митрополита Филарета я был принят: очень ласково, и обедал у него три раза. В первый раз, между прочим, —146— митрополит сказал: „Как же это? Вас ведь предположено было назначить во Владимир?“ „Да; но преосвященный Феофан из Тамбова пожелал перейти туда.“ „Когда-то“, продолжал Филарет, „и меня хотели из Епископов Ревельских назначить Подольским, как на епархию второклассную; но я ответил Митрополиту Михаилу, что я желаю лучше третьеклассную епархию получить, только русскую, и просил оставить меня“ – „И я просил, Владыко, но не согласились.“ – „Ну, теперь другое дело; Вы там нужны.“ На один из обедов митрополит Филарет пригласил человек 20 знатного духовенства по случаю моего проезда. |
| 1892 год Настоящий 1892 год есть один из самых достопамятных годов моей жизни. Он ознаменован был для меня весьма важными и утешительными событиями, а именно: 1) в этом году (25 января) совершилось пятидесятилетие 238 моего служения в священном сане; 2) в этом году (4 ноября) исполнилось 30 лет 239 со дня моей архиерейской хиротонии; 3) в этом году, 15-го мая, удостоен я высокой Монаршей награды – ордена св. Владимира 1-й степени; и 4) в этом, наконец, году мне даровано было великое духовное утешение участвовать, 25-го сентября, в знаменательном торжестве Троицкой Лавры по случаю исполнившегося 500-летия со дня блаженной кончины (в 1392 г.) великого Заступника земли Российской, Преподобного Сергия, игумена Радонежского. Но о каждом из этих событий подробнее будет сказано в своем месте. Теперь же я буду продолжать свою «Хронику» в принятом мною порядке. 1-е января. Среда. Новый год. Литургию и молебен совершал, по обыкновению, в кафедральном соборе. Затем принимал немногих поздравителей и читал полученные с почты письменные приветствия. Между прочим, приветствовал меня из Москвы один из родственников моих: «С новым годом поздравляю. Москва новый год встречает с новым архипастырем. 240 У нового архипастыря и порядки новые: служит скоро, решает дела без замедления, благоговеет пред ходатайствами сильных мира сего. Зная, что предшественник особенно не нравился знатным мира сего за невнимание к ходатайствам их, нынешний Владыка оказывает полное внимание всем лицам высокопоставленным. К приезду митрополита было 9 мест священнических свободных, и на все эти вакантные места Митрополит определил о.о. диаконов по просьбе прихожан или ходатайству сильных мира. Митрополит Московский пока многим не нравится: лицом невзрачен; не имеет вида и доброты своих предшественников (Макария и Иоанникия), по отзыву купечества, «не церковен», «не благоговеен». И последняя особенность в характере Митрополита понятна: он ведь все время своей жизни провел в местах (Каменец-Подольск, Одесса, Варшава), где благочестивые обычаи и порядки церковные нестрого соблюдаются. Так, в Каменец-Подольске во время крестного хода местный епископ хоть в карете поезжай, и там не обратят на это внимание, а здесь в Москве Митрополит Леонтий во время крестного хода из Казанского собора в Успенский собор шел под зонтом (по случаю небольшого снега), и москвичи за это укрывательство головы под зонтом осудили нового Митрополита. Осудили и за то, что во время крестного хода мало или почти совсем не благословлял народ; в соборе «неистово» совершал крестное знамение; служит скоро. (Литургия продолжается меньше часа). Со временем народ привыкнет к новому Святителю, а теперь пока, народ недоволен». |
| Наконец доходим и до последнего письма (от 10-го Февраля 1882 г.), писанного в Вятку преосв. Кириллу, – так как в эту пору преосв. Кирилл получил новое назначение – быть Архиепископом Каменец-Подольским. «Слышу и наверное, – писал высокопр. Филарет, – что Вашему Высокопреоовященству Промыслом Божиим назначена новая паства в южном крае нашего отечеств. Мне бы конечно хотелось, чтоб Вас переместили поближе к сердцу России: но якоже Господеви изволися, тако и бысть. Зная преданность Вашу Господу Богу, я уверен, что Вы с покойным духом от руки Его примете сие служение Церкви Его святой. Не отриньте, Владыко святый, моей покорнейшей просьбы, которая, может быть, придет Вам первая в новом Вашем чине. Посетите мою старость в Казани проездом в Вашу новую паству. Бог весть, даст ли Промысл Его случай видеться нам на земли пришельствия нашего. Мне еще представляет вера моя, что в Казани подобает Вам помолиться и поклониться святой чудотворной Иконе Божией Матери, Заступницы нашей усердной, и святителям Казанским, – да благословит Господь Бог молитвами их путь Ваш и начало подвигов Ваших в новой пастве. В надежде иметь сердечное удовольствие личного с Вами собеседования 57 , с моим искреннейшим к Вам почитанием и любовью имею пребыть навсегда». По перемещении преосв. Кирилла в Каменец-Подольск переписка с ним у высокопр. Филарета продолжалась, хотя и не так часто. В первом письме, ответном на письмо первого, высокопр. Филарет, главнее всего, выражал свои чувства и надежды, что Господь Отец щедрот и Бог всякия утехи дарует силы к преодолению трудностей служения и на новом месте... «И Слово Божие нам глаголет, и долголетний собственный опыт удостоверяет, что трудный и многими скорбями усеянный путь жизни всегда и чти есть выражение любви к нам Господа Иисуса Христа, Великого Крестоносца. Верно, Господь Вас, сеющих слезами, благословит радостною жатвою на ниве Его. Хотя по премудрому строению Господа Иисуса Христа очень редко случается истинным служителям Его вкушать в жизни сей плоды трудов своих, но что до того? – Было бы посеяно и напоено, – а Бог возрастит, как и когда Ему благоугодно. В Казани у нас все мирно и благополучно. Только необыкновенная на все жизненные потребности дороговизна. Хлеба у нас, по милости Божией, уродилось очень довольно, – но неурожай в других местах и широкая Волга обобрали нас и возвысили цену. Надобно благодушно делиться с ближними» |
|
|
