| 3. Желание. В ряде случаев древнеевр. передает значения «желание», «стремление», «голод», которые, возможно, являются развитием представления о горле как о части человеческого тела, требующей насыщения и прежде всего причиняющей страдания при недостатке воды и пищи (ср.: Числ 21. 5; Ис 29. 8; 58. 11; Пс 106(107). 9; Притч 6. 30). Кн. Второзаконие позволяет входящему в чужой виноградник есть ягоды «досыта», «сколько хочет душа» (Втор 23. 24(25): букв.- «пока твой голод [станет] твоей сытостью»); главным стимулом для работающего является его голод (Притч 16. 26: букв.- «голод работающего работает за него»), а праведник «печется и о жизни (букв.- «знает о голоде») скота своего» (Притч 12. 10; ср.: Ос 9. 4). В этом значении не только естественное стремление к насыщению пищей, но и вообще всякое сильное желание, требующее удовлетворения. Так, желание отомстить уходящим из Египта евреям фараон надеется утолить, догнав и уничтожив их: «насытится ими душа ( ) моя» (Исх 15. 9). В молитве праведник просит Бога избавить его от «произвола» и «воли» ( ) врагов (Пс 26(27). 12; 40(41). 3), окружающих его т. е. «с жадностью», «по произволу» (Пс 16 (17). 8-9 - синодальный перевод: «от врагов души моей» ориентирован на текст LXX), чтобы они не смогли достичь того, к чему стремятся, и не сказали: «хорошо! по душе нашей» ( - Пс 34(35). 25). Пророк, обвиняя Иерусалим в грехах, говорит ему от лица Бога, что он отдан «на произвол ( ) ненавидящим» его (Иез 16. 27). Желание, обозначаемое словом не всегда имеет негативное содержание. В ряде контекстов оно нейтрально (Втор 21. 14; Иер 34. 16; ср. Исх 23. 9) и, более того, может быть божественным волеизъявлением (1 Цар 2. 35). К этой же группе контекстов относятся и содержащие выражения: «если вы согласны», букв.- «если есть ваше желание» (Быт 23. 8; 4 Цар 9. 15); «жадный», «алчный» - букв.- «господин желания» (Притч 23. 2), букв.- «сильный желанием» (Ис 56. 11) и букв.- «широкий, просторный желанием» (Притч 28. 25). |
| Возникает в связи с этим еще и следующий вопрос. Новозаветная Пятидесятница совершается в связи с боговоплощением, при прямом участии воплощенного Слова. Христос и сам подает через дуновение Духа Св. Своим ученикам и обещает «умолить» Отца о ниспослании Духа во Имя Его ( Ин. 14, 16, 28 ), как и Сам ниспослать Его от Отца (15, 26). В ниспослании Духа Св. в В. З. мы не можем отвести такого участия воплотившемуся Слову. Из разных текстов, сюда относящихся, одни просто свидетельствуют о действии Духа Св.: «и был на нем дух Божий» ( Числ. 24, 1–2 ) или «и сошел на него дух Господень» ( Суд. 14, 19, 15, 14 ; 1Цар. 11,6, 18, 12, 24 и т.д.). В других текстах говорится о ниспослании или даянии Духа Св. Богом: «Я исполню Духом Божиим» ( Исх. 31, 3–6; 35, 30–35, 36, 1–2 ). «Я возьму от Духа, который на тебе, и возложу на них» ( Числ. 11, 17, 25 )... «посылал Господь Саваоф Духом Своим через прежних пророков» ( Мих. 3, 8 ) «излию от Духа Моего на всякую плоть» ( Иоиль. 2, 28–29 ); «где Тот, который вложил в сердце его Св. Духа Своего» ( Ис. 63, 11 ); «Я изолью Духа Моего на дом Израилев, говорит Господь Бог» ( Иез. 39, 29 ). Все эти тексты поддерживают ту общую мысль о нисхождении Духа Св. в В. З., что Он посылается Богом, хотя, конечно, без дальнейшего определения в отношении к той или иной ипостаси. Однако и на основании дальнейшего новозаветного откровения, как и на основании догматического учения о Св. Троице как монархии Отца, мы должны заключить, что Св. Дух и в В. З. посылается Отцом. Израиль знал дары Духа Св. до боговоплощения в пределах промыслительного водительства Божия, он был виноградником Божиим ( Ис. 5 ), избранным народом. На нем было сосредоточено, так сказать, исключительное внимание Промысла, ибо он должен был возрастить в себе Марию, Матерь Божию. Однако судьбами Израиля не исчерпываются пути Божии в строительстве спасения, ибо в него включены и судьбы всех других народов, пути всемирной истории. Это совершенно достаточно явствует из ветхозаветных книг, исторических и пророческих а также соответствует общему догматическому учению о приуготовлении человечества к принятию Спасителя не только в иудейской церкви, но и за пределами ее, среди языков. Причем в отдельных случаях сплетение судеб народов «прагматически» раскрывается в Слове Божием, хотя в других – и притом в преобладающем их большинстве – остается нераскрытым. История избранного народа вплетена во всемирную историю человечества, которая непосредственно реализуется для Израиля в культурах эллинской, египетской, вавилонской, вообще окружающих его народов. О них даются пророчества у пророков и о них повествуется в священных книгах. Вся эта внеиудейская история обычно определяется формальным понятием «языков» или язычества. И божественное признание этого права «языков» на существование выражено в Пятидесятнице в том преодолении вавилонского смешения языков, которое осуществляется в слышании одной апостольской речи «каждым на своем наречии» ( Деян. 2, 6 ). |
| Как написание большей части фрагментов, вошедших в Пятикнижие, относимо было к различным временам после Моисея, так и окончательное происхождение образовавшегося из них сборника отдаляемо было вообще к временам вавилонского плена; принадлежащими собственно Моисею признавались самые немногие отделы: по Нахталю, например, Моисей написал только Десятословие и перечень станов, – устно от него же получили начало многие законы относительно богослужения и некоторые песни; по мнению Лор. Бауера, писатель Пятикнижия имел только три отрывка из времён Моисея, именно: перечень станов, три закона (книга Завета с Десятословием, закон против Амалика и Второзаконие) и три песни (Исх. глава 15, Втор. главы 32–33), а всё прочее этот позднейший писатель заимствовал из книги Браней, сборников песен, народных рассказов и т. п. 33 ; де Ветте в собственных изданиях 34 своего Учебника историко-критического введения в канонические и апокрифические книги Ветхого Завета соглашавший гипотезу записей с фрагментарной гипотезой 35 , ограничивал число отрывков, несомненно принадлежащих временам Моисея, только песнями в книге Числ главе 21, признавая невозможным открыть теперь между законами Моисея действительно древние и подлинно ему принадлежащие. К числу последних де Ветте не причислял и Десятословие в настоящем его виде 36 . Наконец, Ватке (Vatke) распространил свои сомнения и на песни в книге Числ главе 21 37 . Естественно, что при таком понимании Пятикнижия, как сборника, образовавшегося из отрывочных рассказов неизвестных авторов, по прошествии более или менее продолжительного времени после рассказываемых событий, историческое значение этого памятника понизилось до последней степени. Де Ветте, например, утверждал, что Пятикнижие не может быть историческим источником, что в нём нигде не встречается прочного исторического пункта, что всё имеет мифический характер, и только то обстоятельство, что Пятикнижие писано прозой, а не стихами, служит причиной того, что Пятикнижию отказывали доселе в принадлежащих ему правах поэтического произведения 38 . |
| Равным образом в Чис.22:36 : к городу Моава, который при границе Моава, который при конце границы сходны с 21:13: «Арнон граница Моава, между Моавом и Амморреями». Выражение в значении пиршества встречается в Чис.22:28; 32:3 , то же в Исх.23:14 , кроме того никогда. Выражение в Чис.32:30 имеет параллельное место только в в Быт.48:15 ; кроме того, нигде не находится. Формула или также в книге Числ составляет характерную особенность. Как в начале тесно сплоченного отдела, так и в конце его находится эта формула, которая вместе с тем образует заключение целой книги в Чис.36:13 . Равным образом она постоянно встречается и среди ее, именно всегда там, где в большом целом начинается или заканчивается отдельный отрывок, ср. Beitr. 3. S. 400. 5. Выражение: «и Валак сын Сепфора видел все, что сделал Израиль Амморреям» в начале отдела ХХП главы точно примыкает к содержанию Чис.21:21–35 , где повествуется о том, что сделали Израильтяне Амморреям. Гл. 25 предполагает рассказ в 22–24. Повествование в ней о разврате Израильтян при посредстве Моавитянок и Мадианитянок остается непонятным без того, что рассказано там о страхе Моавитян и Мядианитян пред Израильтянами и о попытке избавиться от последних. Отношение Моавитян и Мадианитян друг к другу в том случае совершенно не ясно, если не принять в соображение замечание в Чис.22:4 , по которому они распоряжались Мадианитянами и привлекали их к общим мерам против врага. Упоминание Ваал-Фегора в Чис.25:3 поясняется чрез Чис.23:28 , где Пеор упомянуть, как поднимающийся над пустыней, в которой находились Израильтяне 404 . Потому богословская мысль искала другой более вероятный способ происхождения отдела – именно способ устного предания, которое потом было записано самим Моисеем. Но кто же мог рассказать Моисею так подробно всю эту историю? Кроме Валаама, думают одни, никто не мог рассказать. Но как же Валаам, по какому случаю и где мог встретиться с Моисеем? Этот вопрос пытались разъяснить таким образом. Выше было сказано, что Валаам отправился на родину. |
| Если по народному убеждению Славян: «из песни слова не выкинешь», если наши поговорки и пословицы неизменно сохраняют свою форму в течение столетий, не смотря на свой чисто гражданский характер, тем менее могли подвергнуться изменению по форме рассматриваемые древними в таинственном освещении боговдохновенные заветы патриархов и речи мудрецов. А существование такой же устойчивости в некоторых замечательных выражениях литературы ассирийской и египетской ставит вне всякого сомнения и вполне удовлетворительно разъясняет этот факт. Именно, при прочтении ассирийских надписей, оказалось, что некоторые библейские речения, как напр. направо, налево ( Быт.13:9 ), «бесчисленны как звезды неба» ( Быт.15:5 ср,22:17 и 24:4), «мир вам» ( Быт.23:43 ), «при конце дней» ( Быт.49:1 ) «ожесточилось сердце» ( Исх.7:13:7 ) были общеупотребительны и у Ассириан в глубокой древности. С другой стороны, фразеология победного гимна в честь фараона Тутмеса III 407 , царствовавшего в XVI стол, до Р. Хр., представляет удивительное сходство по выражениям с св. песнями пророка Моисея Исх.15:1–17 и Втор.32:25–35,40–42 . С точки зрения этих аналогий сходство притч по выражению с благословениями патриархов и удивительная их художественность является совершенно понятной по происхождению. Сообщенные из данной истории Валаама факты и мысли, т. е. его притчи, св. писатель облек в общеупотребительный тогда поэтические речения, и таким образом некоторые выражения исторической части и притч оказались сходными но слововыражению с некоторыми типическими речениями в благословениях патриархов. Но что это обусловливается исключительно указанными факторами, что в этом нельзя усматривать простого подражания древним образцам, это подтверждается сходством некоторых выражений притч Валаама с выражениями победных гимнов в честь некоторых египетских царей. В длинных, подробных эпическо-лирических описаниях деяний фараонов не раз можно встретиться с такими фразами, которые буквально сходны с некоторыми выражениями притч Валаамовых. |
| С перенесением празднования Пасхи из дома к святилищу, оставлено было кропление кровью дверей; теперь вместо этого кровь пасхального агнца кропилась на жертвенник всесожжения. Священные обязанности при этом исполнял уже не глава семейства, а законно поставленный священник ( Исх.28 ), ( 2Пар.30:16, 35:10 ). За главою семейства осталось только право закалать пасхального агнца 14 . Кровь пасхального агнца собирали левиты в; сосуды и передавали ее священникам ( 2Пар.35:11 ). В Египте празднование Пасхи продолжалось только один день 14-го нисана; при следующих празднованиях пасха уже длится 7 дней с 14 по 21 нисана. В продолжении семи дней должно было есть опресноки и все кислое уже к первому дню должно быть вынесено из домов. В продолжение семи дней приносились обильные жертвы. Узаконено было в течение семи дней ежедневно приносить в жертву всесожжения из крупного скота двух тельцов, одного овна и семь однолетних агнцев и при них хлебное приношение пшеничной муки, смешанной с елеем: 3/10 ефы 15 (приблизительно 20 фун.) на каждого тельца, 2/10 (около 14 фун.) на овна и 1/10 (около 7 фун.) на агнца; и одного козла в жертву за грех ( Числ.28:17–25 ). Сверх этих и обычных утренних всесожжений, во все пасхальные дни, приходившие на праздник, согласно заповеди не приходить с пустыми руками ( Исх.23:15 ), приносили еще добровольные приношения для всесожжений и для жертв спасения, как из мелкого, так и из крупного рогатого скота. С особенною торжественностью проводимы были первый и седьмой дни. В эти дни были священные собрания, они были днями покоя, в эти дни запрещалась всякая работа, кроме, впрочем, приготовления пищи; в остальные же пять дней праздника работы не воспрещались. Но если в какой-нибудь из этих дней приходилась недельная суббота, то в таком случае субботний покой соблюдался со всею строгостью и даже праздничные жертвы приносились не иначе, как после субботней. На второй день праздника во время пребывания евреев в Палестине совершаем был обряд принесения нового снопа в начаток и освящение жатвы ( Лев.23:10 ). |
| Очевидно на протяжении 40-летнего периода жизни Моисея могло не мало произойти подобных пополнений и пояснений, ясно отмечаемых писателем. Особенно естественно ожидать этого при сравнении Второзакония с предшествующими книгами, так как вызываемые пребыванием евреев в пустыне постановления оказывались невыполнимыми уже в обетованной земле и неисполнимое и ненужное в пустыне было необходимо и исполнимо в оседлой жизни. Этому соответствуют повествования и законы бытописателя, например, о праздниках. Жившим перед скинией и ежедневно являвшимся перед Господом евреям странствования не нужно было говорить, чтобы они и в праздники являлись перед Господом в одном определенном месте ( Исх.23:14–17; 34:18–23 ; Лев.23 гл.), а имевшим оседло жить по городам и селениям, часто вдали от скинии, нужно было заповедать приход в праздники к одному определенному богоизбранному месту ( Втор.16:7, 15–16 ). В пустыне воспрещалось самовольно закалать животных в пищу ( Лев.17:1–5 ), а в Палестине невозможно уже было этого исполнять, и потому опускается это постановление ( Втор.12:15–16 ). Закон о городах убежища сначала излагается очень обще: кто ненамеренно убьет, может убежать в город убежища, который будет указан ( Исх.21:11–13 ); потом яснее назначается число городов убежища: 3 к востоку от Иордана и 3 к западу ( Числ.35:10–29 ), и наконец, по завоевании заиорданскои страны и после определения владений заиорданских колен, определенно с указанием имен означаются и города убежища ( Втор.4:41–43 ) и указывается даже дорога к ним ( Втор.19:1–7 ). Такой характер в изложении законов возможен лишь у писателя – современника и очевидца дарования их, а у позднейшего писателя непременно явилась бы систематизация и избегнуты были, допущенные в Пятикнижии, повторения и видоизменения. Тот же очевидец и современник событий виден в священном историке и в повествовании об исторических событиях, в его хронологической точности и даже дробности. Только очевидец событий мог считать интересным упоминание даже о днях событий. |
| Впрочем, учительство являлось необходимой нуждой священства, если оно только хотело оставаться священством: не уча, оно не могло бы и требовать от народа исполнения всех религиозных установлений, так как все эти установления, как мы видели, могли держаться и держались благодаря заключавшемуся в них историческому или нравственному смыслу: что значили бы закон о первенцах, все обрядности Пасхи, дня очищения, разделение жертв по смыслу и цели, если бы народу не была объяснена и напоминаема мысль всех этих религиозных действий и обычаев? He прошло бы и двух поколений, как все эти обряды были бы забыты! Вот почему о повелениях Иеговы Моисей заповедует народу иметь их постоянно перед собой в сознании, как «знак на руке» или «памятник пред глазами» ( Исх.13:9, 13:16 ), «внушать их детям» и «говорить о них, сидя в доме и идя дорогою, и ложась, и вставая», и написать их на косяках домов и на воротах их ( Втор.6:6–9, 2:18–20 ). С другой стороны, и добросовестно исполняя лишь свои религиозно-церковные обязанности, священство же тем самым учило народ опять тем же повелениям Иеговы, так тесно были связаны эти две обязанности священства: религиозные отправления и учительство! Можно сказать, что это была одна обязанность: религиозно-нравственного воспитания народа. Столь же неразрывно примыкали к этой обязанности и остальные два дела священства – судейское и врачебное. Представляя из себя посредника между Богом и народом, истолкователя и хранителя всех божественных повелений, священство должно было, естественно, являться и первым судией и карателем в исполнении и неисполнении «уставов Иеговы». Поэтому, священству безраздельно принадлежало право суда в области прегрешений каждого против заповедей Иеговы: установление факта греховности, наложение наказания, очищение и прощение согрешившего – все это было в ведении священников ( Лев.4:13–35, 5:1–4, 5:15–17, 21–26 ; Числ.5:13–31, 6:10 и др.). Но и просто в тяжебных делах, хотя для таких дел у евреев были особые органы не из среды священства, так и называвшиеся «судьями» ( Исх.18:13–27, 21:6, 22:27 ; Втор.17:6–9, 19:17 ; Суд. 4:5 ), священству предоставлялся суд в более затруднительных, спорных случаях, и притом с последним уже бесспорным решением, сопротивление которому наказывалось смертью ( Втор.17:8–13 ; 2Пар.19:8–11 ; Втор.21:5 ; Иез.44:24 ). |
| Ибо вспомнила, как часто совершал Он подобные чудеса и избавлял многих, объятых неизбежными опасностями, чем полно все Писание, ветхое и новое. И сказала: „призри на Твою агницу, Пастырю добрый, и избавь от нападающего на меня страшного сего зверя. Ибо вот этот варвар подобно дикому волку задумывает со мною и с телом, Тебе изначала посвященным, поступить как хочет. Но ничто не может помешать Твоему заступничеству. приди же, Владыко, на помощь рабе Твоей, и каким-нибудь обычным Тебе чудотворением останови необузданное стремление его!» Еще не окончилась молитва , и к ней на самом деле, можно бы сказать, только что не произнес Давид: „Всевышнего избрала ты прибежищем своим. Не приключится тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему. ибо ангелам своим заповедает о тебе охранять тебя на всех путях твоих», и что далее сказано ( Пс. 90 ). Потому что избавляется от неизбежной опасности, и избавляется как? Внезапно изверг душу свою варвар, и убит невидимо, без меча и какого-нибудь оружия. Какая рука человеческая и сила, какое оружие и меч может сделать то, что мгновенно совершается молитвою праведника? Ибо, когда Моисей безгласными устами сердца возопил к Богу ( Исх. 14:15 ), Фараон со всем воинством погиб в морской глубине, и опять – крестообразным его воздеянием рук Израиль неожиданно преодолевал Амалика, гораздо сильнейшого себя ( Исх. 17:11 ), по его молитве разверзшаяся земля поглотила Корея со всем сонмом его ( Числ. 16 ), и тогда же сам собою возжегшийся огонь пожрал Дафана и Авирона с сообщниками (ст. 35). и теперь этот варвар внезапно поражается без руки и без меча, сам сделавшись необычным памятником моления преподобной вместо того, что сию подвижницу спешил сделать добычею своей жестокости или распущенности. Но Бог так устроил о варваре, не только соблюдая Свою голубицу невредимою от напавшего пса, но и имея целью показать её непамятозлобие и вместе желая прославить ее некоторым человеколюбивейшим и гораздо большим другим чудом. Потому что внезапную смерть варвара никто не присвоит преподобной, хотя она и ради неё приключилась, так как и не сего желала она в молитве, испрашивая только спасения; но припишет праведному суду Бога, справедливо покаравшего зверскую оную душу. |
| Когда поднимался ковчег в путь, Моисей говорил: восстань, Господи, и рассыплются враги Твои, и побегут от Лица Твоего ненавидящие Тебя! А когда останавливался ковчег, Он говорил: возвратись Господи, к тысячам и тьмам Израилевым ( Числ. 10:35-36 ). Размышляя по-протестантски, невозможно не обвинить Моисея в идолопоклонстве, ведь о ковчеге завета он говорит как о живой личности. А как отнестись к тому, что Давид скакал из всей силы пред Господом ( 2Цар. 6:14 ), т.е. пред ковчегом? Кроме того, пред ковчегом приносили всесожжения ( 3Цар. 3:15 ), воспевали ( Пс. 137:1-2 ), кадили ( Исх. 40:26-27 ), возжигали лампады (37,17;23). Не лишним будет заметить, что на ковчеге были два золотых херувима чеканной работы. Ковчег отделялся завесою, на которой также были вышиты херувимы ( 2Пар. 3:14 ). Жертвенник стоял перед завесою ( Исх. 40:5 ). Таким образом, курения возносились в присутствии священных изображений. Внешне израильтяне – почти те же язычники. Но если присмотреться, то нетрудно убедиться, что совершение всех этих религиозных действий с непосредственным участием материальных предметов вовсе не мешало им истинно поклоняться Творцу, а напротив, этому способствовало. Так и каждение перед иконами адресовано не самим иконам, а тем, чьи образы они нам являют. Протестанты возражают, что творить вышеописанные изображения повелел Сам Бог, а иконы не санкционированы Им непосредственно, потому не имеют прав на существование. Но, во-первых, в Новом Завете нет санкции ни на какие религиозные изображения, но баптисты их широко используют. Во-вторых, Бог повелел сотворить эти образы не без причины и цели, а, прежде всего, для установления правильного образа богопоклонения. Следовательно, Он санкционировал не просто перечень позволительных изображений, а пользу их употребления. В третьих, вышеозначенное поклонение не предписано Ветхим Заветом, однако Писание неоднократно свидетельствует об этом как о проявлении благочестия (для примера см. вышеприведённые цитаты). “Однако необходимо поднять вопрос относительного технического различия между различными формами поклонения. |
|
|
