| 166. Наше Солнце – Христос! Христос воскресе! Что произошло бы с нашею землею, если бы погасло солнце? Без сомнения, что всякая жизнь на ней исчезла бы, погибли бы не только все живые существа, но и растения, океаны обратились бы в сплошные льдины, все погрузилось бы в совершенную тьму, все стало бы достоянием царства смерти и ужаса. А что сталось бы с родом человеческим, если бы не воскрес Христос? Если бы это живоносное и животворное Солнце наше осталось бы во мраке гробовой пещеры Иосифа Аримафейского, если бы не воссияло оттуда во славе Божества?.. О, конечно, род человеческий всецело погрузился бы в совершенную тьму безбожия, стал бы игралищем страстей, люди уподобились бы скотам несмысленным, превратились бы в лютых, неукротимых зверей, а затем, извращая остатки образа Божия в своей духовной природе, грубея нравственно, тупея умственно, вырождаясь физически и истощая себя в гнуснейших пороках, и совсем истребили бы сами себя. Раз это уже едва и не совершилось в истории. О допотопном мире Сам Бог свидетельствовал, что все люди стали плотью. И волны потопа смыли нечестивцев с лица земли и только тем остановили конечную гибель мира. Но допотопные люди, по-видимому, еще не дошли до полного физического вырождения: по крайней мере, Библия говорит, что тогда были люди исполины, следовательно, еще сильные физически. А то безбожие, то развращение, к коему толкают род людской современные проповедники всяческих свобод, всяческих модных ныне антихристианских учений, грозит нам нравственным развращением до одичания, умственным потемнением – до безумия, физическим вырождением – до жалкого состояния идиотов-полумертвецов, а затем, повторяю, – всеобщею гибелью человека на земле. И пусть не обманывают себя те безумцы, которые мечтают, погасив веру в Бога, обратив людей в животных, господствовать над ними: непреложный закон правды Божией, о которой они не хотят и слышать, совершит свой суд и над ними как было некогда с Навуходоносором, царем Вавилонским, который возгордился против Бога и превращен был в зверя, питался травою, как вол, пока не смирился, пока не исповедал Божию правду и Божие всемогущество. |
| Погребение Иисуса, по свидетельству всех четырех Евангелистов ( Мф. 27:57–60 ; Мк. 15:42–46 ; Лк. 23:50–54 ; Ин. 19:38–42 ), было делом тайного ученика, Иосифа Аримафейского. Иосиф был человек богатый ( Мф. 27:57 ) и занимал большое общественное положение. Марк (15:43) и Лука (23:50) называют егосоветником. Это указание надо понимать в том смысле, что он был член Синедриона. Лука говорит, что он не принимал участия в совете и деле их (ст. 51а): речь идет, конечно, о суде над Иисусом. В Мк. (15:43) и Лк. (23:51в) о нем сказано, что он «тоже ожидал Царствия Божия». Это значит, что он был учеником Иисуса, но учеником тайным ( Ин. 19:38 ): он боялся иудеев. В Евангелиях он упоминается только в связи с погребением Иисуса. Но в тот час, когда Иисус умер на кресте, этот осторожный и, может быть, робкий человек проявил исключительное мужество. Он обратился к Пилату за телом Иисуса. По сведениям Евангелиста Марка (15:44–45), Пилат, удивленный столь скорою смертью, приказал сотнику навести справку, и выдал тело только тогда, когда удостоверился, что Иисус, действительно, умер. Иосиф похоронил Иисуса в своем новом гробе ( Мф. 27:59–60 ), в котором еще никто никогда не был положен ( Лк. 23:53 , Ин. 19:41–42 ). Погребение было спешное. Его надо было закончить до наступления субботнего покоя ( Ин. 19:42 , ср. Лк. 23:54 ). Наряду с Иосифом, только в Ин., упоминается Никодим (19 и слл.). Как Иосиф, он был тоже член Синедриона (7:50) и тоже тайный ученик. В начале общественного служения Иисуса он имел с Ним ночную беседу, сохраненную в Ин. (3) и впоследствии пытался защищать Его в Синедрионе (7 и слл.). Когда Иосиф снял тело Иисуса с креста, Никодим принес на большую сумму благовоний (19:39). Они вместе помазали и погребли Иисуса (19:40–42). Галилейские женщины были свидетельницами погребения ( Мф. 27:61 ; Мк. 15:47 ; Лк. 23:55 ). Должно быть, они не присутствовали при помазании, так как хотели, по миновании субботы, помазать Иисуса сами ( Лк. 23:56–24:1 ; ср. Мк. 16:1 ). У гроба была поставлена стража. Солдат дал Пилат, по настоянию Синедриона, во избежание похищения тела учениками. Гроб был запечатан (27:62–66). По Воскресении, те же члены Синедриона подкупили солдат, и они распространили молву о похищении (28:11–15). Молва держалась в Иерусалиме до того дня, когда Матфей писал свое Евангелие (ст. 15). Этою ложью иудеи ополчились против истины, и Матфей ее отметил для характеристики иудеев. Когда Иисус умер, печать на камне и стража у Гроба, действительно, свидетельствовали о смерти. |
| Итак, первохристианские художники на первом плане ставили в своих работах не верность истории, а правильную передачу самой идеи, содержания библейского сказания, которое, конечно, может иметь не одну художественную форму, а несколько, различающихся не только в деталях. Авторитетный Шöневольф сделал замечание о древне-христианских изображениях воскресения Спасителя, которое можно вполне применить ко всем созданиям первохристианского искусства: «текст (св. Писание) не иллюстрируется древнехристианским искусством. Из всей истории пасхальной оно берет различные темы (стража у гроба, шествие жен ко гробу, сцена с Фомой, явления Христа), но в частностях господствует полная свобода. Буквы повествований не придерживаются» 66 . Облекая евангельское повествование о воскресении Спасителя в художественную форму, авторы описанных нами диптихов прежде всего должны были заботиться о том, чтобы передать известную евангельскую схему события. Христос воскрес из гроба. Если бы они хотели быть историчными вполне, конечно – им нужно было бы представить часть сада Иосифа Аримафейского и пещеру в скале с приваленным или отваленным камнем. Однако такой гроб был совершенно неизвестен и чужд представлениям не только не бывших никогда в св. земле, но и тем, кто сам созерцал св. пещеру. Почему так? Да, потому, что в такой конструкции св. гроба современники наших диптихов не могли видеть. Известно, какую страшную ненависть питали некоторые римские императоры ко св. земле вообще и к св. гробу Христа особенно: при императоре Андриане св. пещера была совершенно засыпана, и над ней выстроено капище Зевса… В таком виде св. место продолжало оставаться приблизительно до 326 года, когда первый христианский император очищает св. пещеру и придает ей вид монолита. Вот этот монолит-часовню и знали современники диптихов за гроб, из которого воскрес Спаситель, знали по личным впечатлениям и рассказам паломников. С таким анахронизмом мы и должны бы были иметь дело на диптихах. Однако художники совсем отказываются от правильной исторической перспективы: они придают всей композиции античный характер, от одежды Спасителя до подробностей обстановки, – самый гроб у них также не пещера в саду состоятельного иудея в Иерусалиме, но квадратный монолит-гробница, какой был хорошо известен эллинистам. Стиль композиции художниками вполне выдержан, и мы не можем упрекать их в неисторичности, потому – что историчность не нужна им, они преследуют цели не исторические, а богословские, и вся их композиция получает символическую отчасти окраску. |
| Как, в самом деле, найдена была Голгофа, когда христианство восторжествовало в Палестине лишь через триста лет после крестной смерти Иисуса Христа? В Евангелии указывается только то, что Голгофа была лобное место «вне врат» городской стены и что «гроб (т. е. пещера погребения) был новый, в котором еще никто не был положен», и находился вблизи Голгофы. Затем, известно, что при приближении Тита к Иерусалиму христиане ушли в Пеллу, перенеся туда и иерусалимскую епископию, а с превращением Иерусалима в римскую колонию, Элию-Капитолину, из него императором Адрианом изгнаны были иудеи с угрозой наказания смертью за ослушание. Казалось бы после этого некому было в Иерусалиме хранить память о Св. Местах ни любовию, ни ненавистью к ним. В действительности, однако, память эта была сохранена очень твердо. Кроме того, что христианам никогда не закрыт был доступ в Иерусалим, сам Адриан отметил знаками места, священные для иудеев и христиан. Чтобы прервать нить раввинских преданий, он из развалин Иродова храма выстроил храм Юпитера Капитолийского и поставил в нем собственную статую, а чтобы помешать христианам, бывшим в глазах Рима опасной сектой, воздавать поклонение местам смерти и погребения Христа, он воздвиг на скале с пещерой Св. Гроба статую Юпитера, а на Голгофе – статую Венеры. Когда в 324 году императрица Елена прибыла в Иерусалим для обретения его святынь и поклонения им, ей осталось только приказать снять эти статуи и разрыть огромные скопления щебня и обломков, на которых они стояли, и глазам ее открылись скала Голгофы и скала с пещерой Погребения. В то время, вероятно, не было нужды в особых доказательствах, чтобы увидеть, что открытое место Голгофы находилось вне старой городской стены. Теперь же ученые находят такое доказательство в могиле, находящейся вблизи Св. Гроба и называемой могилой Иосифа Аримафейского и Никодима. Это несомненно древнееврейская могила, и так как в черте города хоронить мертвых у евреев запрещалось, то, значит, местность, прилегающая к этой могиле, должна была в былое время находиться вне стен города. Недавно Шик нашел еще одну еврейскую могилу рядом под коптским монастырем. Что перед нынешней Голгофой во времена Елены проходила городская стена, это прямо доказывает рассказ митрополита Фотия (867–891 г.) о св. Гробе. По его словам, св. Елена разрушила часть городской стены перед св. Гробом: «отделив ту часть городской стены, что обращена к спасительному Гробу, здание продолжила и, вместив объем города в обширнейшую ограду, внутри ограды заключила гроб жизни». В этих словах заключается полная история этого места. |
| Вот, например, как описывает г. Случевский женщин, «во тьме и молчании ночи» шедших к саду Иосифа Аримафейского: «На одной из женщин, постоянно опережавшей другую, обозначался гиматий желтого цвета; она плотно обвернула им голову, плечи, стан; из-под гиматия снизу, почти касаясь пыльного пути, виднелась шерстяная зеленая туника . Другая женщина была вся в голубом: она тоже закуталась вплотную и шла в подвижных складках» «Это были две женщины из народа, простые женщины, жены–мироносицы: Мария Магдалина и с нею другая Мария». Уверенность, с которою г. Случевский относит этих женщин к низшему классу народа, не имеет никаких оснований; в евангелиях этого про них не сказано, а из того, что говорится, можно, скорее, вывести другое • Когда русский писатель говорит о древнееврейской одежде и не хочет ограничиться простым ее описанием, а непременно желает ввести древние названия, то, очевидно, это должны быть названия еврейские. Но г. Случевский почему-то употребляет в этом случае греческий язык с латинским пополам. Это может ввести в заблуждение иного читателя, который подумает, что евреи заимствовали свою верхнюю одежду у греков, а исподнюю — у римлян. Между тем, на самом деле, благодаря финикиянам семитический хуттонет послужил первообразом для греческого хитона и римской туники. Также и для верхней одежды евреи имели издревле свое название (симла) и свою форму, более близкую к верхней одежде нынешних феллахов и бедуинов (a " baja), нежели к греческому гиматию. заключение; посторонних же источников по этому предмету мы не имеем. Напрасно также автор, сказавши, что это были простые женщины , тут же, как бы в пояснение, прибавляет жены–мироносицы во–первых, между этими выражениями нет никакой логической связи, во–вторых, читатель и без того уже догадался, о ком идет речь, а в–третьих, в описываемое время эти женщины не назывались женами–мироносицами, а получили это почетное название лишь в позднейшей церковной терминологии. Не станет же писатель–художник, изображающий, например, императора Константина в его молодости, называть его святым и равноапостольным. |
| 15:47 И видели Мария Магдалина и Мария, мать Иосии, где погребли Его. Здесь ощутимы по меньшей мере две смысловые грани. Во-1-х, мы ощущаем у Мк еще более, чем в других Евангелиях, побуждающий к печальным раздумиям контраст между решимостью слабых женщин (а также Иосифа Аримафейского, не входившего в круг учеников) – и отсутствием самих учеников. Bo-2-x, в ситуации споров (см. предыдущее примечание) было важно, кто мог бы в случае надобности засвидетельствовать погребение Иисуса и подлинность могилы. Здесь важна, как мы только что отмечали, также и чисто юридическая правомочность свидетельства. И в этом аспекте робость мужчин на фоне решимости женщин имела грустные последствия: по еврейским законам свидетельство женщины силы не имеет (М. Rosh ha-shanah 1, 8). 16:8 Здесь завершается тот объем текста, который присутствует во всех рукописях Мк. По-гречески фраза еще менее похожа на заключительную, чем в переводе; она кончается на союз γρ («ведь»), что само по себе достаточно необычно, не говоря о других аспектах интонационной и смысловой незавершенности. (Впрочем, любопытным образом одно литературное произведение эллинистической классики, а именно, новонайденная комедия Менандра «Угрюмец» (Δυσκολος), имеет последним словом последнего стиха именно слово γρ, ср. Е W. Danker, Menander and the New Testament, New Testament Studies 10, 1964, p. 366.) Современные интерпретаторы порой пытаются представить именно такое окончание соответствующим интенции и стилю Мк. Ср., например, W. L. Lane, The Gospel According to Mark, Grand Rapids, Michigan, 1974, pp. 591–592: «...Окончание Марка вполне согласуется с теми мотивами изумления и страха, которые развиты во всем Евангелии. [...] Рассказ о пустой гробнице потрясает душу, и для того, чтобы передать это впечатление, Марк описывает на многозначительном языке крайнее изумление женщин и обуревающие их чувства. Завершающим пояснением он хочет сказать, что «Благовестие Иисуса Христа» (1:1) есть нечто превосходящее человеческое разумение и постольку внушающее ужас и трепет». |
| Представим себе мысленно, в вертограде Иосифа Аримафейского, каменный холм, и в нём иссечённую малую пещеру, или храмину, с низким в неё входом. При входе в неё, в правой стороне, каменный одр, такой длины и широты, какие достаточны для положения тела умершего, а налево столько пространства, сколько нужно для вмещения вносящих тело. Вообразим, что в сей гробной пещере происходило в вечер, и далее вечера субботы, которую по справедливости называем великою субботою: вообразим же не по нашему произвольному мечтанию, но по указаниям слова истины. В вечерний сумрак Иосиф и Никодим вносят, снятое со креста и повитое пеленами со ароматы, тело Христово, и полагают на каменном одре, у каменной стены. Потом, в предназначенное от вечности и вечности только известное мгновение, погребальные пелены развиваются. Сударь, иже бе на главе Христовой, также развивается, и паки свивается правильно, чтобы после оказался особь ( Ин.20:7 ) положенным чинно и знаменательно, a не уроненным случайно. В руце Бога Отца на кресте преданный дух Христа вновь одушевляет Его тело. Свет Божества, на Фаворе на краткое время, отчасти, поколику вместить могли зрители – апостолы, просиявший сквозь сие тело, теперь, во гробе, просиявает совершенно,· и сие тело, до сих пор земное и причастное смерти, преображает в небесное, бессмертное, прославленное. При сем, высшем Фаворского, преображении, божественный свет и святейшее благоухание исполняют гробную пещеру; а самое тело Христово, уже духовное и прославленное, проникает и проходит сквозь каменную твердыню так же, как в последствии времени сквозь затворённые двери. О место, на земле небесное! О ложе смерти, равное престолу божественной славы! О камень Богоприемный! Не сей ли есть первый из камней Сиона, драгоценнейший из камней всего мира, на который паче других взирал пророк, когда предвозвещал Воскресшего, ущедряющаго Сиона, ради веры тех, которым любезны камни Сиона, ознаменованные прикосновением и следом Воскресшего: Ты воскрес ущедриши Сиона, яко благоволиша раби Твои камение его ( Пс.101:14–15 )? |
| Обет совершенной нестяжательности есть один из иноческих обетов; но не иметь пристрастия и привязанности к богатству, которые мешают помогать, сколько возможно, нуждающемуся, есть непременная обязанность всякого христианина. «Христос Спаситель, учит святит. Филарет, указал нестяжание, как пособие к совершенству, полезное для некоторых, а не как необходимое для всех. Буди совершен, сказал Бог Аврааму, и он был совершен, тогда как он бе богат зело, но к богатству не пристрастен, и следовательно, хранил нестяжение в душе, обладая стяжаниями в доме. Не требовал Он добровольной нищеты и от Иосифа Аримафейского, иже и сам учися у Иисуса. Но, наоборот, Иуда думал, что не слишком непозволительно желать умножения денег, чтобы от избытка удобнее было подавать нищим; и не приметил, как совсем забыл правило апостольского нестяжания и под покровом нищелюбия воспитал свое корыстолюбие и злокорыстие: тать бе. Кто же не обязан правилом совершенного нестяжания, тот, пользуясь богатством, законно приобретенным, не забывай правила, еще псалмопевцем провозглашенного всем богатым: богатство аще течет, не прилагайте сердца ( Пс.61:11 ). Напоминай себе часто, что скоро-ли, долго-ли или богатство тебя оставит, или ты оставишь богатство, и потому обходись с ним, как с гостем, которого надо честно принять и честно проводить. Если же ты не умеешь, с сохранением имения, сохранить твою душу; то подлинно, не лучше ли уже погубить богатство, нежели чтобы оно тебя погубило»? По Евангелию Матфея, Господь сказал юноше: если хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди (17 ст.). Это значит, что для спасения необходимо собственное и искреннее желание человека, так как насильно и Бог никого не спасает. «Не сказал Господь: исполни заповеди, замечает митр. Филарет, поскольку ведал, что для сего не достало бы сил человеческой природы, которая от прародителей повреждена грехом; но сказал: соблюди заповеди, т. е. не теряй их из вида, имей всегда их пред очами и сообразуй с ними свои действия, сколько разумеешь и сколько можешь». |
| Они не верят в сотворение Богом мира, но верят в произвольное зарождение, или падение на землю зародышей органической жизни из неизвестных миров. Они не верят, что Христос мог воскресить человека, т. е. вновь оживить бывший ранее живым организм, но верят, что некогда из мертвой материи возникли живые организмы. Они не верят, что Бог, создавший огонь и людей, сделал на несколько мгновений троих отроков несгораемыми, но верят тому, что зародыши организмов выдержали в течение миллионов лет пребывание среди раскаленного мирового тумана и расплавленного гранита... " Нет, не серьезная истинная наука возражает против чудес, на которую ссылаются материалисты, а только предположения - гипотезы и натур-философские теории, т. е., другими словами, своя материалистическая вера. Таким образом, отвергающие чудеса Божии, на основе якобы науки, являются или невежественными в вопросах науки, или полуобразованными, или недостаточно философски образованными или сознательными противниками веры в Бога. О четвертом члене Символа Веры 4. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша и погребенна. В четвертом члене Символа Веры говорится о том, что Господь Иисус Христос во время, римского правителя в Иудеи, Понтия Пилата был распят на кресте за нас-людей, то есть за наши грехи и для нашего спасения, потому что Сам Он был безгрешен. При этом Он действительно страдал, умер и был погребен. Страдал Спаситель, конечно, не Божеством, Которое не страдает, а человечеством; страдал не за Свои грехи, которых у Него не было, а за грехи всего человеческого рода. Телом после Своей смерти Он был погребен во гробе Иосифа Аримафейского, а душой в это время, до Своего Воскресения, Он сходил во ад, и оттуда вывел всех веровавших в Него, начиная с Адама и Евы. Адом называется место удаленное от Бога, лишенное света и блаженства. Там царствует Сатана. В отношении к душам слово " ад " означает состояние сильной скорби и мучений. Господь Иисус Христос, как совершенный человек и Сын Божий, добровольно (т. к. Он одним словом мог уничтожить всех врагов) принес Себя в жертву за грехи людей, через распятие на кресте. Крестная казнь была самая позорная, страшная и жестокая. Она была символом всей злобы человеческой и самым ярким обнаружением власти диавола. Эта страшная казнь, придуманная человеком по наущению диавола, вела людей к ненависти, злобе, ожесточению и смерти. Спаситель, претерпев позорную казнь на кресте, умер, но и воскрес. Через крест воссияла жизнь! Христос уничтожил главную опору диавола и превратил крест в вечную победу над злом и смертью. Господь освятил крест Своею пречистою кровью и искупительным подвигом любви. Самый тяжкий преступник, но кающийся не отвергнут Спасителем. С этого момента ни страдания ни смерть не могут нас лишить вечного блаженства, если мы будем со Христом Спасителем, но, наоборот, это - путь к вечной славе в Царствии Божием. |
| 2 отрывок: Ин 7:30; Ин 10:39; Мф 8:2–4; Ин 3:18; 3 отрывок: Мф 22:16–18; Лк 6:46; Мф 16:7–9 54 . В 170 г. христианский апологет Татиан Ассириец составил единую евангельскую историю, согласованную по четырем каноническим Евангелиям и назвал ее “Диатессарон” (букв. ‘через четыре’). И вот в 1933 г. археологи во время раскопок древнего римского города-крепости Дура-Европос обнаружили · небольшой кусок пергамена, содержащего фрагмент из “Диатессарона”. Тщательность, с какой Татиан составлял “Диатессарон”, и крайне небольшой срок, разделяющий найденный манускрипт с оригиналом (около 30 лет), позволяют отнести текст отрывка к 170 г. Сохранившийся текст описывает приход Иосифа Аримафейского за телом распятого Иисуса и содержит в себе следующие дословные цитаты (не по порядку): Мф 27:56–58; Мк 15:40,42; Лк 23:49–51; Ин 19:38 55 . В качестве археологического свидетельства можно рассмотреть · остраконы (черепки, обломки кирпичей, сосудов и т. д., использовавшиеся как материал для письма бедными людьми, которые не могли себе позволить дорогой пергамен). Известна серия из 20 остраконов, на которых были переписаны евангельские тексты; из них десять воспроизводят значительную часть 22-й главы Евангелия от Луки 56 . Помимо этого как еще одно археологическое подтверждение подлинности современного текста Евангелия мы можем упомянуть · глиняную табличку, найденную при раскопках Помпей, которая содержит зашифрованное название молитвы “Отче наш” 57 . То, что она написана на латыни (то есть представляет собой перевод), подтверждает достаточную распространенность Евангелия уже в 70-х годах первого столетия. · Современный историографический, топографический и лингвистический анализ новозаветных книг подтверждает их подлинность 58 . · Неискаженность Нового Завета подтверждается и его обширным цитированием у древних авторов. Все, известное на сегодня из Нового Завета, за исключением одиннадцати стихов, может быть обнаружено в писаниях ранних Отцов Церкви I–III bb. · К манускриптам II в. помимо рассмотренных нами относятся еще восемь — p32, p46, p64, p67, р77, р90, р98 и 0189, они содержат следующие фрагменты новозаветного текста: |
|
|
