| Иосиф I Иаков был человек многосемейный. У него было двенадцать сыновей. Четыре старших сына назывались: Рувим, Симеон , Левий, Иуда. Матерью их была Лия. Два младших сына назывались: Иосиф и Вениамин , а матерью их была Рахиль, вторая, и любимая жена Иакова. Больше всех других сыновей, Иаков любил Иосифа. Это был мальчик красивый и даровитый. Было в нем что-то необыкновенное. Отец сделал ему нарядную одежду и держал его при себе: не посылал ни на пастбища со стадами, ни на полевые работы. Старшим братьям не нравился этот отцовский любимец, и они относились к нему недружелюбно, и даже враждебно. Иосиф же, словно не чувствовал враждебности братьев и вел себя с ними просто и доверчиво. Иосифу стали сниться необыкновенные сновидения. Просыпаясь от сна, он и сам им дивился, и простодушно рассказывал их в кругу семьи. Однажды он рассказал братьям такой сон: – Снилось мне, будто мы все на поле, вяжем снопы. И вот, мой сноп поднялся и стал прямо, а ваши стали кругом и поклонились ему. Братья с негодованием сказали ему: – Что же? неужели ты царствовать над нами будешь и владеть нами? И возненавидели его более прежнего. Вскоре, Иосиф увидел другой, подобный же сон, и рассказал его при отце: – Снилось мне, будто солнце, луна и одиннадцать звезд поклонились мне. Тут и отец сказал ему с упреком: – Что это у тебя за сон? Неужели отец, и мать, братья твои, все мы придем поклониться тебе? Братья негодовали. А отец, хоть и упрекнул Иосифа, но все-таки задумался над его снами. II Однажды братья ушли со стадами далеко от отцовского дома. И долго не было от них вестей. Старец Иаков беспокоился. Он позвал Иосифа и сказал: – Пойди, проведай братьев: живы ли они, целы ли у них стада. И принеси мне ответ. Они, верно, ушли к Сихему. До Сихема было более 50 верст. Иосиф долго искал в степи братьев со стадами и, наконец, нашел их уже за Сихемом. Братья издали увидели Иосифа и сказали: – Вот идет наш сновидец! И у них тут же явилась мысль погубить нелюбимого брата. Некоторые говорили: – Пойдем, убьем его! Потом бросим в какой-нибудь ров и отцу скажем: зверь растерзал Иосифа. Вот и посмотрим, как сбудутся сны его. |
| Приложения. I. Образцы Самарянской письменности. Отрывок из второй части комментария Марки 1340 (р. 42в-48а) По изданию Emmerich’a, Das Siegeslied. Eine Schriftcrklarung Samar. Marqah. Во имя Вечного. Продолжение его же (Марки) -Да будет благословение Божие на нем. Перенесемся духом своим в область райского источника вечной жизни, чтобы пить от его воды. Мы жаждем воды жизни, и вот они перед нами, как великие потоки. Благословен Бог, который ради человека создал разнообразные творения. Величественно создание человека, так-как оно совершилось по образу Божию, – что обозначает образование сердца, а не внешнего вида. Он разделил живые существа на четыре класса; из них три существуют только ради четвертого. При этом в премудрости Своей Он так образовал человеческое тело, что оно оказалось вполне способным к выражению ( от сиять) сердца. „Не должен восставать свидетель против человека» ( Втор. 19:15 ). Поэтому, Он дал им совершенный закон, который доставляет его рабам жизнь и долготу дней; ибо через сохранение закона сохранится душа, а через душу сохранится тело; а так-как от души зависит состояние человека, то на законе основывается состояние души. „Ибо не одним хлебом живет человек, а живет всем, что исходит из уст Вечного“. ( Втор. 8:3 ). Во веки будет считаться благим Моисей, великий пророк, который открыл нам рай закона и ради его освободил колена Иакова, солнце Исаака, звезды Авраама. Продолжительность третьей части 1341 порабощения составляет 140 лет. (Ср. Исх. 12:40 . Годы пребывания Изр. в Ханаане и Египте делятся на три периода: 1) от исхода Авраама из Харрана до прибытия Иакова в Египет; 2) от этого последнего события до смерти Иосифа и 3) 140 от угнетения египтянами от смерти Иосифа до времени исхода.) По исполнении их именно протекло 400 лет, по прошествии которых они выступили, как цари. А когда они увидали, что годы должны исполниться, тогда они возстенали и возопили ( Исх. 2:23–24 ), и Он вспомнил о своем завете с Авраамом, Исааком и Иаковом. Вспомнил Он также о сыне Ламеха (Ное), когда Он повелел исполниться 150 дням; Бог вспомнил и о нем (Моисее), когда он был в возрасте 80 лет, когда он сделал его сердце и разум совершенными. |
| Рассматривая похвальную песнь отцам, занимающую шесть глав книги Иисуса (44–49), мы видим, что здесь сначала наблюдается строго последовательный хронологический порядок: ряд славных мужей начинается Енохом, Ноем, Авраамом и кончается Зоровавелем, Иисусом, сыном Иоседековым, и Неемией (44:15–49:15). В конце своей песни автор, как бы оглядываясь назад и восстановляя опущенное, кратко вспоминает об Енохе, Иосифе, Симе, Сифе и Адаме (49:16–18). Затем, закончив свой гимн древним отцам, сын Сирахов присоединяет к нему подробное, поэтически-восторженное описание деятельности и священнослужения первосвященника Симона, сына Онии или Иоханана (50:1–23). Здесь описание священнослужения Симона сделано автором столь живо и наглядно, что возникает естественное предположение: автор или сам был очевидцем этого блестящего служения, или, во всяком случае, он слышал рассказы ο нем от непосредственных очевидцев, передавших ему своя живые воспоминания ο первосвященнической славе Симона. В истории известны два первосвященника Симона, имевшие отцов с именем Онии, – это Cuмoh I, бывший первосвященником в начале III века до Р. Х., и Cuмoh II, сын Ohuu II, первосвященствовавший в начале II века до Р. Х. 1 . Который из этих двух первосвященников прославляется в книге Иисуса? О Cuмohe I в еврейском предании сохранилась светлая память, как ο человеке справедливом и благочестивом: за эти качества он получил даже прозвание «Симона Праведного», 2 . О Симоне II в 3-й книге Маккавейской рассказывается, что когда Птоломей IV Филопатор, вступив в храм иерусалимский, пожелал войти в святилище, то первосвященник Симон произнес горячую молитву ко Господу, и Господь поразил царя расслаблением, так что он не в силах был исполнить своего намерения ( 3Мак. 1:10–2, 18 ). Хотя все повествование 3-й Маккавейской книги носит явно недостоверный характер 3 , и самый факт, описанный там, исторически не засвидетельствован, но все-таки из этого рассказа вытекает, что и Cuмoh II оставил по себе прекрасную память в еврейском предании. В настоящее время выдвигают новую теорию относительно этих двух Симонов: говорят, что наименование «праведный» принадлежало одному только Cuмohy II, а Cuмoha I в действительности и не было, он является «двойником» Cuмoha II, введенным у Иосифа Флавия в ряд первосвященников произвольно, без исторических оснований 4 . Однако и сомневаться в правильности показания Иосифа относительно Cuмoha I нет никаких оснований, кроме совершенно произвольных предположений, повторение же имен правителей было обычно в те времена, как и в последующие (ср. имена Птоломеев, Антиохов, Иродов и т.п.). |
| @font-face font-family: " YS Text Variable " ; src: url( " " ) format( " woff2 " ); font-weight: 400 700; font-display: optional; #ya-site-form0 .ya-site-suggest#ya-site-form0 .ya-site-suggest-popup#ya-site-form0 .ya-site-suggest__opera-gap#ya-site-form0 .ya-site-suggest-list#ya-site-form0 .ya-site-suggest__iframe#ya-site-form0 .ya-site-suggest-items#ya-site-form0 .ya-site-suggest-items li#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem#ya-site-form0 a.ya-site-suggest-elem:link,#ya-site-form0 a.ya-site-suggest-elem:visitedhtml body #ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem-link,html body #ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem:link#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem:hover,html body #ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_state_hover#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_nav:hover,#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_nav .ya-site-suggest__link#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_translate .ya-site-suggest__link#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem .ya-site-suggest__info#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_selected#ya-site-form0 .ya-site-suggest__fact#ya-site-form0 .ya-site-suggest__highlight Закрыть «У государства может армии не быть, а вот почта обязательна» Как спасти Почту России, убыток которой составил 27 млрд рублей? Андрей Паршев 15:10 20.10.2023 679 Время на чтение 4 минуты «Почта – важнейший атрибут государства. Настолько важный, что у государства может армии не быть, а вот почта обязательна. Суверенитет государства над территорией на международном уровне определяется наличием почтовых отделений. Поэтому у нас на арктическом архипелаге Земля Франца-Иосифа есть почтовое отделение, хотя ему там особо нечем заниматься. В некоторых странах, где часты общественные беспорядки, в США, например, почта даже рассматривается бунтовщиками как ненавистное федеральное учреждение, и почтальоны подвергаются нападениям наравне с пожарными и полицией», - пишет известный писатель Андрей Петрович Паршев в статье «Девиз " Пусть падающий упадёт " в отношении Почты России не подходит», опубликованной на сайте «Партия дела». |
| ΙΙ. Вторая седмерица прокураторов § 42. До войны (44–66) ρχ.XX, 1 и 5-ll; περ λ.ΙΙ, 11–14 Стремительно и неуклонно покатилась политическая жизнь народа Божьего к концу, сразу, как только угас на кресте Его обетованный, но им отвергнутый Царь. Дух злобы и тьмы до крайности развил свое тлетворное брожение, лишь только «Солнце Праведное» перестало сиять для ослепленных очей Израиля. Как электрический ток определенного наименования (положительный, отрицательный) моментально развивает в противовес себе противоположную энергию соответствующей интенсивности, так отчуждившийся от жизни Божьей народ, разлагаясь на объединявшиеся дотоле в нем части, дробится на множество отдельных токов (партий), из коих каждая, с силой и неудержимостью электричества, стремится найти себе жизнь в уничтожении и поглощении другой, способствуя в этом взаимоуничтожении общему концу всего целого, под последней блеснувшей молнией от грозы – Рима. Две силы – хотим мы сказать – выступили в качестве исполнителя непреложных предначертаний суда Божьего Христоубийственному народу, и были, т. сказать, «ангелом его смерти». Одна из них – всепоглощающие стремления Рима, другая – всеуничтожающее и растлевающее отчуждение от жизни Божьей, которая в обетованиях и чаяниях Мессии, пока таковые имели для себя основание, была истинной живой «душой» Израиля, но которая фактически и юридически начала быть таковой «душой» лишь для нового Израиля, получившего с принятием Уничиженного Мессии «область истинным чадом Божьим быти», и перестала служить таковой душой для коснеющего в своем ослеплении до сих пор Израиля ветхого. Было бы делом далеко не праздного увлечения для историка исследовать раздельно и насколько возможно самостоятельно оба эти фактора, принимавшие равномерное участие в уничтожении чуть не самого бытия Израиля, и бывшие также в числе мук рождения, в предопределенной неизбежности которых появился новый христианский мир. По крайней мере, в дальнейших сообщениях мы постараемся иметь в виду эту раздельность и самостоятельность, в повествованиях нашего историка пореплетающиеся нередко до полного и неуловимого слияния. |
| § 34. Иосиф и Евангелисты – о состоянии Иудеи при явлении И. Христа. (4 г. до Хр. Э.) ρχ.XVII, 9–11 гл.; περ λς.II, 1–6. История Ирода, соединяя порванные нити Ветхого Завета и Нового, соприкасается своими последними событиями с Историей Евангельской, находя в последней весьма важные новые черты для своего дополнения и освещения, равно как и сама, уделяя многое для разъяснения и подтверждения последней. Ирод Флавия и Ирод Евангелия – что может быть согласнее и историчнее? Старый злодей, тревожащийся при одной вести о каком-то «новорожденном Царе Иудейском»; – хитрый проныра, столь дипломатично пытавшийся употребить и неведомых пришельцев в орудие своего кровавого замысла; – бессердечный тиран, ради Одного Младенца избивающий целый околоток невинных малюток… – как все это прекрасно дорисовывает и подтверждает исторический образ болезненно-подозрительного, демонски-коварного и мрачно-бесчеловечного Ирода, начертанный И. Флавием. Без особых натяжек, можно восстановить немало и других характерных черт Ирода или его правления в Евангельских событиях, и находить вообще немало благодарного материала для уразумения многих характерных проявлений народного духа времен Спасителя. Мы знаем, например, каким высоким почетом пользовались до Ирода фарисеи, являя в себе образец пламенного патриотизма и безраздельно владея мыслями и чувствами всего простого народа, – и как, не смотря на всю свою смелость, они должны были стушеваться пред решительными мерами Ирода; ближайшим результатом этой перемены было то богатое последствиями явление, что они, попрятавшись по школам, замешиваясь в толпы народа, усиленно продолжали втайне воспламенять юношество и народ ненавистно к Римлянам и Ироду, их орудию, причем – неразборчивые в средствах для ослеплявшей их мести, они особенно ревностно и успешно воспитывали народ в этом направлении путем искусственно-остроумных применений к современным лицам и событиям (в данном случае Ироду и Римлянам) всего, что только представлялось в Писании наиболее богопротивным и гнусным. |
| В „Богосл. Вестн.“ закончилось печатанием «богословско-апологетическое исследование» прот. П. Светлова «Идея Царства Божия в ее значении для христианского миросозерцания». Последняя, IX, глава этого «исследования» (дек. 1903, янв., март, май 1904 г.) дает «очерк положения вопроса о царстве Божием в русском богословии». Разработка этого вопроса находилась, говорит автор, в неблагоприятных условиях. Имело здесь значение, во-первых, влияние византинизма и латинства. Первое отражалось равнодушием к идее царства Божия, как более практической, чем умозрительной; второе вело к смешению царства Божия с церковью. Но «в особенности» были и остаются неблагоприятными «два обстоятельства». Первое – духовная цензура, которая, подозрительно относясь ко всему новому и оригинальному в богословской литературе, допускает и разработку вопроса о царстве Божием «лишь в направлении общепринятого взгляда, которым Царство Божие отождествляется с церковью». Другое неблагоприятное обстоятельство – разработка богословия почти в одном только духовном сословии. В силу своей замкнутости и отчуждения от жизни это сословие тяготеет к односторонне-аскетическому пониманию христианства, а на почве такого понимания возникает эсхатологическая концепция царства Божия, которая «неизбежно сопровождается смешением церкви и царства Божия». По всем указанным причинам в русском богословии даже «еще совсем не прочищена дорога к правильному понятию о царстве Божием», а за отсутствием самой идеи в правильном ее понимании, разумеется «нет и не может быть» никакого влияния ее на богословскую мысль. «Кое-что», впрочем, по вопросу о царстве Божием писалось русскими богословами, и «краткое обозрение» этой скудной литературы (именно пяти журнальных статей) заняло лишь 5–6 страниц в исследовании. «От авторов, которые только пишут и холодно рассуждают о царстве Божием», о. П. Светлов переходит к авторам, которые, по его словам, не только пишут, но и живут, двигаются идеей царства Божия во всей своей литературной деятельности и в жизни. Эти авторы суть: свящ. Г. С. Петров, Н. Н. Неплюев и Вл. С. Соловьев . |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание МАЛЬЦЕВ Алексий Петрович (14.03.1854, г. Пошехонье Ярославской губ.- 15.04.1915, г. Кисловодск Терской обл.), прот., церковно-общественный деятель, переводчик, богослов. Образование и педагогическая деятельность в России Алексий был старшим сыном П. Р. Мальцева (1823-1891), учителя, впосл. помощника смотрителя Пошехонского духовного уч-ща, с 1871 г. иерея, с 1883 г. протоиерея, ключаря Ярославского кафедрального собора, с 1872 г. настоятеля пошехонского Троицкого собора, благочинного собора и 3 монастырей. Мать М. также происходила из духовного сословия. М. окончил Ярославские ДУ и ДС, в 1874 г. поступил в СПбДА, к-рую окончил в 1878 г. со степенью кандидата с правом на получение степени магистра без нового устного испытания. По собственному желанию прошел курс нравственного богословия у ректора прот. И. Л. Янышева. За соч. «Происхождение нравственного чувства и нравственных понятий по учению Джона Стюарта Милля, Бэна и Герберта Спенсера: (Изложение и разбор)» был признан достойным звания кандидата богословия. В отзыве на работу М. экстраординарный проф. А. Е. Светилин писал, что она «обнаруживает в авторе столь основательное и многостороннее изучение предмета, что не оставляет желать лучшего». Прот. И. Янышев и проф. Светилин назвали этот труд первым «опытом всестороннего исследования целого направления в нравственной науке» (К 30-летию. 1908. С. 2). Работа была удостоена полной премии митр. Литовского Иосифа (Семашко) . По окончании курса М. был утвержден в степени кандидата богословия с правом преподавания в семинарии и 3 авг. 1878 г. определен преподавателем философии, психологии и педагогики в СПбДС. Одновременно он преподавал педагогику и дидактику в 3-м классе епархиального Исидоровского жен. уч-ща, к-рому пожертвовал часть своей б-ки. В 1879 г. Советом академии М. был утвержден в степени магистра богословия за переработанное курсовое соч. «Нравственная философия утилитаризма» (1879). Критически разбирая это учение, М. показал отличия христианского понимания нравственности от того, как оно представлено в утилитаризме, и все преимущества первого. Исследователь обращает внимание на неопределенность утилитарных идей удовольствия и счастья как суммы удовольствий (принцип непреодолимого стремления к счастью, по Дж. С. Миллю,- единственный принцип нравственности), и на лишь кажущееся применение сторонниками утилитаризма индуктивного метода, на их стремление монополизировать истину. По М., «идея нравственно справедливого, долженствующего быть» отлична от «пользы или удовольствия» ( Мальцев. 1879. С. 304). Система утилитаризма фактически игнорирует исконную потребность человека стремиться к совершенствованию, его нравственную природу, поскольку «каждая нравственная система» не может быть «полной и законченной» без участия «Богооткровенной религии» (Там же. С. 317). |
| Нетрудно заметить, что автор Апокалипсиса говорит об иерусалимском храме, как о существующем и не подвергшемся еще разрушению. Это и признается всеми учеными исследователями, включая и тех, которые разделяют Апокалипсис на две части и вторую его часть, напр., начиная с 18 главы, почитают написанною немного позднее, хотя и в пределах первого века. „Встань и измерь храм и жертвенник, и молящихся в нем, а внешний двор исключи и не измеряй, ибо он отдан язычникам и будут попирать священный город 42 месяца“ (XI, 1, 2). Само собою разумеется, что такое поручение можно было давать только тогда, когда храм еще не был разрушен, т. е. до 10-го Аба 70 г. по Р. Хр. (около мая)‚ а об отдаче внешнего двора язычникам и попирании города язычниками можно было говорить только тогда, когда город со всеми стенами и остатками, кроме трех башен, не был еще срыт и сравнен с землею, по приказанию Тита, что было исполнено двумя-тремя месяцами позднее. Тит приказал, по свидетельству Иосифа Флавия, «срыть весь город и храм». По его же словам, ”все части городских стен, кроме означенных трех башен, были так сравнены победителями с землею, что приходящие чужестранцы вряд ли могли бы предположить, что здесь было когда-либо населенное место“ (de B. Jud. VII, 1, 1). Само собою разумеется, что в это время нельзя уже было бы говорить о реальных молящихся перед реальным жертвенником и об отданном язычникам внешнем дворе, ибо не существовало уже не только ни храма, ни жертвенника; ни самого двора, но даже и самого города. Между тем речь идет несомненно о реальном городе, а не об идеальном ибо несколько далее он назван городом, «где и Господь наш был распят» (XI, 8), чего об идеальном, горном Иерусалиме никоим образом нельзя уже было бы сказать. Попирание города язычниками в течение 42 месяцев, т. е. 3 1/2 лет или 1260 дней, о каковых сроках упоминается для разных, предусматриваемых Апокалипсисом явлений, никоим образом не следует понимать буквально. Во-первых 3 1/2 года – половина седмицы, символическое число; во-вторых‚ попирание язычниками при взятии Иерусалима отнюдь не продолжалось такой срок. Наконец, не только Иерусалим, но и внешний двор храма отнюдь не был закрыт для язычников, подобно самому храму‚ а потому речь идет не о материальном попирании, которое продолжалось десятками лет и не только не усилилось, но скорее приостановлено было во время осады и даже всего периода военных действий в Палестине, когда двор и город для иноплеменников были закрыты. |
| О ситуации в церковной жизни 20–30-х годов Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 33, 2002 1 декабря, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 33, 2002 В полемической литературе послевоенных лет и нашего времени, посвященной церковной жизни 1920–1930-х годов, часто повторяются ошибочные суждения: во-первых, центральное значение в разделениях, возникших в 1927–1928 годах, во многих публикациях придается изданию знаменитой “Декларации” Митрополита (потом Патриарха) Сергия и временного Патриаршего Синода. В этом документе усматривается основная причина разделений или по крайней мере хронологически первый толчок к ним. Но в действительности главные оппоненты митрополита Сергия не вступили в полемику с ним сразу после издания “Декларации”, и вообще она лишь со временем начала приобретать значимое место в полемике. Очень отчетливо проступает такое обстоятельство: полемика началась в связи с тем, что Митрополит Сергий должен был выполнить обязательство, данное им во время переговоров, которые велись с ним во время ареста: тех архиереев, которые были высланы, отправлены в ссылку или подвергнуты заключению, либо увольнять на покой, либо переводить на кафедры по месту ссылки или в тот город, где им разрешалось жить. Вот из-за такого перемещения возникла и полемика с Митрополитом Сергием со стороны митрополита Иосифа (Петровых), переведенного из Санкт-Петербурга (из Ленинграда, как он тогда назывался) в Одессу, — полемика, горячо поддержанная его сторонниками в Питере, а также полемика с Митрополитом Сергием священномученика архиепископа Виктора (Островидова). Перемещаемые епископы, несогласные со своими перемещениями, и начали спорить из-за них с Митрополитом Сергием, а уже по ходу спора затрагивался и вопрос о “Декларации”. Как оценить эти перемещения? Они были совершенно вынужденными и, конечно, без согласия выполнять это условие не могло быть легализации органов церковного управления, их регистрации. А общая ситуация была такой: хотя канонические патриаршие приходы существовали легально, но в качестве органов церковного управления власти признавали обновленческие епархиальные управления и обновленческий синод, прежнее Высшее церковное управление; именно они и были легализованы, зарегистрированы, а епархиальные органы патриаршей канонической Церкви и центральные ее органы такой легализации не имели. Таково первое превратное представление и уточнение к нему. |
|
|
