| Рождественские дары от читателей «Православие.Ru» получили дети в Косово и Метохии Рождественские подарки малышам, живущим в общине Ново Брдо, что в Косово и Метохии, передали участники благотворительной организации «Косовское Поморавье» . Как сообщает один из основателей этой организации Никола Васич, подарки были приобретены на средства, пожертвованные читателями портала «Православие.Ru». Сербские семьи, где растут дети, получившие подарки из братской России, по словам Васича, нуждаются не только в материальной помощи, но и в моральной поддержке: их помнят, любят, молятся о них – это очень важно: - В семье Перичей четверо малышей, живут они в весьма стесненных условиях. Родители Немани, Ивана, Иваны и Майи остались без работы, а сами ребята не имеют возможности выполнять все школьные задания, потому что в семье помимо других, часто необходимых вещей, нет компьютера – сейчас, во время дистанционного обучения, когда задания высылаются по интернету, это огромная трудность. И таких небогатых, скажем мягко, семей в Косово много. Поэтому так важна поддержка. Некоторые села, сербские анклавы в Косовском Поморавье стоят в стороне от магистралей, добраться до них часто крайне сложно, особенно сейчас, после январского наводнения. По словам Васича, изоляция, оторванность от внешнего мира чувствуется здесь особенно остро. Вместе с тем, пишет от, природа в этих краях великолепна, а люди, хоть и суровы под стать природе и тяжким условиям жизни, как-то по-особенному открыты, добры и откровенны. «Поэтому и рождественские дары от русских братьев и сестер были восприняты с особенной благодарностью. Спаси вас Господь, братья и сестры! От имени всех сербов из Косово и Метохии, от имени нашей организации благодарим вас, дорогие читатели портала «Православие.Ru», за ваши молитвы, бескорыстную посильную поддержку в наших начинаниях: как за рождественские дары для малышей из общины Ново Брдо, так и за помощь в восстановлении храма в селе Витина. Надеемся, что с Божией помощью наше доброе сотрудничество ради остающихся в Косово и Метохии сербов продолжится. Рейтинг: 10 Голосов: 159 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 P . S . Дорогие читатели, мы продолжаем инициативу по оказанию помощи косовским сербам и храмам и монастырям Косово и Метохии. Если вы хотите и можете оказать помощь, вот номер карты Сбербанка, на которую можно перечислить пожертвование: 5469 0177 0923 5086 (Петр Михайлович Д., обязательна пометка: «Помощь Косово»). скрыть способы оплаты Подпишитесь на рассылку Православие.Ru Рассылка выходит два раза в неделю: Новые материалы Выбор читателей Мы в соцсетях Подпишитесь на нашу рассылку |
| Досифей так и сделал в следующий раз. — Голоден ли ты? — спросил его Дорофей. — Да, я чувствую некоторый голод, — отвечал Досифей. Спустя немного дней блаженный Дорофей снова спросил его: — Чувствуешь ли ты, чадо, голод? Юноша ответил: — Нет, господин мой, твоими молитвами я чувствую себя очень хорошо. — Теперь ты употребляй только хлеб и пол-четверти другого. Досифей так и сделал. Чрез несколько дней преподобный Дорофей снова спросил его: — Не чувствуешь ли ты теперь голодным себя, сын мой? — Нет, я вполне сыт. — Раздели, — сказал святой Дорофей, — и другую четверть на две части, одну из них ты можешь съедать, а другую сохрани. Досифей исполнил слова своего наставника. Постепенно, с Божией помощью, Досифей стал употреблять в пищу вместо 6 фунтов всего только 8 лотов, ибо как и во всем, в пищи важна привычка: каждый ест такое количество, к какому успевает привыкнуть. Всякое дело блаженный Досифей делал тихо и кротко; он прислуживал больным в больнице, и каждый благодарил его за его уход, ибо он старался всё держать в чистоте. Если же ему от усталости случалось сказать какому-нибудь болящему что-либо с гневом, то он тотчас оставлял больницу, входил в келарню и там плакал. Другие больничные служители старались в этих случаях утешать его, но старание их оставались безуспешными: Досифей оставался неумолимым к себе. Тогда они отправлялись к отцу Дорофею и говорили: — Окажи милость, отче, узнай, о чем рыдает брат Досифей, мы не знаем сего и не можем его утешить. Преподобный Дорофей входил и находил ученика своего сидящим на земле и плачущим. Он спрашивал его: — Что с тобою, Досифей, о чем ты плачешь? На это Досифей отвечал: — Прости меня, отче, я в гневе сказал брату моему злое слово. Тогда авва Дорофей говорил ему: — Зачем ты гневаешься, Досифей, зачем позволяешь себе с гневом говорить своему брату? Разве ты не знаешь, что, оскорбляя его, ты оскорбляешь Христа? Досифей склонял свою голову долу и ничего не отвечал. Когда же Дорофей видел, что Досифей уже довольно раскаялся, он тихо говорил ему: |
| — Бог простит тебя; встань, и с сего дня положим начало твоему исправлению, усугубим свое усердие к деланию добра, и Бог поможет нам. Тогда Досифей вставал и с радостью принимался за свое дело, как будто получал прощение от Бога. Бывшие в больнице вскоре узнали обыкновение Досифея, и когда они видели, что Досифей плачет, то говорили: — С Досифеем что-то приключилось, он в чем-то согрешил. И затем обращались к блаженному Дорофею: — Отче, ступай в келарницу, там есть для тебя дело. Когда Дорофей входил и видел своего ученика плачущим, он разумевал, что опять Досифей сказал кому-либо злое слово, и говорил ему: — Что с тобою, Досифей? Неужели ты опять оскорбил Бога? Неужели ты опять поддался чувству гнева? Неужели ты забыл о своем намерении исправиться? Когда преподобный Дорофей видел, что его ученик пролил уже немало слёз, он говорил ему: — Встань, Досифей, и да простит тебя Бог; ты же со своей стороны снова постарайся положить начало исправлению. Утешенный сими словами, Досифей оставлял свою печаль и шел постилать постели, что он делал уже с кротостью. Постоянно исповедуясь пред своим наставником во всех делах своих и помышлениях, блаженный Досифей, постилая для болящих мягкие постели, часто говорил проходившему мимо Дорофею: — Отче, моя совесть говорит мне, что я хорошо постилаю постели. На сие авва Дорофей отвечал ему: — Удивительное дело, Досифей, ты становишься хорошим слугою и отличным постельником, но из тебя не выходит хорошего инока. Преподобный Дорофей никогда не позволял Досифею иметь к чему-либо пристрастия, и ученик исполнял все заветы своего учителя. Когда для Досифея нужна была одежда, авва Дорофей приказывал своему ученику самому сшить себе одежду и давал ткань. Блаженный Досифей удалялся и исполнял сие поручение с тщанием великим. Когда он кончал работу, авва Дорофей призывал его и говорил: — Кончил ли ты, Досифей, свою работу? — Да, мой отец, я хорошо сшил одежду, — отвечал Досифей. — Иди, и отдай ее такому-то брату (он называл имя его) или больному. Досифей с радостью исполнял сие приказание своего наставника, а блаженный Дорофей давал ему сшить другую одежду; когда он кончал и сию, наставник его говорил ему: |
| Досифей так и сделал в следующий раз. – Голоден ли ты? – спросил его Дорофей – Да, я чувствую некоторый голод, – отвечал Досифей. Спустя немного дней блаженный Дорофей снова спросил его: – Чувствуешь ли ты, чадо, голод? Юноша ответил: – Нет, господин мой, твоими молитвами я чувствую себя очень хорошо. – Теперь ты употребляй только хлеб и пол-четверти другого. Досифей так и сделал. Чрез несколько дней преподобный Дорофей снова спросил его: – Не чувствуешь ли ты теперь голодным себя, сын мой? – Нет, я вполне сыт. – Раздели, – сказал святой Дорофей, – и другую четверть на две части, одну из них ты можешь съедать, а другую сохрани. Досифей исполнил слова своего наставника. Постепенно, с Божией помощью, Досифей стал употреблять в пищу вместо 6 фунтов всего только 8 лотов, ибо как и во всем, в пище важна привычка: каждый ест такое количество, к какому успевает привыкнуть. Всякое дело блаженный Досифей делал тихо и кротко; он прислуживал больным в больнице, и каждый благодарил его за его уход, ибо он старался всё держать в чистоте. Если же ему от усталости случалось сказать какому-нибудь болящему что-либо с гневом, то он тотчас оставлял больницу, входил в келарню и там плакал. Другие больничные служители старались в этих случаях утешать его, но старание их оставались безуспешными: Досифей оставался неумолимым к себе. Тогда они отправлялись к отцу Дорофею и говорили: – Окажи милость, отче, узнай, о чем рыдает брат Досифей, мы не знаем сего и не можем его утешить. Преподобный Дорофей входил и находил ученика своего сидящим на земле и плачущим. Он спрашивал его: – Что с тобою, Досифей, о чем ты плачешь? На это Досифей отвечал: – Прости меня, отче, я в гневе сказал брату моему злое слово. Тогда авва Дорофей говорил ему: – Зачем ты гневаешься, Досифей, зачем позволяешь себе с гневом говорить своему брату? Разве ты не знаешь, что, оскорбляя его, ты оскорбляешь Христа? Досифей склонял свою голову долу и ничего не отвечал. Когда же Дорофей говорил ему: – Бог простит тебя; встань, и с сего дня положим начало твоему исправлению, усугубим свое усердие к деланию добра, и Бог поможет нам. |
| – Отдай ее такому-то брату! И Досифей отдавал ее. Он никогда при сем не роптал и не говорил: «берет мою одежду и отдает ее другому», – но с усердием и любовью совершал всё, что приказывал ему его наставник. Однажды монастырский строитель 1476 принес от кузнеца хороший, острый нож. Досифей взял его, принес к авве Дорофею и сказал: – Отче, брат строитель принес сей нож; я взял его, чтобы иметь его в больнице, если ты позволишь. Блаженный же Дорофей всегда имел в больнице то, что было похуже; посему он отвечал Досифею: – Покажи его мне; я посмотрю, хорош ли он. Досифей подал нож своему наставнику. Святой Дорофей хотя и видел, что нож хорош, однако, не желая, чтобы ученик его имел пристрастие к какой-либо вещи, сказал ему: – Так ли ты хочешь, Досифей, чтобы тебе быть рабом сего ножа, и неужели ты не боишься того, что нож сей, а не Бог, будет обладать тобою? Слыша сии слова, Досифей молчал. Достаточно пристыдив его, преподобный Дорофей сказал своему ученику: – Ступай, положи где-нибудь сей нож, и не прикасайся к нему. Блаженный Досифей свято исполнил сие приказание; он даже никогда не осмеливался подать сего ножа кому-либо другому, хотя другие служители и брали его: только он один не касался его; ни разу он даже не подумал: – Зачем только мне одному приказано не брать его; разве я не равен с другими? Никогда не помышлял так преподобный Досифей, но всегда совершал с радостью всё, что приказывал ему его наставник. Даже, когда авва Дорофей, порицая его, говорил что-либо иносказательно, святой Досифей и в таком случае старался угадать и исполнить желание своего наставника. Так в его жизни имело место такое происшествие. Сначала Досифей имел обыкновение говорить очень громко. Блаженный Дорофей, желая, чтобы он говорил не так громко, сказал: – Досифей, надобно принести чашу нерастворенного вина. Иди и возьми сосуд! Он тотчас же отправился и принес полную чашу вина и хлеб. Подавая сие наставнику, он хотел получить от него, по обычаю, благословение. Дорофей, увидев сие, удивился и спросил его: |
| Публ. библ. О. I, 341, л. об. 53). Так как боярыня Морозова и княгиня Урусова взяты были под стражу, как увидим ниже, в ночь на 16 ноября 1671 года, то очевидно, – если признать это показание жития точным, – что Досифей в 1671 году был уже в Москве. Мало этого, по житию выходит, что он пришел туда никак не позже самого начала 1671 года, если и еще не ранее: «отец христолюбец» Досифей, – очевидно, тот же самый, – постриг Феодосию «в иноческий образ», а это было ранее второго брака царя Алексея Михайловича (Мат. для ист. раск. VIII, 155–6), состоявшегося, как известно, 22 января 1671 года. Когда же мог Досифей «часто прибегать» в Курженскую пустынь? Остается предположить одно из двух: или Досифей ушел из Беседного монастыря ранее 1670 года, или же возвращался из Москвы в Поморье. 2) В житии Морозовой не сказано, что причащавший и постригавший её «отец-христолюбец» Досифей был Досифей-игумен, но уже одно то, что он назван здесь не только «аввою», но и «преподобным» – показывает, что речь идет об известном Досифее из Беседного монастыря. Кроме того, в житии инока Корнилия есть прямое свидетельство об уходе игумена Досифея из Поморья в Москву. Житие называет и спутника Досифея – инока Корнилия. Вместе с Корнилием Досифей бежал из Москвы на Дон, скитался там три года, по возвращении остался в Москве (Ркп. Публ. библ. Q. I, 401, лл. об. 159–60). По всем признакам, свидетельство это не может подлежать сомнению. а) Возможно предположить, что Досифей оставил Беседный монастырь если не в 1667 году, прямо после собора, осудившего раскол, то в 1668, когда грамоты, последовавшие в исполнение определений этого собора, уже прямо пришли в Тихвин (А. И. IV, 203, стр. 435–6). б) «Укрываясь по разным местам», Досифей «прибег» в Курженскую пустынь, куда стали приходить к нему соловецкие выходцы, пропагандировавшие тогда раскол в Поморье, как передается об этом в известном «Сказании» о Павле коломенском (Ркп. Спб. Ак. из собр. Нильского, 397–32, л. об. 3). В числе других навешал Курженскую пустынь соловецкий диакон Игнатий: это было в то время, когда Игнатий оставил Каргополь (Отразит. |
| — Отдай ее такому-то брату! И Досифей отдавал ее. Он никогда при сем не роптал и не говорил: «берет мою одежду и отдает ее другому», — но с усердием и любовью совершал всё, что приказывал ему его наставник. Однажды монастырский строитель [ 5 ] принес от кузнеца хороший, острый нож. Досифей взял его, принес к авве Дорофею и сказал: — Отче, брат строитель принес сей нож; я взял его, чтобы иметь его в больнице, если ты позволишь. Блаженный же Дорофей всегда имел в больнице то, что было похуже; посему он отвечал Досифею: — Покажи его мне; я посмотрю, хорош ли он. Досифей подал нож своему наставнику. Святой Дорофей хотя и видел, что нож хорош, однако не желая, чтобы ученик его имел пристрастие к какой-либо вещи, сказал ему: — Так ли ты хочешь, Досифей, чтобы тебе быть рабом сего ножа, и неужели ты не боишься того, что нож сей, а не Бог, будет обладать тобою? Слыша сии слова, Досифей молчал. Достаточно пристыдив его, преподобный Дорофей сказал своему ученику: — Ступай, положи где-нибудь сей нож, и не прикасайся к нему. Блаженный Досифей свято исполнил сие приказание; он даже никогда не осмеливался подать сего ножа кому-либо другому, хотя другие служители и брали его: только он один не касался его; ни разу он даже не подумал: — Зачем только мне одному приказано не брать его; разве я не равен с другими? Никогда не помышлял так преподобный Досифей, но всегда совершал с радостью всё, что приказывал ему его наставник. Даже, когда авва Дорофей, порицая его, говорил что-либо иносказательно, святой Досифей и в таком случае старался угадать и исполнить желание своего наставника. Так в его жизни имело место такое происшествие. Сначала Досифей имел обыкновение говорить очень громко. Блаженный Дорофей, желая, чтобы он говорил не так громко, сказал: — Досифей, надобно принести чашу нерастворенного вина. Иди и возьми сосуд! Он тотчас же отправился и принес полную чашу вина и хлеб. Подавая сие наставнику, он хотел получить от него, по обычаю, благословение. Дорофей, увидев сие, удивился и спросил его: |
| Больше всего Досифей напоминает созданный Ф.М. Достоевским образ Великого Инквизитора. Очень ярко личность патриарха раскрывается в его письме Петру I по поводу стратегии в Северной войне (1706 г.). Досифей советует царю вести войну на истощение, не считаясь с потерями, потому что у шведов людские ресурсы иссякнут все равно раньше. Своих погибших жалеть не стоит, ибо они попадут в рай как мученики за веру. «Я прежде сего писал... к благородию твоему, чтоб не печалился, что умирают воины, если это полезно», – внушал Петру Досифей. «Что жалеешь казаков, буде умрут? Зане, буде умрут, есть мученики». 1657 В этих словах – весь Досифей. Он был из породы харизматических лидеров, стоящих «по ту сторону добра и зла», над обычной моралью, считающих себя вправе повелевать тысячами жизней. Впрочем, в отличие от многих харизматиков, которые посылают на смерть своих приверженцев, сами оставаясь в безопасности, Досифей рисковал не только жизнями своих осведомителей и посланников, но и собственной головой. Сорок лет он ходил «по лезвию ножа», когда любой промах грозил ему немедленной казнью. На фоне таких знаковых фигур греческого Востока, как Паисий Лигарид или Мелетий Грек, людей образованных и талантливых, но совершенно аморальных, Досифей смотрится более чем контрастно. Он был человеком с не меньшими талантами, железной волей и при этом с четкими жизненными принципами, которым он не изменял ни при каких обстоятельствах. Для того чтобы играть роль духовного лидера православной цивилизации, Досифею нужен был второй элемент симфонии – могучий христианский государь, способный военной силой подкрепить его геополитические мечтания. Досифей выбрал на эту роль Петра I – и, как оказалось, неудачно, ибо интересы Петра были обращены к Западу. Досифей, опиравшийся на греческую поствизантийскую ученость, мечтал, по словам Н.Ф. Каптерева , о том, что греки сыграют для России ту же культуртрегерскую роль, которую они сыграли для Европы в эпоху Ренессанса. 1658 Однако Досифей опоздал на 200 лет. Греческий мир ни в количественном, ни в качественном отношении не мог соперничать с европейской наукой и культурой. И это имело роковые последствия для русско-ближневосточных отношений. Грузинский вектор |
| Как авва Дорофей ни расспрашивал юношу, он на все получал ответ: – Хочу спастись. Тогда старец сказал авве Сериду: – Отче, прими этого юношу, ничего дурного в нем нет. – А ты, отче Дорофей, возьми его к себе, – ответил игумен. Преподобный Дорофей по смирению не хотел принимать ученика, но оказал послушание монастырским старцам и взял Досифея к себе. В первый день, когда пришло время обедать, отец Дорофей сказал юноше: – Ешь досыта, потом скажи мне, сколько ты съел. – Отче, я съел целый хлеб и еще половину,– сказал Досифей, пообедав. – И хватило тебе? – спросил старец. – Ты не голоден? – Я сыт,– ответил юноша. – Завтра раздели половину еще пополам и съешь целый хлеб с четвертью, – сказал старец. На следующий день после обеда авва Дорофей спросил ученика: – Досифей, ты голоден? – Немного,– ответил тот. Через несколько дней старец снова спросил юношу, хватает ли ему еды. – Да, отче, за твои молитвы я не чувствую голода. – Тогда ешь хлеб и полчетвертушки,– велел авва. И так с Божией помощью мало-помалу Досифей стал довольствоваться малым ломтем хлеба; ведь и в еде бывает привычка – кто сколько привыкнет, столько и ест. Досифей во всем слушался своего старца и каждое его слово исполнял как приказание. В первое время юноша очень громко разговаривал, авва Дорофей однажды сказал ему в шутку: – Ну, Досифей, тебе надо вина принести! Ученик пошел, принес полную чашу вина и хлеб и поставил перед старцем, ожидая, что тот благословит еду и питье. Отец Дорофей удивленно посмотрел на него и спросил: – Чего ты хочешь, Досифей? – Ты велел принести вина – благослови, – отвечал тот. – Неразумный,– сказал старец,– я сказал про вино, потому что ты кричишь, как пьяный дикарь. Досифей поклонился старцу в ноги, унес вино и с тех пор говорил тихим голосом. Однажды он пришел к преподобному Дорофею и попросил объяснить ему одно место из Священного Писания. Старец же не хотел, чтобы Досифей входил в толкование Писаний, но считал, что ему лучше быть в смирении, и, когда ученик задал ему вопрос, он ответил: |
| Обратимся к вопросу о рецепции богословия патриарха Григория Кипрского в более поздний период. Одним из авторов упомянутого выше «Послания Патриархов Восточно-Кафолической Церкви о православной вере 1723 г.» стр. 219-252] был патриарх Иерусалимский Досифей II Нотара. В основу данного документа был положен текст, написанный патриархом Досифеем и одобренный в 1672 г. Иерусалимским Собором Помимо этого, патриарх Досифей являлся автором ряда сочинений, посвященных истории Церкви и вопросам догматического богословия. В одном из своих сочинений патриарх уделил внимание учению Григория Кипрского, а также описанию исторического контекста пневматологических сочинений этого византийского богослова XIII в. Указанное творение патриарха Досифея II имеет название «История иерусалимских патриархов» В книге 9 этого сочинения патриарх уделяет внимание событиям времени патриаршества Григория II Кипрского. При цитировании рукописи русского перевода данного творения (9-й книги) будем указывать главу и лист по образцу гл. N, л. M]. Патриарх Досифей дает позитивную оценку Томосу Влахернского Собора 1285 г. и учению Григория Кипрского гл. 3, л. 347-349]. Он пересказывает содержание документа гл. 3, л. 346-347]. Из данного пересказа видно, что Досифей имел рукопись с тем же содержанием, что и в публикации И.Е. Троицкого, используемой нами с. 344-366], за исключением одной детали: патриарх Досифей очень коротко говорит о содержании 10-й главы. Последний факт позволяет усомниться, что используемый им текст полностью тождественен используемому нами. Досифей II обращается также и к вопросу о рецепции учения Григория Кипрского в более позднее время гл. 3, л. 349-350, 353]. В тексте патриарха Досифея перечисляются жившие после смерти патриарха Григория богословы и авторы, положительно высказывавшиеся по отношению к учению Григория Кипрского: Иосиф Вриенний, свт. Геннадий Схоларий, «божественный Нил и священный Феофан, а после сих соимянные священным Григориям» гл. 3, л. 349]. Интересно и то, что патриарх Досифей приводит положительную оценку действиям Григория Кипрского во время Влахернского Собора 1285 г., данную Никифором Григорой, хотя исходя из сказанного выше становится понятно, что Григора не ко всем элементам учения патриарха Григория II относился положительно. Подробнее о противоречивых взглядах Никифора Григоры на жизнь и деятельность Григория Кипрского сказано в его собственном сочинении с. 129-142]. Досифей II также упоминает и рассмотренный нами ранее эпизод из воспоминаний Сильвестра Сиропула с попыткой прочитать текст Томоса 1285 г. в присутствии императора и православной делегации в период работы Ферраро-Флорентийского собора гл. 3, л. 350]. |
|
|
