| Третья (в соборе) икона Феодоровской Богоматери – в деяниях. В ризнице (истребленной пожаром в 1773 г.) хранится евангелие (в большой Александрийский лист) печати 1698 года, с замечательными по отделке изображениями Евангелистов. Две привески к чудотворной иконе унизаны по золотой фольге крупным жемчугом с золотыми кольцами и колодками; на них надпись: «Сии рясны – подарок царя Михаила Феодоровича, в пятое лето государства своего». Есть здесь еще другая прелестная жемчужная риза Феодоровской (XIII в.) иконы, украшенная драгоценными камнями (золотая риза на этой иконе сделана в 1805 г.); хороши еще иконы Толгской Божией Матери, Тихвинской Божией Матери и другие менее интересные, но относящиеся несомненно к XVII в. Икона Иоанна Богослова написана «при державе царя и великаго князя Иоанна Васильевича всея России самодержца в лето от Рождества Христова 1559». «Подпись эта, – говорит профессор Покровский, – быть может исправлена, а быть может и сделана вновь в XIX в., но икона сохранила на себе следы древности, если не XVI, то XVII века». К концу XVIII в. отнести можно икону Николая Чудотворца. Любопытен храм, который держит в руке Святой, и написан в стиле Московской архитектуры XVII в.; здесь же изображена часть Кремлевской стены с башнями. Интересны большая икона с 171 изображением явлений Богоматери; подпись: «Писал сей образ иконописец Дмитрий Васильев Серебряков в 1794 году»; Деисис XVII века и прекрасной работы икона Казанской Божией Матери, по Н.В. Покровскому, написанная в манере царских иконописцев конца XVII в. и также считающаяся даром царя Михаила Феодоровича. Над южными алтарными вратами находится икона Владимирской Божией Матери с цатой и в венце, с окладом 1698 года. В соборной ризнице интересны и иные рясны и цаты, но особенно хороша вышеупомянутая вторая риза чудотворной иконы Феодоровской Божией Матери. В приделе Феодора Стратилата интересны две иконы: одна, писанная в 1552 году при Иоанне Грозном, и другая икона Николая Чудотворца XVI века. В новом Богоявленском соборе прекрасен лишь осеняльный крест XVIII в. |
| Он расскажет о творении мира и грехопадении человека, обращаясь к рублевской “Троице”. Икона “Знамение” позволит вкратце коснуться служения пророков, готовивших мир к пришествию Мессии. При этом за скобки будет вынесен разбор их текстов, исторические подробности и даже их имена, кроме важнейших. А вот на Двунадесятых праздниках нужно будет “посидеть” подольше: это о Христе, о нашем спасении. Это то главное, что должно остаться у ребенка, поэтому разговор о третьем ярусе — самый продолжительный и подробный. Четвертый ярус дает пасхальную перспективу и представление о том, какой будет жизнь будущего века. Пятый ярус позволяет живо общаться с детьми; их можно спросить о том, каким образом верхние ряды “сворачиваются” в иконы нижнего яруса. Дело в том, что верхние ярусы есть далеко не в каждом храме, но все их смыслы в свернутом виде содержатся в нижнем. Так вот, какие ряды во что переходят? (Ответ: праотеческий и пророческий, повествующие о том, почему и как приходит к людям Сын Человеческий, отображены в образе Пресвятой Богородицы слева от царских врат. Праздничный ряд — это сами царские врата с Благовещением, Евангелистами и иконой Тайной Вечери, которая располагается над вратами. Деисис — это поясное изображение Спасителя справа от врат.) Еще один вопрос: а в каком ряду живем мы? Ясно, что не в первых двух, — Ветхий Завет уже миновал. Ясно, что не в четвертом — Второе Пришествие еще не свершилось. Но если мы живем в ряду Праздничном, то как можем быть причастны событиям, которые произошли почти две тысячи лет назад? Ответ: через богослужения, которые выводят нас за рамки времени и делают современниками пастухов, Апостолов и мироносиц. И последний вопрос “на засыпку”: а какие шлюзы существуют между рядами? Как можно из одного ряда перейти в другой? Ответ: благодаря иконам, предвосхищающим грядущие события. Скажем, икона “Знамение” иллюстрирует слова пророка Исайи Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут Ему имя Еммануил, что значит: с нами Бог (Мф 1:23). Тем самым “Знамение” подводит нас к “Благовещению”. |
| Иконография Богоматери отличается большим разнообразием, чем иконография Христа. В апсидах византийских храмов Богоматерь нередко изображается сидящей на престоле, во фронтальной позе, с Младенцем на коленях. Из этой композиции развился иконографический тип «Одигитрия» («Путеводительница»), в котором Богородица представлена держащей на руках Младенца; Ее лик обращен к зрителю, правой рукой Она указывает на Младенца; лик Младенца также обращен к зрителю, правая рука поднята в благословляющем жесте, в левой руке свиток. Широко распространенный и один из наиболее древних иконографических типов – «Оранта» («Молящаяся»): Богородица изображена во фронтальной позе с воздетыми руками. Разновидностью «Оранты» является образ Богородицы как часть Деисиса: композиции, в центре которой изображен Спаситель, а по сторонам Божия Матерь и Иоанн Креститель. Греческое слово «деисис» (берок) буквально означает «моление»; на Руси такой тип стали ошибочно называть Деисусом, очевидно, имея в виду центральную роль Иисуса в композиции. Здесь Божия Матерь представлена, как правило, с простертыми руками, но не во фронтальной позе, а вполоборота к зрителю; Ее лик обращен ко Христу. Другой разновидностью «Оранты» являются изображения Богоматери, в том числе поясные, с Младенцем-Христом в медальоне: такой образ, получивший название Никопея («Дарующая победу»), впервые появляется на печатях императора Маврикия (582–602), он встречается, в частности, в росписях монастыря Преподобного Аполлония в Бауите (Египет) и церкви Санта-Мария Антиква в Риме (VIII в.), а также в росписях алтаря храма Святой Софии в Охриде (30-е гг. XI в.). На иконах типа «Элеуса» («Умиление») Богородица представлена обращенной лицом к Младенцу, нежно прильнувшему к Ее щеке и обнимающему Ее за шею: этот тип получает широкое распространение в Византии начиная с XII века. По мнению В. Лазарева, тип «Умиление» развился из типа «Одигитрия» в результате сближения голов Богоматери и Младенца, что позволило Ему обхватить Ее шею руками и прижаться к Ней Своей щекой. Одним из вариантов «Элеусы» является тип «Взыграние», известный начиная с XII века: здесь Младенец представлен играющим со Своей Матерью. Этот тип представлен, в частности, на синайской иконе XII века, на фреске алтарной преграды церкви в Старо-Нагоричино (Македония), расписанной в 1318 году, на многочисленных русских иконах. Другим вариантом типа «Умиление» можно считать тип «Галактотрофуса» («Млекопитательница»): здесь Богородица представлена питающей Младенца грудью. Впервые этот тип встречается в III веке в катакомбах Прискиллы; о нем упоминает в письме Льву Исавру папа Римский Григорий ; широкое распространение он получает в поздневизантийский период. |
| Таким образом, соединение Богоматери и Предтечи на иконах Софии, в Деисисе, в Страшном Суде, конечно, не отменяет и не умаляет всей глубины этого различия. Оно существенно не только в отношении к степени их освящения и прославления, но и к самому их существу. Различествуют Богородица и Креститель, Матерь-Богоневеста и друг Жениха, и это различение неколебимо и вечно. Но не одно это различение, которое самоочевидно, нуждается в постижении. Благоговейному созерцанию должна быть ведома и та особливая и таинственная близость Богоматери и Предтечи, о которой свидетельствует Церковь . И эта близость раскрывается через внимательное рассмотрение разных черт, содержащихся в церковном Предании – в Слове Божием, в богослужебных чинопоследованиях, в иконографии, в отеческой письменности. При таком рассмотрении и сопоставлении открывается перед духовными очами этот таинственный и потрясающей важности факт, перед которым немеет всяк глагол: предстояние Предтечи вкупе с Богоматерью пред Престолом Господним, Деисис. Раскрыть и поставить перед церковным сознанием этот факт, по возможности, во всем его объеме – этого хотелось составителю в меру его немощи. Да простится ему это дерзновение молитвами святого Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. «Христов пророк же и апостол, ангел же и Предтеча, божественного воплощения Креститель, и священник, и мученик, верен проповедник же сущим во аде ты был еси, и девствующим правило, и пустыни прозябение» 72 . КОНЕЦ Экскурс I. О взаимном отношении ангельского и человеческого мира Будучи человеком, Предтеча, разумеется, всегда им остается, человек не может никогда и никак перестать быть человеком, расчеловечиться. Если бы Иоанн не был человеком, он не мог бы стать Предтечей и Крестителем, другом Жениха, ибо все это возможно только для человека. И тем не менее, человек этот сделался и ангелом, возвысился до ангельского чина, вместил в себя и ангельский образ (притом не в смысле простого уподобления, но и некоего существа). Очевидно, это приобщение к ангельскому чину не может пониматься как умаление человеческого естества или прямое его упразднение. |
| а) сотвори 10 (?) чинов ангельских, б) сотвори небо и землю и воду, в) свержение сатанино с небес, г) созда Господь Адама от земли к дуну на лице его душу живу, д) изгнание Адама и Евы из рая за преступление, е) Ной собирает животных в ковчег двое двое, ж) явися Св. Троица Аврааму под дубом маврийским, з) умовение ног Св. Троицы, н) уготова Авраам Св. Троице трапезу, и) искушает Господь Авраама о сыне его, к) иде Св. Троица к Содому и Гоморру погубити, л) кланяшеся Авраам Господу вопрошаше о праведницех, м) изведе Господь из Содоми Лота и дщери его, н) погуби Господь Содом и Гоморр, жена Лотова столп бысть, о) Иаков виде лествицу и ангелы Божии, п) Моисей виде купину огнем палиму. Шитая плащаница с изображением в середине положения во гроб Спасителя; она положена в монастырь Годуновыми, и потому на полях её представлены святые, тезоименитые Годуновых: 27 Агиос Николай, Иоанн Богослов, ап. Петр, арх. Михаил, ап. Павел, Андрей, митр. Алексей, Иоанн лествичник , Димитрий великомученик, Василий, Парасковия Пятница, Феодор Тирон, Глеб, Борис, Стефанида, Евфимия, Ксения, Агриппина, Екатерина, Пятница (!), Феодор Стратилат, св. Иван, Симеон, Георгий и Сергий; также деисис и ангел. Находящаяся вокруг надпись «со святыми упокой» и т. д. указывает на то, что это был надгробный покров. Воздух большой или сударь (табл. XVI) с изображением И. Христа, лежащего во гробе, а вверху херувим и два ангела парящие с рипидами в руках. Вокруг шитая серебром надпись: «во гробе плотски» и т. д. до конца. Внизу запись об изготовлении сударя: «Божиею милостию при благоверном Государе, царе и великом князе Борисе Фёдоровиче всея русии самодержце и при его благоверной царице великой княгине Марье и при их благородных чадах, при благоверном царевиче Феодоре и при благоверной царевне Ксение сделал сии сударь конюший боярин Дмитрий Иванович Годунов в дом Живоначальной Троице Ипацкого монастыря по своей душе и по своих родителей вечных ради благ. Лета стωгоз(7100=1592). Плащаница с изображением положения во гроб И. Христа (табл. XVII). Вокруг вышиты Церковные песни: «аще и во гроб»... «во гробе плотски»... «яко живоносец». |
| На архитраве устанавливали иконы Христа и обращенных к нему в молитвенном предстоянии Богоматери (слева от зрителя) и Иоанна Предтечи (справа). Иногда все три изображения помещали на одной доске; нередко вместо образов Богоматери и Предтечи по сторонам Христа писали архангелов. От XII века сохранились две такие иконы - одна с Эммануилом, то есть Христом в младенческом возрасте и двумя ангелами по сторонам, и другая - более распространенного типа - с изображением Христа в зрелом возрасте, Богоматери и Предтечи. Постепенно к ним начали прибавлять иконы с изображениями апостолов. Этот ряд икон в Византии стали называть деисисом (от греческого " деисис " - моление), а на Руси - деисусом (по созвучию с именем Иисус). Внизу под архитравом позднее начали помещать иконы с изображениями местно чтимых святых или евангельских сюжетов, которым был посвящен храм, так называемые храмовые иконы. Этот нижний ряд икон приобрел общее название местного ряда, или просто местных икон. В центре ряда всегда находятся царские врата, а по сторонам от них - иконы с изображениями Богоматери с младенцем (слева от врат) и Христа (справа). Правее иконы Спаса всегда ставится храмовая икона. Помимо указанных икон в местном ряду помещались также наиболее почитаемые образы, такие, как " Троица " , " О тебе радуется " , " Покров Богоматери " , " Успение Богоматери " или иконы особо прославленных святых. Изменение формы алтарной преграды, превращение ее в сплошную стену из рядов икон складывалось постепенно, в течение нескольких веков. До сих пор не воссоздана целостная картина формирования иконостаса. Однако установлено, что к концу XIV века над деисусом уже существовал праздничный ряд икон. Некоторые этапы сложения и расширения состава иконостаса удалось, в частности, проследить на примере главного иконостаса новгородского Софийского собора. Так, число икон деисусного чина здесь выросло от пяти в 1438 году до тринадцати в 1509 году. К центральным иконам (Вседержитель, Богоматерь, Предтеча и два архангела) добавили еще восемь икон (апостолы Петр и Павел, святители Василий Великий, Иоанн Златоуст, Григорий Богослов, Николай Мир-ликийский и два великомученика - Георгий и Димитрий). Праздничный ряд в 1341 году состоял из двенадцати сюжетов, а в 1509 году их стало двадцать четыре. |
| История происхождения поручей следующая. В первоначальной Церкви поручей не было. С глубокой древности узкие рукава иматия (подрясника) и подризника украшались особой отделкой в виде двух-трех полос, охватывавших края рукавов. При этом между этими полосами иногда изображали крест. У церковных авторов древности не встречается толкований этой отделки. Поручи появились сначала как предмет облачения византийских царей. Ими украшались и стягивались рукава нижней одежды, выступавшие из-под широких рукавов саккоса — верхнего царского облачения. Желая почтить особой честью патриархов своего столичного Константинопольского престола, императоры стали жаловать им предметы царского облачения. Византийские цари жаловали патриархам жезлы, право изображать на обуви и коврах двуглавого орла. В XI-XII веках Константинопольские святители получили от царей саккос и поручи; затем поручи перешли к предстоятелям других православных Церквей, к наиболее видным восточным митрополитам и епископам. Несколько позднее поручи перешли к священникам. Блаженный Симеон, архиепископ Солунский (XII век), пишет о поручах, как о необходимой принадлежности священнического и епископского облачения. В XIV-XV веках поручи как награда появились сначала у некоторых архидиаконов, а затем у всех диаконов. Древние поручи часто богато украшались золотым и серебряным шитьем, жемчугом, иногда на них изображали деисис, икону Господа Иисуса Христа, Матери Божией, Иоанна Крестителя, иногда они не имели никаких изображений. В дальнейшем единственным изображением на поручах становится крест — знак крестной силы, сообщаемой служителю престола Божия. Символика поручей достигает, таким образом, своего завершения в XVI-XVII веках. С появлением поручей на рукавах подризника и подрясника перестали нашивать полосы и кресты. Поручи как внешний по отношению к рукавам предмет явили наглядным образом свидетельство того, что не самому священнослужителю принадлежит сила и мудрость в совершении таинств и служб, а дается ему извне, от Бога. В этом догматический смысл происшедшего в символике рукавов изменения. Блаженный Симеон, архиепископ Солунский, придает поручам, помимо знака Божией силы и премудрости, значение образа пут, которыми были связаны руки Спасителя, ведомого на суд. Когда поручи надеваются на подрясник или подризник без шнуров на рукавах, они действительно приобретают и это значение. Когда же они надеваются на подризник, рукава которого уже стянуты шнуром-образом пут Христовых, — за поручами остается только первое их значение — силы и мудрости Божией, совершающей таинства. |
| Заканчивается творение словами: “О искони злоначальный враг роду человеческому! Иосиф все благочинье и благоговеиньство снимал с Кирилова монастыря, — и се ныне диявол мнением не смирну вражду положи меж таких светил! Во истинну збысться, якоже святи отцы рекоша, яко мнение — второе падение. И паки рекоша: всем страстем мати — мнение” 52 . Как считает А. И. Алексеев, Письмо о нелюбках было написано Волоколамским ученым иноком в 1545–1546 годах 53 . Старец Досифей известен и как книжник. Преподобный Максим Грек переводит для него некоторые произведения, которые нашли затем отражение в Хронографе 54 . Инок Досифей переписывал труды преподобного Нила Сорского 55 . С именем старца Досифея связывается появление в древнерусской письменности памятника, имеющего название “Сказание о гибели городов Шимбория и Солоникии от землетрясения в 1542 году”. Волоколамский инок дал вкладом в Савватиеву Тверскую пустынь рукопись, содержащую Хронограф, которая была написана по его заказу в 1538 году 56 . Другой его вклад — “две книги Бытейские в десть, Деисис из трех икон, Синайский Патерик и пять рублей 57 . О другой рукописи инок позаботился, чтобы она находилась в Волоколамской обители, о чем свидетельствует запись: “А се соборник и писмо и собрание старца и отца нашего Иосифа. А вынесл его из монастыря Досифей и прислал его ис Саватиева. Соборник Скитцкой” 58 . Инок Досифей — родственник святых подвижников, духовных лиц. Он — связующее звено между Иосифо-Волоколамской обителью и Новгородской архиерейской кафедрой при архиепископе Макарии. Сотрудничество Волоколамского постриженника со Святителем на книжном поприще было весьма важным. Его работа над Синайским Патериком — самое раннее известие о литературной деятельности Святителя и предшествует началу его трудов по созданию Великих Четьих Миней 59 . Стремление инока Досифея записать сведения об отечественных подвижниках характерно и для последующей деятельности святителя Макария, но приобретает “макарьевский” размах и выразилось в созвании Соборов для канонизации русских святых и в последовавшем затем развитии русской агиографии и собирании всей духовной письменности. |
| С тех пор я ел рыбу охотнее, чем мясо раньше, когда находился в миру. Это первое знамение своей святости блаженный муж сотворил со мной, подобно знамению Иисуса, Бога моего, на браке в Кане Галилейской. 117. Но когда я стал к святому близок во всех отношениях и принял от него много любви и заботы, он вовсе не стал позволять длительно сопребывать с ним или оставаться с ним в одной келлии никому из живших с ним монахов, кроме меня, возможно, потому, что, находясь еще в детском возрасте, я был незапятнан и непорочен, — он ведь постоянно заботился и со вниманием следил, чтобы никто не узнал о его подвиге, — а может быть, ради какого–либо услужения старости его, или, может быть, по домостроительству Божию, чтобы явлено было, каков был подвиг его в [сей] жизни, среди мира и города, при нынешнем поколении, ибо надлежало ему до тех пор не отходить к Богу, — сколько [времени], я не могу сказать, — пока, наконец, решительно никого не останется с ним в келлии. И вот, когда однажды лежал я в углу под кровлей его келлии, около полуночи, словно кем–то разбуженный, я открыл глаза и увидел повергающее в дрожь зрелище: ибо то, что совершилось с ним, было страшно для зрения и для слуха. Вверху, под самым потолком келлии, был подвешен большой образ — деисис и около него был зажженный светильник. И вот я увидел, что как раз на уровне иконы, на уровне около четырех локтей — свидетель мне Христос–Истина — святой муж находился в воздухе, воздев руки и молясь, весь став светом и весь сияя. Как только я, ребенок, в таких вещах неопытный, увидел это сверхъестественное и страшное чудо, в страхе забрался я с головой под одеяло, спрятав лицо. Когда же наступило утро, одержимый страхом, рассказал я святому наедине о видении. Он же строго–настрого приказал мне об этом вообще никому не рассказывать. 118. Но так как не было для него воли Божией скрываться до конца [своих дней], но нужно было, чтобы, наконец, благодать, которую он обильно стяжал свыше, явила себя, даже если это было для него нежелательно, всепроникающий и всем руководствующий [Божий] Промысел побудил оставить [домашний] очаг и привел к святому мужу в монастырь некую бедную женщину. |
| В той части алтаря, где совершается проскомидия, у жертвенника, часто можно видеть икону Христа во гробе или Рождества Христова. Все ветхозаветные жертвоприношения и богоявления (жертва Авраама, Авеля, Мельхиседека, лестница Иакова, три отрока в печи и другие) выступают пророческим изображением искупительной жертвы Христа. Апсида левого придела, диаконника, обычно посвящена Божией Матери. Здесь можно видеть эпизоды из жизни Девы Марии, а также некоторые ветхозаветные пророчества. Например, Неопалимая Купина (ср. Исх. 3, 16) пророчествует о приснодевстве Марии. Пророка Илию в пустыне ворон питает хлебом подобно тому, как Дева Мария питаема ангелами во храме, а также Словом Божиим, которое приносит ей архангел Гавриил. Иногда можно встретить изображение Эммануила и Ветхого денми (Дан. 7, 9): Христос покрывает Собой все времена и пространства. Иконостас Богословская программа иконостаса суммарно представляет всю историю домостроительства спасения, которая начинается в лоне Пресвятой Троицы и завершается восстановлением в Боге искупленного творения. На самой вершине возвышается изображение Превечного Совета в виде мирной беседы трех ангелов, которые говорят между собой о судьбах сотворенного мира, о грехопадении человека, о воплощении Слова, Кресте и спасении человеческого рода. Окончательное свершение домостроительства представлено в Деисусе: Христос восседает на царском престоле в окружении сонма святых. Обычно иконостас включает в себя пять рядов. На самом верхнем из них изображается Пресвятая Троица, источник домостроительства спасения, в окружении сонма ветхозаветных патриархов. Под ними размещается ряд пророков, в центре которого находится образ Божией Матери «Знамение»: они предвозвещают грядущее воплощение. Третий ряд представляет события, которые легли в основу главных праздников литургического года, в них разворачиваются времена и благодать Нового Завета, дарованная всем людям. В них — свершение обетований, которым посвящены изображения двух верхних рядов. Четвертый ряд — Деисис (букв. «усердное моление») изображает Церковь конца времен, собранную вокруг Христа, восседающего на престоле славы. С правой стороны у трона в молитве предстоит Божия Матерь, с левой — Иоанн Креститель, который жестом руки указывает на Христа и как бы отступает в тень. |
|
|
