| XVI. «Фа-сюэ-ши-чжэнь-цзюй» школьные правила, изложенные и составленные в §§§ 100 ученым Ши-чжэнь-цзюем 1770 г., при императоре Канси, содержащиеся в китайской книге – «Цзяо-кхао-цзюань-цзи» (т. е. в полном собрании семейных упражнений) с замечаниями Базена и др. Содержание: 1) Порядок занятий учеников, приход в школу, занятие места, обязанности в изучении уроков утром, – после завтрака, – в полдень, – после обеда, – вечером. 2) Обряды при входе в школу и выходе из оной, – в доме, обращение с родителями и книгой. 3) Порядок в чтении книг и изучении, пунктуация, понимание, различение знаков, произношение слов, способ заучивания, прочтения про себя и вслух, частей текстов целой книги, речитатив – с товарищами и про себя отдельно, парафразис. 4) Правила при чистописании, принадлежности оного: кисть, тушь, месячные тетради листов, образцы по словарю Чжан-юн способ сидения и держания руки, изучения порядка черт, их расположения, узнавание знаков на глазомер, копирование чрев тонкую бумагу, глазомерно, опрятность при обращении с материалами и письмом. 5) Занятия с практическими примерами, изучение текста уроков, внимание, самодеятельность и с помощью толкования учителя, повторение прочитанного, грамматический анализ, аргументация, выборки для упражнений текста из лучших писателей «Лао-чэн-вэнь», задачи для сочинений о простых предметах. 6) Правила касающиеся кушания и питья, сидения за столом, опрятности в школе и дома, о выходе из школьного помещения по нужде, о приветствиях и визитации в 1-й и 15-й день каждой луны, изучение образцовых примеров и правил по «Сяо-цзин» под руководством учителя, о поведении при отпусках и отлучке, – при родителях, – среди товарищей, – в чужих людях, – пред старшими и учителями, в гостях, – на прогулке и дома. 7) Предметы учебные, потребные для каждого в школе ученика и обращение с оными. 8) Взаимное обхождение учеников, речь, осанка, походка, поклоны, приветы, туалет и одежда, обращение с нею и огнем, размещение по столам, поведение в школе при встрече незнакомцев и родных, в отсутствии учителя. 9) Запрещение ученикам: игра на музыкальных инструментах, возбуждающих чувственную страсть, азартные игры, пение песен и стихов, дурно составленных и безнравственных по содержанию, непристойных по напеву, праздношатание по улице, неприличие в гостях и дома, за столом в особенности. 10) О гонораре учителям за обучение и подарках им в разное время года, о важности учительского служения и звания, необходимость солидарности в корпорации учителей и ученых с удалением от профессий несродных и вредных. 11) Дисциплинарные взыскания и наказание учеников. |
| С кончиною Лу-сян-шэна торжеству маньчжур уже не грозило более никакой опасности. Разоривши Чжэнь-дин, Гуан-пин, Шунь-дэ и Да-мин, они вступили в пределы Шань-дуна, где неудачные распоряжения Китайского правительства снова открывали неприятелю широкий путь к победам. Ян-цы-чан думал, что маньчжуры, не покоривши Дэ-чжоу, не осмелятся идти далее на юг; в следствие таких соображений, в одном городе собраны были войска целой области, со строжайшим предписанием не отлучаться ни на шаг от своего поста. Но неприятель, после покорения Линь-цин-чжоу и переправы чрез Юнь-хэ, обратился прямо на Цзи-нань, которая, будучи не приготовлена к защите, немедленно сдалась; а новый главнокомандующий Лю-юй-лян, вместе с Чэнь-синь-цзя и всеми войсками, пришедшими из разных мест на помощь Богдохану, довольствовался тем, что шел по пятам маньчжур. Каков был дух и действия китайских полководцев, можно судить о том из одного факта, особенно замечательного в настоящей войне. Когда, во второй луне следующего года, неприятель на обратном пути своем достиг Тянь-цзина, в то время река Юнь-хэ была в полном разливе и представляла большие затруднения для переправы армии, обремененной огромным обозом и добычею. Несколько офицеров предлагали своим вождям, воспользоваться таким выгодным для них обстоятельством и отрезать неприятелю возвращение на север. Но три корпусных генерала, стоявшие со своими войсками при берегах реки, только смотрели друг на друга, охотно отказываясь от чести разбить маньчжур. Доргонь, проникнувший более нежели на тысячу ли южнее Пекина, взволновавший губернии Чжи-ли, Шань-дун и часть Сань-си, после покорения 58 китайских городов, с добычею, состоявшею свыше нежели из 450,000 пленных, в числе которых был и Дэ-ван, ближайший родственник Миньского Императора, безопасно возвратился в свое отечество. Такой блистательный успех, естественно, должен был воодушевить Тай-цзуна к новым предприятиям. Хан был уверен, что до покорения городов, лежавших вне заставы Шань-хай-гуань, составлявшей самую крепкую опору для Китая и самую трудную преграду для маньчжур, все действия против Империи должны ограничиться одними опустошительными набегами, нисколько не утверждающими владычества над местами, находящимися внутри Великой Стены; что прежний план более отважен, чем основан на прочных и верных началах, и что следовательно, для совершенного потрясения своих противников, необходимо окончательное завоевание Ляо-дуна, который должен служить самым ближайшим и необходимым путем в недра Империи. В следствие такого убеждения, в 1641 году Тай-цзун отправил Доргоня для покорения Цзинь-чжоу, с непременным повелением, во чтобы ни стало, овладеть этим городом. |
| Саэки в своей монографии поместил «Канон об основах изначального» в конец списка работ Цзин–цзина, предположив, что он был написан вместе с «Каноном скрыто–таинственного покоя и радости» через шесть–восемь лет после надписи на стеле 781 г. (см. [Saeki 1937, с. 264]). Находка датированного 717 г. «Канона о достижении основ изначального» поставила эту версию под вопрос. Написанный за полстолетия до воздвижения сианьской стелы текст указывает, что даосская трансформация несторианских текстов после «писаний Алобэня» началась несколько раньше. От «Канона об основах изначального» сохранились лишь первые десять строк. В них говорится о Патриархе (фаван – «правитель закона») Цзинтуне ( «сияние» «проникать»), сидящем в городе Назарете в стране Дацинь на облачном троне Сияющего Закона во Дворце Гармонии и Просветленности. Наиболее вероятно, что имя Цзинтун фаван было применено к Иисусу 40 . В то же время история о том, как все живое и даже ангелы (шэнь тянъ) собрались вокруг Цзинтун фаваиа который после усердной молитвы вознесся на Небо и объявил оттуда божественную истину, с трудом соотносится с евангельскими текстами. Бог–Отец назван в этом тексте не применявшимся прежде именем «Императора Пустоты» (кун xymi (см. [Вэн Шаоцзюнь 1995, с. 154, примеч. 5]). Изложение основ вероучения сводится к «достижению (чжи чжи) отсутствия (»)». Слова о том, что в результате познания истинного Бога–Творца можно достичь «безна–чальности» (у юань ), «безмолвности» ()> янь ), «пути отсутствия» (у дао), «отсутствия связи» (у юань ), «таинственного наличия» (мяо ю) и «не–наличия» (фэй ю), трудно соотносимы с христианством даже с поправкой на все мыслимые еретические заблуждения несториан. Объединяемый исследователями с этой работой «Канон о достижении основ изначального» представляет собой фрагмент из тридцати строк, завершающих некий текст. Он открывается рассуждениями о чудесном (мяо) дао н сокровенном (ао) даю, что сближает его с даосскими трактатами и текстом Чжуан–цзы: «Чудесное дао» являет собой «способное охватить десять тысяч вещей сокровенное дао, оно проникает в чудесные принципы и есть правильная ( чжэн) природа (сип) всего живого… Чудесное дао порождает (шэп нэп) десять тысяч вещей и является их душой (липфу)» [там же, с. 156]. По поводу жизни человека в тексте говорится о ценности доброты (гианъ), а что касается верящих в дао добрых людей, то они смогут «увидеть подлинную природу–характер (чжэнь сип) обрести исконную доброту (шань г ъбань) н вернуться к беспредельному (уци)». Отметим, что о «возвращении к беспредельному» говорится и в 28–м чжапе Дао дэ цзипа. В рассматриваемом несторианском тексте далее утверждается, что верящие в дою и верные доброте могут изгнать всю нечистую силу (чертей – могуй), обрести долголетие, благополучие и знатность, навсегда избежать наказания смятенного плавания по Великой Реке. «Этого не обрести за один день, ищи и обретешь его [– дао]» [там же, с. 159]. |
| 41 Эта перепись еще яснее показывает злоупотребления тогдашних чиновников; по ней и двух душ не приходится на одно семейство. 42 В этом итоге должно считать и жителей Маньчжурии; но число народа в кочевых аймаках, состоявших на правах зависимости, не входит в этот счет. 45 В это число также не входят военные и внешние и сверх сего жителя острова Тай-вань (Формозы), Дин-хай, Чжэнь-хой и И-сянь, где, вероятно по случаю войны с англичанами, не возможно было произвести перепись. 52 У нас недавно вздумали выбивать масло из еловых шишек и, кажемся, еще не придумали употребления дли него. По всем вероятностям сажа из этого масла должна быть хороша для делания туши, и может быть оно в этом отношении не уступить китайскому тун-ю. 53 Чем чаще это делается, тем лучше. Если слишком долго не собирать сажи, то она устареет, т. е. потеряет свой черный блестящий цвет и примет рыжеватый. 55 Гораздо легче этого можно достигнуть, если сделать отверстие не у дна таза, по на полдюйма ниже верхнего края (т. е. на такой высоте, до которой должна доходить вода в тазу) и холодную воду подбавлять понемногу посредством длинной воронки, доходящей до дна таза; а теплая сама собою будет, в то же время, вытекать чрез отверстие. 56 Другие сочинения об этом предмете, какие удалось нам найти, считают эти чернила совершенно лишними и говорят об них только мимоходом. 57 В Китае, приготовляя рыбий клей, не отделяют наружной перепонки пузыря, и потому, если брать хороший клей, то и эта пропорция будет велика. 58 По древним сказаниям буддийским, вед было только три. Кстати заметить, что здесь дело идет не о школе Веданта, которая явилась позднее, по крайней мере в буддийских сочинениях. 59 Имя раджи Крики весьма часто упоминается в буддийских сочинениях. Буддисты относят ко времени этого государя появление будды Кашьяпы, самого знаменитого из предшественников будды Шакьямуни. Читать далее Источник: Труды членов Российской Духовной Миссии в Пекине/Изд. Пекинской Духовной Миссии. - Пекин: Типография Успенского Монастыря при Русской Духовной Миссии, 1909-./Т. 1. - 1909. - 281 с. |
| Немаловажно и то, что свои фигуралисты были до этого и среди китайцев, чему были собственные глубинные культурные предпосылки, ибо «всякая китайская маргинальная религия иностранного происхождения демонстрировала тенденцию к обоснованию своего раннего присутствия на китайской земле, обрисовывая свою духовную родословную Учение Небесного Господа тут не было исключением» [Zürcher 1994, с. 52]. Убеждение иезуитов в том, что в древности китайцы были знакомы с важнейшими божественными истинами, сопоставляется Цюрхером с распространявшимся буддистами преданием о наличии в отдаленной китайской истории некоей ранней идеальной стадии процветания буддизма. Здесь можно отметить «некоторое сходство с фантастическими теориями фигурализма, который в строгом смысле является продуктом европейской спекуляции, дальневосточным ответвлением поиска вечной мудрости, скрытой в работах Гермеса Трисмегиста и египетских иероглифах. Случайно китайские христиане развили то, что можно назвать «протофигуралистскими» теориями, основанными на идее знакомства Китая с божественным откровением во времена Фу–си. Наиболее радикальным продуктом этого протофигурализма была работа Шао Фучжуна конца династии Мин Тяньсюэ шо (Рассказ о Небесном учении), автор которой отыскивал некоторые христианские догматы (отметим Троицу и Непорочное зачатие) в гексаграммах II цзина [там же, с. 52]. «Протофнгуралистская» работа Шао Фучжуна привлекла внимание Ж.Жерне утверждением о том, что все католическое учение Небесного Господа происходит из II цзина. Матерь Божья символизируется в тексте гексаграммой кунь (земля, мать). Кунь есть Мать, поэтому она несет Дитя в своих руках, а Небесный Господь есть Сын, которого она родила. Символом Небесного Господа показана гексаграмма чжэнъ (молния), а в соответствии с формулами И цзина чжэнъ есть «старший сын» символа глкъ, являющийся гексаграммой для Неба. Он занимает место Неба, чтобы применить свою силу’, и держит в руках три небесных куска дерева, пораженных молнией. Троице соответствуют гексаграммы чжэнь , кань и гэнь , все они порождены Матерью – куиь (см. [Gernet 1985, с. 195–196]). Можно видеть, что эта работа очень близка по духу «ицзинистским» изысканиям того же Буве. |
| Шоу-ши-бао-юань – руководство к медицине, изданное между XV и XVI столетиями при Минской династии ученым Гун-юнь-линь и перепечатанное без всякого изменения в последних двух столетиях, при настоящей Маньчжурской династии. Сочинение это в большом употреблении у теперешних Китайских врачей, как самое удобное, по своей краткости, для первоначального изучения медицины. Ли-пинь-ху-мо-цзё – о пульсе, ученого Ли-ши-чжэнь. Книга эта составлена по понятиям о пульсе, кои предложены отцом сочинителя, Юе-си, и издана при Минской династии, на 43 году правления Цзя-цзин, т. е. в 1564 году. В последствии она была несколько раз перепечатываема без всяких изменений. Сочинение Ли-ши-чжэня о пульсе почитается образцовым, и никто лучше его не разбирал с такою подробностью и основательностью различия биений пульса, и не показал важность этого различия при распознавании болезней и назначении лекарств. Янь-ке-лунь-му-лунь – окулистика, составленная Чжу-си-гуй и напечатанная иждивением Ван-вынь при Минской династии, на 3 году правления Вань-ли, т. е. в 1575 году. Как сочинение, заключающее в себе отдельную часть медицины, книга эта может быть одобрена только за обширное собрание рецептов и разных глазных болезней, ими излечиваемых; главные же понятия, о медицине вообще и об анатомии глаза в частности, остались в ней те же самые, какие преподаются в древнейших медицинских книгах. Янь-кэ-да-цюань – окулистика, составленная Фу-жень-юй, жившим при конце Минской династии, на 17 году правления Чун-чжен, т. е. в 1644 году. Книга эта ничем особенно не отличается от показанной выше окулистики. Доу-тай-гун-цюань-шу – наружные болезни, сочинения Доу-юй-цзинь, жившего в начале IX столетия при династии Сун. Книга эта служила образцом для сочинений о наружных болезнях, издаваемых в последующее время, и кроме полноты, которою она отличается от сочинений подобного рода, в ней можно находить лучший порядок в описании признаков болезней. При настоящей Маньчжурской династий, на 56 году правления Кан-си, т. е. в 1717 году, сочинение это было перепечатано Хунь-чжань-янь и Чэнь-ю-гунь и издано с рисунками, отличающимися особенным безобразием представляемого предмета и неясностью. |
| системе 12-ричного исчисления времени. 1-я из полученных триграмм располагается сверху, 2-я - снизу, что и дает искомую гексаграмму. Данный метод построения гексаграммы не из черт, а из триграмм предполагает выделение только 1 изменяющейся, или подвижной (дун), черты, которая определяется посредством отдельной процедуры. Для этого берется уже имеющаяся сумма всех 4 временных показателей и соотносится с числом 6. Если эта сумма меньше или равна 6, то она рассматривается как номер позиции изменяющейся черты в гексаграмме, а если больше - то сводится до разности с ближайшим меньшим числом кратным 6, к-рая считается номером искомой позиции. Установленная подобным образом черта изменяется на противоположную, в результате чего выделяется производная гексаграмма. Дальнейшие действия отвечают общим принципам гадания по «К. п.» с выдвижением на 1-й план разработанной ицзинистами эпохи Хань идентификации триграмм с системой 5 элементов (Цянь и Дуй - металл, Кунь и Гэнь - почва, Чжэнь и Сюнь - дерево, Кань - вода, Ли - огонь) и пространственно-временных координат «небесных стволов и земных ветвей» (гань-чжи), связанных в свою очередь коррелятивными родами (лэй) со всей «тьмой вещей». После получения одним из описанных Шао Юном способов 1, 2 или 3 (с учетом «взаимопроникающих триграмм») гексаграмм надлежит найти ее или их в «К. п.» (что легко осуществимо с помощью таблицы, трансформирующей последовательность триграмм по Фуси в последовательность гексаграмм по Вэнь-вану). Ответ на поставленный перед гаданием вопрос призваны дать многозначные мантические формулы и афоризмы ко всей гексаграмме и к ее отдельным чертам. Структура «К. п.» включает каноническую часть (в 2 разделах), т. е. «И цзин» («Канон перемен») в узком смысле, и комментирующую часть «И чжуань» («Предания «Перемен» или «Ши и» («Десять крыльев»), т. е. 7 «преданий» (чжуань), 3 из к-рых имеют по 2 раздела. В зап. синологии ( Shaughnessy. 1993. P. 216; Rutt. 1996. P. 26) оба названия иногда принимают противоположные значения: «И цзин» - весь трактат в классической комплектации, «Чжоу и» - его исторически первичная каноническая часть. |
| На другой день, 13-ого в Ду шань бо, он восприял веление неба и вступил в звание посланничества. Голос ночью поручает ему установить истинную веру и истребить ереси. Идет к горе Хоу ла; голоса поздравляющие. Ангелы постоянно сопровождают его. Произносит исповедание (Цинь чжэнь янь): из тварей нет Бога, только есть истинный Бог (Вань вуфэй чжу, вэй ю чжень чжу). Раздает имение бедным, по совету Ха ди чэ. В 9 луне (Лэмоцзан, пост) 27 числа, на горе Хоу ла, Чжэ бо ри лэ, в виде старца, с прекрасной бородой, приветствовал его: Са ла му эрр лай кэ е эр су лао ла хи и юй, и предал ему Гэ лань, первую главу. Магомет прочел Фа ти хо (из 3-х отделов); ему откликнулись на небе: Аминь. Ангел повелел Магомету омыться и поклониться (Му юй, Ди бай). Все эти приемы вошли в правила. Объяснение вдохновения. Ха ди чэ верует в Магомета. Абубекр, Али, Осман и Цзу бэйр, 12 человек, последовали учению Магомета. Год второй Посланцы из разных государств с поздравлением и дарами. Государь Лу ми, Гай со (=Кайсар), тоже хотел последовать ему, но по пристрастию к иконам, разошелся. Государь Кисы (=Кисра) Пор вэйцзы, исповедывавший иудаизм и поклонявшийся изображениям, хотел идти войной на Магомета, но заболел. Прибыл посланник Китайского (Чи ни, Суй ни), царя с приглашением; Магомет отказался; послал свой портрет с Эр сайр ди во гэ ши (сватом своим) и с другими тремя. Эр сай... вернулся. Ссылка Лю чжи (? В. Р. ). Год третий Государь Ки сы Пор вэй цзы умирает. В городе Таи фу, жители оставляют служение Фо, по небесным явлениям. Год четвертый Магомет открыто проповедует свою веру; многие жители Мекки последуют ему, к неудовольствию двух сект. Секты внутренно признают его, но не хотят отстать от кумиров и примера предков. Они спорят. Гу лай ши сначала последовали, но потом вооружились. Дяди оскорбляют его. Родичи решаются установить мир, чтобы взаимно не оскорблять. Секты наущают Гу лай ши дать Та ли бу денег и красивых отроков, чтобы он прогнал Магомета, как семя раздора; Та ли бу не принимает. Секты распространяют слух, что Магомет помешанный; народ верит. |
| К »Гуа-юй« относятся: – «И-би-гу-вуо», необходимость быть к себе внимательным и строгим, «цзю-сы цай-ци» недолжно пить вина (цзю), страстно любить кого или быть привязанным к чему (сы), избегать лишнего обогащения (цай), и гнева (це). 7) »Шэнь-ду» – быть благородным человеком, заботящимся воздавать всякому должное, для сего облегчать свое и чужое горе «Шэнь-син», высказыванием своих мыслей, чувств и астрологическими гаданиями »Син-мин», – собираться для наставлений под древом Кхун-цзы «Цзе-шэнь Кхун-цзюй», обращаться к духу бессмертного учителя с молитвою и благовонным курением пред его таблицею в его храме или просто в школе и семье, иначе – изучать со вниманием книги Конфуцзы, преуспевать в его учении. Вообще необходимо беречь свое тело (шэнь) и душу – синь. «Тот, кто ежедневно будет заботиться о нравственном самоусовершенствовании и следовать сему неуклонно в течении жизни, означенными выше способами, тот достигает в конце всего состояния святости и будет мудрым». Таково первое замечание в II-й таблице; в другом замечании содержится иное наставление: «Кто будет следовать течению в жизни противоположному, неправому, порочному тот со дня на день будет глубоко падать нравственно и в конце всего дойдет до состояния животных, или сделается нравственным уродом. Зловещая звезда будет сиять над ним и приведет к бесчисленным бедствиям». Рис. III-й «Цау-цунь-тху», – начертание способов сохранения себя в добре и стремлении к нравственному усовершенствованию. С одной стороны это – «син-чжи-дэ», правила добродетели, которые должны быть воспринимаемы с материнским млеком, преподаваемы и усвояемы с детства «Цзау-цы кэ-нянь», таковы: человеколюбие, гуманность (жень-дэ) и действия почтения, обряды, церемонии с их правилами (ли); с другой стороны это суть руководящие основания сердца или совести «синь-чжи-ли», златые словеса правды и закономерности «чжэнь-цзинь-цзы-чи», коих выражением служит справедливость (и) и верность (син). Посредствующее между обоими звено есть »чжи« – мудрость wisdom, understading, разумение и познание всех вещей. |
| Уже спустя два дня после бегства Ван-хуа-чжэня, маньчжуры вступили в Гуан-нин, так дорого стоивший Китайскому правительству и так легко доставшийся неприятелю. Цзинь-чжоу, Да-лин-хэ, Сяо-лин-хэ, Сун-шань, Сянь-шань, Ю-тунь, Цянь-тун, всего более 40 городов и крепостей, без боя сдались маньчжурам, которые, опустошив страну до самого Чжун-цзо-со, возвратились в Ляо-ян, обремененные бесчисленною добычею. Чиновники, солдаты и народ, жившие по западную сторону реки, переселены были с имуществом и семействами на восточный берег и поступили в число подданных Хана. Набег, нанесший Китаю такие ужасные и невознаградимые потери, всего продолжался только два месяца, – и этого краткого времени достаточно было, чтобы покрыть пеплом и развалинами страну, населенную губернаторами, генералами, войсками; где на каждом шагу возвышались крепости, города, лагеря, маяки и валы; где каждый клочок земли был изрезан каналами и рвами, обнесен тыном и сторожился пикетами! Миньский двор ужаснулся при вести о внезапных бедствиях, поразивших Ляо-дун. Как прежде, так и ныне, сперва началось следствие о причинах новых потерь; потом уже стали думать о средствах к собственной защите. Сюнь-тин-би и Ван-хуа-чжэнь были преданы строжайшему суду; но так как люди, рассматривавшие настоящее дело, были те же самые, кои недавно и так охотно разделяли мнение губернатора: то естественно, что вся тяжесть приговора пала на одного главнокомандующего, которому суждено было в другой раз испытать падение, еще оскорбительнейшее прежнего. Опасное место Ляо-дунского Цзинь-лю 2 предоставлено было Ван-цзай-цзиню; но двор, страшившийся уже за спокойствие самой губернии Чжили, повелел и Ван-сян-цяню, губернатору в Цзи-чжоу, соединенными силами с главнокомандующим действовать против маньчжур. Ван-сян-цянь предложил правительству, как самое верное и легкое средство остановить успехи врагов, – деньгами и торговлею привлечь на свою сторону чахаров-монголов и из них образовать оплот для границ Империи. Между тем Ван-цзай-цзинь считал необходимым оставить весь Ляо-дун на жертву маньчжурам, и заботиться только о спасении городов, лежавших уже в пределах Великой Стены; с этою целью, он советовал правительству основать, в 4 ли от Шань-хай-гуаня, новый город, поселить, в нем 40,000 гарнизона и быть спокойным зрителем, как неприятель станет селится на коренных и древних владениях Китая. Как ни велик был страх Миньского правительства; однако же двор не мог равнодушно принять такого предложения; и министр Сун-чэн-цзун сам испросил себе у Императора разрешение отправиться в Шань-хай-гуань, для принятия новых и более выгодных мер к защите места, требовавшего скорой и деятельной помощи. Планы Ван-цзай-цзиня были отвергнуты; сам он отставлен от должности; а его место предоставлено министру, который доказал равную опытность в делах мира и войны. |
|
|
