| Л. 122 ...будто я с вором Стенькою Разиным списываюся, и сам будто я у него бываю. – Слухи о связях патриарха Никона с донскими казаками и лично со Степаном Разиным сопровождали пребывание опального патриарха в Ферапонтовом монастыре. Наибольшее распространение слухи такого содержания получили в среде людей, по указу царя наблюдавших за патриархом в ссылке. 4 декабря 1668 г. архимандрит Ново-Спасского монастыря Иосиф, который почти год прожил рядом с патриархом в Ферапонтовом монастыре, при допросе в Москве заявил на Никона «слово и дело», обвинив его в государственной измене. Иосиф сказал, что весной 1668 г. у Никона были донские казаки, и сам он видел двух человек. Никон, как говорил Иосиф, признавался архимандриту, что к нему и в Воскресенский монастырь приходили казаки, а в Ферапонтовом монастыре они бьши в чернеческих платьях и звали его с собой, говоря, «буде, де, похочешь, мы, де, тебя по прежнему на патриаршество посадим, зберем, де, вольницу боярских людей» – РГАДА, Ф. 27, оп. I, д. 140а, ч. 1, л. 124–128, 129–147а. 5 июня 1671 г. пристав Степан Наумов доносил царю, что время от времени патриарх Никон спрашивал у своих келейников, где живет Степан Разин и чем он занят; при этом, как писал Наумов, Никон всех заверял, что в случае поимки Разина никаких писем у него не найдут («не вымуть») – РГАДА, ф. 27, оп. 1. д. 140а, ч. 1, л. 187а – 188. В апреле – мае 1676 г. незадолго до перевода патриарха Никона из Ферапонтова монастыря в Кириллов был допрошен пристав С. Шайсупов. Он говорил, будто Никон сам признался ему, что при приставе Степане Наумове к нему в Ферапонтов монастырь приходили три человека казаков (Федька, Евтюшка, а имени третьего не сказал) и звали с собой в Кириллов монастырь, чтобы разорить его, забрать там оружие и с войском в 200 (а если надо и 500 человек) идти на Волгу. С. Шайсупов добавил, будто на пытке Степан Разин признался, что к нему в Симбирск приезжал от патриарха Никона старец и передавал от патриарха повеление ему, Степану, идти Волгой вверх, а он, Никон, с готовыми у него пятью тысячами людей пойдет с Белоозера, так как «ему тошно от бояр» – Дело 1897, 341 – 361 Слухи об особом отношении Степана Разина к патриарху Никону поддерживались свидетельствами современников событий и изветами на участников восстания. |
| Высокие награды получили многие офицеры: Лазарев, Нахимов, Анжу, Бутенев, Корнилов, Путятин и Истомин. История донесла до нас слова английского короля при получении известия о победе. Конечно, Кодрингтону придется дать ленту, хотя он больше заслуживает веревки. Король не преувеличивал: честный и храбрый адмирал основательно спутал нечаянной» победой все тайны е карты британской дипломатии. В Наваринском сражении участвовало восемь русских кораблей: линейные «Азов», «Гангут», «Иезекииль», «Александр Невский»; фрегаты «Проворный», «Константин», «Елена», «Кастор»; девятый корабль эскадры корвет «Гремящий» был отряжен для крейсерования при входе в бухту. По вахтенным журналам кораблей эскадры Гейдена видно, что погибших на берег не свозили, их тела по положенному обычаю того времени Отпев на корабле, предав земле, в море опускали». Поэтому подлинная могила погибших в бою Наваринская бухта. Вахтенный журнал флагманского корабля «Азов» указывает лишь, что в продолжение сражения убито нижних чинов 24 человека. Вахтенный журнал линейного корабля «Иезекииль» зафиксировал: убитых во время сражения мичман Жадовский, канониров 2, матросы и повар 10. Скончавшиеся от ран похоронены на берегу матросы: Амос Мальцев (11 октября), Иван Дмитриев (13 октября), Осип Усольцев (16 октября), Федор Шестаков, Степан Скворцов (18 октября), Иван Аникин (20 октября). Записи фрегата «Проворный» констатируют: по окончании боя убитых лейтенант Куприянов, матрос 1, раненых служителей 5, из них 3 тяжело. Там же упоминалось о двух безымянных матросах, «умерших из числа раненых». «Александр Невский» убитые: 14-го флотского экипажа матросы 1-й статьи Иотан Гейтон, Никита Никитин, Андрей Пигарев, 2-й статьи Федор Тимофеев. «Гангут» убитых: штурманского полуэкипажа кадет Николай Линьков, унтер-офицеры Григорий Кочкин, Потап Углов, барабанщик Афанасий Мальцов, матросы Ян Шедзянец, Евдоким Вавилов, Ефим Чайников, Иван Елецкой, Тихон Иванов, Алексей Осипов , Козьма Баранов, Трофим Конанов, Елисей Кузнецов, Ананий Петров. Канониры: Иван Горшков, Антон Иванов; матросы: Петр Хамельин, Корнил Лебедев, Анисим Касиин, Петр Матвеев, Степан Терюмов, Андрей Григорьев, Иван Степанов, Лукьян Яковлев, Степан Пешков и повар Матвей Петухов. |
| Его жители обвиняли врачей, подозревали начальство. Создавалось крайне тревожное настроение, близкое к открытому восстанию. Назначивши Степана Ивановича в такое трудное время священником в самый беспокойный приход, митрополит Филарет, очевидно, озаботился приисканием для него и невесты. Он указал ему на внучку протоиерея Остроумова, священника Николо-Студенцовской, церкви. При нем жила его дочь Мария Михайловна, вдова д-ра Дмитрия Андреевича Лебедева, со своей молоденькой и хорошенькой дочкой Прасковьей Дмитриевной (1829–1916). Ей только что минуло 17 лет. О. Михаил, наверное, знал чего желал митрополит и сразу же, познакомившись с Зерновым, посмотрел на него, как на жениха. Ему был лестно выдать свою внучку за выдающегося академика, за одного из любимцев владыки, а кроме того, при таком заместителе, он, без сомнения, мог со своей дочерью остаться жить в том же доме, где он прожил всю свою жизнь. Прасковье Дмитриевне не улыбалось быть женой ученого богослова и стать матушкой в 17 лет. Может быть, поэтому Степан Иванович, как она мне потом сама рассказывала, сперва ей не понравился. Ее матери стоило не мало усилий убедить ее не противиться воле деда и согласиться на этот брак. Свадьба состоялась и они в полном согласии и во взаимной любви прожили счастливо 37 лет. Семья их была большая: шесть человек детей, дед и мать, которые оставались жить с ними до их кончины. 4 Степан Иванович, приняв священство, получил приход не задолго до холерной эпидемии. Без всякой боязни, молодой священник исполнял все требы, обходил больных, исповедовал, причащал, хоронил и достиг того, что население ему поверило. Может быть, отсутствие страха заразы, которым всегда отличался Степан Иванович, способствовало тому, что он уцелел. Когда эпидемия утихла, о. Стефан начал работать по вопросам раскола. Главной задачей, порученной ему митрополитом, было остановить рост влияния раскольников на православных. Зернов, с присущей ему горячностью, погрузился в изучение старообрядчества и стал устраивать беседы с прихожанами, привлекая на них и раскольников. |
| Дьячки: Степан Митрофанов, Терентий Симеонов, Василий Яковлев, Евфимий Васильев, Павел Андреев, Константин Яковлев, Степан Миронов Георгиевский, Стефан Пелужский, Павел Васильев Кутузов, Петр Петров Быстряков, Иоанн Михаилов Каменев, Василий Романский, Петр Петров Боротинский. Пономари: Иоанн Александров, Степан Митрофанов, Иоанн Яковлев, Василий Яковлев, Петр Степанов Пелужский, Илья Степанов Георгиевский и Гермоген Павский, служивший до 1870 года. По смерти его пономарская вакансия упразднена. Священники сперва помещались и в своих, и в нанятых у крестьян избах, и только в 1873 г. помещица Мария Павловна Леонтьева, начальница Смольного института, купила, от священника Сергия Каменского, деревянный дом для помещения священника. Причетники и диаконы жили всегда в наемных избах. Еще до ныне сохранилась квадратная, в полторы сажени, избушка, в которой жил диакон Григорий Яковлев. В 1876 г., старанием священника Лебедева, устроен для причетника дом, стоящий около 500 р. В 1879 г. у церковного дома вырыт колодезь, до 7 саж. глубины, ценою в 100 р.; в 1882 г. устроено гумно и рига, за 400 р. Церковного капитала 1,271 р. в государ. билетах. Клопицкий приход находится в центре финского Губаницкого прихода. В иных деревнях финны составляют половину населения; есть деревни, в которых только два „жихаря“ (жителя) православных, а остальное – финны. Соседние православные приходы суть: Бегуницкий, Медушский (Петергоф. уезда), Ославский (Ямбург. у.) и Грызовский (Царскосельского у.). В столицу ездят отсюда или чрез станцию Волосово, в 11-ти верстах от Клопиц, или чрез станцию Касково, в 10-ти верстах по нарвскому шоссе. Мыз в приходе очень много, но в них владельцы живут только летом. Таковы суть: Клопицы – Синебрюхова; Ронковицы – Никиты Сергеева Санасарова; Ольхово – начальницы Смольного института Дарьи Алексеевой Львовой; Сумино – отставного д. ст. сов. Владимира Николаевича Леонтьева, сына Марии Павловны Леонтьевой, умершей в 1874 г.; Сельцо – предводителя петергофского дворянства, Михаила Николаевича барона Корфа; Тешково – бывшая г. Александрович, проданное крестьянам дер. Тешкова, причем мыза отдана под финскую школу; Касково – вдовствующей генеральши Веймарн; Торосово – бывшего финл. губернатора Михаила Георгиевича барона Врангель; Волгово – еврея Абрама Марковича Веленкина. К приходу принадлежат следующие деревни: Клопицы, Ронковицы, Ольхово, Губаницы, Сумино, Волгово, Кемполово, Губаницкая слобода, Череповицы, Котино, Торосово, Муратово, Греблово, Корти, Каидакюля, Касково, Тешково, Куйлово, Ожогино, Сельцо, Селецкая слободка. |
| Согласно черновику подорожной, с известием о тяжелом состоянии архиепископа Маркелла к Москве в приказ Большого дворца «наскоро» был отправлен сын боярский Стефан Наумов. Он выехал 17 марта во вторник «ввечеру» Из черновика другой подорожной узнаем, что 29 марта с отпиской о том, что архиепископ Маркел «преставился», направился в Москву сын боярский Степан Володимеров; ехать следовало «на наемных подводах наспех днем и В столице он вместе со стряпчим должен был подать в приказ Большого дворца и бить челом царю об «архиепископле погребении о указе» Степан Володимеров – это уже второй гонец, поскольку из документа явствует, что 22 марта (в день смерти владыки) уже выехал в Москву сын боярский Козьма Борзунов, от которого не было известий. Из пометы на черновике видно, что Степан «не доехал до Ростова», встретил Козьму Борзунова и вернулся в Вологду с сообщением о том, что тот еще в Обратимся к событиям, связанным с посылкой архиерейского человека в столицу в день смерти иерарха. Итак, сохранилась отписка сына боярского Козьмы Борзунова к приказному В. Г. Данилову-Домнину, в которой он сообщает, что подвод на Ухорском яме ему не дали, из Ярославля до Москвы тоже не дают подвод. И теперь он находится в Ярославле, после оплаты 4 рублей за подводу от Ухорского яма до Ярославля денег не осталось «город незнамой, денег занять не у ково», «а просят на подводу до Москвы семидесят рублев» При этом с Вологды он получил на дорогу всего 10 рублей, поэтому «нанять нечем, а песу итти не смею». В доказательство своих слов Борзунов сослался на то, что ехал до Ярославля со слугой Соловецкого монастыря (имя не названо) и Васильем Сыдашиным. Далее Козьма попросил отписать ему скорее, что делать, и датировал свое письмо 24 марта. После этой даты находим postscriptum: «А Василей Сыдашин ко мне хотел милость показать и свести до Москвы и у нево же лошади пристали, из Ярославля пеши поволоклись» На обороте конверта значится, что отписка была получена в Вологде 28 марта «с вечеру» от слуги Спасо-Прилуцкого монастыря, принес ее Иван Столбицкий. |
| Совершенно неожиданным образом имена отца Иоанна Кронштадтского и С.О.Макарова оказались соединены еще раз, уже после смерти обоих. В 1914 г. в газете " Котлин " была напечатана заметка " Кронштадт - Сергиев - Макаров " . Автор статьи предлагал переименовать Кронштадт в " Сергиев-Макаров " , тем самым, увековечив память " досточтимых своих сограждан - духовного отца своего и всей России о. Иоанна Сергиева и гениального адмирала Макарова " . И хотя проект этот не был осуществлен, имена отца Иоанна и С.О.Макарова сохранились в памяти, как жителей Кронштадта, так и всех русских людей. Юлия Валентиновна БАЛАКШИНА , кандидат филологических наук Александр Петрович БЕЛЯКОВ , капитан 1 ранга, ст. преподаватель Высших специальных офицерских курсов ВМФ СНОСКИ : 1. Гузанов В. Ваш слуга и богомолец... М., 2003. С. 90. 2. Потапов Ю.П. Степан Осипович Макаров. Л., 1982. С. 89. 3. Петров Г.Ф. Кронштадт. Рассказ из истории города от его основания до наших дней. Л., 1971. С. 89. 4. Адмирал А.А.Бирилёв известен тем, что, получив после русско-японской войны портфель морского министра, он подготовил проект сокращенного богослужения на кораблях. Когда это дошло до сведения обер-прокурора К.П.Победоносцева, тот вызвал к себе адмирала и заявил ему, что всем известна Литургия Преждеосвященных Даров, Литургия Иоанна Златоустого и Литургия Василия Великого, но никому не известна Литургия адмирала Бирилёва. И пока он, Победоносцев, будет обер-прокурором, таковой Литургии не допустит. 5. Здесь и далее цитаты из документов РГА ВМФ даны по статье " Отец Иоанн Кронштадтский и вице-адмирал С.О.Макаров " (альманах " Кронштадтский Пастырь " . Вып. 3 - в печати). 6. Врангель Ф.Ф., бар. Вице-адмирал Степан Осипович Макаров. Биографический очерк. Ч. 2. СПб., 1911. С. 249. 7. Макаров С.О. Мир не вечен...: " Рассуждения по вопросам морской тактики " и другие сочинения адмирала С.О.Макарова. СПб., 1997. С. 110. 8. Лурье А. С.О.Макаров. М., 1949. С.225. 9. РГА ВМФ. Ф. 930. Оп. 3. Д. 177. Л. 1. 10. Котлин. 1897. 4 июля. N146. |
| А их совсем нет в могиле. Они в другом месте, совсем не мрачном. Там их и воображать надо. Когда умирает кто, что особого делается? Только то, что он вступает в новый образ существования. Но он есть так же, как и мы существуем. Следовательно, его можно представлять под видом того, кто из одной комнаты перешел в другую, и запер за собою дверь, и никого к себе не пускает. Он тут же, только видеть его нельзя. Дверь заперта. Говорю все это на случай, если отошел Степан Онисимович. Елизавете Васильевне мой привет. Господь да утешит ее. И всех красавиц. И Павла Степановича Всех с праздником поздравляю и с Новым годом. Благослови Вас Господи всяким благословением. Ваш богомолец Еп. Феофан. 8 января 1877 г., четверг Милость Божия буди с Вами, Павел Степанович! Упокой Господи душу усопшего раба Божия Стефана! Путь совершил добрый; путник радостно входит в родной дом. Плавание кончено; ненужная ладья разбита и брошена - а пловец пошел с накупленными товарами к Царю Града Великого, чтоб получить должный почет и барыши... с процентами. А мы здесь сидим. Какая есть басня. Что Павлин с перьями своими величался пред другою птицею без перьев таких. А как пришла нужда лететь, та птица улетела, а Павлин остался на месте, только в зад посмотрел. Похоже? Степан Онисимович к Небу полетел, а мы тут сидим. Ну что ж нам теперь - плакать или еще что? Я думаю, радоваться за нашего Степана Онисимовича. Слава Тебе Господи! Не будет уже более маяться на этой прескучной и прескудной всем Земле. Может быть, за себя поплакать надо? Не стоит. Много ли тут осталось? День, другой и сами туда пойдем. Я всегда был той мысли, что по умершим не траур надо надевать, а праздничные наряды - не заунывные петь песни, а служить благодарный молебен. У нас все кверху ногами перевернулось. Что останкам - телу умершего, надо отдать некий почет, это совершенно справедливо. Но зачем у нас к этому телу обращаются как к живому лицу? Удивляться надо! У Господа все живы. И Степан Онисимович жив. Какой он там молодец, какой красавец, какой чистенький и светленький! Ежели взглянуть, засмотрелся бы... |
| После выздоровления Степан оставил дом, своего отчима и пошел скитаться по монастырям России, пока у него не зародилась мысль посетить святые места Востока. С помощью добрых людей он смог собрать нужные для поездки средства и отправился в Константинополь, на Кипр, в Иерусалим. Его жаждущая всего святого душа была вдоволь утолена встречей с многочисленными христианскими святынями. Вот с каким восторгом он описывает праздник Входа Господня в Иерусалим: «В Вербное воскресенье были мы у Гроба Господня, где раздавали вайи фиников, такие красивые, что любо смотреть. После утрени стали собираться священники из окрестных церквей, иеромонахи, архимандриты, епископы, архиепископы и митрополиты. Осветили весь храм, так что лампад и сосчитать невозможно. А народу было такое множество, что некоторые забрались на самый верх иконостаса и даже выше. Я, грешный, заплакал от радости, видя такую торжественную сцену, и думал: „Что это такое будет?“ – Вдруг ведут Патриарха и поют сладким голосом: „Аксион эстин“ („Достойно есть“). О, любезные читатели, ума моего не хватает передать, когда облачились все митрополиты, архиепископы и пр., пошли кругом Кувуклии в два ряда и запели: „Благословен грядый во имя Господне!“ Боже мой! Что тогда со мной было... „Неужели и на небесах так будет?!“ – подумал я. Это такая радость, что и описать невозможно! Желаю всем православным христианам видеть такое торжество». Из Иерусалима Степан отправился на Святую Гору Афон и в июне 1844 года достиг пристани Русского Пантелеимонова монастыря, который так его впечатлил, что он решил остаться здесь навсегда. Но Руссик был еще не обустроен и беден и не имел возможности принимать новых членов. Поэтому духовник Иероним благословил его пожить пока где-нибудь в одной из келлий. Степан устроился в келлии Иверского монастыря, у старца Товифы, где он прожил полгода, а после переселился к братьям Кореневым, которые имели собственную Здесь он выполнял послушание повара, пек хлеб и просфоры. В этой келлии на Рождество Христово он был пострижен в мантию с именем Сильвестр. |
| Сопоставив малорусское и польское известие, окажется вероятным, что Шереметев чем-нибудь подал повод к составлению о нём таких толков. (Cm. Hist, panow. Jana Kaz. II, 86). 9 Один из замечательных учёных своего времени, знаменитый своими сочинениями на польском языке в защиту православия против латинства. 11 По конституции 1661 года, приняты с потомством обоего пола в шляхетское звание: брацлавский полковник Михайло Зеленский и пожалован селом Серебреным в ленное владение, Павел Иван Хмельницкий получал привилегию на Бугаевку и Берков; Исидор Карпенко – на Водянки; Василий и Андрей Глосинские на Баклику и Яслиманицу в ленное владение; Евстафий Гвовский – на Черную Каменку в ленное владение; Иван Фёдорович Яцковский – на мельницы в ленное владение, Пётр Дорошенко, полковник Чигиринский, Михаил Ханенко, Иван Юрьевич Сербин, Евстафий Новаковский, Фома Войцехович, Михайло Калемкович, Михайло Рат- кович, Яков Войцехович, Михайло Попадайло, Самуил Пукержинский, Семён Зеленский, Александр Доленкевич, Максим Силницкий, Иван Лабушный, Степан Холминский, Иеремия Урошевич с сыновьями, Иван Кравченко, иначе Бовдынович (с привилегиями на хуторы Хвастовку и Порохомовку в ленное владение), Степан Подуцкий, Севериненко-Костя, Евстафий Гоголь, Захарий и Христофор Петровичи утверждены в дворянстве (Volum. Leg. IV. 359–360; изд. Спб. I860). 12 Эти новые начальственные лица по актам значутся: судьи генеральные – Юрий Незамай и Пётр Забела, обозный – Животовский, потом Иван Цесарский, есаул войсковой–Парфен Нужный, есаул арматный – Богдан Щербак, писарь войсковой – Степан Гречанович, войсковой дозорца скарбу (казначей) – Ракушка, полковники: лубенсиий – Игнат Вербицкий, сосницкий (новообразованный полк) Яков Скидан, полтавский – Демьян Гудшел, зиньковский – Василий Шиман, стародубовский – Иван Плотник, прилуцкий – Данило Писецкий, нежинский – Матвей Гвинтовка; в Киеве был Василий Дворецкий. 14 Киевского полковника Семена Третьяка, ирклеевского полковника Матвея Попкевича, Дмитрия Чернявского, писаря Сомка Самуила Савицкого, Михаила Вуяхевича, писаря переяславского полка Фому Тризнича, барышевского сотника Ивана Воробья (Горобця), двое братьев переяславцев Семена и Порфирия Кулжонки, нежин-ского полка есаула Левка Вута, писаря Захара Шикия, и игарского монастыря игумена Виктора Зегаровского. |
| — Ужасная кончина, — сокрушенно вздохнул отец Петр и перекрестился. — Не приведи, Господи. Степка, тоже перекрестившись, прошептал: — Блаженная кончина… — и, задумавшись, загрустил. Вспомнил, как ему, маленькому мальчику, мама по вечерам читала жития святых, в основном это были мученики или преподобные. Он, затаив дыхание, слушал и мысленно переносился во дворцы императоров-язычников и становился рядом с мучениками. Как-то он спросил маму: — А можно нам тоже пойти во дворец к императору и сказать ему, что мы христиане? Пусть мучает. — Глупенький, наш Император сам христианин и царствует на страх врагам Божиим. Мученики были давно, но и сейчас есть место для подвигов во имя Христа. Например, подвижники в монастырях, — и читала ему о преподобных Сергии Радонежском и Серафиме Саровском. Воображение Степки переносило его в дремучие леса к святым кротким подвижникам, он вместе с ними строил деревянный храм, молитвой отгонял бесов и кормил из рук диких медведей. Степан стал мечтать о монастырской жизни. Грянувшие революция и гражданская война неожиданно приблизили эту детскую мечту. Николай Трофимович Коренев, вернувшись с германского фронта, недолго побыл в семье, ушел в белую добровольческую армию. Мать, бросив работу в местной больнице, ушла вслед за отцом сестрой милосердия, оставив сына на попечение своего дяди, настоятеля монастыря архимандрита Тавриона. Вскоре монастырь заняла дивизия красных. Насельников выгнали, а отца Тавриона и еще нескольких монахов отвели в подвал, и больше они не возвращались. Степан скитался, голодал, пока не прибился к Покровской церкви в должности пономаря и чтеца. Встав из-за стола, перекрестившись на образа, он прочел про себя благодарственную молитву и подошел к отцу Петру под благословение. — Благослови, батюшка, пойти в алтарь прибраться. — Иди, Степка, да к службе все подготовь. Завтра Собор Иоанна Предтечи. Когда Степан вышел, удовлетворенно сказал: — Понятливый юноша, на святках восемнадцать исполнилось, так вот беда: сирота, поди. От отца с матерью никаких вестей, а он все ждет их, |
|
|
