| Итак, раскольническая гнусная тетрадка, изданная от имени беглопоповца Владимира Седова вовсе не принадлежит этому последнему, – он не только не писал и не издавал ничего подобного этой тетрадке, но и не слыхал об ней, пока на беседе 25 мая не был ознакомлен с её содержанием, причем и объявил во всеуслышание, что в ней содержится ложь и клевета на него. Оказалось таким образом, что фанатические ревнители раскола, смущаемые известиями о том, какое опасное для раскола впечатление произведено в старообрядческом мире недавним открытием мощей святителя Феодосия и совершающимися при них знамениями и чудесами, чтобы ослабить это впечатление, не посовестились взвести клевету даже на своего собрата, сочинить и ведать лживое сказание о мощах святителя Феодосия от имени того самого старообрядца, который вместе с другими был очевидцем их открытия и о святости их засвидетельствовал письменным актом, обнародование которого имело особенно благотворное для церкви действие на старообрядцев. Кто виновник этого возмутительного подлога? Поведение Кудасова на беседе 25 мая, его уклончивость от подписки к составленному тогда акту и двусмысленная оговорка при подписи внушают подозрение, что тетрадка издана не без участия этого беспоповщинского наставника, с которым в дружбе и единомыслии состоит известный беспоповский же лжеучитель Иван Зыков, видевшийся с ним на пути его из Чернигова и распространявший тогда, как мы говорили в свое время, слухи, будто ездившие в Чернигов старообрядцы возвратились нимало не уверившись в нетлении мощей св. Феодосия и никаких чудес там не видали. Этот Иван Зыков, по всей вероятности, и есть действительный виновник подлога, сочинитель и издатель гнусной тетрадки о мощах святителя Феодосия, которую сочинил, быть может, не без ведома своего единомышленника Кудасова, а выдал от имени совсем неповинного в том старообрядца иного согласия – Владимира Седова. Предположение это тем более вероятно, что Зыков известен как соревнователь Бриллиантова в издании и распространении подпольных раскольнических сочинений, направленных против церкви. Но кто бы из раскольников ни был действительным сочинителем и издателем подложной тетрадки, она служит именно доказательством, что для фанатиков раскола, подобных Зыкову, Мельникову, Бриллиантову, «честность, искренность и справедливость пустые слова», что ради причинения какого-либо вреда православной церкви они готовы на самое бесчестное дело, на всякую ложь, клевету и подлог. |
| И что если тогда правительство не только не исполнит просьбы липованского митрополита, но и сделает ему подобающее внушение за легкомыслие и напрасное беспокойство, причиненное властям? Что тогда делать старообрядцам с телом Амвросия? . Но чем бы ни кончилась «затея» раскольников и какие ни получились бы справки о последней судьбе Амвросия, за ним, повторим еще раз, останется навсегда позорное имя греческого митрополита, из корыстных видов и частью по невежеству, т. е. по совершенному незнанию, что такое русский старообрядческий раскол, изменившего православной церкви и причинившего ей величайший вред антиканоническим учреждением особой раскольнической иерархии, так широко теперь распространившейся и питающей такую фанатическую ненависть к православной церкви. 6. Редкий образчик раскольнической бессовестности. – Нечто о Зыкове, Мельниковых и Швецове В одной из предыдущих летописей (гл. 4) мы говорили между прочим об изданной и распространяемой раскольниками тетрадке, озаглавленной: «Показание о теле Феодосия Черниговского». Тетрадка издана, как вероятно помнят читатели, от имени Владимира Алексеева Седова, который вместе с двумя товарищами, Кудасовым и Володиным, ездил в Чернигов на торжество открытия мощей святителя Феодосия и собственноручно подписался под актом, в коем все они свидетельствовали, что «воистину уверовали» в святость угодника Божия и убедились в действительности нетления его мощей; а здесь, в этой тетрадке, утверждает напротив, что не верит ни нетлению мощей святителя, ни совершившимся при них чудесам, и что возвратился из Чернигова еще более убежденный в неправоте греко-российской церкви. Изложив кратко содержание тетрадки, мы спрашивали: где же правда? когда говорили её раскольники, – тогда ли, как собственноручно подписывали известный акт в Чернигове, или теперь, издавая свою тетрадку? «В примере этом, – говорили мы в заключение, – как нельзя лучше выразился характер наших именуемых старообрядцев, для которых честность, искренность и справедливость – пустые слова». Между тем открылось совершенно неожиданное обстоятельство, побуждающее нас сказать теперь, что на Владимира Седова это наше замечание не простирается, но зато получает новую силу и убедительность в приложении к расколу вообще и к его руководителям и покровителям в особенности. |
| Др. взгляд на соотношение сохранившихся редакций Жития представил Кучкин, к-рый счел комплекс посвященных свт. Алексию текстов в составе сборника 70-х гг. XV в. (ГИМ. Син. 948) старшей Пахомиевской редакцией Жития, написанной в 1459 г. и сохранившейся в единственном списке, полагая, что др. редакции являются ее переделками; текст опубликован ( Кучкин. 1967). Р. А. Седова обнаружила и опубликовала неизвестную ранее редакцию Жития, ставшую основой старшей Пахомиевской (по Кучкину): в ней нет сведений об авторе, по содержанию и композиции она близка к Пахомиевской, но по сравнению с последней повествование сокращено; кроме того, в ней прослеживаются 3 текстуальные параллели со Службой свт. Алексию, написанной свт. Питиримом,- все это позволило заключить, что именно эта редакция была создана свт. Питиримом ( Седова. 1998). Редакция известна в 2 списках (РГБ. Ф. 651. 84. Л. 80-84, кон. XV в.; Ф. 178. 10301. Л. 518 об.- 521). Как предположила Карбасова, можно говорить о 3 этапах работы П. Л. над агиографическим циклом, посвященным свт. Алексию ( Карбасова. Пахомий Серб в работе над агиогр. циклом. 2017). Сначала агиограф создал краткое Житие (Первую Пахомиевскую редакцию); затем переработал его в пространное и дополнил рассказом об обретении мощей, а также краткой Похвалой (Вторая Пахомиевская редакция Жития); тогда же были составлены 2 Службы (на память и на обретение мощей); на 3-м этапе цикл получил окончательное оформление: был отредактирован текст Жития, созданы Похвальное слово и Слово на обретение мощей. Такая форма работы была типична для П. Л. Не соглашаясь с атрибуцией Седовой, Карбасова полагает, что автором 1-й краткой редакции Жития является не свт. Питирим, а П. Л., в пользу чего приводит такие аргументы: редакция включена в последующие Пахомиевские редакции практически без переработки, что было характерно для П. Л. при работе с собственными текстами; текст имеет свойственные сочинениям агиографа формулы; по содержанию эта редакция близка к Службе на память святителя, где митр. |
| Хотя на мой взгляд, имя Инга — грубое, оно звучит как утюг. Это имя совсем не нравилось моей бабушке, маминой маме. У нас в семье есть традиция называть кого-то Машей. И я должна была стать Машей, но не сбылось. Бабушка внутренне сопротивлялась, говорила: «Назвали девочку, как собаку». И это имя не очень гармонично сочеталось с моей девичьей фамилией Седова. Вот Ингеборга Дапкунайте — это хорошо звучит, а Инга Александровна Седова — как Ричард Петров, понимаете? Я интересовалась историей этого имени, был такой скандинавский бог. Он четыре года скакал на лошади, упал с нее, сломал ногу, был очень злобным военачальником, и его никто не любил. Потом я узнала, что имя переводится как «Водопад», затем — как «Ветреная». И даже река есть такая в Бурятии — Инга. В общем, имя странное. И я часто упрекала родителей: «Зачем вы меня так назвали?!» В школе, например, меня дразнили «Ингушка-индюшка». Меня это дико расстраивало, я рыдала: «Мама! Почему ты не назвала меня Машей?» Она отвечала: «Дразнили бы «Машкой-какашкой», какая разница?» Я очень уставала от того, что мое имя постоянно коверкали, не запоминали. Любой новый учитель считал своим долгом мое имя обсудить. А это очень неприятно, когда в школьной среде на тебе делают акцент. И все смеются, естественно. Из-за этого я в детстве была, как оголенный нерв, иногда мне просто хотелось умереть. В переходном возрасте это особенно болезненно и остро воспринималось. И в 17 лет, поступив в университет в другом городе, я просто поменяла себе имя. Я не хотела обижать родителей, в паспорте все осталось, как прежде. Но в новом городе, в тусовке, новым друзьям я представлялась Полиной. Это имя больше соответствовало моему внутреннему ощущению, характеру, оно не было таким вычурным. Я человек, ищущий простоты во всем, имя Полина мне больше подходило, и люди перестали задавать мне вопросы. Хотя те, кто познакомился со мной как с Ингой, так и продолжали меня звать. Много лет я жила с двумя именами. Но муж и дети знают меня как Ингу. И сегодня я снова представляюсь Ингой, в официальном общении иначе невозможно. Я уже примирилась со своим именем, хотя продолжаю его не любить. И я до сих пор слышу вопросы: «Что за странное имя?», «Почему вас так назвали?» Это для меня нарушение границ, но такое происходит постоянно. И это странно, сейчас я живу в Подмосковье, здесь и в Москве каких только имен нет. |
| Оба свидетеля относили возвращение в Петербург Седова на время более позднее, чем приезд Маркова. Из этих показаний и выросли сказки о донесениях, которые Соловьев слал петербургским организациям и которым доверилось следствие. Несуразная хронология сама по себе должна была заставить следствие с осторожностью отнестись к показаниям петербурских «монархистов». Марков (Сергей) дал следователю и свои показания в 21 г., но какое можно иметь доверие к человеку, заподозренному по своим немецким связям и явно лгущему! Марков рассказывал, что по возвращении в Петербург (7 июля) он видел Вырубову, которая потеряла связи с Марковым 2-м; видел Седова, но не мог увидеть Маркова 2-го и Соколова – они скрывались в окрестностях Петербурга, так как на их конспиративной квартире был сделан обыск, причем был арестован Седов, просидевший в Крестах около месяца. О том, что «маленький» Марков не «лгал», в пылу полемики подтвердил сам Марков 2-й, забывший показания, данные им следователю, и писавший в статье, напечатанной в 124 «Вест. Мон. Совета», что он скрывался от своего однофамильца, не доверяя ему, как активному сотруднику провокатора Соловьева. Дальнейшее обследование деятельности Маркова Сергея следствием велось по тому же сомнительному методу. 14 августа Марков, отправив с одобрения Вырубовой через чиновника германского ген. консульства Шиля подробное письмо великому герцогу, уехал в Киев, зарегистрировав себя подданным самостоятельного Крыма при содействии сенатора Султан Крым Гирея, председателя Крымского Комитета. В Киеве он свиделся с лидером «монархического блока» Безаком, через посредство членов бюро по организации астраханской армии установил связь с немецким командованием и послал телеграмму в. герц. Гессенскому с извещением о своем прибытии в Киев и с запросом – желателен ли приезд его в Германию. В ожидании ответа Марков ездил в деревню к Ден и в Одессу, где жил его отец. В Одессе в кругу монархистов (Родзевича – б. председателя местного Союза русского народа, Толстого-Муразли и др.), в присутствии в. кн. Марии Павловны (младшей) Марков сделал доклад о своей поездке в Тобольск. По возвращении в Киев он вызван был в немецкое оберкомандо, где ему передали телеграмму от великого герцога с сообщением, что с ним войдет в связь г. Магенер из Москвы. Свидание это состоялось в октябре. Наступили последние дни гетманского правительства. Марков состоял ординарцем главнокомандующего вооруженными силами на Украине гр. Келлера, 21 января он, переодетый в немецкую военную форму, покинул Киев с эшелоном пехотного полка. Наконец, Марков дошел до великого герцога, жившего в Дармштадте, а также посетил в Геммельморе женатого на сестре Алекс. Фед. Ирине принца Генриха Прусского. |
| Российский барк " Седов " пронесет вокруг света Кубок Мира Варнемюнд, 1 июня 2012 Российский парусник " Седов " , совершающий кругосветное плавание, пронесет по морям и океанам Кубок Мира. Этот необычный Кубок в виде глобуса, инкрустированный полудрагоценными камнями, вручили капитану " Седова " Николаю Зорченко в немецком Варнемюнде, во время захода барка в этот порт. По поручению оргкомитета, учредившего Кубок Мира два года назад в качестве награды победителю очных гонок двух самых крупных и именитых в мире парусных судов - " Седов " и " Крузенштерн " , уникальный глобус передал вице-мэр Ростока Хольгер Белград, сообщили ИТАР-ТАСС с борта барка " Крузенштерн " . Впервые гонка барков-гигантов - " Седова " и " Крузенштерна " , учредителями которой выступили парусный союз " Си Ком "/Sea Komm/и немецкая фирма " Стема "/Stema/, прошла в 2010 году и стартовала она из Ростока. Тогда в упорной борьбе победил " Крузенштерн " , который и получил в награду Кубок Мира. В 2011 году команда этого барка также была первой в морской дуэли со своим более старшим " собратом " . В дни стоянки в порту Варнемюнде российский парусник " Седов " стал на четверо суток главной достопримечательностью. Несколько тысяч человек побывали на его борту, пожелали экипажу парусника и курсантам морских вузов и колледжей, находящимся на его борту, успешного плавания вокруг света и традиционные семь футов под килем. Из немецкого Варнемюнде парусник взял курс на шведский порт Гетеборг. Первое кругосветное плавание барка " Седов " , которое началось 20 мая из Петербурга, посвящено 1150-летию зарождения российской государственности и истории Великих российских географических открытий. За время " кругосветки " судно пройдет более 43 тыс.морских миль водами Северного Ледовитого, Атлантического, Тихого и Индийского океанов, посетит более 30 портов иностранных государств Европы, Южной и Северной Америки, Азии, Африки и российский порт Владивосток. Финиширует барк также в морской столице России летом 2013 года. Барк " Седов " - самый большой в мире парусник. Длина судна - 117,5 метра, водоизмещение 7320 тонн, экипаж - 320 человек, площадь парусов - 4192 кв метра. В 1991 году парусник передан Мурманскому государственному техническому университету. Барк " Седов " занесен в Книгу рекордов Гиннесса как самый крупный сохранившийся до наших дней парусник. Барк " Седов " ушел в кругосветное плавание в честь 1150-летия российской государственности 1 июня 2012 г. скрыть способы оплаты Подпишитесь на рассылку Православие.Ru Рассылка выходит два раза в неделю: Мы в соцсетях Подпишитесь на нашу рассылку |
| Александр Александрович Полянский (1902–1951) – исследователь Арктики, начальник полярной станции острова Белый, радист дрейфовавшего 812 суток в море Лаптевых Северного Ледовитого океана ледокола «Георгий Седов», Герой Советского Союза. Исследования, проведенные участниками экспедиции за время дрейфа, значительно обогатили российскую и мировую науку. А. А. Полянский с детьми Ирина Сергеевна Полянская, родственник исследователя, преподает в Вологодской государственной молочно-хозяйственной академии им. Н. В. Верещагина, она – доцент кафедры общей и прикладной химии. Ирина Сергеевна давно добивается того, чтобы в городе, где родился Александр Полянский, была увековечена его память. Она провела огромную работу: собирала материалы в архивах, обращалась за сведениями к людям, знавшим Александра Александровича лично, просмотрела множество печатных материалов об арктической экспедиции «Седова». Какова же цель Ирины Сергеевны? Вот что говорит она сама: «Больше всего меня поразило равнодушие, какое-то непонятное нежелание людей, чаще всего чиновников, знать или восстановить память об Александре Александровиче, их земляке. Иногда я слышала: “Он же потом в Архангельске жил? Вот пусть в Архангельске им и занимаются, а здесь, в Вологде, не до него, и так дел хватает”. И после этого мы еще что-то говорим (с высоких трибун) о “необходимости помнить свои корни…” Очень тревожно и печально, что провозглашаемые намерения, вообще-то очень и очень достойные, наталкиваются на рутинную серость, бюрократическую косность и лень. А ведь значение Полянского для русской науки огромно – почему мы, живущие в Вологде, не можем гордиться подвигом нашего земляка?!» Любой подвиг, по мнению Ирины Сергеевны, основан на преодолении чьего-то преступления. Так и в случае с экспедицией «Седова». «Ведь в первый год вынужденного дрейфа, – говорит она, – Сталину вообще ничего не докладывали о действительном положении дел, – боялись. А условия, в которых находилась команда, были ужасающими. Из-за плохой подготовки и организации экспедиции (в отличие от знаменитых папанинцев) седовцы испытывали огромную нужду – будь то в топливе или продуктах. Но даже в этих условиях участники экспедиции сумели сделать исследования, результатами которых до сих пор пользуются ученые». |
| На фоне полной неразберихи, создать сколько-нибудь дееспособную офицерскую организацию, которая могла бы вмешаться и изменить расклад сил, так и не удалось. С.В. Марков пишет: «Из Петербурга никто за время нашего ареста не приехал, и на свои письма Седов ответа не имел. Совершенно нам непонятное упорное молчание Петербурга повергло нас в тупое уныние. С момента моего отъезда прошло уже два месяца, и не говоря уже о большом количестве офицеров, обещанном мне Марковым 2-м, даже Андреевский и Гринвальд, для которых А. Вырубова достала деньги, которые должны были приехать за мной вслед, не приехали» (Марков С.В. Указ соч.) . Марков, Соловьёв и Седов принимают следующее решение: Марков, как и намеревался, поступает на службу в Красный эскадрон. Это было необходимо на тот случай, если всё же офицеры из Петрограда прибудут: «первоначальная легализация офицеров по их приезду через поступление их в эскадрон даст нам возможность получить документы, при помощи которых им удастся сконцентрироваться в районе Екатеринбурга и в самом городе» (Марков С.В. Указ соч.) . Относительно Седова: «Если же до конца Фоминой недели никто из Петербурга не приедет и никаких известий мы оттуда не получим, то Седов лично поедет туда и во всех подробностях информирует Маркова 2-го, так и А. Вырубову о создавшемся невыносимо тяжёлом положении» (Марков С.В. Указ соч.) . 12 мая были через Бориса Николаевича Соловьёва были получены известия, что Царевич Алексей поправляется, Кобылинский «окончательно обрезан в своих правах», и следует ожидать его замены, что Их Величества, по-прежнему находятся в Екатеринбурге, в доме Ипатьева, «который обносят двойным деревянным забором выше окон», а также то, что они находятся во власти комиссара Голощёкина. Установить связь Соловьёву с Царём и Царицей не удалось. В виду сложившихся обстоятельств, было принято решение о немедленном отъезде Седова в Петербург, чтобы на месте информировать руководителя организации Маркова 2-ого о создавшемся тяжёлом положении, и убедить его в необходимости привлечения германского правительства для спасения Царской Семьи, как последнему и единственному средству, поскольку возможность спасения Царской Семьи из Екатеринбурга своими силами, как пишет С.В. Марков, была «ничтожной». |
| – Аванс даете? – Ежемесячно четыре рубля на трудодень. Тоже рост. Ночевать нас определили к Николаю Ивановичу Седову. Это было сделано не без умысла. Седов родился, провел детство и жил до революции в княжеском доме и будто бы много знает про Багратиона. Семидесятилетний старик, он произвел на нас сильное впечатление. Его лицо было отковано из темной бронзы. Мохнатые брови, горбатый нос, тонкие губы – все это прочно, породисто, красиво. Еще больше, чем на бронзу, походило его лицо на темный дуб, на скульптуру из дерева. И весь он, в рубахе, выпущенной поверх штанов и распахнутой на груди, был как дуб – кряжистый, устойчивый. В разрез из рубахи проглядывало темнодубовое тело. Он пил чай, распарился и теперь блестел, как полированный. Колхозники не упускали случая, чтобы кольнуть Седова. Ты, мол, княжеский приспешник, на побегушках у князя был, тарелки за ним лизал. Но Николай Иванович относится к этому стоически и, несмотря на свой возраст, исправно работает в колхозе. В посудном шкафу у Седова среди незамысловатой крестьянской утвари – стаканов, чашек и прочего – красуется вещичка из далекого, несуществующего мира, как бы обломок Атлантиды, вымытый на берег океана прибоем. Вещичка эта – страусовое яйцо, взятое в золоченую резную оправу. За ним одним угадывалась роскошная гостиная со сверкающим паркетом, с тяжелыми портьерами, с канделябрами и бра, с породистыми женщинами в шуршащих платьях. Прошлый мир исчез, но иногда он нет-нет да и проглянет таким вот страусовым яйцом или статуэткой японской резьбы, найденной в земле ребятишками, или кустом заморских роз, расцветших вдруг на колхозной усадьбе, или бочонком вина, найденным в корнях выкорчеванного дерева. Но если остались, продолжают жить приметы старого мира внешние, значит, должны быть и внутренние, в душах людей, в их сознании. Кроме яйца, нас поразил висевший на стене увеличенный портрет хозяина дома в молодости. – Неужели это были вы? – Я самый и есть. Что, хорош? За мной, бывало, девки косяками ходили, дрались из-за меня, царапались. Ради Христа, бывало, просит погулять с ней. Художник к князю приезжал, посадит меня и рисует. А потом сказывал, будто мой портрет в Америку за двадцать пять тысяч продал. Вот и мне маленькую картинку оставил. |
| 892 Иконография иконы могла синтезировать оба изображения, как это, по-видимому, произошло с известным византийским образом Христа Халке (Χαλκτης), соединившего в своей композиции мозаичную икону на вратах Халке и драгоценный Крест, установленный иконоборцами на месте ее разрушения. После победы иконопочитания оба изображения были сгруппированы в один ансамбль. Мозаичную икону могли соединить с орудиями Страстей так, что ветви его образовали крещатый венец вокруг головы Иисуса, и отсутствие нимба лишь усиливало его восприятие. См.: Mango С. The Brazen House: A Study of the Vestibule of the Imperial Palace of Constantinople. Copenhagen, 1959, p. 108–142, 170–174. См. также: RBK. 1966. Bd. 1. Sp. 966–1047. Последние исследования, посвященные конструкции врат и иконе Спаса: Tognazzi Zervoù I. Propilei e Chalké, ingresso principale del Palazzo di Constantinopoli//Bizanzio e l’Occidente: arte, archeologia, storia. Studi in onore di Fernanda de Maffei. Roma, 1996, p .42–43; Speck P. Τα τηδε Βατταρισματα πλανα. Überlegungen zur Aussendekoration der Chalke im Achten Jahrhundert//Studien zur byzantinischen Kunstgeschichte. Festschrift für Horst Hallensleben zum 65. Geburtstag. Amsterdam, 1995. S. 211–220. Cp.: Cm. Auzépy M. F. La destruction de l’icone du Christ de la Chalké par Léon III: propagande ou réalité? 11 Byzantion 60 (1990), p. 445–492. Подробнее об иконографии см.: Шалина И. А. Византийский образ Спаса оплечного и иконография Христа Халке (в печати). 893 Банк А. В. Прикладное искусство в Византии IX–XII вв. М., 1978, с. 91–92, рис. 75. Любопытно, что в данном случае крест за головой Христа имеет лишь вертикальное древко, – не отражает ли оно конструкцию для подъема плащаницы? М. В. Седова допускает, что появление этой группы предметов в Новгороде можно связывать с летописным известием 1186 г. о приходе в Новгород внука Андроника Комнина – Алексея, родственника грузинской царицы Тамары, при дворе которой он пребывал долгое время после изгнания из Константинополя в 118 5 г. СедовА.М. В. Паломнический комплекс XII в. с Неревского раскопа//Новгородские археологические чтения. Мат. науч. конф., поев. 60-летию археологического изучения Новгорода и 90-летию со дня рождения основателя Новгородской археологической экспедиции А. В. Арциховского. Новгород, 1994, с. 90–91. Заманчивым было бы видеть в легендарной ставротеке «царицы Тамары» реплику константинопольского памятника. |
|
|
