| с русским переводом в Вестн. Западн. России. Год 3. Окт. Отд. 1. 2. С. 60–66 Гарашев. Annal. Eccl. Ruthen. P. 294, 305 Суша. Paulus et Saulus. P. 20 338 Православные подали тогда на письме длинный ответ с изложением причин, по которым признавали невозможным и неудобным вступать в диспутацию с униатами; ответ этот впоследствии напечатан православными в книге: Obrona verificaciey. Wiln., 1621. S. 107–110 А униаты вслед за тем напечатали подробное опровержение всех этих причин, или доводов, в своей книге: Examen Obrony. Wiln., 1621. S. 33–43 339 Книга Кревзы недавно напечатана вновь в 4 томе Русск. исторической библиотеки, изд. Археограф. комиссиею 340 Вестн. Западн. России. Год 4. Кн. 5. Отд. 1. 2 А. З. Р. 4. 217 341 В 1633 г. король Владислав в грамоте своей виленскому Свято-Духовскому братству, конечно со слов самих членов братства, между прочим, говорил: «При церкви Св. Духа и монастырь през першого архимандрита их братского виленского годные памети отца Леонтия Карповича на общежительное мешкание законников есть заложон, который мы, государь, сим привилеем нашим подтверждаем... А обраный згодне от них каждый архимандрит мает общежительне з братиею своею жити, заховуючися водлуг регулы св. Василия Великого и водлуг порядков, от першого архимандрита на письме зоставленных, справоватися» (Вестн. Западн. России. Год 4. Кн. 8. Отд. 1. 3. С. 21 342 Так свидетельствует Мелетий Смотрицкий в своем «Казанье на честный погреб... Леонтия Карповича». Вильн., 1620 Экземпляр этого надгробного Слова, едва ли ныне не единственный, сохранившийся в библиотеке Киево-Михайловского монастыря, за 129, находился у нас под руками; по страницам не помечен. В 1591 г. упоминается пинский протопоп Федор Михайлович Карпович (А. Ю. и З. Р. 1. 40 Не он ли был отцом Леонтия Карповича? 343 А. З. Р. 4. 179 Акт. Вилен. комис. 8. 45, 47 Прочее — из надгробного Слова Смотрицкого Леонтию Карповичу 344 Вилен. археогр. сборн. 6. 144. С. 357 и др. 345 Оба «Казанья» Леонтия Карповича напечатаны в Чтен. М. истор. общ. 1878. Кн. 1 Приведенные нами места — на с. 45, 54, 56, 58, 59, 60, 64, 74, 77, 88. |
| С другой стороны во время приступов подвергались повреждениям церкви и другие здания, и братия была поставлена в необходимость ремонтировать их. В августе 1614 (7122) года при игумене Матфей обивали главы на церкви Успения и на церкви преп. Кирилла 261 . Между 1616 годом и 1 декабря 1621 года при игумене Савватие, покрыли тесом (и «главы починивали железом немецким») церковь во имя Архангела Гавриила и придел во имя благоверного царя Константина и христолюбивые матери его Елены и церковь во имя преп. Иоанна Лествичника с приделом во имя св. Феодора Стратилата 262 . Но большему разорению подверглись монастырские службы. Уже в первый литовский приход были уничтожены дворцы с запасами и строения, расположенные вне монастыря. Внутри ограды требовали починки казенная палата и братские келлии 263 . Самый город (т. е. городовая стена) нуждался в сотнях тысяч кирпичей для поделки 264 . – Наконец, литовское разорение опустошило всю монастырскую вотчину, истребило свыше половины ее жильцов, между которыми погибло не мало плотников и каменщиков 265 , и таким образом лишило монастырь возможности быстро возобновить понесенную утрату. В таком печальном состояли и застает Кириллов монастырь – третье десятилетие XVII века. Пятилетняя осада показала всю опасность – нахождения служебных дворцов, конюшен, мельниц, клетей, житниц и других складочных мест вне города. – Если бы литовцы, сжегшие около монастырье, задумали подвергнуть Кириллов монастырь долговременной блокаде, в нем неизбежно открылся бы голод. – Чтоб избегнуть повторения прежней оплошности, братия приступила к устройству второй огромной стены вокруг Кириллова и его служб. Но выполнение этого плана, подобно тому как это бывает в истории каждого кремлевого «города» составило уже задачу второго периода истории Кириллова монастыря. Б. Состояние, состав и топография монастырских строений в начале XVII века, по сведениям «описей» 1601 и 1621 годов и по вещественным памятникам. Деревянное зодчество. Кирпичные сооружения. Зодчие и каменщики. |
| 6 окт. 1620 г. в Богоявленской ц. Братского мон-ря Иерусалимским патриархом Феофаном, Софийским митр. Неофитом и Стагонским еп. Авраамием И. был тайно хиротонисан во епископа Перемышльского и Самборского. Это была 1-я епископская хиротония, совершенная Иерусалимским патриархом для восстановления иерархии Западнорусской митрополии. Польск. власти не признали поставление. В нач. янв. 1621 г. И. провожал патриарха Феофана, возвращавшегося на Восток, до г. Буша, оттуда поехал на Волынь, затем в Перемышль, где изгнал с кафедры униат. Перемышльского еп. Афанасия (Крупецкого) ; позднее польские власти признали кафедральный собор в Перемышле за православными. Затем И. направился в Ст. Самбор - 2-й кафедральный город епархии, где при поддержке местной шляхты развернул борьбу против униатов, предотвратил их попытку перевести в унию Лавровский Онуфриевский монастырь. Тогда же он изгнал из епископской резиденции в Спасском Старосамборском монастыре (существовал на территории совр. с. Спас Львовской обл., Украина) Афанасия (Крупецкого), вслед. чего в отношении И. было начато судебное преследование и он был вынужден вернуться в Киев. И. не удалось остаться в Межигорском мон-ре, поскольку его насельники избрали нового игумена. Прожив нек-рое время в Киеве, епископ избрал из межигорских монахов 26 чел. и отправился с ними в Густынскую обитель, куда прибыл 24 сент. 1621 г.; вскоре по совету с братией начал строить в мон-ре «церковь великую». Оставив в Густынском мон-ре игуменом иером. Филарета, И. отправился в Лубны (совр. Полтавская обл., Украина), занялся обустройством Мгарского мон-ря и 8 июня 1628 г. заложил там Преображенскую ц. Для молитвенного уединения И. удалялся в Ладинский мон-рь, жил в выкопанной им пещере. В 1622 г. епископ основал братство при Троицком соборе в Лубнах. 4 дек. 1622 г., во время очередных гонений на православных в Речи Посполитой, И. направил посольство во главе с иером. Мгарского мон-ря Гедеоном (Слобиной) к царю Михаилу Феодоровичу и к Московскому патриарху Филарету . |
| Первое место между братствами принадлежало Виленскому, во главе которого несколько лет сряду находился ученейший иерарх Мелетий Смотрицкий как архимандрит Свято-Духовского монастыря. Виленское братство первое принимало на себя удары врагов православия и первое же отражало эти удары, защищая права и интересы не только свои собственные, но и всей православной Церкви. Особенное уважение к нему православных выражалось уже тем, что они, учреждая новые обители, отдавали их большею частию под надзор и руководство виленскому Свято-Духовскому монастырю в полной надежде видеть их всегда твердыми в православии. И Виленское братство с своим монастырем оказывало чрез эти обители, число которых восходило до десяти, свое благотворное влияние на всю Литву и Белоруссию. Братское училище и типография находились в таком состоянии, что заслужили одобрительный отзыв о них самого митрополита Иова. Училищем управлял муж, пользовавшийся уважением того же митрополита, иеромонах Иосиф Бобрикович. До 1625 г. он был только «ректором школ и казнодеем», т. е. церковным проповедником в Свято-Духовском монастыре, потом сделался наместником настоятеля в монастыре Мелетия Смотрицкого, не переставая быть и ректором школ, а по переходе Смотрицкого в унию сделался «старшим» Свято-Духова монастыря, оставаясь вместе и ректором училища. Типография братства работала непрестанно. Она издала на польском языке известные уже нам сочинения Мелетия Смотрицкого, которые он писал в защиту братства и всего православия. Издавала богослужебные книги, иные по нескольку раз, каковы: Псалтирь (в 1621, 1623, 1627 и 1631 г.), Требник (1624 и 1628 г.), Служебник (1624), Полуустав (1622), Новый Завет с Псалтирью (1623), Часослов с Псалтирью (1631). Издала учебные книги: Букварь (1621) и Грамматику (1629). Издала и книгу учительную – Беседы святого Макария Египетского . Эти Беседы в числе пятидесяти переведены были вновь с греческого языка на русский «працею и стараньем иноков общежительнаго монастыря церкви Святаго и Животворящаго Духа, в Вильни, року 1627». Братство имело и свою библиотеку на разных языках. К сожалению, много книг из этой библиотеки, греческих и латинских, восточных и западных богословов и разных историков, присвоил себе Мелетий Смотрицкий. Братство доверчиво высылало ему книги по его усиленной просьбе, когда он поселился в Дерманском монастыре. Мелетий, перешедши в унию, не захотел возвратить этих книг, несмотря на неоднократные напоминания и просьбы о том со стороны братства, равно как не возвратил и драгоценной архиерейской ризницы и других церковных вещей, взятых из Свято-Духовской обители, так что братство принуждено было начать против него иск, оценивая свои убытки в десять тысяч польских злотых. |
| 101 Рукоп. Имп. II. Библ., Погод. 1566, Q, л. 50. Известие, записанное в «Истории росс. иерархии“, что церковь (близ колокольни) во имя Архистратига Гавриила с приделом во имя Св. Константина и Елены построена в 1554 году, неверно. 102 Рукоп. Кир. библ. 752–1009, л. 11; см. приписку направом поле ее, вдоль страницы. – Муравьев (Русск. Фиваида, е. с., стр. 225) начало этой приписки читал, неправильно: «В лето 7040 (1532) декабря 13“ и проч. Ошибка, повторенная и автором статьи: «От Шекспы до Кубенского озера“ (Древ. и Нов. Россия, 1878, т. II, стр. 95 и друг.), произошла от того, что букве «г“ Муравьев не придавал значения числа (Сравн. рукоп. Соф. библ. 501, л. 66–69). Но правильное чтение этой приписки можно восстановить при помощи рукописи Имп. II. Библ., Погод., 1544, л. 24 и об., где читаем «В лето 7043 месяца декабря в 13 день на память святых великомученик Еустратия и дружины его освященны быша церкви великого князя в Кирилове монастыре“. – В рукописи Соф. библ. 74, на л. 390 об.–л. 391, освящение церквей также относится к 7043-му году: ».Лета 7040 третиаго свящали церкви в Кирилове мопастыре, церков собор архангела Гаврила, а придел царя Констянтина и матери его Елены, а другую церковь на горе Усекновение честныя главы Ивана крестителя, a придел Кирил чюдотворец, а на священие были епископ пермски и вологодцкы Алексей, да игумен Ферапонтова монастыря Ферапонт, свящали при игумене при Кириловском при Дософее, а ставил те церкви князь велики Василей Иванович“. 103 В Кириллове монастыре около 1530-х годов была еще 4-ая больница – «в санной избе“, но местоположение ее неизвестно (Рукоп. Бир. библ. 752–1009, л. 11). – Больницы в монастыре существовали и во второй половине века (Рукоп. Кир. библ. 78–1817, л. 62 об.) и в первой четверти XVII века (в 1621 и 1623 г., см. Рукоп. Акад. библ. А, II–47, л. 62 и 617). По словам кирилловской братии (в 1621 году) братская больница в монастыре была устроена со всяким покоем и с пением и с служебники (Рукой. Акад. библ. А, II–47 л. 62 об.). От 158 7 / 8 (7096) года сохранилось известие о больнице «на горе“ «мирской“, т. е. для мирян «(Рукоп. Кир. библ. 78–1317, л. 289 об.). |
| А вскоре, когда убедился, что ему уже не поправиться от болезни, отпуская королевского врача, который приставлен был к нему королевичем Владиславом еще под Хотином, Сагайдачный в последний раз написал королю в конце марта и просил, чтобы король запретил польским панам на Украине притеснять народ казацкий и чтобы особенно не восстановлял унии и предоставил православным держаться своих древних апостольских и отеческих догматов и преданий . Между тем, готовясь к смерти, Сагайдачный делал последние свои распоряжения на пользу православной Церкви: он пожертвовал несколько тысяч на киевский братский Богоявленский монастырь и его училище, отказал полторы тысячи червонных золотых «на школу братства Львовскаго, на науку и на цвиченья бакалавров ученых», определил вклады и другим православным монастырям, церквам и школам и в исполнители своего духовного завещания избрал самого митрополита Иова и будущего своего преемника в гетманстве Олифера Голуба. Скончался доблестный муж 10 апреля и погребен митрополитом Иовом в Киево-братском монастыре при церкви училища . Хотя король не исполнил на сейме 1621 г. своего обещания казакам, но под охраною их митрополит Иов свободно совершал действия своего управления Церковию. Еще в том же году, только после Хотинской победы, он созывал Собор, на котором и держал с своими сопастырями «советование о благочестии». Совещались именно о том, как сохранять и распространять в западнорусском народе веру и догматы Восточной Церкви и что делать, чтобы впредь у этого народа православные митрополиты и епископы не прекращались. е. ариан, евангеликов, лютеран, то по крайней мере всеми мерами стараться об обращении русских, отступивших от православия, и особенно дворян, которые по отступлении сильно вредят своим бывшим единоверцам . Надобно сознаться, что после сейма 1621 г. само польское правительство, по-видимому, стало несколько внимательнее и справедливее относиться к просьбам и жалобам православных. Члены виленского Свято-Духовского братства били челом королю, чтобы он приказал расследовать все, в чем они обвиняются и за что недавно осудил их местный городской суд, и давали обещание оправдаться и доказать свою невинность. |
| В сие время попущением Киевского воеводы Фомы Замойского в самом Киеве начались грабежи церквей и монастырей, и при сем случае новозаведенное в Братском монастыре училище потерпело разорение. Гетман Конашевич едва мог спасти остатки его, и с помощью других православных приступил к возобновлению сего заведения. В то же время братство Виленского Святодухова монастыря от 5 апреля 1621 г. издало целую книгу, сочиненную Мелетием Смотрицким в оправдание патриарха Иерусалимского Феофана и посвященных им епископов и изъяснением прав русского народа избирать себе пастырей, и утеснении им от униатов. Со своей стороны, митрополит, видя опасность для самого себя на следующий сейм 1621 г. королю отправил для оправдания своего Иосифа Курцевича, епископа Владимирского и Брестского, которого король, выслушав, отпустил с приказанием, дабы и прочие явились. Но митрополит, опасаясь униатских козней, за лучшее рассудил послать к королю сие на письме от 6 декабря 1622 г. оправдание свое и всех своих епископов 143 . В следующем 1623 году и литовские православные духовные и миряне съехавшемуся в Варшаву на генеральный сейм польскому и литовскому сенату подали еще особенную свою напечатанную просьбу, к коей, горестно жалуясь на двадцатиосьмилетнее, со времени введенной унии, нестерпимое себе во всем притеснение; гонение и обиды, ссылались на все прежних королей данные привилегии и свободу, обещанную греко-российскому исповеданию, исчислили всех поименно из униатского духовенства своих гонителей и особенно бесчеловечные даже над погребенными православных телами надругательства Полотского архиепископа Иосафата Кунцевича, тогда в живых еще находившегося, и объявили решительно, что они не хотят повиноваться отступническим пастырям, а просят оставить себя в послушании православным, недавно посвященным, и не лишать их епархий 144 . Вследствие того на сейме 1623 г. положено только было примирить униатов с неуниатами, но исполнение сего отложено до будущего сейма. Сильвестр Коссов в своей Апологии Киевской академии 145 свидетельствует, что Сигизмунд посылал в Грецию посла для узнания, подлинно ли Феофан был патриархом Иерусалимским, и в сем удостоверился; а потому признал и гонение свое, воздвигнутое на посвященных им епископов напрасным. |
| Необходимость этой перестройки могла возникнуть после пожара, случившегося в монастыре на 8 декабря 1655 года и начавшегося как раз с казенных келлий. Тогда выгорела «половина монастыря»: часть братских келлий, меньшая казна и сушило, и запасы на погребах, а казенные келлии были сильно повреждены. Сгорел даже казначей старец Мисаил, и были истреблены огнем многие «крепости», приходорасходные книги и т. п. документы, хранившиеся в казне (Рукоп. Ак. библ. А 1 / 17 , 1338 и об.). Несколько архитектурных подробностей современного здания казенных палат также указывают на конец XVII-ro или начало XVIII века, как на время их переустройства. Окна их (в верхнем ряду), выходящие на первый (большой) монастырский двор, облицованы наличниками, которые повторяются и на домике с проходными воротами, находящемся между Преображенскою и Введенскою церквами (об этом домике см. ниже). Наличники же эти (см. рисунок XXXIV) сходны напр. с оконными украшениями на Преображенской церкви, построенной на рубеже XVII и XVIII столетий в селе Подкопаеве Мещовского уезда Калужской губернии (см. рисунок на табл. XI в исследовании М. Т. Преображенского, Памятники древне-русск. зодч. в предел. Калуж. Губернии, СПБ. 1891, стр. 72). К этому времени, надо полагать, относится и надстройка нынешнего верхнего этажа казенных палат. Что касается до внутреннего расположения их в начале XVII века, то известия об этом, сохраненные описями 1601 и 1621 годов, не отличаются определенностью. В первой из них идет речь о следующих помещениях казны: «внизу полатка» (Рукоп. Кир. библ. 71–1310, л. 243), «вверху задняя полатка» (л. 243 об.), «сушило, что на полате» (л. 268 об.), «полата невелика подле казны большие полаты» (л. 270). В описи 1621 года упоминаются: полата вверху, седельня (Рукоп. Кир. библ. 73–1312, л. 373 об.–374) и меньшая казна (л. 383). Более поздняя опись 1732–1733 года говорит о трех помещениях: казнохранилища: «По правую сторону святых ворот казенная полота каменная о трех житьях, крыта тесом в зубец» (Рукоп. |
| После литовского погрома (20 августа 1612 года) перечисленные службы, находившиеся вне монастыря, частью были совсем уничтожены, частью заменены новыми. Опись 1621 года упоминает лишь о следующих: «За монастырем, за старым гостиным дворищем 907 , речка течет из Долгово озера в Северское озеро (т. е. Свияга), а на ней мелница, во онбаре 908 3 жернова мелют на монастырской обиход. Тутож келейца да клетка, промеж их сенцы, а живет в ней старец, коему приказана мелница 909 . Да за речкою полата каменная в длину 10 сажен, поперег 9 сажен, а ростят и сушат в ней солод (солодовня или солодерженное сушило), покрыта тесом 910 , и от тое полаты до Ивановского монастыря вново делана стена камена 911 . Поверх на ней деланы обламки деревяные. От тое ж полаты по другую сторону к большому монастырю х круглой башне рублена стена дровяная. А промеж тое стены и мелницею ворота въезжие створные, обиты железом полицами, поверх ворот башня рубленая покрыта тесом. Да промеж обоих монастырей в каменой ограде бывал огород монастырьской в длину 50 сажен, а поперег тритцать сажен, а нынечя на том огороде конюшня и шваленой дворец и житницы» 912 . Таким образом к 1621 году, часть внешних служб была уже перенесена внутрь ограды к Ивановскому монастырю. За внешними службами в начале XVII века заканчивался круг собственно монастырских строений и начиналась монастырская вотчина – «подмонастырье»... Представленный обзор расположения зданий в Кириллове монастыре дает возможность видеть, в чем исторически выразились типичные черты его устройства. К концу XVI и началу XVII века белозерская обитель, уже разделившаяся на главный (большой) и Ивановский монастыри, состояла сообразно с различным назначением зданий из ряда неправильных концентрических поясов. Первенствующее и центральное место в большом монастыре занимали 5 церквей, служившие главной цели иноческой жизни, и трапеза, бывшая также местом общих молитвенных собраний. В следующем поясе – жилом и служебном – восточную половину, смежную с церквами, составляли келлии братские. Западная – была из построек, необходимых для существования братии. Третий пояс состоял из ограды, к которой извнутри примыкала казна и, быть может, оружейная. За оградой (со стороны Сияги и озера Долгого) тянулась полоса служебных дворцов, в которых сосредоточивались продукты вотчинного хозяйства, мирская прислуга и нищие. Это было следовательно то же, что слобода или посад при «городе». За дворцами начиналось «подмонастырье» (как «дворцовая» земля монастыря), где была пашня монастырская и где жила часть «вотчинных» издельщиков, т. е. рабочих, занимавшихся обработкой вотчинной монастырской земли и т. п. |
| С 1618 по 1620 годы он был ректором в Киевской братской школе. В 1619 году в Евье была напечатана «Грамматики славенския правилное синтагма...» Эта книга прославила имя Мелетия как выдающегося ученого не только в славянском мире, но и во многих странах Западной Европы. Издание «Грамматики» опровергло бытовавшее в Ватикане мнение, отрицавшее всякую возможность развития науки и литературы на славянском языке. Славянской грамматике Мелетия суждена была долгая жизнь в Московском государстве в духовных и светских школах и в послепетровское время, вплоть до середины XIX столетия. М. В. Ломоносов называл «Грамматику» «вратами учености». Особенно плодотворными в литературном творчестве Мелетия были 1620–1623 годы. 2 ноября 1620 года Мелетий произнес в Вильне поминальное слово при погребении епископа Леонтия (Карповича), изданное под названием «Казанье на честный погреб... господина Леонтия Карповича» (1620). Дважды, в апреле и июне 1621 года, Мелетий издал «Оправдание невинности...», на которое униатский митрополит Иосиф Вельямин Руцкий ответил «Двойною виною» с «Дополнением». В том же году Мелетием написана и издана «Защита оправдания», на которую униаты тотчас же ответили «Испытанием защиты». Со стороны Мелетия следует «Обличение» (1622). В 1619 году в Москву по поручению восточных патриархов прибыл Иерусалимский патриарх Феофан для устроения церковных дел в Москве и Великом княжестве Литовском. В 1620 году патриарх Феофан хиротонисал Мелетия во епископа Полоцкого и Витебского с возведением в сан архиепископа. Архиепископ Мелетий принимал активное участие в общественно-политической жизни страны. Его послания с призывами к защите веры, народности расходились по всей территории Великого княжества Литовского. Послания архиепископа Мелетия 1621–1622 годов сыграли немаловажную роль в народных выступлениях в Витебске, Могилеве, Полоцке. 12 ноября 1623 года, когда жители Витебска, доведенные до отчаяния античеловеческими действиями униатского архиепископа Иосафата (Кунцевича), расправились с ним и бросили его тело в Двину, архиепископ Мелетий был объявлен главным виновником «пролитой крови Иосафата». Предполагали, что владыке Мелетию, как борцу за Православие, угрожала опасность, и в конце 1623 года он навсегда покинул Вильну. |
|
|
