| Quodvultdeus of Carthage. 2003. P. 29; Moreschini, Norelli. 2005. P. 417), поскольку уже в окт. 454 г. на Карфагенскую кафедру с дозволения короля Гейзериха, уступившего настойчивым просьбам имп. Валентиниана III , был избран еп. св. Деограций ( Vict. Viten. De persecut. Vandal. I 8//PL. 58. Col. 191). Тело К. было погребено в мон-ре св. Гаудиоза в Неаполе (ActaSS. Oct. T. 11. P. 852). О кончине К. упоминает Адон Вьеннский в своем Мартирологе ( Ado Viennensis. Martyrologium cum additamentis//PL. 123. Col. 405-406). Местное почитание К., как и его друга свт. Гаудиоза, распространилось в Неаполе уже в V в., а оттуда перешло и в Сев. Африку (см.: Fasola U. M. Le catacombe di S. Gennaro a Capodimente. R., 1975. P. 155-160). В древнем Карфагенском церковном календаре (VI в.) память К. помещается под 8 янв. (Kalendarium Antiquissimum Ecclesiae Carthaginensis//PL. 13. Col. 1228), а в Неаполитанском «мраморном» календаре (IX в.) и в Римском Мартирологе (ред. 1922) - под 19 февр. (в старой редакции Римского Мартиролога 1586 г. Ц. Бароний поместил память К. под 26 окт., вероятно стремясь приблизить ее ко дню памяти св. Гаудиоза - 27 окт., см.: Ambrasi. 1968. Col. 1337). День памяти 19 февр. может указывать на обретение мощей К., происшедшее в кон. VIII в. (между 764 и 798), при Неаполитанском еп. Стефане II ( Van Slyke. Quodvultdeus of Carthage. 2003. P. 28). В 1799 г., после пожара в мон-ре св. Гаудиоза, мощи К. были перенесены в капеллу св. Сусанны в кафедральном соборе Неаполя ( Ambrasi. 1968. Col. 1336). Сочинения Судя по сохранившимся сочинениям, К. был хорошим оратором, владел приемами классической лат. риторики, однако не был знаком с греч. лит-рой ( Moreschini, Norelli. 2005. P. 417). Его гомилетическое наследие состоит из 13 Слов (гомилий), авторство к-рых долгое время приписывалось блж. Августину. Хотя большинство исследователей согласны с их атрибуцией К., убедительно доказанной Ж. Мореном ( Morin. 1914), Д. Франсесом ( Franses. 1920) и Р. Броном ( Braun. 1964), некоторые исследователи приписывают часть этих гомилий блж. |
| Можно догадываться, что вокруг царицы Евдокии образовалась партия просвещенных людей, чуждых того исключительного религиозного направления, которого придерживалась августа Пульхерия. Из них знаем о Павлине, занимавшем при дворе высшую должность обер-гофмаршала, и о Кире, бывшем префектом города и в то же время префектом претория; оба эти лица стояли в близких сношениях с Евдокией и до известной степени разделяли ее влияние на дела. Весьма вероятно, что Пульхерия находила опасным для своего положения, нельзя не признаться, довольно искусственного и зависевшего исключительно от воли императора, значение красивой и умной Евдокии, которая пользовалась любовью Феодосия и расположением в высших кругах столицы. Об интриге, созревшей в Константинополе и сопровождавшейся удалением от двора царицы Евдокии, имеются очень скудные сведения, которые можно объяснить себе лишь по окончательным результатам. В 437 г. Константинополь имел редкое торжество. Дочь Феодосия и Евдокии царевна Евдокия сосватана была за Валентиниана III, императора Западной империи. Это было исполнение горячих желаний царицы и, вместе с тем, весьма важное политическое событие, сулившее для Восточной империи расширение ее политического влияния на Западе. После этого счастливого события царица Евдокия предприняла путешествие ко святым местам. По пути в Иерусалим она посетила Антиохию. Этот город произвел на нее сильное впечатление и возбудил в ней живые чувства эллинизма, которые она и изложила в речи своей к антиохийскому сенату. Указав на древние заслуги эллинизма, распространившего культуру до отдаленных мест Сирии, она затронула патриотизм антиохийцев, намекнув стихом 1омера, что она гордится происхождением от одной и той же с ними расы; кроме того, она оказала поистине царскую Щедрость по отношению к Антиохии, назначив 200 ф. золота на исправление бань и приказав расширить городские стены на казенные средства. В благодарность за эти царские милости сенат постановил Воздвигнуть ей золотую статую. В Иерусалиме она пробыла целый год, посвятив это время на путешествия по святым местам, на дела благотворительности и на устройство церквей. Местное духовенство в благодарность за ценные приношения пожертвовало царице драгоценные палестинские святыни: часть мощей св. Стефана, часть цепей апостола Петра. Последняя святыня из Константинополя была препровождена в Рим к западной императрице Евдокии и положена в знаменитой базилике S. Pietro in Vincoli. Но, начиная с 439 г., когда она возвратилась из своего паломничества, при константинопольском дворе соперничество между двумя августами делается крайне заметным и отражается на судьбе приверженцев той и другой партий. |
| Одним из таких источников, вероятно, выступал Бревиарий Алариха, составленный ок. 506 г. по приказу вестготского короля Алариха. 253 Он представляет собой эпитому Кодекса Феодосия, а также включает в себя новеллы императоров Феодосия, Валентиниана, Марциана, Майориана и Севера, отрывки из «Сентенций» Павла, «Институций» Гая, фрагменты из кодексов Григория и Гермогениана; завершает книгу один титул из сочинений Папиниана. Бревиарий Алариха был очень известен в Толедском королевстве и, несомненно, был знаком Исидору, хотя тот о нем и не упоминает. Более того, Исидор, по-видимому, заимствовал оттуда некоторые фрагменты. Так, в главе о магии епископ Севильи практически дословно воспроизводит одну из норм Кодекса Феодосия (сохранившуюся в Бревиарий). 254 Алариху и его юристам (прежде всего комиту Гойариху) удалось сделать то, к чему стремился, но чего не успел император Феодосий: создать двучастный кодекс, в котором присутствовали бы и leges, и iura. При этом почти каждая норма была снабжена интерпретацией. Они не отличались глубиной юридической мысли: в большинстве случаев интерпретаторы просто пересказывали длинную и сложную норму простыми выражениями. Наличие этих интерпретаций заставляет предполагать, что Бревиарий мог использоваться как учебное пособие для будущих судей, а значит, он, как учебник, имел большое распространение и мог быть известен Исидору. Эта гипотеза подтверждается и тем, что в состав Бревиария были включены «Институции» Гая и «Сентенции» Павла, дидактический характер которых очевиден. С другой стороны, Исидор, как епископ, исполнял обязанности судьи, а значит, должен был хорошо знать этот свод законов. Итак, Исидор посредством Бревиария Алариха был знаком с большей частью законов из Кодекса Феодосия и с произведениями двух выдающихся римских юристов. Судя по его трактатам, больше всего он ценил авторитет Юлия Павла (рубеж II – III вв.), так, в своих «Этимологиях» он дважды ссылается на его мнение. 255 Помимо «Сентенций» Исидор знал и Павловы Responsa. Епископ Севильи ссылается только на Павла, но это не означает, что об остальной юридической традиции он не имел понятия. В частности, принято считать, что ему были доступны «Институции» Гая. 256 Епископ Севильи ни разу на них не ссылается, но в некоторых случаях почти дословно их цитирует, причем, как отрывки, включенные в эпитому Алариха, так и те, которых там не было. Таким образом, нельзя исключать, что «Институции» Гая имели хождение не только в составе Бревиария, но и в виде отдельной книги. Так, определение цивильного права, приведенное Исидором, очень похоже на то, что было дано Гаем, но не вошло в Бревиарий. 257 |
| Отсюда, через Средиземное море, вандалы начинают совершать набеги на Италию. В 455 г. они захватывают Рим и предают его дикому разграблению, по сравнению с которым грабежи Алариха носили вполне невинный характер. Богатый и цветущий город быстро превратился в безлюдные развалины, среди которых бродили одичавшие домашние животные. С тех пор подобное проявление человеческой дикости получило название вандализма. В первой половине VI в. королевство вандалов было завоевано Византийской империей и перестало существовать. В середине V в. образовалось в бассейне р. Роны на территории будущей Франции образовалось новое варварское государство — Бургундское королевство со столицей в г. Лионе . Государство это было небольшим, но земли его были плодородны, и более того — оно занимало важное географическое и стратегическое положение. Образование Бургундского королевства отрезало связь Римской империи с ее провинцией — северной Галлией. Так же как и другие варварские племена, бургунды перераспределяют на этой территории земельную собственность. Существуя вблизи Римской империи и романизированной Галлии, бургунды в значительной степени подверглись их культурному влиянию. Они усвоили латинский язык, римские обычаи и римские имущественные отношения. Однако массу населения Бургундии составляли крестьяне-варвары, получившие здесь свои наделы. Как и прочие германские племена, бургунды были арианами по вероисповеданию. О быте бургундов и их отношениях с римлянами, а также с другими варварскими племенами дает представление знаменитый эпос «Песнь о Нибелунгах», записанный в XII в. Это произведение в дальнейшем будет вдохновлять многочисленных композиторов, драматургов и писателей. С основанием Вестготского, Вандальского и Бургундского королевств положение Западной Римской империи становится еще более критическим. В период создания первых варварских государств римским императором становится Валентиниан III (425-455). Он был бездарным и слабым императором, но при нем находился выдающийся министр — Аэций, которого называют «последний Великий римлянин». |
| По словам Прокопия, «из всех известных нам племен вандалы были самыми изнеженными… С того времени, как они завладели Ливией, все вандалы ежедневно пользовались ваннами и самым изысканным столом, всем, что только самого лучшего и вкусного производит земля и море. Все они по большей части носили золотые украшения, одеваясь в мидийское платье, которое теперь называют шелковым, проводя время в театрах, на ипподромах и среди других удовольствий, особенно увлекаясь охотой. Они наслаждались хорошим пением и представлениями мимов; все удовольствия, которые ласкают слух и зрение, были у них весьма распространены. Иначе говоря, все, что у людей в области музыки и зрелищ считается наиболее привлекательным, было у них в ходу. Большинство из них жило в парках, богатых водой и деревьями; часто между собой устраивали они пиры и с большой страстью предавались всем радостям Венеры» . Состарившийся Гензерих умер в 477 году, и престол перешел к старшему сыну Гуннериху. После него с 484 по 496 год правил его племянник и внук Гензериха Гундамунд. Его, в свою очередь, сменил на королевском престоле брат Трасамунд: по завещанию Гензериха, править после него должны были его потомки, старшие по возрасту. Трасамунд проводил иную религиозную политику, чем его предшественники: «он, – как пишет Прокопий, – вынуждал христиан менять свою веру, не мучая их, как бывшие до него правители, но предлагая им за это почести, высокие должности и одаряя деньгами… Когда кто-либо случайно или умышленно совершал тяжкое преступление, он предлагал, в случае перемены веры, в качестве награды не подвергать их наказанию за то, в чем они провинились» , – иными словами, арианские правители Африки не брезговали прибегать к подкупу ради обращения православных в свою ересь – метод, применявшийся и в последующие века (и уже не только арианами) ради успеха пропаганды «истинной веры». В 523 году королем вандалов стал Хильдерих, сын Гуннериха и дочери императора Валентиниана III Евдоксии, захваченной в плен Гензерихом в 455 году и отданной им в жены своему сыну. |
| Составленное Ионой Житие св. И. впосл. перерабатывалось и дополнялось. По мнению Круша, сообщение об И., к-рое содержится в нек-рых рукописях соч. Григория Турского «О славе исповедников», основано на первоначальной редакции Жития и, т. о., является поздней интерполяцией (MGH. Scr. Mer. T. 1. Pars 2. P. 803-804). С этим текстом Круш связывал также первую переработку Жития (редакция B - BHL, N 4425), вероятно, выполненную в IX в. Редактор изменил порядок изложения событий, вычеркнул нек-рые описания чудес и существенно переработал др. эпизоды, ссылаясь на рассказы диак. Лета, якобы современника И. (PL. 87. Col. 1083-1088). В IX в. была составлена 3-я редакция Жития И. (С - BHL, N 4426-4428), автор к-рой располагал как первоначальным Житием, так и редакцией В. О составлении редакции С в монастыре И. свидетельствует то, что агиограф называл св. Григория Лингонского «нашим епископом» (pontifex noster). В Житии сделана попытка уточнить хронологию жизни И.: святой родился при императорах Валентиниане III (425-455) и Маркиане (450-457), т. е. между 450 и 455 гг., и скончался в правление кор. Австразии Теодеберта I (533-548). При этом агиограф повторяет сведения Ионы о том, что И. прожил примерно 120 лет. Вероятно, эти расчеты неверны, т. к. агиограф плохо знал хронологию событий V-VI вв., в частности, полагал, что Хлодвиг «вторгся в Галлию» при имп. Юстиниане I (527-565). Тем не менее он утверждал, что является современником И. и его 1-м агиографом, заимствовав из редакции B описание чудес святого в форме диалога с диак. Летом. В IX в. было составлено также сказание о 2 перенесениях мощей И. (BHL, N 4429). Рассказ о 1-м перенесении мощей при аббате Леобардине в VI в. основан на соответствующей главе Жития, составленного Ионой. Второе перенесение состоялось при Лангрском еп. Беттоне (упом. между 791 и 817 - Duchesne. Fastes. T. 2. P. 189), однако, куда именно были перенесены мощи И., остается неясным (ab eo loco in alium cognoscitur esse translatum). В сказании описаны также чудеса, к-рые произошли в связи со 2-м перенесением мощей. В сказании о 3-м перенесении мощей И. (BHL, N 4430) описаны события, связанные с вторжением норманнов в Бургундию (888), когда мощи И. были укрыты от опасности в замке Семюр, а также ряд новых чудес святого. |
| Теперь следует обратиться к событиям в столице Византийской империи, последовавшим за вступлением на престол Юстиниана (527). Мы уже видели, что он был полновластным распорядителем судеб империи в царствование Юстина; не может быть сомнения, что он вступил на престол уже с определенным планом по отношению к германским государствам — вандальскому и остготскому. Об этом плане читаем в законе, изданном в 533 г.: «Об одном мы умоляем святую и славную Деву Марию, чтобы по ходатайству Ее удостоил Господь меня, Своего последнего раба, воссоединить с Римской империей то, что от нее отторгнуто, и довести до конца высочайцщй долг наш» . Этот долг понимал Юстиниан гораздо шире, чем дано было ему осуществить, он мечтал об единстве политическом и религиозном, в его планы входила Римская империя во всем ее величии и беспредельности. Первый шаг к осуществлению широких планов мировластитель-ства сделан был в Африке. Отношения завоевателей к побежденным здесь сложились более неблагоприятно, чем в других землях, завоеванных германцами: вестготы в Испании заняли 2/з земель, остготы — 1/з, а вандалы объявили себя господами всей земельной собственности. Легко отсюда понять, что местное население не могло примириться с завоевателями; религиозная вражда между местными христианами-католиками и вандалами арианского исповедания никогда не утихала. Таким образом, поводы к вмешательству в африканские дела могли быть всегда налицо — во внутренних отношениях победителей и побежденных и в религиозном вопросе. С формальной стороны отношения к Африке были весьма благоприятны в первые годы царствования Юстиниана. Во главе Вандальского королевства стоял Хильдерик, по вере католик и по симпатиям и образованию полуримлянин, в жилах его текла царская кровь. Он происходил от сына Гензерика, основателя Вандальского королевства, гунерика и дочери Валентиниана III и вступил на престол по смерти Тразимунда (523), женатого на дочери готского короля Амалафриде. Трудно представить правителя, так мало понимавшего политические отношения: вандалов он оскорблял своей изнеженностью, холодностью к военным делам и слабостью по отношению к католикам, последние не могли им быть довольны из-за старых обид и притеснений со стороны ариан. |
| Только общепризнанный для подданных авторитет византийских императоров, их твердая и общеобязательная верховная власть могла обеспечить ход соборных заседаний до благополучного конца, чему, как свидетельствуют деяния III Вселенского Собора, всячески мешали еретики и те смуты, которые они возбуждали, в особенности к моменту этих заседаний при обсуждении их ересей. Нельзя было обойтись без покровительства государственной власти для борьбы с еретиками и по окончании того или другого Вселенского Собора, даже после утверждения соборных постановлений императорскою властью. Еретики продолжали упорно отстаивать свое лжеучение и смущали народ открытою еретическою проповедью. Некогда св. Лев, папа римский , писал императору Маркиану: «Мне стало известно, что хотя нечестивый Евтихий по его заслугам находится в ссылке, но в самом месте своего осуждения он еще отчаяннее разливает многие яды злохулений против кафолической чистоты, и, чтобы уловить невинных, с величайшим бесстыдством изрыгает то, чего в нем весь мир ужаснулся и осудил. Итак, я нахожу полное основание, чтобы ваша милость повелела переправить его в более отдаленные и уединенные места». И византийские императоры пресекали это дальнейшее распространение ересей среди верующих своими распоряжениями. В указе императоров Валентиниана и Маркиана по этому поводу сказано: «По нашему повелению собрались в г. Халкидоне почтенные епископы и ясными определениями научили, что должно соблюдать относительно богопочтения. Итак, пусть прекратится невежественная распря, ибо поистине нечестив и святотатец тот, кто, после решения стольких епископов, предоставляет что-нибудь собственному мнению для исследования... Итак, на будущее время, пусть никакой клирик или военный, или какого-либо другого звания не осмеливается заводить общенародно, в присутствии собравшейся и слушающей толпы, рассуждения о христианской вере, изыскивая в том повод к беспорядкам и зловерию... Не минует наказание презирающих этот закон». О том же пресечении властью распространения еретических учений говорится и в указе императора Маркиана. |
| Кирилл патриарх Александрийский, свт XIV в Сербия. Косово. Монастырь Высокие Дечаны. На следующем заседании, 15 или, по другой датировке, 17 мая, продолжалось исследование учения Феодора Мопсуестийского. Зачитывались отрывки из творений авторитетных отцов, в особенности святых Кирилла Александрийского и Прокла Константинопольского, и других церковных писателей, в которых те отвергали учение Феодора и полемизировали с ним, а также из эдиктов императоров Феодосия II и Валентиниана III, осуждавших несторианскую ересь. Взяв слово, соборный протонотарий диакон Диодор доложил, что в одном из своих сочинений святой Кирилл похвалил Феодора и «сверх того святой памяти Григорий Назианзин писал к Феодору Мопсуестийскому, хваля его» , и предложил исследовать эти сочинения святых отцов. В результате их рассмотрения выяснилось, что, упоминая в одном из своих творений о «добром Феодоре», святитель Кирилл, тем не менее, критикует его богословские воззрения, а Григорий Богослов в упомянутых письмах обращался к другому Феодору – митрополиту Тианскому. Затем встал вопрос о допустимости анафематствования лиц, уже усопших и представших на суд Божий, по которому у западных епископов, в особенности в Африке, сложилось устойчивое убеждение, клонившееся к недопустимости и даже абсурдности подобных осуждений. Но в ходе соборных прений зачитаны были отрывки их творений Августина Иппонийского, особенно почитаемого на Западе, и тем более в родной ему Африке, в которых он высказывается о правомерности подобных анафематствований в отдельных случаях. Подводя итог обсуждению этой темы, епископ Гераклеи Пелагской Бенигн сказал: «Нечестивое учение уже подверглось порицанию и осуждено; и предание Церкви хочет, чтобы те, которые виновны в таком учении, были анафематствованы, хотя бы они умерли. Почему и святой памяти Августин говорит, что, если бы Цецилиан изобличался в том, что взводится на него, я и после смерти анафематствую его. И это говорит он о Цецилиане, епископе Карфагенском, который один из целой Африки прибыл на святой Собор Никейский. А также Валентиниана, Маркиона и Василида, хотя они не были анафематствованы никаким Собором, Церковь Божия, однако же, анафематствует и после смерти, потому что учение, которое они защищали, было чуждо благочестия. Это сделано также в отношении Евномия и Аполлинария» . При дальнейшем рассмотрении темы выяснилось, что Феодор Мопсуестийский был уже ранее осужден. В связи с этим на Соборе зачитаны были «акты Мопсуестийского собора 550 года о времени прекращения поминовения Феодора в Мопсуестии» . |
| имп. Валентиниан III пожертвовал базилике новый (LP. Vol. 1. P. 233). Центральный неф базилики Сан-Джованни-ин-Латерано Центральный неф базилики Сан-Джованни-ин-Латерано В 896 г. храм был сильно поврежден при землетрясении, восстановлен в 904-911 гг., при папе Сергии III. Выход в глубине левого нефа базилики ведет в ее внутренний двор (клуатр) - самый обширный в Риме (36 ´ 36 м), окруженный мраморными сдвоенными колоннами различной формы. Сооружен в 1222-1232 гг. мастерами рим. семьи каменщиков Вассаллетто. Авторы не использовали элементы античных зданий, а создали убранство (колонны, капители, карнизы, интарсии) по собственному проекту, вдохновляясь античными образцами, трансформированными во вкусе готики (напр., капители с изображениями фантастических зверей). Во дворе находятся скульптурные, мозаичные и архитектурные фрагменты старой базилики, археологические материалы, надгробные плиты и мемориальные надписи (в т. ч. статуя имп. Константина IV в.). От скульптурного убранства 2-й пол. XIII в. в базилике и ее внутреннем дворе сохранились надгробия кардиналов и папского нотариуса Р. Аннибальди (ум. в 1289), к-рое приписывается скульптору Арнольфо ди Камбио. Оно состоит из 2 частей (статуи усопшего и фриза с изображением кортежа) и послужило прототипом мн. рим. надгробий периода готики. На ближайшей от входа в базилику правой пилястре размещен фрагмент фрески «Бонифаций VIII объявляет Юбилейный год» (ок. 1297), приписываемой Джотто. Первоначально роспись располагалась в Лоджии Благословения и при ее перестройке в XV в. была перенесена каноником базилики Ф. Орсини во внутренний двор, в 1786 г.- в интерьер базилики. Клуатр базилики Сан-Джованни-ин-Латерано Клуатр базилики Сан-Джованни-ин-Латерано Несколько стихийных бедствий (пожары 1308, 1361), постигших храм в XIV в., совпали с «Авиньонским пленением пап», во время которого убранству базилики уделялось мало внимания. После пожара 1361 г. папа Урбан V (1362-1370) поручил восстановление храма сиенскому архит. Дж. ди Стефано, от работы которого сохранился монументальный киворий над главным алтарем (1367-1370). Многочисленные ремонты и переделки XV-XVI вв. включали создание в 1421-1425 гг. мастерами семьи Космати мраморного пола и незавершенной росписи правого нефа Дж. да Фабриано и Пизанелло (ок. 1421), которая известна по рисунку Ф. Борромини. В 1586 г. по проекту Д. Фонтаны был сооружен новый фасад сев. трансепта с просторным портиком и Лоджией Благословения. О внешнем облике базилики Л. к. XIV-XVI вв. и деталях ее архитектуры можно судить по воспроизведениям в памятниках монументальной живописи, по рисункам, планам и картам. |
|
|
