| " Последние события послужат новым укором тем, кто продолжает сквозь пальцы молчаливо смотреть на поддержку, которая оказывается в Сирии террористам " , - написала газета " Аль-Ватан " в связи с захватом Пальмиры боевиками ИГ. " Пальмира является символом богатого культурного наследия Сирии и перекрестком цивилизаций. Массовые убийства ИГ и преднамеренное уничтожение объектов археологического и культурного наследия в Сирии и Ираке приравнивается к военному преступлению согласно Римскому статуту Международного уголовного суда " , - говорится в коммюнике шефа европейской дипломатии Федерики Могерини. Комментарий Михаил Пиотровский, директор Государственного Эрмитажа: - Сообщается, что армия и ополчение отступили после эвакуации жителей, чтобы не вести бои в исторической части Пальмиры... Михаил Пиотровский: - Если это действительно так и армия отошла, чтобы не дать погибнуть памятникам древней цивилизации, то это обнадеживает. Это то, о чем говорил Рерих в своем знаменитом Пакте Рериха, за что ратовал Дмитрий Сергеевич Лихачев, разрабатывая декларацию прав культуры. Речь шла о том, чтобы памятники культуры выводились из сферы сражений. Если хотите, эти памятники Ближнего Востока - код не какой-то отдельной цивилизации, это культурный код всего человечества. Пальмира, как и многие памятники древности, получила мировую известность в XVIII веке. Это яркий пример того, как интерес европейцев - историков, археологов - сделал город объектом вожделения для собирателей древностей. Тех самых собирателей, про которых пару веков спустя стали говорить: " Приехали, разграбили, верните обратно " . Это очень важный урок: город стал интересен, как результат научных исследований. В начале XIX века русское правительство купило у турецких властей знаменитый Пальмирский тариф. Это большая каменная стела с надписями на греческом и арамейском языках о налогах, которыми облагались горожане, таможенных пошлинах, ценах на основные товары, - один из замечательнейших памятников древней истории, который находится в Эрмитаже. Как показывают события, иногда очень неплохо, что памятники оказываются в сохранности и распределены между разными музеями мира: какие-то древних памятников в Британском музее, какие-то в Лувре... |
| С работ П. Э. Ботта в Ниневии (1842-1846) и О. Г. Лейарда в городах Вавилонии (1845-1848) началась месопотамская археология. Был обнаружен ряд важных для библейской истории памятников: «черный обелиск» с описанием войн ассир. царя Салманасара III , в т. ч. и с Израильским царством; изображение осады Лахиша, найденное во дворцах Синаххериба на Куюнджике, а главное - библиотека Ашшурбанипала , в к-рой хранились клинописные тексты вавилонской эпохи. В 1850 г. Лофтус продолжил описание памятников в долине Евфрата, начав с библейского Ереха (Урук). Э. Робинсон. Гравюра. 1889 г. В сер. XIX в. археология Др. Египта, М. Азии и Сиро-Палестинского региона делала только первые шаги: в Египте в 1842-1845 гг. работала прусская экспедиция (К. Р. Лепсиус ), опубликовавшая свои исследования «Denkmäler aus Aegypten und Aethiopien» (12 т.); в 1850 г. в Египет за копт. рукописями отправился О. Ф. Мариет; в М. Азии Британский музей начал раскопки Эфеса . Особенно важными для развития А. б. были исследования в Св. земле, однако работы здесь продвигались медленно. Научный этап начался с путешествия по Палестине в 1838 г. амер. гебраиста Э. Робинсона и миссионера Э. Смита. Они на месте описали ряд археологических памятников, отождествив их с известными из Библии городами ( Robinson E. , Smith E. Biblical Research of Palestine and Adjacent Regions. N. Y., 1841-1842, 1956. 3 vol.). Дело продолжил нем. исследователь Т. Тоблер и француз В. Герен, начавший в 1852 г. проект по нанесению памятников на карту и их обмеру. Картографирование памятников Зап. Палестины в 1871-1878 гг. провели К. Р. Кондер и Г. Г. Китчинер; Хаурана и Сев. Иордании в 1896-1901 гг.- Г. Шумахер и А. Мусил; значительно позже Юж. Иордании и пустыни Негев - Н. Глюк. Н. Глюк Н. Глюк Важным шагом стало основание в 1865 г. Палестинского исследовательского фонда для изучения Иерусалима . Раскопки здесь велись уже с 1848 г., когда Л. Ф. де Сольси расчистил урочище «царских гробниц» (могилы царей Адиабены). Научное изучение топографии и истории города начали в 60-х гг. XIX в. сотрудники фонда, брит. офицеры Ч. Уоррен и Ч. Уилсон. Де Сольси и Уоррен не были археологами, поэтому их работа в Иерусалиме и Иерихоне оказалась малорезультативной и породила путаницу: памятники эпохи Ирода Великого (I в. до Р. Х.) приписывали царю Соломону , а Телль-эль-Фуль (крепость Маккавеев ) была отнесена к эпохе крестовых походов . В 1872-1878 гг. для обследования Зап. Палестины Палестинским исследовательским фондом была организована экспедиция под рук. Китчинера и Кондера; книги последнего о результатах его работ служили мн. поколениям исследователей и сохранили значение до наст. времени. |
| Начиная с царствования Давида (1047¬1004 гг. до Р.Х.) мы можем точнее реконструировать историю роста города и изменения его градостроительной структуры. Наиболее важным источником наших знаний о Иерусалиме времен Первого Храма (X¬VI вв. до Р.Х.) является, безусловно, Библия . Опираясь на текст I Книги Царств, книг Исайи, Иеремии и других пророков, корректируя их с помощью археологических находок (продолжающиеся и сегодня раскопки в Граде Давидовом дают все новые данные), мы можем выделить три основные эпохи в истории города. На первой стадии Иерусалим не выходил за пределы точно археологически очерчиваемого Града Давида на территории горы Офель. Северные его укрепления проходили по так называемому «узкому поясу» (южнее нынешней южной стены Старого Города). Впоследствии они были бесследно уничтожены в результате камнедобычи и строительных работ. Там, на «узком перешейке», в 1920-е гг. археологи раскопали остатки городских ворот, датируемые, видимо, временем Давида. Другой фрагмент стены, окружавшей тогда город, был открыт раскопками К. Кеньон над источником Гихон в шестидесятые годы прошлого века. Новый период в истории Иерусалима связан с царствованием Соломона (1004–974 гг. до Р.Х.), построившего множество зданий, среди которых главное место принадлежало Храму и примыкавшему к нему царскому дворцу. На этой стадии в состав города вошли гора Мориа (Храмовая гора), купленная еще Давидом, и та часть горы Офель, что лежит между Градом Давида и южной границей территории Храма. Для защиты этой части города служили мощная стена, часть которой была обнаружена в 1868 г. британским археологом Ч. Уорреном к востоку от Золотых ворот, и глубокий ров с северной стороны Храмовой горы, хорошо различимый по сей день. К концу царствования Соломона относится и создание мощной системы водоснабжения («шахта Уоррена»), способной обеспечивать город водой из источника Гихон в условиях осады. Третья стадия городского строительства приходится на годы царствования Езекии и была обусловлена нараставшей военной угрозой со стороны ассирийцев. В 722 г. до Р.Х. под их ударами пала Самария, было уничтожено северное иудейское царство – Израиль. Многие из его жителей нашли убежище в Иерусалиме. Город, не в силах вместить в существующих границах наплыв новых жителей, начал расширяться на западные склоны Града Давидова, в долину Тирапейон и даже на восточные склоны современной горы Сион. (Говорим: «современной», т.к. до сих пор не решен вопрос, какую гору именовал «Сионом» царь Давид и его современники.) Эту новую часть города тоже необходимо было включить в черту крепостных стен. |
| – Вы тоже, конечно же, выступали на семинаре с какими-то темами? – Как клирик, я представляю в Иерусалиме Русскую архиепископию Константинопольского Патриархата. Что касается основной сферы моих научных занятий, то это византийская история. Тем не менее, учитывая не только научный характер нашего семинара, мне доводилось выступать с темами, далекими от византийской истории. Например, об истории паломничества из русского зарубежья под руководством епископа Мефодия (1902–1974). Также я делал сообщения о различных аспектах византийской истории на Святой Земле. – Поддерживает ли ваш семинар связи с какими-то местными или российскими научными центрами? – Некоторые наши постоянные докладчики являются православными людьми и учеными – аспирантами или преподавателями Иерусалимского или Хайфского университетов. Наши коллеги-археологи являются либо университетскими работниками, либо сотрудниками Израильского управления древностей. Наши российские докладчики – это преподаватели Московских или Санкт-Петербургских духовных школ, а также университетов из этих же городов. В Израиле особое значение для наших контактов приобретают французская и британская Библейские и археологические школы. – Как бы вы охарактеризовали прикладное значение вашего семинара? Используют ли полученные знания его участники в своей экскурсионной практике с паломниками? – Несомненно. Гиды, обучавшиеся на государственных курсах в Израиле, получают у нас те знания о христианстве и церковной истории, которых они не могли получить на своих профессиональных курсах. Православные гиды, быть может, и не имеющие специального богословского образования, получают у нас определенную сумму знаний о христианстве и истории Церкви, которых у них до этого не было. Те и другие приобретают те знания, которые они не могут почерпнуть из одних только книг или учебников. Естественно, православные сопровождающие из числа участников нашего семинара могут рассказать о тех или иных христианских святынях значительно больше, чем те, кто не слушал многие наши лекции. |
| до Р.Х. и сильно повлиявшего на всю историю библейских стран. К 1950-1980 годам относятся наиболее результативные раскопки Иерусалима, Хацора (Асора), Лакиша (Лахиса), Арада, Мегиддо, Гезера, Гая, Сихема. К этому же времени относится начало планомерных раскопок в Иордании, сделавших известными памятники библейских народов Заиорданья - аммонитян, моавитян, идумеев и набатеев. Отдельные школы зарубежной библейской археологии. Время между двумя мировыми войнами можно считать периодом оформления особых школ библейской археологии - европейской, американской и израильской. Для европейской школы библейской археологии чрезвычайно важными и результативными были работы британских археологов, в том числе Кетлин Кеньон, раскапывавшей легендарный Иерихон и Иерусалим. Раскопки Кеньон в Иерусалиме, которые велись с 1961 по 1967 годы на холме Офел, были переворотом в исследовании Святого Города: ею было определено местонахождение Иевуса, а также найдена городская стена времени Давида. Существенное участие приняли британские ученые и в изучении рукописей Мертвого моря, выдвинув немало оригинальных теорий, некоторые из которых, сообразно печально известному " панвавилонизму " , оппоненты называли " панкумранизмом " . Важным было участие британских ученых в дебатах о судьбах библейской археологии, и о ее соотношении со светской археологией Ближнего Востока. 1960-1980-е годы стали временем оживления интереса к вопросам библейской археологии и в остальных европейских странах, однако здесь уже четко прошло размежевание между светскими исследователями древнего Востока и теологами. Среди них следует особо отметить итальянцев, прославившихся в послевоенное время раскопками не только знаменитой Эблы, но и других памятников библейского ареала - например, Иерихона. Чрезвычайно разносторонним ученым, принадлежавшим к европейской школе библейской археологии, был Ролан де Во, французский монах, проживший большую часть своей жизни во Святой Земле и посвятивший эту жизнь археологическому подтверждению Священного Писания. Как исследователь он был чрезвычайно многогранен: раскапывал Иерусалим и многие другие поселения в Святой Земле, был в числе первых ученых - кумрановедов, как администратор занимался организацией систематических археологических исследований Палестины, кроме множества публикаций в периодических изданиях, в 1971-73 годах выпустил двухтомник Histoire ancienne d " Israel, где подвел итог многолетним археологическим трудам, принимал деятельное участие в развернувшихся в 1970-80-х годах бурных дебатах о будущем библейской археологии, как самостоятельной науки. |
| Другим фактом, опровергающим мнение о том, что каменный век предшествовал веку металла, является находка мумии человека (называемого еще Эрцы), погибшего в Альпийских горах. Он умер до того, как был погребен ледником. (А меж тем, считается, что альпийские ледники – это остатки ледникового периода). По строению найденный человек ничем не отличался от современного европейца. Он регулярно стриг свои волосы, носил серьгу из полированного камня, на груди – талисман с кисточкой из ниток. Был он одет в меховой халат, сшитый из шкур трех видов животных. Кожаные гамаши были на его ногах. На нем был кожаный рюкзак на раме, а в нем – целый набор инструментов: кремневые, костяные орудия, медный топор на тисовом топорище, стрелы с кремневыми наконечниками, а также тисовый лук, запасная тетива, и походная аптечка – грибы на кожаном шнуре, содержавшие антибиотик. От современного человека отличало его только то, что объем его черепа был больше нашего (как и у неандертальца) и что он, несмотря на 25–30-летний возраст, еще не достиг физической зрелости. Известно, что неандертальцы взрослели примерно к 30–32 годам. Таким образом, подтвердилось свидетельство книги Бытия (5–11 гл.) о долгой жизни первых людей. Как справедливо пишет свящ. Тимофей, «очень интересен набор инструмента древнего человека. Если бы из всего набора были найдены только кремневые лезвия, их отнесли бы к каменному веку, а если бы только медные – то к медному. Если же найден был бы только лук, его отнесли бы уже к средневековью, потому что знаменитые английские луки изготовлялись из того же тиса примерно таким способом. Но тут все принадлежности присутствуют одновременно у донеандертальского человека. Это подрывает под корень сам принцип археологической датировки, само деление времени на каменный, бронзовый и другие века». Подобные факты происходили и в других местах. По личным сообщениям археологов, находки орудий из камня и кости продолжаются вплоть до эпохи раннего средневековья, показывая тем, что разделение веков является совершенно искусственным делом. Как и сейчас, так и во все исторические эпохи сосуществовали как высокоразвитые цивилизации, так и племена, стоящие на низкой степени развития. Из последних открытий интересно следующее: «Химик Ричард Эвершед из Бристольского университета изучил с помощью чувствительного масс-спектрометра осколки почти тысячи горшков, найденных при раскопках поселений древнего человека по всей Британии. Эти фрагменты возрастом от 1500 до 6000 лет относятся к неолиту, бронзовому и железным века. На некоторых из них, включая самые древние, найдены остатки молочного жира. Таким образом, древнейшие обитатели Британских островов уже 6000 лет назад содержали молочные фермы… Сейчас химики в содружестве с археологами намерены обследовать керамику, найденную на юго-востоке Европы, в Турции и на Ближнем Востоке. Есть подозрение, что там доили скот еще на тысячи лет раньше». И здесь мы видим, что опять границы цивилизации стремительно опускаются все ниже и ниже. |
| После 500 года: неримская Британия – «Фиваида» Итак, римо-британцы покинули нехристианский и, вполне возможно, почти безлюдный восток Британии, освободив место англичанам-язычникам – в основном англам, саксам и ютам, пересекшим Северное море в V веке. Из оставшихся бриттов некоторые, возможно, погибли в стычках с язычниками, но большая их часть породнилась и смешалась с завоевателями. Святой Гильда, писавший около 542 года, сообщает, что даже ушедшие на запад или далеко на север столкнулись и там с войнами. Конфликты провоцировали племенные «тираны» (то есть вожди); войны велись между номинально христианскими кельтскими кланами (слово «клан» латинского происхождения). Эти локальные войны были дополнением агрессии язычников: пиктов и ирландцев на севере и «саксов» в других районах. Оборона кельтского запада и, возможно, севера, одним сильным вождем – Дуксом Арториусом (Артуром) – около 500 года лишь отложила полное покорение островов до 570 года. В конце VI и начале VII века двигавшиеся на запад англы завоевали всю Британию, за исключением полуостровов Шотландии, Уэльса и Корнуолла. От язычников-англов пострадали за Христа мученики Альдат Глостерский († 577) и почти в одно и то же время святые Теудриг (Феодор; † 595), Сидвелл (Сативола), Ютвара и Эрт. И все же христианская вера переселявшихся на запад бриттов исповедовалась ими весьма поверхностно; за неблагочестие их упрекают святые Патрик и Гильда. Не было епископов, а следовательно и некому было ставить священников, и с течением времени Православие стало восприниматься, по крайней мере некоторыми, всего лишь как традиция некогда прекрасного прошлого. Но хотя Православие и было в упадке, оно совершенно не исчезло. О вере помнили, хотя по ней и не жили. Британское Православие ждало тех, кто мог бы его заново укрепить. А эти «кто-то» должны были сами, по Промыслу Божию, утвердиться в Православии в монашеской Галлии. Залогом духовного возрождения послеримской Британии стал приход в V веке монашеских традиций из Рима и особенно из Галлии. Археологические находки свидетельствуют о развитии британского монашества под влиянием южно-галльским, испанским, североафриканским и даже непосредственно египетским; это происходило в конце V века главным образом в слабо романизированном Корнуолле, особенно в области Тинтаджела, затем – примерно с 500 года – во все еще римо-британском южном Уэльсе, а потом – в Ирландии. Весьма показателен пример святого Финиана Клонардского († 549), прозванного «учителем святых Ирландии»: он принял монашество в Уэльсе, а затем переехал в Ирландию. |
| Особая роль в изучении визант. археологии в послевоенный период принадлежит музеям, организующим международные выставки: Византийский музей (Афины) - «Византийское искусство: европейское искусство» (1964, под рук. М. Хадзидакиса); Лувр (Париж) - «Византия» (1992); Британский музей (Лондон) - «Сокровища византийского искусства и культуры» (1994; выставки при его участии в Эдинбурге (1958) и в музее Виктории и Альберта в Лондоне (1978)); в копенгагенской Глиптотеке - «Византия: поздняя античность и византийское искусство в скандинавских собраниях» (1994); «дидактические» экспозиции в Метрополитен-музее (Нью-Йорк) - «Год 1200» (1970), «Век Духовности: позднеантичное и раннехристианское искусство III-VII вв.» (1977), «Слава Византии» (1997), «Византия: вера и мощь» (2003); особое место среди них занимают большие научные выставки визант. искусства, проводившиеся в СССР. Важную роль играли конференции и публикации по «сквозным» темам, напр. по истории погребального обряда Византии в его археологическом аспекте. С 60-х гг. XX в. визант. археологи приступили к обобщению материалов по изучению церковной архитектуры на новом уровне (Р. Краутхаймер , Манго и Р. Оустерхаут ) и к анализу литургической организации визант. архитектуры (книги Т. Мэтьюса о ранневизант. архитектуре, работы Р. Тафта ). Важнейшим фактором развития археологии В. и. стало возникновение независимых Сирии, Иордании и Ливана, где сложились национальные археологические службы, с 60-х гг. XX в. разрешившие международным экспедициям вести раскопки на территории своих стран. Наиболее продвинулись вперед работы в Св. земле, Палестине, к-рую сегодня считают самой исследованной в археологическом отношении из территорий Византии. Несмотря на достижения в этой области в ХХ в., целенаправленное развитие визант. археологии началось в зап. науке только в посл. трети XX в. Визант. древности долго не могли найти себе места в общей истории культуры и искусства, рассматривались как «промежуточные» между вост. и европейскими, порой полностью «исчезая» из пространства мировой культуры. |
| Начиная с 1868 г. работы, имевшие огромное значение, проводил французский исследователь Ш. Клермон-Ганно, который, помимо идентификации ряда библейских и более поздних объектов, сделал важнейшие открытия в области палестинской эпиграфики. Особую известность приобрел найденный им так называемый Камень Меши с надписью, прославлявшей победу над Израилем царя Моава, по имени Меша (библ. Меса), упоминаемого в Библии (см.: 4Цар. 3, 4 ). Этот же исследователь нашел запретительную надпись во дворе Храма и значительное число прочих ценнейших материалов. В Заиорданье археологические разведки проводили: в 1845 г. – Г. Валлин, в 1862 г.– В. Пальгрэв, в 1872 г. – В. Блент. Лидерами в исследовании Палестины были, безусловно, британские путешественники и ученые, основавшие в Лондоне в 1865 г. Фонд исследования Палестины. Издававшийся с 1866 г. в Лондоне журнал «Palestine Exploration Quarterly» публиковал их сообщения, закладывавшие основы для систематических исследований библейских древностей. В течение 1860–1870-х гг. сотрудниками фонда были проведены тщательные топографические исследования всего Иерусалима, на основании чего был составлен его детальный план, сослуживший хорошую службу следующему поколению археологов. К сожалению, предпринятые в 1867 г. британским офицером, капитаном Ч. Уорреном, масштабные раскопки в Иерусалиме и Иерихоне были малорезультативными; отсутствие практики и элементарных археологических знаний привело к странным результатам: храмовые сооружения времени царя Ирода I были приписаны Соломону, а крепость эпохи Маккавеев отнесена к периоду Крестовых походов. Уоррен, однако, нашел и правильно идентифицировал подземный источник Тихон, через который воины Давида взяли Иевус – Иерусалим. Был также найден и исследован канал Езекии, обнаружены остатки третьей стены Иерусалима, которую начал строить Ирод Агриппа I, а также арка в юго-западном углу Храмовой горы (см.: Warren Ch. Underground Jerusalem. L., 1876; Wilson Ch., Warren Ch. The Recovery of Jerusalem. L., 1871). Существенный вклад в развитие библейской археологии внесли германские исследователи, для которых археология была лишь вспомогательной дисциплиной библеистики (см.: Stade В . Geschichte des Volkes Israel: Im 2 Bd. B., 1887–1888; Guthe H. Geschichte des Volkes Israel. Grundrip der Theologischen Wissenschaften. Freiburg i. B., 1899). Кроме упомянутых панвавилонистов и их противников, многие немецкие ученые занимались исследованием именно палестинских, израильских древностей (см.: Steuernagel С . Die Einwanderung der Israelitischen Stamme in Kanaan. B., 1901). |
| Но цилиндр Набонида, вавилонского царя, найденный в Абу-Абба Ормуздом Рассамом и сохраняемый теперь в Британском музее, представляет даты еще более древние и, следовательно, большей важности, чем ассирийские документы. Пенч познакомил с этим цилиндром в археологическом библейском лондонском Обществе в 1882 году. На цилиндре повествуется, что Лигбагас или Урбагас, царь Ура (отечество Авраама), жил за 700 лет пред эпохой Гаммургаса, или Хаммурапи, который большинством считается теперь современником Авраама. Там рассказывается еще, что Нарамзий, сын Саргона I, основал храм бога Шамаса, или Солнца, в Сиппарте за 3200 лет до царствования Набонида, т. е. за 3750 лет до нашей эры. Эта положительная дата – самая значительная из всех, которые были открыты доселе на подлинных древних монументах, – заставляет возводить потоп, который, как мы знаем, был известен вавилонянам, как и евреям, более, чем за 4000 лет до P. X., ибо прежде Нарамзина и Саргона было уже, согласно свидетельству монументов, несколько послепотопных царей. Но должна ли внушать себе доверие эта дата Набонида? Многие ученые вполне доверяют ей, но трудно следовать за ними. Кто и каким образом определил время царствования Нарамзина? Если в Ассирии хронологию вычисляли по limmi, относительно существования которых раньше 14 века до P. X. мы, однако, не имеем сведений, то должно заметить, что, относительно вавилонской хронологии и способов счисления вавилонян, еще ничего неизвестно. Мы знаем, что в настоящее время трудно определить дату за тысячу лет назад, почему же тогда было легче вычислить время совершения события за 4000 лет? Жрецы, которые заведовали этим делом и которые начали его, как мы вообще можем судить по данным истории, довольно поздно, эти жрецы, оглядываясь на свое прошлое, не были ли чересчур щедры на преувеличения? Для Халдеи и Вавилона точная хронология начинается только с эры Набонассара в 747 г. до P. X. Список Птоломея, царские вавилонские листы, синхронизмы ассирийских монументов и, наконец, многочисленные таблицы, датируемые семейством Егиби (с Навуходоносора до Дария Гистаспа), доставляют точные и верные указания с этой эпохи, но нет никакой возможности проверить показания, относительно эпох, предшествовавших, кроме показаний ассирийских документов, которые, однако, как мы видим, не ведут нас в слишком глубокую древность. |
|
|
