| священника Павла Березина (1866-1937) священника Павла Васильевского (1881-1937) священника Павла Евдокимова (1877-1937) священника Павла Фаворитова (1883-1937) священника Петра Зиновьева (1894-1937) священника Петра Титова (1890-1937) священника Сергия Смирнова (1893-1937) священника Сергия Уклонского (1864-1937) священника Феодора Баккалинского (1880-1937) священника Феодора Беляева (1867-1937) священника Феодосия Болдырева (1868-1937) иеромонаха Анатолия (Ботвинникова; 1881-1937) иеромонаха Владимира (Загребы; 1870-1938) иеромонаха Иоанна (Смирнова; 1870-1938) иеромонаха Макария (Миронова; 1878-1938) иеромонаха Макария (Смирнова; 1877-1937) иеромонаха Павла (Козлова; 1879-1938) иеромонаха Софрония (Несмеянова; 1870-1937) иеромонаха Стефана (Кускова; 1870-1937) диакона Иоанна Мельницкого (1878-1937) диакона Николая Богородского (1877-1937) монаха Виталия (Кокорева; 1890-1937) Сергия Бородавкина (1878-1938) Сергия Ведерникова (1875-1937) Сергия Михайлова (1882-1937) Андрея Гневышева (1872-1941) Василия Виноградова (1891-1937) Василия Шикалова (1875-1937) Веры Трукс (1886-1942) Димитрия Воробьева (1873-1937) Евгении Доможировой (1871-1933) Симеона Воробьева (1871-1937) Спиридона Савельева (1875-1937) Петра Жукова († 1918) Прохора Михайлова († 1918) от Тобольской епархии: епископа Тобольского Гермогена (Долганева; 1858-1918) протоиерея Ефрема Долганева († 1918) священника Петра Карелина († 1918) священника Михаила Макарова († 1918) Константина Минятова († 1918) от Уфимской епархии: священника Петра Варламова (1897-1930) иеромонаха Максима (Попова; 1876-1934) Киприана Яценко (1878-1935) от Черниговской епархии: архиепископа Черниговского Василия (Богоявленского; 1867-1918) архимандрита Матфея (Померанцева; † 1918) Алексия Зверева († 1918) от Чимкентской епархии: архиепископа Великоустюжского Николая (Клементьева; 1873-1937) архиепископа Омского Алексия (Орлова; 1862-1937) епископа Ивановского Бориса (Воскобойникова; 1875-1937) схиархимандрита Елевферия (Печенникова; 1870-1937) |
| Пособники Борисовы поехали по городам содействовать, чтобы в Москву съехались такие люди, которые благоприятствуют Борису. К началу масленицы собрались в Москве выборные люди. Собор этот устроен был заранее в видах Бориса. Всех членов было 474 человека, из них 99 было из духовного звания, а 272 из служилых, из которых 119 небогатых помещиков, всем обязанных Борису; на долю собственно народа приходилось немного: из них надобно отнести к сторонникам Годунова гостей, связанных с ним интересами торговли, так как, владея большими имениями, он продавал им свои произведения. В числе собравшихся были, однако, и недоброжелатели Бориса, да ничего не могли они сделать, им даже и говорить не дали. 17 февраля в первый раз собрались выборные люди в Кремле. Патриарх, спросивши их, кому быть в государстве царем, не дождался от них ответа, не допустил их ни рассуждать, ни спорить, а сказал, что у патриарха, у всего духовенства, у бояр, дворян, приказных и служилых людей и у всех православных христиан, которые были в Москве прежде, одна мысль: молить Бориса Федоровича, чтобы он был на царстве, и не хотеть иного государя. Сторонники Бориса стали тотчас восхвалять его добродетели, а патриарх затем объявил: кто захочет искать иного государя, кроме Бориса Федоровича, того предадут проклятию и отдадут на кару градскому суду. После такого заявления никто не посмел и заикнуться против воли патриарха. Патриарх назначил три дня молиться, поститься, а на четвертый день, 20 февраля, в понедельник на сырной неделе, двинулся со всеми выборными людьми в Новодевичий монастырь. За выборными людьми пошла громада московской черни: мужчины, женщины, дети. Пособники Бориса ходили между чернью и объявляли, что, кто не пойдет просить Бориса на царство, с того возьмут пени два рубля. Борис вышел и наотрез сказал, что не помышляет о высоте царства. Тогда, возвратившись в Кремль, патриарх объявил, что нужно вновь на другой день просить Бориса Федоровича и нести к нему икону Богородицы из Вознесенского монастыря. " Если Борис Федорович не согласится, - говорил патриарх, - то мы со всем освященным собором отлучим его от церкви Божьей, от причастия Св. Тайн, сами снимем с себя святительские саны и за ослушание Бориса Федоровича не будет в церквах литургии, и учинится святыня в попрании, христианство в разорении, и воздвигнется междоусобная брань, и все это взыщет Бог на Борисе Федоровиче " . |
| Отсечение главы св. отроку Георгию. Клеймо иконы " Благоверные князья Владимир, Борис и Глеб " . Кон. XVII - нач. XVIII в. (ГВСМЗ) Наибольший интерес представляют изображения Г. У. на иконе святых Бориса и Глеба с 16 клеймами жития (кон. XIV в.) из Борисоглебской ц. в Коломне (ГТГ). Образ отрока - преданного слуги присутствует в 4 клеймах: моление св. Бориса и Г. У. в шатре (отрок с воздетыми руками стоит позади князя), предсмертный сон св. Бориса (Г. У. представлен охраняющим сон господина и поправляющим его ложе), беседа скорбящего князя с Г. У. (отрок подносит правую руку к лицу) и нападение убийц (совмещены неск. эпизодов: Г. У. представлен припадающим к телу св. Бориса, оплакивая его, убийцы пронзают их копьями, и один из них мечом сзади закалывает отрока; красные одежды Г. У. указывают на его мученическую смерть). Особенностью этого цикла является нарушение порядка повествования житийных текстов; 2 из 4 сцен - предсмертный сон св. Бориса (Г. У. изображен наклонившимся над ложем св. князя, к-рый видит во сне зверя наподобие волка) и изображение скорбящего св. Бориса с Г. У.- не имеют аналогий в др. циклах. При этом в обеих композициях Г. У. становится одним из важнейших действующих лиц, тогда как в «Сказании, и страсти, и похвале...» в 1-м случае он вообще не упоминается, а во 2-м говорится о неск. отроках, оставшихся со св. князем после того, как его покинула дружина. Клеймо с молящимся св. Борисом, к-рое, по положению в цикле, соответствует рассказу о его вечерней молитве, также дополнено изображением Г. У., хотя о нем не упомянуто в агиографическом тексте. Согласно реконструкции надписи к клейму с изображением убиения ( Смирнова. Отражение лит. произведений. С. 316), в ней содержалось имя Г. У. («Убиша Бориса по[том Гео]ргию [отс]екоша [гл]аву»); в последней публикации иконы приведены сохранившиеся фрагменты текста без имени, лишь со словами: «оубиша Бориса […отс]екоша гла[ву]» (ГТГ: Кат. собр. Т. 1. 58. С. 134). Во всех клеймах иконы фигура Г. У. выделена среди др. отроков воротником-оплечьем черного цвета - возможно, искаженным изображением золотой гривны. |
| 10 Это первое письмо, написанное в г. Кострому, куда о. Борис получил назначение от Патриарха Алексия по приезде в Россию. 13 В детском возрасте один из сыновей о. Бориса так называл о. Софрония. Ему это очень понравилось, и он стал часто подписывать этим именем свои письма. 14 Галя Дараган – близкий друг семьи о. Бориса, медсестра, ухаживала за о. Софронием во время его болезни. 23 Княгиня Антонина Львовна Мещерская, директор Русского Дома. В 1957 году впервые посетила СССР и встретилась с семьёй о. Бориса в Москве. 27 На кладбище Сент-Женевьев похоронены: сын о. Бориса и матушки – Серёжик, папа о. Бориса, мама и старший брат матушки, другие родственники. 28 В 1957 году ожидался приезд в Херсон Святейшего Патриарха Алексия, и о. Софроний надеялся на возможность разговора о. Бориса со Святейшим о переезде его (о. Софрония) в Союз, что было его давним желанием. Те годы были сложным для жизни Церкви: начался очередной этап борьбы с ней, притеснений со стороны властей. Сейчас трудно сказать, что думал сам Патриарх, с которым на эту тему о. Борис неоднократно говорил. Возможно, он оберегал о. Софрония, но, так или иначе, разрешение на переезд в СССР не было получено. 31 В августе 1958 года о. Софроний первый раз посетил Союз как гость Русской Церкви. На встречу с ним из Херсона приехали о. Борис с матушкой и сыном Михаилом. 32 Первое письмо о. Софрония из Англии. Перейдя, с благословения Святейшего Патриарха Алексия I, в юрисдикцию Вселенского Патриарха, он основал в 90 километрах от Лондона Свято-Предтеченский монастырь. 34 Так сложилась жизнь о. Софрония, что до приезда во Францию ему не доводилось общаться с маленькими детьми. Он с любовью и интересом наблюдал за развитием сыновей о. Бориса. Младший сын на его глазах сделал свои первые шаги, и это навсегда запечатлелось в памяти о. Софрония. 36 Письмо написано после того, как о. Софроний узнал, что младший сын о. Бориса и матушки призван на службу в ряды Советской Армии. В те годы армейская служба длилась три года. 39 |
| В храме почти за каждой литургией, даже в будние дни, батюшка говорил хотя бы краткое слово. По воскресеньям, после вечерней службы, проводил беседы. На них обычно Собор был полон. Люди стояли с тетрадками и записывали. У отца Бориса была прекрасная дикция, и, видя записывающих людей, он говорил еще отчетливее. В одну из зим каждое воскресенье он проводил беседы на тему о молитве Господней. Разбиралось всего одно прошение молитвы, но отец Борис раскрывал его очень глубоко, приводя слова святых отцов, рассказывая целые жития святых. Вдохновенные служения владыки Ермогена и беседы отца Бориса многих пробудили от духовного сна. Но, к сожалению, беседы продолжались недолго. Популярность отца Бориса среди прихожан, строгое его отношение к богослужениям, очевидно, не всем пришлись по душе: на батюшку посыпались доносы. В результате ему запретили принимать людей наедине в крещальне и дома, разрешив исповедовать только в храме, что он и делал ежедневно после вечернего богослужения. Под праздник преподобного Сергия 24 сентября/7 октября 1955 года во время всенощного бдения совершился постриг отца Бориса. Владыка Ермоген, постригая отца Бориса, не изменил его имени, а в приветственном слове сказал: «Я не изменил имени при постриге отца Бориса, ибо он всю жизнь был монах, нес монашеский подвиг»,– и пожелал новому иеромонаху возрастать еще более духом, а всех призвал помолиться о нем. В том же году 13/26 ноября, на праздник святителя Иоанна Златоуста , особенно торжественно праздновавшийся в Ташкенте, по благословению Святейшего Патриарха Алексия, отец Борис был возведен в сан архимандрита. Вскоре владыка Ермоген выставил кандидатуру отца Бориса на епископство и повез его в Москву. Он был так убежден, что это совершится, что даже облачение архиерейское было сшито и взято с собой для хиротонии. Но гражданские власти не пропустили. Перед возвращением в Фергану отец Борис посетил Лавру преподобного Сергия, где произошел знаменательный эпизод. Батюшка вошел в храм преподобного Михея, где в это время служился молебен. При входе отца Бориса служащий иеромонах сделал знак певчим, чтобы они замолчали. В глубокой тишине отец Борис приложился к надгробию преподобного Михея, сделал перед ним поклон, потом поклонился в сторону иеромонаха. Глас народа – глас Божий: певчие со всем народом грянули «Ис полла эти, дэспота!» как если бы к мощам прикладывался архиерей. Отец Борис молча, склонив голову, вышел из храма. А когда вышел, с улыбкой покачал головой и сказал свое обычное: «ай-ай-ай», как говорил, когда бывал среди своих близких. Позже он сказал одному духовному сыну, что при тогдашнем церковном положении он не мог быть епископом, поэтому молился, чтобы Господь отвел это – и молитва его была услышана. |
| В более поздних циклах количество сюжетов с участием Г. У. сокращается до 1 или 2. На иконе св. князей Владимира, Бориса и Глеба с 16 клеймами жития, 1-й четв. XVI в., из собрания Г. Д. Филимонова (ГТГ), клеймо с изображением отрока-мученика, защищающего св. Бориса от нападающих, в целом повторяет миниатюру Сильвестровского сборника, но, как и в клейме иконы из Коломны, здесь присутствует фигура воина, закалывающего мечом Г. У. Сцена моления в шатре более близка к коломенской иконе, но дополнена изображениями воинов и пресвитера, что позволяет видеть в ней иллюстрацию к тексту, где описано служение утрени в шатре князя. Важной особенностью иконографии обоих клейм является наличие у Г. У. гривны в виде широкого золотого обруча. Те же композиции присутствуют и на иконе св. князей Владимира, Бориса и Глеба с 21 сюжетом из жития, 1545 г., из новгородской ц. святых Бориса и Глеба в Плотниках (ПИАМ), но имеют более лаконичный характер, сближающий их с клеймами иконы из Коломны (Г. У. стоит позади молящегося св. Бориса; падает на его простертое тело, повернув голову к убийцам; в поздней надписи указано имя отрока). 2 клейма с изображением Г. У. были включены в состав др. житийной иконы из той же церкви, очевидно XVI в. (не сохр.): молитва в шатре (в том же клейме - поход св. Бориса на печенегов) и убийство князя-мученика. На житийных иконах XVII-XVIII вв. при сокращении числа сюжетов с участием Г. У. заметна тенденция к более точному иллюстрированию текстов; достаточно широкое распространение получает композиция усекновения главы св. отрока. На раме 2-й четв. XVII в. из собрания С. П. Рябушинского (ГТГ) изображение молящегося Г. У. отсутствует, но убиение св. Бориса и его отрока показано в 5 сценах, объединенных в 2 клейма (не считая отдельного изображения умерщвления св. Бориса в повозке). В 4-м клейме нападение на князя представлено в 2 эпизодах: воины пронзают копьями св. Бориса, ниже - Г. У., склонившийся к князю. В клейме 5 - воины и св. Борис, выбежавший из шатра, отроки, окутывающие тело князя саваном, воин, отрубающий голову Г. У., и воин, убивающий др. отроков князя. Г. У. показан с золотой гривной, но его одежды (длинная рубаха с золотыми поясом и подолом, плащ) отличаются от изображений в более ранних циклах. |
| Сторонники патриарха тотчас же стали доказывать, почему Борису Федоровичу надлежит быть царем: восхваляли его добродетели, храбрость, оказанную против крымцев, щедрость, правосудие и основывали его кровное право на том, что царь Иван Васильевич поверил ему сына своего и при Федоре Ивановиче он правил всеми делами. Пришедшие на собор увидали, что все духовенство за Бориса; им нечего было толковать, и они заявили скромно, что их совет будет един с советом Освященного собора. Тогда патриарх объявил, что с этих пор «кто захочет искать иного государя, кроме Бориса Федоровича и его детей, против того всем светским стоять, как против изменника, всей землей; а патриарху и Освященному собору отлучить его от церкви: того предадут проклятию и отдадут на кару градскому суду». После такого решительного и страшного постановления никто не посмел объявить иной думы, не согласной с волей патриарха и Освященного собора. Патриарх назначил три дня молиться, поститься и служить молебны, чтоб милосердый Бог преклонил сердце Бориса Федоровича, чтоб он оказал милость и принял венец Московского государства; на четвертый же день, 20 февраля, в понедельник Сырной недели, положил идти всем в Новодевичий монастырь просить Бориса Федоровича на царство. В эти дни пособники Бориса бегали между чернью и объявляли, что кто не пойдет в понедельник просить Бориса Федоровича на царство, с того возьмут пени 2 рубля. «Смотрите, – говорили посадским приставы, – когда придете, то плачьте, показывайте, что плачете, и кричите слезно и кланяйтесь Борису Федоровичу; а кто так не будет делать, тому дурно будет, когда Борис станет царем». В назначенный день патриарх с Освященным собором и с так называемыми выборными Земского собора отправились в Новодевичий монастырь. За этими выборными Земского собора понеслась громадная сила московской посадской черни: мужчины, женщины, дети. Из тех, которые потом подписали избрание и, следовательно, принимали на себя совершение дела, многих там и не было... Когда толпа ввалилась на двор Новодевичьего монастыря, вышел Борис. И на этот раз был он непреклонен. «Как я прежде сказал, и ныне тоже говорю (то были его слова): не думайте, чтоб я помышлял о высоте царствия». Тогда, возвратившись назад в Кремль, патриарх объявил, что нужно еще на другой день, во вторник, идти просить Бориса Федоровича и нести святую икону Богородицы-Одигитрии из Вознесенского монастыря. «Если Борис Федорович не согласится, – говорил патриарх, – то мы с Освященным собором отлучим его от церкви Божией и от причастия Святых тайн, и этим учинится святыня в попрании и христианство в разорении, и погибнет в безгосударственное время народа множество, и междоусобная брань воздвигнется, и то все пусть взыщет Бог на Борисе Федоровиче в день Страшного суда. А мы тогда свои святительские саны снимем, и панагии сложим и облечемся в одежды простых мнихов, и за ослушание Бориса Федоровича не будет в святых церквах литургисания: и все то взыщет Бог с Бориса Федоровича». |
| Удивительно: весь его жизненный путь – стрела, устремленная к единой цели, к Богу, к Царствию небесному, к небесным обителям. Утром, 11 ноября его душа мирно отошла ко Господу. На похороны отца Бориса съехалось много его друзей и духовных чад из разных уголков страны. Был тихий солнечный день, но вечером погода резко изменилась, как это бывает в Азии, в наступивших сумерках вдруг подул сильный, пронизывающий холодом ветер, словно не только люди, но и сама природа скорбела о смерти отца Бориса. Наверняка, кто-то тогда вспомнил одну из проповедей батюшки: вечная память – это не память о великих людях, которые имели значение в истории. Когда мы поем «Вечная память», то просим, чтобы Бог не отверг усопшего в вечное забвение, но сохранил вечной его память, как о святых своих, живущих в селениях небесных. Память отца Бориса благоговейно почитается, как людьми, знавшими его при жизни, так и теми, кто узнал о нем уже после его блаженной кончины. К отцу Борису обращаются с молитвой и он, как при жизни, так и ныне, отзывается на обращенные к нему просьбы. Осталось богатое духовное наследие отца Бориса, его проповеди, слова, письма, которые, подобно неисчерпаемому источнику, питают и ныне православных людей, указывают им путь, ведущий к небесному Царству. Материал подготовила Александра Никифорова. Использованы материалы книг «Духовное наследие архимандрита Бориса (Холчева)» (М., 2006), «Огласительные беседы с крещаемыми» (М.,2000). Звуковые записи проповедей отца Бориса вошли в диск «Весь, как солнца луч» из серии «Из духовного наследия Русской Православной Церкви в XX столетии» (Издательство Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2008). За безотказную помощь в подготовке этих материалов автор сердечно благодарит протоиерея Александра Куликова (†2009) и прихожан храма святителя Николая в Клённиках на Маросейке. Воспоминания отца Александра были записаны в 2006 году на Маросейке, в келье святого праведного Алексия Мечева. Отец Александр Куликов напутствовал и причащал Бориса Александровича перед кончиной. По просьбе Бориса Александровича отец Александр отпел его как чтеца. |
| Сцены с изображением В. С. появились во 2-й пол. XIV в. в составе житийных циклов князей-страстотерпцев Бориса и Глеба, древнейшие примеры - икона Бориса и Глеба с житием из Коломны (кон. XIV в., ГТГ); миниатюры Сильвестровского сборника. Как правило, В. С. представлен сидящим на престоле, он посылает Бориса в поход против печенегов, др. сцена - погребение В. С.: вынос завернутого в саван тела из терема в Берестове, иногда с изображением погребальных саней, или вынос тела и его захоронение в Десятинной ц. (икона 1-й трети XVI в. из собрания Г. Д. Филимонова в ГТГ). В ряде случаев (рама 1-й пол. XVII в. из собрания С. П. Рябушинского, ГТГ) традиц. цикл из 2 композиций сокращается до изображения больного В. С., возлежащего на ложе и отсылающего Бориса в поход (эта же сцена, точно соответствующая житийным сведениям о болезни В. С., присутствует в рукописи рубежа XV-XVI вв. из собрания Н. П. Лихачёва (СПбФИРИ РАН, Архив. Колл. 238. Оп. 1, 71)). Позднее в нек-рых иконах с циклом жития Бориса и Глеба появляются нетрадиц. клейма, где В. С. присутствует при рождении Бориса и Глеба (икона рубежа XVII-XVIII вв., ГВСМЗ); посылает своих сыновей на княжение. Иногда цикл жития Бориса и Глеба фактически превращается в житийный цикл В. С. (икона «Борис и Глеб», из муромского Троицкого мон-ря, 1-я пол. XVII в., ныне в МИХМ; из-за плохой сохранности надписей и схематичности композиций смысл нек-рых клейм не совсем ясен - см.: Хлебов Г. В. Житийная икона Бориса и Глеба из Мурома//ПКНО, 1982. Л., 1984. С. 263-274). Единственным известным циклом жития В. С. в иконописи является икона сер.- 3-й четв. XVI в. из вологодской ц. Рождества Богоматери (ВГИАХМЗ; в среднике представлены В. С., Борис и Глеб), цикл к-рой включает 16 клейм (2 утрачены), в т. ч. сцены отправления послов для выбора веры, похода на Корсунь, Крещения и прозрения В. С., перенесения мощей свт. Климента в Киев, истребления кумиров, Крещения киевлян, поставления церквей и преставления В. С. ( Рыбаков. Табл. 54-55. С. 307). К числу интересных особенностей этого цикла относится сцена благодарственного моления В. С. с развернутым свитком в руках после Крещения киевлян. Выбор и последовательность сюжетов в целом соответствуют тексту Жития равноап. кн. Владимира. |
| Перенесение мощей святых князей Бориса и Глеба Перенесение мощей святых страстотерпцев, Российских князей Бориса и Глеба, во святом Крещении Романа и Давида . Великий князь Киевский Ярослав Мудрый (1019-1054) глубоко почитал своих братьев, святых мучеников Бориса († 1015; память 24 июля) и Глеба († 1015; память 5 сентября). Было известно, что убиенный князь Борис погребен в Вышгороде, близ Киева. Вскоре были найдены святые мощи благоверного князя Глеба на Смядыни, неподалеку от Смоленска, откуда их перевезли по Днепру в Киев. Киевский Митрополит Иоанн I (1008-1035) с собором духовенства торжественно встретили нетленные мощи святого страстотерпца и положили в Вышгороде у храма святого Василия Великого, где находились мощи мученика Бориса. Вскоре место погребения прославилось чудотворениями. Тогда мощи святых братьев Бориса и Глеба были извлечены из земли и положены в специально устроенной часовне. 24 июля 1026 года был освящен построенный Ярославом Мудрым пятиглавый храм в честь святых мучеников. В последующие годы Вышгородский Борисоглебский храм с мощами святых страстотерпцев становится семейным храмом Ярославичей, святилищем их братской любви и совместного служения Родине. Символом их единения стало празднование перенесения мощей Бориса и Глеба 2 мая. История его установления связана с предшествовавшими событиями русской истории. 2 мая 1069 года вошел в Киев великий князь Изяслав, изгнанный с княжения за семь месяцев до этого (в сентябре 1068 года) в результате восстания киевлян. В благодарность за Божие содействие в установлении мира на Русской земле князь построил вместо обветшавшего храма, воздвигнутого в 1026 году, новый, " в верх один " . На освящении его присутствовали два митрополита, Георгий Киевский и Неофит Черниговский, с епископами, игуменами и духовенством. Перенесение мощей, в котором участвовали все трое Ярославичей (Изяслав, Святослав, Всеволод), было приурочено во 2 мая, это число и было утверждено для ежегодного празднования. Святослав Ярославич, княживший в Киеве в 1073-1076 гг., предпринял попытку сделать Борисоглебский храм каменным, но успел довести кладку стен лишь до восьми локтей. Всеволод († 1093) достроил церковь, но она в ту же ночь обрушилась. |
|
|
