| В.Я. Саврей Раздел VII. Влияние Александрийской школы на европейскую духовную культуру Лекция 16. Новоалександрийская школа: святители Афанасий Великий и Кирилл Александрийский Александрийская школа патристического периода представляет собой картину цельного философско-богословского знания. Мы называем ее Новоалександрийской школой, так как противоречия раннего александринизма в ней оказываются снятыми. Век становления этой школы – IV столетие, «золотой век» патристики – был временем развернутого переосмысления всего интеллектуального материала, накопленного за три века плодотворного синтеза библейской веры с эллинской образованностью. Крупные философские умы, «новые Сексты и Пирроны», по словам святителя Григория Богослова , выступали в Церкви со своими программами догматических преобразований; при неподготовленности церковного сознания они могли бы оказаться в числе великих реформаторов или даже создателей новых религий. Но церковное сознание за предшествующий период было подготовлено для ответа по всей форме философской и богословской науки. Ортодоксия в рассматриваемый период была верой большинства активных членов Церкви, которые выдвигали из своей среды наиболее образованных и красноречивых – «столпов православия». Основным требованием к ним было свидетельство об истине святостью жизни, благодаря которому их мнение на церковных соборах обладало высшим авторитетом. Александрия дала миру двух таких «столпов», богословские творения которых вошли в фундамент учения Вселенской Церкви, – святителей Афанасия Великого (р. до 297, † 373 г.) и Кирилла Александрийского (р. до 380, † 444 г.). Первый стоял у истоков Никео-Цареградского Символа веры , второй создал теологию православного почитания Матери Божией, имеющую прямое отношение ко всем узловым проблемам христологии и антропологии. Характерную черту новоалександрийцев, которая отличала их от плеяды Филона, Климента и Оригена , составляло то, что в своих сочинениях они касались высших догматических вопросов как бы против воли и по принуждению. О своих противниках, арианах, св. Афанасий отзывался так: «… если пишут о вере без всякой предположенной цели, то излишнее это предприятие, а может быть, и вредное; потому что, когда не настоит никакого вопроса, подают они повод к словопрению, расстраивая незлобивые сердца братий и всевая в них то, что никогда не приходило им на ум» (Окружное послание против ариан, 10). Была ли в таком отношении к слову какая-то поза, создающая риторически выгодную позицию для наступления? Чтение самих текстов новоалександрийских богословов, равно как их биографии, удостоверяет нас в обратном. |
| Введение. Общее учение о Боге Освятителе. Учение о Боге Освятителе есть учение о Богооткровении в деле усвоения каждому человеку совершенного Господом нашим И. Христом спасения всего рода человеческого. Хотя Богооткровение и здесь, так же, как и в творении и промышлении и искуплении, является откровением миру действия всех Лиц Пр. Троицы, но в другом порядке и с некоторыми особенностями в действии и проявлении Божественных Лиц, а потому учение о Боге Освятителе справедливо выделяется в особый, третий отдел иди часть науки догматического богословия. Этот отдел, слагающийся из учения о благодати Божьей, о церкви и таинствах церковных, не был развит в древнеотеческий период. Трактуемые в нем учения излагались тогда совместно с другими истинами христианской веры, преимущественно с учением о Лице Христа Спасителя и, в особенности о Духе Св. Освятителе, отчасти же и с учением о человеке. Означенные учения обособились и постепенно образовали особый отдел науки – в западном богословии. Сначала развились отдельно его части: прежде всего, учение о благодати и таинствах – еще у средневековых западных схоластиков 1 , позднее, уже в после схоластическое время, – учение о церкви 2 . Но эти части отдела, занимая в догматической системе (во второй ее половине) разные места 3 , весьма долго, можно сказать до последнего времени, не объединялись в одном отделе и не обобщались под рубрикою учения – «О Боге Освятителе». Такое объединение и такая рубрика есть явление в науке недавнее 4 и, по нашему мнению, представляет благоприятный признак в смысле возвращения науки в основных чертах ее плана, от искусственных начал деления, к безыскусственному и глубокому древ неотеческому представлению, так как у древних св. отцов и учителей церкви вышеозначенные предметы (благодать Божья, церковь и таинства) хотя и не обособлялись в отдельные о них трактаты, но объединялись в мысли и сосредоточивались в одном общем представлении о действии Бога Освятителя, – преимущественно Духа Св., – в усвоении человеку спасения во Христе. Наконец такая постановка означенных учений наиболее соответствует характеру, задаче и цели догматического богословия, как излагающего учение о Боге в самом себе и в явлении Его миру. |
| (Величайшее приобретение — изучение догматов). Святой Кирилл Иерусалимский, Огласительное поучение, 4:2. §1. Долг православно-догматического Богословия Православно-догматическое Богословие, понимаемое в смысле науки, должно изложить христианские догматы в систематическом порядке, с возможной полнотой, ясностью и основательностью, и притом не иначе, как по духу православной Церкви. §2. Понятие о христианских догматах, как предмете православно-догматического Богословия Под именем христианских догматов разумеются откровенные истины, преподаваемые людям Церковью, как непререкаемые и неизменные правила спасительной веры. То есть, в каждом христианском догмате предполагаются три необходимые черты: догмат — 1) есть истина откровенная и, значит, содержащаяся в Священном Писании, или Священном Предании, или в обоих вместе: потому что других источников для христианской Религии нет, и учение, не заключающееся в этих источниках, никогда не может быть христианским догматом. В этом-то смысле истины — принесенные на землю Христом Спасителем, в самом Слове Божием называются догматами, и у древних знаменитых пастырей Церкви встречаются выражения: догматы Божественные , догматы Христовы , догматы Господни , догматы евангельские, догматы апостольские ; даже все христианское учение называется вообще догматом , Евангелисты и Апостолы именуются учителями догмата , а православные христиане — блюстителями догмата . Этой первой чертой христианский догмат отличается: а) от всех догматов и вообще истин нехристианских, как-то: от догматов и истин всякой другой религии, от догматов в смысле философическом, политическом и под.; б) от истин и христианских, но не заключающихся в Божественном Откровении, каковы: большая часть истин исторических, например, касательно жизни и творений того или другого Отца Церкви, истин обрядовых и канонических, т.е. определяющих церковное богослужение и благочиние. Все эти истины уже потому одному, что они не содержатся в Божественном Откровении, как бы важны ни были, не могут назваться христианскими догматами. |
| Г.Остроумов Научно-историческое исследование важности и необходимости иконопочитания, по поводу заблуждения г. Пашкова и его единомышленников Ее императорскому высочеству княгине Марии Максимилиановне, принцессе Баденской, герцогине Лейхтенбергской свой труд с глубочайшим благоговением посвящает автор Иконопочитание составляет одно из выдающихся вероисповедных отличий с одной стороны православных и католиков, с другой – протестантов и членов епископального вероисповедания (к которым примыкают и наши пашковцы, молокане и другие сектанты). Как на главное доказательство справедливости своего взгляда на иконы православные, как и католики, указывают на вероопределение об иконопочитании седьмого вселенского собора 1 , голоса которого (как вселенского) всякий христианин должен безусловно слушаться и постановление его должен свято исполнять. В противном случае он сделается ослушником Церкви, а о таковом Сам Господь сказал: аще и церковь преслушает (брат твой), буди тебе якоже язычник и мытарь ( Мф. 18:17 ). В опровержение такого, точно определенного, доказательства общеобязательности иконопочитания иконоборцы говорят, что второй Никейский собор, который восточная и католическая церкви называют вселенским седьмым, не может быть назван вселенским собором, имеющим догматическое значение и непреложный авторитет, a, следовательно, и вероопределение его об иконопочитании не обязательно для христиан 2 . Отвергнувши 3 , таким образом, главное основание иконопочитания, иконоборцы идут далее и утверждают, что иконопочитание не только не обязательно для всех христиан, но даже вредно в религиозно-нравственном отношении; так как иконопочитание, по их взгляду, есть тоже идолопоклонство, только более или менее утонченное 4 . Особенно резко высказывают этот взгляд наши пашковцы 5 . Такие отзывы об иконопочитании и иконопочитателях не могут не отзываться болезненно (особенно когда приходится сталкиваться с людьми противоположных религиозных направлений при обнаружении ими своих религиозных взглядов) болезненно, говорим, в сердце каждого иконопочитателя, без относительно к его научно-богословскому образованию, потому что нападки на иконопочитание касаются не такой догматической разности в вероучении, которая в отчетливом представлении доступна только богословски образованному уму 6 и которая не выдается наглядно в обыденной религиозно-нравственной жизни христиан, держащихся того или другого учения. |
| Глава IX. Молитва. Богослужение В книгах по догматическому богословию обычно не говорится ни о богослужении, ни о молитве, так как первое относится к области литургики, а второе – к аскетике. Между тем существует самая тесная и прямая связь между догматами и молитвенно-литургической жизнью Церкви. По мысли священника Павла Флоренского , истинно православная догматика должна быть систематизацией догматических идей богослужения. 221 Догматика основана на Литургии, и все вероопределения родились из молитвенного опыта Церкви. «Христианство есть литургическая религия, – писал протоиерей Георгий Флоровский . – Церковь есть прежде всего богослужебное общество. Богослужение во-первых, учение и дисциплина – во-вторых». 222 Церковь выросла не из догматических формулировок и даже не из Священного Писания, а из Литургии. В первые годы после Воскресения Христова, когда еще не было написано ни одно Евангелие, не был сформулирован ни один догмат, ни одно дисциплинарное правило, Литургия уже существовала и именно она объединяла последователей Христа в Церковь – Его мистическое тело. В православном богослужении догматы оживают, обретают литургическую плоть. Возьмем, для примера, следующую стихиру праздника Пятидесятницы: «Приидите, людие, триипостасному Божеству поклонимся, Сыну во Отце со Святым Духом: Отец бо безлетно (вневременно, вечно) роди Сына соприсносущна и сопрестольна, и Дух Святый бе (был) во Отце, с Сыном прославляемь: едина Сила, едино Существо, едино Божество. Ему же покланяющеся вси глаголем: Святый Боже, вся содеявый Сыном, содейством Святаго Духа, Святый Крепкий, Имже Отца познахом и Дух Святый прииде в мир, Святый Безсмертный, Утешительный Душе, от Отца исходяй и в Сыне почиваяй, Троице Святая, слава Тебе». 223 В этом песнопении кратко изложены все основные христианские догматы: о триипостасности Бога, о предвечном рождении Сына, о равенстве, единосущии и божественности Отца, Сына и Святого Духа, о сотворении мира Отцом через Сына при содействии Духа, об исхождении Святого Духа в мир через Сына, об исхождении Духа от Отца и «почивании» в Сыне. |
| Закрыть Догматическое единство и раскол Церкви 16.01.2022 2856 Время на чтение 38 минут Фото: Господь Пантократор,мон.Хора,Византия От редакции. В своей основательной статье, которую любезно предложил нам опубликовать правовед и византинист, доктор юридических наук А.М. Величко, автор предлагает свои размышления на актуальнейшую ныне тему единства и раскола Церкви. Учёный обстоятельно разбирает все те вопросы, которые являются точками расхождения между Православной Церковью и Римо-католической. Полагаем, что многие не согласятся с выводами автора, что разделение носит скорее характер несущественных расхождений и недоразумений. Однако, основательные познания автора в проблеме, приводимые им цитаты и факты, думается, заставят многих православных полемистов серьёзнее отнестись к своей антикатолической аргументации. «Бог открывает Себя человеку, чтобы открыть человеку скрытый смысл его собственного существования и высшее задание его жизни» (протоиерей Георгий Флоровский) «Истинный догмат есть слово Церкви, отвечающее слову Божию тогда, когда такой ответ требуется ходом истории и развитием религиозного сознания» (В.С. Соловьев) «Я желал бы быть поистине церковным человеком» (Ориген) I . Церковь сотворена Господом нашим Иисусом Христом для спасения человека – всех людей, живущих во всякое время, и каждого, кому Бог даровал жизнь. Для этого Спаситель принял человеческий образ, потому и Церковь Небесная, пребывающая в вечности, неотделима от Церкви земной, существующей здесь и сейчас. Как некогда точно писал протопресвитер Александр Шмеман (1921-1983), «в каждом человеке спасается или гибнет весь мир, и потому к каждому человеку направлена и обращена Церковь и ради одного, бесценного и купленного «дорогой ценой», призвана все время оставлять девяносто девять» . Бог, продолжает его мысль другой современный богослов, создал человека не для того, чтобы тот «оставался в пределах природы» и влачил одинокое существование. Церковь – и есть то место, где уже сейчас начинается объединение всех людей в Троице; «дом Божий», таинственное протяжение Бога во времени, не только готовящее нас к новой жизни в единстве, но уже и сейчас делающее нас соучастниками этой жизни . |
| – Как особое направление богословской мысли догматическое богословие начало формироваться в Церкви в III веке по Рождестве Христовом. К этому времени стало очевидным, что для воцерковления новоначальных христиан и для отстаивания богооткровенных истин без системного изложения христианского вероучения не обойтись. Поэтому в III веке предпринимаются попытки упорядоченного изложения православных истин веры – догматов. Первым таким сочинением стал трактат Оригена «О началах». По содержанию эта книга была далеко не безупречной, но по своей структуре, по характеру изложения она во многом соответствовала поставленной цели. В ней сначала говорится о Боге-Троице, затем о невидимом мире ангелов, о творении видимого мира и человека, о воплощении Христа, о спасении и будущей жизни преображенного мира. Такая логика в общих чертах соответствует и ныне употребляемому порядку раскрытия христианского вероучения. В IV веке святитель Кирилл Иерусалимский пишет свои знаменитые «Катехизические поучения», где раскрывает истины Символа веры, а также учение о главных церковных таинствах. В это же время святитель Григорий Нисский создает «Большое огласительное слово» – важный опыт системного догматического изложения. В V веке блаженный Феодорит Кирский пишет «Сокращение (сокращенное изложение) Божественных догматов». На Западе, приблизительно тогда же, блаженный Августин составляет «Руководство для Лаврентия», напоминающее катехизис, и еще несколько произведений, где уделяет особое внимание последовательному изложению вероучения. Но, несомненно, лучшим произведением I тысячелетия, где глубоко и точно раскрыто христианское вероучение, заслуженно считается трактат преподобного Иоанна Дамаскина «Источник знания», вернее, третья часть этой книги – «Точное изложение православной веры» (первые две части – «Философские главы» и «О ста ересях вкратце» – являются вводными). О достоинстве данной книги, написанной в первой половине VIII столетия, говорит тот факт, что после ее появления она была переведена на разные языки (в начале X века – и на церковнославянский) и стала важнейшим мерилом истины веры во многих странах христианского мира. Она и по сей день является авторитетным источником православного вероучения, без изучения которого нельзя говорить о знании основ христианского богословия. С момента появления «Точного изложения православной веры», на мой взгляд, начинается история существования догматического богословия в рамках Священного Предания Православной Церкви. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ЕВФИМИЙ ЗИГАБЕН Евфимий Зигабен [правильнее - Зигавин, вариант - Зигадин; греч. Ζιϒαβηνς или Ζυϒαδηνς, в рукописях встречаются Ζηϒαβηνς, Ζιϒαβινς, Ζυϒαβηνς, Ζηϒαμβρηνς и др.] (ок. 1050 - ок. 1122), визант. мон., богослов, экзегет и полемист. Е. З. (в миру Иоанн) жил в К-поле в эпоху последнего культурного расцвета Византии при Комнинах. Был родом из малоизвестной по источникам дер. Зигада (Ζϒαδα) или Зигадон (Ζϒαδον). Е. З. был монахом расположенного в К-поле мон-ря Богородицы Перивлепты. Он получил хорошее образование. Учителем Е. З. был Иоанн Итал . По предположению А. Папавасилиу, Е. З. знал древнеевр. язык и, возможно, арабский. При дворе визант. имп. Алексея I Комнина (1081-1118) он в должности протасикрита занимался дипломатической перепиской императора. По свидетельству дочери имп. Алексея I Анны Комнины , Е. З. был знаком с высшим духовенством. Как пишет Анна, император был озабочен необходимостью опровергать богомильство и поручил Е. З. создание труда по обличению всех ересей и сам назвал книгу «Догматическая паноплия» (от πν - все и πλον - оружие). Е. З. принимал деятельное участие в разоблачении еретических взглядов главы богомилов мон. Василия . После царствования имп. Алексея I Комнина к.-л. данные о жизни Е. З. отсутствуют. Сочинения Обширнейшее произведение «οϒματικ πανοπλα» (Догматическая паноплия, или Догматическое всеоружие православной веры) сохранилось в 72 рукописях XII-XVIII вв. и с 1555 г. неоднократно издавалось. Как явствует из пролога, предварительная работа по отысканию соответствующих святоотеческих мест была проведена разными лицами, и лишь объединение собранных отрывков было поручено Е. З., а также проту мон-ря на горе Ганос Иоанну Фурну . Одним из главных методов аргументации, используемых Е. З., можно считать пространное цитирование творений отцов Церкви. В прологе вслед за хвалой имп. Алексею I помещены отрывки из сочинений святителей Григория Богослова и Григория Нисского против эпикурейцев. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ОВАННЕС ИМАСТАСЕР [Ованнес Саркаваг; арм. (?)(?) /] (ок. 1045, обл. Парисос в Арцахе, Великая Армения - 1129, мон-рь Ахпат), архим., арм. философ, богослов, педагог, космограф, поэт, гимнограф. Род. в семье священника, учился в монастыре Ахпат . Эпитет «Имастасер» (Философ) свидетельствует о прижизненной славе О. И. как ученого; прозвище Саркаваг (Диакон) сопровождало О. И. на протяжении всей жизни, хотя он упоминался в рукописях и как священник, и как архимандрит; это позволяет предположить, что он был рукоположен в сан диакона в юном возрасте и оставался им довольно длительное время. Долгие годы О. И. возглавлял высшую философскую школу в Ани , где преподавал богословие, экзегезу, грамматику, математику, философию, космографию, теорию музыки и др., продолжая педагогические традиции Григора Магистра Пахлавуни . Служил в Анийском кафедральном соборе как иеромонах и протопсалт. В дальнейшем вернулся в Ахпатский мон-рь и возглавил местную школу, к-рая благодаря ему стала крупным центром науки и культуры. Воспитал множество учеников; среди них наиболее известны Самвел Анеци, Еремия Андзревик, Хачатур и Григор Анеци. О. И. пользовался большим авторитетом при груз. дворе и среди груз. духовенства; согласно историку Киракосу Гандзакеци , к нему приезжал, чтобы получить благословение, царь Давид IV Строитель . Сохранилось Житие О. И., написанное одним из его учеников («Повествование о жизни и смерти блаженного мужа Господня Саркавага»). О. И.- ученый-энциклопедист, продолжатель традиций аристотелизма, оставивший множество научных трудов по различным отраслям знаний: истории, математике, космографии, теории календаря, философии и художественной лит-ре. Ему принадлежат арм. переводы трудов Аристотеля, Порфирия, Евклида, Филона Александрийского, Псевдо-Дионисия Ареопагита, святителей Григория Нисского, Василия Великого и др. О. И.- автор Молитвенника, множества проповедей, сочинений догматического содержания. Среди них большое значение имеет сборник из 14 посланий, посвященных Никейскому Символу веры , в к-ром О. И. подвергает жесткой критике Халкидонский Собор (см. Вселенский IV Собор ) и такие еретические учения, как аполлинарианство , арианство , манихейство , несторианство , евтихианство (см. в ст. Евтихий , архим.). Вопросам богословско-догматического характера посвящены сочинения О. И. «Об образах», «О мощах» и др. Наряду с этим О. И. является одним из первых представителей нового интеллектуального течения, связанного со столицей Багратидов Ани,- естественнонаучного направления средневек. философии, в мировоззрении к-рого сквозь теологические напластования пробиваются эмпирико-сенсуалистические тенденции. |
| (Некролог) Московская духовная академия и семинария понесли тяжелую утрату: 25 августа внезапно скончался от кровоизлияния в мозг профессор по кафедре Догматического богословия протоиерей Сергей Васильевич Савинский . Он умер в преклонном возрасте – на 78-м году жизни. В лице о. Сергия Савинского сошел в могилу крупный деятель духовного просвещения нашего времени. Занимая кафедру Догматического богословия в московских духовных школах, он одновременно был деятельным сотрудником «Журнала Московской Патриархии», членом Учебного комитета при Священном Синоде и пастырем Успенского храма б. Новодевичьего монастыря. Внезапная кончина о. Сергия переживается всеми его сослуживцами, учениками и прихожанами храма, где он служил, как утрата мудрого наставника и смиренного пастыря-молитвенника. Сергей Васильевич Савинский родился в 1877 году в семье священника с. Никола-Корма Рыбинского р. Ярославской обл. Детство он провел в кругу родной семьи и под сенью храма, в котором служил его отец. Рано определились незаурядные способности будущего богослова. Унаследовав от родителей тихий нрав, религиозную настроенность, серьезность и пытливость мысли, он развил и укрепил эти способности в последующие годы своей жизни: в стенах Ярославской духовной семинарии и Киевской духовной академии. Нелегко было учение в старой духовной школе. Оно требовало от своих воспитанников огромного напряжения всех психофизических сил и своей строгой дисциплиной смиряло строптивых, приучало к труду ленивых, умудряло и наделяло глубокими знаниями способных и прилежных. Юноша Савинский принадлежал к последней категории воспитанников. Неудивительно, что первым учеником он окончил Ярославскую семинарию и блестяще – Киевскую академию, будучи оставлен при ней профессорским стипендиатом. В духовной школе его интересовали все науки, особенно же богословские и философские. Изучая их, он стремился проникнуть в самое существо их содержания, находя здесь для себя необозримое поле для самостоятельных размышлений и постижений сокрытой в них духовной истины. Так незаметно, из года в год, в воспитаннике, а потом и студенте Савинском созидался тот убежденный, широко образованный, богослов-мыслитель, которым он заявил себя на педагогическом поприще по окончании Киевской академии в 1900 году. |
|
|
