| Митрополит Макарий, в миру Михаил Андреевич Парвицкий, а по семинарскому прозвищу Невский, родился 1 октября 1835 года в селе Шапкине Ковровского уезда Владимирской губернии, где отец его Андрей Иванович был дьячком. Невесело встретила мать рождение сына Михаила: нужда доводила ее до слез. «Не на радость будет нам это дитя, – в скорби говорила она своему мужу. – Семья большая, он шестой. Что-то будет с ним?» Супруг утешал ее словами: «Подожди горевать, подрастет – так уедем в Сибирь». Да, в труде и заботе протекала жизнь родителей Михаила. После пожара, истребившего их жилище, пришлось им поселиться в бане, построенной «по-черному». Владыка Макарий во время посещения своей родины 7–9 сентября 1913 года, осматривая эту еще сохранившуюся баньку, невольно представил себе тот дым, который в детстве ел ему глаза. Посмотрел он на двор, обнесенный оградой, где рос клевер, и вспомнил, как, будучи ребенком, набивал себе от голода рот «кашкой» – цветами, а проезжая мимо шоссейной дороги, так называемой Владимирки, встрепенулся, будто что-то родное, дорогое пронеслось в его мыслях. «Вот этой самой дорожкой ради семьи хаживала моя матушка с котомкой в Москву», – проговорил Архипастырь и перекрестился. Действительно, добрая и благочестивая родительница будущего великого миссионера с большим трудом добывала детям пропитание. Помогал ей родной брат, московский протоиерей отец Иоанн Рождественский, которого Владыка весьма чтил. Однажды он даже бросился в объятия к незнакомому пожилому священнику, нашедши в нем сходство с любимым дядей. Когда Михаил подрос, заветная мечта отца его осуществилась: [в 1843 году] собрав детей и жалкое имущество, отправился он в дорогу. Путь был настолько тягостен, что дети питались по очереди. Андрей Иванович только и ждал, как доберется до Тобольска, но и тут ему не повезло; написал скорбное прошение архиепископу Владимиру о своем безвыходном положении, о крайней нищете, просил дьяконского места, но не получил и умер дьячком 1 . Мытарства Парвицкого закончились при архиепископе Георгии, переведшем его по просьбе упомянутого протоиерея Рождественского в Тобольскую епархию. Прослужив там неделю, он окончательно устроился в селе Верх-Ануйском Томской епархии. |
| Отец Василий Постников Отец Василий Постников по справедливости может считаться лучшим представителем московского духовенства. Он был просвещенным талантливым человеком, хорошим проповедником, а главное, высоконастроенным усердным служителем алтаря Господня, каковым и должен быть пастырь столицы, являющейся умственным, культурным и духовным центром. Вся жизнь отца Василия резко разделяется на два периода. Первый, более продолжительный – это его приходская церковно-общественная деятельность, замечательная в том отношении, что в ней проявилось стремление отца Василия ко всему высокому, идеальному, выделявшее его из ряда других собратий. Второй период – время внутренней работы над собой, когда отец Василий выступил перед нами как углубленный в молитву пастырь и твердый хранитель Православия. Родился отец Василий в семье священника города Кашина [в 1865 году] и с раннего детства прислуживал в церкви, читал, пел, помогал отцу и единственному причетнику-старику. Возрастая под сенью храма, он приобрел любовь к нему и к богослужению. Обладая отличным голосом и музыкальными способностями, он регентовал ученическим хором при прохождении курса наук в Семинарии и Академии 28 и находил время руководить пением в городских церквах, и тем добывал себе средства к жизни. По окончании высшей духовной школы [в 1889 году] отец Василий занялся педагогической деятельностью, поступив сначала законоучителем в Мелитопольское реальное училище, а потом субинспектором и преподавателем гомилетики в Вифанскую Духовную Семинарию. В это же время отец Василий, влекомый внутренним призванием, принял священный сан. В 1893 году ему было предоставлено место приходского пастыря в московской церкви Воскресения в Барашах. Там он прослужил двадцать один год, а в 1914 году епархиальное начальство назначило его настоятелем храма Ваганьковского кладбища с определенной миссией – водворить здесь нарушенный мир между членами причта и наладить с московскими общественными организациями добрые, нормальные отношения. Предложенная задача была с успехом выполнена отцом Василием. Он с честью несколько лет управлял Ваганьковским кладбищем, пока не был отстранен от вверенного ему послушания обновленцами, захватившими в 1925 году храм со всем его имуществом. |
| Отец Иоанн Кронштадтский 121 Господь судил мне принять монашество по молитве и заочному благословению отца Иоанна Кронштадтского . Поступив в Духовную Академию [в 1899 году], я стал искать случая повидаться с ним в Москве, куда он нередко приезжал для служения Божественной литургии и посещения больных. Вскоре Господь исполнил моё желание. Мой товарищ Илия Абурус, впоследствии настоятель Антиохийского подворья архимандрит Игнатий, отправляясь однажды к своему покровителю Преосвященному Трифону, епископа Дмитровскому, у которого отец Иоанн вознамерился служить в крестовой церкви 122 , захватил с собой и меня. В названном храме состоялось первое мое молитвенное общение с великим пастырем. Это было мне так дорого, что до сих пор я питаю чувство признательности к отцу Игнатию и всем тем, кто способствовал потом моему сближению с отцом Иоанном. Таковыми, между прочим, были Александр Семёнович и Елена Михайловна Мироновы и особенно Вера Ивановна Перцова. По переходе из Академии в Москву [в 1903 году] я уже довольно часто виделся и служил с батюшкой. О каждом его приезде мне сообщали благожелатели. Так, я имел утешение совершать с ним Божественную литургию в общинах “Утоли моя печали” 123 Иверской 124 , в Боевской богадельне 125 и на Антиохийское подворье. Припоминаю порядок и особенности служения отца Иоанна. Он приезжал прямо в храм, боковыми дверями входил в алтарь, опускался на колени перед престолом и, возложив на него руки, находился в таком положении иногда довольно долго. Батюшка каялся в это время во всех грехах, содеянных им за прошедшие сутки, и вставал, когда чувствовал, что Господь прощает его. Обновлённый и бодрый духом, он затем приветливо здоровался со всеми присутствующими, надевал епитрахиль, благословлял начало утрени и выходил на солею читать канон и дневные стихиры по книгам, которые приготовлял обыкновенно протоиерей храма Нечаянной Радости 126 в Кремле Николай Лебедев – друг и постоянный спутник отца Иоанна в Москве. Читал батюшка порывисто, делая на некоторых местах ударения, часто повторяя слова, а то и целые выражения. Видимо, он употреблял старание, чтобы все самому уразуметь и для присутствующих быть понятным. По той же причине он интересовался впечатлением, полученным от его чтения. После краткой утрени и входных молитв отец Иоанн начинал проскомидию, а иногда предоставлял совершать её одному из иереев. Служил батюшка сосредоточенно, на глазах у него, особенно в важнейшие моменты, показывались слезы. Тогда ощущалась сила его молитвы и близость к Господу. После литургии батюшка обыкновенно заходил к настоятелю храма или к начальствующим учреждений, где священнодействовал; здесь он выпивал чашку чая и подкреплялся трапезой. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Неизданный дневник Я имел счастье видеть и читать дневники отца Иоанна Кронштадтского в подлиннике. Помню, у меня перебывало разной формы и величины шестнадцать тетрадей, исписанных рукой великого светильника. К сожалению, по сложности занятий я не смог в свое время хорошо разобрать и изучить их, а между тем они содержат много интересного. Оттуда извлечены только благоговейные размышления и духовные созерцания, все же дневниковые записи о личных и интимных переживаниях батюшки — о его непрестанной борьбе с греховными помыслами и чувствами — остались ненапечатанными, тогда как каждая строчка всероссийского пастыря может иметь значение для того, кто по его примеру ищет духовного совершенствования. Епископ Арсений (Жадановский) (1874 — 1937) Святой праведный Иоанн Кронштадтский Неизданный дневник Воспоминания епископа Арсения об отце Иоанне Кронштадтском Господь судил мне принять монашество по молитве и заочному благословению отца Иоанна Кронштадтского. Поступив в Духовную Академию, я стал искать случая повидаться с ним в Москве, куда он нередко приезжал для служения Божественной литургии и посещения больных. Вскоре Господь исполнил мое желание. Мой товарищ Илия Аббуррусс, впоследствии настоятель Антиохийского подворья архимандрит Игнатий, отправляясь однажды к своему покровителю Преосвященному Трифону, епископу Дмитровскому, у которого отец Иоанн вознамерился служить в крестовой церкви, захватил с собой и меня. В названном храме состоялось первое мое молитвенное общение с великим пастырем. Это было мне так дорого, что до сих пор я питаю чувство признательности к отцу Игнатию и всем тем, кто способствовал потом моему сближению с отцом Иоанном. Таковыми, между прочим, были Александр Семенович и Елена Михайловна Мироновы и особенно Вера Ивановна Перцова. Припоминаю порядок и особенности служения отца Иоанна. Он приезжал прямо в храм, боковыми дверями входил в алтарь, опускался на колени перед престолом и, возложив на него руки, находился в таком положении иногда довольно долго. |
| Отца Николая Смирнова знала не только религиозная Москва, но почти вся церковная общественная Россия. Он не занимал высоких должностей, не служил в каком-нибудь соборе, а известным сделался потому, что был истинным пастырем и душу свою полагал «за овцы своя». Трудился он в неизвестном кадашевском храме, находящемся в уголке, вдали от городского шума. Здесь отцу Николаю, по собственному признанию, никто не мешал, и он никому – а потому много мог сделать на ниве Христовой. Прежде чем получить посвящение в сан иерея, отец Николай прошел, как сам любил выражаться, суворовский путь. Будучи сыном сельского священника, он окончил Духовную Семинарию в числе первых со званием студента и затем последовательно был учителем, псаломщиком и диаконом. Прохождение низших ступеней церковной иерархии дало ему серьезную практическую подготовку к пастырству. Кроме того, он хорошо усвоил идеал пастыря благодаря своему участию в качестве секретаря в журнале «Кормчий» 2 . В его обязанности входило просматривать религиозно-общественные издания и епархиальные ведомости, присылаемые в редакцию для обмена с журналом, и выбирать оттуда статьи и заметки по вопросам, касавшимся реформы прихода и деятельности мира в нем, писать соответствующие отзывы и рецензии. Прочитывая массу духовной литературы, отец Николай жадно впитывал в себя жизненные соки Церкви и, повергая все собственному критическому анализу, расширял и углублял в своей душе образ «доброго пастыря». Были моменты, когда этот образ высотой и ответственностью устрашал его, и он, смиряясь, искренне считал себя недостойным священства. Но пришло время, и Господь выслал делателя на жатву Свою ( Мф.9:38 ). После двенадцатилетнего диаконского служения, по желанию прихожан и утверждению митрополита Владимира 3 [в январе 1909 года] он был рукоположен Преосвященным Анастасием 4 во иерея. На предложенной в квартире новопосвященного трапезе произносилось много приветственных речей: поздравляли Кадаши с энергичным настоятелем, но никто и не предполагал, сколь значительной будет пастырская деятельность отца Николая. Здесь же выясняли идеал пастыря, и невольно являлось опасение: не засосет ли жизнь этого высоконравственного человека, подобно другим выдающимся в духовном мире личностям, ставшим впоследствии обычными людьми? |
| «Плод же духа… радость». ( Гал. 5:22 ) Легко, отрадно бывает на душе доброму христианину в светлый праздник Воскресения Христова. Торжественные церковные песнопения: «Воскресение Твое, Христе Спасе, ангелы поют на небесах», «Воскресения день просветимся людие, Пасха Господня, Пасха!» «Друг друга обымем, рцем: Братие! и ненавидящим нас простим вся воскресением», – равно как и все вообще пасхальное богослужение высоко настраивает нашу душу. Помимо этого, сам по себе праздник как-то радует, веселит нас. Умиление, любовь, мир водворяются в нашей душе на Пасху и мы готовы друг друга лобызать, друг другу прощать. Что же это за чувство, которое переполняет нашу душу, наше сердце в великий праздник Воскресения Христова? Это – чувство души христианской искупленной честною кровью нашего Спасителя и через то предназначенной к вечному блаженству. Это – предвкушение той райской сладости, которую имеет наследовать христианская душа в силу заслуг Христовых. Это чувство, которое называется у нас духовною радостью, радостью о Духе Святом. Об этой радости и хочется мне предложить слово в сей великий праздник и это тем более, что ныне приходится больше слышать о тяготе душевной, о внутренней скорби, чем о радости духовной. Ныне все жалуются на душевные страдания, сердечную скорбь. Одни говорят – нас замучили помыслы, думаешь помолиться, а в голову идёт скверное, нечистое, житейское, богохульное, блудное. Другие говорят – нашли на нас беды, скука, нигде не находим себе покой, всё нам не мило, жизни своей не рады. И только не многие могут похвалиться мирным настроением своего духа. А между тем мир душевный – желанное чувство для христианина. Что же разрушает, препятствует нашему душевному миру и как он приобретается? Прежде всего нашему миру, спокойствию души мешают помыслы, которые бывают разного рода или вообще нечистые, или как особый род их – помыслы хульные на все святое. Знать природу помыслов, знать как с ними обходиться и устранять, это значит – содействовать водворению в сердце нашем мира. |
| Приложения Гефсиманская женская община 1910 г. – Пострижена в монашество основательница вновь открытой женской общины под названием «Гефсимания» при сельце Воронине, Зарайского уезда, лебедянская мещанка Параскева Кузнецова, с наречением ей имени Поликсения. Начальницей женской общины «Гефсимания» назначена м. Поликсения. Его Преосвященством, Преосвященнейшим Никодимом, епископом Рязанским и Зарайским, 21-го минувшего декабря 1910 г. освящена новоустроенная церковь в честь Успения Божией Матери при женской общине «Гефсимания», что при сельце Воронине Зарайского уезда 1041 . Состоят праздными священническое и диаконское места при церкви женской общины «Гефсимания» 1042 . Всемилостивейше пожалована Ее Императорским Величеством Государынею Императрицей Александрой Феодоровной для церкви женской общины «Гефсимания» плащаница с изображением Успения Пресвятыя Богородицы на голубом бархате 1043 . 1911 г. – Начальнице женской Гефсиманской общины Зарайского уезда монахине Поликсении дозволено построить, на средства благотворителей, деревянные здания для прачечной и бани, дом для приезда духовных особ и странноприимный дом 1044 . 1913 г. – Состоят праздными места диаконские при церкви Гефсиманской женской общины с 30 июня 1909 г. – дня ее учреждения 1045 . «Дом Богородицы» 1046 Веселися, Гефсимание, Богородичен святый доме!.. Девы с Материю Царевою, на высоту вознеситеся! Гефсиманская женская община находится в пустоши Лариной, при сельце Воронине, в 2-х верстах от Зарайска, уездного города Рязанской губернии. На пути между общиной и Зарайском лежит деревня Безпятово. Все это известные уже в старину местности. Сельцо Воронино упоминается в выписи с писцовых книг 1629 года, где владельцем его значится Михаил Зачесломский. Деревня Безпятово упоминается в платежных Рязанских книгах «письма и меры Василья Яковлевича Волынскаго, да Ивана Афонасьевича Нащокина, да подьячих Второва Ильина, да Алексея Малахова, лета 7103, 7104 и 7105» (т. е. 1595 – 1596 – 1597): «Город Николы Зараскаго посад... У Николы ж за острогом на Безпятовской земле, что дал в дом Николе чудотворцу Михайло Назарьев сын Глебов вотчину свою слободку Назарьевскую». В выписи из книг Рязанского уезда «письма и меры Кирилла Воронцова-Вельяминова 137 и 138 лет» (т. е. 1629 и 1630 годов) Безпятово значится в числе вотчин Зарайского Николаевского собора: «сельцо Безпятово на речке Истопке, что дал в дом к Николе чудотворцу Михайло Назарьев сын Глебов; слободка Назарьевская, что дал Михайло же Глебов». С 1764 года деревня Безпятово, вместе с сельцом Ворониным, состоит в приходе Троицкой церкви гор. Зарайска. |
| С. Девятова Скачать epub pdf Святитель Макарий, апостол Алтая (1835–1926) Митрополит Московский и Коломенский Макарий (в миру Михаил Андреевич Парвицкий-Невский) родился 1 октября 1835 года в праздник Покрова Пресвятой Богородицы в 1835 г. в с. Шапкино Ковровского уезда Владимирской губернии. Он был шестым ребенком в бедной семье причетника сельского храма Рождества Пресвятой Богородицы Андрея Ивановича Парвицкого. Невский у будущего святителя появилась в Тобольской семинарии.) Ребенок был очень слаб, поэтому его сразу же крестили и в крестильной рубашке положили под святые иконы. И свершилось чудо – младенец выжил. С детства мать приучила сына к молитве. Михаил унаследовал от матери нежность сердца и любовь к молитве. Епископ Арсений (Жадановский) (Священномученик) писал: «Родители Михаила, при всей своей нищете материальной, были богаты благочестием. В строгости христианской воспитывали они детей. Родительская молитва... укрепляла и защищала их». С первых лет жизни Михаил был связан с храмом. Позже, когда он в сане митрополита в сентябре 1913 года посетил родное село, перед ним «как живые встали картины его раннего детства». В бедной благочестивой семье Михаил научился с христианским терпением переносить жизненные лишения. В 1843 году семья переселилась в Тобольск. В Тобольске у Михаила родилось горячее желание поехать миссионером на Алтай. Образцом миссионерского служения для него стал преподобный архимандрит Макарий (Глухарёв) основатель Алтайской миссии, о жизни и трудах которого он слышал от очевидцев. Михаил поступил в Тобольскую духовную Семинарию. К этому времени отец с семьей переехал в с. Верх-Ануйское Томской епархии. Отрок остался один. Тоска по любимой матери сильно повлияла на его характер. У него появилась тяга к уединению. Он много читал Священное Писание , творения святителя Тихона Задонского и прп. Ефрема Сирина , житие преп. Серафима Саровского . Кроме семинарии и храма Михаил нигде не бывал. В 1854 году Михаил окончил духовную Семинарию вторым по разрядному списку, и хотя мог бы продолжить обучение в Академии, отправился в Алтайскую Миссию. В 1855 году он был принят в Алтайскую Миссию в звании учителя и миссионерского сотрудника... Первое время он служил чтецом, преподавал в Катехизаторской школе, сопровождал миссионеров в отдалённые труднодоступные дикие места. Первые годы Михаил посвятил изучению трудного языка алтайцев, он горячо молился Матери Божией, просил помощи и вскоре чудесным образом овладел новым языком. Молодой проповедник все свое время проводил в далеких проповедуя истинную веру. – поселок кочевого или полукочевого типа) |
| С. Девятова Скачать epub pdf Схиигумения Фамарь (Марджанова)(†1936) Схиигумения Фамарь (в миру княжна Тамара Александровна Марджанова) родилась в конце шестидесятых годов прошлого столетия. Она происходила из богатой грузинской семьи, получила хорошее образование. Отец Тамары умер, когда она была маленькой, мать умерла, когда её было двадцать лет. Музыкально одарённая девушка мечтала поступить в Петербургскую консерваторию, но после смерти матери многое изменилось в её жизни и жизни её младших братьев и сестры. Когда летом она с сестрой и братьями гостила у сестры матери в городе Сигнак, у неё появилась возможность посмотреть новый Бодбийский женский монастырь во имя св. Нины. В тот день в храме шла будничная служба; на клиросе игумения Ювеналия читала канон, сестры пели и прислуживали. Благодатная атмосфера храма, душевное пение монахинь произвели неизгладимое впечатление на Тамару. Она испытала удивительное благодатное чувство, и в её душе родилось желание оставить суетный мир и посвятить всю оставшуюся жизнь служению Богу. После службы, она попросила игуменью Ювеналию принять ее в монастырь. Игуменья была рада принять Тамару, но родственники девушки пытались воспрепятствовать этому. Её увезли в Тифлис, стали водить по театрам, пытаясь отвлечь её. А юная подвижница, сидя в театре, про себя молилась, перебирая четки, спрятанные в кармане. (В Российской империи город именовался Сигнак и входил в Тифлисскую губернию. В настоящее время этот город на востоке Грузии называется Сигнаки ) Мирская суета стала ей чужда на столько, что она была вынуждена самовольно уйти из дома. Родные нашли Тамару в монастыре, но увезти её обратно им не удалось – игуменья уговорила их не препятствовать Тамаре, а отнестись с уважением к её решению. Так в её лице они обрели молитвенницу за весь род. Послушница Тамара очень привязалась к своей мудрой духовной матери, всегда старалась добросовестно выполнять все послушания, чтобы ничем не огорчить игуменью. Хотя юной княжне в монастыре приходилось делать впервые. Через 12 лет она была пострижена в рясофор, а затем в мантию с именем Ювеналии. (Владыка Арсений (Жадановский) рассказывал, что кто-то из верующих, находившийся в церкви во время пострига, видел белого голубя, вившегося над головой матушки.) |
| Святитель Макарий, митрополит Московский и Коломенский (1835–1926) Служение святителя Макария пришлось на трагическое время истории России – ее гибели как Православного государства. В судьбе святителя виден, как писал о нем один из его почитателей и соратников, «особый Промысл Божий – с одной стороны, высота сана, с другой – великие испытания: изгнание, болезнь, людская оставленность, почти забвение. Но ни один из этих поворотов не заставил святителя отступить от живого дела духа – дела покаяния, веры, любви к Богу и ближним». Митрополита Макария, который, по оценке епископа Серпуховского Арсения (Жадановского) , был «поистине светильником на свещнице Московской Церкви, дивным архипастырем», Москва не приняла. Благословляя и назидая молящихся, святитель смело обличает нравственную распущенность современников, выступает против всего, что подтачивает «твердыню Церкви Божией», – против проведения властями увеселительных мероприятий во время поста к соблазну верующих, против нескромной моды, вольного поведения. И, естественно, вызывает упреки в несовременности, отсталости, провинциальной консервативности. «Гордой столице не понравилось его простое учительство, его строгоцерковное патриархальное направление. Отшедшие от веры и доброй нравственности люди считали его за отсталого, неинтересного архиерея, а пастыри, ставившие на первое место не спасение пасомых, а свои личные житейские интересы, не находили себе в митрополите поддержки» (епископ Арсений (Жадановский)) . У многих возникло желание освободиться от своего архипастыря, пришедшего, как они выражались, из «глухой Сибири». Газеты, «кои все безумны, нахальны, продажны, печатают клеветы и брань» (как еще в свое время характеризовал их К. Победоносцев ), начинают кампанию против митрополита Макария, и в 1913 году вытаскивают на свои страницы события, бывшие в 1905 году в Томске, обвиняя Владыку в том, что он благословлял погромы. Отношение оппозиционной части общества к архипастырю Макарию было отчетливее всего выражено в одном из тогдашних словарей, который, поместив статью о Макарии, охарактеризовал его как архиерея, известного своей погромной деятельностью. В газетах же его проповедническая деятельность, обращенная к народу, представлялась как имеющая одну цель – возбуждение масс, что следовало, якобы, из самих названий – «Объединимся!», «О хранении заветов старины» и так далее, в то время как все эти статьи, подчеркивает С. Дмитревский, были откликом церковного проповедника. |
|
|
