| Составитель некролога А. Д. Смирнова , высказав удивление, почему покойный профессор ничем не заявил себя на поприще литературы, не напечатав ни одной статьи, ни одного психологического исследования, – сам же и разрешает это недоумение, говоря: «По своей скромности покойный A.II. чужд был высокого мнения о своих личных достоинствах и достоинствах своих сочинений», так что не напечатанной осталась даже, против обыкновения, речь, произнесенная им на акте 1-го октября 1882 г., носившая заглавие «Язык и разум». Не напечатал он и своей магистерской диссертации, в которой найдены «солидные достоинства» таким строгим критиком, каков был А.В. Горский. Соколов Аполлон Алексеевич Соколов Аполлон Алексеевич – Апол. Алексеевич род. 18 марта 1809 г. в Ярославле, где отец его был священником церкви Воздвижения. 1820–1826 гг. учился он в Ярославской семинарии, 1828–1832 в Московской дух. академии, в которой окончил курс кандидатом. Первоначально, с 29 августа 1832 г., он был преподавателем истории и греческого яз. в семинарии Казанской, а с 12 февраля 1834 г. – в Ярославской. В 1858 г. 26 июля он вышел в отставку и доживал свой век одиноким на небольшой пенсион (по 28 руб. в месяц). Умер 17 апреля 1882 г. в земской больнице, погребен на Леонтьевском кладбище, рядом с женой, умершей еще в 1841 году, с которой жил он около трех лет. Им напечатано: в Ярославских губернских ведомостях: «Польза от учреждения в Ярославле общества покровительства животным» (1865 г. 49); «Ярославцы жившие в Китае» (1872 г. 3, 4), – в Ярославских епарх. ведомостях: «Сохотская, Спасопреображенская Севастианова упраздненная мужская пустынь» (1861 г. 18), «Учемская Кассианова мужская пустынь» 29), «История Покровского монастыря в Угличе» 44–47); «Слово в день блогов. кн. Феодора Давида и Константина Ярославских чудотворцев» (1864 г. 26); «О Казанской иконе Божией Матери, находящейся в Казанском монастыре в Ярославле» (1870 26, 27). Но Аполлон Алексеевич имел еще страсть к музыке 43 , которою занимался он с любовью, участвовал иногда в квартетах и заметки о которой нередко встречаются в веденном им «дневнике». Последние страницы дневника написаны карандашом уже в больнице. Рукопись дневника поступила ныне в собрание к И.А. Вахромееву 44 . Соснин Дмитрий Петрович |
| Еще более знаменитым стал в Скиту Моисей Эфиоп 81 , который провел несколько лет на службе у одного чиновника, но был изгнан за разврат и разбой. Став главарем шайки, он прославился среди других своей порочностью и жестокостью. Рассказав нам об одном из его «геройств», Палладий добавляет, что однажды вечером Моисей подвигся к раскаянию. А Иоанн Кассиан уточняет, что его преследовали за убийство 82 . Моисей стал монахом, и, как рассказывают, однажды четыре разбойника, не зная, с кем они имеют дело, залезли к нему в келью. Он связал их, взвалил на спину и отнес в церковь , предоставив священнику решать их судьбу. Когда разбойники поняли, что напали на знаменитого Моисея, они также отреклись от мира 83 . Мы знаем и другого убийцу, который стал монахом в Скиту: это был пастух по имени Аполлон. Он вспорол живот своей беременной жене всего лишь затем, «чтобы посмотреть, каким образом ребенок лежит во чреве». Мучаясь угрызениями совести, он исповедался в своем грехе старцам Скита. И прожил сорок лет, не переставая молиться. Аполлон решил провести остаток жизни, не занимаясь более ничем иным 84 . Однако эти показательные примеры покаяния не должны приводить нас к мысли, что большинство Отцов пустыни отмаливали тяжелые грехи своего прошлого. В «Истории монахов» упоминаются другой Аполлон, который ушел в пустыню в возрасте четырнадцати лет, и Эллий, который с детства сурово подвизался 85 . Можно с большой долей уверенности предположить, что авва Пимен и шесть его братьев вели благочестивую жизнь до того, как прийти в Скит, совсем как Макарий, который в пустыне упрекал себя за мелкий проступок, совершенный в молодости: пася телят вместе с другими мальчишками, он подобрал и съел фигу, украденную его товарищами 86 . Апофтегмы рассказывают нам и о некоем старце, который ушел из мира «еще девственником, понятия не имевшим о существовании блуда», а также о другом монахе, который пришел в Скит вместе с отцом, будучи совсем молодым, не зная о существовании женского пола до того дня, когда бес показал ему во сне женщину 87 . |
| 212 Своеобразная логика этой книги, понятая, впрочем, из ее цели, без сомнения служила причиной того, что, начиная с Лютера, многие видели и видят в ней не более как выражение скептических воззрений на жизнь, а в писателе ее – представителя еврейского скептицизма, какой мог явиться под влиянием греческой философии. Но допускающие такой взгляд забывают, что книга эта издревне была в каноне наравне с другими священными книгами. Фарисеи позднее ставили вопрос о ее богодухновенности вместе с некоторыми другими священными книгами, но и они удержали ее в каноне. История ветхозав. текста, Хвольсона. Хр. Чтение. 1874 г. май 213 Поэтому Эзальд, излагая учение о бессмертии в указанных книгах, употребляет особый термин verklärte Unsterblichkeit, т. е. бессмертие прославления, преображения или – для прославленных, преображенных духом, и предполагает, что вера в бессмертие сначала была убеждением отдельных высоконравственных личностей и признавалась только их уделом. Die Lehre d. Bibel т. Gott. III. s. 436 u. folg. 216 Впрочем, здесь высказывается только желание, чтобы нечестивые в наказание заснули вечным сном и не пробуждались. 217 По–видимому, предсказываются (в конце гл.11-й и в начале 12-й) геройские подвиги Маккавеев во времена антиохова гонения. 218 Разбор мифических объяснений этого сказания вне нашей цели, так как в данном случае нам нужна не достоверность факта сама в себе, а выраженная в нем вера в бессмертие. Не можем, впрочем, не заметить, что мифические объяснения, предполагающие в этом библейском сказании подражание или заимствование из других религий, совершено несостоятельны. Так Норк думает, что в типе библейского пророка Илии соединены представления о трех языческих божествах – Аполлон, Эскулап и 3евс, что Илия, как Аполлон, ездит по небу на колеснице, как Аполлон же λευρμαντις предсказывает умножение пищи сарептской вдове, как Эскулап, воскрешает мертвеца и как Зевс, посылает дождь или засуху. См. у Kohle s. 82. Но таким образом можно объяснить и типы греческих богов из других религий. |
| Здесь мне вспомнился последний экзамен мой в 1927 году. Обычно окончание экзаменов в семинарии приурочивалось к празднику Святой Троицы – престольному празднику Виленской семинарии. И, как правило, последний экзамен всегда был по пению. Перед экзаменом весь класс просил Аполлона Иосифовича, как председателя экзаменационной комиссии по пению, спрашивать всех только практику – напевы гласовые. По теории же, мол, только один о. Баслык знает. В то время я уже был священником. И на том экзамен я был предпоследним – снизу вверх по алфавиту. Вызвали меня последним. Весь класс отвечал только напевы гласовые, долго никого не держали. Меня же продержали не менее получаса. Я должен был на доске рисовать нотные станы, гаммы с разными знаками в ключе, давать объяснения, петь эти гаммы. А затем мне дали какую-то партитуру, раскрыли ее на первом попавшемся месте, предложили пригласить из класса недостающие три голоса и пропеть пьесу. И вот я дал тон, мы пропели несколько строк (по партитуре), пока кто-то не сбился. Мы остановились. Я начал сбившегося поправлять. Аполлон Иосифович с улыбкой сказал: «Садитесь. Ничего не знаете!..» А в ведомости мне уже давно была поставлена пятерка. Завершаю свои воспоминания об А. И. Сморжевском. В последний день экзаменов состоялось короткое заседание экзаменационной комиссии. Затем Аполлон Иосифович как председатель комиссии пришел к нам в класс и объявил всем результат экзамена. После этого мы окружили Аполлона Иосифовича, один из нас на красном бархате преподнес ему великолепный письменный прибор из двенадцати или пятнадцати предметов. Другой наш товарищ, овладевший даром красноречия, Владимир Иванович Имшенник, сказал глубоко прочувствованное слово, в котором искренне и горячо от имени всех нас благодарил Аполлона Иосифовича за все хорошее, что мы видели и получили от него, за переданные нам знания и за сердечное отцовское отношение к каждому из нас. Аполлон Иосифович глубоко растрогался, глаза стали влажными. В ответном слове он сердечно благодарил нас за подарок, внимание, пожелания. |
| – Прости нам те жестокости, господин Василиск, которые мы по нашему неведению причинили тебе и помолись за нас твоему Богу! Пока они это говорили, новые воины, пришедшие от правителя, схватили мученика и повели в храм. Святой вошел в храм с светлым лицом, радуясь о Господе, Боге своем. Увидав его, правитель спросил: – Это ты Василиск? – Да это я, – отвечал святой. – Так скажи, – продолжал правитель, – принесешь ты жертву богам, или нет? – Кто это сказал тебе обо мне, – возразил святой, – что я не приношу жертвы Богу? Я всякую минуту совершаю жертву хвалы в честь моего Бога. Правитель же, не поняв сказанного, сказал святому: – Хорошо; итак, принеси жертву какому хочешь из всех наших богов. Святой Василиск, приблизившись к идолу, спросил окружающих: – Как называется этот бог ваш? Ему сказали: – Аполлон. – Справедливо вы сказали, что он называется Аполлоном, – подтвердил святой; – Аполлон – значит губитель 3400 и поистине влечет в погибель верующих в него и поклоняющихся ему, как богу, так как он не есть бог. – А как имя тому богу, которому ты хочешь принести жертву? – спросил правитель. – Бог мой, – отвечал святой, – неизреченный, непостижимый, невидимый и необъяснимый по Своим свойствам. – А не имеет ли имени Бог твой? – допытывался правитель. – В святых книгах заключены имена Бога моего, – ответствовал святой, – и, если хочешь выслушать, я сообщу их тебе. – Назови их, – сказал ему правитель. Тогда святой мученик сказал: – Бог мой называется Отцом и Вседержителем, Господом Саваофом 3401 , Царем всех, Спасителем милостивым, милосердым и долготерпеливым. Ему одному приношу я жертву хвалы! – Какому богу хочешь приносить жертву – это для меня все равно, – только принеси, – настаивал правитель, – ты призван ведь не рассуждать, а только принести жертву. – Так, внимай, – обратился святой к правителю, – какова моя жертва. И подняв руки к небу, он так помолился Богу: – Боже вечный, Творец неба и земли, внимающий всем, истинно Тебе служащим, услышь ныне и меня, раба Твоего, и сокруши в эту минуту глухого и слепого этого бесчувственного идола, да поймут нечестивые народы, какому они поклоняются богу, и устыдятся и уверуют, что только Ты – единый всесильный Бог. |
| К. участвовал в первой русской революции как распространитель прокламаций Всероссийского крестьянского союза, в янв. 1906 г. был арестован, освобожден в июле того же года. В 1908 г. снова арестован за отказ по религ. мотивам проходить военную службу, освобожден, признан непригодным к службе по состоянию здоровья. Революционные идеи у К. сочетались с чаяниями Царства Божия на земле, что выразилось в его ранней лирике. В 1907 г. началась активная переписка К. с А. А. Блоком , к-рая взаимно обогатила обоих поэтов. Благодаря Блоку в 1910 г. К. познакомился с И. П. Брихничёвым и В. П. Свенцицким , организаторами религиозно-политического движения «голгофских христиан». «Голгофские христиане» увидели в К. народного пророка, выразителя их идеи голгофской жертвы во имя Новой Земли. Сближение с Брихничёвым и Свенцицким способствовало появлению стихов К. в печати. В 1911 г. выходит его первый поэтический сб. «Сосен перезвон» (на титульном листе - 1912) с предисловием В. Я. Брюсова (2-е издание в 1913). Сборник был посвящен Блоку, ряд стихотворений ориентирован на его поэтику, но К. отрицал, что «родился из Блока», как утверждали «разные Городецкие». К. объяснил, что это было «выражение Блоку своей приязни» (Словесное древо. 2003. С. 57). По словам К., его любимыми поэтами были прп. Роман Сладкопевец , П. Верлен, царь Давид , после к-рого Аввакум - «первый поэт на Земле, глубиною глубже Данте и высотою выше Мильтона» (Там же. С. 31, 61). Н. С. Гумилёв , с к-рым К. познакомился в 1911 г., в отзыве на «Сосен перезвон» предсказал расцвет его эпического дара, высоко оценил его поэтику, одобрительно отозвался о присущем ему «византийском» сознании иерархичности при мысли о Боге и «славянском» ощущении равенства людей (Аполлон. 1912. 1. С. 70-71). В 1912 г. была издана 2-я книга стихов К.- «Братские песни» с предисловием Свенцицкого (в том же году вышло 2-е издание с пометкой «Песни голгофских христиан»). В «Братских песнях» прослеживалась переработка К. сектантского фольклора, что, по мнению критики, не умаляло авторской индивидуальности. Как писал Д. В. Философов , «новая книга Клюева напоминает «духовные стихи», сектантские «псалмы»» (Речь. СПб., 1912. 199. С. 3). В рецензии Гумилёва на «Братские песни» отмечалась «сектантская узость» предисловия Свенцицкого и широкий диапазон поэзии К. Гумилёв писал: «Христос для Клюева - лейтмотив не только поэзии, но и жизни. Это не сектантство, отнюдь, это естественное устремление высокой души к Небесному Жениху» (Аполлон. 1912. 6. С. 53). |
| Когда они однажды спали ночью в монастыре, каждый из них видел сон. Им казалось, что они предстоят пред Престолом Иисуса Христа, поклоняясь Ему в рядах ангелов и святых. И услышали они голос, говоривший: «Хотя нет ничего общего между светом и тьмою и никакой связи между верным и неверным, однако по твоей молитве, Аполлон, даруется спасение этому человеку ради твоих за него молитв». Перемена, происшедшая в этом человеке, была столь совершенна, что привела в восторг всех братьев, которые в этом волке, превратившемся в агнца, познали слова Пророка: «Волки будут пастись с агнцами и львы и быки есть вместе». Совершенно другое совершилось с другим человеком, который в подобных обстоятельствах осмелился противиться влиянию преподобного. Насколько первый испытал в своем обращении силу Божия милосердия, настолько над вторым, благодаря его упорству, разразилась строгость Божественного правосудия, и ему на себе пришлось лишний раз испытать, что нельзя безнаказанно противиться служителю Бога. Он стоял во главе жителей одной языческой деревни, которая вошла в распрю с христианским поселком и взялась за оружие. Преподобный пришел, чтобы их примирить, и встретил сопротивление только в этом гордом и яростном человеке, который предпочитал умереть, чем допустить примирение. — Твое желание будет исполнено, — сказал ему тогда преп. Аполлон, который дотоле не мог смягчить его своими уговорами. — Это будет стоить жизни одному тебе, у тебя будет такая могила, какой ты заслуживаешь, потому что ты будешь погребен не в земле, а в желудке зверей и ястребов. Эти слова оказались не простой угрозой. Злодей упал на месте, хотя его никто не поражал; и тело его засыпали песком. На другой день обнаружилось, что звери вырыли его тело и разорвали на куски и что он служил пищей еще для ястребов. Язычники были так удивлены предсказанием, столь точно исполнившимся во всех своих подробностях, а также и другими рассказанными чудесами, что все они в этой провинции приняли Евангелие. Год смерти преподобного неизвестен. Можно думать, что он относится к самому концу четвертого века. |
| Обычный человек не в состоянии оставаться 40 дней без пищи и воды, даже после постепенной тренировки, которую авва Евлогий рекомендовал своим ученикам: «Упражняйся, чтобы понемногу уменьшать свой желудок во время поста. Ибо подобно тому как то, что вытянуто вовне, становится более тонким, так же и с желудком, который получает много пищи. И наоборот, если он получает ее мало, то он сжимается и никогда не требует много» 355 . Совет мог быть полезным новичку, еще не привыкшему к суровой пустынной жизни, но Отцы хорошо знали, что пища, наряду с одеждой и сном, одна из тех вещей, которые невозможно целиком отбросить 356 . Монах, конечно, мог иногда мечтать о небесной жизни, которая была бы полностью свободна от забот плоти, но, как напоминает авва Херемон, «все мы имеем тело, которое есть бедное вьючное животное. Поэтому, по благому промышлению нашего Господа, следует подумать о нем, чтобы не ослабело оно в пути, ибо дух бодр, плоть же немощна» ( Мф. 26:41 ) 357 . Великий пост был временем особого воздержания, но большинство монахов не оставались все 40 дней совсем без еды. Однако некоторые проводили весь год – или даже всю свою жизнь – так, как иные проводят время Великого поста. Однажды, когда в Скиту объявили о начале очередного Великого поста, один старец, которому некий брат пришел возвестить это, ответил: «Вот, 40 лет я не ведаю, когда наступают посты, о которых ты говоришь, и когда они кончаются. И вся моя жизнь – это пост» 358 . Как часто ели отшельники? Если полное воздержание от пищи было в пустыне редкостью, то посты длиною в несколько дней, кажется, случались довольно часто. Но постоянной практикой они тоже не были. Однажды Макарий Египетский наложил на своего тезку – Макария Александрийского – епитимью: есть только раз в неделю в течение трех недель, но мы не можем утверждать, что у великих старцев это было обычным делом 359 . Так постился авва Илия в молодости 360 . Ор и Аполлон часто оставались без еды по шесть дней, но это было не всякую неделю. Авва Аполлон всегда ел с братией по воскресеньям 361 . Авва Питирион ел по порции похлебки из пшеничной муки только по четвергам и воскресеньям 362 . Известно об одном старце, который воздерживался от пищи с понедельника до субботы 363 . Палладий сообщает, что Антоний сам ел только по субботам и воскресеньям и заставил Павла Простого голодать в течение четырех дней 364 . Но, согласно его Житию, Антоний ел через день, а часто и через четыре дня 365 . Для одного и того же отшельника частота приема пищи могла меняться – это зависело от возраста, состояния здоровья и других обстоятельств. Иоанн Кассиан рассказывает нам об одном старце, который не вкушал пищи всю неделю, пока к нему не являлся посетитель. По субботам и воскресеньям он обычно принимал у себя какого-нибудь монаха и ел вместе с ним 366 . |
| Ему волхвы принесут дары – золото, смирну и ладан, и это будет Ему приятно». Также и о кресте Христовом та же Сивилла говорит: «о, блаженное древо, на котором будет распростерт Христос! Тебе достойно быть не на земле, а на небе». Затем и о втором пришествии говорит: «с неба придет великий Царь, Владыка всех веков, имеющий судить всех людей и весь мир. Его, как истинного Бога, верующие и не верующие увидят восседающим на высоком престоле и воздающим каждому по заслугам». – Если же и еще захочешь послушать предсказаний пифийского Аполлона 4491 , ливийского Аммония 4492 , Додоны 4493 и Пергама 4494 , то прочти внимательно их книги и узнаешь Христа, Бога вышнего, о Котором они предсказали и Который должен был прийти для спасения и обновления человеческого рода. Когда Язон, вождь Аргонавтов 4495 , спрашивал дельфийского Аполлона о капище, которое в Афинах считалось самым древним: «скажи нам, пророк, солнцеобразный Аполлон, кому будет принадлежать этот храм в самые последние времена?» – то Аполлон отвечал: «вы можете исполнять свои обряды, какими выражаете почтение богам, а я исповедую Единого Бога, царствующего на небесах, Коего вечное Слово зачнется чистою Девой. И как стрела, пущенная из огненного лука, Оно пройдет по всей вселенной, всех захватывая и приводя как дар к Отцу. Матери Его будет принадлежать храм этот, а имя ей Мария». – И опять, когда Ваттос 4496 спросил того же Аполлона о боге, тот отвечал: «один только причинит мне горе – это Муж с неба, Который, будучи Богом, всё-таки будет страдать, хотя Божество не будет страдать. По Божеству и по человечеству Он будет иметь от Отца бессмертие и жизнь и силы, а по Матери Он будет иметь смерть, крест и гроб. Из Его очей будут течь теплые слезы и Он пять тысяч людей насытит пятью хлебами. О Нем всякий скажет: Христос есть Бог мой, распятый, умерший, воскресший из гроба и восшедший на небо». Когда святой приводил свидетельства о Христе Боге из греческих книг, правитель сидел как глухой аспид, не желая слышать и уразумевать правды. |
| Великорослые братья. Два Иеракса. Аполлон Между учениками св. Памвы знаменитые были великорослые братья, Аммон, Диоскор, Евсевий и Евфимий. О бедствиях их я уже говорил пространно. Здесь замечаю только, что все они скончались в самом начале пятого столетия. Вместе с ними бедствовали два нитрийские подвижника, именем Иераксы. Первый долго жил у св. Антония великого , потом поселился в Нитрии. Ему было девяносто лет от роду, когда известная горячность александрийского патриарха Феофила понудила его искать убежища у св. Иоанна Златоустог о. Второй Иеракс сперва провёл четыре года в уединении на порфиритской горе в Египте, потом водворился в Нитрии, и отсюда, по прошествии двадцати пяти лет, удалился в Константинополь вместе с великорослыми братьями, когда же утихла застигшая их гроза, возвратился в ту же Нитрию, где и умер после 408 года 37 . Он никогда не говорил о делах мирских и не терпел, чтобы другие говорили ему о них. Один пустынник просил у него совета, как жить; и он сказал ему: «пребывай в своей келье, будь доволен необходимым, и не злословь ближнего твоего; так ты освятишься». Знать, пустынник этот был непостоянен, прихотлив и злоречив. Каковы были немощи его, таково и врачевство было предложено ему. Однажды бесы сказали Иераксу: ты ещё проживешь пятьдесят лет; итак, сможешь ли понести столь долго труды пустынной жизни? Он прогнал их, ответив: «увы! я готов был и двести лет каяться в этой пустыне, а вы предсказываете, что поприще моё кончится скоро». Святая жажда покаяния, утоляемая надеждою на оправдание Христово, превозмогала в нём нетерпеливость немощной плоти, удручаемой суровостию пустыни. В Нитрии жил благодетельный христианин, именем Аполлон, который хотя и не был монах, но своими делами любви и милосердия заменял исполнение монашеских обязанностей. В миру он занимался торговлею, а в пустыне всё своё богатство иждивал на маститых старцев и больных собратий, будучи сам весьма стар, и не имея сил ни работать, ни переписывать книги. По распоряжению его, из Александрии доставляемо было им всё, что могло утешать их; да и сам он ежедневно, с раннего утра до трех часов по полудни, ходил от кельи до кельи, узнавал, кто чем болен и в чём нуждается, и носил, кому сушеный виноград, кому гранаты, кому другие сласти, и делал это до конца своей жизни. Такая благотворительность бедным и беспомощным пустынникам продолжаема была и по смерти его одним братолюбцем, которому он, умирая, вручил остальное достояние своё для снабдения их всем нужным. Неизвестно, когда жил и скончался этот праведный старец и каким пустынникам помогал – современникам ли Амона и Памвы, или преемникам их. |
|
|
