| После смерти патриарха Исидора в февр. 1350 г. И. К. в надежде обрести мир в Церкви предложил сан патриарха Никифору Григоре ( Niceph. Greg. Hist. Vol. 2. P. 1037-1042), но тот решительно отказался пойти на компромисс и с помощью учеников продолжал активную агитацию против паламизма. Патриархом стал настоятель афонского мон-ря Ивирон ученик прп. Григория Синаита Каллист, к-рый также безуспешно пытался найти компромисс с Григорой. И. К. в «Истории» упоминает, что именно после смерти Исидора у него с супругой впервые появилось серьезное намерение передать власть Иоанну V и удалиться в мон-рь св. Мамы вместе с лучшими друзьями: Николаем Кавасилой и Димитрием Кидонисом ( Cantacus. Hist. Vol. 3. P. 105-111). Но возникший конфликт между архонтами Фессалоники пробудил надежды И. К. на переход города под его власть и заставил его выступить в поход вместе с Иоанном V, сыном Матфеем и османской конницей Сулеймана (сына эмира Орхана). Фессалоника находилась под управлением назначенных Иоанном V архонтов Андрея Палеолога и Алексея Метохита Палеолога. В 1349 г. архонты отказались принять свт. Григория Паламу на митрополичью кафедру, поскольку не признавали И. К. законным императором и не принимали его ставленников. Однако вскоре, ввиду нарастающей серб. опасности, Алексей Метохит сам обратился к И. К. за помощью. В начале похода турки внезапно были отправлены в М. Азию распоряжением Орхана, а И. К. был вынужден нанять 22 пиратских судна для усиления своей армии (Ibid. P. 114-117; Niceph. Greg. Hist. Vol. 2. P. 876). Свт. Григорий Палама вскоре занял Фессалоникийскую кафедру, хотя полного контроля над городом И. К. добиться все же не удалось. Разгоревшийся в 1350 г. между Генуей и Венецией военный конфликт привел к блокаде Галаты венецианско-арагонским флотом весной 1351 г. Подозревая И. К. в содействии венецианцам, галатцы начали обстрел К-поля из метательных орудий. Византия была вынуждена вступить в войну на стороне Венеции; на стороне Генуи выступил эмир османов Орхан. Но 13 февр. 1352 г. венецианский флот был разгромлен, и Византия оказалась лицом к лицу с могущественной Генуей. Взять укрепления Галаты византийцы были не в состоянии и подписали мирный договор, к-рый фактически поставил подвоз продовольствия в столицу под полный контроль Генуи. Эти события, к-рые современниками непосредственно связывались с правлением И. К., значительно подорвали его авторитет в столице. |
| Между тем Андроник старший умер. Григора сохранил к нему неизменную верность и преданность и после того, как тот стал жить частным человеком и был пострижен в монашество; он был постоянным его утешителем, провел с ним последний вечер пред его кончиной. На другой день похорон по желанию дочери царя, сербской королевы, распоряжавшейся похоронами, он сказал надгробное слово 31 . Спустя 30 дней умер и Федор Метохит, незадолго пред тем возвратившийся из ссылки и живший в монастыре Хоры монахом. И над ним Григора сказал надгробное слово, вызвавшее рыдания родственников 32 . По смерти Андроника старшего Григора, как в былые времена, вошел в милость Андроника младшего, приобрел даже на него некоторое влияние и по случаю смерти его матери-императрицы говорил ему утешительную речь 33 . Андроник старший был слишком далек от соединения с римскою Церковью . Поэтому при его жизни никто не осмеливался поднимать вопрос о соединении Церквей. После же смерти его он был возобновлен. В 1333 г. от папы Uoahha XXII явились в Византию послами два латинских епископа для рассуждения о предметах спорных. Патриарх Иоанн Калека, который и сам не отличался даром слова да и о большей части епископов своих знал, как о людях неученых, призвал к себе Никифора Григору, хотя тот был мирянин, как человека ученого и красноречивого, и советовал ему войти в состязание с латинянами. Григора поначалу советовал ограничиться молчанием, но после раздумал и по этому поводу говорил в собрании избранных епископов речь, в которой высказал, что не всякому следует дозволять входить в прения с итальянцами, – что при состязании непременно нужно предполагать себе известную цель, – что следует быть в этом случае судьям, и это преимущество принадлежит грекам, – что спорные вопросы вероучения должны быть решаемы общим голосом предстоятелей Церкви, – что при рассуждении о Боге никак не следует допускать силлогистического метода доказывания, – что из самых свидетельств отеческих следует выбирать лишь особенно ясные, – что состязание в настоящее время ни к чему не поведет, так как еще недавно рассуждали об этих вопросах, и определенного древними отцами навсегда не следует подвергать новому обсуждению и т. д. С словами Григоры согласились ученейшие епископы, а за ними и другие. Таким образом греки уклонились от вызова, сделанного латинянами 34 . |
| Во время антилат. споров 1283-1285 гг. в П. м. были заключены Константин Мелитиниот и Георгий Метохит (The Pantokrator Monastery in Constantinople. 2013. P. 60); в 1313-1320 гг. здесь жил изгнанный сын серб. кор. Стефана Уроша II Милутина Стефан Дечанский с 2 сыновьями, участвовавший в богословских спорах с имп. Андроником II ( Georg. Pachym. Hist. I 402) и основавший затем в честь Христа Пантократора мон-рь Дечаны (The Pantokrator Monastery in Constantinople. 2013. P. 89). В 1313 г. в П. м. вступил пансеваст Константин Панкал (в монашестве Косма), передавший ему иконы, книги, утварь и свои владения в К-поле и Серрах, включая маленький мон-рь Пресв. Богородицы; часть этого вклада была продана Феодоре Кантакузине (Ibid. P. 60-61). В 1318 г. мон. П. м. Симон (PLP, N 25381) был обвинен своим собратом в богомильстве, но оправдан патриархом. В 50-х гг. XIV в. П. м. посещал Пьер де Тома, посол папы Римского Климента VI. В 1400 г. П. м. передал кафисму Халкита в Галате в пользование иеромон. Мелетию (The Pantokrator Monastery in Constantinople. 2013. P. 62-63). В 1407 г. имп. Иоанн VIII за помин души своего отца хрисовулом даровал П. м. 1/4 десятины с угодий в Кассандре (Actes de Lavra. P., 1977. Vol. 2. N 159). В 1422-1425 гг. игуменом пришедшего в упадок П. м., где было всего 6 монахов, был назначен Макарий Макрис († 1431, погребен в мон-ре), к-рый, получив деньги при поездке в Сербию и сделав соктитором митр. Фотия Киевского, вместе с Георгием Сфрандзи занимался ремонтом обители и в качестве игумена П. м. участвовал в посольстве к папе Римскому Мартину V в 1430 г. (PG. 156. Col. 735-736, 765-766). Игум. П. м. Геронтий участвовал в Ферраро-Флорентийском Соборе, но после возвращения в столицу стал ярым противником унии; впрочем, следующий игумен мон-ря участвовал в провозглашении унии Церквей в 1452 г. Константин Драгаш заточил в П. м. противника унии Георгия Схолария, к-рый был пострижен там с именем Геннадий, но не прекратил выступать против унии до своего назначения патриархом. Монахом П. м. был Нифонт, ставший затем митрополитом Фессалоники и патриархом К-польским (1486-1489). |
| Андронику с просьбой созвать Собор, на к-ром он мог бы выступить в свою защиту. Осенью 1285 г. был созван Собор во Влахернском дворце в К-поле, на к-ром И. В., отказавшийся войти в общение с Церковью, а также его соратники Константин Мелитениот и Георгий Метохит были вновь осуждены как еретики и отправлены в ссылку (Ibid. VI 2). Последние годы жизни И. В. провел в заключении в крепости св. Георгия близ Никомидии, где продолжал заниматься богословием и отстаивать свою униатскую позицию. Сочинения Нет сведений о лит. деятельности И. В. до его возведения на Патриаршество. Первые известные нам работы написаны уже в период его пребывания на престоле. Кроме синодальных постановлений, принятых под его рук., И. В. подготовил ряд богословских работ, посвященных вопросу о Filioque , католич. учению об исхождении Св. Духа от Отца и Сына, к-рое, по мнению И. В., было главным препятствием к объединению правосл. и Римско-католической Церквей. Датировка произведений И. В. остается неясной, поэтому нельзя составить представление о развитии его взглядов и полемического метода. В 1275-1282 гг. написаны трактат «О единстве и мире Церквей Ветхого и Нового Рима» (De unione ecclesiarum veteris et novae Romae//PG. 141. Col. 15-157) и «Апология, или О том, что объединение Церквей не должно восприниматься как низвержение наших обычаев, но как мир во Христе посредством согласия Церквей друг с другом в понимании догматов» (Apologia: nullo modo nostras consuetudines destrui, si ecclesiarum unionem acceptamus, sed in conciliandam in Christo pacem multum conducere, quod inter se in asserendo dogmate conveniunt//Ibid. Col. 1009-1020). Полемике с написанными ранее визант. противолат. произведениями посвящены «Опровержение слова, которое Фотий написал против латинян к некоему философу Евсевию, название к-рого «Тайноводство о Св. Духе»» (Refutatuo libri a Photio contra latinos ad philosophum quemdam Eusebium conscripti, qui titulus «De Sacra Sanctissimi Spiritus doctrina»//Ibid. Col. 725-864), «Опровержение наблюдений господина Андроника Каматира над высказываниями Свящ. Писания о Св. Духе» (Refutationes adversus domini Andronici Camateri viglae drungarii super scripto traditis testimoniis de Spiritu Sancto animadversiones//Ibid. Col. 395-614), «Надписания на речения из творений святых об исхождении Св. Духа» (Epigraphae sive praescriptiones in dicta, ac sententias sanctorum patrum de processione Spiritus Sancti//Ibid. Col. 613-724). Той же теме посвящены произведения «Об исхождении Св. Духа» (De processione Spititus Sancti//Ibid. Col. 157-276). Сугдейскому еп. Феодору И. В. адресовал «Три книги догматических ответов» (Ad Sugdaeae episcopum Theodorum libri tres//Ibid. Col. 289-337). До 1283 г. написана 1-я ч. «Ответов на «Томос» Григория Кипрского против новоявленных ересей» (In Tomum Cuprii et novas ejusdem haereses de improviso dictata//Ibid. Col. 863-896). |
| I. Духовная жизнь Византии Здесь не место детально излагать историю византийской литературы. Тем не менее весьма важно показать её истоки и характер, который она приобрела. Сохранение близкой связи с греческой античностью составляет особенность византийской литературы, которой она отличается от всей остальной литературы средневековья. Греческий язык был национальным языком Византийской империи. Поэтому произведения великих писателей Греции были доступны и понятны всем и вызывали всеобщее восхищение. Они хранились в больших библиотеках столицы в многочисленных списках; мы можем получить представление о богатстве этих собраний по дошедшим до нас сведениям о некоторых частных библиотеках. Так, патриарх Фотий в своем Myriobiblion подверг анализу 280 рукописей классических авторов, что составляет лишь часть его библиотеки. В библиотеке кардинала Виссариона из 500 рукописей было не менее 300 греческих. Монастырские библиотеки, как например в монастыре Патмоса или в греко-итальянском монастыре св. Николая в Казоле, наряду с религиозными трудами располагали также и произведениями классической Греции. Насколько все эти писатели были знакомы византийцам, можно судить по дошедшим до нас данным об их популярности в византийском обществе. Свида в X в., Пселл в XI, Тцецес в XII, Феодор Метохит в XIV в. читали всю греческую литературу, ораторов и поэтов, историков и философов, Гомера и Пиндара, трагиков и Аристофана, Демосфена и Исократа, Фукидида и Полибия, Аристотеля и Платона, Плутарха и Лукиана, Аполлония Родосского и Ликофрона. Женщины были не менее образованы. Анна Комнин читала всех великих классических писателей Греции, она знала историю Греции и мифологию и гордилась тем, что проникла «в самую глубину эллинизма». Немедленно по прибытии в Византию первой заботой жены Мануила Комнина, происходившей из Германии, было попросить Тцецеса комментировать для неё Илиаду и Одиссею; она заслужила похвалу этого великого грамматика, который назвал её «женщиной, влюблённой в Гомера». В византийских школах в основу системы образования наряду с сочинениями отцов церкви были положены произведения классических писателей Греции. |
| Лёгкий, светлый тон мозаик внешнего нартекса близок к фресковой живописи и придаёт им особый характер. Напротив, тон мозаик внутреннего нартекса – сочный и густой, с преобладанием лиловых колеров, пурпурных одежд и синего или золотого фона. Лиственные орнаменты лучшего византийского стиля окаймляют десятки сцен, в которых роскошная обстановка гармонирует с импозантностью общего впечатления. Здесь рассказана жизнь Девы, а в куполах колоссальные образа пророков, Её предвозвестивших, и мудрецов, о Ней гадавших, служат торжественной обстановкой Марии, этому прообразу Церкви, утверждённой на земле. Большие мозаические изображения Иисуса Христа с предстоящею Мариею и апостолов Петра и Павла находятся по сторонам входных дверей, над которыми перед Спасителем изображен и сам патриций Феодор Метохит, в зелёном шелковом опашне и шелковом же тюрбане. Кроме обезображенных изображений Христа и Богородицы, в главной церкви сохранилась только облицовка стен из дорогих мраморов. Рис. 16. Мечеть Кахрие-Джами. Мозаика внутреннего притвора. Ап. Петр Рис. 16. Мечеть Кахрие-Джами. Мозаика внутреннего притвора. Ап. Павел Скульптурные же изображения, хотя с отбитыми ликами, сохранились и в южном пределе. Но там же все стены, своды и куполы были украшены некогда фресками, от которых остались лишь несколько больших фигур, части сцен и роспись куполов. Между тем в этих фресках столь же много любопытного и, что главное, кто видел ранние фрески джиотовской школы во Флоренции, в Ассизи, тот не может не быть поражён их сходством. Это один из крупных фактов, доказывающей связь ранней итальянской живописи с Византией. Из мечети Кахрие стоит сделать особую экскурсию для осмотра того северного урочища Стамбула, которое играло главную роль в позднейшую эпоху Византии, под именем Влахерн. Идя от мечети по улице, идущей под стенами, вы скоро приходите к месту, где в стене имеется проём. Теперь брешь заделана невысоким забором, чтобы оградить христианское кладбище, расположенное по ту сторону стены. Но, очевидно, забор сделан очень недавно, и на постройку его взят мусор, тут же лежащий; существует же , между тем, эта брешь с 29 мая 1453 года. |
| Таким образом, Никифор Григора осознал необходимость дополнения гносеологии Аристотеля платоновским учением об идеях, что не только созвучно взглядам античных неоплатоников, но и в некоторой степени было продиктовано интересом эпохи, когда такое «органическое объединение (Платона и Аристотеля. – С. К.) остается характернейшим явлением для всего возрожденческого неоплатонизма» 36 . Хотя, несомненно, что Григора искажает и перефразирует Аристотеля, который говорит не о восприятии, но об аподиктических и диалектических посылках силлогизмов 37 , нельзя оставить без внимания наблюдение Г.-Г. Бека, что «отрицание аподиктического заключения предвосхищало ту абсолютную трансцендентность божественной сущности, которую, только немного позднее, Палама ясно воспринял в ее своеобразии» 38 . Как уже отмечалось, философские опровержения Николая Кавасилы (Cabas. 531.167) формальны. В целом автор псогоса, не высказывая собственной мировоззренческой позиции, старается «поймать» своего ученого противника на мнимых противоречиях путем подбора цитат и не заинтересован в каком-то философском споре. Однако он сам предпочел значительную часть текста посвятить анализу философских проблем. Это обусловлено, скорее всего, сохраняющимся престижем «высокой образованности» 39 , ценностями прежней интеллектуальной среды. Ведь именно философии так успешно обучает Григора горожан и молодежь Фессалоники (Cabas. 532.195–197). В силу этого было необходимо опровергнуть обвинения в невежестве против основателя паламизма, в том, что Палама не использует «никакой научной методы» (Greg. 287.20) и «от себя принимается строить силлогизмы в отношении недоступного силлогизмам» (Greg. 277.8–9). Ведь именно в отсутствии философского образования – главная, по мнению Никифора Григоры, причина неверного истолкования Паламой сочинений отцов церкви 40 . Интересно, что как раз в это время (1356–1358) в одном из своих произведений против Никифора Григоры Григорий Палама вспоминает, что когда он (Палама) был семнадцатилетним, Феодор Метохит похвалил его знание Аристотеля. Филофей Коккин повторяет этот факт в энкомии Паламе 41 . |
| Затем союзники двинулись на сербов, осаждавших город Серры. Но в этот момент умер командир турецкого отряда Сулейман, сын эмира Сарухана. Опасаясь осложнений с отцом покойного, Умурбек оставил Кантакузена и вернулся на родину, где продолжил войну с латинской «конференцией». В конце концов в мае 1348 г. он будет разбит латинянами у Смирны и погибнет в сражении 666 . Оставшись без союзника, Кантакузен предпринял быстрые шаги по заключению договора с османами, и вовремя. Константинополь уже давно пытался заручиться поддержкой Османского султана Орхана, и отдельные отряды османов уже служили в армии Апокавка. Однако Иоанн Кантакузен, завоевав в 1345 г. Херсонес Фракийский, успел раньше своих противников заключить договор с Сулейманом-паши Гази (1316–1357), сыном султана Орхана. Чтобы скрепить союз, император пошел на беспрецедентный шаг – выдал свою дочь, красавицу Феодору, за Сулеймана, иными словами, отдал ее в гарем мусульманина. Это и решило дело в его пользу. Пока Кантакузен договаривался с османами о браке дочери, латиняне с папского благословения в 1344 г. овладели богатым городом Смирной, который будет оставаться в их руках почти 60 лет 667 . После заключения договора Кантакузена с османами положение Анны Савойской и патриарха Иоанна Калеки стало безнадежным. Только непримиримые Фессалоники демонстрировали присущую городу ненависть к сторонникам Кантакузена. Но и там прежнего единодушия уже не было. Иоанн Апокавк, один из архонтов города, перешел в жесткую оппозицию к зилотам, в начале лета 1345 г. заманив их главу Михаила Палеолога в засаду и умертвив его. Начались аресты зилотов, а Иоанн Апокавк, разуверившись в победе Анны Савойской, склонял город к тому, чтобы признать над собой власть Кантакузена 668 . Но это вызвало настоящее восстание. Успех сопутствовал зилотам: Иоанна Апокавка и его товарищей сбросили с крепостной стены, и толпа порвала их тела на куски. Ни о какой сдаче города Кантакузену никто не желал слышать, а новым архонтом стал присланный их столицы Алексей Метохит. |
| Amsterdam. 1678: Стефана Византийского о городах. Восточные литургии Несториан, Сирианояковитов и Коптов показались мне достойными самого внимательного изучения; и потому я упросил Ксиропотамских отцов дать их мне на всё время пребывания моего на Афоне, обещавшись возвратить их в неповреждённой целости пред отъездом со св. горы: что и исполнено. А сочинения Влеммида и Векка о св. Духе я принял к сведению, 77 выписав из предисловия ко второму тому их одно коротенькое сказание о том, что «патриарх Векк (латиномудрствующий) и ученики и сподвижники его Константин Мелитиниот и Георгий Метохит, оба диаконы, скончались в узах и темницах, первый после 14 летнего, второй после 24 летнего, и третий после 45 летнего заключения за преданность Римскому догмату и папе». Из книги же Стефана Византийца о городах, снабжённой многочисленнейшими примечаниями, извлечены были мной сведения об Афоне и о городах, существовавших на этой горе в пятом и шестом веках христианских. Оказалось, что тогда там были города, Афос, Акроафос, Стратоникия, Олофикос, Санис, Аканфос, Аполлония, Дион. После стяжания этих сведений нельзя было и думать о том, что Константин Великий († 337 г.) выселил с Афона мирских жителей и отдал эту гору монахам. Небогатые прибытки знания получил я в библиотеке Ксиропотама: а из архива сей обители довелось мне почерпнуть, кроме чистой воды и мутную: я разумею поддельные хрисовулы (грамоты с золотыми печатями), будто бы пожалованные Ксиропотаму греческими царями Романом Лакапиным и Андроником старшим. Эти хрисовулы напечатаны Ксиропотамским монахом Кесарием Дапонте († 1784 г.) в особой книжице под названием Τραπζα πνευματικ – брашно духовное. Сие брашно совали мне в руки властные старцы, но я упросил их показать мне рукописные свитки, какие хранятся в их архиве. Эти свитки, к величайшему удовольствию моему, были представлены мне, и я прочёл их и переписал своей рукой. А теперь обсуждаю их с неумолимой строгостью, имея под руками иномонастырные, соприкосновенные к ним Дееписания, как пробы, показывающие мишуру и золото, ложь и истину; предварительно же вкратце излагаю житие преподобного Павла Ксиропотамского, которому (будто бы) царь Роман старший пожаловал животворящее древо креста при хрисовуле своём; излагаю, как оно напечатано в отделе греческой Четь-Минеи, называемом νεν κλγιον. |
| 161 Во время написания Дисипатом Ямбов свт. Григорий находился в заключении в Константинополе в дворцовой тюрьме, а его сочинения, написанные после июля 1341 г., должны были быть уничтожены согласно синодальному указу июня 1342 г. Согласно сообщению свт. Филофея Коккина (Piloth., епсот.: PG 151, 609), находясь в тюрьме, свт. Григорий и получил Ямбы Акиндина, направленные против него. 162 Свт. Григорию покровительствовал император Андроник II Палеолог (1262–1328) и его внук, Андроник III (1297–1341), который в детстве был отдан на воспитание отцу свт. Григория, Константину Паламе. При Андронике III был созван собор июня 1341 г., на котором был осужден Варлаам Калабрийский. 163 Незадолго до написания Давидом Дисипатом Ямбов свт. Григорий Палама , вопреки запрету собора июня 1341 г. обсуждать догматические вопросы, создал ряд важных богословских трактатов (1341–1342 гг.): О Божественном единении и различении, О Божественных энергиях и их причастии, О Божественной и обоживающей причаствуемости, Диалог православного с варлаамитом, диалог Феофан, а также трактат [О том] что Варлаам и Акиндин поистине нечестиво и безбожно разделяют единое Божество на два неравных Божества. 164 Вероятно, имеется в виду тот факт, что Григорий Акиндин после публичных дискуссий со свт. Григорием Паламой в 1341 г. написал расписку, в которой говорилось, что они со свт. Григорием «согласны друг с другом и со святыми» (издана в: Meyendorff 1963); позднее Акиндин отказался от нее. 166 См. свидетельство о том, что Акиндин скрывал свои Ямбы, также у свт. Филофея Коккина: Piloth., епсот.: PG 151, 609. 168 Свт. Григорий получил классическое образование. Обучаясь в императорском университете, он изучал грамматику, риторику, физику, логику и «аристотелевские науки» (Philoth., encom. 11). Учителем Григория в плане светских наук был знаменитый византийский интеллектуал Феодор Метохит. Достигнув успехов в изучении аристотелевской философии (Greg. Pal., contr. Gregoram 1: 242 [ ΓΠΣ IV]), свт. Григорий, в отличие от его современников-гуманистов, вероятно, не изучал Платона и неоплатоников, поскольку стандартный общеобразовательный курс, который был пройден свт. Григорием, не включал платоническую философию. |
|
|
