| Помолившись Богу, они расстались друг с другом: Аммон пошел в гору Нитрийскую [ 1 ] и стал иноком, а мнимая жена его, оставшись в доме своем, в скором времени собрала множество девиц и уневестила их Христу, а сама стала игуменьею над ними. Поселившись в горе Нитрийской, Аммон стал проводить отшельническую жизнь, трудясь и подвизаясь для Бога, Коему он день и ночь служил со всею теплотою духа своего. В пустыне он провел двадцать два года и достиг совершенства в иноческой жизни. Бог же прославил угодника Своего, дав ему дар исцеления, и святой исцелял различные болезни приходивших к нему людей. Однажды к нему приведен был отрок, укушенный бешеною собакою. В припадках беснования он кусал свое собственное тело. Родители отрока, припадая к ногам святого Аммона, просили его исцелить их сына. Но святой сказал им: — Что вы утруждаете меня, прося у меня того, что превосходит мои силы. В ваших руках — и болезнь, и исцеление отрока, так как, укравши у вдовы (святой назвал ее по имени) вола, вы тайно убили его и съели; посему возвратите ей живого вола, и сын ваш исцелеет. Родители беснующегося отрока, услыхав сие, ужаснулись, что святой знает их тайны и, сознавшись в своем преступлении, клятвенно обещались возвратить украденное. Тогда святой, помолившись, исцелил отрока и отпустил их с миром. Они же, с радостью вернувшись в дом, тотчас же дали вдовице другого вола, вместо убитого ими. В другое время пришли к преподобному два человека за благословением. Святой попросил их привезти ему воды на нужды приходящих к нему, ибо один из пришедших имел верблюда, а другой осла. Взяв большой сосуд, они отправились с горы за водой. Когда они наполнили сосуд водою, то один из них, у которого был верблюд, сказал: — Сосуд велик, а гора высока, а потому не хочу я такою тяжестью уморить своего верблюда. И, оставив своего товарища, он пошел своею дорогою, не возвращаясь к святому. Оставшийся же взял воду на осла своего и с большим трудом едва ввез ее на гору к преподобному. Увидев его, святой сказал: — Чадо! Да благословит тебя Бог за труд твой. |
| — Блаженны вы, отрекшиеся от мира и ничего не имеющие в нем, кроме самого бедного одеяния и ничтожного количества пищи! — Правду ты сказал: кто последует Богу, те не привязываются к миру, — ответил один из Макариев. — Но нам жаль, что вы, напротив, преданы миру. Тронутый этими словами, трибун, возвратившись домой, немедленно оставил все, что имел, и, раздав нищим, стал служить Богу, посвятив себя иноческим подвигам. Много и другого досточудного передавали нам, как мы выше сказали, о деяниях святого Макария Александрийского Кто пожелает, может найти описание их в 11 книге церковной истории Глава 30. Об Аммоне, первом нитрийском пустынножителе Передавали нам, что начало пустынножительства в Нитрии положил Аммон — тот самый, душу которого по разлучении ее с телом, видел возносящеюся на небо святой Антоний, как видно из жизнеописания блаженного Антония. Аммон был сын богатых и благородных родителей. Они принуждали его вступить в брак. Аммон исполнил волю родителей. Брак состоялся. Молодые были отведены в брачный покой и остались совершенно одни. И начал тогда Аммон говорить своей молодой супруге о целомудрии и хранении девства. — Растление, без сомнения, и поведет к тлению. Напротив — целомудрие породит нетление. Лучше нам обоим сохранить девство, чем потерпеть друг от друга растление. Девица согласилась с ним, и взаимным молчанием охранялась тайна целомудрия. Прошло много времени. Только один Бог был свидетелем их воздержания. Соединенные более духом, чем плотью и кровью, после смерти родителей они разлучились: муж поселился в ближайшей пустыне, а жена осталась дома. В скором времени она собрала к себе много дев, посвятивших себя Богу, а муж ее — великое множество отшельников Когда он еще в глубоком уединении пребывал в пустыне, привели к нему юношу, подвергшегося бешенству от укушения бешеной собаки. Родители просили помолиться за него. — Зачем вы утруждаете меня? — сказал Аммон. То, о чем вы просите, выше моих заслуг. Впрочем, не скрою от вас, что его исцеление зависит от вас самих. Возвратите вдовице украденного вами вола, и ваш сын получит здравие. |
| — И нашедши пустое место на южной стороне мареотского озера за Скитисом и так называемою Нитрийскою горою, провел он там в любомудрии двадцать два года, жену же свою видел два раза каждый год. У этого святого основателя тамошних монастырей было много достопримечательных учеников, как покажет преемство их, и много дивного случилось с ним в его жизни, о чем особенно любили говорить египетские монахи, считавшие важным делом — чрез преемство неписанного предания тщательно хранить память о добродетелях древнейших подвижников. Из дошедших до нас сведений я расскажу следующее: Нужно было ему и ученику его Феодору, когда они куда-то шли, перейти поток, называемый Ликос. Чтобы не видеть им друг друга нагими, Аммон приказал Феодору отойти в сторону. Но так как и сам он стыдился видеть себя нагим, то мгновенно подъятый божественною силою, перенесен был на противоположный берег. Потом перешел и Феодор, и увидев что одежда и ноги Аммона нисколько не мокры, стал докучать старцу, чтобы он открыл причину этого. Старец отказывался, а ученик утверждал, что не отстанет, пока не узнает. Тогда Аммон, обязав Феодора никому не сказывать при его жизни, признался в случившемся. Упомянутому чуду подобно и следующее: Неправедные родители привели к Аммону своего сына, которого укусила бешенная собака и который был едва жив. Терзая на себе волосы, они просили исцелить его. Но Аммон сказал им: «сын ваш вовсе не нуждается в исцелении от меня; если вы согласитесь отдать хозяевам вола, которого похитили, — он тот час исцелеет». Так случилось: едва вол был отдан, — недуг оставил отрока. Когда же этот Аммон скончался, Антоний, говорят, видел, как божественные силы с псалмопениями сопровождали душу его на небо, и по случаю вопроса бывших при нем людей, не скрыл причины своего изумления; да и ясно было, что он внимательно всматривался в воздух и поражен был видением странного чуда. А между тем некоторые люди, прибывшие после сего из скита, возвестили час кончины Аммона, и этим подтвердили истину предсказания Антониева. |
| Ибо для желающих достичь Царства Небесного Бог указал в качестве главных путей не только Священные Писания, но и жизнь служителей Своих, незыблемо утвердившихся в вере. Говорит Аммон и еще об одном откровении, данном преп. Феодору, о котором авва поведал братии: совершившие грехи после святого Крещения, если они хранят апостольскую веру и искренне каются, получат от Бога отпущение этих прегрешений. Данное откровение аввы удостоверяется и посланием преп. Антония (текст его Аммон приводит), в котором «отец монашества» говорит то же самое. Наконец, преп. Феодор, по свидетельству автора послания, горячо отстаивает истину Православия против ариан, а поэтому отправляет с Аммоном письмо к нитрийским инокам, увещевая их быть твердыми в правой вере. Данный краткий обзор послания Аммона показывает, что в этом сочинении мы имеем дело с одним из наиболее интересных памятников древнемонашеской письменности. Эпистолярный жанр позволяет автору его не только запечатлеть личные воспоминания о далекой юности, связанной со святыми законоположниками киновий, но и вставить эти воспоминания в общий контекст «предания старцев». Собственно говоря, сам Аммон совершенно не отделял себя от этого предания, и его «авторское самосознание» было всего лишь призмой, через которую проходил свет предания, естественно преломляясь и обретая своеобразную форму. Поэтому его послание часто сближается по своему содержанию с агиографическим жанром, имея в то же время много достоинств исторического источника. И недаром, как повествует Аммон в заключении своего послания, когда он рассказал св. Афанасию об авве Феодоре (именно этот рассказ и был положен в основу послания), тот удостоверил его слова полным своим доверием ( τατα τως χειν πιστεω). Впрочем, рассматривать произведение Аммона лишь как исторический источник, свидетельствующий о внешних формах жития пахомиевских иноков, значит слишком ограничивать перспективу видения его. Послание более ценно тем, что оно приоткрывает завесу, скрывающую от нас внутреннюю духовную жизнь древних подвижников, их видение смысла христианского бытия и их великие труды, позволяющие им обрести «нового по Христу человека». |
| Так совершилось чудо: монахи пошли – и родителей нашли радующимися, а отроковицу уже здоровою. 59 . Шли два брата, и когда на пути недостало у них воды, один умер, а другой близок был к смерти и, не имея сил идти, лежал уже на земле и ждал, что умрет. Антоний, пребывавший в горе, призывает двоих бывших тогда при нем монахов и понуждает их спешить, говоря: «Возьмите сосуды с водою и идите скорее на египетскую дорогу. Из двоих путников один уже умер, другой скоро умрет, если не поспешите. Это открыто мне ныне во время молитвы». Монахи идут, находят лежащего мертвеца, предают его погребению, а другого возвращают к жизни водою и приводят к старцу; расстояние же было одного дня пути. Если кто спросит, почему Антоний не сказал прежде, нежели другой скончался, – то вопрос будет неправ. Определение смерти было не от Антония, но от Бога, Который одному определил умереть, а о другом дал откровение. В Антонии же чудно было только то, что, пребывая в горе, имел трезвенное сердце; и Господь показал ему, что происходило вдалеке. 60 . Еще однажды, пребывая в горе и возведя взор, видит Антоний, что возносится некто по воздуху, к великой радости встречающих его. Потом, дивясь и ублажая таковой сонм, начинает он молиться, чтобы открыто ему было, что это значит. И вдруг приходит к нему глас: «Это душа Аммона, нитрийского инока». Аммон же до старости пребыл подвижником. А расстояние от Нитрии до горы, где жил Антоний, было тринадцати дней пути. Поэтому бывшие с Антонием, видя дивящегося старца, пожелали знать причину и услышали, что (недавно) скончался Аммон; а он был известен им, потому что часто бывал там и при том много совершено было им знамений, из которых одно таково. Однажды настояла Аммону нужда переправиться через реку, называемую Ликос; было же тогда полноводие. Аммон стал просить бывшего с ним Феодора отойти дальше, чтобы не видеть им друг друга обнаженными, когда будут переплывать реку. Потом, когда Феодор удалился, Аммон устыдился также сам себя увидеть обнаженным; но, пока боролся он со стыдом и беспокоился, внезапно перенесен был на другой берег. |
| – Господин мой! Я хочу тебе нечто сказать, и если ты меня послушаешь, то я пойму из сего, что ты любишь меня действительно о Боге. Он же ответил: – Говори, сестра, и если будет полезно, я послушаю тебя. Тогда девица сказала: – Приличнее нам, господин мой, жить отдельно, так как ты человек святой, праведный и целомудренный, и я, сколько могу, последую твоей жизни; пусть же будет и другим от нас польза; станем жить отдельно: нехорошо, чтобы столь великая твоя добродетель, из-за совместной жизни со мною, сокрыта была от могущих пользоваться ею и подражать твоему целомудрию. Слыша сие, Аммон прославил Бога, склонившего сердце девицы к отдельной жизни, которой он издавна желал. И сказал он девице: – Сестра моя! Если угодно тебе сие, то оставим совместное пребывание: оставайся ты в сем доме, а я пойду на другое место. Помолившись Богу, они расстались друг с другом: Аммон пошел в гору Нитрийскую 6323 и стал иноком, а мнимая жена его, оставшись в доме своем, в скором времени собрала множество девиц и уневестила их Христу, а сама стала игуменьею над ними. Поселившись в горе Нитрийской, Аммон стал проводить отшельническую жизнь, трудясь и подвизаясь для Бога, Коему он день и ночь служил со всею теплотою духа своего. В пустыне он провел двадцать два года и достиг совершенства в иноческой жизни. Бог же прославил угодника Своего, дав ему дар исцеления, и святой исцелял различные болезни приходивших к нему людей. Однажды к нему приведен был отрок, укушенный бешеною собакою. В припадках беснования он кусал свое собственное тело. Родители отрока, припадая к ногам святого Аммона, просили его исцелить их сына. Но святой сказал им: – Что вы утруждаете меня, прося у меня того, что превосходит мои силы. В ваших руках – и болезнь, и исцеление отрока, так как, укравши у вдовы (святой назвал ее по имени) вола, вы тайно убили его и съели; посему возвратите ей живого вола, и сын ваш исцелеет. Родители беснующегося отрока, услыхав сие, ужаснулись, что святой знает их тайны и, сознавшись в своем преступлении, клятвенно обещались возвратить украденное. Тогда святой, помолившись, исцелил отрока и отпустил их с миром. Они же, с радостью вернувшись в дом, тотчас же дали вдовице другого вола, вместо убитого ими. |
| Лучше мы сделаем, если сохраним девство неприкосновенным. Этим мы угодим Христу». Потом, вынув Новый Завет , прочел из него все, что Спаситель и Апостол Павел сказали о девстве, и присовокупил и свои размышления. Жена его, мало знавшая Св. Писание, была тронута и согласилась на девственную жизнь, но не решилась жить отдельно, как желал Аммон. Она просила жить вместе, как брат с сестрою, чтобы под покровом брака скрывать от глаз людей сокровище своего девства. Около осьмнадцати лет так прожил Аммон со своею женою. Каждый день ходил он в сад возделывать землю и плодоносные деревья, а вечером, пришед домой и после молитвы вкусив пищи вместе с женою, удалялся в особую комнату и большую часть ночи проводил в молитве и песнопении. После краткого сна он вновь принимался за свою работу. Его супруга с неменьшей ревностью упражнялась в подвигах благочестия. Соединенные святою ревностью о благочестии и любовью к добродетели, они связаны были союзом, гораздо теснейшим, нежели союз плоти и крови, и достигли великого безстрастия и внутреннего мира, который Бог дает вкушать верно служащим Ему. Сделавшись свободнее по смерти родных, жена, до сего времени удерживавшая при себе Аммона, почла долгом дать ему свободу посвятить себя на служение другим. «Несправедливо было бы, сказала она, лишать других примера добродетели и спасительных наставлений, коими я пользовалась столько времени». Об этом давно молился Аммон; этого слова давно желал он от жены своей. Он тогда же уступил ей свой дом, и жена в скором времени собрала в нем общество дев. Сам Аммон, нашедший пустыню на южной стороне Мареотского озера за Нитрийскою горою, основал там свое жилище и стал подвизаться. Он не вкушал масла, не пил пива, сухой хлеб и вода составляли его пищу, и эту скудную пищу он принимал дня чрез два и даже реже. Два раза в год посещала его жена, чтобы пользоваться его советами и наставлениями. Недолго оставался неизвестным Аммон; скоро стали собираться к нему ученики, о спасении коих он прилагал неусыпное попечение. |
| Другой центр древнеегипетского иночества образовался приблизительно в 65—100 км на юге от Александрии, где создалось триединое монашеское поселение: Нитрия-Келлии-Скит (иногда просто обозначаемое как «Скит»). Отдельные отшельники здесь появились сравнительно рано (возможно на рубеже III-IV вв.), но подлинным основателем Нитрийской обители был преп. Аммоний Нитрийский, проживший с женой целомудренной жизнью на протяжении 18 лет, а затем вместе с ней принявший «ангельский образ» и удалившийся в пустыню. По словам Сократа, «египетские скиты получили свое начало, вероятно, во времена отдаленные, но умножены и распространены одним боголюбивым мужем, по имени Аммон». Ибо святой жизни его «начали подражать очень многие, — и гора Нитрийская и Скитская мало-помалу населилась множеством монахов». Если преп. Аммон начал подвизаться в Нитрии не позднее 330 г. (скорее раньше: в 315—320 гг.), то к концу IV в. эта гора была уже густо населена иноками, ибо Палладий насчитывает их ок. 5 ООО . Недалеко от Нитрии были Келлии, где среди подвижников особенно славился преп. Макарий Александрийский («Городской»), а глубже в пустыню находился Скит. По выражению одного исследователя, если Нитрия была «воротами» в египетскую пустыню, то Скит был «цитаделью» ее. Руфин описывает его так: «Он лежит среди обширнейшей пустыни на расстоянии суточного пути от Нитрий-ских обителей. Не ведет туда никакая тропинка, и нет никаких знаков, которые бы указывали путь. Туда доходят по указанию течения звезд… Воды там мало, да и находимая вода — отвратительного запаха, пахнет как бы смолою, но не вредна для питья. Там живут только мужи, уже усовершенствовавшиеся в духовной жизни. Кто же иначе может жить в таком страшном месте, кроме людей, обладающих бесповоротной решимостью и совершенным воздержанием? Но живут все между собою во взаимной любви, и с сердечным радушием принимают, кто бы к ним, не пришел». Основанный ок. 330 г. преп. Макарием Египетским, Скит во второй половине IV в. стал одцим из главных средоточий духовной жизни православного мира. |
| Даже когда центры иноческой жизни возникали независимо, великий старец служил как бы «точкой притяжения» для них, и между ними и преп. Антонием устанавливалась тесная связь. Это хорошо видно на примере становления средоточия монашества в Нижнем Египте пустынях Нитрийской, Келлии и в Скиту 163 . Первооснователем здесь был преп. Амун (Аммун, Аммон, Амон) Нитрийский, проживший со своей женой в девственной чистоте около восемнадцати лет, а затем удалившийся на Нитрийскую гору 164 . Произошло это примерно в 315–320 годы, а спустя недолгое время в Нитрии подвизалось около пяти тысяч монахов 165 . Несмотря на такое независимое основание этого центра монашеской жизни, «иноки пустыни Нитрийской в своих духовных подвигах особенно воодушевлялись примером и наставлениями Великого Антония. Как Аммон, основатель иноческого жития здесь, пользовался советами и руководством Антония, так и сподвижники его; первые жители пустыни были ученики Антония. Таковы были: Пиор, Памво, Ориген , ученик его, который так живо повествовал об Антонии, что как бы представлял его живым. Видели св. Антония Иераск, Иаков Беотийский, Кроний. Кроний служил переводчиком у Антония, любил повествовать о добродетелях его и много лет был пресвитером в горе Нитрийской» 166 . В Нитрии монашеское житие носило полуобщежительный характер, совмещая в себе черты киновии и анахоретства 167 . Руфин, описывая жизнь нитрийских подвижников, говорит: «В этой местности виднеется до пятидесяти хижин (monasteria) или немного менее. В иных хижинах живут по несколько человек вместе, в других – понемногу, а где – и по одному. Но живя отдельно друг от друга, все соединены нераздельно духом, верою и любовью» 168 . На несколько километров вглубь в пустыню от Нитрийской горы были Келлии. «Иноки пустыни Келлий соединены были в своем управлении с иноками Нитрийскими. Сюда обыкновенно удалялись любители уединения из горы Нитрийской после того, как утвердились в жизни иноческой. Здесь они проводили жизнь более безмолвную; потому и их келлии так удалены были друг от друга, чтобы ни взор, ни слух не развлекал близким сожитием других братий. Потому и поставлено было правилом не ходить одному в келлию другого, чтобы не нарушать безмолвия. Только по субботам и воскресеньям они собирались в храм для общего богослужения и тут, как бы восхищенные на небо, изливали душу в пламенных молитвах к Богу» 169 . Из знаменитых келлиотов наиболее известным был преп. Макарий Александрийский , называемый также «Городским» ( Πολιτικς) 170 . |
| —388— „много”. – Или хоть один год, сказал брат. „И то много”, отвечал старец. Бывшие у старца спросили: „не довольно ли сорока дней?” Он опять сказал: „и это много. Думаю, прибавил он, что если человек покается от всего сердца и более уже не будет грешить, то и в три дня Бог его примет” 342 . Среди тех же подвижников высказывалась такая мысль, которая была истолкована впоследствии в смысле ненужности покаянных подвигов, излишности епитимии. „Один брат спросил авву Пимена: что значит раскаяться во грехе? – „Не делать более греха”, отвечал старец” 343 . Некоторые из подвижников (в сане епископа) не употребляли епитимии в тех случаях, когда церковные каноны её требовали. Трогательный рассказ передаётся об ученике преп. Антония, епископе Аммоне. „Привели к нему девицу, зачавшую во чреве, и сказали ему: „такой-то сделал это, наложи на них епитимии”. Аммон, знаменовав чрево её, велел дать ей шесть пар полотен и сказал: „когда придёт время родить, не умерла бы она сама, или дитя её и было бы в чём похоронить их. Обвинявшие девицу сказали ему: „для чего ты это сделал? – наложи на них епитимию”. Но он отвечал: „смотрите, братия, она уже близка к смерти; что же я должен сделать?” И отпустил её. Так старец никогда не осмеливался осуждать кого-либо” 344 . Тайная сакраментальная исповедь могла бы иметь место в христианских монастырях Востока, потому что везде (исключая монастырей преп. Пахомия) можно было встретить лиц, компетентных с современной точки зрения совершать та- —389— кую исповедь, – пресвитеров из иноков, по нашему – иеромонахов. В Нитрийской пустыне церковью управляли восемь пресвитеров, из которых, впрочем, был действующим один старший: он служил, говорил поучения и судил (δικζει). Остальные семь только восседали вместе с ним 345 . В Ските было три церкви и каждой управлял особый пресвитер. Пресвитеры поставлялись епископом, но избирались братией. Они были в великом почёте, даже сами могли назначать себе преемников 346 . Встречаются свидетельства о пресвитерах – иноках в других монастырях Египта (в Фиваиде, в Пелузии) и вне его: на Синайском полуострове и в Палестине, в Сирии и в Малой Азии 347 . Мы видели, что в Келлиях и Ските пресвитеры принимали публичную исповедь и налагали публичное покаяние. Но совершали ли они тайную исповедь, наказывали ли тайной епитимией и отпускали ли полномочна грехи, это вопрос совершенно другой. Несомненно к ним ходили иноки с своими помыслами: к Макарию Великому приходили для исповеди помыслов даже издалека 348 . Однако такую исповедь, хотя и принимает её священник, ещё нет оснований считать актом сакраментальным: может быть преп. Макарий совершал её как старец, а не как пресвитер 349 . Ниже мы увидим, что некоторые иноки- |
|
|
