| Однажды на занятиях был такой случай, что из меня аж пар пошел. Это был один из моих первых опытов преподавания ветхозаветной истории. Я читал лекцию о книге Бытия, о грехопадении прародителей, и стал рассказывать, в частности, и про запретный плод. Стали обсуждать, что это был за плод. Я сказал, что в Библии ничего конкретно об этом не сказано, но по преданию это было яблоко. Вдруг один из моих слушателей говорит: «Нет, это совершенно точно было яблоко. Мне бабушка говорила». Я ответил, не без иронии, что бабушка, конечно, большой авторитет, однако в Писании никаких конкретных указаний на этот счет не дается. А он продолжает: «Нет, это совершенно точно! Яблоко — плод греховный. Если его пополам разрезать -пятиконечная звезда получается». Представьте, каково мне это было услышать — в 1956 году! В 1954 г. меня рукоположили во священника. В те времена иерейский крест нельзя было запросто приобрести, как сейчас, когда их выпускают Софринские мастерские. Обычно крест ставленнику дарил его духовник или кто-то из старших. У меня креста не было, и я спросил Патриарха, как мне быть. Он ничего не ответил. Так я и пришел на хиротонию — без креста. А когда пропели «Аксиос», Патриарх снял с себя золотой крест и надел его мне на шею. Все тогда ахнули, и многие мне это потом припомнили… Есть у меня и другие памятные кресты: один когда-то принадлежал о. Иоанну Арсеньеву, настоятелю храма Христа Спасителя. О. Иоанн принадлежал к древнему дворянскому роду, восходившему к татарским князьям. Патриарх его очень почитал. Он говорил, что трагедия нашей нации в том, что она так разорвана в отношении веры, но не отрицал, что из аристократии тоже люди шли в духовное звание, и в пример всегда приводил о. Иоанна. Другой крест принадлежал прославленному уже в наши дни священномученику о. Александру Хотовицкому. На нем выгравирована надпись: «Красе и гордости Академии, о. Александру Хотовицкому» . Этот крест хранился в одной церковной семье, от которой и попал ко мне. Помню, в первый год моего священства наш о. ректор Константин Иванович Ружицкий, уезжая в отпуск из Московской Духовной Академии, оставил двух молодых: иеромонаха Филарета и меня, священника Константина, и Николая Николаевича Дьячко руководить хором в только что открывшейся нашей Покровской академической церкви. Мы должны были там служить ежедневно. О. Филарет говорит: «Отец Константин! Ты — как хочешь, а я исповедовать — не буду!» Ну, ладно, мне выпала на долю исповедь. Должен сказать, что это очень трудное дело и иногда на том самом месте, где стоял приехавший на исповедь в Лавру человек, после него на полу оставалась лужа слез. |
| Однажды на занятиях был такой случай, что из меня аж пар пошел. Это был один из моих первых опытов преподавания ветхозаветной истории. Я читал лекцию о книге Бытия, о грехопадении прародителей, и стал рассказывать, в частности и про запретный плод. Стали обсуждать, что это был за плод. Я сказал, что в Библии ничего конкретно об этом не сказано, но по преданию это было яблоко. Вдруг один из моих слушателей говорит: «Нет, это совершенно точно было яблоко. Мне бабушка говорила». Я ответил, не без иронии, что бабушка, конечно, большой авторитет, однако в Писании никаких конкретных указаний на этот счет не дается. А он продолжает: «Нет, это совершенно точно! Яблоко — плод греховный. Если его пополам разрезать — пятиконечная звезда получается». Представьте, каково мне это было услышать — в 1956 году! В 1954 г. меня рукоположили во священника. В те времена иерейский крест нельзя было запросто приобрести, как сейчас, когда их выпускают Софринские мастерские. Обычно крест ставленнику дарил его духовник или кто–то из старших. У меня креста не было, и я спросил Патриарха, как мне быть. Он ничего не ответил. Так я и пришел на хиротонию — без креста. А когда пропели «Аксиос», Патриарх снял с себя золотой крест и надел его мне на шею. Все тогда ахнули, и многие мне это потом припомнили… Есть у меня и другие памятные кресты: один когда–то принадлежал о. Иоанну Арсеньеву, настоятелю храма Христа Спасителя. О. Иоанн принадлежал к древнему дворянскому роду, восходившему к татарским князьям. Патриарх его очень почитал. Он говорил, что трагедия нашей нации в том, что она так разорвана в отношении веры, но не отрицал, что из аристократии тоже люди шли в духовное звание, и в пример всегда приводил о. Иоанна. Другой крест принадлежал прославленному уже в наши дни священномученику о. Александру Хотовицкому. На нем выгравирована надпись: «Красе и гордости Академии, о. Александру Хотовицкому». Этот крест хранился в одной церковной семье, от которой и попал ко мне. Помню, в первый год моего священства наш о. ректор Константин Иванович Ружицкий, уезжая в отпуск из Московской Духовной Академии, оставил двух молодых: иеромонаха Филарета и меня, священника Константина, и Николая Николаевича Дьячко руководить хором в только что открывшейся нашей Покровской академической церкви. Мы должны были там служить ежедневно. О. Филарет говорит: «Отец Константин! Ты — как хочешь, а я исповедовать — не буду!» Ну, ладно, мне выпала на долю исповедь. Должен сказать, что это очень трудное дело и иногда на том самом месте, где стоял приехавший на исповедь в Лавру человек, после него на полу оставалась лужа слез. |
| Новомученик Российский Александр (Хотовицкий) родился 11 февраля 1872 г. в городе Кременце, в благочестивой семье ректора Волынской Духовной семинарии протоиерея Александра, память о котором как о добром пастыре долго хранилась в сердцах православных жителей Волыни. Родители дали отроку доброе христианское воспитание, внушили ему любовь к Православной Церкви и народу Божию. Образование будущий пастырь получил в Волынской семинарии и Санкт-Петербургской Духовной академии, которую закончил в 1895 г. По окончании академии он был направлен на миссионерское служение в Алеутскую и Североамериканскую епархию, в Нью-Йорк, где занял место псаломщика при только что отстроенном православном храме Святителя Николая. В 1896 г. священномученик Александр был рукоположен в сан диакона, 25 февраля того же года был хиротонисан во пресвитера, и он стал настоятелем прихода. Благодаря его подвижническому труду в этой должности был построен грандиозный собор Святителя Николая вместо малого приходского храма. В летописи собора запечатлено: «Основан и создан сей кафедральный собор в городе Нью-Йорке, в Северной Америке, иждивением, заботами и трудами всечестнейшего кафедрального протоиерея отца Александра Хотовицкого в лето от Рождества Христова 1902-е». С 1898 по 1907 г. о. Александр совершал свое пастырское служение под омофором святителя Тихона (память его 25 марта), который высоко ценил его сердечное благочестие, дар пастырской любви и всестороннюю богословскую образованность. Поприще деятельности в Соединенных Штатах было весьма широким и многоплодным: о. Александр с успехом совершал миссионерское служение, главным образом среди эмигрантов-униатов, выходцев из Галиции и Карпатской Руси, он был также одним из ближайших помощников архипастырей православной Америки, представляя Православную Церковь в американских религиозных учреждениях и собраниях. Трудами о. Александра были созданы православные приходы в Филадельфии, Юнкерсе, Панайке и других больших и малых городах Северной Америки. Деятельное участие он принял в организации и деятельности епархиального «Православного общества взаимопомощи», которое оказывало материальную помощь австрийским русинам, македонским славянам, русским воинам в Маньчжурии и российским военнопленным в японских лагерях. |
| 27 ноября 1922 года в Москве открылся новый громкий процесс против духовенства и мирян, которые обвинялись в том, что они будто бы " пытались удержать в своих руках церковные богатства и на почве голода свалить советскую власть " . На судилище было привлечено 105 священнослужителей и мирян. Среди обвиняемых были протоиерей Сергий Успенский, настоятель храма Христа Спасителя протоиерей Николай Арсеньев, ключарь храма протоиерей Александр Хотовицкий, священник храма Христа Спасителя Илия Громогласов, смотритель этого же храма Лев Анохин, настоятель церкви Иоанна Воина протоиерей Симеон Голубев. Судебные заседания продолжались в течение двух недель. После оглашения пространного обвинительного заключения начался допрос обвиняемых. Священник Александр на допросе держался ровно, спокойно, старался защитить других обвиняемых. После допроса всех обвиняемых и свидетелей на судебном заседании б декабря зловеще знаменитый впоследствии прокурор Вышинский произнес обвинительную речь. Он просил суд приговорить к смертной казни 13 обвиняемых, и среди них протоиереев Александра Хотовицкого, Николая Арсеньева, Сергия Успенского, священника Илию Громогласова, игумению Новодевичьего монастыря Веру (Побединскую), Л. Е. Анохина. Других обвиняемых Вышинский просил осудить на разные сроки тюремного заключения. 13 декабря был оглашен приговор трибунала. Протоиерей Александр Хотовицкий были приговорены к лишению свободы сроком на 10 лет. После возвращения святителя Тихона к церковному управлению и его заявлений о лояльности государственной власти многие из архипастырей, пастырей, церковных деятелей и рядовых мирян, осужденных трибуналами по обвинению в сопротивлении изъятию церковных ценностей, были амнистированы. В октябре 1923 года освободили из-под стражи и отца Александра. После освобождения он не имел штатного места ни в одном из приходов и служил по приглашению в разных московских церквах. Но на свободе он оставался недолго. Уже в сентябре 1924 особым совещанием при коллегии ОГПУ новомученик Александр был сослан на поселение в Туруханский край сроком на 3 года. Его и без того болезненное здоровье было подорвано пребыванием на крайнем севере. Удостоенный сана протопресвитера, отец Александр по возвращении из ссылки стал одним из ближайших помощников заместителя Местоблюстителя патриаршего престола митрополита Сергия (Страгородского, впоследствии Патриарха Московского и всея Руси), который хорошо знал его со времени служения в Финляндии. |
| В скорбные для Церкви дни отец Александр неукоснительно руководствовался обращением к пастве святого Патриарха и его указаниями. В храме Христа Спасителя проводился сбор для помощи голодающим В то же время предпринимались усилия к тому, чтобы сохранить святыни храма. На квартире отца Александра проходили заседания клириков и прихожан храма Христа Спасителя, на которых вырабатывалась резолюция приходского собрания по поводу правительственного декрета. В проекте резолюции, составленном отцом Александром, был выражен протест против насильственного изъятия церковных ценностей. Собрание прихожан, созванное 23 марта 1922 года, уже после ареста новомученика Александра, в храме Христа Спасителя под председательством протоиерея Николая Арсеньева, приняло окончательный текст резолюции, в котором от правительства затребованы были гарантии, что все пожертвования будут действительно обращены на спасение жизни голодающих. Участники собрания протестовали претив печатной травли Церкви, против оскорблений иерархии. Составление этого документа власти расценили как преступное контрреволюционное деяние. После двух противоцерковных процессов, - в Петрограде и Москве, закончившихся казнями священномучеников и мучеников, - 27 ноября 1922 года в Москве открылся новый громкий процесс против духовенства и мирян, которые обвинялись в том, что они будто бы " пытались удержать в своих руках церковные богатства и на почве голода свалить советскую власть " . На скамью подсудимых посадили 105 священнослужителей и мирян. Среди главных обвиняемых были благочинный 2 отдела Пречистинского Сорока протоиерей Сергий Успенский, настоятель храма Христа Спасителя протоиерей Николай Арсеньев, ключарь храма протоиерей Александр Хотовицкий, священник храма Христа Спасителя Илия Громогласов, смотритель этого же храма Лев Евгеньевич Анохин, настоятель церкви Иоанна Воина протоиерей Симеон Голубев. Значительная часть обвинительного заключения, представленного суду, касалась деятельности клириков и прихожан храма Христа Спасителя. " Главными организаторами и руководителями этой преступной деятельности, - говорилось в обвинительном заключении, - явились в этом районе Председатель совета общин священник Хотовицкий, настоятель храма священник Арсеньев, священник Зотиков, священник Громогласов, бывший присяжный поверенный Каютов, бывший товарищ министра Щепкин, торговец Головкин и инженер Анохин. С появлением декрета ВЦИК об изьятии церковных ценностей они начали свою подготовительную деятельность под руководством священника Хотовицкого, который неоднократно и тайно собирал у себя в квартире означенных выше лиц и совместно с ними вырабатывал меры, которые предполагалось предпринять в целях осуществления преступного намерения " . |
| Свящ. Лукьянова Михаила, Троицкого Виктора, Даниловского Александра, Соболева Владимира и 25) Маркова Владимира – удостоить степени кандидата богословия, с причислением к первому разряду и предоставлением им права на получение степени магистра богословия без новых устных испытаний; Орлова Василия, Изюмова Ивана, Никольского Василия, Свящ. Соколова Алексея, 30) Левкоева Николая, Успенского Ивана, Брянцева Леонида, Свящ. Лебедева Константина, Руднева Николая, 35) Реутова Валентина, Сперанского Михаила, Свящ. Архангельского Леонида, Сахарова Сергея, Свящ. Овсянникова Григория, 40) Свящ. Ильинского Михаила, Титова Алексея, Свящ. Андреевского Александра, Соловьева Ивана, Петропавловского Василия. 45) Уметского Петра, Свящ. Люстрицкого Михаила, Алексеева Павла, Прилуцкого Сергея, Телятьева Валериана, 50) Ивановского Семена. —454— Свящ. Владимирского Алексея, Свящ. Надеждина Александра, Любимова Фёдора, Свящ. Перехвальского Валентина, 55) Новгородского Лавда, Труфанова Максимилиана, Виноградова Михаила, Прокоповича Бориса, Максимова Александра, 60) Рязановского Сергея, Свящ. Михальчука Евстафия, Мацкевича Иосифа, Введенского Ивана, Свящ. Авдашкевича Петра и 65) Иеромонаха Серафима (Иовановича), серб. ур. – удостоить степени кандидата богословия, с причислением, их ко второму разряду; Вершинского Николая, Иванова Константина, Тихомирова Павла , Хотовицкого Александра и Яхонтова Дмитрия – удостоить звания действительного студента, с предоставлением им права на получение степени кандидата богословия по представлении удовлетворительных курсовых сочинений, – каковое постановление и представить на Архипастырское утверждение Его Высокопреосвященства. В случае утверждения Его Высокопреосвященством постановления, изложенного в п. I-м, – 2) Препроводить в Учебный Комитет при Святейшем Синоде список всех окончивших академический курс воспитанников с требуемыми определениями Святейшего Синода, от 3 марта–10 апреля 1892 года за 590 и 8–20 января 1911 года за 93, сведениями и отзывами о них и с приложением подлинных заявлений 63 воспитанников о том, какую группу наук преподавать и вообще на какую должность по духовно-учебному ведомству поступить они желали бы и в какие епархии. |
| Судебные заседания продолжались в течение двух недель. После оглашения пространного обвинительного заключения начался допрос обвиняемых. Священник Александр на допросе держался ровно, спокойно, старался выгородить других обвиняемых. Виновным себя он не признал, заявил: " Я полагаю, что нет контрреволюционности в том, чтобы просить о замене церковных ценностей соответствующим металлом " . После допроса всех обвиняемых и свидетелей на судебном заседании 6 декабря зловеще знаменитый впоследствии прокурор Вышинский произнес обвинительную речь. Он просил суд приговорить к смертной казни 13 обвиняемых, и среди них протоиереев Александра Хотовицкого, Сергия Успенского, священника Илию Громогласова, игумению Новодевичьего монастыря Веру (Побединскую), А. Е. Анохина. Других обвиняемых Вышинский просил осудить на разные сроки тюремного заключения, 11 декабря обвиняемым была предоставлена возможность сказать последнее слово. В своем последнем слове отец Александр прежде всего попытался снискать у суда снисхождения и милость к своим собратьям: " Прошу обратить внимание на тех, которые били у меня на собрании; одни из них старики, а другие - совсем молодые и ни в чем не виновные. Собрание у меня было самое обыкновенное, оно не являлось контрреволюционным и не имело характера темного заговора " . Самое пространное последнее слово было сказано профессором священником Илией Громогласовым. В нем обвиняемый пытался расположить к себе суд рассказом о своей прежней оппозиции к Святейшему Синоду. По материалам обвинительного заключения он сказал, что ему " ничего не было известно о преступной организации, во главе которой стоял Хотовицкий " . 13 декабря был оглашен приговор революционного трибунала. Он оказался более мягким, чем кровожадные приговоры, вынесенные на петроградском и первом московском процессах по делам об изъятии церковных ценностей. Главные обвиняемые - игумения Вера (Побединская), протоиерей Сергий Успенский и протоиерей Александр Хотовицкий были приговорены к лишению свободы сроком на 10 лет, конфискации имущества и поражению в правах на 5 лет. Других осудили на меньшие сроки тюремного -заключения. Ходатайства о помиловании, поданные осужденными на особенно длительные сроки тюремного заключения, в том числе протоиереем Александром, были отклонены Президиумом ВЦИК 16 февраля 1923 года. |
| Пелих Татьяна Борисовна Урожд. Мельникова. Родилась 20 января 1903 г. в Польше, где служил отец – Борис Никанорович Мельников (чиновником по акцизному ведомству). После начала Первой мировой войны до 1918 г. жила в Царском Селе, затем в Нижнем Новгороде, где под руководством епископа Петра (Зверева) занималась с детьми Законом Божиим и церковным пением, изучала церковный устав. Затем семья Мельниковых переехала в Москву. Таня стала прихожанкой храма Христа Спасителя и духовной дочерью настоятеля храма священномученика протопресвитера Александра Хотовицкого. Несла различные послушания в храме, относила письма и передачи духовенству в московские тюрьмы. После ареста о. Александра и захвата храма обновленцами Татьяна стала духовной дочерью исповедника архимандрита Георгия (Лаврова), последовала за ним в ссылку в пос. Кара-Тюбе в Казахстане и служила ему до его кончины в 1932 г. В 1933 г. арестована по «Делу членов кружка христианской молодежи». Отправлена в Сиблаг. В 1935 г. освобождена. Проживала в Загорске (ныне Сергиев Посад). В 1937 г. вышла замуж за Тихона Тихоновича Пелиха 268 , позднее принявшего священство. Скончалась в 1983 г. 18 февраля 1960 г. Ваше Преосвященство, Преосвященнейший Владыка! Вчера Мария К. 269 получила от Вас посылку, и из письма Вашего мы с радостью узнали, что Вы поправились и не лежите уже в постели. Ваши болезни – для нас скорбь. Вы, дорогой Владыка, наш молитвенник и утешитель. Батюшка мой очень слабо чувствует себя. Жалуется на постоянную мучительную боль в голове, головокружение, а кроме того, его кожное заболевание распространилось уже и на слизистые рта, так что приходится делать уколы новокаина в десны. Службы в церкви совершает с великим трудом. Тянется из последних сил. Сердце надрывается, глядя на его недомогания. Мне кажется, что ему бы не надо служить в будни, а с другой стороны – причащение Святых Тайн для него исцеление. Катюша 270 у нас тоже что-то неважно чувствует себя. Хотелось нам с нею в эти дни побывать у Вас однодневкой, но по состоянию здоровья она не в состоянии ехать. |
| Подвижники в разных св[ятых] местах учат нас открываться душевно пред Богом и помогают в том, а от Бога тогда незримо изливается дождь успокоительной и врачующей силы». (5 ноября 1953 г.) Советы матушке Епископ Вениамин (Милов). Письмо Екатерине Тихоновне Пелих Значительная часть писем будущего владыки адресована матушке Татьяне Борисовне: он отвечает на ее вопросы об устроении духовной и семейной жизни. И эти письма невероятно интересны, потому что благодаря им мы становимся свидетелями общения двух незаурядных людей. Поскольку имя протоиерея Тихона Пелиха сегодня хорошо известно, расскажем особо о его супруге. Татьяна Борисовна Пелих (урожд. Мельникова) родилась в 1903 году в Варшаве, в дворянской семье. В гимназии в Царском Селе училась вместе с великими княжнами Марией и Анастасией. После революции Мельниковы переехали в Нижний Новгород, где в 1919 году Татьяна познакомилась с владыкой Петром (Зверевым) , который служил в Печерском монастыре. По его благословению Татьяна преподавала Закон Божий и церковное пение в монастырской воскресной школе для детей, исполняла секретарские обязанности. Под руководством владыки Петра она настолько основательно изучила церковный устав, что знала его наизусть и впоследствии помогала священникам, даже при отсутствии богослужебных книг. В эти же годы она выучила наизусть Евангелие от Марка и несколько канонов и акафистов. Позднее, в тюрьмах и ссылках, это очень помогало и ей, и окружавшим ее верующим людям. После ареста владыки Петра семья Мельниковых вернулась в Москву. В 1921–1923 годах Татьяна – прихожанка храма Христа Спасителя в Москве, духовная дочь протопресвитера Александра Хотовицкого . Основным ее послушанием было носить письма и передачи духовным лицам – заключенным московских тюрем. После ареста отца Александра Татьяна стала духовной дочерью одного из известнейших старцев того времени – насельника Данилова монастыря архимандрита Георгия (Лаврова) . Вместе с ним в 1928 году она отправилась в ссылку в Киргизию, обеспечив старцу постоянный уход в последние годы его жизни. Кроме бытовых хлопот (добывать продукты, доить корову, печь хлеб, стирать и прочее) ей приходилось ежедневно исполнять дома весь суточный круг богослужения в качестве псаломщицы. Старец скончался в 1932 году – через несколько дней после освобождения. |
| 4. Храм Покрова Богородицы на Лыщиковой горе. (Лыщиков пер., 10). Место пребывания мощей священноисповедника Романа Медведя (см. раздел III). 5. Храм Казанской иконы Божией Матери (город Реутов). В храме находятся мощи священномучеников Александра Смирнова и Феодора Ремизова, а также два мощевика, один из которых содержит частицы большинства имеющихся в наличии мощей Новомучеников и Исповедников Церкви Русской. VIII . Храмы, являющиеся местом пребывания иных святынь (иконы с частицами мощей Новомучеников и Исповедников, предметы, принадлежавшие мученикам (например, детали облачения, богослужебные предметы, личные вещи, книги и др.); иконы, написанные мучениками и настенные росписи, ими выполненные; иконы, изображающие Новомучеников и Исповедников, иные реликвии, связанные с эпохой гонений на Православную Церковь XX века). В настоящем разделе приведены лишь наиболее значимые объекты 1. Храм Христа Спасителя. (Ул. Волхонка, 15). Этот храм является сам по себе символом мученичества. Место служения священномученика Александра Хотовицкого – ключаря храма. Место нахождения иконы Собора Новомучеников и Исповедников Российских XX века. Здесь сохраняется икона «Спас нерукотворный» из взорванного в 1931 году храма. Мраморные горельефы, снятые со стен храма Христа Спасителя до его разрушения, размещены с внутренней стороны восточной стены Донского монастыря (см. III .А. Места, связанные с восстановлением патриаршества и жизнью св. патриарха Тихона (Белавина). 2. Богородице-Смоленский Новодевичий монастырь. (Новодевичий пр., 1). В Успенском храме находится часть облачения митрополита Серафима (Чичагова) (палица), в котором был похоронен архиепископ Иларион (Троицкий) в Новодевичьем монастыре в С.Петербурге. Во время обретения мощи оказались нетленными, равно как и само облачение. В храме находится икона, на которой изображены оба святителя. В Собор Новомучеников и Исповедников Церкви Русской были включены имена духовника Новодевичьего монастыря священномученика Сергия Лебедева и насельниц монастыря преподобномучениц Матроны (Алексеевой), Марии (Цейтлин), Наталии (Баклановой), Ирины (Хвостовой) и Наталии (Ульяновой). |
|
|
