| По преданию, в обители при церкви Рождества Богородицы учился иконописи сам Андрей Рублев, достоверно известно, что в этом храме работал знаменитый иконописец Дионисий, здесь же подвизался будущий митрополит Московский Иона – ко многим великим людям была причастна церковь Рождества Богородицы. Между тем рядом с ней вырастала новая обитель. Просторный, обширный каменный Успенский храм был удобнее для богослужений, чем маленькая деревянная церковь Рождества Богородицы, и вскоре, в том же XV веке, он стал соборным храмом обители. История способствовала его возвеличиванию. В 1476 году, когда в Москву уже приехали итальянцы строить «Третий Рим», в купол соборного Успенского храма Симонова ударила молния. И сам Аристотель Фиораванти перестраивал его – по образцу своего Успенского собора в Кремле. Тогда же из кирпича, что производили на заводе Фиораванти в Калитниках, из того же самого кирпича, что шел на строительство кремлевского Успенского собора, соорудили первую в Москве кирпичную монастырскую ограду – вокруг Нового Симонова. Это объясняется и особой заботой московских государей о Симоновом монастыре – мощнейшей сторожи московских рубежей. Однако скромная Рождественская церковь, положившая начало величайшей московской обители, все еще стояла деревянной. И только в 1509–1510 годах итальянский зодчий Алевиз Фрязин, создатель Архангельского кремлевского собора, построил на месте деревянной каменную Рождественскую церковь, ту самую, которая сохранилась до наших дней. Имя архитектора соответствовало статусу церкви с ее историей и святынями. Алоизио Ламберти да Монтаньяна был любимым придворным зодчим Василия III. Алевизом Фрязиным он стал в Москве – фрязинами москвичи звали всех итальянцев. Будто бы не привыкнув к русским морозам, они все жаловались на своем языке: «Фре! Фре! – Холодно!». Этот Алевиз еще называется Новым в отличие от своего тезки-предшественника Алевиза Старого, который тоже строил в Кремле башни, мосты и дворцы. Алевиз Новый, приехавший по приглашению русских послов, и зарекомендовавший себя строительством знаменитого Бахчисарайского дворца для крымского хана, стал главным архитектором Москвы и строил исключительно по заказу великого князя. Он возвел 11 храмов. В их числе несохранившуюся Введенскую церковь на Лубянке для переселенцев из Новгорода и Пскова (будущий домовый храм князя Пожарского), церковь Варвары в Китай-городе для торговых людей и храм святого князя Владимира в Старых Садах при великокняжеской резиденции. Он также и автор знаменитого кремлевского рва, что остался в названии храма Покрова на Рву. |
| —405— само собой разумеется, известна или вполне доступна определению его дата. Приступал к знакомству с большим обследованием о. Извекова „Московские кремлевские дворцовые церкви“, нужно прежде всего сказать, что автору совершенно неизвестно такое элементарное и необходимое требование, которое прилагается к каждому сочинению археологического характера. В начале своей работы автор останавливается на вопросе о многочисленности дворцовых церквей и отвечает указанием с одной стороны, на „преобладание у нас на Руси в XVII веке религиозного интереса“ (стр. 6), а с другой – „расширение дворца, вследствие увеличения числа членов царствующего Дома с особыми дворами, что естественно потребовало устройства для них и отдельных церквей“ (стр. 6). С таким легким ответом согласиться нельзя. Известно, что не все дворцовые церкви получили свое начало в XVII веке. Сам автор признает, что основание настоящей каменной церкви Благовещения, что „у Государя на верху“, относится к ΧΙV веку (1393 г.), ко времени сына Димитрия Донского Василия Димитриевича (стр. 7). Известно, далее, что ц. Рождества Богородицы с приделом св. Лазаря на сенях дворца была выстроена при дворце по повелению великого князя Василия Ивановича в 1514 году архитектором Фрязином Алевизом Новым, построившим и церковь Иоанна Предтечи у Боровицких ворот в 1508 году. Тот же Государь в 1527 г. ставит у себя „на дворе“ каменную церковь во имя Преображения Спаса (на „Бору“) с приделами (ср. Извеков „Соборный храм во имя Преображения Господня, что на „Бору“ при Большом кремлевском дворце“. М. 1913 г.). Сретенский собор, как признает и сам автор, также был поставлен в 1560–61 гг. при Иване Грозном (см. „Московские кремлевские дворцовые церкви“, стр. 43). Достаточно и этих сведений, чтобы видеть историческую неточность о. Извекова. Его объяснение причины многочисленности дворцовых церквей особенной религиозностью XVII века оказывается неуместным: такая религиозность одинаково сильна, следовательно, была и в XV, и в ΧVI вв. Возможно, что, если не все, то большая часть дворцовых церквей была проектирована еще при построении дворца Фрязином Алевизом. И если в наличном летописном |
| Один из венецианских мастеров, Антон Фрязин, поставил на Москве-реке стрельницу, а под нею вывел тайник; Марко Фрязин поставил стрельницу на углу, Беклемишевскую; Петр Антон Фрязин поставил две стрельницы, одну у Боровицких ворот, другую у Константиноеленинских, и построил часть стены от Свибловской стрельницы до Боровицких ворот и провел стену до Неглинной; в 1495 году великий князь велел сносить дворы и церкви за Москвою против города и заложил стену каменную не по старой стене, возле Неглинной; между стеною и дворами велено было оставить 109 сажен пустого пространства. В последний год жизни Иоанновой разобрали старый собор Архангельский и заложили новый, неизвестно, по плану какого архитектора. Мастера, выписанные было из Пскова для строения Успенского собора, не остались без дела и после приезда Аристотелева; они построили Троицкий собор в Сергиеве монастыре, соборные церкви в монастырях московских – Златоустовом и Сретенском, Благовещенский собор на дворе великокняжеском, церковь Ризположения на митрополичьем. В 1496 году поставлена была церковь Успения в Кириллове Белозерском монастыре, ставили пять месяцев, издержали 250 рублей; каменщиков и стенщиков было 20 мастеров, из них старший – Прохор Ростовский. Через семь лет после построения Успенского собора, в 1487 году, великий князь велел венецианскому архитектору Марку заложить большую палату на своем дворе, где стоял терем; в 1491 году она была готова – это была так называемая Грановитая палата, которая назначалась для торжественных приемов и собраний, а жил великий князь в старом деревянном дворце. Только в следующем, 1492 году он велел разобрать этот деревянный дворец и поставить каменный за Архангельским собором, а сам во время его постройки жил в доме князя Патрикеева; но в следующем же, 1493 году этот новый дворец сгорел, так что великий князь принужден был на некоторое время перебраться в домы простых людей к Яузе, к церкви Николы в Подкопаевом; наконец, в 1499 году он велел заложить дворец каменный, а под ним погреба и ледники на старом своем дворе у Благовещения и вести стену каменную от двора своего до Боровицкой стрельницы; строителем был мастер Алевиз из Медиолана. |
| 495 Троицкое Богоявленское (от церкви) подворье, данное самому преподобному Сергию Дмитрием Ивановичем Донским, находилось у Троицких ворот Кремля, которые получили своё название именно от подворья, идя совне в Кремль на левой руке, где теперь выходящий к воротам угол Арсенала (Артиллерийского цейхгауза). Подворье взято у монастыря под Арсенал и уничтожено в 1807г. – О построении нашей церкви вместо прежде бывшей каменной же, – Собрание летописей VI, 233. 496 Старины тетрадь 3, по изданию в большом формате стр. 8, col 1 fin.. О построении церкви села Коломенского, – Никоновская летопись VI, 248. 497 Cfr в Geschichte der Architektur Любке по четвёртому изданию стр. 478, 502, 504, 534, 568, 593, 594, 615. Западные готические треугольники [Spimzbogen’ы], когда они представляют собою наличники над дверями и окнами и украшение стен, делаются так, что выступают над дверями, окнами и стенами в виде самостоятельных, украшенных более или менее богатой резьбой, щитов; наши же треугольники выкладены посредством выпуклых полос в самой стене и не имеют никакого украшения. 502 В старом Московско-Алексеевском монастыре, находившемся на месте храма Христа Спасителя, была каменная церковь на деревянное дело, которая, может быть, представляла собой церковь , построенную Алевизом Фрязином в 1514г.; но вероятнее думать, что в 1625г. при Михаиле Фёдоровиче не возобновлена была церковь, построенная Алевизом, а была на её месте построена новая. Церковь имела два шатровых верха, поставленных на низких четырёхугольных трибунах: вид её в „Русской Старине” Снегирёва и Мартынова тетрадь XI. 504 От того, что в нём находятся мощи Василия Блаженного, Московского юродивого, который в 1552г. погребён был при находившейся на месте собора церкви св. Троицы. – Так как это место собора было мыс надо рвом, то он назывался церковью Покрова, что на Рву. 505 В Никоновской летописи под 1555г., VI, 238 fin., читается: „Того ж месяца (30 Июня, ибо выше 29 Июня) благоверный и христолюбивый царь и великий государь велел заложить церковь („Покрова пречистыя Богородицы”, – дополняем печатную по одной находящейся у нас рукописной) каменну о девяти верхах, который был преж древян (деревянная церковь Покрова близь места каменной была поставлена в Сентябре 1554г., – ibid. |
| Ко времени правления Василия III Иоанновича относится активное каменное строительство в Москве, в первую очередь церковное, в т. ч. завершение начатого при Иоанне III формирования архитектурного ансамбля Московского Кремля. Одновременно с переездом Василия III Иоанновича в новый великокняжеский дворец в 1508 г. было закончено оформление Благовещенского собора – домовой церкви великокняжеской семьи: покрыт и позолочен верх, сделана внутренняя роспись (фрески выполнены Феодосием и Владимиром, сыновьями иконописца Дионисия), на иконы положены драгоценные оклады из золота, серебра и бисера. К 1508 г. итал. архитектор Алевиз Новый закончил строительство Архангельского собора – родовой усыпальницы моск. великокняжеской семьи (постройка начата в 1506) и воздвиг ц. Рождества Иоанна Предтечи у Боровицких ворот. В 1508 г. др. итал. мастер – Бон Фрязин построил храм-башню Иван Великий «под колоколы». 1514-й год был ознаменован заложением по велению Василия III Иоанновича более 10 каменных храмов в Москве, строительством которых занимался Алевиз Новый. После взятия Смоленска в 1514 г. великий князь дал обет основать монастырь, в 1524 г. началось строительство Новодевичьего в честь Смоленской иконы Божией Матери монастыря в Москве, завершенное в 1525 г. Итал. мастера принимали участие в возведении каменного собора Рождества Богородицы (1513) и столпообразной церкви-колокольни в Александровой слободе (10-е гг. XVI в.), ставшей загородной резиденцией Василия III Иоанновича Ряд каменных храмов в Москве был сооружен по повелению великого князя в 1527 г.: в честь Преображения на великокняжеском дворе, во имя св. вмч. Георгия у Фроловских ворот, во имя св. князей Бориса и Глеба на Арбате. Внешняя политика Внешняя политика Василия III Иоанновича развивалась в тех же основных направлениях, которые были выработаны при его отце. В отношениях с Великим княжеством Литовским главной целью оставалось возвращение русских, укр., белорусских земель с православным населением. На протяжении большей части правления Василия III Иоанновича продолжалась русско-литовская война, начавшаяся в кон. XV в. (войны 1493–1494 и 1500–1503, в ходе которых к России при Иоанне III были присоединены значительные территории). В начале княжения В. И.– в 1507–1508 гг. военные действия были не столь успешными, как в предшествующее правление, им предшествовала неудачная попытка Василия III Иоанновича занять освободившийся литовский престол. В ходе военных действий 1512–1522 гг. русского войска взяли Смоленск (присоединение его к России зафиксировано в русско-литовского соглашении 1522 г.), были сделаны неудачные попытки взять Полоцк, др. города. |
| Ок. 1498 г. (ГИМ) Ко времени правления В. И. относится активное каменное строительство в Москве, в первую очередь церковное, в т. ч. завершение начатого при Иоанне III формирования архитектурного ансамбля Московского Кремля. Одновременно с переездом В. И. в новый великокняжеский дворец в 1508 г. было закончено оформление Благовещенского собора - домовой церкви великокняжеской семьи: покрыт и позолочен верх, сделана внутренняя роспись (фрески выполнены Феодосием и Владимиром, сыновьями иконописца Дионисия ), на иконы положены драгоценные оклады из золота, серебра и бисера. К 1508 г. итал. архитектор Алевиз Новый закончил строительство Архангельского собора - родовой усыпальницы московской великокняжеской семьи (постройка начата в 1506) и воздвиг ц. Рождества Иоанна Предтечи у Боровицких ворот. В 1508 г. др. итал. мастер - Бон Фрязин - построил храм-башню Иван Великий «под колоколы». 1514-й год был ознаменован заложением по велению В. И. более 10 каменных храмов в Москве, строительством к-рых занимался Алевиз Новый. После взятия Смоленска в 1514 г. вел. князь дал обет основать мон-рь, в 1524 г. началось строительство Новодевичьего в честь Смоленской иконы Божией Матери мон-ря в Москве, завершенное в 1525 г. Итал. мастера принимали участие в возведении каменного собора Рождества Богородицы (1513) и столпообразной церкви-колокольни в Александровой слободе (10-е гг. XVI в.), ставшей загородной резиденцией В. И. Ряд каменных храмов в Москве был сооружен по повелению вел. князя в 1527 г.: в честь Преображения на великокняжеском дворе, во имя св. вмч. Георгия у Фроловских ворот, во имя св. князей Бориса и Глеба на Арбате. Внешняя политика В. И. развивалась в тех же основных направлениях, к-рые были выработаны при его отце. В отношениях с Великим княжеством Литовским главной целью оставалось возвращение рус., укр., белорус. земель с правосл. населением. На протяжении большей части правления В. И. продолжалась русско-литов. война, начавшаяся в кон. XV в. (войны 1493-1494 и 1500-1503, в ходе к-рых к России при Иоанне III были присоединены значительные территории). |
| I. Мастера (архитекторы). Мастера, взявшиеся митрополиту Филиппу построить Успенский собор: Иван Кривцов да Мышкин, – Собрание летописей VI, 194 sub fin.. Семён Толбузин с Антоном Фрязином (о нём Карамзин VI, 38 fin., 46, 50), посланные в Венецию в Июле 1474г., – Никоновская летопись VI, 58, в Марте 1475г. привели Аристотеля Фиоравенти, – ibid. 59 fin. и Собрание летописей VI,199. Аристотель привёл с собой сына Андрея да парубка Петрушу, – Собрание летописей ibid. Хотел было бежать из России, – ibid. 235 начало. Под 1487г. Марк Фрязин (Грановитая палата). – Никоновская летопись VI, 122. Под 1488г. Антон Фрязин (что выше послом?), – Никоновская летопись VI, 122 (Кремль). Дмитрии и Мануил Ралевы, посланные в 1488г. в Рим, Венецию и Медиолан, – Никоновская летопись VI, 123 начало, привели в 1490г. мастеров Фрязь стенных и палатных и других, – ibid. 125 (Приведён архитектор Пётр Антоний из Медиолана, см. ниже, ученик его Замонтоний и другие, в том числе каплан из белых чернцов, – Карамзин к т. VI примечание 104, col. 25 sub fin.). Под 1490 и 1491 годами Пётр Антоний (Соларий, Медиоланец: надпись на Спасских воротах у Снегирёва, в Указателе архимандрита Иосифа), – Никоновская летопись VI, 126, 127, 129 (Кремль). Под 1491г. Марк и Пётр Антоний (Грановитая палата), – Никоновская летопись VI, 129 начало. Мануил Ангелов грек да Данила Мамырев, посланные в 1493г. в Венецию и Медиолан, – Никоновская летопись VI, 136, привели в 1494г. Алевиза (из Медиолана – ibid. 157), мастера стенного и других мастеров, – ibid. 140. (Ср. 2 Софийская, стр. 254). Дмитрий Иванов Ралев, посланный с другими в 1498г. в Италию, – Никоновская летопись VI, 156 fin., привёл в 1504г. многих мастеров, и между прочим стенных, – Карамзин к т. VI примечание 104, col. 26 начало. Рубруквис нашёл у Монголов русского архитектора, – Карамзин IV, 38 fin.. О западных архитекторах в России см. L’art russe Строганова. II. Техника. Под бут вбивали сваи, – Собрание летописей VI, 195 начало. Мастера, строившие митрополиту Филиппу Успенский собор, „не разумеша силы в том (строительном) деле: известь жидко растворяху с песком, ино не клеевито, а внутрь того же малого камения сбираху, да внутрь стены сыплюще да известию поливаху, якоже раствором тестяным, потому же не крепко дело”- ibid. 195 начало. Облицовывали гладко, – ibid. 198 fin.. |
| Жалованная Смоленская грамота велит Наместникам отдавать всякое поличное истцам, искоренять ябедников и немедленно освобождать судимого, представляющего надежных порук; дозволяет мещанам без явки рубить лес около города; запрещает Боярам кабалить вольных людей и держать корчмы; определяет пошлину судную, мировую, брачную, стадную, убойную и показывает нам тогдашнюю многосложную, запутанную, мелочную систему казенных доходов, изобретенную в веки невежества. Важное и любопытное судное постановление сделано было Василием в Новегороде: узнав, что Наместники и Тиуны кривят душою в решении тяжб, он велел избрать там 48 Целовальников или Присяжных, с тем, чтобы сии люди, достойные общего уважения, по очереди судили все дела с Тиунами. Для чего не распространил он столь мудрого и благодетельного учреждения на все Государство? Может быть, другие Россияне еще не имели довольно гражданского ума и навыка: они молчали, а Новогородцы, воспоминая старину, жаловались и требовали. Самодержавие не мешало Государю дать лучшим гражданам участие в судном праве. – Летописцы хвалят еще Василия за утверждение тишины и безопасности в Новегороде: он учредил там пожарную и ночную стражу; велел, как и в Москве, замыкать ввечеру улицы рогатками и совершенно прекратил воровство. Лишенные способа жить кражею и злодействами, негодники ушли или обратились к трудолюбию, выучились ремеслам и сделались людьми полезными. При сем Великом Князе построены четыре важные крепости с каменными стенами: в Нижнем Новегороде, Туле, Коломне и Зарайске; первую строил Петр Фрязин: она еще цела. Коширу и Чернигов укрепили только валом и деревянными башнями. В Москве Фрязин Алевиз обложил Кремлевские рвы кирпичом и выкопал несколько прудов в предместиях. В Новегороде, опустошенном пожарами, чиновники Великокняжеские размерили улицы, площади, ряды на образец Московских. – Из храмов, созданных Василием, доныне существуют в Москве Кремлевская церковь Св. Николая Гостунского (на том месте, где была деревянная) и Девичий монастырь, основанный в знак благодарности ко Всевышнему за взятие Смоленска. |
| Первый тогда же воздвигнул Флоровские (Спасские) ворота, в 1485 г. Антоний Фрязин – у Чушковых ворот стрельницу, под коею выведен быль тайник, т. е. подземный ход на Москву реку, а в 1488 г. заложил стрельницу вверх по Москве, где стояла Свибловская, и под нею вывел тайник; над Неглинною, в 1492 г., сооружена неизвестным зодчим башня с Неглиненскими воротами 63 . По повелению Великого Князя Ивана Васильевича, Петр Фрязин, как замечает Крешкина летопись, построил «две отводные стрельницы, или тайники и многие палаты и пути к оным с перемычки по подземелью, на основаниях каменных водные течи, аки реки, текущие чрез весь Кремль-град осадного ради сиденья ». В таком-то тайнике Князь Прозоровский показал Петру I, когда Царь после Полтавской битвы, нуждался в деньгах, старинную серебряную посуду и монеты. В Москве уже употребительны были каменные и свинцовые трубы для провода воды в разных местах города. Сии трубы, спои и тайники составляли подземный Кремник, необходимый для того века. В 1516 г. Великий Князь Василий Иванович, выкопав пруды, «доспел «на Неглинне каменную мельницу 64 ». Следуя примеру Государя, знатные и богатые люди того времени начали строить в Москве каменные палаты, о коих летописи упоминают, как о достопамятных событиях, напр.: о каменных хоромах Василия Образца, о кирпичной палате и воротах Московского головы Дмитрия Ховрина, о кирпичных палатах купца Таракана близь Флоровских ворот у градской стены, сведенных в единое лето. Между тем как Москва украшалась новыми, чудными в том веке, зданиями, в 1493 г. пожар опустошил ее, пощадив вновь сооруженный Успенский Собор и Царский чертог. Через шесть лет спустя после этого, Иоанн III поручил Миланскому зодчему Алевизу соорудить каменный дворец в Кремле у Благовещения, который Карамзин почитает за Теремный, доныне существующий. Великий Князь Иоанн III, при отправлении Трахониота и Халепы к Императору Германскому Фридерику III, поручил им добывать мастеров «рудника, да другого, который умеет разделять золото и серебро», вместе с тем повелел иметь мастера хитрого, который бы «умел к городам приступать, а другого, который бы умел из пушек стрелять» 65 . |
| С воцарением Uoahha III собственно начинается Русское государство и эпоха новой жизни Русского народа; а с освобождением Великой России от Ордынских даней и выходов настал замечательный период промышленности и художеств, особенно церковного и гражданского зодчества, которого памятники доныне существуют. Родственный союз с Греческим и Литовским дворами, сношение с Римом, покорение богатого Новгорода, Твери, Вятки, присоединение других Княжений северо-восточной России, давали Иоанну новый повод и новые средства к украшению своей столицы; он первый старался образовать и просветить свое Государство иноземными художествами. Когда, по взятии Константинополя Турками, прекратились сношение Москвы с Грецией, сообщавшим Русским свой художественный стиль: тогда вольный Государь вызвал из Пскова каменщиков, учившихся у Немцев, а из Венеции Болонского уроженца Фиоравенти Аристотеля, зодчего и математика, которого в тоже время приглашал к себе в Константинополь Магомет II для сооружения Султанских чертогов 51 . Тогда же почти выписаны из Италии и Германии: стенные и палатные мастера Петр Антоний с учеником его Замантонием, пушечный мастер Яков, серебреники Христофор с двумя учениками из Рима, Немец Олберт из Любека, Карл с учеником из Милана, Грек Петр Райка из Венеции, Каплан из белых Чернцев Августинова ордена, Иван Спаситель (Salvator) и Грек Арганапагой. Еще в 1493 г. Великий Князь Всероссийский посылал в Венецию и Милан Грека Мануила Ангелова и Данила Мамырева за палатными и стенными мастерами: они привезли с собою Алевиза (Aloysius) 1-го, стенного мастера и Петра пушечника вместе с другими художниками. В 1499 г. Грек Димитрий Рало и Москвитянин Митрофан Карачаров, посланные в Италию за Государевыми потребами, 1504 г. доставили в Москву мастеров серебряных, пушечных и стенных. Тогда начал сменяться Византикорусский стиль в зодчестве и живописи Фряжским. В тот век под Фрягами, или Фрязинами 52 разумели не только Итальянцев, но и даже все Европейские народы, какие только известны были в России 53 , так что художники из Западной Европы, проживавшие в Москве при Иоанне III, назывались у Русских более Фрязинами, или Фрязами, а их работа – Фряжским делом. Венецианский посол Контарини в 1476 г. «видел в Москве золотых дел мастера из Катаро, по имеии Трифона, который делал для Великого Князя много прекрасных сосудов, и зодчего Аристотеля из Болоньи, который занимался построением огромной церкви, и также многих Греческих художников из Константинополя 54 ». |
|
|
