| Князь Юрий Васильевич умер бездетным и оставил двор на Ваганьках своему брату великому князю Ивану III. С тех пор владение осталось в собственности московских государей. В 1531 году Василий III приказал своему любимому зодчему Алевизу Фрязину выстроить каменный Никольский храм на месте деревянного, хотя встречается мнение, что его архитектором стал другой знаменитый итальянский мастер Петрок Малый – тот, что построил кремлевскую Успенскую звонницу и крепостную стену Китай-города. Так на государевом дворе появилась прекрасная каменная церковь. Сын Василия III царь Иван Васильевич Грозный укрывался во дворце на Ваганьках от бушевавшего народа в великий июньский пожар 1547 года, и отсюда тайно бежал на Воробьевы горы. Потом он поставил Опричный дворец в этих же краях (ближе к университету), и Ваганьково вошло в опричные земли. Рядом на Волхонке появилась усадьба Малюты Скуратова, к которой будто бы вели потайные ходы. Долго ходила легенда, что именно в этих подвалах замурована библиотека Ивана Грозного. Недавно реставраторы обнаружили на территории дома Пашкова загадочный колодец диаметром в пять и глубиной в шестнадцать метров, на дне которого плещется вода. В качестве гипотезы ученые сочли находку за подземный ход с секретом: вероятно, сведущий человек спускался в него, нажимал нужный камень, и вода уходила в другое русло, освобождая проход. Возможно, он и ведет к легендарной «либерии». После смерти царя Федора Ивановича в старом государевом дворце поселился Василий Шуйский, он даже ненадолго переименовал в свою честь Ваганьковский переулок в Шуйский. Интересно, что в 1635 году в Никольском храме патриарх Иоасаф I отпевал брата бывшего царя, князя Дмитрия Ивановича Шуйского, вместе с женой Екатериной Григорьевной, дочерью Малюты Скуратова. Это их народ винил в отравлении талантливого полководца Михаила Скопина-Шуйского, разгромившего весной 1610 года тушинский лагерь Лжедмитрия II. То ли сам царь узрел в нем политического конкурента, то ли блестящий успех вызвал откровенную зависть у ближних родственников, а Екатерина Григорьевна приходилась полководцу кумой, и по легенде, подала ему на пиру отраву из своих рук. Дмитрий Шуйский был увезен в польский плен вместе со своим царственным братом в 1610 году, и лишь при Михаиле Федоровиче их останки вернулись на родину. |
| — М. К.), некому было строить храм в стиле первой половины XV века. Троицкий собор построен вскоре после загорского Троицкого собора, если не теми мастерами, то тем же заказчиком». «Он занимает весьма значительное место в истории нашего зодчества. Своей старой основой XV века он говорит о пространственной эволюции в идее создания обширных пространств еще до приезда итальянских зодчих, а в переработке XVI века этот собор закладывает основы разложения обширного пространства на самостоятельные пространственные единицы по пути к созданию знаменитых групповых памятников XVI века». Таким образом, по его мнению, в 1513 году происходила лишь перестройка храма, в которой, возможно, принял участие знаменитый итальянский зодчий Алевиз Фрязин (Новый). Так ли это, покажет будущее. Внутри собора стены, столпы и своды были расписаны фресками, закрытыми поздней живописью. Проведенные в некоторых местах расчистки подтвердили это. Возможно, фрески были написаны вскоре после сооружения храма в честь Богородицы. В арке при входе в храм по кирпичной стене нанесена фреска, изображавшая «Покров». Несмотря на большую порчу ее, все же видны прекрасная композиция и удивительный колорит. «Вряд ли будет ошибкой, — писал А. И. Некрасов, — видеть здесь руку одного из учеников Дионисия». На предалтарных столбах фрески уцелели от записей, и по ним можно судить, что работала здесь группа больших мастеров. Лики семи святых написаны чрезвычайно выразительно. Волосы и бороды — редкими прядями, одежда с прямыми складками, фигуры удлиненные, фоны голубые, надписи исполнены белилами. Нижняя часть южного столба, расчищенная от записей, изображает событие из жизни Богоматери. По характеру исполнения — соответствует изображениям святых. В монастырский период стены внутри были расписаны картинами на евангельские сюжеты, панель сделана в виде завесы с цветочным орнаментом. На северной стене изображено явление Тихвинской Богоматери в разных вариантах. На южной — клейма из жизни Богородицы. В среднем куполе — Отечество с ангелами, праотцами и евангелистами. |
| митрополитом Геронтием. Таким же образом, по повелению Иоанна, разобраны и созданы вновь еще три древние обветшавшие храма Кремля: собор Благовещенский на великокняжеском дворе, собор Архангельский и церковь святого Иоанна Лествичника (Иван Великий). Над построением первого трудились теперь (1484–1489) псковские мастера; Архангельский собор по образцу Успенского и в большем против прежнего размере соорудил (1505–1508) миланец Алевиз Новый, а церковь святого Иоанна Лествичника воздвиг (1505–1508) зодчий Фрязин Цебон. Вообще же число церквей в Москве при Иоанне III было уже довольно значительно: так, в 1472 г. сгорело не в самом городе, или Кремле, а только в посаде 25 церквей; в 1475 г. сгорело в самом Кремле 12 деревянных церквей и 11 каменных обгорело; в 1488 г. опять только в посаде сгорели еще 42 церкви. Сын и преемник Иоанна великий князь Василий с усердием украшал прежние церкви в Москве: он велел (1508) расписать по золоту свой придворный Благовещенский собор, обложил в нем все иконы серебром, золотом и жемчугом и позолотил самый верх церкви, отчего она начала именоваться златоверхою, а чрез несколько лет (1515) велел расписать внутри весь Успенский собор, и это расписание было столь «чудно и всякия лепоты исполнено», что все входившие во храм поражались и как бы переносились на небо. С не меньшим усердием великий князь сооружал в Москве новые церкви: в 1514 г. он повелел заложить и воздвигнуть разом десять каменных церквей, в том числе Рождества Пресвятой Богородицы на своем дворе, святого Владимира в Садех, святого Леонтия Ростовского и святого Петра, митрополита Московского , за Неглинною, поручив все эти работы одному и тому же мастеру Алевизу Фрязину, а в 1527 г. поставил разом еще три каменные церкви, в том числе Преображения Господня на своем дворе. Царь Иоанн Васильевич IV не уступал двум своим предшественникам в украшении своей столицы святыми храмами. После страшного пожара 1547 г., истребившего или разрушившего более или менее почти все здания в Москве, Иоанн возобновил, между прочим, три главных кремлевских собора: Успенский, Благовещенский и Архангельский, и при этом верхи двух первых позолотил. |
| Михаил Вострышев " Москва православная. Все храмы и часовни " В 1833 году для Университета была приобретена усадьба Д. И. и А. И. Пашковых, расположенная на углу Моховой и Никитской улиц. Первоначально у Московского университета не было своей собственной домовой церкви, как и собственного здания, построенного специально для него. На первых порах он временно разместился в старинном здании Земского Приказа на Красной площади, где в ту пору находилась Главная аптека. Архитектор Д.Ухтомский наскоро обновил старую постройку для нужд Московского университета (теперь на этом месте - Исторический музей). Вскоре Московский университет получил в свое ведение усадьбы князей Волконского, Репнина и Борятинского на Моховой - там, где потом было выстроено его Главное здание по проекту Матвея Казакова. И приблизительно на том месте, где сейчас стоит здание Зоологического музея с огромной аркой соседнего Ботанического корпуса МГУ, в старину находилась древняя церковь св. Дионисия Ареопагита, построенная еще в 1519 году Алевизом Фрязиным. В ней были два придела, принадлежавшие Репниным, и князь Репнин завещал их вместе с церковной утварью Московскому университету. Университетская церковь св. Татианы, оставшаяся без крова, вновь открылась временно в 1817 году на втором этаже соседнего с университетом храма святого Георгия Победоносца на Красной горке. Храм этот, разрушенный большевиками, стоял на месте нынешнего дома на Моховой улице, построенного в 1934 году знаменитым архитектором И.В.Жолтовским как первый московский образец архитектуры " сталинского ампира " . В 1832 году император Николай I купил для Университета усадьбу Пашковых на Моховой, расположенную между Воздвиженкой и Большой Никитской улицами и построенную, возможно, самим Василием Баженовым (ныне это - Аудиторный корпус МГУ). Имя этого великого архитектора упоминается здесь неслучайно: Пашковы были родственниками того самого богача П.Е. Пашкова, сына денщика Петра Великого, для которого Баженов построил дворец на углу Моховой и Знаменки, известный как " Дом Пашкова " . В 1833-1836 годах архитектор Е. Д. Тюрин перестроил главный усадебный дом в Аудиторный корпус (так называемое «новое здание» Университета), левый флигель - в библиотеку, а манежную часть, где в 1805-1808 годах давала спектакли труппа сгоревшего Петровского театра - в Университетскую церковь. 12 сентября 1837 года митрополит Московский Филарет освятил домовую церковь Университета; первым настоятелем домовой церкви стал протоиерей Пётр Матвеевич Терновский,, где она действовала вплоть до 1918 года. |
| Много захоронений было обретено среди останков фундаментов соборных храмов, даже в кладке школы. Если пользоваться афонской традицией определения богоугодной жизни по цвету костей, то у нас здесь было очень много праведниц и святых. Я читала раньше про это, но никогда не видела и даже не очень представляла, как это может быть: медового цвета косточки. А у нас, когда открыли останки одной из монахинь, кто-то из сестер произнес: «Золотенькая монахиня». Действительно, золотого цвета косточки, янтарные, медовые. Множество праведниц здесь подвизалось, молитвами, слезами, потом которых стоял монастырь многие века, и сейчас восстанавливается. В настоящее время, по благословению почившего Патриарха Алексия и ныне здравствующего Патриарха Кирилла, в подклете собора устраивается храм во имя Всех преподобных отцев и матерей, в подвиге поста и молитвы просиявших. Ведь так хочется почтить память всех, кто здесь когда-то подвизался, а имен их мы в основном не знаем. — Заканчивается строительство собора Рождества Пресвятой Богородицы. И это новый, очень интересный проект. Кто здесь автор идеи и как долго вы работали над этим проектом? — Я всегда верила, что собор будет восстановлен. У меня ни на минуту не было сомнений. Несмотря на то, что кто-то нас, видимо, по старой памяти «врагами народа» называл, окурки бросали в окна, камнями угрожали побить... За всю историю монастыря на территории обители было четыре собора разной архитектуры. Первым был деревянный храм, построенный при святителе Алексии. Первый каменный храм Зачатия св. Анны был построен в 1514 году усердием великого князя Василия III по проекту известного итальянского архитектора Алевиза Фрязина, который возводил Архангельский собор в Кремле. Этот монастырский храм сгорел во время большого московского пожара в 1547 году, в царствование царя Иоанна Грозного. В конце XVI века царем Федором Иоанновичем был выстроен третий собор, который просуществовал до конца XVIII — начала XIX века. К тому времени он пришел в обветшалое состояние, был разобран и вместо него воздвигли новый, уже в другом стиле — собор Рождества Богородицы. Его авторство приписывают выдающемуся архитектору Матвею Федоровичу Казакову. Этот храм просуществовал до 1933 года, а затем его взорвали. Во время проведения археологических работ были обнаружены фрагменты фундаментов всех соборов. |
| На мотив елочки По улице Забелина (бывший Большой Ивановский переулок) мы поднимаемся в Старосадский переулок, к церкви Равноапостольного князя Владимира. Построена она в 1514-1516 годах знаменитым зодчим Алевизом Фрязиным на загородном дворе великого князя Василия III в старых великокняжеских, затем государевых садах на месте одноименного храма, существовавшего здесь с 1423 года. Где-то рядом был и государев дворец, но где именно — никто не знает, археологи тут еще не работали. Видимо, он находился примерно там, где сейчас стоит Историческая библиотека. Существует мнение, что некоторые архаичные для XVII столетия черты нынешний храм унаследовал от предшественника — просто как память дорогого сердцам прихожан образа старого храма, простоявшего здесь полтора века. Несколько лет назад произошло замечательное открытие. В доме на улице Забелина, стоящем слева неподалеку, нашлись палаты этого же времени, на которых обнаружился очень редкий для тогдашней архитектуры мотив — своеобразная резная елочка на кирпичах. Эта елочка есть в наличниках храма, и она же была обнаружена на наличниках и на стенах этого дома. Явно строила оба здания одна бригада, а дом на улице Забелина — это, видимо, дом заказчика. К сожалению, и тут тоже очень сильно напортили с реставрацией. Дом был великолепной сохранности, а при реставрации отбойными молотками выбили весь фасад и сложили его заново, используя старый кирпич. Сделали все очень грубо, с просчетами в несколько рядов кирпичей и т. д. Впрочем, мы опять отклонились от темы. Как многие церкви Москвы в 1930-е годы, храм закрылся. Это случилось в 1933-м. При этом разрушили все главы, внутреннее убранство было полностью уничтожено. Помещение храма передали в ведение ОГПУ. Затем храм опять перешел в другие руки, здесь расположилось хранилище книг Исторической библиотеки. В 1970-1980-е годы церковь реставрировали, а в 1979-м полностью восстановили колокольню, также в начале 1980-х годов было восстановлено пятиглавие и основной храм. И только в 1991 году он вернулся к верующим. |
| На ранней стадии формирования университета в нем еще не было преподавания собственно богословия как самостоятельного курса, хотя духовные дисциплины входили в понятие высшего образования. Один из параграфов студенческого устава конца XVIII века гласил: «Паче же всего Университетский питомец из природных Россиян должен твердо знать Катехизис Греко-Российской Церкви, а иноверный сведущ быть в истинах религии по его исповеданию». Студенты были обязаны посещать свой храм, читать молитвы и Священное Писание и изучать катехизис, который стал первой духовной дисциплиной в Московском университете. Это были только начатки, однако само образование тех первых лет университета трудно назвать «светским». Скорее, оно было направлено на формирование у студента религиозного научного мировоззрения, когда религия определяет научный подход. Эту богословскую задачу приняла на себя философия. «Бог — вот главная и первая истина, составляющая душу всех истин», — говорил на своих лекциях профессор Иоганн Маттиас Шаден. Науку называли «глазами Божественного провидения» и «зерцалом Божественного промысла». Поиски собственной домовой церкви со своим настоятелем, который был бы задействован в преподавании, начались вскоре после открытия университета. Поначалу выбор пал на соседнюю церковь Параскевы Пятницы, что стояла в Охотном ряду на месте нынешнего здания Госдумы. В 1757 году директор университета И. И. Мелисино обратился в Московскую контору Святейшего Синода с просьбой передать этот храм университету под временную домовую церковь, «как для слушания всем ученикам, так и для истолкования Катехизиса». Однако в просьбе было отказано. Церковь стояла на дворе княгини Анны Грузинской - еще деду ее супруга Петр I пожаловал эту церковь вместе с владением, конфискованным у Василия Голицына. Она отказалась передать фамильное наследство в ведение университета, и поиски продолжились. Следующей кандидатурой в университетский храм стала древняя церковь св. Дионисия Ареопагита на Большой Никитской, построенная еще Алевизом Фрязиным. |
| Однако церковь находилась на дворе княгини Анны Грузинской, родственницы того самого грузинского царя Вахтанга, которому этот двор вместе с церковью подарил еще Петр I. Княгиня отказалась передать фамильное наследство в ведение университета, сообщив о том своем решении через управляющего. Тогда стали искать другие храмы. Вскоре Московский университет получил в свое ведение усадьбы князей Волконского, Репнина и Борятинского на Моховой - там, где потом было выстроено его Главное здание по проекту Матвея Казакова. И приблизительно на том месте, где сейчас стоит здание Зоологического музея с огромной аркой соседнего Ботанического корпуса МГУ, в старину находилась древняя церковь св. Дионисия Ареопагита, построенная еще в 1519 году Алевизом Фрязиным. В ней были два придела, принадлежавшие Репниным, и князь Репнин завещал их вместе с церковной утварью Московскому университету. Однако при их осмотре комиссия пришла к выводу, что здание ветхой церкви может вот-вот обрушиться и что для проведения богослужений оно непригодно. В 1784 году новый директор Московского университета П.И.Фонвизин (родной брат знаменитого писателя) просил архиепископа Платона передать университету всю Дионисиевскую церковь, чтобы разобрать ее и на том месте построить новый домовый храм: " Для исполнения христианской должности учащимся нужно Университету иметь свою приходскую церковь. Чтобы настоятель имел все законы и способности к наставлению в законе обучающегося юношества, был духовником студентов и учеников, находящихся на казенном содержании, мог всегда исправить требы " . В том месте уже готовились работы по возведению Главного здания Московского университета. Владыка Платон просьбу удовлетворил и в ответ потребовал построить церковь " лучшую и пространнейшую, соответствующую чести Университета и числу в оном обучающихся " . Одно из главных отличий Московского университета от университетов Европы традиционно видится в том, что он не имел богословского факультета. Но это не значит, что преподавание в нем было сугубо материалистическим или что богословие не преподавалось в нем вообще. |
| Первая деревянная церковь, построенная для царских конюхов, возможно, Алевизом Фрязиным, придворным зодчим великого государя Василия III, вскоре была заменена каменной, что говорит об относительном достатке прихожан. Ее архитектура и стилистические приемы (как солнце, выложенное в куполе, маломерный «алевизовский» кирпич) свидетельствуют о сильном влиянии итальянского зодчества или о подражании ему, что подтверждает версию об авторстве Алевиза, который вполне мог построить слободскую церковь для царских слуг. Сохранившийся до наших дней храм представляет собой сложное архитектурное напластование, так как он перестраивался в разные эпохи – от XVI века до 1901 года. Считается, что в его основе сохранилось лишь здание 1596 года, за века обраставшее новыми пристройками. Редчайшей особенностью Антипьевской церкви стали две алтарные апсиды вместо традиционной одной: в большой апсиде находился алтарь с главным престолом, в другой, меньшей – придел. Огромное количество приделов стало еще одной особенностью церкви. Первым был придел во имя св. Григория Декаполита, устроенный в южной апсиде и имевший собственную глухую главку. Его сооружение ученые и приписывают семье Скуратовых. По одной версии, его строил во имя небесного патрона сам Малюта Скуратов, имевший подле этого храма свой московский двор. Местонахождение усадьбы Малюты до сих пор вызывает множество научных споров. Молва приписывала ему владение дьяка Аверкия Кириллова на противоположном берегу Москвы-реки. Другие ученые считают, что дом Скуратова как думного дворянина и особо приближенного к царю (в Александровской слободе он занимал должность «пономаря) и вовсе мог находиться в Кремле, но это предположение. В правление Ивана Грозного эта территория (от Пречистенской набережной до Большой Никитской улицы) была отдана в опричнину. И вероятно, Малюта действительно получил здесь двор для жительства – на нынешней Волхонке близ храма Христа Спасителя. А его личные конюшни, по преданию, находились в районе Малого Власьевского переулка, что близ Пречистенки. |
| Первый Варваринский храм на месте современного, по преданию, строили купцы сурожане – уроженцы Сурожа (Судака) в Крыму. Летописные своды сохранили имена-прозвища жертвователей и благотворителей: Василий Бобр, Вепрь и Юшка-Урвихвост. Архитектором был Алевиз Фрязин. В записях о событиях 1514 г. осталось свидетельство об освящении этого храма: «Священа бысть и святая Варвара против панского двора Митрополитом Варлаамом». Почему же крымские купцы выбрали своей покровительницей именно ее, Святую Великомученицу Варвару? С древних времен в Церкви эта святая оказывает покровительство людям, находящимся в опасности. Много пострадавшая при жизни за исповедание христианской веры, достигшая высокой ступени святости, она имеет дерзновение ходатайствовать перед Богом об избавлении людей от внезапной смерти. Сурожане, находившиеся вдали от родных мест и подвергавшиеся риску на дорогах, страшились умереть без покаяния и без церковного напутствия, а потому чаще всего обращались к этой святой, прося ее о молитвенном предстательстве за себя и за своих близких. Оттого и храм стал местом особого почитания путешественников и всех живущих вдали от дома. Площадь перекрестка, где была возведена эта церковь, получила название Варварский крестец. Сюда же, «к Варваре», приходили молиться и родственники тех несчастных, которые оказались под стражей в расположенном по соседству Царском судебном приказе. Пережившая тяготы заточения святая милостиво отзывалась на молитвы людей, просивших ее об освобождении или облегчении участи заключенных. Церковь XVI в. представляла в плане квадрат с полукружьями, выступающими с четырех сторон. Столпообразная постройка завершалась куполом, характерным для итальянской архитектуры. Главной святыней храма была икона Святой девы-мученицы с вложенными частицами перстов. В н. 30-х гг. XVIII в. первая алевизовская постройка подверглась серьезным повреждениям из-за сильного пожара, после чего храм был восстановлен и вновь освящен при попечении императрицы Анны Иоанновны. А уже в к. XVIII – нач. XIX в., по благословению Митрополита Платона, церковь была отстроена заново в стиле классицизма по проекту Родиона Козакова. На этот раз помощь при возведении храма оказали майор артиллерии И. Барышников и московский купец 1-ой гильдии Н. Самгин. Их жены получили исцеление от мощей Святой Великомученицы. Освятили церковь в 1804 г. Правда, от первоначальной конструкции остался лишь фундамент в подклети нынешнего храма. Современные тенденции проявились и во внутренней отделке. Стены покрыла масляная живопись, а вот судьба старинных икон и прежнего иконостаса неизвестна… |
|
|
