| Смерть императора Оттона II была тяжелым ударом для Германии: после него (983 г.) остался четырехлетий Оттон III, сын его, за малолетством которого императрица Феофания сделалась правительницею. Малолетство Оттона подало повод к смутам и честолюбивым искательствам дяди его, Генриха Сварливого; правительница, византийского происхождения, имела в Германии мало приверженцев; немецкие князья поделились на партии. Тогда с шумом и ожесточением поднялись марки против ненавистных порядков. Порядки эти были так тяжелы, что сами Немцы не скрывают этого. «Я слышал, говорит Адам Бременский, как король датский уверял, что Славяне давно бы обратились к христианству, если бы тому не препятствовала жадность Саксов: у них больше лежит сердце к поборам налогов, чем к обращению язычников..., они возмутили своею жадностью христиан, а потом жестокостью вынудили их к восстанию»... 591 «Маркграф Бернгард, притесняя Славян тяжелыми налогами, вынудил их оставить христианство и обратиться к язычеству». 592 Сохранилась одна старославянская песня, выражающая тяжелое чувство рабства и народные упования этого времени: Эй, солнышко! что ты так жалобно светишь на нас, людей бедных? – Где князья, где наше войско? – Далеко угнаны Оттоном. Кто же, осиротелое отечество, вырвет тебя из власти врагов? Длинным строем тянутся там Немцы, саксонские Немцы, от сгорельских старых гор в края наши. Отдайте, несчастные, отдайте: золото, серебро и имущество; потом сожгут ваши дворы и хаты... Но не горюйте, кметы, не горюйте! Уж подымается травка, так долго вытаптываемая чужими конями! Вейте венки из полевых цветов своему избавителю. Зазеленели нивы все переменилось!» 593 Время восстания полабских Славян было самое удобное и сулило желаемый успех: 7 декабря 983 г. умер император, в Германии наступила пора интриг и происков. Мы не будем здесь описывать всего хода восстания, 594 скажем только о том как воспользовались Славяне этими благоприятными обстоятельствами. Знамя восстания подняли Лютичи на Гаволе и нижней Одре; одновременно с ними действовали Бодричи; те и другие свирепствовали против церквей и духовных лиц, грабили и жгли город за городом. Сербы-Лужичане тоже пытались свергнуть немецкое иго; маркграф мишенский, Рикдак должен был бежать, светские и духовные правители были перебиты, столица епископа жичанского ограблена, церкви и монастыри сравнены с землей. Но вот собрались Немцы, поразили огромное войско Славян (до 30 легионов) и заставили их при наступлении ночи, украдкой, но словам Титмара, бежать с поля сражения. |
| Даже в поздней античности греки полностью не оставили практику человеческих жертвоприношений. Так, перед битвой при Саламине (480 г. до н.э.) в жертву Дионису были принесены трое персидских пленников 74 . По одному из древних законов Ромула богам преподносили в качестве дара преступников, виновных в измене. Ритуальные жертвоприношения детей в Риме совершались на протяжении очень долгого времени. В римской республике даже существовал специальный день жертвоприношений людей – «День Агейских жертвоприношений», во время которого в Тибре топили мужчин старше шестидесяти лет. О человеческих жертвоприношениях у древних кельтов известно как по археологическим находкам, так и из письменных свидетельств римлян. Юлий Цезарь пишет о том, что вместе с трупом хозяина кельты сжигали его домашних. Не оставались в стороне и древние скандинавы. «Сага об Инглингах» повествует о том, как конунга Олава Лесоруба принесли в жертву Одину из-за неурожая, а конунг Аун принес в жертву своих сыновей взамен долголетия. Адам Бременский, северогерманский хронист, пишет о практике принесения в жертву людей Одину на болоте в Старой Упсале. По его словам, жертв вешали на деревьях священной кущи. В Китае до XVII века вместе с императором время от времени хоронили его приближенных, которые не пожелали жить после его смерти. Японцы также практиковали человеческие жертвоприношения вплоть до позднего средневековья 75 . А уже в наши дни в некоторых странах современной Африки наступил «языческий ренессанс», которому также сопутствует непременное возрождение практики человеческих жертвоприношений. Так, например, в Уганде наметился рост жертвоприношений детей. Несмотря на попытки правительства сгладить этот вопрос, расследование ВВС о человеческих жертвоприношениях в Уганде выявило, что ритуальные убийства детей происходят чаще, чем признают власти Уганды 76 . О человеческих жертвоприношениях у славянских племен также имеется немало свидетельств. Летописное повествование весьма подробно описывает последнее человеческое жертвоприношение «официального» язычества Руси. |
| Редактируя вторично свою «Историю» и на этот раз отвергнув ранее приданный ей эпитет «краткая» м. Евгений пользуется некоторыми уже новыми данными и, что особенно характерно, более, чем прежде, эксплуатирует дотоле бывшие у него под руками и им цитовавшие источники. К первой категории относятся: русские – Попова – «Словарь славянского баснословия», Чулкова – «Абевега русских суеверий», «Подробная летопись от начала России до баталии полтавской», изд. Н. А. Львовым (Спб. 1798 г.), Летописец русский, изд. Львовым (1792 г.), статья самого Евгения «О личных собственных именах у славено-руссов»; иностранные – Гельмольда – Chronica Slavorum 626 , Сборник, изданный во Франкфурте в 1600 г., под заглавием «Rerum moscoviticarum auctores varii, unum in corpus nunc primum congesti»; Kodini – De officiis magnae Ecclesiao et aulae Consfcantinopolitanae (парижское издание, 1648 г.). К категории источников, коими наш автор в настоящий раз пользуется чаще, чем для первой редакции своего труда, относятся: Несторова летопись, Никоновская, Степенная книга, История Татищева, Синопсис и Четьи-Минеи. Когда преосв. Евгений вновь стал пересматривать свою «Историю» и, таким образом, приготовлять третью ее редакцию, то на этот раз он пользовался сравнительно очень уже немногими, новыми источниками. То были: Деяния 6 вселенского собора – «Concіl. tom. II in suggressione Synodi»; Андрея Венгерского – «Slavonia reformata» 627 ; Болтина – I т. примечаний на Леклерка; древне-русские народные песни мифологического содержания. Из ранее бывших у ученого иерарха источников по лишнему разу цитуются теперь Анналы Барония, летопись Нестора, житие преп. Авраамия ростовского и Миллеровские Ежемесячные сочинения за тот же 1775 г. , Наконец, когда преосв. Евгений поправлял и дополнял третью редакцию, имевшую в этом новом виде составит четвертую беловую редакцию, но так и оставшуюся не переписанною, он еще пристальнее присмотрелся к небезызвестным ему и ранее русским источникам, a равно не переставал утилизировать и новые. К числу последних, отчасти нам уже известных, относятся первые три тома «Истории государства российского» Карамзина, исследование о Русской Правде Раковецкого, песнь о полку Игореве, императора Константина Багрянородного – De adminismramіone Imperii, Ariller " a – Memor. popul. t. II, Бингама – Origines sivo antiquitatesecclesiasticae (vol. I-X , 1724–1729 г.. Halae), западные историки, известия которых касательно России приведены в Шлецеровом «Нестор» (Эггегард, Адам Бременский и др.) и Созомена – Historia ecclesiastica. Вновь и внимательнее пересмотрев старые источники, м. Евгений заимствует данные для своего труда из договоров с греками Игоря, Олега и Святослава, Архангелогородского летописца, Шлецерова «Нестора», Истории Татищева. Шведской истории Далина, Кенигсбергского списка Несторовой летописи, Кормчей книги, церковной истории Евсевия и исторических книг Ветхого Завета (по вопросу о церковной десятине) 628 . |
| [лат. Adam Bremensis] ( 1-я пол. 80-х гг. XI в.), каноник кафедрального собора в Бремене (с 1066 или 1067), преподаватель в школе при соборе (не позднее 1069), историограф, географ. Известность А. Б. снискала его «История Гамбургских архиепископов», вобравшая в себя также огромный, часто уникальный и, как правило, достоверный материал по светской и церковной истории, этнографии и географии сканд. стран, слав. земель по юж. берегу Балтийского м., а также Вост. Европы, в частности Руси. Основной текст «Истории» был создан в 1072-1075 гг., но А. Б. продолжал работу над ним до конца жизни, хотя и не закончил его; многочисленные дополнения, т. н. схолии, среди к-рых есть и принадлежащие не А. Б., а его анонимному бременскому редактору рубежа XI-XII вв., остались не «вработанными» в основной текст, что крайне затрудняет текстологическую классификацию более чем 20 сохранившихся рукописей. «История» А. Б. охватывает период от образования Гамбургско-Бременского архиеп-ства в IX в. до смерти в 1072 г. покровителя А. Б. архиеп. Адальберта , изображение к-рого не лишено редкого для средневековья психологизма (кн. I-III); кн. IV представляет собой систематическое этногеографическое описание народов и земель, прилегающих к Балтийскому м., т. е. тех, к-рые так или иначе были включены в миссионерский кругозор Гамбургско-Бременской архиепископии. Для географических представлений А. Б. характерна идентификация Балтийского м. с «Меотийскими болотами» (Азовским м.) античной традиции, в результате чего античная этногеографическая номенклатура переносится на Балтику. К такого рода проблематичным проекциям принадлежит и специфическое отождествление у А. Б. Греции-Византии (Graecia) с Русью (Ruzzia), основа к-рого чисто географическая, а не конфессиональная или культурно-политическая, как часто полагают. Многие этнические и географические термины у А. Б. лишены однозначности, напр., название «Склавяния» (Sclavania) то обнимает только земли полабских славян, но также Польшу и Чехию, а то включает и Русь. Но при этом данные о морских путях по Балтике, снабженные хронометражем, от дат. Шлезвига на западе до Руси, или «Острогарда Руси», на востоке (Ostrogard Ruzziae от древнесканд. austr i gorum - «на востоке в Гардах», т. е. на Руси), являются вполне надежными. |
| В., Топоров В. Н., 1974, с. 24–26). Так же, как Збручский идол, вероятно, стоявший на капище Богит, смотрел в четыре стороны света, само капище было обращено во все стороны, а его углубления были связаны с различным положением солнца в отдельные времена года. Следуя реконструкции Б. А. Рыбакова, Дажьбог, изображенный на Збручском идоле, был обращен к югу, бог подземного царства Белее и богиня Макошь находились с северной стороны. На самом капище, перед богом, как и на других святилищах, жертвы не приносили. Жертвоприношения детей, кости животных, черепки сосудов были положены в углублениях кругом капища. Здесь же, как посланцы богу, были захоронены наиболее почитаемые жрецы. Главный бог Вселенной, объединяющий три вертикальных мира – небо, землю и преисподнюю, изображение которого было воплощено в Збручском идоле (Рыбаков Б. А., 1987, с. 249–250), по-видимому, не нуждался в рядовых жертвоприношениях и не был связан с повседневными делами, как и бог богов северо-западных славян, всемогущий и заботящийся о делах небесных (Гельмольд, 1963, с. 186). В сакральной части Богита, кроме капища и каменного жертвенника, возможно, больше ничего не было, как и на Арконе, где на открытой площади возвышался только деревянный храм (Саксон Грамматик) (Фамицын А. С., 1884, с. 29), или в Радигоще, где около ворот «не стоит ничего, кроме искусно построенного из дерева храма» (Титмар Мерзебургский). В сакральную часть городища Богит молящихся, вероятно, не пускали, там священнодействовали только жрецы, как то происходило и на святилищах прибалтийских славян. В Старграде и Ретре к святыне подходить было «дозволено только тем, кто хочет приносить жертву или отгадывать волю богов» (Адам Бременский) ( Срезневский И. И. , 1848, с. 14). В жилище божества не разрешалось входить в Греции и в Риме (Тит Ливий, с. 511; Вагнер Г. К., 1990, с. 7–8). Вероятно, на Богите во время торжественных богослужений верующие могли стоять на общественной части городища вдоль низкого поперечного вала, над которым возвышался идол и были видны священнодействия жрецов. |
| Оружием Одина было копье, и он ездил верхом на восьминогом коне Слейпннре. У него были два ворона, Хугин и Мунин. Они каждый день летали по всему свету и собирали сведения обо всем, что происходило. Обитал Один в Валгалле, «чертоге мертвых». Сюда валькирии - приводили к нему воинов с поля боя. Здесь воины проводили время в игрищах и празднествах в ожидании следующей битвы с силами зла. Так, вероятно, могла проходить жизнь на земле в среде знатного воинства, с той лишь разницей, что в Валгалле не было настоящих женщин. В конце концов Один и его воины проиграли битву. Один был проглочен волком Фенриром. Наступил Рагнарок, конец света. Но затем возник новый мир. Поклонялись Одину, в первую очередь, короли, воины- хёвдинги и их люди. Он мог выполнить все, о чем они просили. Географические названия говорят о том, что в Дании и в Гёталанде официально существовал культ Одина. В Норвегии и Исландии он, по-видимому, не пользовался особой популярностью, а вот на одном из готландских (Швеция) рисованных камней изображен восьминогий конь с всадником на спине. По всей вероятности, здесь мы имеем дело с изображением коня Слейпнира с его седоком, богом Одином. Столицей и главным центром язычества была Уппсала (Uppsala). В Уппсале было позолоченное капище, окружённое священной рощей, на деревьях которой жрецы развешивали тела людей и животных, принесённых в жертву богам. В своем сочинении, относящемся приблизительно к 1075 году, Адам Бременский (Adam von Bremen, ? — после 1081, северогерманский хронист, автор сочинения «Деяния епископов Гамбургской церкви» — ценный источник, в т. ч. по истории славяногерманских отношений) пишет, что одна из трех больших статуй в Упсальском языческом храме «изображает Одина, то есть ярость. Он предводительствует среди воинов и дает людям силу и мужество в борьбе с врагами». Именно из-за многочисленных сверхъестественных способностей Одина и его величия имя его никогда не давалось простым смертным и о нем никогда не упоминалось в надписях на рунических камнях. Однако приблизительно в 700-е годы имя его было вырезано рунами на обломке человеческого черепа, найденного в Рибе. |
| Согласно утверждению Адама Бременского, другим могущественным богом, находившимся в языческом храме Упсалы, был Тор. Он писал: «Говорят, что Тор повелевает в небе и властен над молнией и громом, бурей и дождем, погодой и урожаем. В тех случаях, когда людям грозят мор и голод, они приносят жертву Тору». Тор являлся сыном Одина, но характер у него был совершенно иной. На него можно было положиться во всем, и он ко всему относился с пониманием. Он обладал большой физической силой и, как свидетельствуют западноевропейские литературные источники, боролся со злом, олицетворением которого были великаны, а также Мандгардский Змей. Широко распространенная история, известная также по рисункам на камнях из Упланда, рассказывает о том, что однажды во время рыбной ловли Тор поймал Змея на крючок, но тот освободился, потому что великан Химер перерезал лесу. Тор ездил в повозке, запряженной козлами, а оружием его был молот Мьёлльнир.. Украшение в виде миниатюрного молота Тора скандинавы обычно носили на шее. Это единственный дохристианский символ, который всегда поддается точной идентификации. После введения христианства маленький молот Тора, который носили как амулет, был заменен крестом. Тор упоминается также в целом ряде надписей на рунических камнях. В его честь скальды слагали хвалебные песни, его имя входит как составная часть в некоторые географические названия. Им же нередко нарекаются люди при рождении. В ходу оно и по сей день. Были и другие боги из семейства асов. Среди них - добрый сын Одина Бальдр. Существовал также страж богов ас Хеймдалль. Третьей статуей в Упсальском языческом храме была статуя бога Фрейра из семейства ванов. Ваны, в скандинавской мифологии светлые солнечные божества, боги плодородия, любви и богатства, которые противопоставлены в «Старшей Эдде» асам. В «Прорицании Вельвы» и «Младшей Эдде» существует рассказ о мирно завершившейся борьбе асов и ванов. Адам Бременский сообщает, что бог Фрейр дарует людям мир и радость. Его статуя выделяется наличием огромного пениса. |
| Исследователи христианизации Швеции, впрочем, как и исследователи христианизации других скандинавских стран, задают вопрос: «Был ли святой Ансгарий первым проповедником в Швеции?» . Ответить однозначно непросто. Походы викингов начались на несколько десятилетий раньше прихода Ансгария в Швецию. К тому времени многие из викингов уже побывали в христианских странах, а некоторые даже поселились в христианской Ирландии или христианской Англии. Повсюду норманны знакомились с христианским населением. Многие из них принимали христианскую веру и крестились. Потом они возвращались домой, иногда – с христианскими священниками. Некоторые исследователи не исключают, что знание о христианской вере и церковных идеалах, как в восточной, так и западной форме могло достигнуть свеев еще раньше, возможно, уже в VI веке, хотя никаких письменных свидетельств об этом не сохранилось. По утверждению А. Санмарк, «Миссия Ансгария в 829 году – это первая задокументированная миссия в Швецию. В течение всего IX века много других миссионеров было послано из Гамбургско-Бременской архиепископии в Бирку. Кажется, что в целом они были приняты дружелюбно как правителями, так и народом» . В 850 году святой Ансгарий повторно приезжал в Бирку. И, хотя народ был настроен против принятия новой веры, мудрый святой получил у шведского конунга Олава разрешение на совершение Литургии, возможность проповедовать и крестить тех, кто выразит желание. Адам Бременский донес до нас имя еще одного миссионера, епископа Унни, по всей видимости, выходца из Англии. Он проповедовал вестготам в первой половине X века. Около 930 года побывал в Дании, где не был принят, затем проповедовал на Готланде и в Бирке. Епископ Унни претерпел мученическую кончину. Все же успешная христианизация Швеции началась гораздо позднее времени проповеди святого Ансгария. «Первый шведский король-христианин жил на двести лет позднее соответствующего датского. Согласно мнению, которое прочно закрепилось в историографии, это был Олав Эрикссон Шётконунг, правивший в 990-е – 1020-е гг. Традиционно считается, что он принял крещение около 1000 года от английского епископа Сигфрида и тогда же ввел в Швеции христианство как «официальную» религию» . Олав Эрикссон принял мученическую кончину, отказавшись принести жертву идолам. |
| «Привожаху сыны своя и дыцери – говорит Нестор – и жряху бесом, оскверняху землю теребами своими, и осквернихся кровми землю русска и холм от». Уже из одного этого выражения можем заключать, что русские при жертвоприношениях заказали и людей: иначе бы, кажется, Нестор пролитие крови не назвал осквернением земли. В другом месте Нестор говорит яснее: «Иде Володимер на Ятвяги, и победи Ятвяги, взя землю их, и иде Киеву, и творяще потребу кумиром с людьми своими. И реша старци и боляре: мчем жребии на отрока и девицю, на кого же падет, того зарежем богом. Бяше Варяг един – держаше веру хрестьянську, и бе у него сын красен лицем и душею, на сего паде жребии.... Реша пришедше послании к нему, яко падо жребии на сын твой, изволиша бо и бози собе, да сотворим потребу богом. И. Рече Варяг : не суть бо бози, но древо.... не дам сына своего бесом. Они же шедше поведаша людем; они же вземше оружие, поидоша нань, и розьяша двор около его; он же стояше на сенех с сыном своим.... И посекоша сыни под нима, и так побиша я» 309 . Митрополит Илларион подтверждает существование человеческих жертв у русских выражением: «уже не заколаем бесом друг друга 310 . Были человеческие жертвы и у поляков, как знаем из Длугоша: в жертву приносились – по его словам, – люди, взятые в плен на войне 311 . Об обычае приношения в жертву людей у балтийских славян говорит Титмар: этими жертвами Лютичи думали утишать гнев богов 312 . То же говорит и Гельмольд, в жертву приносили христиан, в надежде, что такими возношениями можно радовать богов, и по жребию назначали, кто должен быть принесен в жертву. Святовиду приносилась такая жертва ежегодно, и жертвоприношение совершалось жрецом 313 . Гельмольд, Адам Бременский и другие немецкие летописцы рассказывают и несколько случаев принесении в жертву людей. Так принесен был в жертву Годескалк вместе со многими другими и пресвитером Эпионом; так и епископ Иоанн, взят будучи в плен, был бит палками, потом возим с поруганием по городам, и наконец, не отрекшись от христианства, в Ретре умерщвлен: ему оторвали руки и ноги, бросили на улице, а голову принесли в жертву Радагасту, как знаки победы; так богам принесены были в жертву изувеченные члены священников и монахов, скрывавшихся в церквах после разорения Мельдорна 314 . |
| Греков, имеющих роскошные божницы); но видел я также не мало молитвенных домов христианских, в которых нет никаких идолов, а только столы и скамьи»..., у Малышевского отдельная брошюра стр. 2). 268 По Никоновской летописи, I, 65, наложниц у Владимира было даже и не 800, а 1100: 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде, 300 в Родне и 200 на Берестовом. 270 О рождении Владимиром Святополка от пленной Гречанки, бывшей перед тем женой его старшего брата Ярополка, летописец говорит: «Володимер залеже жену братьню Грекиню, и бе непраздна, от неяже родися Святополк; от греховного бо корени зол плод бывает: понеже бо была мати его черницею, а второе – Владимир залеже ю не по браку, прелюбодейчич бысть убо; тем же и отец его не любяше, бе бо от двою отцю – от Ярополка и от Володимера» (под 980г.). Справедливо или несправедливо то, что Владимир не любил Святополка, как рождённого от прелюбодейства, но эту нелюбовь, вследствие указанной причины, усвояет ему летописец. Из этого следует, что летописец далёк был от того, чтобы считать Владимира величайшим развратником. А если так, то из этого в свою очередь должно следовать, что читаемое в летописи о разврате Владимира не должно быть усвояемо ему самому. Мы весьма подозреваем, что из этой торговли невольницами и возникло сказание о многочисленнейшем гареме Владимировом, т. е. что продажные невольницы, которых он имел всегда много, прямо превращены в его наложниц. Адам Бременский, говоря о Норманнах, что они презирают золото, серебро и всё, что у других считается драгоценным, in sola mulierum copula modum nesciunt, – quisque secundum facultatem suarum virium duas aut tres et amplius simul habet, divites et principes absque numero (Lib. IV, c. 21), даёт знать, что пользование невольницами как наложницами было у Норманнов весьма распространено. Ибн-Фоцлан говорит, что князь Руссов имел при себе назначенных для его постели 40 служанок (vierzig Mädchen, у Френа S. 21). Прямо о самом Владимире Титмар Мерзебургский утверждает, что он был fornicator immensus et crudelis (Chronic., lib. |
|
|
