| Житие Арсения Коневского Подготовка текста Н. А. Охотиной-Линд, перевод А. Г. Боброва, комментарии Н. А. Охотиной-Линд и А. Г. Боброва Житие Арсения Коневского – самобытный и недостаточно изученный памятник древнерусской литературы, несомненно новгородского происхождения. Композиция Жития напоминает икону с клеймами, а его стиль – лаконичные иконы «северных писем». Древнерусское Житие Арсения дошло до наших дней по крайней мере в 15 списках. Помимо рукописей Житие преподобного Арсения можно прочитать в целом ряде изданий прошлого века (в частности, 1850 и 1879 гг.), однако опубликованный в них текст заметно отличается от древнерусского и был написан, очевидно, в первой половине XIX в. в связи с включением определением Синода 1819 г. памяти Арсения Коневского в церковные месяцесловы. Местное почитание преподобного началось значительно раньше, бесспорным свидетельством чего являются дошедшие до нас древнерусские рукописи с Житием преподобного. Согласно указаниям заглавий списков оно было «списано» (что в Древней Руси означало не только переписывание, но и сочинение произведений) игуменом Коневской обители Варлаамом. Многие исследователи отождествляли игумена Варлаама с известным псковским автором многочисленных служб и житий Василием, в иноках Варлаамом, жившим и писавшим свои сочинения в 40–60-х гг. XVI в., но никаких конкретных доказательств этой догадки не приводилось. Известен и Коневский игумен по имени Варлаам: он назван в послании Ивана Грозного в Коневский монастырь 1578 г. (Материалы по истории Карелии: XII–XVI вв./Под ред. В. Г. Геймана. Петрозаводск, 1941. С. 254), причем X. Киркинен и М. Виднее предполагали, что ранее именно он был псковским писателем Василием-Варлаамом, а около 1578 г. уже на Коневце составил интересующее нас произведение (Kirkinen H., Widnas M. Pyhittaja Arseni Konevitsalaisen Elama//Ortodoksia. Karkkila, 1963. N 14. S. 17). Варлаам, однако, – имя достаточно распространенное, и в истории Коневского монастыря в разные годы мог быть не один игумен с таким именем. Проблема авторства древнерусского Жития Арсения, таким образом, тесно связана с проблемой его датировки. Для ее разрешения обратимся к самому тексту Жития. |
| Житие Герасима Болдинского Подготовка текста, перевод и комментарии Е. В. Крушельницкой Житие Герасима Болдинского сохранилось в двух редакциях. Первая редакция Жития была составлена игуменом Болдинского монастыря Антонием не позднее 1586 г., когда Антоний стал Вологодским епископом (умер Антоний в 1588 г. и был погребен в Вологодском Софийском соборе). При работе над Житием Антоний использовал ценный исторический источник – завещание-устав самого Герасима, в котором преподобный кратко рассказывает об основании четырех монастырей и предписывает правила жизни в обителях; правила эти типичны для общежительных монастырей. Из завещания-устава Антоний взял точные даты и некоторые обстоятельства основания монастырей, имена назначенных Герасимом игуменов; текст монастырского устава Герасима почти без изменений вошел в Житие в качестве предсмертного поучения святого. Составляя Житие Герасима Болдинского, Антоний продемонстрировал достижения Макарьевской агиографической школы и одновременно сумел соединить высокую стилистику с реальной основой содержания большинства эпизодов Жития. Первая редакция Жития сопровождается рассказами о семнадцати посмертных чудесах святого. Текст Первой редакции сохранился всего в двух списках XVII в. (РГБ, ф. 310, 600, л. 142–210 об.; РГБ, ф. 236, 94, л. 165–220). Вторая редакция Жития Герасима Болдинского составлена неизвестным автором спустя непродолжительное время после труда Антония. Автор Второй редакции переработал текст антониева Жития, исключив целый ряд основанных на риторике фрагментов и составив более простой и лаконичный рассказ о жизни святого. Многие житийные эпизоды предстают отражением реальных картин монастырского быта. Перерабатывая более абстрактное повествование антониева Жития, автор Второй редакции конкретизирует рассказ, уточняет разного рода детали, выявляет реальные причинно-следственные связи. Он старается более точно цитировать завещание-устав Герасима (текст его он несомненно имел перед собою при работе над Житием). Наиболее значительным отличием содержания Второй редакции является отсутствующий в антониевом Житии рассказ об основании Герасимом монастыря в Свирковых Луках. Эта часть текста Второй редакции наиболее ярко отражает творческую манеру неизвестного автора, которая характеризуется стремлением к реальности повествования наряду с упрощением стиля и приемом литературной разработки рассказа. Во Второй редакции Жития нет тех семнадцати рассказов о чудесах, которые имеются в Первой редакции; ее сопровождает рассказ о другом чуде, но сохранилось лишь начало этого рассказа. Текст Второй редакции известен только в одном списке XVII в. (РНБ, собр. Погодина, 711), повествование в котором обрывается после нескольких начальных фраз рассказа о посмертном чуде преподобного Герасима. |
| Житие Иринарха Ростовского Подготовка текста, перевод и комментарии И. А. Лобаковой Житие ростовского чудотворца Иринарха входит в круг памятников литературы, посвященных событиям Смутного времени. Как в XIII в. осознание татаро-монгольского нашествия стало главенствующей темой и отразилось во всех литературных жанрах (летописном, агиографическом, жанре ораторской прозы), так и в начале XVII в. тема «гибели царства» раскрывается и в жанре видений, и в летописцах, и в сказаниях, и в житиях, и в посланиях, и в риторических произведениях. В «Житии Иринарха Ростовского» трагические события 1606–1614 гг. получили свое отражение. Житие написано учеником Иринарха Александром (в миру Алексеем), который пришел к ростовскому затворнику в 1586 г.; «пореновав» его подвигу, принял монашество и не расставался со своим учителем 30 лет до самой смерти Иринарха в 1616 г. Как следует из текста Жития, оно написано по завещанию Иринарха недолгое время спустя после смерти затворника, а список его посмертных чудес пополнялся на протяжении всего XVII столетия (последнее чудо относится к 1653 г.). Александр, находившийся всегда рядом с Иринархом в его «затворе» и ходивший с ним в Москву к царю Василию Шуйскому, – полноправный герой своего произведения. Этим может быть объяснено яркое личностное начало, проявившееся в Житии. Хотя Александр писал житие своего учителя, опираясь на существующую агиографическую традицию (в произведении и образы, и мотивы, и отдельные сюжетные линии связаны с существовавшим каноном, ощутима и ориентация автора на сознательную архаизацию стиля), но он связан с Иринархом не только общим высоким подвигом, но и общими бедами (только Иринарх с учениками остался в монастыре, когда туда пришли поляки), и общими злоключениями (попытки игумена разлучить Иринарха с учениками), и общим бытом (30 лет они прожили рядом). Неразрывность бытия и быта в Житии, житийная топика и личностность воспоминаний в памятнике позволяют говорить об особенности индивидуального стиля. Уже первые исследователи – Амфилохий, опубликовавший текст Жития, В. |
| Житие Кирилла Новоезерского Подготовка текста, перевод и комментарии Т. Б. Карбасовой Житие Кирилла Новоезерского относится к самому распространенному в XVI в. типу житий – житию устроителя монастыря, и посвящено Кириллу Белому (ум. 4 февраля 1532 г.), основателю Воскресенского монастыря на озере Новом под Белозерском. Оно было написано в 80-е гг. XVI в., спустя полвека после преставления преподобного и почти за полвека до его канонизации (местное почитание было установлено около 1628 г., общерусское – в 40-е гг. XVII в.). Такое стечение обстоятельств во многом определило характер Жития. Во-первых, автор, вероятнее всего, уже не мог знать подвижника лично, он опирался на церковное предание и недостаток непосредственных сведений компенсировал использованием этикетных формул, заимствованных из других житий. Во-вторых, созданный в 80-е гг. XVI в. текст не был представлен церковным властям, имел неофициальный характер и, вероятно поэтому, мало тиражировался – пока он известен лишь в одном списке. Когда в 20-е гг. XVII в. монастырь стал предпринимать попытки к прославлению своего святого, выяснилось, что существовавшее Житие не отвечает «духу времени» и имеет большие недостатки: недостает предисловия, которое к этому времени стало обязательной частью композиции, а также отсутствуют новые чудеса, несмотря на то что в тексте говорится о «непрестанных» чудесах (14-е посмертное чудо). Эти недостатки восполнила новая редакция, которая была представлена церковным властям и одобрена ими, вследствие чего получила широчайшее распространение, она же легла в основу всех последующих переработок Жития. Мы называем эту редакцию Основной, в отличие от Первоначальной, созданной в 80-е гг. XVI в. В течение XVII в. Житие еще дважды редактируется: в сильно сокращенном виде оно входит в состав Прологов, в том числе и печатных (с 60-х гг. XVII в.), а чуть позже обрабатывается в контексте государственной истории и приобретает характер Исторической редакции (третья четверть XVII в.). Вообще, в XVII в. святой стал намного известнее, чем прежде. Успешная хозяйственная деятельность монастыря способствовала прославлению его основателя и создавала материальные условия для распространения Жития преподобного. Эта известность могла быть связана и с тем, что Пророчество о судьбах русского царства, которое святой оставил при преставлении, после событий Смутного времени многими воспринималось как сбывшееся. Тем дороже сведения, представленные в Первоначальной редакции, когда еще не было создано «канонического» образа святого. Особенно это относится к Пророчеству, которое в самой ранней записи носит характер прикровенности и свободно от предвзятого отношения. |
| Житие Макария Желтоводского и Унженского Подготовка текста, перевод и комментарии И. М. Грицевской Житие Макария Желтоводского было написано около 1552 г. (Понырко Н. В. Житие Макария Желтоводского//Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1988. С. 291–293). Местом создания Жития можно считать Макарьевский Унженский монастырь, который был основан Макарием в 1439 г. (находится на территории современной Костромской области). Житие активно переписывалось; в XVII в. появилась иная редакция этого сочинения, снабженная затейливыми словесными украшениями. Макарий вышел из круга учеников Дионисия Суздальского – известнейшего церковно-политического деятеля 2-й половины XIV в. От своего учителя он перенял приверженность общежительному уставу и склонность к «сладкому безмолвию», т. е. к исихазму, – особому течению, распространявшемуся в то время среди православного монашества. Однако обстоятельства не позволили Макарию целиком отдаться монашескому подвигу. Ему пришлось участвовать в бурных событиях своего времени. Не случайно именно Макарий стал небесным патроном Нижегородского ополчения 1612 г. Согласно Житию, Макарий с самого детства был необыкновенным человеком. Автор говорит о нем не иначе как о «леторасли» (побеге) райской лозы. При создании образа святого угодника использованы традиционные мотивы житийной литературы. Известно, например, что многие подвижники начинали свою монашескую жизнь без благословения родителей, а то и против их воли. Например, мать св. Симеона Столпника, жившего в Сирии в V в., долгое время искала своего пропавшего сына по разным монастырям; когда же она, наконец, нашла его, святой не разрешил ей увидеть себя. Старая женщина, истомленная долгой дорогой и горем, умерла под стеной, окружавшей жилище знаменитого уже чудотворца. Не менее драматична история отношений между основателем Киево-Печерской Лавры Феодосием Печерским и его матерью, властной и суровой женщиной, желавшей сделать сына счастливым по-своему, против его воли. Сходным образом и Макарий доставляет горе родителям, уйдя без их ведома в монастырь. Для правильного понимания этого характерного для житий мотива надо помнить, что подвижники поступали по буквально понятому завету Христа: «Если кто приходит ко мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены, и детей, и братьев, и сестер, и притом и самой жизни своей, – тот не может быть моим учеником» ( Лк. 14:26 ). |
| Житие Марии Египетской Подготовка текста, перевод и комментарии О. В. Творогова Византийское Житие Марии Египетской атрибутировалось (как считают – ошибочно) иерусалимскому патриарху Софонию I (634–644). Время возникновения славянского перевода Жития – предположительно X в., но старший русский список его датируется XIV в. (это сборник ГИМ, Чудовское собр., 20). В последующем Житие получило на Руси широкое распространение: оно переписывалось в сборниках, входило в состав Торжественника и Постной триоди, включено и в состав Великих Четий Миней. Известно несколько вариантов перевода, соотношения которых пока не изучены. Житие повествует о судьбе раскаявшейся блудницы, которая, искупив жесточайшей аскезой грех распутства, смогла превзойти в святости даже благочестивого монаха Зосиму. Мария любодействовала не ради куска хлеба, а снедаемая неутолимой жаждой сладострастия, и тем поразительнее искренность ее раскаяния и глубина духовного преображения: сорок семь лет скитается она в пустыне, страдая от голода и жажды, палимая солнцем и замерзающая холодными ночами, лишенная не только крова, но и давно истлевшей одежды. Как это обычно в рассказах об отшельниках, Мария борется с искушениями, но вопреки традиции агиографических рассказов ее преследуют не бесы в облике зверей или фантастических чудовищ, а всего лишь собственные греховные мысли: ей снова хочется вина и вкусной снеди, ее губы против воли повторяют слова фривольных песенок, и тогда несчастная отшельница исступленно молит Богородицу оградить ее от подобных воспоминаний. В описании многолетней борьбы Марии с собственным греховным прошлым проявляется нечастый для средневековой агиографии подлинный психологизм. Жизнь Марии – как и подобает житию святой – окружена чудесами: впервые встретив Зосиму, она называет его по имени и сообщает ему подробности его жизни; молясь, Мария цитирует Писание, хотя никогда не слышала духовных пастырей; не знающая грамоты, она в предсмертный час смогла начертать на песке слова своего завещания... Так потрясенный Зосима, а вместе с ним и читатель Жития убеждается в особой божественной благодати, ниспосланной Марии. |
| Житие Мартиниана Белозерского Подготовка текста и комментарии Е. Э. Шевченко, перевод Г. М. Прохорова и Е. Э. Шевченко Жития Ферапонта и Мартиниана Белозерских – памятники древнерусской литературы середины XVI в., написанные, по всей видимости, иноком Ферапонтова монастыря. Эти произведения связаны композиционно, поскольку имеют общую похвалу святым. Кроме того, Житие Мартиниана продолжает Житие Ферапонта тематически. В стилистическом отношении оба жития опираются на сочинения известного писателя XV в., приехавшего на Русь с Афона Пахомия Серба, часто и прямо заимствуя соответствующие пассажи из его творений, особенно из Жития Кирилла Белозерского. О преподобном Ферапонте известно немногое, главным образом то, что сообщается в его Житии. Сохранилось несколько адресованных ему грамот, до нас также дошли сведения Вкладной книги XVIII в. Лужецкого Богородице-Рождественского Можайского монастыря, несколько строк посвятившей роду Поскочиных-Клементьевых, из которого происходил Ферапонт. О Мартиниане сохранилось больше сведений. Грамоты, дополняющие наши представления о его жизни, хранятся в различных собраниях древних манускриптов в Москве и Санкт-Петербурге. Мы располагаем также книгами, целиком или частично переписанными Мартинианом. По содержанию этих сборников можно судить об интересах писца, который следовал традициям своего учителя, Кирилла Белозерского, включая в свои книги статьи естественно-научной тематики. Так же как и Кирилл, Мартиниан известен как организатор библиотеки основанного им Вожеозерского Чарондского Спасского монастыря (в 100 км от Кириллова). По его повелению создавались книги и в Ферапонтове монастыре, настоятельство в котором он принял вскоре после Ферапонта. Отметим, что монастырь, судя по грамотам XV–XVI вв., долгое время именовался Мартимьяновым. Переход Мартиниана на игуменство в Троице-Сергиев монастырь из Ферапонтова способствовал развитию духовных связей этих обителей. Мартиниан общался с такими книжниками XV–XVII вв., как Пахомий Серб (именно с его слов знаменитый агиограф составил Житие Кирилла Белозерского, как он пишет в предисловии), архиепископ Ростовский Иоасаф Оболенский, известный редактор древнерусских произведений и составитель оригинальных сборников кирилло-белозерский монах Ефросин. |
| Житие Михаила Ярославича Тверского Подготовка текста В. И. Охотниковой и С. А. Семячко, перевод и комментарии С. А. Семячко Житие Михаила Ярославича Тверского занимает свое особое место в истории древней русской литературы. Вполне традиционное по форме, оно встает в ряд известных с самого раннего времени развития русской литературы житий-«убиений», начинаемый житием первых русских святых Бориса и Глеба. Помимо определяющих эту группу памятников особенностей сюжетно-композиционного плана (особое развитие получает сцена гибели героя, при этом его жизнь либо не описывается вовсе, либо представляется крайне обобщенно и схематично) для произведений такого рода характерно, как правило, наличие четко сформулированной политической и связанной с ней религиозной идей. Β памятниках, посвященных Борису и Глебу, это идеи престолонаследия и старшинства в княжеском роде, соединенные с идеей непротивления, а за всем этим стоит мысль ο защите Руси от раздоров и усобиц, от княжеских распрей и войн. Β Сказании об убиении Михаила Черниговского идея сопротивления татаро-монгольскому нашествию тесно связана с мыслью ο страдании «за Христа и за веру христианскую». Β Житии Михаила Ярославича Тверского лейтмотивом проходит евангельская идея «положить душу свою за други своя», и эта идея получает свое осмысление не только в религиозном плане, но и в плане политическом. Мысль ο борьбе с татарами как борьбе за каждого отдельного христианина и за весь христианский род определяет высокий гуманистнческий пафос этого жития. При всей своей традиционности это житие отражает новые явления в русской истории, в истории русской культуры. Β этом произведении, в одном из первых, получила свое оформление мысль ο противостоянии, соперничестве двух новых политических и культурных центров – Москвы и Твери, отразившаяся впоследствии в памятниках разных жанров и разного времени, вплоть до XVII в. Житие Михаила Ярославича Тверского, скорее всего, было написано «вскоре после похорон Михаила, в конце 1319-го – начале 1320-го г.» (Кучкин В. А. Повести ο Михаиле Тверском. Историко-текстологическое исследование. М., 1974, с. 234). Наиболее вероятно, что его автор – игумен Тверского Отроча монастыря Александр, сопровождавший князя во время его поездки в Орду и бывший его духовником. |
| Житие пророка Моисея Подготовка текста, перевод и комментарии М. В. Рождественской Моисей – пророк, вождь и законодатель еврейского народа, создатель и герой знаменитого «Пятикнижия», или Закона (книги «Бытие», «Исход», «Левит», «Числа», «Второзаконие»). Главный подвиг Моисея – спасение из египетского рабства еврейского народа, переведенного им «посуху» через Чермное (Красное) море и Аравийскую пустыню к земле Обетованной. Эти события изложены в книге «Исход». На ее тексте и на древнееврейских преданиях основывается ряд апокрифических сказаний о Моисее, среди которых и известное в древнерусской литературе «Житие, или Сказание от Бытия Моисея». Иногда в рукописях этот сюжет имеет название «Исход Моисея». По мнению А. И. Соболевского, Н. А. Мещерского и А. А. Алексеева , «Житие» было переведено на славянский язык на территории Киевской Руси в домонгольский период. Вопрос о языке источника перевода дискутируется: М. Н. Сперанский полагал, что перевод был сделан с греческого языка, Н. А. Мещерский, а вслед за ним А. А. Алексеев считают, что перевод мог быть сделан непосредственно с древнееврейского. Древнерусский перевод «Жития Моисея» входил в Толковую Палею (отчасти и в Историческую,и Хронографическую) – книгу, из которой древнерусский читатель узнавал о многих событиях ветхозаветной истории и в которую активно включались апокрифические сюжеты: о царе Соломоне, об Аврааме, Ное, Адаме и Еве и др. «Житие Моисея» переписывалось и как самостоятельное произведение, а в XVI в. было включено в Великие Минеи Четьи митрополита Макария под 4 сентября. Исследователи ( В. М. Истрин , Н. С. Тихонравов) писали о существовании двух типов Палеи в Древней Руси: так называемом первичном и вторичном. Не так давно А. А. Турилов ввел в научный оборот Толковую Палею из собрания ГИМ, Барсова, 619, датируемую нач. XV в. На основании ее изучения А. А. Алексеев пришел к выводу, что оба типа Палеи существовали уже в XIV в. и восходили к «общему предку». Таким образом, по его мнению, отпадают предположения о более позднем происхождении древнерусского текста «Жития Моисея» и о связи его с новгородской ересью «жидовствующих» конца XV в. |
| Житие царевича Димитрия Угличского Подготовка текста, перевод и комментарии Т. Р. Руди Житие царевича Димитрия Угличского», повествующее о трагической гибели в Угличе сына Ивана Грозного царевича Димитрия, известно в 4 редакциях: Четьих Миней Германа Тулупова, князя С. И. Шаховского, Четьих Миней Иоанна Милютина и Четьих Миней Димитрия Ростовского . Первая из редакций была составлена, по-видимому, вскоре после канонизации царевича, в 1606–1607 гг., последняя – в 1703 г. Публикуемая редакция Жития, вошедшая в майский том Четьих Миней Иоанна Милютина, была создана приблизительно в середине XVII в., однако, по мнению исследователей, нет оснований считать Иоанна Милютина ее составителем: текст Жития в подлиннике Милютинской Минеи (ГИМ, Синодальное собр., 805, л. 1026–1046) менее исправен, чем в некоторых других списках. Основанная на тексте Тулуповской редакции, редакция Миней Милютина включила в себя также сведения из Повести об обретении мощей царевича Димитрия, Нового летописца, Сказания Авраамия Палицына, Иного сказания и, вероятно, Русского хронографа 3-й редакции. В свою очередь Милютинская редакция Жития Димитрия оказала воздействие на другие памятники – «Сказание о царстве государя и великого князя Федора Иоанновича» и редакцию Жития царевича Димитрия, составленную Димитрием Ростовским ; существует некоторая связь между Милютинской редакцией Житияирассказом о царевиче Димитрии в Прологе, изданном в 1643 г.; возможно, эта редакция памятника была известна Григорию Котошихину. «Житие Димитрия Угличского» в редакции Милютинских Миней состоит из 4 частей: 1) собственно Жития, повествующего об убиении царевича; 2) рассказа о явлении преподобного Димитрия старцу Тихону и об отмщении крови его; 3) описания перенесения мощей нового чудотворца из Углича в Москву; 4) проложного текста Жития (иногда отсутствует в рукописях). В некоторых списках Житие сопровождается чудесами, причем число их варьируется (от 11 до 42). Оригинальной, новой в сравнении с предшествующими редакциями памятника, является 2-я часть Жития, описывающая явление благоверного царевича «некоему от калугеръ», старцу Тихону, в которой Димитрий предсказывает приход Самозванца, «проклятого Гриши розстриги», и его гибель. Кроме того, Милютинская редакция впервые упоминает о некоторых подробностях описываемых событий: например, сообщает о заставах, поставленных Борисом Годуновым на дорогах из Углича в Москву; рассказывает о желании Феодора Иоанновича самому ехать в Углич для погребения Димитрия, из-за чего Борису якобы пришлось отдать приказ поджечь Москву, чтобы предотвратить нежелательный для него поворот событий. |
|
|
