| Она пользуется Платоновым делением для различения идей, равно как и для определения смысловой единичности, пользуется им, далее, для [установления] первых родов [сущего], мысленно сочетая их, пока не пройдет всю область умопостигаемого, и снова расчленяя их, пока не дойдет до первоначала» (Ibid. I 3, 4-5; пер. А. Ф. Лосева). Это определение Д. Плотина аналогично построению самой его философии, если двигаться «снизу вверх», от мира к мировой душе, к идеям божественного Ума и далее к первосущности - Единому; вместе с тем оно соответствует обратному порядку, пути «сверху вниз»,- эманации всего сущего из Единого (как «чистого единства») к Уму (как «единству во множестве» или единству идей), к мировой душе, миру и отдельным вещам и людям. Др. крупнейший представитель неоплатонизма, Прокл , в «Первоосновах теологии» диалектически разработал учения о Едином в его отношении ко многому, богах и числах, Уме и душе; в соч. «Платоновская теология» осуществил диалектическую реконструкцию теологии и философии мифологии Платона; написал к диалогам Платона «Тимей» и «Парменид» и др. обширные комментарии, основу к-рых составила Д. во всем многообразии ее содержания и богатстве функций. Учения о Д. проникают в труды энциклопедического характера, приобретают общекультурный характер: Марк Теренций Варрон в не дошедшем до наст. времени соч. «О девяти науках» (Disciplinarum libri IX) противопоставлял свободные искусства ( artes liberales ), к-рые вместе с Д. составляли традиц. 7 наук, а также архитектуру и музыку несвободным искусствам (artes illiberales), занятиям несвободного человека, раба; Марциан Капелла в своей энциклопедии «О браке Филологии и Меркурия» (De nuptis Philologiae et Mercurii) излагал (в порядке, еще принятом Платоном в «Государстве») содержание «семи свободных искусств» (кн. 3-9), включающих Д. (кн. 4), к-рую он склонен был толковать как учение о языке и речи; Флавий Магн Аврелий Кассиодор написал «Институции» (Наставление в науках божественных и светских), во 2-й части - «О свободных искусствах и дисциплинах» - рассматривалась Д.; Исидор Севильский, автор «Этимологии» (или Origines; Начала), труда, 2-я кн. |
| Свое исследование Августин начинает с определения музыки. Уже в трактате «О порядке» его интересовал вопрос о происхождении, предмете и целях «свободных искусств» (или «свободных наук» - у Августина по античной традиции disciplinae liberales и artes liberales - синонимы), среди которых он рассматривал и музыку как науку, «происходящую частью от чувства, частью - от ума» (De ord. Π, 14, 41). Августин начинает с традиционного античного определения музыки, заимствованного им, как отмечал уже Кассиодор, у Варрона (Discipl. VII). Musica est scientia bene modulandi (музыка есть наука хорошо соразмерять («модулировать») (I, 2, 2) . Августин дает подробное разъяснение каждому термину этой дефиниции, показывая, что она является «исчерпывающей» (perfecta est), и выявляя уже в процессе этого разъяснения свои эстетические взгляды. Глагол modulor, происходящий от modus (мера), означает в латинском размерять, ритмически и гармонически организовывать, соразмерять; modulatio - соразмеривание, содержание в мере, размеренность, ритмичность, мелодическое начало. В этом смысле и применяет их Августин. В дальнейшем мы будем употреблять термины «модулировать» и «модуляция» в кавычках без перевода, следуя традиции В. П. Зубова, чтобы не смешивать указанные значения со значениями современных слов «модуляция» и «модулировать». Трактат написан в форме диалога между учеником и учителем. Определение, данное учителем, сразу же вызывает у ученика вопрос, направляющий все рассуждение в чисто эстетическую сферу: «Но поскольку я вижу, что «модулировать» происходит от modus (мера), ибо во всем хорошо сделанном должна соблюдаться мера, а многое в пении и танце, хотя и доставляет удовольствие, бывает весьма дурно, постольку мне хотелось бы всесторонне выяснить, что же в конце концов есть «модуляция» - слово, которое уже почти одно заключает в себе определение такой большой дисциплины. Ведь здесь следует научиться не чему-нибудь такому, что знает любой певец или актер» (1, 2, 3). «Модуляция», таким образом, сразу связывается с вопросами мусических искусств, которые доставляют удовольствие, но почему-то бывают дурными, видимо в морально-этическом смысле; предмет же «модуляции» превышает знания музыкантов-практиков. Вопрос о «модуляции» тем самым выносится в сферу чистой теории: с первых же фраз трактата намечается полный разрыв между музыкальной теорией и практикой, хотя и не отрицается, что «модуляция» лежит в основе исполняемой музыки. |
| 11 Segundo coloquio. La trascendencia de Isidoro//Isidoriana. Estudios sobre san Isidoro de Sevilla en el XIV centenario de su nacimiento. León: Centro de Estudios San Isidoro, 1961. P. 524–529. 12 В сборнике «Европа – наследница Вестготской Испании» есть несколько статей, посвященных Исидору: Fontaine J. La figure d " Isidore de Séville à l " époque carolingienne//L " Europe héritière de l " Espagne wisigothique/éd. par J. Fontaine, C. Pellistrandi. Madrid: Casa de Velázquez, 1992. P. 195–211; Codoñer C. Influence isidorienne sur l " évolution des Artes liberales//L " Europe héritière de l " Espagne wisigothique/éd. par J. Fontaine, C. Pellistrandi. Madrid: Casa de Velázquez, 1992. P. 231–241; Verger J. Isidore de Séville dans les universités médiévales//L " Europe héritière de l " Espagne wisigothique/éd. par J. Fontaine, C. Pellistrandi. Madrid: Casa de Velázquez, 1992. P. 259–267; Paulmier-Foucart M. Les Étymologies d " Isidore de Séville dans le Speculum Maius de Vincent de Beauvais//L " Europe héritière de l " Espagne wisigothique/éd. par J. Fontaine, C. Pellistrandi. Madrid: Casa de Velázquez, 1992. P. 269–283. 13 Curtius E.R. Europäische Literatur und lateinisches Mittelalter. Tübingen; Basel: Francke, 1993 (11. Aufl.). S. 486– 490. 14 Влияние второй книги «Дифференций», «Синонимов» и др. сочинений рассмотрено в специальном выпуске журнала: Cahiers de recherches médiévales et humanistes. 2008. Vol. 16. La réception d’Isidore de Séville durant le Moyen Âge tardif (XIIe-XVe s.). 15 См., например, обзор: Altaner B. Der Stand der Isidorforschung. Ein kritischer Bericht über die seit 1910 erscheinene Literatur//Miscellanea isidoriana. Homenaje a San Isidoro de Sevilla en el XIII centenario de su muerte. Roma: Typis pontificiae Universitatis gregorianae, 1936. P. 1–32. 16 Добротное исследование «библиотеки Исидора» и проблем, связанных с ее реконструкцией, содержится в книге: Díaz y Díaz M.C. La penetración cultural latina en Hispania en los siglos VI–VII//Idem. De Isidoro al siglo XI: ocho estudios sobre la vida literaria peninsular, Barcelona: El Albir, 1976. P. 3–20. 17 См.: Becker G. Prolegomena//Isidorus Hispalensis. De natura rerum/rec. G. Becker. Berlin: Weidmann, 1887. P. III–XXVIIII. |
| 16. В Александрийской школе, в век Птоломеев, Филология приняла строгое, ученое направление. Задачею ее соделалось объяснить, в грамматическом, историческом и других отношениях, писателей классической Древности Гуманические же или, что почти тоже, Свободные знания, хотя сохранили свое значение, но в этой школе не были распространены, как было прежде. Напротив Рим, усвоив образование Греции, усвоил и эти знания. Отсюда их Латинские названия. В Средних веках, Западная Европа приняла все свое умственное, хотя и не нравственное, образование от Рима. Вместе с этим образованием, Гуманические или Свободные искусства и знания проникли в нее. Мало по малу они составили в Европейских университетах особый факультет, обнимавший те знания преимущественно, которые не имели прямого, практического приложения. Таковы были Грамматика, Риторика, Поэзия, сначала как особое учение, История, Нравоучение, Метафизика и другие философские науки. Они названы были с одной стороны варварским словом Studia humaniora, а с другой сохранили свое прежнее название Artes liberales и в таком виде остаются во многих, особенно Католических университетах до наших дней. 17. В близком родстве по значению с Гуманическими и Свободными знаниями находятся, так называемые, Словесные науки, (les belles letters). В Средних веках в Западной Европе высший, аристократический класс чуждался всякого образования. Университеты и коллегии были посещаемы только людьми среднего сословия, видевшими в науке прямую, существенную пользу. Мало по малу однако, с возрождением искусств и знаний, начиная с XV и в XVI столетии, и высший класс понял нужду образования. Между тем университеты и коллегии оставались ему чужды и по сухой, схоластической форме науки и преподавания, и потому еще, что в них изстари водворилось среднее сословие. Тогда то, и преимущественно во Франции, составилась Энциклопедия Словесных наук, которые должны были образовать ум, сообщить ему познания, очистить вкус, внушить любовь к поэзии, красноречию и ученым беседам. Эта Энциклопедия состояла из тех же наук, как и Свободные искусства, но к ним присоединилось изучение языков Латинского и Греческого и некоторые понятия об изящном. Это были, так называемые, les belles lettres или Словесные, Беллетристические знания. Из их настоящей родины, Франции, которая в XVII и XVIII столетии простерла свое влияние по всей Европе, они распространились, вместе с этим влиянием, по Англии, Италии, Германии и России и проникли даже в университеты и коллегии. Во многих из них они заменили Свободные науки, в других сии последние остались. В наше время, когда университетское образование упростилось и сделалось доступно всем классам, и когда науки получили самостоятельное значение, знание Словесных наук распалось само собою: части же, его составлявшие, перешли в отделы наук Филологических, философских и исторических. Прежде же выражения: словесник (homo litteratus, um homme lettre), Словесные науки, Словесный Факультет были очень обыкновенны. |
| 29 Эта мысль выражена блаж. Августином в особенности во второй книге трактата „О порядке», гл. 7 и 16. 30 Сочинение „Христианская наука» хотя начато было блаж. Августином в 397 г., но окончено в 426 г. Ebert. Gesch. d. christlich.–latein. Literat. Lpz. 1874. S. 237–238. 31 Блаж. Августина Христ. Наука, кн. II, гл. 60 и 61 (русск. перев. Киев, 1835 г. стр. 153 – 155. 43 Апология против Руфина, кн. 1, гл. 30–31. Твор. блаж. Иеронима ч. 5. Киев, 1879 г., стр. 36–39. 51 Rufini Aquil. Apologia in sanct. Hieronymum, lib. П, n. 8. Migne Patrol, curs, compl. Ser. lat. tom. XXT, col. 592. 56 Это видно именно из слов, которые Эннодий приписывает олицетворяемой им грамматике: cum pusillis et jocamur inter dogmata. Corpus script. eccles. lat. vol. VI. Vindob. 1882, pag. 406. 65 Хотя некоторые исследователи признают Авзония язычником, но многие места из собственных его сочинений приводят к несомненному убеждению в том, что он был христианином. См. Гаст. Буасье Падени язычества M. 1892, стр. 278; Teuffels-Schwabe Gesch. d. röm. Litter. 5 A. II Bd. Lpz. 1890, S. 1068–1069. 67 Так, в известном Александрийском огласительном (катехетическом) училище, служившем школой высших богословских знаний, главным предметом преподавания было объяснение Свящ. Писания, но вместе с тем преподавались также философия, геометрия, грамматика (т. е. древние языки и классическая литература) и риторика. К. Schmidt. Gesch. d. Pädagogik. 2 Aufl., v. W. Lange. II Bd. Cöthen, 1869. S. 41. 68 Schmidt. Gesch. d. Pädagogik, II Bd 2 Aufl., besorgt von W. Lange. Cöthen, 1869. S. 93 und 99. 69 S. Gregorii Magni Epist XI, 54. Migne, Patrol. curs. compl. ser. lat. tom. 77, col. 1171–1172. 72 Некоторые критики отрицают принадлежность этого сочинения св. Григорию Двоеслову . См. Migne Patrol. curs. compl. ser. lat. tom. 79, pag. 10–15 (praef.); Архиеп. Филарета Истор. учение об отцах Церкви. Т. Ш, СПБ. 1859 г. стран. 183, примеч. 12; J. Alzog, Handb. d. Patrologie, Freib. im Br., 1876. S. 486. 73 Ad hoc quidem liberales artes discendae sunt, ut per instructionem illarum divina eloquia subtilius intelligantur. A nonnullorum cordibus discendi desiderium maligni spiriti tollunt, ut et saecularia nesciant et ad sublimitatem spiritualium non pertingant… Aperte quidem daemones sciunt, quia, dum saecularibus litteris instruimur, in spiritualibus adjuvamur… Sacri eloquii profunditatem penetrare ignari saccularis scientiae non valemus... (Paulus) ideo fortasse per doctrinam aliis apostolis excellit, quia futurus in caelestibus, terrena prius studiosus didicit. S. Gregorii Magni in l librum Regum Exposit. Lib. V. cap. lll. Migne, Patrol. curs. compl. ser. lat. tom. 79, col. 355–357. |
| 74 Cassiod. Variar. lib. lll, epist. 33. Migne, Patrol. curs. compl. ser. lat. tom. 69, col. 595. 75 Cum studia saeculariuin litterarum magno desiderio fervere cognoscerem, ita ut multa pars hominum per ipsam se mundi prudentiam crederet adipisci, gravissimo sum, fateor, dolore permotus, quod scripturis Divinis magistri publici deessent, cum mundane auctores celeberrima procul dubitatione traditione pollerent. Cassiod. De institut. divin. litt. lib. I. Maxima bibliotheca veter. patr. tom. XI. Lugdun. 1677, pag. 1270. 76 В некоторых изданиях каждая из этих книг помещается отдельно, как самостоятельное сочинение, но несправедливо. См. Ebert Gesch. d. christlich. – lat. Literat. Lpz. 1874, S. 477. 77 Как силен был в это время интерес к классической литературе, об этом можно судить уже потому, что даже в некоторых из женских монастырей вместе с житиями святых читались произведения Виргилия и Теренция. Schmidt. Gesch. d. Pädag. II Bd. S. 235. 78 Сведения о состоянии школьного дела в период Средних Веков мы заимствуем главным образом из сочинения Ф. А. Энштейна Преиодавание латин. и греч. языков, перев. под ред. Г. Янчевецкого, Ревель, 1889 г. и из Schmidt’s Gesch. d. Pädagog. II Bd 2. Aufl. von W. Lange, Cöthen, 1869. 79 В. П-цкий. Из чтений по истории христ. литературы. Труды Киев. Дух. Акад. 1864 г., т. 1, стран. 305–306. 80 Впрочем, начальное религиозное обучение иногда происходило одновременно с преподаванием светских наук. 81 Per has vero, filii carissimi, semitas (sc. per artes liberales) vestra quotidie curat adolescentia, donec perfectior setas et animus sensu robustior ad culmina Sanctarum Scripturarum perveniat (Dial. de gramm. init.). 83 Так, Рабан Мавр дает следующее определение грамматики: Grammatica est scientia interpretandi poetas atque historicos et recte loquendi scribendiquo ratio. 85 Схоластическая мелочность и невежество ярко обрисованы в весьма остроумной сатире (произвдения гуманистов) „Epistolae virorum obscurorum». 88 G. Vapereau, Dictionnaire universel des littératures. 2 édit. Paris, 1884, p. 575–578. Заслуживает внимания также то обстоятельство, что многие из католических средневековых богословов отличаются таким свободомыслием, какое мы очень редко встречаем в протестантском богословии. См. А. Вебера История европ. философии, перев. под ред. А. Козлова, Киев, 1882 г. стран. 175–176. |
| 756 Vita s. Anatolii, A. SS 1. е., p. 659, cap. 1, n. 1; постоянно будем цитировать житие в этом издании. 758 Vita cap. 1, n. 2 το γκυκλου παιδυσεως τ κλλιστα κλεξμενος κμανθνειν πεγετο; так как далее отдельно говорится о богословском образования Анатолия, то под этим γκυκλου παιδεσεως – следует разуметь круг наук именно светских, которые входили в программу обычного тогдашнего школьного изучения; так истолковывает это и Пиний (Pinius – издатель и переводчик жития Анатолия в A. SS. и автор prolegomena к этому житию); указанное выражение он прямо передает чрезъ artes liberales. 764 Деяния вселен. соборов в рус. перев., т. 3, изд. 2, стр. 255. Бедствия, которым подверглись лица, близкие к Кириллу, от Диоскора, подробно изложены в трех прошениях там же стр. 254–264. 768 Место это несколько темновато и в отдельных выражениях может быть предметом споров см. Valesii ed. 1748 t. III, Fragmenta Theo dori Lectoris, p. 530. Латинский перевод, а также русский перевод (С.-Петербург 1853 г.), стр. 537, очень произвольны. Гораздо точнее и лучше перевод этого отрывка в Деяниях всел. соб. т. 7, изд. 2, стр. 58. 774 Характеристику Феодосия см. Theoplianis Chron. p. 101; cnf. проφ. Курганов. Отношения между церковною и гражданскою властью в Византийской империи. Казань 1880 г., стр. 163–164. Финлей. Греция под римским владычеством со времени завоевания римлянами до падения империи их на востоке. Перев. Никитенко. Москва 1877 г. стр. 156–157 и др. 778 Ер. Anatolii ad Leonem. Migne, ser. lat., t. 54, col. 853–856. Из этого обстоятельства видно, что Анатолий вошел в сношение с Львом вовсе не вследствие перемен при дворе по смерти Феодосия, как старается представить дело, например, Kammel (а. а. Ф. S. 231), а по собственной инициативе: партия Диоскора в это время была еще в полной силе при дворе; а Лев был Диоскором предан анафеме (Hergenrdter а. а. О. S. 65). Ясно, что Анатолий на первых же порах не особенно боялся своих сильных благодетелей. 779 Epist. 69 ad Theodosium. Migue 1. с. col. 890; Ер. ad Pulcheriam Augustam 70, ibid. col. 893. |
| 94 Винсент из Бове. О наставлении детей знатных граждан. Антология педагогической мысли христианского средневековья: В 2-х т. Т. 2. М.: АО Аспект Пресс. 1994. С. 112. 96 Гуго Сен-Викторский следовал Радульфу Арденскому, который в конце XI в. один из первых в средневековой Европе разделил знания на 4 группы, а механические искусства классифицировал по 7 областям. 97 В рассуждениях о предмете и специфике математических дисциплин, в трактовке сущности философии Гуго Сен-Викторский почти буквально следует Боэцию. См.: Боэций. Утешение философией и другие трактаты. М.: Наука,1990. С. 190314, 336345; Уколова В.И. «Последний римлянин» Боэций. М.: Наука,1987. С. 5155. 98 Считается что название artes liberales (по Платону, это «математические» науки арифметика, геометрия, астрономия, музыка; затем в античности была добавлена диалектика) было дано в связи с тем, что изучение этих предметов было возможным лишь для свободных людей, не занимавшихся механическим трудом, который приличествовал рабам. Платоновский порядок дисциплин квадривиума сохраняется и у Марциана Капеллы, римского писателя и юриста, жившего в первой половине V в. На основе девятичастной классификации римского писателя и ученого Марка Теренция Варрона (11627 гг. до н.э.), он (Марциан Капелла), изъяв из нее две науки, медицину и архитектуру, в своем сочинении «Свадьба Филологии и Меркурия» составил и описал систему «семи свободных искусств». Вероятно, формальное разделение семи дисциплин на две ступени, соответствовавших двум уровням школьного преподавания, принадлежало Боэцию (ок. 480525). Может быть, только было им завершено. Иерархия математических дисциплин (квадривиум) у Боэция в сравнении с традицией Платона несколько другая: арифметика, геометрия, музыка, астрономия. Как видно, различие касается порядка расположения астрономии и музыки. См.: 104, с. 2223, а также 8, т. 1, с. 19. Семь свободных искусств являлись собственно средневековой философией, состоящей из 2-х частей логической и теоретической. Основой логической философии, выступавшей в качестве средства познания теории, был тривий (тривиум), словесные науки грамматика, риторика, диалектика. |
| P. 154; 1886. P. 151). Г. С.-В. приписывается также один средневек. бестиарий - «De bestiis et aliis rebus» (О животных и других предметах - PL. 177. Col. 9-164). Учение Полнота охвата в сочинениях Г. С.-В. философских и особенно богословских проблем, очевидная уже из одного перечня его сочинений, была по достоинству оценена его современниками: на него часто ссылались и к его авторитету прибегали по целому ряду затруднительных вопросов. В европ. науке нач. XIX в., напротив, господствовала тенденция рассматривать теологическое учение Г. С.-В. как вторичное и потому малоинтересное. Считалось, что его повышенная склонность к мистицизму и символизму, равно как и неоспоримый приоритет, отдаваемый им в познании вере, лишь затормозили развитие философии и теологии. Однако постепенно данная оценка сменилась более взвешенной; в частности, уже в кон. XIX в. А. фон Гарнак признавал Г. С.-В. «наиболее влиятельным теологом XII столетия» ( Harnack A. , von. History of Dogma. L., 1898. Vol. 4. P. 44). Внимание к содержанию философско-богословских построений Г. С.-В. не ослабевает и среди совр. исследователей его творчества, признающих его «богословом высочайшего класса» ( Жильсон. С. 229), к-рые особо отмечают уникальные личные качества Г. С.-В., позволившие ему органично сочетать в своем учении внимание к четкости и определенности философских принципов с высоким спекулятивным богословием и глубоким мистицизмом. Стремление к систематизации и классификации сочетается у него с подлинным и искренним религ. чувством. В своих сочинениях Г. С.-В. «пытался собрать самое существенное из священных и светских наук для того, чтобы обратить их к созерцанию Бога и к любви» (Там же). Деление наук. Два вида богословия. Вера и разум Изучение светских наук (т. е. Artes liberales : тривиума и квадривиума), доступных человеческому разуму благодаря чтению и размышлению, Г. С.-В. считает необходимым приготовлением как к занятиям философией, так и к изучению Свящ. Писания (Didasc. I 1; III 3; IV 1). В делении наук он следует прежде всего за Аристотелем и Боэцием : наиболее общая наука - философия, к-рая разделяется на 4 части - теоретическую (созерцательную), практическую (деятельную или этическую), механическую (изобретательную) и логическую (словесную). |
| Августин в одном из своих позднейших сочинений, касающихся педагогических вопросов, – в сочинении „о науке христианской“, законченном как раз в год выхода и „Retractationes“ 321 . В Творении „De doctrina christiana“ Августин дает свою систему преподавания, предназначаемую для христианина и основываемую исключительно на фундаменте Св. Писания. Идет ли эта система в разрез с тем образованием, которое получил сам Августин? Несомненно, да! если мы обратим внимание на принципы обучения; если же мы будем обращать внимание на самый материал обучения, то снова должны будем признать в Августине защитника языческого классицизма. Самой развивающей в интеллектуальном отношении в круге современных Августину наук была, несомненно, логика; Августин никогда не отрицал ее значения. „Правила заключения, определения и разделения весьма много помогают уму“ (plurimum intellectorem adjuvat) 322 – говорит он. А так как эта логика преподавалась во время жизни Августина в языческих школах, то он должен был признать и развивающее значение этой школы. И он действительно прямо сознается, „что верному соединению (connexio) мыслей удобно можно научиться в школах мирских, вне церкви“ 323 . Такую же образовательную силу видит он и во всех прочих науках, о чем, „как о деле весьма важном“, рассуждает внимательно в 19 и след. главах II книги „Христианской науки“ 324 . Здесь он перечисляет, как мы увидим далее, все науки, известные у римлян под общим именем „septem artes liberales“, и каждой из них отдает свою долю в необходимом для христианина подготовительном образовании. Кроме того, давши подробный перечень всего цикла наук, Августин делает и общее заключение, в котором окончательно устанавливает, так сказать, свою точку зрения на классическую литературу. Пользуясь образами, начертанными в книге „Исход“, Августин дает в этом общем заключении чудную аллегорию отношения христианства к языческой интеллектуальной культуре. Земля Египетская, говорит бл. Августин, где израильтяне долгое время были в плену, представляет образ языческого мира. |
|
|
