| А.Н. Наумов И. Ю. Стрикалов. Древнерусская керамика поселений XII–XIV вв. междуречья Прони и Рановы Исследования последних десятилетий на территориях, которые представляли собой в период средневековья юго-восточную окраину Руси, со всей очевидностью показали длительную и плотную заселенность в XII–XIV вв. лесостепных пограничий черниговской и рязанской земель. Летописные Куликово поле, Воронеж, Великая Ворона, Червленый Яр, Рясское поле и прочие «украйны» с «градами» и «селами», как выяснилось, были не поздними вставками авторов летописных сводов и других произведений средневековой литературы, а реальностью, описываемой в документах эпохи, которая нашла отражение в результатах планомерного изучения Верхнего и Среднего Дона и притоков Оки. Одним из таких микрорегионов является междуречье Прони – второй по величине и значению реки Рязанской земли – и ее притока Рановы. В начале XIII века земли к югу от Прони, ограничивавшей с юга основное ядро Рязанского княжества, летописи именуют «половецким полем» (статья 1207 г. об осаде Пронска войсками Всеволода Большое Гнездо). О каком-либо русском населении в этих местах они не сообщают. Для более позднего времени характерны лишь отрывочные сведения о заселении этих земель: это подтвердительная грамота 1522 г. о владениях бояр Вердеревских к югу от Прони, пожалованных им Олегом Ивановичем Рязанским между 1371 и 1402 гг. [Т. III. 363], а также жалованная грамота на эти же земли от 1497 г. [Т. III. 360], в которой, между прочим, упоминается селище Григорьевское под «Чижевским лесом», т. е. место, на котором ранее стояло село. Косвенные сведения о существовании еще одного населенного пункта к югу от Прони – Толпинского городища – содержатся в жалованной грамоте князя Михаила Ярославина рязанскому владыке от 1303 г., в которой упоминается «толпинский волостель» [Б. Н. Морозов. Грамоты XIV–XVI вв. из копийной книги рязанского Архиерейского дома//Археографический ежегодник за 1987 год. С. 299–300]. Этим и ограничиваются сведения об этом регионе в XIII–XV вв. |
| CLM. 14485 - сборник творений Хросвиты Гандерсхаймской, X-XI вв., А. располагается на обороте последнего листа), XII-XIII вв.,- кириллическая (с глаголической последовательностью и составом алфавита, включая транслитерацию букв, отсутствующих в кириллице) и глаголическая азбуки без названий букв и лат. их транслитерации; открыт и опубликован К. Цельтисом в 1501 г. как «греческая азбука». 4) Бамбергский кириллический (Бамберг. Гос. б-ка. Hs. Patr. 130-132), нач. XIII в.,- кириллица с названиями букв латиницей, вместе с греч., евр. и руническим алфавитами. 5) Стокгольмский (Стокгольм. Королевская б-ка. А.148, кодекс чеш. происхождения), 2-я пол. XIV в., содержит глаголический (глаголица угловатая хорват.), с названиями букв латиницей, и кириллический алфавиты, а также лат., греч. и евр. 6) «Алфавит из Турса» (Турс. Городская б-ка. Cod. 95), кон. XIV - нач. XV в., содержащий наряду с лат., греч. и евр. алфавитами также глаголический (хорват. глаголица), с названиями букв, и кириллический, написанные дьяком Павлом из Крбавы. Старшие из А.- Парижский, Синайский и Мюнхенский - служат наряду со слав. азбучными акростихами источником для реконструкции первоначального состава и порядка глаголического алфавита, названий и звуковых значений отдельных букв (третьего «и», «джерв», второго «п» («пе»), второго («паукообразного») «х» («холм») и др.), варьирующихся в древнейших списках. До обнаружения слав. азбучных стихир , несомненно датируемых кон. IX в. и связанных с творчеством ближайших учеников равноапостольных Кирилла (Константина) и Мефодия , роль А. в изучении раннего периода существования слав. письменности была особенно значительной. Азбучный акростих, образуемый названиями букв («Аз буки веди, глаголь добро есть»), достаточно устойчиво (по крайней мере до буквы «т») присутствует во всех списках А. XI-XVI вв., как глаголических, так и кириллических. Акростих отражает, вероятно, уже последовательность букв и состав кириллического алфавита и датируется скорее всего не ранее рубежа IX-X вв. |
| Арабская астрология сложилась b VIII-IX вв. в результате усвоения наследия эллинизма и под сильным влиянием персидской и индийской астрологических систем. Ортодоксальный ислам отвергал те формы астрологии, в которых светила считались божествами или господствовал астральный фатализм, хотя одновременно предпринимались попытки соединения представлений об абсолютном предопределении Аллаха и астральном детерминизме. Астрологи состояли при дворах халифов. Астрология была популярна и в народе (например, в книгу сказок «Тысяча и одна ночь» включена своеобразная астрологическая энциклопедия). Распространение астрологии в иудейской среде началось еще в период позднего эллинизма, в средние века оно охватило большую часть диаспоры. Значительное число астрологов средневековой Европы и арабского Востока были евреями. Важную роль астрологические воззрения играют в каббале, возникшей b XII-XIII вв. в среде еврейских мистиков Испании и Прованса. В средневековую Западную Европу астрология попала главным образом из арабского мира через Испанию. Другими источниками влияния были Византия и еврейская диаспора. B XII-XIII вв. в Европе широко распространяются переводы астрологических трактатов с греческого и арабского языков. Астрологи этого времени пытались установить связи между магией, алхимией и астрологией. Сочинения по астрологии оставили Альберт Великий и Роджер Бэкон (XIII в.). Последний в сочинении «Зеркало астрономии» утверждал, что астрология не отменяет свободной воли человека, так как определяет только тенденции судьбы. Вопрос о свободе воли был решающим в отношении к астрологии для итальянских гуманистов. Франческо Петрарка (XIV в.) критиковал астрологию, Марсилио Фичино (XV в.) высоко ценил ее. В эпоху Возрождения астрология переживает настоящий расцвет. Она преподается во многих университетах, ей покровительствуют практически все европейские монархи, находятся у нее покровители и в католической Церкви. Увлекались астрологией папы Николай V (1447-1455), Пий II (1458-1464), Сикст IV (1471-1484), Юлий II (1503-1513), Лев X (1513-1521). Однако папа Сикст V (1585-1590) выпустил буллу «Coeli et terrae creator», в которой астрология осуждалась наряду с прочими видами гаданий и магии. В астрологии этого времени детально разрабатывалось учение об астральных духах, гениях планет и деканов и т. д. Знаменитые астрологи Агриппа Неттесгеймский (1486-1535), Парацельс (1493-1541), Мишель Нострадамус (1503-1566), Джон Ди (1527-1608) были в то же время магами, алхимиками и каббалистами. Иоганн Кеплер (1571-1630) называл астрологию «глупой дочкой астрономии», но был вынужден составлять гороскопы на заказ. Против астрологии выступали Савонарола, а также большинство деятелей Реформации, хотя Филипп Меланхтон был ее сторонником. Формирование европейской астрологии завершается трудами Ж. Б. Морена де Вильфранша (1583-1656). |
| М. младше XI в.); 2) появляются паремии на различные праздники, перенесенные из состава Профетология (Паремийника), а также синаксарные чтения на каждый день, перенесенные из Синаксаря; 3) кондак и икос окончательно превращаются в стандартную последовательность 2 монострофных песнопений (древние полные многострофные кондаки не употребляются в рукописях младше XI в.); 4) каноны, как правило, не содержат 2-ю песнь (в рукописях XIII в. употребляется уже крайне редко, младше XIII в.- отсутствует); 5) каноны не выписываются раздельно, один за другим, но комбинируются (напр., если последование содержит 2 канона: 1-я песнь 1-го канона, 1-я песнь 2-го канона; 3-я песнь 1-го канона, 3-я песнь 2-го канона; и т. д.). М. промежуточного типа датируются XI-XIV вв. (древнейший свидетель этого типа - комплект М. XI в. италогреч. происхождения, написанных одним почерком: Crypt. gr. Δ. α. XIII, XIV, XV, XVI, XVII), свою классическую форму этот тип приобрел в XII-XIII вв. Рукописи локализуются в разных регионах визант. литургического ареала, в их число входят: Vat. Reg. gr. 54, 58, 61; Hieros. Sab. 208; Vat. gr. 787, 1547; Matrit. gr. 4694; НБКМ. 22; Bodl. Lincoln College. gr. 2; Bodl. Auct. E. 5.2 (S.C.5778); Paris. gr. 245; Sinait. gr. 630; Vindob. Theol. gr. 33; Vat. Barber. gr. 373; Vat. Ottob. gr. 392. Свой окончательный вид служебная М. приобрела в эпоху господства Иерусалимского устава, что привело к появлению и повсеместному распространению М. нового типа. Для М. этого типа характерно появление особенностей, связанных с совершением всенощного бдения : отдельного комплекта песнопений для малой вечерни и группы стихир на литии, а также с пением полиелея на утрене: седальнов «по полиелее» и проч. Кроме того, в М. нового типа регулярно присутствуют: богородичны и крестобогородичны в виде отдельных монострофных гимнов с особыми литургическими позициями; катавасии (в совр. значении); чтения из Стишного Пролога, предшествующие обычным синаксарным (проложным) Житиям. Впрочем, сама по себе каждая из этих особенностей может отсутствовать в составе конкретной рукописи, обязательным весь набор этих черт становится только в печатных греч. |
| В кон. XIV-XVI в. существовали 2 основные формы И., восходившие к 2 видам частных храмов в церковной собственности, к-рые зафиксированы с XI-XII вв.: И. в собственное пользование (in usus proprios) и И. в собственное пользование и по полному праву (in usus proprios et pleno iure). При И. в собственное пользование обладатель частной церкви имел право получать доходы с прихода (за вычетом содержания викария) и представлять на утверждение епископу кандидатуру постоянного викария для служения на приходе; при этом епископ сохранял определенный контроль за назначением на приходские должности и пастырскую деятельность клириков. И. в собственное пользование и по полному праву помимо полного распоряжения доходами разрешала обладателю частной церкви назначать и заменять временного викария на приходе без уведомления местного епископа; богослужения в таких храмах, как правило, совершали т. н. expositi (присланные, откомандированные), т. е. пресвитеры из мон-ря, посланные на приход аббатом. В XIII-XIV вв. количество инкорпорированных приходов постоянно росло, наряду с переходом патронатных прав от мирян к Церкви умножая имущество мон-рей, каноникатов, кафедральных и коллегиатных капитулов, еп-ств (особенно в части т. н. mensa - имущества, доходы с к-рого шли на содержание епископа и клира кафедрального собора), церковных и благотворительных учреждений (особенно городских госпиталей и приютов), а также ун-тов. В позднее средневековье в разных регионах Европы от 1/3 до 2/3 всех приходов были инкорпорированными или патронатными. На очень широкое распространение институтов патроната и И. указывают укоренившиеся в европ. языках обозначения приходского священника терминами «викарий» (англ. vicar, т. е. заместитель настоятеля) и «кюре» (англ. curate; франц. curé; испан. cura; итал. curato; от лат. cura animarum - попечение о душах). Большой масштаб И. и патронат имели также в Юж. Германии и Австрии. Так, к кон. XV в. в Констанцском еп-стве ок. 1/3 приходов были под светским патронатом, большая часть оставшихся была инкорпорирована в монастыри, и только немногие находились в полной юрисдикции правящего епископа. Активное формирование в XV-XVI вв. территориальных княжеств в Германии привело к складыванию княжеского патроната, при к-ром князь в принадлежавших ему приходских церквах имел все права «in temporalia et spiritualia», т. е. распоряжался приходским имуществом, решал вопросы замещения должностей и осуществления И. (напр., австр. эрцгерцоги Альбрехт VI и Сигизмунд провели И. своих патронатных приходов во Фрайбургский ун-т (основан в 1457), при этом папскую санкцию их пожалования получили лишь в кон. XV в.). |
| 53. Капитель XII в. романо-германского стиля Впрочем, чтобы вполне понять и оценить это новое явление в истории нашей письменности, надобно проследить его зачатки и постепенное развитие не на русской почве, а на южнославянской, то есть, болгарской, сербской и молдаво-влахийской. Как стиль узлов и сплетений у нас резко отделяется в XIII–XIV вв. от более простого, так сказать, элементарного стиля тератологического, и звено между тем и другим дает нам в более ясном свете Болгария и Сербия, – так еще с большей неожиданностью сменяется у нас в XVb. cmuльXIV века, сплетенный тератологический – стилем, соответствующим на Западе готическому и стилю Возрождения. У наших южных соплеменников, во-первых, позднее остаются при новых явлениях элементы старые, которые таким образом дают последовательность в развитии; во-вторых, нововведения оказываются не вдруг, а зачинаются очень рано, как отдельные попытки, и потом все шире и шире охватывают всю орнаментацию. Это особенно ясно оказывается в орнаменте сербском, как увидим в разборе некоторых подробностей в издании г. Стасова; и наконец, каждый новый период в истории орнаментации у южных славян, именно у болгар и сербов, как наших предшественников в рукописном деле, начинается на целые столетия ранее, чем у нас в России. Что же касается до орнаментации молдаво-влахийской, то она, не восходя ранее XV в., вдруг проявляется в своем высшем развитии изящного стиля, как бы составляя позднейший период, предшествие которому надобно искать в письменности болгарской и сербской. Смотри у г. Стасова, табл. XXXIV–XXXIX. Впрочем, для окончательного решения об элементах этого нового стиля надобно подождать последнего выпуска «Орнаментов» г. Стасова, где будут помещены византийские. Особенно сильно оказывается влияние греческое в некоторых из русских рукописей XV и XVI вв., как в начертании букв, так и в греческих приписках, например, в обеих сказанных рукописях, изданных Обществом любителей древней письменности. Спрашивается: в какой мере мы обязаны позднейшему византийскому орнаменту большей или меньшей долей того западного влияния, которое в такой очевидности господствует в нашей русской орнаментации XV–XVI вв.? |
| завоеваниях и строительстве мировой Монгольской империи. Вхождение в состав империи монголов вызвало переселение на территорию К. большого числа монг. и тюрк. кочевых племен, вовлеченных в монгольские походы. С выделением в 1224 г. из Монгольской империи Чагатайского (Джагатайского) улуса К. стала его частью. После распада Чагатайского улуса на его руинах образовалось гос-во Моголов, созданное тюркизированными кочевниками, называвшими себя «моголами» и подчинившими себе также Кашгарию и Семиречье с сев. частью Ферганской долины. Гос-во Моголов в XIV-XV вв. подвергалось нашествиям войск правителя Самарканда Тамерлана и его наследников, а в XV в.- кочевых узбеков и казахов. Однако в нач. XVI в. часть моголов из Ферганы ушла в Сев. Индию под натиском кочевых узбеков во главе с Бабуром (1483-1530), основавшим на завоеванных землях империю Великих Моголов, а остальные из-за нападений казахов - в Кашгарию. Бурные события эпохи монг. завоеваний привели к тому, что обитавшие в IX-XIII вв. на Енисее киргизы были вынуждены переселиться в Саяно-Алтай, Прииртышье, Вост. Тянь-Шань и даже в Китай. Как предполагается, в послемонг. время потомки енисейских киргизов, переселившиеся в регион Центр. и Вост. Тянь-Шаня и на Памир, смешавшись с монголами и местными тюрк. племенами - карлуками, канглы, кипчаками (при преобладании последних), а позднее, в XVI-XVII вв.,- и с племенами казахско-ногайского и даже ойратского или западномонг. происхождения, стали основой сложившегося в Притяньшанье киргиз. тюркоязычного этноса. В кон. XV - нач. XVI в. сформировалось ядро киргиз. этноса на Тянь-Шане и в Прииссыккулье. Завершающим этапом формирования новой народности стал процесс сложения у киргизов дуальной этнополитической системы, что выразилось в объединении всех киргиз. племен в 2 крыла: «он канат» (правое крыло) и «сол канат» (левое крыло). С этого времени можно говорить об образовании на Тянь-Шане киргиз. народности как единой этнической общности, еще сохранявшей в основе своей роды и племена, во главе к-рых стояли их предводители - манапы. |
| Разделы портала «Азбука веры» Сборник христианских проповедей Оглавление Введение В программу семинарского курса гомилетики наряду с изучением теоретических основ церковной проповеди входит и рассмотрение истории проповедничества в Русской Православной Церкви. Цель настоящего учебного пособия двоякая: с одной стороны, ознакомить учащихся с русской церковной проповедью в ее историческом становлении и развитии, указав как на особенности в плане содержания и формы в каждом из исторических периодов ее существования, так и на те особые влияния, которым она подвергалась; с другой стороны, предложить лучшие образцы отечественного проповедничества, подобрав их таким образом, чтобы они практически могли быть использованы в деле обучения приготавливающихся к проповедническому служению (часть II — хрестоматия). В пределах хронологических этапов частные характеристики и биографические сведения о проповедниках предварялись общим обзором периода или определенного направления церковной проповеди. Нам казалось, что отрывки проповеди, к тому же помещенные среди биографических данных, не могут дать представления о проповеднической манере или особенностях того или иного автора, поэтому мы посчитали целесообразным сгруппировать целые, хотя бы и краткие, проповеди в отдельной части пособия — хрестоматии, лишь в отдельных случаях ограничившись значительными отрывками. Историю отечественной проповеди в самом общем виде можно разделишь на четыре основных периода: Период византийского влияния — X-XVI века, который в свою очередь разделяется на этапы — Домонгольский (X-XII вв.), эпохи монгольского ига (XIII-XV вв.) и Послемонгольский (XV-XVI вв.), Период латино-польского влияния — XVI-XVII века. Период относительно самостоятельного развития русской церковной проповеди (XVIII-XIX вв.). Период современный (с 1917 г.), в рамках которого выделяются два этапа: а) с 1917 по 1945 гг.; б) с 1946 г, по настоящее время. Период Византийского влияния 1. Из истории Византийской проповеди Византийским периодом в истории греческой литературы обычно называется время от правления Юстиниана до падения Константинополя (525-1453 гг.). |
|
|
