| —501— поэтому считаться первым епископским столом; папа главою, а остальные христиане членами Церкви; римской кафедре подобает председательство на соборах, ибо епископу её перед всеми другими дана не только власть вязать и решить (cui cum prae ceteris solvendi et ligandi tradita sit potestas), но и поручена забота об овцах (prascenqum tamen ovium cura specialius mandata est): ибо трехкратное приказание Христа Петру: «паси моих овец» всё еще имеет свое значение за кафедрой Рима (Ep. X, 11; Ep. XVI, предисловие). Кто поэтому не признаёт приматства ап. Петра, а следовательно и его преемников, тот низвергается во ад (Cui quisquis principiatum aestimat denegnandum, illius quidem nullo modo potest minuere dignitatem; sed inflatus spiritu superbiae suae, semetipsum in inferna demergit Ep. X, 2); и кто как член отрицается от него, главы, уходит лишенным божественного обетования (Ep. X, предисл.). О себе самом Лев В., при таких взглядах на столь тесную связь римских епископов с ап. Петром, выражается в таких словах: «Я теперь предстою о имени Петра Церкви» (memor enim sum me sub illius nomine Ecclesiae praesidere Ep. LXI, 2); «по его (Петра) и по внушению Господа решаю я» (Ep. X, 9); «по наставлению Св. Духа говорю я и учу» (instruente sancto spiritu et didicinus, et docemus... Ep. LXXXVII); «подкрепляю колеблющиеся сердца братьев» (CLXVI, предисловие); «на меня излита более богатая благодать, чем на других членов Церкви» (…ut unum celebretur in toto Ecclesiae corpore pontificii sacramentum, quod, effuso benedictionis unguendo copiosius quidem in superiora profluxit Sr. IV, 1); «на меня падает честь, если Церковь хорошо управляется» (Ep. V, 1), «ибо забота о ней передана мне по божественному постановлению» (Ep. XIV, 1). «Епископы должны покоряться постановлениям апостольской кафедры» (Ep. XIII, 1); ибо я хотя разделяю с ними заботу о Церкви, но не власть (XIV, 1 …Vices enim nostras ita tuae credidimus charitati, ut in partem potestatis... к Анаст. Фессал.); и как между апостолами один отличается перед всеми другими по власти, так стоит кафедра Петра выше всех епископских кафедр (XIV, 11. quonian inter beatissimos apostolos in similitudine honoris fuit quaedam discretio potestatis; et cum omnium par esset electio, uni tamen datum est ut ceteris |
| Lpz., 1866. Darmstadt, 1988r. S. 88-98), по-видимому подлинные. Неск. гомилий имеется на копт. и араб. языках, целиком или фрагментарно (CPG, N 5272-5279, 5295), но для большинства из них авторство К. отвергнуто или подвергается сомнению. Письма Разнообразная и обширная переписка К. не только является важным церковно-историческим документом, но и имеет глубокое догматическое содержание. В наст. время она насчитывает 111 наименований (CPG, N 5301-5411). Наиболее полное собрание (88 писем) представлено в «Патрологии» Миня ( Cyr. Alex. Ep. 1-88; CPG, N 5301-5488; PG. 77. Col. 9-390). Среди них 17 не принадлежат К., но написаны к нему его респондентами, а несколько являются подложными (Ep. 80, 86-88). Шварц издал греч. текст 5 писем ( Schwartz. 1927), из к-рых 4 были прежде неизвестны (CPG, N 5389-5390, 5392-5393), а 1 известно только в лат. переводе ( Cyr. Alex. Ep. 32). Большинство писем К. относятся ко времени несторианской полемики (от 429) и касаются возникновения и развития спора (Ep. 1-19), Эфесского Собора и избрания К-польского архиеп. Максимиана (Ep. 20-32), переговоров с Антиохией и достижения мира (Ep. 33-65), полемики по поводу Диодора Тарсийского и Феодора Мопсуестийского (Ep. 66-74). Среди адресатов К. кроме Нестория - вовлеченные в эти события предстоятели Церквей (свт. Келестин Римский, архиеп. Иоанн Антиохийский, свт. Иувеналий Иерусалимский, еп. Акакий Веррийский, архиеп. Максимиан К-польский, свт. Прокл К-польский), сторонники К. на Востоке (прп. Акакий Мелитинский, Раввула Эдесский, Валериан Иконийский, Суккенс Диокесарийский), клирики и монахи К-поля, Александрии и Сирии, имп. чиновники и император. Нек-рые письма имеют преимущественно догматическое (христологическое) содержание (Ep. 1, 4, 10, 11, 17, 39, 44-46, 50, 55) и представляют собой настоящие богословские трактаты. На 1-м месте по вероучительному значению стоят 3 послания (Ep. 4, 17, 39), традиционно именуемые «вселенскими» (oecumenicae). 2-е послание Несторию, «Καταφλυαροσι...» (Ep. 4; CPG, N 5304; ACO. |
| Background Infonotes: The Ancient Thracian and Roman city of Durostorum (Dorostorum) – known as Dorostol or Drastar (Drustur) during the periods of the Bulgarian Empire in the Middle Ages – is the precursor of today’s Bulgarian city of Silistra. It was originally founded as an Ancient Thracian settlement on the Lower Danube. In 29 AD, the Romans built there a fortress keeping the settlement’sThracian name of Durostorum (or Dorostorum). After his victories wars over the Dacians north of the Danube, Roman Emperor Trajan stationed the elite Claudius’ 11th Legion – Legio XI Claudia – at Durostorum, and the fortress remained its permanent seat until the demise of the Roman Empire. In 169 AD, during the reign of Emperor Marcus Aurelius (r. 161-180 AD), Durostorum was made a Roman city – a municipium. Between the 2nd and the 4th century AD, it was a major urban and military center of the Roman Province of Moesia Inferior (later divided into Moesia Secunda and Scythia Minor), and amajor Roman stronghold against the barbarian invasions. The earliest 12 Christian saints from the territory of today’s Bulgaria are Roman soldiers executed in Durostorum during the Great Persecution of Emperor Diocletian between 303 and 313 AD, including St. Dasius and St. Julius the Veteran. In 388 AD, today’s Silistra became the seat of a Christian bishopric. Roman general Flavius Aetius (391-454 AD), who is known as “the last of the Romans” for his army’s victory over the Huns in the Battle of the Catalaunian Plains in 451 AD, was born in Durostorum. During the barbarian invasions of Sarmatians, Goths, Huns, Avars, Slavs, and Bulgars the city was ransacked several times. It was rebuilt during the reign of Byzantine Emperor Justinian I the Great (r. 527-565 AD). The Slavs settled in Durostorum around 590 AD, and named it Drastar (Drustur). The city became part of the First Bulgarian Empire (632/680 – 1018 AD) around 680 AD. Bulgarian Khan (or Kanas) Omurtag (r. 814-831 AD) is known to have built there a large imperial palace known as the Danube Palace of Bulgarian Khans where later Bulgarian Tsar Simeon I the Great (r. 893-927 AD) resided in 896-897 AD. In 895 AD (during the Bulgarian-Hungarian War of 894-896 AD), the Magyars(Hungarians), allies of Byzantium, besieged the Bulgarian army under the personal command of Tsar Simeon I the Great in the fortress of Drastar but were repulsed. The next year the Magyars were decisively defeated by the Bulgarians in the extremely fierce Battle of Southern Buh (in today’s Ukraine) which eventually led their tribes to retreat to the west and settle in the region of Pannoniaessentially founding today’s Hungary. |
| Hrodberti ecclesiam, quam Priwina cum omni superposito tradidit Deo et S. Petro atque S. Hrodberto in perpetuum usum fructuarium viris Dei Zalzburgensibus habendi. Postmodum vero roganti Priwino misit Liuprammus archiepiscopus magistros de Salzburch muratores 509 et pictores, fabros et lignarios, qui infra civitatem Priwinae honorabilem ecclesiam construxerunt, quam ipse Liuprammus aedificari coepit, officium ecclesiasticum ibidem colere peregit. In qua ecclesia Adrianus martyr humatus pausat. Item in eadem civitate ecclesia S. Iohannis Baptistae constat dedicata, et foris civitatem in Dudleipin, in Ussitin, ad Businiza, ad Bettobiam, ad Stepiliperc, ad Lindolueschirichun, ad Keisi, ad Wiedhereschirichun, ad Isangrimeschirichun, ad Beatuseschirichun, ad Quinque basilicas 510 temporibus Liuprammi dedicatae sunt ecclessiae. Et ad Otachareschirichun, et ad Palmunteschirichun ceterisque locis ubi Priwina et sui voluerunt populi. Quae omnes temporibus Priwinae constructae sunt et conseeratae a praesulibus Iuvavensibus. 12. Pervenit igitur 511 ad notitiam Ludovici piissimi regis, quod Priwina benivolus 512 fuit erga Dei servitium et 513 suum; fidelibus suis quibusdam saepius ammonentibus concessit illi in proprium totum, quod prius habuit in beneficium 514 exceptis illis rebus, quae ad episcopatum Juvavensis ecclesiae viderentur 515 pertinere, scilicet ad S. Petrum principem apostolorum et beatissimum Hrodbertum ubi ipse corpore requiescit; ubi tunc ad praesens rector venerabilis Liuprammus archiepiscopus praeesse dinoscitur 516 . Ea ratione diffinivit domnus senior noster rex easdem res, quae tunc ad ipsum episcopum in ipsis locis conqaesitae sunt, et qui inantea Deo propitio augeri possunt, ut sine ullius hominis contradictione et judiciaria consignatione illibate ad ipsa loca supra dictorum perpetualiter valeant perseverare. Isti fiebant praesentes: nomine 517 Liuprammus archiepiscopus, Erchanbertus episcopus 518 , Erchanfridus episcopus 519 , Hartwigus episcopus 520 , Karolomannus, Hludovicus 521 , Ernust 522 , Ratpot 523 , Werinheri, Pabo, Fritilo, Tacholf 524 , Deotrih, Yuaninc, Gerolt, Liutolf, Deotheri, Wuolfregi, Jezo, Egilolf, Puopo, Adalperht, Megingoz, item Adalperht, Odalrih, Peringer, Managolt. |
| Eccl. 5-6; ср.: Ep. 74. 7). Как историческая реальность Церковь есть «народ, объединенный со священником, и стадо, послушное своему пастырю» (Ep. 66. 8). Др. словами, «Церковь заключается в епископе, клире и всех, твердо стоящих [в вере]» (Ep. 33. 1). Состав земной Церкви смешанный: в ней есть как «пшеница», так и «плевелы», как «золотые и серебряные», так и «деревянные и глиняные сосуды», как праведники, так и грешники. Никакой человек не может присвоить себе права, к-рое принадлежит только Господу - отделять «пшеницу» от «плевел» (Ep. 54. 3; 55. 25). Те, кто согрешают в Церкви, являются больными (vulnerati) и полуживыми (semianimes), а не мертвыми, и не следует закрывать им путь покаяния (Ep. 55. 16; 15). Святость и чистота Церкви не могут пострадать от того, что к ней принадлежат грешники, ибо каждый сам отвечает за свои грехи и один не может быть виновен за другого (Ep. 55. 27). Господом на земле была учреждена единая и единственная Церковь (Ecclesia catholica, quae una et sola est a Domino constituta - Ep. 65. 5; ср.: Ep. 55. 24); поэтому, по мнению К., единство - это важнейшее свойство Церкви: «Един Бог, един Христос, едина Церковь Его, едина вера, един народ, соединенный в целостное единство общества союзом согласия» (De unit. Eccl. 23; ср.: Ep. 39. 5). Прообраз церковного единства К. видит в единстве Лиц Св. Троицы (De unit. Eccl. 6; De orat. Dom. 30). Для описания единства во множестве К. использует те же образы, к-рые Тертуллиан относил к Св. Троице: «Церковь едина, хотя с приращением плодородия она распространяется и умножается. Ведь и у солнца много лучей, но один свет; и у дерева много ветвей, но один ствол, крепко основанный на корне; много ручьев вытекает из одного источника, и хотя разлив, происходящий от обилия вод, и кажется многочисленным, однако в самом источнике сохраняется единство… Так и Церковь, озаренная светом Господним, распространяет по всему миру свои лучи, но свет, разливающийся повсюду, один, и единство тела остается нераздельным. По всей земле она плодоносно распространяет свои ветви; обильные реки ее текут на далекое пространство, но при этом остается одна глава, одно начало, одна мать, богатая плодородным потомством» (De unit. |
| 10. 7; 11. 3; 13. 3; 15. 4). У мч. Иустина для этих служб и служителей находим только выражения «предстоятель» (προεστς) и диаконы (Iust. Martyr. I Apol. 65–67). У сщмч. Климента Римского все преемники апостолов называются «начатками их» (α ραρχα), которые дальше именуются епископами и диаконами (Clem. Rom. Ep. 1 ad Cor. 42. 4), но также и пресвитерами, то есть старейшими или старейшинами. У сщмч. Игнатия и сщмч. Иринея уже совсем ясно, что эти пресвитеры, старейшие, то есть первые или предстоятели общины, всегда называются епископами, которым Бог , Христос и апостолы доверили и вручили «наследие епископства» ( τς πισκοπς κλρος), или «службу епископства» ( τς πισκοπς λειτουργα – Ign. Ep. ad Eph. passim; Idem. Ep. ad Smyrn. passim; Iren. Adv. haer. III 3. 3). Проблема на самом деле заключается не в несуществовании постоянных священнослужителей, литургов евхаристического собрания Церкви; дело в том, что еще не было определенных названий для того, что позже будет названо церковной иерархией (слово «иерархия» в первые века истории Церкви не употреблялось), как это показано в новейших исследованиях православных церковных историков и богословов 32 . Поэтому надо сразу сказать, что протестантские утверждения о том, что якобы существовала только «харизматическая» неформальная, почти хаотическая «организация» первых христианских общин, без постоянных служб и служителей (λειτουργα, διακονα, λειτοργς, λειτοργημα; то есть, говоря современным языком: ранняя Церковь будто бы не обладала иерархией), не имеют никакого основания и не подтверждаются текстами, а еще меньше – практикой апостолов и их преемников. С другой стороны, нет основания и для римо-католического понимания священства и иерархии в Церкви и, конечно, для Римского папы, по которому они стоят над общиной Церкви, над евхаристическим собранием и выше него. К этому надо добавить то, что важно и для нас, православных: для отцов единство многих членов в одном Теле Христовом – Церкви, единство множества харизм (благодатных даров) в едином общении Духа Святого существует и осуществляется только в Святой Евхаристии и потом – в оттуда проистекающем и туда вливающемся каноническом единстве Церкви. |
| веры, тем самым способствуя обращению этого мира к Иисусу Христу. «Давайте им (язычникам.- М. И.) научиться по крайней мере из дел ваших. Против гнева их вы будьте кротки; против их напыщенности - смиренномудры; их злословию противопоставляйте молитвы; их заблуждению - твердость в вере; против их грубости будьте тихи. Не будем стараться подражать им,- напротив, своей снисходительностью покажем себя их братьями…» ( Ign. Ep. ad Eph. 10). Используя библейские образы закваски (Мф 13. 33; 1 Кор 5. 6-8) и соли (Мф 5. 13), еп. Игнатий призывает магнезийских христиан выбросить «худую закваску, устаревшую и испортившуюся» (имеется в виду ветхозаветная закваска иудейского закона) и измениться «в новый квас, который есть Иисус Христос. Осолитесь в Нем,- увещает Антиохийский святитель,- дабы кто-нибудь из вас не испортился и тогда зловоние не обличило бы вас» ( Ign. Ep. ad Magn. 10). С особой строгостью сщмч. Игнатий предостерегает христиан от Г., приводящих к церковным расколам, и от увлечения «чуждым учением» ( Idem. Ep. ad Philad. 3). Для Климента Александрийского Г. является все то, «что не согласно со здравым разумом (Логосом)» ( Clem. Alex. Paed. I 13). В «Строматах» в это определение он вносит важное дополнение: греховная страстность противоречит человеческой природе; она привносит в душу «беспорядок» «и восстанавливает ее против разума» ( Idem. Strom. II 13). Выражение Климента «здравый разум» заимствовано им у стоических философов. Однако, сближая «здравый разум» с Логосом, александрийский учитель Церкви тем самым избегает субъективизма и психологизма, какие неизбежно возникают при трактовке стоиками этого понятия. Классификацию основных Г. Климент также заимствует у стоиков. Он пишет: «Философы (т. е. стоики.- М. И.) главнейшие из страстей находят возможным определять следующим образом. Пожелание есть несогласное с разумом (Логосом) стремление к чему-нибудь; страх - противоразумная (не одобряемая Логосом) расслабленность; удовольствие - неразумное (воспрещаемое Логосом) распаление души» ( Idem. |
| 17 Св. Ириней говорит: «Все мы имеем умеренное или большое владение, которое мы приобрели от мамоны неправды. Ведь откуда мы имеем дома, в которых живем, одежды, которые носим, сосуды, которые употребляем, и все остальное, что принадлежит к нашей обыденной жизни, если не из средств, которые мы по алчности приобрели, будучи еще язычниками, или получили от своих языческих родителей, родственников или друзей, которые приобрели их неправдою, – не говоря уже о том, что мы еще и теперь, состоя в вере, приобретаем так. Ведь кто продает и не хочет пользы от покупателя? Кто покупает и не хочет, чтобы от продавца приобресть покупаемое с выгодой? Кто ведет торговлю с иной целью, как не поживиться? И даже христиане при императорском дворе – разве они не получают все необходимое для жизни из императорских средств, и разве каждый из них не делится ими с нуждающимися по своей возможности?» (Iren. IV, 30:1). Св. Киприан (De lapsis 6) говорит о епископах, которые оставляли свои епархии и по чужим провинциям искали рынков, где можно было сделать хороший оборот, и даже о таких, которые увеличивали свои капиталы ростовщичеством, – на что, конечно, в древней церкви смотрели с крайним осуждением. 19 Это значение слова «символ» будет ясно, если сопоставить и сравнить между собою два места – Tert. Praescr. 20 (contesseratio hospitalitatis etc.) и с. 36 (quid [sc. ecclesia Romana] cum Africanis quoque ecclesiis contesserarit). 22 Pol. ad Philipp. 14. Дальше см. Hefele, Konciliengesch, I-e, 165 о 25 кан. Элвирского собора. 23 Clem. I. ad Corinth. 1, 2, Can. Antioch. 25 и Can. Apost. 40 предполагают, что епископ лично, но из церковных сумм, должен был оказывать гостеприимство. Ср. Just. Apol. I, 67. 25 Pallad. Histor. Lausiaca, ed. Meursius p. 21. О монастырских гостиницах близ Вифлеема см. у Hieron. ep. 66, 14 ad Pammachium. 33 Касательно первого см. Ign. ad Philad, 10; Smyrn. 11: ad Pol. 7–8:1; Pol. ad Philipp. 13 1; касательно второго – послание Александра к антиохийцам у Eus. V, II, 5; касательно того и другого также послание Дионисия Коринфского к афинянам у Eus. V, 23б 2 и сл. 39 Acta Pionii с. 4 (Ruinart, Acta sincera. 1689, p. 126). Нельзя не пожалеть, что блаж. Иероним не назвал тех епископов, мучеников и ученых, которые в прежние времена посещали Палестину (Epist. 46:9). 43 Знаменитое письмо Фирмилиана среди писем Киприана 75) составляет ответ на письмо Киприана к нему. Читать далее Источник: Лопухин А.П. Взаимообщение в христианском мире в первые три века//Христианское чтение. 1897. 10. С. 448-467; 11. С. 264-280. Поделиться ссылкой на выделенное |
| В послеапостольский период Церковь в условиях борьбы с ересями (гл. обр. иудействующих и гностиков (см. ст. Гностицизм )) выявляла критерии, по к-рым можно было судить о действительной церковности тех или иных сообществ, именующих себя христианскими. Самыми значимыми из этих критериев признавались канон НЗ, к-рый начал складываться в кон. II - нач. III в. и одна из важнейших функций к-рого заключалась в утверждении единства Церкви; апостольское преемство, кроме восходящей к апостолам цепи хиротоний предполагавшее и преемственность в апостольской вере, и т. н. предание истины ( Iren. Adv. haer. III 4. 1), т. е. хранимое Церковью учение Господа и апостолов, к-рое формулировалось в кратких изложениях - символах веры, служивших, помимо проч., своего рода средством самоидентификации для членов Кафолической Церкви. В качестве безошибочного признака истинной Церкви рассматривалась и Евхаристия, таинственно содержащая в себе все домостроительство Сына Божия и согласующаяся с апостольским учением. Еретики же, по свидетельству ранних церковных писателей, этих признаков лишены: они искажают христ. веру, пользуются измышленными евангелиями, не имеют апостольского преемства, подлинного крещения, удалены от истинной Евхаристии. Еретики находятся в отлучении от Бога, они - вне Церкви ( Ign. Ep. ad Trall. 6-7; Idem. Ep. ad Smyrn. 5-8; Idem. Ep. ad Philad. 4; Iren. Adv. haer. III 2. 1-2; 3. 2-4; 11. 9; 24. 1; IV 18. 5). Т. о., нецерковный характер многочисленных псевдохрист. образований обосновывался в послеапостольский период с полной ясностью. Однако позднее, когда Церковь столкнулась с проблемой уже собственно внутрицерковных разделений, этих общих экклезиологических принципов оказалось недостаточно - раскольнические сообщества, по крайней мере формально, всем вышеуказанным критериям отвечали. Вопрос о Г. Ц., т. о., усложнялся, и для его решения требовались новые, более определенные богословские и канонические обоснования церковного единства. Это стало очевидно в сер. III в., в ходе споров о падших и о крещении еретиков. |
| Тема В. м. для св. отцов и учителей Церкви была настолько значима, что многие из них посвящали ей специальные сочинения ( Афинагор ; Тертуллиан ; Климент Александрийский ; Ориген ; свт. Мефодий , еп. Патарский; прп. Ефрем Сирин и др.). Эта тема появляется уже в Дидахе , где первые христиане исповедуют бессмертие, открывшееся через Иисуса Христа (ср.: Didache. 10), и В. м. Последнее, согласно этому памятнику, не будет всеобщим; его автор утверждает, что оно совершится, «но не для всех, а как сказано: придет Господь и все святые с Ним» (Ibid. 16), по-видимому полагая, что воскресшими и будут только «все святые». Для свт. Климента , еп. Римского, признание В. м. это не только проявление веры в Божественное чудо, но и результат наблюдений над окружающим миром, в к-ром имеет место «воскресение, совершающееся во всякое время». «День и ночь представляют нам воскресение; ...великая сила Промысла Господня воскрешает» в виде нового урожая посеянные семена ( Clem. Rom. Ep. I ad Cor. 24); «посредством птицы» (имеется в виду легендарная птица феникс, воскресающая через каждые 500 лет) Господь «открывает» Свое обещание о В. м. ( Idem. 25-26). Из слов свт. Климента «Творец всего воскресит тех, которые в уповании благой веры свято служили Ему» (Ibidem), трудно сделать заключение, отрицал ли рим. епископ всеобщее В. м. или же говорил в данном случае только о «воскресении жизни», не упоминая о «воскресении осуждения» (Ин 5. 29). Во 2-м Послании к Коринфянам, приписываемом свт. Клименту, всеобщее В. м. признается. «Никто из вас,- замечает автор послания,- не должен говорить, что эта плоть не будет судима и не воскреснет» ( Clem. Rom. Ep. II ad Cor. 9). Свт. Игнатий Богоносец свою веру в В. м. обосновывает не только тем, что христиане, «преломляя... хлеб», вкушают «врачевство бессмертия ...предохраняющее от смерти» ( Ign. Eph. 20), но и тем, что «узы, этот духовный жемчуг», к-рые он несет на себе, парадоксальным образом разрывают узы смерти и приводят к В. м. (Ibid. 11), к-рое делает человека свободным. «Я осужденный... (и) до сих пор еще раб,- пишет Антиохийский святитель, идя на казнь за исповедание Иисуса Христа.- Но если пострадаю - буду отпущенником Иисуса и воскресну в Нем свободным» ( Ign. Ep. ad Rom. 4). |
|
|
