| Состав: 1) псалтырь (1–172), неполная, начинается 18 м псалмом, последования: 2) часов: 3, 6 и 9 и чина изобразительных (173–196 об.); 3) великой и малой повечерниц (197–221 об.); 4) тропари воскресные на 8-мь гласов (221об.–226); 5) тропари и кондаки на каждый день седмицы (226–228 об.); 6) богородичны и кресто-богородичны (228 об.–229 об.), без конца. 111. Псалтырь , в четвертку, 222 л., полууставом XVI в., с разрисованными буквами, в дощатом с кожею переплете. Листы 1–19, 203–206, 216–222 писаны полууставом XVII в.; 139 л. порван с ущербом для текста. Нет одного листа между 1 и 2 листами. Ha 1–19 лл. последования полунощниц: вседневной, субботней и воокресной; на 203–215 лл. канон за умершаго, с предисловием; на 216–220 лл. «помянник, его же должно есть иноку или мирянину на всяк день по скончании своего келейного правила, со всяким умилением и усердием чести»; на 221–222 л. л. «отпустителнии тропари всея седмицы». 112. Псалтырь , в четвертку, неполная, 164 л., полууставом конца XVI в., разбита, в поврежденном дощатом переплете, без молитв и тропарей. 113. Псалтырь , в четвертку, неполная, 107 л.л., полууставом второй половины XVI в., с недурными разрисованными буквами, в кожаном переплете. Порваны с ущербом для текста листы: 1, 2, 7–10, 40, 48, 61, 64, 91, 93, 97–102. Некоторые листы запачканы и подклеены. Начинается 20-м псалмом, за 79-м псалмом следует 86-й псалом; нет конца 88 и начала 89 псалмов; рукопись оканчивается 131-м псалмом. 114. Псалтырь , в четвертку, без начала и конца, неполная, 144 л., полууставом XVI в., с разрисованными буквами, в кожаном переплете. Последние листы оборваны. Порваны с ущербом для текста листы 134, 135. 115. Псалтырь , в четвертку, 189 л.л., полууставом нескольких почерков XVI и XVIII веков (на листах: 1–25, 181–189 почерк более поздний, на листах же 26–180 – более старый), в кожаном переплете. Состав: 1) конец 1 псалма и начало второго (1), 2) разумно да будет начати и кончати иноком особь пети псалтирь (1–3), 3) псалмы с библейскими песнями (3 об.–187), 4) последование по скончании кафизм (187–189). |
| При осмотре тыльной стороны икон нередко приходится встречаться с покраской ее масляными красками. Это делалось в более позднее время с целью предохранения досок от коробления и поражения жучками-точильщиками. Тыльные стороны досок часть имеют специфической коричневатый или черноватый налет. Предполагают, что это следы специальных обработок досок олифой или чесночным соком (применение последнего для защиты от жучков-точильщиков описано в западно-европейских манускриптах XVII века). Уже в древности было известно (энциклопедические записки римского ученого Плиния, I век), что доски из кипариса, пинии и некоторых других деревьев не поражаются жучками-точильщиками, так как из древесина пропитана кедровым, лавандовым маслами и другими отпугивающими веществами. Со второй половины XVII века в Оружейной палате Московского Кремля некоторые иконки писали на кипарисовых досках, а к липовым иконным доскам с тыльной стороны иногда приклеивали кипарисовые доски. С этого же времени вплоть до начала XX века изготовлялись иконы небольших размеров, написанные на привозных кипарисовых досках. Со второй половины XIX века в России появляются иконы на кипарисовых досках, вывезенные из монастырей Афона (Греция). Судить о времени написания икон можно по особенностям ковчега и полей. Например, поля икон XI-XII веков, как правило, широкие, а ковчег глубокий. С XIII века поля делали более узкими. Начиная с XVI века иконные доски иногда делали без ковчегов. С XIV по XVI век доски под иконы со средником, окруженным клеймами (сценами) жития, изготовляли с двойным ковчегом. Во внутреннем углублении размещали главное изображение иконы; на окружающей его более высокий плоскости писали сцены жития или избранных святых, а на полях также иногда помещали избранных святых и посвященные им тексты. В XVI веке ковчег обычно был неглубоким и лузга плавно переходила в углубление ковчега. В XVII веке переход между полем и лузгой вновь становится более резким. В XVIII-XX веках существовали все перечисленные виды обработки лицевой стороны доски. Их выбор зависел от вкусов заказчиков. Паволока |
| Существовали четыре способа создания рельефа – чеканка по вызолоченному левкасу, резьба по левкасу, лепные рельефы ил левкаса и оттискивание рельефа в сыром левкасе. Чеканка по вызолоченному левкасу. Это самый древний способ в русской иконописи. Он наблюдается уже на иконах XII века. Вызолоченный левкас чеканили металлическими чеканами также, как чеканят металл. Узор определялся формой наконечников чеканов и состоял из точек, окружностей, лунок и тому подобных углублений. Крестчатый узор нимба, дополнялся «канфаркой» – глубокими точками на поверхности между линиями пересекающихся окружностей. Такой узор можно часто видеть на новгородских и псковских иконах XV и последующих веков. Сложные чеканные узоры особенно характерны для икон второй половины XIX века, написанных во «фряжской манере». Резьба по левкасу. В XVI веке для получения рельефного узора на фонах русских икон применяли способ резьбы по гладкому левкасу. Прием этот широко использовался художниками Западной Европы в XV-XVI веках, а в Белоруссии и на Украине – в XVI-XVIII веках. На гладкой поверхности левкаса до начала живописных работ рисовали узор. Линии его вырезали резцами, получая углубления в гладкой поверхности левкаса. Поверхность подготавливали к листовому золочению так же, как под позолоту ровной поверхности левкаса. Золотили рельеф сусальным золотом. Лепные рельефы из левкаса. Этот способ появился в украинской иконописи в XVI веке, а в русской – со второй половины XVII века. Рельеф наращивали левкасной массой по рисунку, сделанному на гладкой поверхности левкаса. Лепные левкаса были двух типов. Первый – с невысоким оплывшим рельефом и второй – с высоким и четким рельефом (возвышающимся на 3–4 мм над поверхностью основного левкаса). Рельефы первого типа наносили жидкой левкасной массой. Благодаря такой консистенции рельеф этот получался оплывшим, но зато он прочно склеивался с поверхностью основного грунта. Почти все эти рельефы были сделаны в одно время с первоначальной живописью. Рельефы второго типа, как правило, создавались при поновлении икон в XIX веке. Первоначальный грунт вокруг изображений поновители заменяли новым, поверх которого рисовали орнаменты и по этому рисунку наносили несколько слоев густого (нерастекающегося) левкаса. Слои наращивали постепенно, давая просохнуть каждому предшествующему слою, четко повторяя постепенно утончающиеся рельефные полосы орнамента. Связь между слоями получалась недостаточно прочной. Поэтому со временем такие рельефы расслаиваются. |
| Данная статья посвящена уяснению проблемы, по каким принципам производилось перестраивание знаменных формул над правлеными «на речь» текстами. На примере попевки «рафатка» и близких к ней по структуре попевках «ометка», «рожок», «задевец» первого гласа певческой книги «Октоих» показывается, как применялись принципы и приёмы приспособления знаменных формул, выработанные в период действия Второй комиссии, к исправленным «на речь» текстам Октоиха. Принципы работы Второй комиссии выявлены на основе сопоставления формул, названных попевок в до- и после-реформенный периоды 1152 . Благодаря детальному анализу попевок, проведённому во второй части готовящегося к публикации исследо- —380— вания «Древнерусский знаменный роспев...» 1153 на материале 35 списков Октоиха и 60 певческих азбук XVI века, удалось существенно пополнить данные о семиографии, палеографии и структуре этих формул, способах образования вариантов и их варьирования в напеве, определить особенности соотношения формул с текстом и т. п. Результаты, полученные в ходе исследования формул XVI века, составили базис, необходимый для определения законов их исправления в период работы Второй комиссии. В настоящей работе примеры дореформенных формул XVI века заимствованы из Октоиха в составе сборника РНБ, Кир.-Велоз, собрание, 665/922, включающего в свой свод азбуку инока Христофора 1154 . Анализ пореформенных формул Октоиха второй половины XVII века произведён на материале четырёх рукописей из собраний РНБ: Q I, 188; Сол., 618/644, 619/647; Погод., 1925. 1155 Статья состоит из двух основных частей: «Рафатка в дореформенных рукописях» и «Рафатка в пореформенных рукописях». В первой части показаны структурные и семиографические особенности рафатки в хомовых рукописях XVI–XVII веков, учитывавшиеся справщиками. Во второй части рассматриваются методы исправления формул «рафатка» над правлеными текстами Октоиха. С помощью схем, иллюстрированных примерами из рукописей, показаны сложности совмещения рафатки по новым принципам с правлеными текстами. |
| Нет сомнения, это обстоятельство действовало и на составителей житий: по крайней мере Максим Грек в предисловии к житию соловецких чудотворцев уверяет, что Досифей писал о Савватие и Зосиме «неухищренно», без добрословия, между прочим для того, чтобы стать в уровень с образованием большинства своих читателей, северных поморян, «якоже бы возможно тамо живущим человеком глаголати же и прочитати», и что даже Спиридон, украшая добрословием Досифесвы записки, умерял свое литературное искусство тем же соображением. В связи с быстрым размножением пустынных монастырей стояло третье условие, которое еще сильнее двух вышеуказанных содействовало ослаблению стилистической изысканности в литературе житий XVI и XVII веков. Большинство житий, появившихся до этого времени, написано было в городах и монастырях, бывших средоточиями книжного образования, где не было недостатка в литературных мастерах, своих или чужих, для изображения подвигов еще немногочисленных деятелей, прославленных Церковью. Широкого развития книжности нет основания предполагать и в старых городских монастырях: биограф Ефрема Новоторжского рассказывает, что в XIV веке однажды в монастыре его не оказалось ни одного инока, умеющего читать, и даже в XVI веке службу Ефрему сложили «благоискусные» горожане Торжка, а не иноки обители. Распространение монастырей в глухих пустынях Северо-Восточной Руси не только не подняло, даже понизило прежний уровень книжного образования среди монашества: братства этих многочисленных новых обителей составлялись преимущественно из окрестною темного населения и не находили в них даже тех средств и побуждений к книжному образованию, какие существовали в старых монастырях, близких к большим городам. В XV-XVI веках встречаем известия, что иные основатели пустынных монастырей не умели читать. К половине XVI века пустынные монастыри имели уже за собою обильную преданиями и памятными деятелями историю, и с того же времени в житиях встречаем нередкие указания на решительный недостаток литературных сил, которым страдали пустынные братства, когда нужно было изложить в приличном книжном виде воспоминания о собственных основателях. |
| Это явление в жизни современной исторической науки заслуживает внимания во многих отношениях. Известно, что византийская история с давней поры была в пренебрежении: в ней не видели ничего, кроме беспрерывной смены лиц и династий на престоле, нескончаемого ряда дворцовых интриг и злодейств, деспотизма и нравственной порчи высших классов и рабства подавленной их произволом народной массы. Речи о постепенном падении Византийской империи, о дряхлости ее государственного организма, который представлялся переполненным всевозможными общественными болезнями, были избитыми, но, тем не менее, любимыми местами у западных историков во всех тех случаях, когда им так или иначе приходилось касаться прошлого Византии. Что подавленная своими внутренними беспорядками Византия стояла вдали от жизни европейских народов и ее существование явилось лишь случайным придатком в ходе развития последних, – это еще недавно было общим убеждением, во имя которого византийская история а priori обрекалась на забвение и исключалась из круга исторических занятий. Правда, и ранее настоящего столетия, особенно в XVI и XVII веках, на Западе были люди, интересовавшиеся Византией и оставившие своими трудами прочные следы в византологии: идея цельной и самостоятельной византийской истории в первый раз была ясно сознана и высказана еще в половине XVI века немецким ученым Иеронимом Вольфом 2 , а XVII век, когда в области византийской истории одновременно работали такие лица, как Дюканж, Комбефиз, Лабб, Валуа и др., может быть относительно назван даже веком процветания византинизма 3 . Но эта имеющая еще и доселе важную научную ценность деятельность ученых XVI и XVII веков была лишь вступлением, за которым нескоро последовало продолжение. Настал XMIII век, – век рационалистической философии, гордо провозглашавшей права человеческого ума и презрительно относившейся к наполненному заблуждениями прошлому. Всего менее могла привлекать к себе этот просвещенный век византийская история: в его глазах она должна была казаться сплошным черным пятном в жизни человечества. И вот к началу нашего столетия в ученом мире погас и тот интерес к Византии, с каким она разрабатывалась ранее, и византология медленным и трудным путем, обнимающим большую часть текущего столетия, должна была оправляться от унижения, в которое поверг ее XVIII век. |
| О начальном периоде развития русской иконографии Преподобных можно судить только по отдельным сохранившимся образцам, среди которых, к сожалению, отсутствуют изображения ряда знаменитых подвижников, таких как преподобный Авраамий Смоленский. Только благодаря резным каменным иконкам и изображениям на свинцовых печатях восстанавливается облик преподобного Варлаама Хутынского, скончавшегося около 1211 года, биография которого целиком связана с Новгородом. В миниатюрных каменных рельефах, датируемых концом XIII–nepboй половиной XIV веков, Варлаам изображён предстоящим тронному Христу. Иконографический образ игумена с остроконечной длинной бородой позже можно отметить в резьбе деревянного рельефа, служившего навершием раки 1560 года, и в иконах XVI–XVII веков, иногда с видом Хутынского монастыря. По преданию, Богоявленский Авраамиев монастырь в Ростове Великом основан ещё во второй половине XI века. Но исследователи жития преподобного Авраамия Ростовского иногда отождествляли первого игумена с Авраамием Низким, сопровождавшим митрополита Пимена в Константинополь в 1385 году. Казалось бы, в пользу этого мнения говорит отливок XIV века медного креста, находившийся у гробницы Авраамия, выполненный по модели, датируемой временем около 1200 года 34 . Возникает вопрос: считать ли мемориальным отливок или оригинал? Одно их самых ранних изображений преподобного Авраамия Ростовского известно по шитому покрову середины XVI века 35 ; он представлен седобородым старцем в схиме, благословляющим перед грудью, со свитком в левой руке. Этот “унифицированный” облик не позволяет говорить о раннем прототипе. Столь же схематичный вид и в шитье Строгановского покрова XVII века 36 . Явно сказывалось отсутствие местной иконографической традиции. Сравнительно поздно установилось почитание ряда основателей северных русских монастырей XII–XIII веков, завершившееся их канонизацией лишь в XVI веке. Преподобный Антоний Римлянин скончался в 1147 году, но самое известное его изображение, наиболее раннее по времени, относится к 1573 году. Это изваяние старца в схиме, выполненное резчиком Евтропием. Иконы, представляющие Антония у монастыря в молении либо с моделью храма, относятся к концу XVI — первой половине XVII веков. Преподобный Никита Столпник Переяславский скончался в 1186 году, мощи его обретены около 1425 года, а празднование установлено примерно в середине XV века. Но изображения, по типу почти идентичные Антонию Римлянину, известны только с середины XVI века по иконе царских писем и по покрову, выполненному в светлицах царицы Анастасии Романовны в 1555–1560 годах 37 . С неимоверным запозданием было установлено местное празднование преподобного Ефрема Новоторжского, скончавшегося в 1053 году: лишь при митрополите Дионисии, в 1584–1587 годах, после обретения мощей в 1572 году. В облике, известном по шитым покровам конца XVI — середины XVII веков, однако, угадывается ранний прототип. |
| Предисловие Часть первая. Православное богослужение Сведения из Литургики 1. Общие сведения о богослужении 2. Три круга богослужений. Богослужения суточного круга 3. Богослужения седмичного (недельного) круга 4. Богослужения годового круга. Праздники 6. Божественная Литургия Часть вторая. Богослужебное пение Глава 1. Церковное пение и его значение для совершения богослужения 1. Общие сведения. Сущность богослужебного пения 2. Богослужебное пение и музыка, их историческое взаимодействие. Различие понятий богослужебного пения, церковной и духовной музыки Глава 2. Основные исторические этапы становления и развития христианского богослужебного пения 1. Богослужебное пение Ветхого Завета 2. Раннехристианское богослужебное пение I–IV веков (период от «мужей апостольских» до св. Константина Великого) 3. Византийское пение IV–IX веков и его канонические основы 4. Дальнейшее развитие богослужебного пении византийской традиции 5. Истоки богослужебного пения на Руси 6. Историческая периодизация богослужебного пения Русской Православной Церкви Глава 3. Богослужебное пение Русской Православной Церкви 1. Знаменное и кондакарное пение XI–XIV веков 2. Основы безлинейной знаменной нотации 3. Расцвет столпового знаменного пения в XV–XVI веках. Гласо-попевочная система 4. Пение на глас 5. Пространные роспевы XV–XVII веков (путевой, демественный, большой знаменный) 6. Монодийное пение в XVII веке. Киевский, болгарский и греческий роспевы 7. Реформирование знаменной нотации 8. Раннее русское многоголосие Глава IV. Богослужебное пение и духовная музыка в России второй половины веков 1. Русско-украинское партесное пение второй половины XVII – первой половины XVIII веков 2. Богослужебное пение и духовная музыка эпохи «русского классицизма» второй половины XVIII – первой четверти XIX веков 3. Богослужебное пение и духовная музыка середины XIX века 4. Новое направление в духовной музыке на рубеже веков 5. Богослужебное пение и духовная музыка в XX веке Библиография Приложения Приложение 1. Типы и виды древней литургии Приложение 2. Структура евхаристического канона Приложение 3. Схема Богослужебнае структуры Литургии св. Иоанна Златоуста Приложение 4. Примеры песнопений Пример 1. На Господи возвах. Богородичен догматик. Глас 8 Пример 2. На Господи возвах. Богородичен догматик. Глас 8 Пример 3. На великом вопечерии. С нами Бог. Глас 8 Пример 4. Демественный роспев (фрагмент Евхаристического канона) Пример 5. Се жених грядет в полунощи. Киевский роспев Пример 6. Приидите ублажим Иосифа. Болгарский роспев Пример 7. Повеленное тайно. Греческий роспев Пример 8. Хвалите имя Господне. Строчное пение Пример 9. 118 Догматик 5-го гласа в Чермнем мори Пример 10. М. Березовский. Хоровой концерт «Не отвержи мене» Начало Пример 11. М. Березовский. «Не отвержи мене». Фуга Пример 12. Трисвятое из Обихода нотного пения Пример 13. П.И. Чайковский. Литургия. Трисвятое Приложение 5. Терминология византийского и древнерусского певческого искусства |
| Тип такого деревянного креста с лёгким тонким стволом и ветвями напоминает древние кресты тёмного дерева с золотыми или серебряными золочёными обкладками завершений ветвей и рукояти. Например, это крест XV века работы троицкого резчика и золотых дел мастера Амвρосия 1365 , крест начала XVI века из Благовещенского собора Московского Кремля 1366 , крест XVI века со скаными серебряными обкладками 1367 . Такой же принцип украшения завершений восьми концов креста серебряными обкладками встречается на рассмотренных ниже двух реликварных крестах 1368 . Эти деревянные реликварные кресты с резными изображениями помещены в деревянные, прямоугольной формы, ставротеки конца XVI – начала XVII века в виде иконной доски с ковчегом и являются вкладами Никиты Григорьевича Строганова в Благовещенский собор г. Сольвычегодска. Фон («свет») двух ставротек украшен аналогичным узором серебряной золочёной басмы 1369 . Рис. 1. Ставротека. Крест деревянный. Вторая половина XVI века. Оклад креста и ковчег – конец XVI – начало XVII веков. ГМЗМК Рассмотрим подробнее эти памятники. Первый реликварный восьмиконечный крест, сделанный из гробовой доски митрополита Петра и помещённый в ставротеку, сохранился в музее «Московский Кремль» (рис. 1). Этот деревянный резной крест аналогичен благословенным крестам «ярославского» типа второй половины XVI века 1370 . Большое сходство этого реликварного креста с ярославскими предметами имеется, прежде всего, в форме креста с округлой в сечении рукоятью, а также в иконографии и характере рельефов Распятия и поясных изображений святых, вкомпонованных в круги 1371 . Поэтому можно предположить, что реликварный крест с округлой рукоятью изначально был благословенным и выполнен ярославским мастером второй половины XVI века. Вероятно, позже, в конце XVI – начале XVII века, в сольвычегодских мастерских крест был помещён в ставротеку, имеющую для него углубление и широкие поля, украшенные узорчатой басмой, превратившись в икону Креста. Возможно, и это же время сделаны и серебряные обкладки креста, из которых сохранилась только одна нижняя. |
| 104. Владения Троице-Сергиевой Лавры в Среднем Поволжье по «офицерским описям» начала 1760-х годов//Мир крестьянства Среднего Поволжья: Итоги и стратегия исследований: Материалы I всероссийской (IX межрегиональной) научно-практической конференции. Самара, 2007. С. 82–86. 105. Выкуп вотчин у Троице-Сергиева монастыря в конце XVI – первой половине XVII в.//Троице-Сергиева лавра в истории, духовной жизни и культуре России: Материалы IV международной научной конференции. М., 2007. С. 14–28. 106. Вотчины Троице-Сергиевой лавры в Пензенском и Саранском уездах по офицерским описям середины XVIII в.//Марийский археографический вестник. 2007. 17. С. 34–42. 107. Архив Николо-Коряжемского монастыря в конце XVI – начале XVII в.//Двинская земля. Вып. 5. Материалы V научно-краеведческих Стефановских чтений. Котлас, 2007. С. 144–152. 108. Из рукописного наследия: Н. К. Никольский. Кирилло-Белозерский монастырь и его устройство до второй четверти XVII в. Управление. Общинная и келейная жизнь. Богослужение [рецензия на книгу]//Вестник Российского гуманитарного научного фонда. 2007. 1(46). С. 256–259. 109. К изучению церковно-административных и территориальных структур на Русском Севере в XVI – начале XVIII века//Государство и общество в России XV – начала ХХ века: Сборник статей памяти Николая Евгеньевича Носова. СПб., 2007. С. 206–223. 110. Дмитриева З. В. Вытные и описные книги Кирилло-Белозерского монастыря XVI–XVII вв. [рецензия на книгу]//Отечественная история. 2007. 4. С. 172–175. 111. Хозяйственные книги Николо-Коряжемского монастыря XVI–XVII вв.//Материалы XV Всероссийской научной конференции «Писцовые книги и другие массовые источники XVI–XX веков». К столетию со дня рождения П. А. Колесникова. М., 2008. С. 345–355. 112. Землевладение Троице-Сергиева монастыря в Костромском уезде в XV в.//Основы повышения эффективности сельскохозяйственного производства Евро-Северо-Востока России. Кострома, 2008. С. 269–276. 113. Монастыри и монастырские крестьяне Поморья в XVI–XVII вв. [рецензия на книгу В. И. Иванова]//Вестник церковной истории. 2008. 3. С. 256–264. |
|
|
