| пер.: Св. Григорий Богослов . Собрание творений в 2-х тт. (репринт: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994). Т. 1. С. 159–176. Святой Епифаний Кипрский Ancoratus,Holi К. (ed.), Epiphanius, Band I. GCS, t. 25. Leipzig, Hinrichs, 1915. S. 1–149. Panarion(=Adversus haereses), Holi K. (ed.), Epiphanius , Bande I–III. GCS 25, 31, 37. (Leipzig, Hinrichs, 1915–33, I: S. 153–161, 169–233, 238–464; II, S. 5–210, 215–523; В. III, S. 2–229, 232–414, 416–526. Преподобный Максим Исповедник Ambigua ad Iohannem (К Иоанну, архиепископу Кизикийскому, о трудных местах у Григория Богослова )– латинск. пер. Эриугены: Maximi Confessoris Ambigua ad Iohannem iuxta Iohannis Scotti Eriugenae latinam interpretationem. Jeauneau E. (ed.). Turnhout, Leuven, Brepols, University Press, 1988. Святой Мефодий Олимпийский Аглаофон, или О воскресении– целиком издан: Bonwetsch N. (ed.), GCS. Leipzig, 1917. S. 217–424. Часть книги (I, 20 – II, 8), цитируется по-гречески Епифанием Кипрским в Панарионе (ересь 64), см.: Epiphanius. Panarion (=Adversus haereses), Holi К. (ed.), Band II, §§ 12–62. GCS 31. Leipzig, Hinrichs, 1922. S. 421–499. Фрагменты по-гречески сохранились также в Библиотеке Фотия (кодекс 234), см.: Photius. Bibliotheque. Т. 5 («codices» 230–241), Henry R. (ed.), Collection des Universites de France V. Paris, Les Belles Lettres, 1967. P. 83–107. Рус. пер.: Св. Мефодий, епископ и мученик. Полное собрание его творений. Пер. под ред. Е. Ловягина . СПб., 1877 (2-е изд. – 1905)/С. 192–256 – из Епифания/С. 256–271 – из Фотия [репринт: Творения св. Григория Чудотворца и св. Мефодия, епископа и мученика. Библиотека отцов и учителей Церкви. М. Паломник, 1996]. Иоанн Скотт При ссылках на работы Иоанна Скотта римской цифрой указан номер книги Перифюсеон (для прочих сочинений это номер главы), арабскими цифрами – номер столбца в издании Г. Й. Флосса (PL, t. 122), буквами – положение внутри соответствующего столбца. Перифюсеон– латинск. текст кн. I–IV: Iohannis Scotti seu Eriugenae Peiphyseon, Jeauneau E. (ed.), CCCM 161–164. Tumhout, Brepols, 1996–2000; кн. V Joannis Scoti ΠΕΡΙ ΦΥΣΕΩΣ ΜΕΡΙΣΜΟΥ id est De divisione naturae, Floss H. J. (ed.), (Paris, 1853), PL 122, 859–1022. Рус. пер. фрагментов из Перифюсеон, кн. I – пер. В. В. Петрова в кн. Философия природы в античности и в Средние века, под ред. П. П. Гайденко и В. В. Петрова. М., Прогресс-Традиция, 2000. С. 480–529; кн. III – пер. Н. М. Лозовской, в сб. Средние века. 57 и 58. М., 1994, 1995. С. 279–289; 206–222. |
| I, tr. XIII, qu. 55. memb. 3). Согласно учению св. Фомы Аквинского, Бог есть конечная цель человека и всех разумных существ; что же касается неразумных существ, Он их конечная цель, лишь поскольку они " причастны какому-либо сходству с Богом " (similitudo, но не imago Summa theologica, р. II, отд. I, qu. I, art. VIII). Иоанн Скотт Эриугена видит завершение истории в том, что " вся тварь соединится с Творцом и будет в Нем и с Ним единою " без гибели или смешения сущностей и субстанций (De divisione naturae, кн. V, 20). " То же, что является предметом устремления, Отец и Сын и Дух Святой, сиречь Троица, есть нечто высшее и общее для всех чающих ее " (лат.). " Сходство, но не образ Божий " (лат.). В новой философии можно найти множество примеров подобных учений. Упомяну лишь Вл.Соловьева, который в своем " Оправдании добра " намечает учение об основных этапах эволюции как ступенях обретения средств для восхождения к Царству Божию (глава IX, 4) . Что касается человека, учение о том, что подлинная конечная цель есть обóжение (θωσις), признано едва ли не всеми Отцами Церкви, касавшимися этого вопроса, особенно восточными. 4. ЛЮБОВЬ И СВОБОДА Деятель, находящийся в отношении противоборства к другим деятелям, проявляющий стремления по самому существу своему несогласимые со стремлениями других деятелей, т.е. эгоистически исключительные, осуществляет содержания бытия, весьма объединенные, так как принужден опираться только на свою изолированную творческую силу. Вместо абсолютной полноты получается чрезвычайная скудость бытия. Крайняя степень этой скудости, известная современной науке, есть бытие изолированного электрона. Выход из состояния обособления и объединения может быть достигнут, поскольку два или несколько субстанциальных деятелей усваивают хотя бы некоторые стремления друг друга, прекращают хотя бы в некоторых отношениях противоборство друг против друга и сочетают свои силы для совместной деятельности. Единство и цельность ее мыслимы лишь при условии, что несколько деятелей усваивают более сложное и содержательное стремление деятеля, превзошедшего их своею творческою изобретательностью, вступают с ним в союз на более или менее продолжительное время, превращаясь как бы в органы для выполнения той или другой стороны совместной деятельности. Примером таких союзов может служить объединение электронов и протонов, дающее атом, далее – молекула, одноклеточный организм, многоклеточный организм, общество и т.п., наконец, вселенная как целое. Каждая следующая ступень единства обнаруживает, благодаря сочетанию сил, более высокую, сложную и разнообразную активность, чем предыдущие. На основе отвлеченного единосущия здесь осуществляются все более высокие ступени конкретного единосущия. |
| Non habet ergo nativitas novam externamque naturam (De Tr., VII, 26). Nativi tas nec extra naturam eam ex qua manet, et naturam eam in se fiaoel unde subsistit (Ibidem). Unius nominis, atque naturae (ibid., VII, 8). Haec est verae nativitatis intelligentia, et fidei nostrae, quae ex naturae divinae unitate, unius indifferentisque divini tatis veritatem in Patre et Filio confitetur (ibid., VII, 18). Post naturae autem virtutem, naturae per id indissimilis intellige unitatem… (ibid., VII, 21). [Nativitatis hoc sacra mentum est, ut Pater et Filius in unitate naturae sunt (ibid. VII. 26). Indissimilis unitate naturae (ibid., VII, 40). Naturae in his unitas (ibid., VIII. 10). Docet Apostolus uni tatem esse naturae (ibid., VII, 28)]. Uno eodemque dicto utrumque illum in naturae ejus dem et dignitatis nuncupatione constituit (ibid., IV, 35). Nam discretio tantum personas in «te» et «tuus» posita est, in nullo tamen naturae distincta confessione (ibidem). Pa ter et Filius non persona, sed natura unus et verus Deus uterque est (ibid., V, 10). Ut per eamdem naturam divinitatis unius unus Deus per id intel ligatur, quod in Deum a! terum Deus unigenitus non refertur (ibid., V, 35). Secundum naturae unitatem, non se eundum personae unionem (ibid., VI, 8). Ut verus Dei Filius Deus non alienae a Pati, diversaeque naturae (ibidem). Nativitatis suae viventem habuit naturam (ibid., VI, 13) Et nativitas habuit originis suae in ipsa sua nativitate naturam (ibidem). Hanc igitur in Patre et Filio naturae unitatem (ibidem). Hanc igitur in Patre et Filio naturae uni tatem (ibidem). Ut natura in eo divinitatis, per quod Filius est. absoluta sit (ibid., VI, 22). Apostolica fides nunc primum naturam in eo divinitatis agnovit (ibid., VI, 36). Naturae autem veritatem confirmavit in nomine, cum Deum dixit (ibid., V, 11). Quod autem ex vivo vivum natum est, habet nativitatis profectum sine novitate naturae. Non enim novum est, quod ex vivo generatur in vivum (ibid., VII, 27). Ne non in eo paternae naturae veritas maneat (ibid., IX, 24). |
| Род князя Иоанна (Тугого Лука). Помяни Господи благоверных князей: кн. Иоанна во иноцех Иону, кн. Андрея (сын его), кн. Максима, кн. Василия, кн. Василия (немой), кн. Димитрия, кн. Иоанна (сын его), кн. Иоанна во иноцех Иосифа, кн. Андрея (сын его), кн. Иуя (Петр), кн. Никиту (сына его), кн. Даниила, кн. Иоанна, кн. Александра (везметен). Род Горбатых (и Борбошиных). Помяни Господи благоверных князей: кн. Василия, кн. Александра (Глазатой), кн. Иоанна, кн. Романа, кн. Андрея, кн. Бориса, кн. Василия (Бреила), кн. Димитрия, кн. Бориса, кн. Иоанна, кн. Феодора, кн. Симеона (Суздальской), кн. Иоанна, кн. Андрея, кн. Бориса, кн. Василия, кн. Михаила, кн. Владимира, кн. Феодора, кн. Ивана, кн. Андрея, кн. Ивана (Чеснок), кн. Михаила (Лопата), кн. Бориса, кн. Александра (Горбатой), князя Петра (сын его), кн. Владимира, кн. Ивана, кн. Димитрия, кн Василия, кн. Андрея, кн. Феодора (кузнец), князя Василия, кн. Даниила, кн. Ивана, кн. Михаила (Кислой), кн. Феодора (сын его), кн. Василия, кн. Григория во иноцех Порфирия (Борбошин). Род Нохтевых. Помяни Господи благоверных князей: кн. Георгия, кн. Андрея, кн. Василия, кн. Симеона, кн. Ивана (сын его), кн. Агафоника (сын его). Помяни Господи благоверных княгинь: кн. Анну. Помяни Господи Геннадия, Ферапонта. Покровские. Помяни Господи Игумений: Парасковию, Василиссу. Помяни Господи благоверных инокинь: инокиню Марию, Александру, Марфу, кн. Анастасию, Евфимию, кн. Фетинью, кн. Февронию, кн. Александру, кн. Ксению, кн. Евфимию, кн. Елену, кн. Анастасию, кн. Ирину, кн. Елену, инокиню Василиссу, ин. Марию, ин. Стефаниду, ин. Анну, ин. Феодосию, ин. Анастасию, княгиню Фетинью, кн. Анастасию, кн. Агрипину, кн. Меланию, княжны Ивановы, кн. Михайловы. Помяни Господи: княгиню Евдокию, кн. Аксению во инокинях Селифонтию, кн. Марию во инок. Александру (дочери Ивана Шуйскаго). Помяни Господи: княгиню Марию, кн. Анастасию (князя Андрея Шуйскаго). Помяни Господи: княгиню Марию во инокинях Марфу. Помяни Господи: кн. Марию во инок. Марфу, кн. Анастасию, кн. Марфу (князя Ивана Васильевича Шуйскаго). Кн. Евдокию во инок. Евпраксию (кн. Петра Шуйскаго), кн. Соломониду во инок. Сисою, (князя Александра Горбатова), кн. Анастасию во инок. Наталию, кн. Ирину (кн. Мстислава), инокиню (Борбошину), кн. Анну (кн. Андрея), кн. Марию во ин. Марфу, (кн. Феодора Скопина), кн. Фетинью во инок. Федосию (кн. Михаила Галицкаго), кн. Ульяну во инок. Александру (Феодора Скопина), кн. Улиту, кн. Марфу, кн. Варвару, кн. Феодору. |
| 686 I, С.411А: Mag. Saepe mihi cogitanti, diligentiusque quantum vires suppetunt in-quirenti, rerum omnium, quae vel animo percipi possunt, vel intentionem ejus supe-rant, primam summamque divisionem esse in ea quae sunt, et in ea quae non sunt, horum omnium generale vocabulum occurrit, quod graece φσις, latine vero natura vocitatur. Cf. C.443A, 574A, 628B, 643D, 871C, 907B. I, 1, C.441B: Videtur mihi divisio naturae per quattuor differentias quattuor species reciperë quarum prima est in earn, quae creat ei non creatur; secunda in earn, quae creatur et creat; tertia in eam, quae creatur et non creat; quarta, quae nec creat nec creatur. 687 II, 1, C.523D: Quoniam in superior! libro de universalis naturae universali divisione, non quasi generis in formas, seu totius in partes sed intelligibili quadam universitatis contemplatione – universitatem dico Deum et creaturam – brevitcr diximus, nunc eandem naturae divisionem latius, si videtur, repetamus. 525B: universalem vero naturam formas habere propterea dicimus, quoniam ex ea nostra intel-ligentia quodammodo formatur, dum de hac ipsa tractare nititur; nam per se ipsara universa natura non ubique formas recipit; earn siquidem Deo et creatura contineri non incongrue dicimus, ac per hoc in quantum creatrix est, nullara formam accipit in seipsa, formatae vero a se naturae multiformitatem praestat. Ill, 1, 621C: Cum igitur totius universitatis divisio ab ipsius causa et creatrice incipiat, non earn veluti pri-mam partem vel speciem debemus intelligere, sed ab ea omnem divisionem et parti-tionem inchoare, quoniam omnis universitatis principium est, et medium, et finis. 688 II, 1, C.526Ä Nulla rationabilis divisio est, sive esstntiae in genera, sive generis in formas et numeros, sive totius in partes, quae proprie partitio nominatur, sive universitatis in ea, quae vera ratio in ipsa contemplatur, quae non iterum possit redigi per eosdem grad us, per quos divisio prius fuerat multiplicata, donee perveniatur ad illud unum inseparabiliter in seipso manens, ex quo ipsa divisio primordium sumpsit. |
| Ce qui nous arrive ensuite ne dépend pas seulement de la puissance divine, mais de notre réponse à la grâce reçue du Seigneur. Lui est prêt à transfigurer chacun de nous de Sa lumière céleste. Il offre à chacun la plénitude de Sa grâce, non pas une petite partie de Son Corps, mais Son Corps tout entier. Non pas une goutte de Son Sang, mais tout Son Sang, indépendamment de notre dignité ou de notre indignité. En même temps, le Seigneur attend que nous recevions Ses Saints Mystères avec pénitence, avec un cœur contrit, ayant le sentiment de n’avoir devant Dieu aucun mérite, sachant que seule sa grâce est capable de guérir les péchés, de récréer la nature humaine, de la remplir de la lumière et de la présence divines. Le Seigneur aidera toujours ceux qui s’approchent avec de tels sentiments de repentir et de contrition de Ses Saints Mystères, ayant confessé ses péchés et exprimé le désir et la résolution de se corriger. Prions saint Serge de nous aider à toujours sentir la présence du Dieu vivant, à communier aux Saints Mystères du Christ non pour notre jugement et notre condamnation, mais pour la vie éternelle et l’immortalité. Que le feu divin contemplé par le vénérable Serge et par son entourage, quand il célébrait la Divine liturgie, touche nos cœurs, sans les brûler, mais les réchauffant, nous portant la grâce divine salutaire. Que par les prières de saint Serge nous montions de puissance en puissance dans notre cheminement vers le Royaume céleste. Amen. » Ensuite, un office d’intercession a été célébré sur l’esplanade de la laure, devant une icône de saint Serge. Le métropolite Hilarion a présidé la célébration de l’office, assisté du métropolite Denis de Voskressensk, chancelier du Patriarcat de Moscou ; de l’évêque Antoine de Moravica, représentant de l’Église orthodoxe serbe auprès du Patriarcat de Moscou ; de l’archevêque de Kachira Théognoste, président du Département synodal aux monastères et au monachisme ; de l’évêque Eugène de Bronnitsa, président du Département synodal à l’enseignement religieux et à la catéchèse ; de l’évêque Thomas de Serguiev-Possad, supérieur de la laure ; de l’évêque Thomas de Pavlovo-Possad, président du Secrétariat administratif du Patriarcat de Moscou ; de l’évêque Stéphane de Klin, président du Département synodal aux relations de l’Église avec les forces armées et les organes du maintien de l’ordre ; de l’archimandite Séraphin (Chemiatovski), représentant de l’Église orthodoxe des Terres tchèques et de Slovaquie ; de l’archiprêtre Daniel Andreïuk, représentant de l’Église orthodoxe en Amérique, ainsi que d’autres évêques vicaires de la région de Moscou et de clercs de la laure de la Trinité-saint-Serge. |
| Deus honorem Deo postulat; et postulat cum alterius significatione personaë «Qui», inquit, «apparuit tibi eum lugeres»; ne qua personae ejusdem confusio nasceretur (De Tr., IV. 30). Sed significata personarum intelligentia, et distincto innascibilitatis nativitatisque sensu… non solitarium Deum docuit (ibid., IV, 33). Nam discretio tantum personae in «te» et «tuus» posita est, in nullo tamen naturae distincta confessione (ibid., IV, 35). Habitantem abeo in quo habitet discernens, personae tamen tantum distinctione, non generis… (ibid., IV, 40). In quibus Pater et Filius non persona, sed natura unus et verus Deus uterque est (ibid., V. 10). Vel quid praeter significationem personae in Domino ac Domino coaptabis? (ibid., V, 16). Ut indivisus atque inseparabilis, non ex persona, sed ex natura, subsistens ex Patre unigenitus intelligatur… (ibid., V. 35). Discernitur persona accipientis, et dantis; ne ipse idem sit unus et solus (De Synod., 14). Non persona Deus unus est, sed naturä quia nihil in se diversum ac dissimile habeat natus et generans. Et post haec, unam substantiam Patris et Filii dicendo, non erra!: aut unam substantiam negando, jam peccat (De Synod., 69). Unius nominis, atque naturae (De Tr., VII, 8). Naturae unitas (ibid., VII, 21). Nativitatis hoc sacramentum est. ut Pater et Filius in unitate naturae sint (ibid., VII, 26) Naturae in his unitas (ibid., VIII, 10). Indissimilis unitate naturae (ibid., VII, 40). Docet Apostolus unitatem esse naturae (ibid., VIII, 28). Hanc igitur in Patre et Filio naturae unitatem (ibid., VI, 13). Personarum autem ita facta distinctio est, ut opus referatur ad utrumque (ibid., IV, 20). Ut personarum distinctio obsoluta esset, angelus Dei est nuncupatus (ibid., IV, 23). Tuto enim, jam personarum discretione praemissa, ne solitarii error subesset, absolutum et verum ejus nomen edicitur (ibid., IV, 24). Neque enim aliam, quam personae, intulit lex significationem (ibid., V, 5). Volens igitur lex, immo per legem Deus personam paterni nominis intimare, Deum Filium angelum Dei locuta est (ibid., V, 11. Срав. V, 24). |
| 137 Unum sunt, non unione personae, sed substantiae unitate (De Tr., IV, 42). Secundum naturae unitatem, non secundum personae unionem (ibid., VII, 8). Ubi quia nihil differat in utrique similitude naturae, proprietas tamen similitudinis personalium nominum respuat unionem, ne subsistens unus sit, qui et Paier dicatur et Filius (De Synod., 27). 138 Sabellius... indiscretae et indissimilis in Parte et Filio naturae impie arripuit unionem, non intelligens naturalem unitatem sub nativitatis significatione monstrari... Naturae enim indissimilis unitas irreligiose ad unionis profecit errorem (De Tr., VII, 5). 139 Neque rursum corporali insinuatione Patrem in Filio praedicamus, sed ex eo ejusdem generis genitam naturam naturaliter in se gignentem se habuisse naturam (De Tr., IX, 51). 140 Atque ita non eum demutatio corrumperet, qui in substantiam novam nativitate substiterat (De Tr., IX, 36), innascibilis substantiae unigenitam nativitatem (ibid., XI, 5). 141 Naturalem unitatem sub nativitatis significatione monstrari (De Tr., VII, 5). Nativitatis est unitas ad utrumque (ibid., VII, 21). Unum eos efficit esse nativitas... quia nativitas non aliam possit, nisi eam ex qua subsistit, afferre naturam (ibid., VII, 25). Quam per generationem nativitatemque unitas ejusdem in utroque naturae (ibid., VII. 41). Dominus... ut Patrem Deum unum praedicans, a sacramento se Dei non separaret unius, dum per naturam nativitatis neque alium de Deum profiteretur esse, neque ipsum (ibid., IX, 19). Nativitas non habeat aliunde quod maneat, et omnis generatio a generante se non sit aliena (ibid., IX, 44). Neque unum eos esse ex geminatis nominibus unionis, sed ex nativitate naturae (ibid., X. 6). Ita et naturalis per nativitatem unitas Dë patris in Christo docetur (De Tr.. IX, 23). Per id enim in sacramento Dei unius per nativitatem manet, quia Dei in se naturam Dei nativitas tenens, in Deum alterum non excedat (De Tr., IX, 27). 142 Sed quia verae fidei professio est, ita Deum ex Deo natum ut lumen ex lumine, quod sine detrimento suo naturam suam praestat ex sese, ut det quod habet, et quod dederit habeat, nascaturque quod sit; cum non aliud, quam quod est, natum sit; et nativitas acceperit quod erat; nec ademerit quod accepit; sitque utrumque unum, dum ex eo quod est nascitur, et quod nascitur, neque aliunde, neque aliud est; est enim lumen ex lumine... Unigeniti ex Deo Dei nativitas non series est, sed progenies, non tractus est. sed ex lumine lumen. Luminis naturae unitas est, non ex connexione porrectio (ibid., VI, 12). Non demutatur autem per nativitatem natura, ne secundum similitudinem generis sui eadem sit. Eadem autem ita est, ut per nativitatem et generationem uterque potius unum confitendus sit esse, non unus (ibid., VII, 31). |
| Será de gran ayuda comenzar con un relato del desarrollo de las perspectivas sobre el misterio de la redención y pasar luego a un relato más breve de la imitación de la humildad y el amor de Cristo, en especial en el período crucial del siglo X hasta el XII. Jacques Riviére ha mostrado que el período patrístico contribuyó con tres temas esenciales a las perspectivas medievales del misterio de la redención: 1) la divinización, concebida como la restauración de la inmortalidad; 2) la noción de los «derechos» del diablo, que enfatizaba la redención como la derrota de la dominación de Satanás sobre la humanidad; y 3) la importancia de la remisión de los pecados, que destacaba la muerte de Cristo primordialmente como un sacrificio de La teología latina de la redención, y la espiritualidad que la acompañaba, pueden ser vistas como un conjunto, complejo y en evolución, de variaciones sobre estos tres temas. La divinización (deificatio), cuyo lugar central en el pensamiento de los Padres griegos ha sido demostrado en el ensayo anterior, de ninguna manera estuvo ausente en la tradición Agustín insistía: «Dios desea hacerte Dios [Deus enim deum te vult faceré], no por naturaleza como en el caso del que te da el nacimiento, sino a través del don y de la adopción. De la misma manera en que vino para participar de tu mortalidad a través de la humanidad, así te ha hecho participar de la inmortalidad a través de la elevación...» (Sermón 166 [PL 38, col. 909]). En un pasaje famoso que describe el cuarto y más alto grado de la caritas, Bernardo había exclamado: «¡Oh puro y sagrado amor! ¡Oh dulce y agradable afecto!... Es deificante pasar por tal experiencia.» Con todo, la interacción del tema de la divinización con los otros componentes de los puntos de vista occidentales de la redención le otorgó un papel más restringido, con un sabor algo diferente del que caracterizaba al Oriente griego. Las cualidades distintivas de los puntos de vista latinos de la redención se ven más fácilmente a través de un análisis de la relación entre la comprensión tradicional de la redención en relación con los «derechos del diablo,» y la concepción de la redención como remisión de los pecados, que evolucionó hacia una teología de la satisfacción plenamente madura. Esta evolución afectó no solamente la comprensión de cómo la obra de Cristo cambió la relación de la humanidad hacia Dios y el diablo, sino también de cómo las personas humanas debían apropiarse de esta nueva relación a través del sistema sacramental de la Iglesia y de sus propias prácticas espirituales . La «comprensión característicamente occidental de Cristo» que fue producida durante este período (la frase es de Jaroslav Pelikan), y los nuevos sistemas de piedad que acompañaron y se edificaron sobre la comprensión de la redención centrada en la satisfacción, fueron desarrollos cruciales en la espiritualidad occidental. |
| « L’adoption de ce projet de loi a été précédée de tout un ensemble de mesures dirigées contre l’Église canonique en Ukraine : une campagne de calomnie contre l’Église dans les médias nationaux, des saisies d’églises accompagnées de violences contre le clergé et les fidèles, l’ouverture de nombreuses affaires pénales fictives, des pressions sur l’épiscopat de la part des services spéciaux, des tentatives d’occupation du berceau du monachisme russe, la laure des Grottes de la Dormition de Kiev et d’autres grands monastères, l’expulsion de leurs habitants, ainsi qu’une vague de fermetures forcées d’églises de l’Église orthodoxe ukrainienne par les organes du pouvoir locaux, l’interdiction de célébrer les offices, la saisie des terrains occupés par les monastères, les églises et les sanctuaires », a souligné le primat de l’Église russe. Le patriarche Cyrille, au nom du plérôme de l’Église orthodoxe russe, s’est adressé aux primats des Églises orthodoxes locales, leur demandant de soutenir l’Église orthodoxe ukrainienne et ses fidèles enfants qui ont part à la tribulation à cause de la parole de Dieu et de leur témoignage du Christ Jésus (Ap 1,9). Sa Sainteté le patriarche Cyrille de Moscou et de toutes les Russies a adressé son message aux primats des Églises orthodoxes locales, au pape François de Rome, au patriarche de l’Église copte Tawadros II, à l’archevêque de Canterbury Justin Welby, chef de la Communauté anglicane, au catholicos de l’Orient et métropolite de l’Église malankare Basile mar Thomas Matthieu III ; au patriarche-catholicos de tous les Arméniens Garéguine II ; au catholicos suprême de la Maison de Cilicie de l’Église apostolique arménienne Aram I ; au catholicos-patriarche de l’Église assyrienne de l’Orient Mar Awa III ; au patriarche maronite et de tout l’Orient Bechara Boutros al-Rahi ; au secrétaire général du Conseil œcuménique des Églises, le docteur Jerry Pillay ; au président de l’association évangélique Billy Graham, Franklin Graham. Dans sa lettre aux dirigeants et aux représentants d’organisations religieuses, le patriarche Cyrille de Moscou et de toutes les Russies a rappelé une nouvelle fois le caractère discriminatoire du projet de loi n°8371 : « Le 23 mars 2023, la Direction du haut-commissaire de l’ONU aux droits de l’homme a publié un rapport sur les droits de l’homme en Ukraine, qui reconnaissait que le projet de loi n°8371 pouvait avoir une dimension discriminatoire à l’égard de l’Église orthodoxe ukrainienne. Le 26 juillet, le journaliste ukrainien et écrivain Jan Taksiur, partisan de l’Église orthodoxe ukrainienne, est intervenu dans le cadre de la séance spéciale du Conseil de sécurité de l’ONU, mettant en évidence les multiples violations flagrantes de la liberté religieuse en Ukraine. » |
|
|
