| Источники и история изучения Основным источником для реконструкции предыстории храма со II по нач. IV в. и истории строительства является жизнеописание равноап. имп. Константина, составленное Евсевием Кесарийским ( Euseb. Vita Const. III 34-39) вскоре после кончины императора (337); намерение дать полное описание храма Евсевий не исполнил (Ibid. IV 4-6). Также сохранились сведения в сочинениях отцов Церкви, в многочисленных ранневизант. и средневек. хождениях паломников, в более поздних записках путешественников. Представление об иконографии раннего периода храма дает карта Иерусалима в напольной мозаике ц. вмч. Георгия в Мадабе (Иордания, VI в.) и, возможно, мозаика в ц. Санта-Пуденциана в Риме (нач. V в.), где изображена внешняя зубчатая ограда храма (?) (о более поздней иконографии см. в ст. Гроб Господень , разд. Архитектурная история). Важный источник сведений об устройстве храма - наблюдения, сделанные при археологических раскопках и архитектурных реставрациях кон. XIX-XX в. В нач. XX в. Н. П. Кондаков подчеркивал значение храма как памятника, стоящего во главе истории восточнохрист. и древнехрист. искусства ( Кондаков. 1904. С. 143). План храма Гроба Господня План храма Гроба Господня Наиболее обоснованной среди работ XIX в. была реконструкция Р. Уиллиса (опубл. в 1849), использовавшего первые натурные обследования Иерусалима, зарисовки Дж. Дж. Скоулза, разрезы Э. Пьеротти и крупномасштабный план, изданный в России. В 1865 г. Ч. Уилсон опубликовал новый, но недостаточно точный обмерный план храма. На протяжении 80-90-х гг. XIX в. вокруг храма много работал К. Шик (результаты опубл.). В кон. XIX-XX в. систематизацию всех видов источников осуществили Ф. М. Абель и Л. Ю. Венсан , их материалы использовали авторы, писавшие о храме вплоть до сер. ХХ в. Большое внимание уделялось и анализу ранней иконографии храма (работы Г. Дальмана , А. Грабара и др.). Однако до проведения регулярных архитектурно-археологических обследований представление об истории храма оставалось неполным. Лишь в 60-70-х гг. XX в., с началом проведения реставрации и сопряженных с нею раскопок, Дж. Уилкинсон смог воссоздать картину поэтапного развития храма в серии планов и аксонометрий, а накопление натурных данных и публикация источников привели к более надежным архитектурным версиям и реконструкциям, основанным на последних обмерах (Т. Болл, Ш. Куаснон, С. Эшли, М. Биддл). |
| Преподобные Иулиания и Евпраксия Московские. Иконы. 2008 г. (трапезная московского Зачатьевского мон-ря) И. приняла монашеский постриг в кон. 50-х гг. XIV в., возможно оставшись вдовой во время эпидемии бубонной чумы в 1-й пол. 50-х гг. Во 2-й пол. 70-х гг. XIV в., по всей видимости по благословению митр. Алексия, И. ввела общежительный устав в Алексиевском мон-ре - одной из первых жен. обителей в Москве, возникшей ок. 1358 г. или, возможно, вскоре после основания московского Чудова мон-ря (1365). Эта ответственная миссия И. дает основание видеть в святой духовную дочь и, вероятно, близкую родственницу митр. Алексия. Присутствие в обители при И. 90 насельниц предполагает наличие у Алексеевского мон-ря в эти годы значительных средств и владений, а также покровительство мон-рю со стороны предстоятеля Церкви. Преподобные Иулиания и Евпраксия Московские. Иконы. 2008 г. (трапезная московского Зачатьевского мон-ря) Преподобные Иулиания и Евпраксия Московские. Иконы. 2008 г. (трапезная московского Зачатьевского мон-ря) Е. упоминается только в позднейших редакциях синодика рода свт. Алексия. Ни И., ни Е. не названы в ранней редакции помянника рода «чюдотворца Алексия митрополита» (отразилась в синодике иером. Троице-Сергиева монастыря Мартиниана (ОР РГБ. Ф. 178. 9255. Л. 19, 1645-1649 гг.) и в синодике московского Новинского в честь Введения во храм Пресв. Богородицы мон-ря (ОР РГБ. Ф. 173/IV. 96. Л. 40, список 1716 г. с рукописи 1646 г.). В поздней пространной редакции помянника, представленной, в частности, в синодике Авраамиева ростовского в честь Богоявления мон-ря , появляются поминания «иноки-схимницы игумении Оульянеи, иноки Оулеи, иноки Еоупраксеи» (ГМЗРК. Р-221. Л. 55 об., сер. XVII в.). В синодиках переяславль-залесского Горицкого в честь Успения Пресв. Богородицы мон-ря 2-й пол. XVII в., нижегородского в честь Благовещения Пресв. Богородицы мон-ря кон. XVII в., коломенского Старо-Голутвина в честь Богоявления мон-ря 1708 г. и др. имя И. опущено, приведены поминания «игумении Улеи» и «иноки Евпраксии» (ГИМ. Увар. 880. Л. 105; РГАДА. Ф. 196. Оп. 1. 1710. Л. 7-2 об.; Макарий (Миролюбов). 1999. С. 407; Макарий (Веретенников). 1998. С. 81 и др.). Возможно, имя И. было исключено из-за мнимого повтора имен: Иулиания, Иулия. В нек-рых списках поздней редакции помянника рода митр. Алексия, напр. в синодике Возмицкого в честь Рождества Пресв. Богородицы муж. мон-ря 1660 г., упоминается только инокиня и схимонахиня «Иулия» или «Улия» (ГИМ. Щук. 716. Л. 30; Макарий (Веретенников). 1998. С. 80). |
| 1943. P. 62). Хотя впосл. Орозий весьма скептически высказывался относительно образованности П. и его лит. способностей (см.: Oros. Apol. 29), сочинения последнего свидетельствуют о его прекрасном владении лат. языком, хорошем лит. стиле и риторической технике (см.: Aug. Ep. 188. 13; Idem. De nat. et grat. 6. 6; 19. 21; 40. 47; Hieron. Ep. 50. 2; Idem. Dial. contr. Pelag. III 16; также см.: Souter. 1922. Vol. 1. P. 3; Ferguson. 1956. P. 42; L ö hr. 2015. P. 63-64). В них можно обнаружить цитаты из сочинений и аллюзии на труды классических авторов, в т. ч. Вергилия, Горация, Ювенала, Теренция, Цицерона, Лукреция , а также христ. писателей: Амброзиастера , блж. Иеронима, блж. Августина, Оригена , свт. Иоанна Златоуста , Феодора , еп. Мопсуестийского, и др. (см.: Souter. 1922. Vol. 1. P. 174-198; Plinval. 1943. P. 72-97; Ferguson. 1956. P. 41-42). Вероятно, для завершения образования и начала светской карьеры родители отправили П. в Рим ( Plinval. 1943. P. 63). Существует также гипотеза о том, что П. уехал в Рим вслед. разногласий с отцом (см.: Souter. 1915), однако в таком случае сложно объяснить, откуда П. взял средства на это путешествие и продолжительное пребывание в Риме. Римский период П. прибыл в Рим в кон. 70-х или в нач. 80-х гг. IV в. ( Plinval. 1943. P. 64; Rees. 1988. P. XIII, 140). Вероятно, он намеревался получить там юридическое образование и впосл. стать юристом, как того хотели его родители (см.: Plinval. 1943. P. 63-64; Evans. Pelagius. 1968. P. 31; L ö hr. 2015. P. 64). Однако нет оснований полагать, что П. начал светскую карьеру юриста (см.: Ferguson. 1956. P. 43). В Риме П. проявил серьезный интерес к религ. жизни: ок. 382 г. он принял крещение (см.: Plinval. 1943. P. 70-71), а впосл., в 90-х гг. IV в., стал известен как христ. аскет, моралист и знаток Свящ. Писания. Блж. Августин и Марий Меркатор называют П. «монахом» (Pelagius monachus - Aug. De gest. Pelag. 14. 36; 20. 44; 35. 60; Idem. De haer. 88; Mar. Merc. Common. adv. Pelag. Prol. 1). Скорее всего речь идет не о монахе в собственном смысле как о члене к.-л. |
| В виду сего категорического заявления и нам предлежит прежде всего рассмотреть – в какой мере проектом выполнено то и другое условие. 1. Отношение комитетского проекта к основным положениям преобразования общих судов Высоч. утв. 29 сент. 1862, к судебным уставам 20 ноября 1864 г. и к уставам военного и военно-морского суда 15 мая 1867 года. Уже самое первое впечатление, оставляемое чтением комитетского проекта, напечатанного в „Правительственном вестнике” таково, что он есть в большей части своих положений буквальное повторение основных положений 29 сентября 1862 и статей судебных уставов 20 ноября 1864 г. Ближайшее сравнение комитетских положений с положениями 1862 и 1864 гг. не оставляет ни малейшего сомнения в том, что комитет большую часть своих положений буквально выписал из указанных выше источников. Для убеждения в сем мы приведем подлинники всех выписанных статей. Некоторые статьи выписаны буквально, другие применены с заменою светских названий соответствующими духовными, иные изменены в существе. Только I и IV части проекта (ст. 1–5, 145, 146, 149–155) составлены независимо от указанных источников. Для ясности и раздельности мы укажем особо: а) статьи, переписанные буквально или только с немногими и неважными изменениями, – б) статьи, проектированные в противность указанным источникам, и в) статьи, собственно комитету принадлежащие. а) Статьи проекта, согласные с основными положениями 29 сент. 1862 и с судебными уставами 20 ноября 1864 г. Статей, буквально заимствованных из основных положений 29 сент. 1862, или из суд. уставов 1864 г., или вполне согласных с ними по мысли и существу – 114 (считая примечания за особые статьи), т. е. более 2 /з всего состава. Именно: Комитетского проекта. Ст. 6. 7 8 9 11, 12 13 14, 15 Ст. 17 18, 19 20 25 26 27 28 Ст. 29 30 31 32 34 35 36 37 Ст. 38 39 40 41 42 Ст. 43 44 45 46 47 48, 51 Ст. 50 52 53 54 55 56 Ст. 57 58 Прим. 1 59 60 61 62 Ст. 63 64 65 66 67 68 69 Ст. 70 71 72 73 74 Ст. 75 76 77 79 80 81 Ст. 82 83 84 85 86 87 88 Ст. 89 90 91 92 93 95 96 Ст. 97 98 99 100 Прим. 101 и Прим. 103 104 Ст. 106 107 109 110 111 113 Ст. 114 115 116 117 118 Ст. 119 122 123 124 125 126 127 Ст. 128 129 130 131 147 148 |
| Московское великокняжеское летописание середины – второй половины XV в. (имеющее в основе Софийскую I летопись) представлено памятниками конца этого столетия – Никаноровской 22 и Вологодско-Пермской 23 летописями и Московским сводом конца XV в. (дошел в двух редакциях – 1479 и начала 90-х гг.) 24 , а также сводами 1497 г. (Прилуцкая летопись) 25 и 1518 г. (Уваровская летопись) 26 . Великокняжеское летописание вошло также в Ермолинскую 27 и Типографскую 28 летописи конца XV в., но в первой отразился также особый (ростовский или белозерский) свод 70-х гг. (он лег в основу также Сокращенных сводов 1493 и 1495 гг. 29 ), а во второй – ростовский владычный свод. Ряд известий о московско-ордынских отношениях в конце XV в., восходящих к источнику 80-х гг., содержат Львовская 30 и Софийская II 31 летописи XVI в. Сведения о событиях 90-х годов XV и первых лет XVI в. дают также Софийская I летопись по списку Царского 32 и Иоасафовская летопись 33 . В некоторых летописных памятниках XVI и XVII вв. имеются уникальные известия об отношениях с Ордой в XIV-XV вв. Это известия (тверские), содержащиеся в Тверском сборнике 34 и так называемом Музейском фрагменте 35 , отдельные записи Никоновской 36 и Воскресенской 37 летописей, Устюжской летописи 38 , Новгородской летописи Дубровского 39 и Архивской, или так называемой Ростовской летописи 40 (две последние восходят к общему протографу – своду 1539 г.). Новгородское летописание конца XIII – первой половины XV в. представлено Новгородской I летописью старшего и младшего изводов 41 . Старший извод доводит изложение до 30-х годов XIV в. (с лакуной за 1273–1298 гг.), младший – до 40-х годов XV в. Новгородский свод начала XV в., отразившийся в HIЛ младшего извода, был использован также при составлении протографа Новгородской IV и Софийской I летописей. К исследуемой теме имеют также отношение ряд известий псковского 42 и волынского 43 летописаний. Прямые или косвенные данные об отношениях Москвы и Орды содержатся, помимо летописания, и в других памятниках русской средневековой литературы (некоторые из них дошли – полностью или частично – в составе летописей). Это «Повесть о Михаиле Тверском» (начало 20-х годов XVI в.) 44 , «Житие митрополита Петра» (1327) 45 , «Задонщина» (конец XIV в.) 46 , «Житие митрополита Алексея» (первая, краткая, редакция конца XIV в. 47 , вторая – середины XV в.) 48 , «Житие Сергия Радонежского» (1418) 49 , «Слово избрано от святых писаний, еже на латыню» (1461–1462) 50 , «Хожение за три моря» Афанасия Никитина (начало 70-х годов XV в.) 51 , «Повесть о убиении Батыя» (70-е годы XVb.) 52 , Житие Ионы, архиепископа Новгородского (70-е годы XV в.) 53 , послания на Угру архиепископа Вассиана Рыло и других представителей духовенства (1480), «Сказание о Мамаевом побоище» (начало XVI в.), послание Сильвестра Ивану IV (середина XVI в.), «Казанская история» (вторая половина XVI в.). |
| И егда же разсыпася пансыр, он же возложи на собя веригы тяшки зело, и тако тружаяся и постяся». Когда преподобный достиг 90-летнего возраста, волоцкие иноки, видя его «уже телом изнемогша», сняли с него вериги. Поправившись, старец «повеле паки иныя сковати, но тяшки не потолику» и носил эти вериги до своей кончины. В жизнеописании К. рассказывается о его желании «четыредесят дней не ясти, ни пити, ни паки возлещи на ребрех». После 12 дней воздержания старец «изнеможе» и на нек-рое время потерял зрение, 30 дней ослепшего К. водил его ученик Иона Голова (Пушечников). Узнав об этом, прп. Иосиф «запрети великим запрещением» К. поститься «чрез силу». В Житии К. сообщается о том, что у него отнялись ноги; помолившись Пресв. Богородице, инок поправился. После этого К. дал обет более не обуваться и не надевать теплую одежду «и до кончины живота своего не измени обета своего» (отсюда прозвище святого). Страдая от холода, старец говорил себе: «Терпи, грешный Касиане, терпи! Горек мраз, но сладок рай, и аще не ныне умрем, умрем же всяко» (Древнерус. патерики. 1999. С. 214-215; ср.: Степенная книга. 2008. С. 317). Составитель Степенной книги, зафиксировавший, по-видимому, устные рассказы о К., характеризует преподобного «яко бесплотна человека, аще и во плоти суща» (Степенная книга. 2008. С. 317). Крещение Иоанна IV в Троице-Сергиевом мон-ре. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F. IV. 225. Л. 890) Крещение Иоанна IV в Троице-Сергиевом мон-ре. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F. IV. 225. Л. 890) Агиографическая традиция связывает с К. 2 чуда. Согласно Житию прп. Иосифа, написанному еп. Саввой (Чёрным), в 1503 г. в Волоколамскую обитель был принесен тяжелобольной рузский кн. Иван Борисович (сын волоцкого князя), который вскоре умер. По молитве преподобных Иосифа и К. князь ожил (Житие и пребывание въкратце. Стб. 472). О 2-м чуде сообщается в Житии К. Во время пожара в Волоколамском мон-ре, когда огонь достиг монашеских келий, автор Жития, бывший в то время келарем (возможно, это был Вассиан Кошка , позднее возмицкий игумен), «текох скоро к старцу Касияну, и падох пред ним, и начях молити его со слезами, дабы помолился Господу Богу и Пречистой Его Богоматери». |
| Существует версия (BHG, N 1378), из к-рой удалены все эпизоды, не касающиеся О. В., что, бесспорно, связано с развитием почитания святого. Эта редакция была издана дважды - по 2 разным рукописям ( Gallandi. 1781; ActaSS. Iun. T. 2. P. 527-533; на 2-е издание чаще всего ссылаются при упоминании греч. текста Жития О. В.). Краткие синаксарные версии включены под 12 июня в Василия II Минологий (1-я пол. XI в.) и в Синаксарь К-польской ц. (архетип кон. X в.) (PG. 117. Col. 496; SynCP. Col. 745-746). Также существует метафразированный, т. е. риторически переработанный вариант Жития, дошедший под именем Николая Синаита (BHG, N 1381a; изд. по разным рукописям: Halkin. 1987; Πσχος. 1990). От своего оригинала он отличается не только пышной торжественностью слога, но и наличием новых деталей и уточнений. Напр., даются описания видений диавола Пафнутию во время его путешествия по пустыне, а его состояние после чудесного причащения ангелом сравнивается с ощущениями во сне. Эта версия дошла до нас во мн. афонских рукописях, что позволяет связать если не ее появление, то ее распространение с конфликтом на Св. Горе в 70-х - 80-х гг. X в. между прп. Афанасием Афонским , утверждавшим киновии, и отшельниками, противостоявшими его начинаниям ( Войтенко. 2017. С. 111-113). Коптская традиция Войтенко считает, что сохранившиеся копт. рукописи отражают наиболее древнюю после греческой версию Жития О. В. и относит время ее составления ближе к кон. IV в. ( Войтенко. 2017. С. 69, 115, 340). Э. Амелино датировал копт. вариант 1-й пол. IV в. ( Am é lineau. 1885. P. 190-191), М. Малеве предположил, что Житие О. В. было написано в одном из мон-рей Скита между 385 и 399 гг. ( Malevez, 2003. Р. 229-230). Полный текст копт. «базовой» редакции греч. Жития О. В. содержится в 3 рукописях, 2 из к-рых написаны на саидском диалекте: Lond. Brit. Lib. Orient. 7027, 1004/05 г. (изд.: Budge. 1914. P. 205-224 [текст], P. 455-473 [пер.]; др. пер.: Vivian. 2000) и NY Morgan. M 580, 889/90 г. (изд.: Hyvernat. 1922; пер.: Vivian. 1996), а одна - на бохайрском: Vat. copt. 65, 978-979 гг. (изд.: Am é lineau. 1885). Известны также неск. фрагментов Жития из разных рукописей на саидском диалекте, 2 из них датируются VI-VII вв. (самые ранние известные тексты, относящиеся к О. В.; изд.: Lefort. 1945. P. 100 [текст], 146 [пер.]; Orlandi. 1974. P. 158-161). К кодексу, происходящему из б-ки Белого монастыря , относятся пергаментные фрагменты Vindob. K 9493. Fol. 163-164r и Lond. Brit. Lib. Orient. 3581B. Fol. 165-166v (изд.: Till. 1935. S. 14-19), а также, предположительно, Vat. сорт. 111. Fol. 28 (не изд.; см.: Proverbio. 2001. P. 410-412). Арабская традиция |
| Локализация Алексиевского монастыря на месте З. м. подтверждается, кроме археологических данных, рядом прямых свидетельств источников, прежде всего жалованной грамотой царя Михаила Феодоровича от 6 авг. 1623 г. (находилась в архиве З. м., известна в цитатах исследователей XIX в.). В свою очередь она подтверждается размещением Алексиевского мон-ря в XVI в. за ручьем Черторыем (т. е. за границами Белого города): мн. летописи упоминают построенный в мон-ре каменный храм в списке церквей, возведенных в Москве и ее ближайших окрестностях начиная с 1514 г. итал. мастером Алевизом Фрязином , как «церковь Алексей святый человек божей в девичьи монастыри за Черторьею…» (ПСРЛ. 1859. Т. 7. С. 254-255; ср.: ПСРЛ. Т. 34. 1978. С. 11; Т. 13. Ч. 1. С. 18 и др.). Чашечка для елея. Кон. XIV в. В церковной традиции до нач. XIX в. Алексиевский мон-рь и З. м. считались разными обителями, не имевшими преемственности (ИРИ. Ч. 3. С. 90-91 [Алексеевский Московский девичий монастырь]; Ч. 4. С. 139-141 [Зачатейский Московский девич монастырь]), со 2-й пол. XIX в. ранняя история Алексиевского мон-ря отождествлялась с З. м. (И. Е. Забелин, В. В. Зверинский, Л. П. Смирнов, И. Ф. Токмаков, Е. В. Ушакова, А. Ратшин и др.). Историю переноса Алексиевского мон-ря излагает жалованная грамота 1623 г. царя Михаила Феодоровича. Согласно этому источнику, в годы правления вел. кн. Иоанна IV Васильевича «на том зачатейском месте был монастырь Олексея человека Божия и к тому де монастырю дана была вотчина и на ту вотчину была у них жалованная грамота и после де Московсково пожару тот Олексеевской монастырь переведен в каменной город в Чертолье» (цит. по: Смирнов. 1884. С. 13). Из этого текста делали вывод, что событие произошло в царствование Василия III Иоанновича или Иоанна IV, сопоставляя перенос обители с пожаром 1508 г. и постройкой каменного собора в мон-ре после 1514 г., с пожаром 1547 г., с набегом Девлет-Гирея в 1571 г. (Путеводитель. 1793. С. 5; Малиновский. 1992. С. 134 и др.). Грамота 1623 г., говоря о переносе в Чертолье, «в каменный город», отражает ситуацию своего времени, а не сер. XVI в. (Белый город строился в 1585-1591). Последнюю версию поддерживают материалы некрополя З. м., где обозначена лакуна 70-х - нач. 80-х гг. XVI в. |
| Vigilius Tapsensis. Contra Eutychetem libri quinque. PL. 62. Col. 95–154. Zosimus, papa. Epistulae et decreta. PL. 20. Col. 639–686. Zosimus. Histoire nouvelle. Livres IV-VI. P. 1979; 1986; 1989 Исследования Афанасьев Н., протопр. Две идеи вселенской церкви. Путь. 1934. N 45. С. 16–29. Афанасьев Н. , протопр. Церковные соборы и их происхождение. М. 2003. Бер И., свящ. Становление христианского богословия: путь к Никее. Тверь. 2006. Бессмертный Ю. Л. Коллизия микро- и макроподходов и французская историография 90-х годов XX в. Историк в поиске. Микро и макроподходы к изучению прошлого. М. 1999. С. 10–30. Бирюков Д. С. Рационализм и его пределы в арианском учении. SCOLH. Философское антиковедение и классическая традиция. Новосибирск. 2008. Т. II. Вып. 2. С. 213–226. Болотов В. В. История Церкви в период Вселенских соборов. М. 2007. Болотов В. В. Либерий, еп. Римский, и Сирмийские соборы. Христианское чтение. 1891. Ч. 1. С. 304–315, 434–459, Ч. 2. С. 61–79; 266–282, 386–394. Буданова В. П. Готы в эпоху Великого переселения народов. СПБ. 1999. Вольфрам Х. Готы. От истоков до середины VI века (опыт исторической этнографии). СПБ. 2003. Василий (Кривошеин) , архиеп. Проблема познаваемости Бога: сущность и энергия у св. Василия Великого . Василий (Кривошеин) , архиеп. Богословские труды. 1952–1983 гг. Статьи, доклады, переводы. Н. Новгород. 1996. С. 230–241. Василий (Кривошеин) , архиеп. Экклезиология свт. Василия Великого . Церковь Владыки Василия (Кривошеина) . Н. Новгород. 2004. С. 220–245. Гарнак А. История догматов. Раннее христианство. Т. II. М. 2001. Дагрон Ж. «Восточный цезаропапизм» (история и критика одной концепции). ГENNAДIOC, к 70-летию академика Г.Г. Литаврина. М. 1999. С. 80–99. Доддс Э. Р. Язычник и христианин в смутное время: Некоторые аспекты религиозных практик в период от Марка Аврелия до Константина. СПБ. 2003. Дюшен Л. История древней Церкви. Т. II. М. 1914. Зайцев Д. В. Валент и Урсакий. ПЭ. Т. 6. М. 2003. С. 525–527. Зайцев Д. В. Иллирик//ПЭ. Т. 22. М. 2009. С. 320–322. |
| Кроме того, приходские благотворительные организации в Петербурге располагали двумя приютами для неизлечимо больных женщин, яслями и тремя домами трудолюбия для пятидесяти женщин. Также для помощи нуждающимся были организованы: женская рукодельня, женская профессиональная школа, контора труда, два детских санатория-дачи, три церковно-приходских школы, две воскресных школы, пять библиотек-читален, три церкви и одна часовня. Силами приходской благотворительности в Петербурге бедным пациентам оказывалась бесплатная медицинская помощь: одно общество имело свою больницу, шесть – небольшие лазареты. В двух обществах реализовывалась религиозно-нравственная литература. В части церковных благотворительных обществ воспитывали и обучали детей, устраивали детские праздники. Почти все такие общества проводили рождественские елки и организовывали коллективный летний отдых для детей с. IV-V]. Петербургские приходские благотворительные общества и братства в 1900 г. имели более чем два миллиона рублей капитала и владели недвижимостью на сумму около двух с половиной миллионов рублей, с ежегодным доходом около полумиллиона рублей. В том числе, было уплачено членских взносов на сумму около 40 тысяч рублей, кружечный сбор составил более 55 тысяч рублей, проценты по вкладам – более 90 тысяч рублей, сбор по подписным листам – более 20 тысяч рублей и доход от сдачи недвижимости в аренду – более 80 тысяч рублей. Примечательно, что все приходские благотворительные общества и братства Петербурга действовали независимо друг от друга и самостоятельно развивали различные способы и формы благотворительности. Две попытки объединить деятельность этих организаций, предпринятые в 70-х гг. XIX в., одна – при помощи периодических съездов представителей приходских благотворительных обществ, другая – через взаимодействие с «Императорским человеколюбивым обществом», не имели успеха с. V-VI]. Тем не менее, петербургским приходским благотворительным обществам и братствам за менее чем сорок лет своей деятельности удалось достичь значительных положительных результатов, которые стали живым примером для развития благотворительности во всей России. |
|
|
