Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Птицы твой труп и псы мирмидонские весь растерзают!” 355 Дух испуская, к нему провещал шлемоблещущий Гектор: “Знал я тебя; предчувствовал я, что моим ты моленьем Тронут не будешь: в груди у тебя железное сердце. Но трепещи, да не буду тебе я божиим гневом В оный день, когда Александр и Феб стреловержец, 360 Как ни могучего, в Скейских воротах тебя ниспровергнут!” Так говорящего, Гектора мрачная Смерть осеняет: Тихо душа, из уст излетевши, нисходит к Аиду, Плачась на долю свою, оставляя и младость и крепость. Но к нему, и к умершему, сын быстроногий Пелеев 365 Крикнул еще: “Умирай! а мою неизбежную смерть я Встречу, когда ни пошлет громовержец и вечные боги!” Так произнес – и из мертвого вырвал убийственный ясень, В сторону бросил его и доспех совлекал с Дарданида, Кровью облитый. Сбежались другие ахейские мужи. 370 Все, изумляясь, смотрели на рост и на образ чудесный Гектора и, приближался, каждый пронзал его пикой. Так говорили иные, один на другого взглянувши: “О! несравненно теперь к осязанию мягче сей Гектор, Нежели был, как бросал на суда пожирающий пламень!” 375 Так не один говорил – и копьем прободал, приближаясь. Но, его между тем обнажив, Ахиллес быстроногий Стал средь ахеян, и к ним устремил он крылатые речи: “Други, герои ахейцы, бесстрашные слуги Арея! Мужа сего победить наконец даровали мне боги, 380 Зла сотворившего более, нежели все илионцы. Ныне с оружием мы покусимся на град крепкостенный; Граждан троянских изведаем помыслы, как полагают: Бросить ли замок высокий, сраженному сыну Приама; Или держаться дерзают, когда и вождя их не стало? 385 Но каким помышлениям сердце мое предается! Мертвый лежит у судов, не оплаканный, не погребенный, Друг мой Патрокл! Не забуду его, не забуду, пока я Между живыми влачусь и стопами земли прикасаюсь! Если ж умершие смертные память теряют в Аиде, 390 Буду я помнить и там моего благородного друга! Ныне победный пеан воспойте, ахейские мужи; Мы же пойдем, волоча и его, к кораблям быстролетным. Добыли светлой мы славы! Повержен божественный Гектор! |
| 340 Царь Одиссей и сопутнику так говорил, Диомеду: “Верно, сей муж, Диомед, из троянского стана подходит! Он, но еще не уверен я, наших судов соглядатай; Или подходит, чтоб чей-либо труп из убитых ограбить. Но позволим сначала немного ему по долине 345 Нас миновать, а потом устремимся и верно изловим, Быстро напав; но когда, убегающий, нас упредит он, Помни, от стана его к кораблям отбивай непрестанно, Пикой грозя, чтобы он не успел убежать к Илиону”. Так сговоряся, они у дороги, меж грудами трупов, 350 Оба припали, а он мимо их пробежал, безрассудный. Но, лишь прошел он настолько, как борозды нивы бывают, Мулами вспаханной (долее мулы волов тяжконогих Могут плуг составной волочить по глубокому пару), Бросились гнаться герои, – и стал он, топот услышав. 355 Чаял он в сердце своем, что друзья из троянского стана Кликать обратно его, по велению Гектора, гнались. Но, лишь предстали они на полет копия или меньше, Лица врагов он узнал и проворные ноги направил К бегству, и быстро они за бегущим пустились в погоню. 360 Словно как два острозубые пса, приобыкшие к ловле, Серну иль зайца подняв, постоянно упорные гонят Местом лесистым, а он пред гонящими, визгая, скачет, — Так Диомед и рушитель градов Одиссей илионца Полем, отрезав от войск, постоянно упорные гнали. 365 Но, как готов уже был он с ахейскою стражей смеситься, Прямо к судам устремлялся, – ревность вдохнула Афина Сыну Тидея, да в рати никто не успеет хвалиться Славой, что ранил он прежде, а сам да не явится после. Бросясь с копьем занесенным, вскричал Диомед на троянца: 370 “Стой иль настигну тебя я копьем! и напрасно, надеюсь, Будешь от рук ты моих избегать неминуемой смерти!” Рек он – и ринул копье, и с намереньем мимо прокинул: Быстро над правым плечом пролетевши, блестящее жалом, В землю воткнулось копье, и троянец стал, цепенея: 375 Губы его затряслися, и зубы во рту застучали; С ужаса бледный стоял он, а те, задыхаясь, предстали, Оба схватили его – и Долон, прослезяся, воскликнул: “О, пощадите! я выкуп вам дам, у меня изобильно |
| Трои сыны обратились и стали в лицо аргивянам. Тут благородный Эней, ополченный копьем, Леокрита, 345 Сына Аризбанта, сверг, Ликомедова храброго друга. В жалость о падшем пришел Ликомед, благодушный воитель; К телу приближился, стал и, сияющий ринувши дротик, Он Апизаона, сына Гиппасова, сил воеводу, В печень под сердцем пронзил и сломил ему крепкие ноги, 350 Мужу, который притек от цветущих полей пеонийских И на битвах блистал, как храбрейший по Астеропее. В жалость пришел о поверженном Астеропей бранодушный; Прямо и он на данаев ударил, пылая сразиться: Тщетная доблесть! Кругом, как стеной, ограждались щитами 355 Окрест Патрокла стоящие, острые копья уставив. Их непрестанно Аякс обходил, убеждающий сильно: Шагу назад отступать не приказывал сын Теламонов; С места вперед не идти, чтоб вдали от дружины сражаться; Крепко у тела стоять и при нем с нападающим биться. 360 Так убеждал их великий Аякс. Между тем заливалась Кровью багряной земля, упадали одни на другие Трупы как храбрых троян и союзников их знаменитых, Так и данайских мужей; и они не без крови сражались; Меньше лишь гибнуло их; помышляли они беспрестанно, 365 Как им друг друга в толпе защищать от опасности грозной. Битва пылала, как огнь пожирающий; каждый сказал бы, — Верно, на тверди небесной не цело ни солнце, ни месяц: Мраком таким на побоище были покрыты герои, Кои кругом Менетида, его защищая, стояли. 370 Прочие ж рати троян и красивопоножных данаев Вольно сражались, под воздухом ясным; везде разливался Пламенный солнечный свет, над равниною всей, над горами Не было облака; с отдыхом частым сражалися войски; Стороны обе свободно от стрел уклонялися горьких, 375 Ратуясь издали. Здесь же, в средине, во мраке и сече Горе терпели; нещадно жестокая медь поражала Боев храбрейших. Но к двум браноносцам еще не достигла, К славным мужам, Фразимеду и брату его Антилоху, Весть, что не стало Патрокла; еще они мнили, что храбрый 380 Жив и пред первой фалангою ратует гордых пергамлян. Оба они, от друзей отвращая убийство и бегство, |
| 345 Боги, помощные разным, сыны многомощные Крона, Двум племенам браноносным такие беды устрояли. Зевс троянам желал и Приамову сыну победы, Славой венчая Пелида царя; но не вовсе Кронион Храбрых данаев желал истребить под высокою Троей; 350 Только Фетиду и сына ее прославлял он героя. Бог Посейдон укреплял данаев, присутствуя в брани, Выплывший тайно из моря седого: об них сострадал он, Силой троян усмиренных, и гордо роптал на Зевеса. Оба они и единая кровь, и единое племя; 355 Зевс лишь Кронион и прежде родился, и более ведал. Зевса страшился и явно не смел поборать Посейдаон; Тайно, под образом смертного, он возбуждал ратоборцев. Боги сии и свирепой вражды, и погибельной брани Вервь, на взаимную прю, напрягли над народами оба, 360 Крепкую вервь, неразрывную, многим сломившую ноги. Тут, аргивян ободряющий, воин уже поседелый, Идоменей на троян устремился и в бег обратил их; Офрионея сразил кабезийца, недавнего в граде, В Трою недавно еще привлеченного бранною славой. 365 Он у Приама Кассандры , прекраснейшей дочери старца, Гордый просил без даров, но сам совершить обещал он Подвиг великий: из Трои изгнать меднолатных данаев. Старец ему обещал и уже за него согласился Выдать Кассандру, – и ратовал он, на обет положася. 370 Идоменей на него медножальную пику направил И поразил выступавшего гордо: ни медная броня, Коей блистал, не спасла: углубилась во внутренность пика; С шумом он грянулся в прах, и, гордяся, вскричал победитель: “Офрионей! человеком тебя я почту величайшим, 375 Ежели всё то исполнишь, что ты исполнить обрекся Сыну Дарданову: дочерь тебе обещал он супругой. То же и мы для тебя обещаем и верно исполним: Выдадим лучшую всех из семейства Атридова дочерь; К браку невесту из Аргоса вывезем, если ты с нами Трою разрушишь Приамову, град, устроением пышный, Следуй за мной: при судах мореходных, с тобой мы докончим 380 Брачный сговор; не скупые и мы на приданое сваты”. Рек, – и за ногу тело повлек сквозь кипящую сечу Критский герой. Но за мертвого мстителем Азий явился, |
| 355 Третий Атрееву сыну, царю аргивян Менелаю; Выпал за ним Мериону вождю; но последнему жребий Сыну Тидееву храброму гнать колесницы достался. Стали порядком; мету им далекую на поле чистом Царь Ахиллес указал; но вперед повелел, да при оной 360 Старец божественный Феникс, отеческий оруженосец, Сядет и бег наблюдает , и после им истину скажет. Разом возницы на коней бичи занесли для ударов; Разом браздами хлестнули и голосом крикнули грозным, Полные рвенья; и разом помчалися по полю кони 365 Вдоль от судов с быстротою ужасною: пыль из-под стоп их Стала, взвиваясь на воздух, как туча, как сумрачный вихорь. Длинные гривы коней развеваются веяньем ветра; Их колесницы летящие то до земли прикоснутся, То высоко, отраженные, взбросятся; гордо возницы 370 В пышных стоят колесницах; трепещет у каждого сердце, Жадное славы; каждый коней ободрительным криком Гонит; и кони летят, по ристалищу пыль подымая. Но, когда уже кони в последний конец обратились, К морю седому, тогда-то ристателя каждого доблесть 375 Вдруг обнаружилась; конская прыть ускорилась, и быстро Легкие вымчались вдаль кобылицы Эвмела героя. Вслед кобылиц выносились вперед жеребцы Диомеда, Тросские кони, и, чуть лишь отставшие, мчалися близко, Так что, казалось, хотят на Эвмела вскочить колесницу; 380 Жарким дыханьем широкий хребет нагревали герою И, на плечах Адметида лежа головами, летели. Он, Диомед, обскакал бы, иль равною б сделал победу, Если б Тидееву сыну не Феб враждовал раздраженный; Феб из руки побеждавшего бич блистательный вышиб. 385 Слезы из глаз Диомедовых брызнули, слезы от гнева: Видел он – боле еще уходили вперед кобылицы; Кони ж его отставали, ударов бича не бояся. Но от Афины очей Аполлон не укрылся, вредящий Сыну Тидея: настигла богиня царя Диомеда, 390 Бич подала и новую рьяность коням вдохнула; К сыну ж Адмета она устремившися, полная гнева, Конский разбила ярем, и его кобылицы лихие Бросились дико с дороги, и выпало дышло на землю; Сам, с колесницы сорвавшись, чрез обод он грянулся оземь, |
| С страшным отгрянули гулом веселые крики ахеян, 335 Речь возносящих хвалой Одиссея, подобного богу. Вскоре вещать меж ахейцами Нестор божественный начал: “Боги! в собрании мы разглагольствуем праздно, как дети Слабые, коим и думы о бранных делах незнакомы. Что и моления наши, и клятвы священные будут? 340 Или в огонь и советы пойдут, и заботы ахеян, Вин возлиянья и рук сочетанья на верность союзов? Мы лишь словами стязаемся праздными; помощи ж делу Мы изыскать не могли, долговременно здесь оставаясь. Светлый Атрид, и теперь, как и прежде, душою ты твердый, 345 Властвуй, ахейских сынов предводи на кровавые битвы. Если ж из оных один или два помышляют не с нами, Их ты оставь исчезать, – не исполнятся помыслы робких: Нет, не воротимся в Аргос, доколе мы въявь не познаем, Зевса, эгиды носителя, ложен обет иль не ложен. 350 Я утверждаю, успех знаменал всемогущий Кронион, В самый тот день, когда на суда быстролетные сели Рати ахеян, троянам грозя и бедою и смертью: Он одесную блистал, благовествуя рати ахейской. Нет, да никто из ахеян не думает в дом возвратиться 355 Прежде, покуда троянской жены на одре не обымет И не отмстит за печаль и за тайные слезы Елены. Если ж кто-либо сильно желает лишь в дом возвратиться, Пусть корабля своего многовеслого он прикоснется: Прежде других, малодушный, найдет себе смерть и погибель. 360 Царь, предлагай ты совет, но внимай и другого совету. Мысль не презренная будет, какую тебе предложу я. Воев, Атрид, раздели ты на их племена и колена; Пусть помогает колено колену и племени племя . Если решиться на то и исполнить преклонишь ахеян, 365 Скоро узнаешь, какой у тебя из вождей иль народов Робок иль мужествен: всяк за себя ратоборствовать будет; Вместе узнаешь, по воле ль бессмертных не рушишь ты града Или по слабости войск и неведенью ратного дела”. Сыну Нелея немедля ответствовал царь Агамемнон: 370 “Всех ты ахейских мужей побеждаешь, старец, советом! Если б, о Зевс отец, Аполлон и Афина Паллада, Десять таких у меня из ахеян советников было, |
| 350 Конъектура Дюканжа δανοας (размышление, дух) вместо διακονας (служба) (Ducangii nota 94). 354 Троглодиты – африканское племя, которое географы помещали на западном побережье Аравийского залива (совр. Красное море). О троглодитах как о пещерных эфиопах пишет Геродот (IV. 183). Иосиф Флавий выводит от Фута население Ливии (Африки) к западу от Египта. Название Ливии он выводит от сына Мицраима Ливия (Jos. Ant. I. 6. 2). 355 Здесь «Пасхальная хроника» расходится с Африканом и прочими хронистами, которые от Ханаана выводят хананеян (Ducangii nota 97). «Хроника» Ипполита согласуется с «Пасхальной хроникой». Трудно определить, отличны ли в «Пасхальной хронике» афры, произошедшие от Ханаана, от афров, родоначальником которых был Фирас (см. выше). 356 Иосиф Флавий пишет, что Ханаан поселился в области, называемой в его время Иудеей, которую сам Ханаан назвал в честь своего имени Хананеею (Jos. Ant. I. 6. 2). Комментатор иудейского историка полагает, что речь идет о финикийцах, которые сами называли своим родоначальником мифического брата Осириса Хна, в латинской транскрипции их имя – Chanani. Финикийцы были знаменитыми мореплавателями, появившимися на восточном побережье Средиземного моря в северной Сирии во II тыс. до н. э. 359 Название «ихтиофаги» буквально означает «рыбоеды». Племена, жившие на западных и восточных берегах Аравийского залива и Индийского океана (Her. Hist. II. 19–23, 25, 30). 361 Септуагинта содержит имя, которое указано в «Пасхальной хронике». Синодальный перевод – Раама. 365 Иосиф Флавий выводит от Сава (Саба) сабеян (Jos. Ant. I. 6. 2), которых комментаторы отождествляют с жителями Сабы-Мерое, столицы Эфиопии, ссылаясь на самого Флавия (Jos. Ant. II. 10. 2). Мармарины (мармариды) – племя, населявшее Мармарику в Северной Африке у залива Большой Сирт. 367 Племя карийцев, принадлежащее к хетто-лувийским племенам, переселившимся в Малую Азию в область, получившую название Кария, с островов. О расселении карийцев см.: Strabo XIV. 2. 1. В Священной Истории от Дедана произошли жители Аравии. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
|
|
