| Все это для желающего быть христианином совершенно необходимо, ибо сущность христианства в том, чтобы стать новою тварью (2 Коринф. 5:17), а для этого, до образному выражению Апостола, нужно «совлечься ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, с делами его» - и «облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины» (См. Ефес. 4:22—24 и Колос. 3:9—10). Но это-то как раз и есть самое неприятное для человека, любящего грех, не желающего отстать от греха, не желающего развязаться со своими любимыми грехами, как бы вошедшими в плоть и кровь и сделавшимися словно второй природой его. В этой привязанности ко греху укрепляет современного человека внушенное ему, как самое разумное, самое правильное будто бы отвечающее естеству, человеческой природе, гуманистическое мipoboззpehue. И вот, современный человек, в основной массе, идет теперь, в наше время, двумя путями: он или совсем отвергает христианство, как «мешающее» ему «жить», или извращает его, пытаясь как-то примирить его со своими греховными страстями и заволакивая при этом простую и ясную истину христианства туманом сложной и запутанной философии, всевозможными замысловатыми хитросплетениями своего «лжеименнаго разума», против чего так предостерегает в своем послании св. Апостол Павел своего любимого ученика Тимофея (1 Тим. 6:20), наставляя его, а в лице его, конечно, и всех христиан, хранить чистым и неповрежденным Апостольское Предание, или учение св. Церкви. А сказано просто и ясно: « ... яко ктому не работати нам греху» (Римл. 6:6). то есть: «...дабы нам не быть уже рабами греху». В этом и только в этом — смысл и задача христианства! Трудно, о, как трудно современному человеку решиться на такое настоящее, подлинное, спасительноепокаяние, коренное изменение всей своей жизни: своих нравов, привычек, обычаев. Особенно трудно это тем, которые живут среди материального благополучия и благосостояния, ибо для того, чтобы по-настоящему покаяться, нужно, по словам нашего великого праведника о. Иоанна Кронштадтского, «перестать быть рабом чрева, театра, карт, цирка, рабом различного кутежа (банкетов), табачного зелья, рабом серебра и золота и затейливых мод» («Живой Колос» стр. 100). |
| 4:8). Тимофей и Марк приглашаются, очевидно, во второй раз. Но что особенно достойно внимания, Димас, от которого Апостол шлёт приветствия Колоссяном (4:14) и Филимону (23), теперь оставил Апостола, возлюбив нынешний век (2 Тим. 4:10). Это могло быть только после написания означенных Посланий. Но если так, то и указание на оставленныя Апостолом на пути вещи и лица должно относиться не к известному нам из книги Деяний путешествию Апостола Павла из Коринфа в Иерусалим, а какому-то другому, именно путешествию, сделанному Апостолом по освобождении от первых Римских уз и направленному через Крит, Палестину, Малую Азию, Македонию, Коринф. Во время этого путешествия Апостол оставил в Милите больного Тимофея, в Троаде книги, в Коринфе Ераста; и после этого только путешествия заключённый в темницу, он уже не надеялся на освобождение: ему готовился мученический венец, и он смело мог сказать: аз уже жрен бываю, и время моего отшествия наста: подвигом добрым подвизахся, течёние скончах (4:6—7); между тем в Посланиях, написанных из первых уз, он высказывает ещё надежду на освобождение (Флп. 1:25; 2:24) и делает распоряжение о приёме себя в Колоссах (Флм. 22). Поэтому с большой основательностью все древние толкователи и многие из новых утверждают, что второе Послание Апостола Павла к Тимофею написано им в последний год жизни его, незадолго до его смерти. Это были последнее месяцы 66-го (4:21) или начало 67 года. Повод к написанию и цель. Положение Апостола, оставленного в темнице почти всеми, было печально. Лица, вызванныя по его делу свидетелями, или остались ещё на пути по различным причинам, или оставили его перед самым временем защиты (4:16). Исход дела не обещал быть утешительным. Предчувствия и откровения ясно говорили ему о смерти: дело его на Земле было совершено. С глубоким чувством преданности Богу и тайною радостью ждал он мученического венца, и как заботливый отец бросал безпокойный взгляд на своих детей, продолжателей своего великого дела. Он желал свидания и беседы с ними, последней великой беседы Апостола со своими преемниками. |
| Одни отцы говорили речи наизусть, другие читали их по тетрадке. Если на соборе был император, то отцы приветствовали его речью — или пред началом заседаний (напр., Константину В.), или по окончании (Маркиану). После выслушания речи или прочтения грамоты православных императоров, отцы обыкновенно многолестствовали их единогласными восклицаниями; такими же единодушными восклицаниями или одобрительными или неодобрительными — отцы сопровождали принятое или отвергнутое учение. После окончания дел на VII всел. соборе «святой собор провозгласил: все мы так веруем, все так думаем, все в этом согласны и подписались; эта вера православная: эта вера утвердила вселенную... Поступающие иначе, да будут анафема!.. Многая лета императорам! Победоносным императорам многая лета!.. Царь небесный, сохрани царей земных! (Деян. всел. соб. т. VII, 293 стр.). На IV (всел. соб., когда обнаружилось несторианство епископа Германикийского Иоанна, епископы воскликнули: «Несториан вон; вон богоборцев!.. Вселенная православна. Император православный... Сановники православные... Многая лета императору! Многая лета сановникам! Святый Дух диктова определение... Вон еретиков! Дева Мария есть Богородица. Вон еретика!» (Деян. т. IV, 47 стр.). II. ВЫБОРНОЕ НАЧАЛО Из действий св. Апостолов при избрании иерархических лиц нельзя вывести какого-нибудь определенного порядка или правила. Действуя по внушению св. Духа, они сами, без содействия человеческого, могли избирать достойных людей для служения Церкви. И мы видим, что для тех церквей, в которых христианство только еще насаждалось, Апостолы сами от себя избирали предстоятелей (Деян.14:23; Тит.1:5; 1Тим. .4:14, 2Тим. . 1и др. Евсев. ц. Ист. III кн. 23 гл.), которые были обыкновенно из числа их ближайших учеников (напр., Тим. ей, Тит), или же избирались иногда из новообращенных, известных чистотой жизни и твердостью веры... «Апостолы, — говорит св. Климент Римский, — проповедуя по городам, первых верующих по духовном испытании поставляли для тех, которые приимут веру, в епископы» (1Посл. к Коринф. 42 гл.). В этом случае участие новоуверовавшей паствы в избрании, конечно, не могло быть допущено, потому что она сама должна была укрепляться в христианстве под руководством пастырей, поставленных самими Апостолами. В пастырских посланиях Ап. Павла можно, пожалуй, находить косвенное указание на некоторое незначительное участие народа при избрании клириков, — это там, где он требует, чтобы поставляемый во священную степень «имел доброе свидетельство от внешних (1Тим. .3:7), да не в поношение впадет и в сеть неприязнену». |
| Имея убо великое тщание, дабы все устроить к пользе порученных паств, признали мы за благо, да не будет отныне ничего такового. Сие же глоголем не ко отложению, или превращению Апостольского законоположения, но прилагая попечение о спасении и о преуспеянии людей на лучшее, и о том, да не допустим какого либо нарекания на священное звание. Ибо глоголет Божественный Апостол: вся во славу Божию творите; безпреткновенны бывайте иудеям, и эллинам, и Церкви Божией, как и я во всяком всем угождаю, не ища своей пользы, но многих, да спасутся. Подражатели мне бывайте, как и я Христу (1 Коринф. 10:31–33; 11:1). Если же кто усмотрен будет сие не творящий, да будет извержен. Отцы 6 Всел. Собора, предписывая безбрачие епископам, не вносили ничего нового, а зафиксировали уже вошедшее в жизнь Церкви обыкновение. Т. о., жизнь некоторых епископов в Африке и Ливии в супружестве являлась исключением, “полагая тем претыкание и соблазн другим.” Блаж. Феодорит в толковании на 1 Тим. 3:2 объясняет, что в свое время Апостол должен был допускать женатых в епископат, ибо проповедь евангелия была в зародыше; язычники не имели понятия о девстве, иудеи же не допускали его, так как рождение детей считалось благословением. Однако, Апостол Павел писал о превосходстве девства над супружеской жизнью. Возникшее затем монашество дало Церкви самых выдающихся иерархов и уже в начале 4 века на безбрачие епископа смотрели, как на явление, лежащее в основе церковного устройства. Император Константин приветствовал собравшихся на 1 Всел. Собор епископов, как представителей девственной чистоты. “Без всякого закона, — пишет проф. В. В. Болотов, — практически безбрачие епископов становилось все более обычным” (Лекции по Истории древней Церкви. История Церкви в период Вселенских Соборов, СПБ, 1913, 3, стр. 145). Т. о. 12 правило вводит в писанный закон то, что несколько веков уже существовало в практике Церкви и стало ее преданием. Ср. 6 Всел. 30 и 48. 13. Поскольку мы узнали, что в Римской Церкви, в виде правила, предано, чтобы те, которые имеют быть удостоены рукоположения во диакона, или пресвитера, обязывались не сообщаться более со своими женами: то мы, последуя древнему правилу Апостольского благоустройства и порядка, соизволяем, чтобы сожитие священнослужителей по закону и впредь пребыло ненарушимым, отнюдь не расторгая союза их с женами, и не лишая их взаимного в приличное время соединения. |
| Книга Деяний начинается с вознесения Христа, то есть Его восхождения на престол и основания Его Царства через сошествие Святого Духа, а заканчивается радостной проповедью апостола язычников в столице всего известного тогда мира. Главной целью книги является объективное описание распространения церкви, поэтому субъективные и биографические моменты носят второстепенный характер. До выхода на сцену Петра, героя еврейско–христианской части книги, и Павла, героя второй, или языческо–христианской части, все остальные апостолы — за исключением Иоанна, пресвитера Иакова, Стефана и Иакова, брата Господнего — отступают на второй план и упоминаются лишь однажды. Даже сведения о жизни апостолов–столпов становятся частью истории лишь постольку, поскольку они имеют отношение к миссионерскому труду. С этой точки зрения устоявшееся название книги, добавленное не авторской рукой, не совсем правильно, хотя и соответствует древнему образцу (такие же названия носят апокрифы, в том числе «Деяния Пилата», «Деяния Петра и Павла», «Деяния Филиппа» и др.). Более чем три пятых книги посвящены Павлу, в особенности его последним годам служения и путешествиям, о которых автор мог писать на основании личных впечатлений. Деяния — это попросту отрывок из автобиографии Петра и Павла, связанный с возникновением христианства и началом истории церкви (Origines Ecclesiœ). Источники Лука, верный ученик и спутник Павла, исключительно подходил для роли летописца ранней церкви. Работая над первой частью книги, он пользовался не только устным преданием, но и палестинскими документами, — так же как при работе над евангелием. Отсюда и еврейские нотки в первых главах Деяний; остальные главы Лука пишет на таком же чистом греческом языке, на котором написан классический пролог к его евангелию. Большинство событий, описанных во второй части, произошли у него на глазах. Поэтому он часто пишет от первого лица множественного числа, скромно включая в число действующих лиц и себя. Местоимение «мы» появляется в стихе Деян. 16:10, когда Павел отправляется из Троады в Македонию (51 г. по Р.Х.); исчезает, когда он уходит из Филипп в Коринф (Деян. 17:1); потом вновь появляется (Деян. 20:5–6), когда семь лет спустя апостол вновь возвращается в Македонию (58 г. по Р.Х.) и уже не исчезает до самого конца книги (63 г.). Вероятно, Лука остался на несколько лет в Филиппах и занимался миссионерским трудом, пока не вернулся Павел. Учитывая перерывы, Лука был спутником Павла на протяжении не менее двенадцати лет. Во время последнего заключения Павла, незадолго до его мученической кончины, Лука вновь был рядом с апостолом, оставаясь самым верным и преданным его товарищем (2 Тим. 4:10). Время написания |
| Именно с этого важного момента Лука начинает использовать местоимение первого лица множественного числа: «После сего видения, тотчас мы положили отправиться в Македонию, заключая, что призывал нас Господь благовествовать там» (Деян. 16:10). Лука сопровождал апостола до Филипп и, судя по всему, остался в этом городе, когда Павел и Сила направились в Коринф (51 г. по P. X.), и возглавил только что основанную общину, — в этом месте местоимение «мы» неожиданно сменяется местоимением «они» (Деян. 17:1). Семь лет спустя Лука вновь присоединился к апостолу, когда тот посетил Филиппы, в последний раз направляясь в Иерусалим и проведя неделю в Троаде (Деян. 20:5–6), — с этого момента в повествовании Луки вновь появляется местоимение «мы». Он находился рядом с Павлом или неподалеку от него в Иерусалиме и на протяжении двух лет в Кесарии, сопровождал его в опасном путешествии в Рим, которое в точности описал, и оставался с апостолом до конца его первого римского заключения, деталями которого завершил свою историю (63 г. по Р.Х.). Однако во время четырехлетнего заключения Павла Лука, возможно, время от времени отсутствовал, занимаясь миссионерской работой. Нам неизвестно, сопровождал ли он Павла после 63 г., во время задуманного апостолом путешествия в Испанию и на Восток. Последнее упоминание о евангелисте мы находим в послании Павла, которое апостол написал незадолго до мученической кончины: «Один Лука со мною» (2 Тим. 4:10). Библия оставляет Луку в расцвете его деятельности и в лучшей из компаний — рядом с Павлом, который проповедует Евангелие в столице мира. Позднейшее предание, которому всегда недостает здравого и уверенного тона Нового Завета, — по большей части расплывчатое, зачастую противоречивое и весьма ненадежное, — прибавляет, что Лука дожил до восьмидесяти четырех лет, трудился в нескольких странах, нарисовал портреты Иисуса, Девы Марии и апостолов и был распят на оливковом дереве в Греции. Подлинные или предполагаемые мощи евангелиста, вместе с мощами апостола Андрея, были перевезены из ахейского города Патры в Константинополь, в храм Святых Апостолов. |
| Бороться же в данном случае можно только при помощи Слова Божия. Необходимо приучать раскольников к сознанию, что тот или другой Отец Церкви мог погрешительно рассуждать о догмате веры; священные же писатели, просвещённые Духом Св., никогда не погрешают в учении о нашем спасении. А потому мы, христиане, не Слово Божие должны поверять изречениями святых отцов, а разъяснять самих-то отцов учение согласно учению Священного Писания. Особенно это следует заметить о старопечатных книгах... По этой причине на беседах раскольников следует неотступно просить о том, чтобы свои верования они подкрепляли словами Нового Завета и поставляли бы их в связь со смыслом всего учения Христова. Вот и ещё доказательство в подтверждение сказанного. В Новоладожском уезде раскольники-беспоповцы твердили, что „теперь спасающей Церкви Христовой со всей полнотой её устроения нигде на свете нет. Её разорил антихрист“. В подтверждение своих „разглагольствий“ о Церкви они ссылались на 82 л. из кн. Кирилловой, где прямо написано, что антихрист „прежде пришествия своего“ Церковь во всём мире истребит. Чтобы опровергнуть раскольников по старым книгам, я читал из Толк. Ап. на посл. к Коринф. Зач. 150, где сказано, что антихрист разорит Церковь не прежде своего пришествия, а перед пришествием Господним. Значит, Кириллова кн. погрешила, неправильно передав мысль св. Златоуста на своём 32 л. – Так, говорили раскольники. Но и по Толк. А-лу следует, что антихрист разорит Церковь во всём мире, – только в другое время... И они правы – эти бедные раскольники! Буква старопечатных книг даёт основание, действительно, думать именно подобным образом. Но образ этого мышления не Евангельский и не православно-христианский; а потому его надо „истребить“ снесением с Словом Божиим. Господь в Евангелии ясно указал, что созданной Им Церкви „врата ада“ не одолеют ( Мф.16:18 ); это проповедует и Ап. Павел (Тим.3:16; IKop.11:26 ). Кроме того, св. Апостол угрожает анафемой всякому человеку, который станет учить вопреки и в разрез с Евангельским благовестием ( Гал.1:8 ст.). |
| Снова посетили Листру, Иконию, Антиохию Писидийскую или Фригийскую, везде утверждая души учеников своих и для каждой Церкви рукополагая пресвитеров. Прошли через Писидию и Памфилию, проповедали в другой раз слово в Пергии; и из Атталии, города Памфилийского, лежавшего на границах Ликии, отплыли в Антиохию, из которой первоначально вышли и которая была столичным городом Сирии. Велики были подвиги друзей- Апостолов; зато велика была и радость христиан Антиохийских, когда Варнава и Павел, собравши Церковь, возвестили подробно все, что Бог сотворил с ними во время трудного и святого их странствования в городах и весях языческих и как Он отверз дверь веры язычникам. Во время пребывания Апостолов в Антиохии открылось между верными недоумение: исполнять ли христианам обрядовый закон Моисеев или нет; Варнава и Павел утверждали, что не нужно, однако Церковь Антиохийская сама собою не осмелилась решить вопроса: поэтому двое друзей отправлены в Иерусалим узнать, как должно думать об обрядовом законе. Когда на первом соборе Апостольском, под председательством св. Петра и Иакова, вопрос о законе был решен согласно рассуждению Варнавы и Павла; — тогда Варнава и Павел опять возвратились в Антиохию с соборным определением, которое всех обрадовало и успокоило. По некотором времени, уча и благовествуя в Антиохии, — Павел сказал Варнаве; пойдем опять, посетим братию по всем городам, в которых мы проповедовали слово Господне. Варнава был готов, но Промысл Божий устроил иначе: начав совокупно действовать и путешествовать около 47 года по рождестве Христовом, Варнава расстался с Павлом около 51 года и, взяв с собою Иоанна Марка, отплыл в Кипр (Деян. 15). Разлучившись навсегда телом, святые Апостолы никогда не разлучались духом и не прерывали дружеской тесной связи своей. Спустя лет шесть или более после разлуки, св. Павел писал в Коринф и защищал св. Варнаву, как себя самого (1 Кор. 9:6). Даже об Иоанне Марке, который отчасти был причиной разлуки, впоследствии Павел заботился, как о своем кровном, как о человеке, необходимом для себя, и как об одном из лучших сотрудников своих в деле благовестия (Колос. 4:10; 2 Тим. 4:11. Филим. 24). Известием об отплытии в Кипр оканчивается повествование священного писателя о дальнейших подвигах св. Варнавы; но здесь мы с полной доверенностью можем обратиться к преданиям. Быть не может, чтобы первый друг и сотрудник Павла в устроении столь многих Церквей остался без верных о нем преданий; невозможно, чтобы св. имя Варнавы не переходило из уст в уста у верующих современников и от них не перешло к потомкам вместе с деяниями Апостола. |
| Воочию исполняются таким образом слова великого Апостола о том, что «В последния времена отступят нецыи от здравыя веры, внемлющи духовом лестчим» (1 Тим. 4:1). Это уже явное отступление, явная измена св. Православию. Ибо одно дело, когда человек грешит по немощи естества своего, и затем кается, оплакивает грех свой, а совсем другое, — когда он, греша нераскаянно, тщится найти принципиальное обоснование своего греха и изобретает даже целое мipoboззpehue, оправдывающее его грех. Вот это-то самое мipoboззpehue, не желающее видеть в христианстве подвига крестоношения, подвига борьбы со своими страстями и похотями, все более и более дерзко поднимает свою голову. Оно увлекает многих современных слабодушных и теплохладных христиан на широкий и пространный путь — путь погибели, по словам Христовым. Оно страшнее и зловреднее древних ересей, осужденных Церковью на Вселенских Соборах, ибо лицемерно скрывает себя под «овчими одеждами» мнимо-христианской любви, и хитросплетенными льстивыми извращениями поражает ближе всего касающийся нас христианский догмат — учение о нашем спасении через последование за Христом путем крестоношения и самораспятия. Тяжелое и ответственное время все мы ныне переживаем! Враг Божий и враг человеческого спасения диавол усиленно готовится к последнему и решительному бою против Церкви Христовой. Но не везде и не против всех идет он явно и открыто. В большинстве случаев он старается скрыть свою богоборческую природу, прикрывая свой отвратительный лик разными благовидными образами, принимает, по выражению св. Апостола Павла, «вид Ангела света» (2 Коринф. 11:14—15), как равно «и служители его принимают вид служителей правды». Столько ныне сетей разставлено им, вселукавым, для нашей русской молодежи, что и не перечесть! Более примитивных по своему душевному складу он старается уловить в сети чувственности, подчинить своей власти соблазнами материального благополучия, удовольствий и наслаждений. Более сложные натуры уловляются им «философией, по преданию человеческому и по стихиям мipa» (Колос. |
| «Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены». «И вы — Тело Христово, а порознь члены» (1 Коринф. 12:12—27). Так и в Церкви Христовой разные звания и положения обязывают к своему служению и никто не должен вмешиваться в служение другого. Но как в обычном человеческом теле существует полная согласованность в действии всех членов, ибо иначе телу грозила бы гибель, так и в Церкви Христовой должно быть полное единомыслие и единодушие, к чему постоянно призывает христиан Слово Божие (см. Рим. 12:16; 16, 17—18; 1 Кор. 1:10—13; Фил. 2; 2—3 и др. места). Вот, ради укрепления и утверждения такого единомыслия и единодушия и совместной дружной и согласованной работы на пользу всей Церкви, и созываются такие Соборы, в которых участвуют все члены Церкви. И хотя, повторяем, управляют Церковью одни Епископы, но и Епископам весьма важно и полезно знать, как настроены и что думают о том или ином явлении в жизни Церкви клирики и мipяhe, дабы принять все это во внимание, ради блага Церкви и лучшего ее руководства и окормления. Признаваемый великим Отцом Церкви св. Киприан Карфагенский, утверждавший, что«Епископ в Церкви, и Церковь в Епископе, и кто не с Епископом, тот и не в Церкви», вместе с тем подчеркивал, что «Церковь заключается в Епископе, клире и всех стоящих в вере», и своим пресвитерам и диаконам писал: «С самого начала епископства моего я положил за правило ничего не делать по одному моему усмотрению, без совета вашего и без согласия народа». Слово Божие и каноны учат не оставлять без внимания и «внешних», то есть совсем не принадлежащих к Церкви, даже в таком важном деле, как избрание нового Епископа (см. 1 Тим. 3:7). Тем более необходимо стоящим во главе управления церковного знать мнение и настроение членов Церкви и считаться с ним, ради мира и единомыслия и блага всей Церкви. Клирики и мipяhe, если они искренно-верующие, честные и благоразумные люди, к тому же и наделенные опытом, много могут помочь Епископам в управлении Церковью, не вмешиваясь в него самовластно, но лишь предлагая вниманию Епископов то, что они находят важным и нужным для пользы Церкви. |
|
|
