| 420. Хрушкова Л.Г. Христианская и церковная археология//Введение в историю Церкви. Ч. 1: Обзор источников по общей истории Церкви 1 Под ред. В.В. Симонова. M., 2012. Гл. 1–6, Глоссарий. 421. Хускивадзе Л. Грузинские эмали. Тб., 1981. 422. Чистотинова С.Л. Федор Иванович Шмит. M., 1994. 423. Чубинашвили Г.Н. Памятники типа Джвари: Исследование по истории грузинского искусства/Памятники обмерил с натуры и исполнил Н.П. Северов. Тб., 1948. 424. Чубинашвили Г.Н. Архитектура Кахетии: Исследование развития архитектуры в восточной провинции Грузии в IV–XVIII вв. Т. 1–2. Тб., 1956, 1959. 425. Чубинашвили Н. Хандиси (проблема рельефа на примере одной группы грузинских стел последней четверти V века, VI и первой половины VII века). Тб., 1972. 426. Чукова Т. Алтарь древнерусского храма конца X – первой трети XIII в.: Основные архитектурные элементы по археологическим данным. СПб., 2004. 427. Шевякова Т.С. Монументальная живопись раннего средневековья Грузии. Тб., 1983. 428. Шевырев С. Афонские иконы византийского стиля в живописных снимках, привезенных в Москву П.И. Севастьяновым. M., 1859. 429. Шервашидзе Л.А. Средневековая монументальная живопись в Абхазии. Тб., 1980. 430. Шмерлинг P.O. Малые формы в архитектуре средневековой Грузии. Тб., 1961. 431. Этингоф O.E. Византийские иконы VI – первой половины XIII века в России. M., 2005. 432. Якобсон А.Л. Средневековый Херсонес: вв. M.; Л., 1950. (Мат-лы и исследования по археологии СССР. Т. 17). 433. Якобсон А.Л. Раннесредневековый Херсонес: очерки истории материальной культуры. M.; Л., 1959. (Мат-лы и исследования по археологии СССР. Т. 63). 434. Якобсон А.Л. Закономерности в развитии раннесредневековой архитектуры. Л., 1983. 435. Якобсон А.Л. Закономерности в развитии средневековой архитектуры. вв.: Византия, Греция, Южнославянские страны, Русь, Закавказье. Л., 1987. 436. Яшаева Т., Денисова Е., Гинькут Н., Залесская В., Журавлев Д. Наследие византийского Херсона. Севастополь; Остин, 2011. 1682 G. Gli studi di archeologia cristiana dalle origini alia metà del secolo XIX. Bologna, 1968. O Бовини: Farioli Campanati г. Bovini G.//Personenlexikon zur Christlichen Archäologie: Forscher und Persönlichkeiten vorn 16. bis 21. Jahrhundert/Hrsg. S. Heid, M. Dennert. Bd. I. Regensburg, 2012. S. 201–203 (далее издание обозначается как PChA). |
| Корсунский И.Н. Двадцатипятилетие учено-литературной деятельности профессора А.П. Лебедева (1870-1895)/И. К. - Сергиев-Посад: 2-я тип. Снегиревой, 1895. - 20 с. Покровский А. И. Профессор Алексей Петрович Лебедев: (Некролог). - Сергиев Посад: Тип. Свято-Троиц. Сергиевой Лавры, 1908. - 28 с., 1 л. портр. - Отт. из: Богослов, вестник. - 1908. - 7-8. Спасский А.А. Профессор А.П. Лебедев: (Учено-литературная деятельность его, заслуженная в области церковно-историчес-кой науки: Характеристика его личности как профессора и человека). - Сергиев Посад: Тип. Свято-Троиц. Сергиевой Лавры, 1908. - 98 с., 1л. портр. - Отт. из: Богослов, вестник. - 1908. Филалифес. Открытое письмо заслуженному профессору доктору церковной истории А.П. Лебедеву. - Б.м., 1907. - 14 с. Собрание церковно-исторических сочинений. - М.: Печатня Снегиревой, 1898-1905. Церковная историография в главных ее представителях с IV века по XX. - 1898. - VIII, 579 с. Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства в греко-римском мире при Константине Великом. - 1897. - 2-е изд. - V, 362 с. История Вселенских Соборов. Ч. 1: Вселенские Соборы IV и V веков: Обзор их догматической деятельности в связи с направлениями школ Александрийской и Антиохийской. - 2-е изд. - Сергиев Посад, 1896. - II, XVI, 323 с. История Вселенских Соборов. Ч. 2: Вселенские Соборы VI, VII и VIII веков. - 2-е изд. - 1897. - IV, 332 с. История разделения Церквей в IX, X и XI веках: С подроб. указ. рус. лит., относящейся к этому предмету, с 1841 по 1900 гг. - 1900.-VIII, 415с. Очерки внутренней истории Византийско-Восточной Церкви в IX, X и XI веках: От конца иконоборческих споров до начала крестовых походов 1096 г. - 2-е изд., доп. - 1902. - VI, 381 с. Исторические очерки состояния Византийско-Восточной Церкви от конца XI до половины XV века: (От начала крестовых походов до падения Константинополя в 1453 г.). - 2-е изд., пересмотр. - 1902. - IV, 489 с. История Греко-Восточной Церкви под властию турок: (От падения Константинополя, в 1453 г., до настоящего времени). - 2-е изд. - СПб.: Тузов, 1903 (обл. 1904). - 872 с. |
| б) Два «Увещания к Феодору падшему» (I, кн. 1). Происхождение и содержание этих сочинений таково: друг Златоуста Феодор Мопсуэтский полюбил одну девицу Гермиону и имел намерение жениться и вступить в обычную жизнь мира. Услышав об этом, Златоуст в пламенной ревности написал ему свои знаменитые увещания, в которых доказывает Феодору неразумность его шага. В них он говорит так, как будто бы Феодор совершил какое-либо великое преступление, и старается изменить его намерение обращением его мысли к небу и аду, сообщением рассказов о покаянии тех, которые подобным же образом пали, и наставлениями о тщетности жизни и об опасности озираться после того, как положена рука на плуг. Это пламенное увещание звучит полной искренностью и достигло желанной цели. в) 3 слова «К враждующим против тех, которые привлекают к монашеской жизни» и «Сравнение власти, богатства и преимуществ царских с истинным и христианским любомудрием монашеской жизни» — говорится о монашестве как более удобном образе для святой жизни. г) 2 слова «О сокрушении сердца». д) «Слово к жившим вместе с девственницами» (осуждение). е) «Слово к девственницам, жившим с мужчинами» (осуждение). ж) «Книга о девстве» — показывается преимущество девственной жизни. з) 2 слова «К молодой вдове». (Перечисленные сочинения помещены в I томе, 1 книге). и) 9 бесед «О покаянии» — о необходимости и видах покаяния (II, кн. 1). к) 2 слова «О молитве» (II, кн. 2). л) «Беседа о воздержании» (VI, кн. 2). м) 2 слова «Об утешении при смерти» (VI, кн. 2). н) «Слово о том, кто сам себе не вредит, тому никто вредить не может» (III, кн. 2) и др. 4. Письма Златоуста, которых насчитывается до 245 (III, кн. 2). Большая часть их написана в период его изгнания (403–407 гг.). Самые важные из них — 17 писем к Олимпиаде и 2 письма к папе Иннокентию I. Они содержат автобиографический материал и бросают свет на епископскую деятельность Златоуста, а также и на всю красоту и величие его характера. Хотя в них часто описываются его бедствия, однако, они никогда не дышат дряблым духом жалобы и не обнаруживают никакой ненависти к его врагам. Голод, язвы, уединение, ежедневная смерть, о которых он говорит Иннокентию, не подрывают его непреклонной веры и не делают его недостойным самого себя. |
| 425) 1567 . Следовательно, в данном случае мы имеем особенно яркий, наглядный пример трансформации семейной усыпальницы в коллективную, причем следует заметить, что подобные замены, видимо, становятся в раннесредневековую эпоху правилом. Семейный культ перестает быть неизменной составной частью захоронения умершего. В нашем случае при устройстве позднейшей могилы потолок более раннего погребального сооружения, использовавшегося в VI–VII вв., а может быть и позже, оказался пробит и через пролом в уже недействовавшую к тому времени усыпальницу проникла земля. Рис. 425. Надгробный крест с надписью «Господи, упокой души здесь лежащих, аминь. Дамиана и Маргариты и детей их. Свет. Жизнь» (в. – 60,0; ш. – 51,0; т. – 19,0 см). Найден перед склепом южного некрополя (по В. В. Латышеву) То же самое можно сказать относительно небольшого, грубо сделанного квадратного склепа со скругленными углами (2,61 х 2,61 х 1,86–1,60 м), который был вырублен позже соседнего, более крупного трапецевидного склепа (3,90 х 3,32–3,24 х 1,6 м) явно ранневизантийского облика с тремя типичными нишами-лежанками в виде аркосолий. Строители были вынуждены учесть близость этой усыпальницы при сооружении новой и поэтому не стали устраивать нишу в смежной стене, ограничившись двумя лежанками. Кроме лежащих в беспорядке костяков и известняковой надгробной плиты без надписи с изображением полумесяца и креста над ним в этом склепе ничего не оказалось, тогда как в предыдущей усыпальнице не было даже костей 1568 . К слову, такого рода изображения полностью соответствуют бронзовому позолоченному наконечнику от епископского посоха, найденного во время раскопок кладбища около Влахернского монастыря (рис. 426). Видимо, входы в склепы терялись со временем, что заставляло строителей новых усыпальниц бросать начатую работу по причине близости старой гробницы. Именно так произошло с ходом, начатым в спроектированный склеп который пришлось бросить вследствие обнаружения соседства склепа 1569 . Интересно, что в одном случае с чисто декоративными целями в погребальной камере была установлена мраморная колонна с базой и капителью коринфско-византийского ордера, с одной стороны украшенной крестом (см.: рис. 406). Склеп этот был сооружен в первые века н.э., но в раннесредневековый период продолжал использоваться под захоронения, на что указывают находки бронзовых круглопроволочных браслетов с разомкнутыми концами, круглопроволочных гладких серег 1570 . Поскольку карниз капители был украшен условно трактованным, мягким, плоскостным аканфом, сухого, геометризированного изображения, характерного для VI в. 1571 , колонна попала в усыпальницу позже этого времени и, в свою очередь, косвенно подтверждает позднюю эксплуатацию склепа, украшенного таким оригинальным образом. Едва ли ее решились бы выломать и перенести на кладбище из «свежего» храма, какие особенно интенсивно возводили в городе во второй половине VI – начале VII вв. |
| 3109 Biernacki A.B. Wczesnobizantyjskie elementy i detale architektoniczne Chersonezu Taurydzkiego. Pozna, 2009. 3111 Сорочан С.Б. Византийский Херсон. Вторая половина VI – первая половина X в.: Очерки истории и культуры. Харьков, 2005. Ч. 1–2. 3112 Необычная периодизация истории Византии в книге Сорочана, которая исключила из византийской эпохи время обоих Феодосиев и бóльшую часть царствования Юстиниана I, позволила включить всю группу ранневизантийских церквей Херсона в рамки 2-й пол. VI – 1-й пол. VII в., без анализа их архитектуры и декорации. Дискуссия о хронологии: Хрушкова Л.Г. Рец.: Сорочан С.Б. Византийский 2009. 2. С. 103–108. 3113 Хрушкова Л.Г. Христианские памятники Крыма (состояние изучения)//Виз. временник. 2004. Т. 63. С. 167–194; Романчук А.И. Исследования Херсонеса-Херсона: Раскопки. Гипотезы. Проблемы. Ч. 2. Византийский город. Екатеринбург, 2007. С. 247–388. 3114 Завадская И.А. О происхождении христианской архитектуры ранневизантийского Херсонеса//МАИЭТ. 2001. VIII. С. 261–289; Она же. Хронология памятников раннесредневековой христианской архитектуры Херсонеса (по археологическим данным)//МАИЭТ. 2000. VII. С. 77–90. 3115 Ушаков С.В. «Базилика Крузе» в Херсонесе: основные итоги исследований//Причерноморье в средние века… С. 198–212. 3116 Романчук А.И. Исследования Херсонеса-Херсона… С. 318–325. Существование синагоги очень вероятно, однако реконструкция ее плана с апсидой, ориентированной в сторону, противоположную от иерусалимского храма Соломона, недостоверна: Zolotarev М, Korobkov D. Der Weg zur Orthodoxie im taurischen Chersonesos – Synagoge versus Ecclesia//Acta Congressus intemationalis XIV archaeologiae christianae (Wien, Sept. 1999). Città del Vaticano; Wien, 2006. P. I. S. 981–986; Khroushkova L. Chersonesos in the Crimea: the First Christian Buildings (4th-5th Centuries)//Antiqute Tardive. 2008. T. 16. P. 154–156; Jastrzbowska E. The church atop a synagogue in Chersonesos Taurica?//Современные проблемы изучения истории Церкви… С. 300–303. |
| Судя по находкам кувшинов с плоскими ручкам и амфор X–XI вв., в это время оказалась засыпана большая рыбозасолочная цистерна (4 X 4,4 X 3,2 м) в квартале VI, сравнительно недалеко от комплекса Уваровской базилики-кафоликона 1777 . Еще две смежные цистерны (5а и 5б), найденные в 1986 г. в соседнем квартале VII, рядом с верхней агорой, имели размеры 3,4 х 2 х 2,25 м и 3,4 х 1,65 х 2,19 м. Их засыпь содержала на дне обломки амфор и поливной керамики X в. 1778 . Рыбу держали и, видимо, засаливали не только в цистернах. Так, на месте позднеантичного дома с винодельней на северном берегу было сооружено во второй половине VI в. новое здание с иной планировкой помещений, за исключением обширного подвала, пользование которым продолжалось вплоть до XI в. В нем стоял один большой пифос посередине и возле стен – шесть пифосов средней величины, высотой около 1,5 м. Найденное при раскопках большое количество вара («несколько пудов»), рыболовные крючки, железный якорь и комплект грузил для сетей позволяют заключить, что жители дома занимались морским промыслом и имели суда, для заливки швов которых калафаты-конопатчики употребляли вар 1779 . Море, недоступное для варваров, как всегда, выручало, делилось своими богатствами, открывало дороги в большой мир Романии. С рыбозасолочным промыслом по-прежнему был тесно связан соляной, который, впрочем, имел немалое самостоятельное значение и нуждался в разработке лесоматериалов, развитии гужевого транспорта и существовании соответствующих судов, лодок «соляного флота» 1780 . Примечательно, что в Северо-Западном Крыму, на Тарханкутском полуострове, около с. Окуневка Черноморского района (городище Тарпанчи) на берегу моря были найдены остатки маяка IX–X вв., представлявшие собой постройку в виде береговой стены, протяженностью 18 м, к которой со стороны моря примыкало полукруглое помещение, позднее поделенное на две камеры, которое было наполнено значительным количеством золы. Неподалеку находился колодец того же времени, который перестал функционировать после того, как его преднамеренно завалили трупами животных 1781 . |
| Влахернская стена Влахернская стена Кризис городской жизни К. начался в 542-543 гг., когда на город обрушилась сильнейшая эпидемия чумы, затронувшая также все цивилизованные страны Старого Света ( Procop. Bella. II 22-23; Anecdota. IV 1-3, XVIII 44; Agath. Myr. Hist. V 10; Theoph. Chron. P. 222; Georg. Mon. Chron. P. 641). Мор в К. продолжался 4 месяца, и, по свидетельству Прокопия, в нек-рые дни хоронили более 10 тыс. чел. Кладбища были настолько переполнены, что горожане складывали трупы в городских башнях. Городская жизнь и даже церковные богослужения почти остановились; большинство горожан сидели по домам или бежали из К. Чумой переболел и сам Юстиниан, но остался жив. Масштаб эпидемии и ущерб, ею нанесенный, определить сложно из-за недостатка источников. Однако, если доверять данным Прокопия, то жертвами чумы могло стать до половины населения К. Одним из последствий эпидемии стал голод, вызванный резким падением экономической активности, производства товаров и спроса на них. Неизбежным было также всеобщее обнищание оставшихся в живых горожан, а также финансовый кризис гос-ва, лишившегося сразу значительной части налогоплательщиков. Одной из наиболее тяжелых черт эпидемии был ее циклический характер. С сер. VI по сер. VIII в. волны вымирания продолжали терзать К. и все Средиземноморье каждые 15-25 лет: 2-я волна чумы пришла в К. в 558 г. ( Ioan. Malal. Chron. P. 489; Agath. Myr. Hist. V 3, 10; Theoph. Chron. P. 232; Georg. Mon. Chron. P. 642-643); последние крупные волны эпидемии пришлись на 698 и 746-747 гг. (см. Plague and the End of Antiquity: The Pandemic of 541-750/Ed. L. K. Little. Camb., 2007). После 1-й волны чумы городская жизнь К. во 2-й пол. VI в. нек-рое время продолжалась по-прежнему. Юстиниан не прекратил своих расходов на строительство огромного числа храмов и общественных зданий, но, видимо, из-за сокращения средств мн. крупные проекты уже превратились в долгострои. Так, собор св. Апостолов перестраивался 14 лет, с 536 по 550 г., хотя в 30-х гг. VI в. на возведение новой Св. Софии ушло всего 5 лет. Также затянулся ремонт поврежденного землетрясением купола Св. Софии в 558-563 гг. ( Ioan. Malal. Chron. P. 495; Agath. Myr. Hist. V 9. 3; Theoph. Chron. P. 238). |
| К.А. Максимович VI. Южнославянская рецепция ЗСО VI.1. Древние глоссы Трудно объяснимый плеоназм в славянском тексте ЗСО 7 по SinEuch дает основание видеть здесь следы маргинальной глоссы, попавшей в текст (в цитате глосса взята в квадратные скобки), ср.: Аще кто оукрадет главъно что или скотъ домъ подъкопает или что добро [ ло драго] оукрадетъ ... (139.13). В латинском оригинале плеонастичному слав. добро [ ло драго] соответствует сочетание meliorem praesidium «ценный инструмент» (разумеется, правильнее по-латыни следовало бы сказать melius praesidium, но не будем забывать, что средневековая латынь была далека от стандартов античной грамматики). В U это место сформулировано сходным образом, но глосса оказалась разделена на части, ср.: Аще кто оукрадеть главьно что или скотъ или домъ подъкопать или что [ ло] добро [ драго] ... (Суворов 1888, IV–V). Наличие глоссы в двух древнейших списках ЗСО свидетельствует о ее древности – она попала в текст либо еще на западнославянской почве, либо у южных славян. Любопытно, что эта глосса отсутствует в найденном нами фрагменте ЗСО из собрания БАН (ЗСО Акад., ср. выше, гл. III,3): Аще кто оукрадеть главно что или д] омъ подъкопать .е. лт да пока тс аще ли] мало что .г. лт. Мы бы, однако не стали делать из этого далеко идущие выводы, поскольку ЗСО Акад. сильно сокращены – так, в данном правиле опущено сочетание или что добро, имеющее латинский оригинал и, бесспорно, восходящее к архетипу; соответственно, комментирующая это сочетание глосса также могла подвергнуться сокращению. VI.2. Сербская и хорватская рецепция ЗСО Древнейший западнославянский пенитенциал ЗСО оставил отчетливые следы в южнославянской и древнерусской книжности. Отдельные правила ЗСО вошли в южнославянские дисциплинарно-покаянные сборники, дошедшие до наших дней. Рассмотрим те из них, источниками которых стали ЗСО. Говоря о сербской рецепции ЗСО, необходимо прежде всего иметь в виду сборник епитимий (пенитенциал), дошедший в рукописях под заглавием Правила стыхь ць по аповди стго и великаго Bacuлia. Этот епитимийник (далее: ПСО Вас. Вел.) сохранился (частично) в Берлинском сборнике XIV вв. (Цибранска 1998, 54), полная версия представлена в нескольких сербских рукописях XIV–XVII вв. из собрания Национальной библиотеки Кирилла и Мефодия в Софии, в южнославянской рукописи первой половины XV в. БАН, 48 на лл. 10а–18б, 21а–22б, 31а–31б (там же, 53–55) и (в сокращенной редакции) в русской Соловецкой кормчей конца XV в. (Sl). В 1874 г. полная (сербская) версия была издана В. Ягичем (Jagi 1874, 134–146). Для издания Ягич использовал следующие сербские списки: бумажный фрагмент Григоровича (XVI в.) и пергаменный фрагмент Григоровича (XIV в.) (основные), рукопись АН в Загребе 707 (XV–XVI вв.), АН в Загребе 709 (без даты), Шафариков 24 (без даты) (там же, 113, 115–116, 133). Краткая древнерусская редакция (далее: КР ПСО Вас. Вел.) издана по версии Sl в работе: Бенешевич 1987, 122–123. |
| 344), рукопись московской Синодальной библиотеки и 129, рукопись московской типографской библиотеки (Опис. ркп. м. Синод, библ. отд. III, ч. 1, стр. 11; Русск. Истор. библ. 1880 г т. VI, стр. 794, примеч 29), потому что мысль о каком бы то ни было отношении имени этого иерарха русской церкви к названным служебникам считаем положительно невозможною. Если же иметь в виду их происхождение не позже половины XIV века, то в таком случае мы скорее склонны думать, что служебники 601 и 129 принадлежат к той категории служебников, которые митрополит Киприан называл «неправым церковным правилом» и в замен которого рекомендовал «все право и истинно» (Русск. Истор. библ. т. VI, стр. 239) Основанием для наших сомнений служат: 1) внутренние противоречия чинов этих служебником (Служебн. ркп. м Синод бил 601, л. 112–116; bid. ркп. тип. библ. .N5 129, л. 134, л. 57– 58, 67, 69 .) с теми наставлениями, которые делает митрополит Киприан в своих граматах в Псков, Новгород и в другие места Русск. Истор. биос. т. VI, стр. 238, 254, 265); 2) непосредственное сличение языка этих служебников с языком рукописей, несомненно писанных рукою митрополита Киприана (Лествица 152, Творения Дионисия Ареопагита , – ркп. М. духовн. академ., 3) весьма существенные различия богослужебных чинов, находящихся в служебниках 601 и 129, с теми же чинами, но имеющими на себе надпись о переводе их «от грецких книг» митрополитом Киприаном и наконец, 4) отсутствие каких бы то ни было других указаний на собрание в одно целое переведённых митрополитом Киприаном богослужебных чинов, или ещё лучше на то, что он перевел целый служебник, кроме приписки рукою в. в самом служебнике 601, л 40) и заметки, принадлежащей перу известного протопопа Аввакума, ( А.С. Павлов Номок, при больш. Требн. стр. 204 прим. 1), которую по справедливости относят к тому же, служебнику московской Синодальной библиотеки 601 (Филарет Старопеч. номокан. и его свидетельство о числе просфор, стр. 43). Оставляя за собою право развить эти мысли подробнее и обстоятельнее в особой статье, в настоящем случае мы будем цитировать эти рукописи или просто под их номерами, или же называть их псевдо-киприановсними служебниками. |
| С.Б. Сорочан Часть 2 Часть 3 Содержание Предисловие Введение. Вехи исследовательского пути Глава 1. Свидетельства прошлого. Виды и общее состояние Глава 2. Око и щит империи. Херсон к концу правления Юстиниана I и при его ближайших преемниках Глава 3. Деловой город. Экономическое развитие Херсона во второй половине VI–VII вв. Глава 4. Византия и хазары в Таврике: господство или кондоминиум? Глава 5. Византия и хазары в Таврике: господство или кондоминиум? Глава 6. Другой Херсон. Экономическое развитие в VIII в. Глава 7. Рождение фемы Глава 8. Государственный статус Херсона и «призраки самоуправления» Данная книга посвящена истории и культуре Херсонеса Таврического в античную и средневековую эпоху, издание было задумано Институтом археологии НАН Украины и Национальным заповедником «Херсонес Таврический». В ней рассматриваются разные стороны политической, административной, социальной, экономической жизни, материальной и духовной культуры херсонитов в период раннего средневековья (вторая половина VI – первая половина X вв.), когда город входил в состав Византийской империи и вместе с тем находился в непростых отношениях с другими сопредельными народами, в частности, с готами, аланами, тюрками, росами, могучей, загадочной Хазарией. Прочитав это исследование, можно обнаружить, что некоторые прежние положения начинают смотреться по-новому. В частности, предлагается видеть в Таврике византийско-хазарский кондоминиум, а в Херсоне лояльный ромейский центр, весьма далекий от самоуправления. Значительное внимание в монографии уделено поискам проявления византийских церковных обрядов в жизни города и уточнению его топографии, урбанонимов, агоронимов. При этом предлагается новая, иногда неожиданная интерпретация ряда памятников. Будучи фундаментальным обобщающим научным трудом, книга сохранила полемичность, занимательность, доступность и яркость изложения, которые сочетаются с последними достижениями науки. Поэтому она может быть адресована не только специалистам, историкам, археологам, но и всей культурной общественности, интересующейся средневековой историей Украины и России. В немалой степени этому помогает наличие в книге приложения, в котором помещены комментированные переводы наиболее ценных, интересных для истории раннесредневекового византийского Херсона письменных источников, выходивших в редких, а потому труднодоступных для широких кругов читателей академических изданиях. Предисловие |
|
|
