| 200. Слово по освящении устроенного при Московской Глазной больнице храма Христа Спасителя, отверзающего очи слепому (Говорено октября 28; напечатано отдельно и в собрании 1848 г.) 1845 год Слава Господу Человеколюбцу! Слава Господу Светодавцу! Призрел Он оком Божественнаго человеколюбия на бедствующих братий наших, лишенных, или угрожаемых лишением света очей, и подвигнул человеколюбие человеческое, устроить для оных сие прибежище, и доставить им надежныя средства врачевания. Но сего не довольно было для человеколюбия Христианскаго. Еще позаботилось оно, чтобы здесь не повторился обоюдный «суд», на который Господь указал во днех плоти Своея, «да невидящии видят» – телесно, «и видящии слепи будут» – духовно ( Uoah. IX. 39 ), чтобы ищущие здесь облегчения в общении с светом солнечным не встречали затруднения в общении с светом Христовым. И вот, среди врачебницы телесной явилась врачебница душевная, открытая сокровищница благодатнаго света. Слава Господу Светодавцу! Слава Господу Человеколюбцу! Благословенны да будут орудия Его человеколюбия. Да изливается обильно животворящий свет Его на них и чрез них. Да действует здесь всегда суд милости: «да невидящии видят». Да сохранит нас светодавец от суда отвержения: «да видящии слепи будут». Чтобы предохранить себя от сего последняго, весьма печальнаго суда, мы должны памятовать, братия, что источник света и духовное глазное врачевство имеем мы в Евангелии. Не упустим настоящаго случая, чтобы воспользоваться сим врачебным пособием, которое никому и никогда неизлишне, потому, что и невидящим дает видеть, и видящим умножает свет. Из Евангелия слышали мы ныне повествование о том, каким образом Спаситель наш даровал зрение слепому от рождения, употребив для того брение от плюновения и умовение в купели Силоамской. Дивно сие чудо, а притом и способ чудодействия примечателен, и возбуждает размышление. Хотя мы не можем испытать глубин премудрости Божией, однако и то справедливо, что имеем повеление «испытывать писания» ( Ин.5:39 ); и, как говорит Святый Златоуст (на Иоан. Бесед. 57), «кто хощет от чтения какую либо пользу приобрести, тот ни малых глаголов опускати не должен». Что же значат глаголы: «плюну на землю, и сотвори брение от плюновения, и помаза очи брением слепому»; и потом: «иди, умыйся в купели Силоамсте» ( Uoah. IX. 6–7 )? Для чего в других случаях Господь исцелял словом, иногда прикосновением; а теперь употребляет еще посторонния вещества, земную персть и воду? Для чего не одну персть, и не одну воду, но и ту, и другую? |
| А.Н. Акиньшин Александр Николаевич Акиньшин, кандидат исторических наук, доцент кафедры Истории России Исторического факультета, Воронежский государственный университет (Воронеж, Российская федерация) Akinshin55@mail.ru Статья посвящена архиепископу Игнатию (Семенову Матвею Афанасьевичу; 1790/91–1850), уроженцу Архангельской губернии. Раскрывается биография преосвященного, духовное служение которого происходило в Архангельске, Петербурге, Новгороде, Петрозаводске, Новочеркасске, Воронеже. После епископской хиротонии Игнатий последовательно возглавлял три епархии: вновь созданную Олонецкую, Донскую и Новочеркасскую, Воронежскую и Задонскую. Раскрывается характер его служебной деятельности в Петрозаводске и Воронеже. Идет речь о мерах по борьбе с холерой, которые Игнатий предпринимал в Карелии и Воронеже, о библиотеке преосвященного. Раскрывается содержание одной из последних книг архиепископа Игнатия, изданной в 1848 году. Матвей Афанасьевич Семенов родился 5 августа 1791 года (сам он считал более верной дату 2 августа 1790 года) в погосте Покшеньга Пинегского уезда Архангельской губернии. Его отец, дьякон, в последствии священник, Афанасий Иванович Семенов, скончался 6 марта 1819 года в Каргопольском приходе, мать, Арина Яковлевна, умерла 14 сентября 1845 года в преклонном возрасте в родном селе. Матвей рано проявил склонность к знаниям. Богослужебные книги он разумел настолько, что отец считал его в состоянии занять причетническое место в соседнем погосте. В 1799 году Афанасий Семенов отправился с сыном в Архангельск с просьбой о месте к преосвященному Аполлосу (Байбакову). Епископ, человек проницательный, увидел в отроке задатки больших дарований, в определении к месту отказал и определил его в духовное училище. Матвей Семенов всегда находился в числе первых учеников. Особенные успехи он проявил в изучении греческого, латинского и французского языков, отличался он также в поэтических, риторических и философских сочинениях. Жажду Матвея Семенова к учению одобрял епископ Архангельский и Холмогорский Парфений (Петров), занявший кафедру в июне 1809 года. |
| [англ. Overbeck] Джулиан Джозеф (Юлиус Йозеф) (24.04. 1821, г. Клеве, ныне земля Сев. Рейн-Вестфалия - 3.11.1905, Лондон), нем. католич. священник и богослов, перешедший в лютеранство, а затем в Православие. Основоположник идеи возрождения зап. обряда в правосл. Церкви (см. ст. Западных обрядов православные общины ). Род. в религ. католич. семье; получил образование в академии и семинарии Мюнстера. В 1845 г. был рукоположен во священника, затем 2 года преподавал Закон Божий в школах Рейнланда, после чего в течение 3 семестров в Берлине изучал вост. языки. В 1848 г. получил степень д-ра философии, в 1850 г. стал д-ром богословия. В 1850-1853 гг. занимался исследовательской деятельностью в Париже, Лондоне и Риме. Свободно владел 15 языками. В 1853 г. имел личную аудиенцию у папы Пия IX . В этот период О. испытал 1-е серьезное разочарование в католицизме (Единственный верный исход. 1870. 8. С. 324). В том же году он получил звание приват-доцента богословского фак-та ун-та Бонна. В ун-те О. познакомился с буд. лидерами старокатолич. движения. Он считал себя представителем либерального крыла католич. Церкви, выступая против идеи укрепления властных полномочий папы Римского и их закрепления на догматическом уровне, негативно относился к вероучительным нововведениям времен папы Пия IX, полагая их противоречащими учению древней Церкви. В 1857 г. О. оставил преподавание в Боннском ун-те и объявил о переходе в протестантизм. В этом же году женился. В браке имел 4 детей. О протестант. периоде жизни О. известно крайне мало. В ж. «Protestantische Monatsblätter für innere Zeitgeschichte» он регулярно публиковал статьи, посвященные критике католицизма. Есть упоминания о том, что О. участвовал в богослужениях в одной из берлинских церквей, однако был ли он пастором, неизвестно. В 60-х гг. XIX в. О. и его семья переехали в Великобританию, где в Оксфорде он занимался исследованиями в области истории древней Церкви. Здесь в 1865 г. была издана его монография, посвященная наследию сир. св. отцов ( Overbeck J. J. S. Ephraemi Syri Rabbulae episcopi Edesseni Balaei aliorumque Opera selecta. Oxf., 1865). |
| В авг. 1836 г. курский губ. М. Н. Муравьёв предложил Курскому еп. Илиодору (Чистякову) собрать историко-статистические сведения о Курской епархии, в частности, приступить к выявлению «летописей и старинных описаний», хранящихся в местных церквах и мон-рях. Губернатор предложил также составить биографии «знаменитых духовных лиц, как уроженцев Курской губернии, так равно ознаменовавших какими-либо отличными делами пастырство свое в этой губернии». Для составления описаний отдельных церквей и монастырей была разработана специальная программа. Проект не был реализован. В нояб. 1836 г. член Оренбургского губернского статистического комитета и присутствующий член Оренбургской духовной консистории прот. И. Бреев представил в Оренбургскую духовную консисторию «Программу главнейших статистических вопросов, относящихся до описания состояния церквей Оренбургской епархии и их духовенства». По указу Оренбургской духовной консистории от 19 янв. 1837 г., утвержденному местным еп. Иоанникием (Образцовым), копии с программы были разосланы в духовные правления и благочинным. В течение 1837-1839 гг. были получены сведения по отдельным приходам, однако завершить работу над описанием епархии и издать его не удалось. В 1845 г. бакалавр Казанской духовной академии Г. З. Елисеев предложил подготовить историко-статистическое описание Казанской епархии. Он обратился к Казанскому архиеп. Владимиру (Ужинскому) за содействием в собирании материалов и получил на это его согласие. В 1848 г. Елисеев просил архиерея сделать предписание о присылке из разных мест епархии описаний чудотворных икон, соборных и монастырских летописей, синодиков и описей церковного имущества, составленных ранее 1740 г. Архиеп. Владимир, усомнившись, что подобные материалы удастся получить в обозримый срок, рекомендовал Елисееву обратиться за ними в каждое место лично. Однако средств для поездок по епархии у Елисеева не было, на требование же правления Казанской духовной академии о присылке историко-статистических материалов большинство адресатов сообщило об отсутствии таковых. |
| Иннокентий (Иван Алексеевич Борисов), архиепископ херсонский, знаменитый проповедник и ученый, род. 15 декабря 1800 г., умер 26 мая 1857 г. Сын священника г. Ельца, он обучался сначала в Воронежской, потом в Севской семинариях, в 1823 г. окончил курс в Киевской духовной академии первым магистром и был тогда же назначен инспектором и профессором Петербургской семинарии и ректором Петербургского духовного училища. 10 декабря 1823 г. он постригся в монашество и занял кафедру богословских наук в Петербургской духовной академии, был в ней инспектором, членом правления, конференции и духовно-цензурного комитета, в 1826 г. сделан архимандритом, в 1829 г. возведен в степень доктора богословия. 27 августа 1830 г. назначен ректором Киевской духовной академии; 21 ноября 1836 г., возведен в сан епископа чигиринского, викария киевской епархии, 1 марта 1841 г., перемещен на епископскую кафедру в Вологду; 31 декабря того же года сделан епископом харьковским, 15 апреля 1845 г. возведен в сан архиепископа; наконец, 24 февраля 1848 г. перемещен на епархию херсонскую, где и скончался. Еще будучи студентом, он изумлял всех замечательною даровитостью. Хотя в состав первого курса только что преобразованной (в 1819 г.) Киевской академии поступили лишь самые лучшие воспитанники из семинарий киевского округа, по самому строгому выбору, тем не менее студент Борисов настолько превосходил всех своих товарищей успехами, что, по их собственному отзыву, написав в разрядном списке первым Борисова, следовало пять-шесть мест оставить пустыми и потом уже писать прочих. Семестровые сочинения он писал, после предварительного обдумывания, прямо набело, и тем не менее они были настолько хороши, что три его ученые трактата и четыре его проповеди , вместе с некоторыми другими работами его товарищей, были изданы на счет Академии в книге «Собрание опытов первого курса студентов Киевской духовной академии» (Киев, 1824 г.). Исправно слушая лекции профессоров Академии, состав которых в то время был очень хорош, и исполняя все обязательным для студента работы, молодой Иван Борисов самостоятельно изучал новейшую германскую философию и читал о ней лекции своим товарищам, увлекавшие их, пожалуй, более, чем чтения профессоров, изучал новейшее западное богословие, о котором лекций в Академии не читалось, особенно же усердно знакомился с произведениями великих церковных ораторов запада. |
| М.З. Хабибуллин Скачать epub pdf В середине XIX – начале XX в. исламоведение превратилось в одну из ведущих отраслей отечественного востоковедения. Особая роль в изучении ислама принадлежит Казанской духовной академии. Наиболее заметными знатоками ислама были Г.С.Саблуков , Н И. Ильминский, Е А. Малов, Н. П Остроумов, П. К. Жузе, М. Г. Иванов, А. А. Архангельский , М. А. Миропиев, Я.Д.Коблов и др. 1 . Как отмечал М. А. Батунский, студенты и преподаватели противомусульманского отделения Казанской духовной академии являлись первыми в России профессиональными миссионерами-исламоведами 2 . Казанская духовная академия была основана в 1797 г. вместе с Санкт-Петербургской академией и существовала до 1818 г. 3 . В 1842 г. в Казани снова открывается духовная академия. Одним из главных побуждений к ее открытию послужило для правительства и высшей церковной власти “желание научно освятить сложный инородческий вопрос в России и выработать рациональные меры к сближению многомиллионного инородческого мира с коренным населением империи на почве религии и культуры” 4 . “В основании своего дня открытия, – писал А. А.Царевский , – 21 сентября 1842 г., Казанская духовная академия была поставлена в исключительное положение и, рядом с воспитанием будущих пастырей церкви, призвана была к борьбе с расколом и к проповедованию Евангельского учения между многочисленными иноверцами Восточной России и Сибири 5 . Работа по открытию отделений, связанных с изучением языков для миссионерских целей, началась уже в 1842 г., при открытии академии, когда ей было поручено подготовить перечень языков, которые целесообразно изучать во вновь открытом учебном заведении. Дело началось преподаванием в 1845 г. местных инородческих языков – турецко-татарского с арабским и монгольского с калмыцким 6 , но неопределенность положения кафедр и неупорядоченность изучавшихся на них предметов, трудность самих языков обусловили небольшое количество желающих. В 1846 – 1847 учебном году из 60-ти студентов академии татарскому языку обучались 14 человек, монгольско-калмыцкому – 7 человек. В 1847 – 1848 учебном году на татарский язык записались 10, а на монгольско-калмыцкий – 5 студентов академии 7 . |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Рождественские повести Честертон в книге «Чарльз Диккенс» писал о Рождестве у Диккенса: «Сражаясь за рождество, он сражался за древний европейский праздник, языческий и христианский, за троицу еды, питья и молитвы, которая теперь кажется лишенной благочестия. Представления его о прошлом были в высшей степени детскими. Средние века, на его взгляд, состояли из турниров и пыток, а себя он считал энергичным сыном делового века, чуть ли не утилитаристом. Однако именно он защищал средневековый праздник от надвигающегося утилитаризма. Он видел в средних веках только плохое, но боролся за все, что было в них хорошего, и любовь его к старой простоте и мощи была тем ценней, что он просто любил их и не догадывался, что они — старые. Средневековье не занимало его, как и людей, которые жили в средние века. Как и этих людей, его весьма занимали звонкий шум, здоровый смех, печальная повесть о тех, кто умеет любить, и приятная повесть о тех, кто умеет весело жить. Он бы заскучал, вздумай Рескин и Пэйтер объяснять ему странные, сумеречные тона Липпи и Боттичелли. Его не пленяло умирающее средневековье. Он любил средневековье живое, еще не уничтоженные обломки старинной буйной веры, которую он славил, как веру новую. Его герои едят столько пудинга, что поклонникам старины за ними не угнаться. Наши утонченные медиевисты воздадут любую хвалу церковному празднику, но справлять его не станут». «Рождественские повести» Чарльза Диккенса — жемчужина его творчества. «Рождественские повести» были написаны Диккенсом в 40-х годах XIX века и выходили отдельными книгами к Рождеству. В этот сборник вошли: Рождественская песнь в прозе (A Christmas Carol in Prose, 1843) Колокола (The Chimes, 1844) Сверчок за очагом (The Cricket on the Hearth, 1845) Битва жизни (The Battle of Life, 1846) Одержимый, или сделка с призраком (The Haunted Man and the Ghost’s Bargain, 1848) Диккенс Чарльз Рождественские повести |
| С апреля 1847 г. он пишет фельетоны “Петербургской в “Санктпетербургских Ведомостях”. Критики из “Современника “успели убедить его, что жанр “натуральной школы “ему решительно не удается. Да и сам он после “Прохарчина “чувствовал, что исчерпал все возможности гоголевского натурализма. В это время умирает фельетонист “Санкпетербургских Ведомостей “Э. И. Губер, и Достоевскому предлагают занять его место. Он охотно принимает предложение, так как помнит свое первое “блестящее “выступление в качестве фельетониста (объявление об альманахе “Зубоскал “в 1845 г.). Сотрудничество в аристократически–консервативной газете, враждебной гоголевскому направлению и хранящей пушкинскую традицию, уже было вызовом недавним друзьям из “Современника”. Но главное, его привлекала свободная и широкая форма фельетона, манера непринужденной беседы, интимной и живой. Автор изображает себя “петербургским фланером”, описывает жанровые сценки, рассказывает о прочитанных книгах, мимоходом рисует портреты, передает свое впечатление о театральных представлениях и концертах, смешивает иронические замечания с размышлениями и личными признаньями. Под пером Достоевского фельетон перестает быть “Сборником городских новостей, приправленных милыми шуточками”, как называл его Полевой, а становится лирической исповедью. “Петербургская Летопись ” — первый “Дневник писателя”, первая попытка художественного оформления душевных переживаний. Из этого резервуара идей и эмоций писатель черпает содержание своих повестей 184748 гг. (“Хозяйка”, “Белые ночи”, “Слабое сердце”, “Елка и Свадьба”, “Ревнивый муж”). Свободные заметки “Летописи “объединены образом главного героя: фантастического и мрачного Петербурга. К его таинственной жизни прислушивается “фланер “:… “Я вот шел по Сенной да обдумывал, что бы < такое написать. Тоска грызла меня. Было сырое и туманное утро, Петербург встал злой и сердитый, как раздраженная светская дева… Грустно было смотреть на его сырые огромные стены, на его мраморы, барельефы, статуи, колонны, которые как будто тоже сердились на дурную погоду… на обнаженный мокрый гранит троттуара, как будто со зла растрескавшийся под ногами прохожих и, наконец, на самих прохожих, бледно–зеленых, суровых, чтото ужасно сердитых… Весь горизонт петербургский смотрел так кисло, так кисло… Петербург дулся… Видно было, что ему страх какъ хотелось куда-нибудь убежать с места и ни за что не стоять больше в Ингерманландском суровом болоте”. |
| Ф. И. Буслаев. Фотография. Кон. XIX в. Федор Иванович (13.04.1818, г. Керенск (ныне с. Вадинск) Пензенской губ.- 31.07.1897, пос. Люблино Московской губ.), языковед, литературовед, историк искусства. Род. в семье секретаря уездного суда, в 1828-1833 гг. учился в Пензенской гимназии. В 1834 г. поступил на словесное отд-ние философского фак-та Московского ун-та, в мае 1838 г. окончил курс со степенью кандидата. В 1838-1839 гг. преподавал в младших классах 2-й московской гимназии, служил домашним учителем в семье бар. Л. К. Боде. С весны 1839 г. стал преподавателем детей попечителя Московского учебного округа, мецената гр. С. Г. Строганова, с семьей к-рого в 1839-1841 гг. посетил Австрию, Германию, Италию, где изучал археологию, историю искусства, архитектуру, итал. язык и лит-ру. В 1841-1847 гг. работал в 3-й московской гимназии, занимался вопросами методики преподавания рус. языка. В сер. 40-х гг. был близок к кружку славянофилов, в 1845 г. заведовал отделом критики и библиографии в ж. «Москвитянин», к-рый издавал И. В. Киреевский . В 1848 г. защитил магист. дис. «О влиянии христианства на славянский язык: Опыт истории языка по Остромирову Евангелию» (М., 1848; в 1851 удостоена золотой медали РГО). С 1846 г. приват-доцент Московского ун-та, после защиты диссертации - адъюнкт по кафедре рус. словесности, читал лекции по сравнительной грамматике (впервые в России), истории церковнослав. и рус. языков на филологическом фак-те. С дек. 1850 г. экстраординарный профессор Московского ун-та, с июня 1859 г. ординарный профессор, с 1873 г. заслуженный профессор. В 1861 г. за труд «Исторические очерки русской народной словесности и искусства» (М., 1861. 2 ч.) удостоен степени д-ра рус. словесности, за соч. «Русский лицевой Апокалипсис: Свод изображений из лицевых Апокалипсисов по русским рукописям с XVI в. по XIX в.» (М., 1884) - степени д-ра теории и истории искусства. В 1847 и 1865-1870 гг. исполнял обязанности секретаря филологического фак-та, в 1881 г. оставил преподавание, вышел в отставку. Среди учеников Б.- А. Н. Веселовский , В. О. Ключевский , Н. П. Кондаков , Ф. Е. Корш, А. А. Котляревский , А. И. Кирпичников , В. Ф. Миллер, А. И. Соболевский и др. В 1859-1861 гг. Б. читал курс истории рус. словесности наследнику вел. кн. Николаю Александровичу. В 1863-1864, 1870, 1874 гг. посетил Чехию, Германию, Италию, Швейцарию, Францию, изучал иконографию, миниатюру, орнаментику. С 1852 г. чл.-кор., с 1862 г. действительный член имп. С.-Петербургской АН. В 1865 г. стал секретарем Об-ва любителей древнерус. искусства при Румянцевском музее, в 1874-1877 гг. являлся председателем ОЛРС. В 1888 г. избран почетным членом Новороссийского и Казанского ун-тов, Петербургского и Московского археологических об-в , Московского об-ва этнографии, Казанского об-ва истории и археологии и др. Похоронен на кладбище Новодевичьего московского жен. мон-ря . |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДЕНЦИНГЕР Денцингер [нем. Denzinger] Генрих Йозеф Доминикус (10.10.1819, Льеж, совр. Бельгия - 19.06.1883, Вюрцбург, Германия), католич. богослов, издатель. Сын профессора Льежского ун-та. В 1831 г. семья переехала из Бельгии в Вюрцбург. Там Д. учился в гимназии, затем в ун-те, где изучал философию и защитил докт. диссертацию. В 1838 г. поступил в Вюрцбургскую семинарию, а с 1841 г. обучался в Германском коллегиуме в Риме. 8 сент. 1844 г. рукоположен во пресвитера. В 1845 г. в Риме получил степень д-ра богословия. Вернувшись в Баварию в окт. 1845 г., Д. был назначен викарным священником в Хасфурте. В 1848 г. переведен на служение в Вюрцбург и назначен преподавателем экзегетики НЗ при кафедре догматического богословия Вюрцбургского ун-та. 25 янв. 1854 г. Д. стал профессором догматического богословия и возглавил кафедру. В 1854 г. в Вюрцбурге вышел главный труд Д.- «Enchiridion symbolorum et definitionum quae de rebus fidei et morum» (Руководство по символам, определениям и постановлениям по вопросам веры и морали), собрание вероучительных документов на лат. языке (исповеданий веры, постановлений Соборов, посланий Римских пап), представленных в хронологическом порядке. Тексты документов имеют единую для сборника нумерацию, разделяющую все документы на небольшие части по смысловому принципу. Труд Д. получил широкое распространение среди католического духовенства, учебных и научно-исследовательских заведений и орг-ций во всем мире. При жизни Д. книга выдержала 6 переизданий, пополняясь актуальными вероучительными определениями католич. Церкви. После смерти Д. труд по переизданию сборника и пополнению документами последующих понтификатов продолжил проф. И. Шталь. В 1908 г. 10-е издание сборника, в к-рое были включены новые документы папы Пия X, подготовил иезуит К. Баннварт. В ХХ в. сборник переиздавался неск. десятков раз и выходил под именами 2 составителей - Д. и А. Шёнметцеров. |
|
|
