| 119). От 6 мая он снова писал: «На июль еще не готово. Мучит меня Болтин» (стр. 120). 479 Октябрские биографии (окончание буквы В) были у Евгения переписаны на бело еще к 20 августа. Но тогда он не послал их Каменскому по той причине, что ему хотелось прочитать (их) самому (стр. 125). 480 От 14-го же октября Болховитинов сообщал графу, что у него уже «вся буква Г готова и Д до половины» (стр. 127). В ноябре и декабре помещены 23 биографии на букву Г. 481 Любопытно, что в 1805 г. «Друг Просвещения» имел всего на всего 62 подписчика, не исключая и тех, кто получал даровые экземпляры журнала (см. приложение 1-е к письму от 19 апреля 1805 г., стр. 119). 482 Дело в том, что, судя по настоящему письму и по приложенному к нему письму Муравьева на имя гр. Хвостова, последний отрекомендовал Евгения тогдашнему попечителю московского университета и учебного округа М. И. Муравьеву, при чем постарался приготовить местечко и для его Словаря (очевидно, на случаи прекращения «Друга Просвещения»). Муравьев, проникнутый уважением к «сему знаменитому и достопочтенному епископу» и сознававший всю важность Словаря, обещался содействовать печатанию его при уииверситете, если на то согласится автор, а самого автора – почтить дипломом на звание почетного члена московского университета (звания этого Евгений удостоен 19 июля 1805 г., см. «Словарь свет. пис.», стр. 4). 483 «Каченовского журнал («Вестник Европы») – да и все прочие журналы русские я читаю. Но моя материя, писал Евгений Хвостову о своем Словаре 20 августа 1805 г, прилична только «Другу Просвещения» (стр. 125). Правда, получив февральскую книжку последнего за 1805 г., он с досадою писал редактору: «Есть ли и март месяц будет так неисправен (в корректурном отношении), то и право откажусь и перенесу свой Словарь в петербургский какой-нибудь журнал» (стр. 114, письмо от 15 марта 1805 г.). Но это была, очевидно, мимолетная вспышка. – Замечательно, что преосвященный автор не только не получал на свои статьи никакого гонорара, но не получал своевременно и выходивших журнала, на что не раз жаловался самому графу (стр. |
| 9 Представляю выписки из писем к Городчанинову, касающиеся Словаря: – 11 мая 1805 г.: «Попросите, как можно поскорее, Якова Андреевича Галинковского, чтобы он, по обещанию своему доставил мне чрез вас записки о Варламе Галинковском, сочинителе книги Разговор любителя с любовию... Справьтесь пожалуйте у Глазунова или у других книгопродавцов, в котором году напечатано путешествие капитана Сарычова по Ледовитому и Восточному Океану. Да и спросите, не нынешний ли это контрадмирал Сарычов?» – 25 мая 1805 г.: «Сердечно благодарю любезного друга Григория Николаевича за письмо от 18 мая. Прошу поблагодарить и Як. Андр. за его записку. Но она совсем не о том Голенковском, о котором я спрашивал. Тот был наместник Печерский, и книга его, печатанная в Киеве 1714, у меня есть. Она очень умна, преисполнена церковной учености, а писана ясно и приятно. Поищу я об авторе сем где-нибудь обстоятельнейшего известия, но не в Киеве, где своего ничего не знают. Благодарю и за уведомление о Сарычове». – 25 июля 1805 г.: «Interim. Поразведай, любезный друг – Томсонова поэма Времена года переводу Дмитревского – но какого Дмитревского? – не Ивана ли Афанасьевича!» – 10 авг. 1805: «Справьтесь в книжных лавках, в котором году напечатаны сочинения Геракова: 1) Вечера молодого грека, 2) Слава женского пола». – 22 сент. 1805: «Ваш Бухарский в моем Словаре уже напечатан в августе месяце. Вчера дописался и до вашего имени. Прошу прислать мне записку о годе, месяце и дне и месте вашего рождения, воспитания, наук, и пр. и пр. А список ваших сочинений есть у меня вами привезенный. Надобно вставить и друга в цех писцов русских»... К этому надобно прибавить несколько строк: – из письма от 28 сент.: «По желанию вашему, помещу вас без биографии. Однако ж другу по крайней мере для портфейля своего нужно иметь о вас обстоятельную биографию. И так чур прислать»; – из письма от 24 мар. 1806: «Поздравляю вас с напечатанием вашей биографии в феврале Друга просвещения. Прочтите и скажите, довольно ли? И вы в цеху. Справься, любезный друг, в книжных лавках: начертание гербоведения Гаттерера издано Мальгиным, но каким? Тимофеем ли? и перевод ли это его или только издание!» |
| 1805-1806 — война Третьей коалиции (Австрия, Англия, Россия) против Франции 1805, 20 октября — капитуляция австрийской армии при Ульме 1805, 21 октября — Трафальгарское сражение. Разгром англичанами франко-испанского флота 1805, 2 декабря — сражение при Аустерлице. Разгром французами армий Третьей коалиции 1806-1807 — война Четвертой коалиции (Англия, Пруссия, Россия) 1806, 14 октября — разгром французами прусской армии при Йене 1806, 21 ноября — Берлинский декрет о континентальной блокаде 1807, 14 июня — поражение русской армии при Фридланде 1807, 7 июля — Тильзитский мирный договор с Россией 1807, 17 октября — вторжение Франции в Португалию 1808, май — начало войны Франции с Испанией 1809, 9 апреля — начало войны Пятой коалиции (Австрия, Англия, Испания) 1809, 6 июля — поражение австрийской армии при Ваграме 1809, 14 октября — Шенбруннский мирный договор с Австрией 1809-1812 — испанская герилья (народная партизанская война против французов) 1811, март — отступление французов из Португалии 1812, 24 июня — переход Великой армии через р. Неман. Вторжение в Россию Свернуть Противостояние продолжилось и с приходом Наполеона к власти. В 1805 году он даже собрал на берегу Ла-Манша армию вторжения в Англию, однако разгром англичанами французского и испанского флота (Испания в тот момент была союзником Наполеона) перечеркнул эти планы. Кроме Франции и Англии в Европе было три великих державы — Австрия, Пруссия и Россия. Все они принимали участие в войнах против революционной Франции, когда Бонапарт был генералом республиканской армии. Несмотря на то, что Наполеон объявил себя в 1804 году императором и попытался отказаться от своего революционного прошлого, каждая из этих держав все более опасалась установления гегемонии Франции, что могло означать потерю суверенитета и даже (как показал пример Испании в 1808 году) замену правящей династии на родственников Наполеона. Очень примечательно, в какой момент Наполеон принял решение «завоевать море через сушу», т. е. запретить всем странам континентальной Европы торговать с Англией, чтобы «задушить» ее экономику. Эта идея пришла в голову французского императора в 1806 году, когда он одержал ряд оглушительных побед над армиями антифранцузских коалиций и вошел в столицу Пруссии Берлин. Неожиданно быстрый для самого Наполеона разгром державы, армия которой считалась одной из сильнейших в Европе, привел его к мысли, что он может навязать свою волю всем странам континента. |
| Так в силу сего Высочайшего повеления класс медицины, после шестилетнего своего существования, был закрыт. Еще менее времени существовал класс высшего красноречия. Уже в 1804 году учитель этого класса протоиерей Дьяконов был определен учителем риторики и, таким образом, высшее красноречие соединилось с риторикой. В следующем 1805 году снова был определен особый учитель высшего красноречия – ректор архимандрит Парфений, но, кажется, единственно потому, что по причине замещения всех учительских вакансий, для ректора не оставалось больше никакого класса. От того и на этот раз высшее красноречие продолжало свое отдельное существование не больше двух – трех месяцев и в том же 1805 году снова слилось с риторикой. По той же самой причине, т.е. за неимением свободной учительской вакансии для префекта семинарии игумена Гавриила, в 1804 году открыт новый класс толкования катехизиса, и истории и географии, и существовал всего один год, пока, т. е. не открылась эта вакансия. В 1805 году класс этот был закрыт и толкование катехизиса разделено было, между всеми учителями, а история и география оставлены вовсе без учителя, ибо, сказано в резолюции преосвященного, «истории и географии могут прилежные ученики сами научиться, только была бы охота и любопытство». За то в том же 1805 году вместо высшего красноречия риторический класс разделен на два: на риторику и пиитику. На первый раз риторический класс существовал в этом виде всего один год и в январе 1806 года, за увольнением учителя риторики священника Квашнина, снова соединен был с пиитикой под учительством наставника последней игумена Гавриила. В сентябре же 1807 года пиитический класс снова отделен был от риторики и на этот раз окончательно; отдельно существовал он до самого преобразования семинарии. Подобным же образом математический класс, первоначально соединенный с классом высшего красноречия, вскоре от него отделился и сделан был самостоятельным. Еще в 1803-м году протоиерей Дьяконов просил себе помощника в обучении математике и таковым помощником назначен был ученик риторики Алексей Вишневский. |
| письмо от 13 февр. 1806 г., стр. 134 и др.), но оригинальные пиэсы, и именно, я решился в вашем журнале начать издание моих записок о писателях российских в виде словаря, по алфавиту. И это начнем с января (1805 г.) по нескольку статей в месяц. В следующую почту, или по крайней мере через почту, вы получите от меня первые опыты. Но прошу сего обещания моего в газетах не разглашать (ср. след. письмо, стр. 108). Лучше без похвальбы сюрпризом явимся на свет». Верный своему слову, Евгений 30 уже ноября отослал графу, как главному редактору, первый образчик своего «Опыта» 477 для январской книжки «Друга Просвещения» (стр. 108). В числе посланных 6-ти биографий (до Адама Зерникава включительно) половина приходилась на долю духовных писателей. Спустя 8 дней, 9 декабря, ученый архипастырь отправил в редакцию еще 6 биографий для февраля, прибавляя при этом, что «готово и уже переписывают и на март месяц» (стр. 109). Как видно, работа шла очень быстро. Но вот 28 декабря 1804 г. Евгений отправляется в С.-Петербург и там живет до 9 марта 1805 года, занимаясь составлением известного проекта духовно-училищной реформы; работа пошла медленнее. «Продолжение словаря моего доставлять пока не могу», сообщала, преосвященный графу от 7 января 1805 г. (стр. 110), тем более-де, что «весь он оставлен в Новгороде» (стр.111, письмо от 23 января). Очевидно, наш автор имел в виду материалы для апрельской книжки «Друга Просвещения», так как из письма его от 23 января видно, что мартовские биографии (числом 10) были уже у Хвостова. Не смотря, однакож, на петербургские недосуги, Старо-русский епископ и там «не опускал удобного случая» (письмо от 19 февраля 1805 г., стр. 112) запастись кое-какими сведениями для своего словаря, стараясь с одной стороны восполнить пробелы в посланных уже графу биографиях и, с другой стороны, составляя новые (стр. 111, 112, 113 и 123). Вернувшись в Новгород, неутомимый Евгений снова борется за покинутый там Словарь и 15 марта спешит доставить продолжение его («до конца буквы А.) Д. |
| И. Хвостову (стр. 114), которое и было напечатано в апрельском «Друга Просвещения» (11 биографий). До сих пор, как видит читатель, наш преосв. автор пересылал свои ежемесячные «тетради» со сведениями о писателях непосредственно гр. Хвостову. Но, начиная с 12 апр. 1805 г., он избирает посредника в лице своего старого знакомого Н. Н. Б.-Каменского. «На нынешней почте, писал Евгений графу 12 апр., вместе с сим (письмом) послал в продолжение моего словаря (10 биографий на букву Б, – для мая: см. следующ. письмо от 19 апр., стр. 119) к Н. Н. Б.-Каменскому с тем, чтобы он, просмотрев сию тетрадку, поскорее вам доставил ее. А пересмотреть ему нужно потому, что в сей тетрадке помещена статья о нем» (стр. 117). Вслед за этой преосвященный Евгений стал посылать Каменскому и следующии тетради, – понятное дело, что сейчас указанная им частная причина не может считаться действительною в остальных случаях (да, вероятно, и в данном случае). После, именно в письме от 6 мая 1805 г., ее откровенно указал сам автор Словаря: «Н. Н. Б.-Каменскому я-де беспрекословно отдаю на поправку мой словарь, яко имеющему обширные биографические сведения» (стр. 120). Его, добавлял Евгений в другом письме к графу (от 4 нояб. 1805 г.), «я всегда прошу поправлять и пополнять (словарь), что нужным увидит» (стр. 129; ср. стр. 128). Таким образом, чрез ученого посредника преосвященный историк переслал Хвостову биографии для июня (письмо от 19 апр. 1805 г., стр. 119), июля (13 мая, стр. 122) 478 , августа (24 мая, стр. 122), сентября (29 июля, стр.124), октября (9 сентября, стр. 125) 479 , ноября (30 сентября и 14 октября, стр. 126–127) 480 и декабря (ibid., а также письмо от 18 ноября, стр. 130). В письме от тогоже 18 ноября Евгений обещал Хвостову прислать «на следующей неделе» биографии и для январской книжки следующего, 1806 года. А в письме от 17 января нового года он извещал графа, что «отослано» к ни…, в Москву, на январь, февраль и несколько на март. «В дополнение к марту пришлю статью о Державине, которому самому отдал я ее на рассмотрение, но от него обратно еще не получал» (стр. |
| М.Н. Боголюбов Посольство Ю. А. Головкина и 9-я Российская Духовная Миссия в Китае И. Т. Мороз В свете российско-китайских отношений в начале XIX в. известный интерес представляют обстоятельства отправления в Пекин 9-й Российской Духовной Миссии. Имеющиеся в Центральном государственном историческом архиве Монголии материалы маньчжурского фонда, относящиеся к Миссии, позволяют не только более подробно и аргументированно изложить историю посылки самой Миссии, но и помогают понять характер российско-китайских отношений в начале XIX в. 20 марта 1805 г. император Александр I утвердил проект рескрипта сибирскому генерал-губернатору И. О. Селифонтову, предписывающий известить цинскую пограничную администрацию о назначении послом в Цинскую империю Ю. А. Головкина, о сроке прибытия русского посольства на границу и об отправке с посольством в Пекин очередной смены Российской Духовной Миссии 319 . Численность посольства была необычно велика – более 200 человек. 9-я Духовная Миссия, которой предстояло сменить 8-ю Миссию, находившуюся в Пекине с 1794 г., в соответствии с рескриптом Александра I должна была отправиться в 1805 г. вместе с посольством Ю. А. Головкина. 27 апреля 1805 г. иркутский вице-губернатор А. А. Шитиков послал письмо в Ургу вану Юндендоржу и амбаню Юйхину с извещением о назначении чрезвычайным и полномочным послом Ю. А. Головкина и отправлении вместе с ним 9-й смены Духовной Миссии 320 . 12 мая 1805 г. ургинские пограничные правители представили императору Юн Яню доклад, в котором сообщили о предстоящем прибытии российского посольства. Мы считаем интересным процитировать этот документ, передающий стиль эпохи и характер взаимоотношений китайского императора и ургинских пограничных правителей. В докладе говорится: «Мы, ваши ничтожные слуги, распечатали и просмотрели весьма путанного содержания письмо, которое 4 луны 23 дня (12 мая. – И. М.) доставил нам командированный русским губернатором курьер – капитан Санжихаев. В этом письме губернатор Шишков (имеется в виду гражданский губернатор Иркутска. |
| История прибытия 9-й Духовной Миссии в Китай может быть закончена ссылкой на письмо иркутского гражданского губернатора Н. И. Трескина ургинским пограничным правителям вану Юндендоржу и амбаню Фухаю, где первый благодарит их за помощь в благополучном прибытии 9-й Миссии в Пекин и возвращении в Россию 8-й Духовной Миссии 359 . В заключение считаем нужным подчеркнуть, что стиль, например, докладов императору Китая ургинских пограничных правителей, цитаты из которых приведены в статье, часто не отражают характер отношений между Россией и Китаем в рассматриваемое время. Эти отношения, как показывают архивные материалы, были дружественными. Осторожность и подозрительность (последнее особенно с цинской стороны) свидетельствуют больше об особенности эпохи, этикета, обычаях и характере делопроизводства в Цинском Китае. 321 ЦГИА Монголии, ф. М-1, д. 639, л. 93–94. Здесь и далее: Запись в журнале Канцелярии ургинских пограничных правителей на маньчжурском яз. 327 АВПРИ, ф. СПб. Главный архив, IV-4, оп. 123, 1805–1809 гг., д. 1, л. 266. Перевод с подлинника на маньчжурском яз. 330 АВПРИ, ф. СПб. Главный архив, оп. 4, 1823 г., д. 1, п. 15, ч. 1, л. 16 (конверт), 1718. В дальнейшем состав 9-й Духовной Миссии изменился.– АВПРИ, ф. СПб. Главный архив, 1–5, оп. 4, 1823 г., д. 1, п. 15, ч. 1, л. 17 об. 336 АВПРИ, ф. СПб. Главный архив, 1–7, оп. 6, 1805 г., д. 1-а, п. 24, л. 76–76 об. ЦГИА Монголии, ф. М-1, д. 639, л. 219–223: текст на монгольском яз.– там же, л. 224–227. 339 ЦГИА Монголии, ф. М-1, д. 639, л. 365–366. По поручению сибирского генерал-губернатора И. О. Селифонтова переводчик Иркутской губернской канцелярии Парышев написал заключение о тексте листа Сената, в котором утверждал, что «повеление их богдыхана переводчиком Владыкиным помещено низко в строке без возвышения, что самое находя китайский Трибунал несогласным с прежним порядком и формою, возвратил оный» (АВПРИ, ф. СПб. Главный архив, IV-4, оп. 128, 1805–1809 гг., д. 1, л. 329). 342 АВПРИ, ф. СПб. Главный архив, IV-4, оп. 123, 1805–1809 гг., д. 1, л. 380–381. Перевод с подлинника на маньчжурском яз. При получении в министерстве иностранных дел листа Трибунала в приложениях к нему, доставленных из Иркутска, возвращаемого российского листа не оказалось. |
| Император Александр разделял мнение Франца I, и генерал Савари, также присланный к нему Наполеоном для выработки условий мира, поехал назад без всякого результата. Итак, союзники решили дать генеральное сражение. Оно состоялось при Аустерлице в Моравии 20 ноября 1805 года и было неудачно для Австрийско-Русской армии. Превосходство сил и все возможные при сражениях выгоды были на стороне Французов. Австрийцы же, не досчитавшиеся многих своих товарищей, убитых или взятых в плен, были унылы и недоверчивы к командованию, а положение Русских не могло быть лучше, потому что они сражались на чужой земле, заодно с войском, которое постоянно терпело поражения. Кроме того, они нуждались в пище и военных припасах, не получая помощи, обещанной Англией. Все это облегчило Наполеону победу при Аустерлице — победу, которая оказалась настолько страшна для Австрийцев, что в Пресбурге 14 декабря 1805 года они поспешили заключить отдельно от союзников мир с Францией. Наполеон предлагал мир и России, но император Александр посчитал его условия не гарантирующими спокойствие Европы и поэтому отказался от них и приказал своим войскам возвратиться в Отечество. Опасения Александра были справедливы: вскоре после непрочного Пресбургского мира, так слабо успокоившего Европу, новые замыслы Французского императора опять встревожили ее. Присоединяя одну за другой области Италии и Германии к Франции или подчиняя их своему влиянию, Наполеон отчетливо показал всем свое намерение быть основателем всемирной монархии. После Пресбургского мира, унизившего первое по старшинству Европейское государство до второстепенной державы, дерзкое намерение Наполеона стало осуществляться с новой силой: он начал действовать решительнее. В том же 1805 году он изгнал из Неаполитанского королевства царствующую там фамилию Анжуйскую и отдал его своему брату Иосифу, а Батавскую, или Голландскую республику превратил в королевство и отдал своему брату Людовику. Германские области, большая часть которых была обязана Франции или своим существованием, или преобразованием из герцогств в королевства, из графств в герцогства, были преобразованы в соответствии с целью Французского императора: он образовал из них Рейнский союз и назвал себя его протектором. |
| Из любви к философии и наукам, а также из желания начать университетскую карьеру Г. по окончании теологического ин-та отказался от возможности стать пастором и последующие 7 лет провел в качестве домашнего учителя сначала в Берне, затем во Франкфурте-на-Майне. Годы учительства Г. были насыщены интенсивными занятиями в области истории религии, теологии, философии и политики; к этому времени относятся и его первые опыты самостоятельного исследования этих проблем: в Берне Г. были написаны работы: «Народная религия и христианство» (1792-1795), «Жизнь Иисуса» (1795), «Позитивность христианской религии» (основная часть - в 1795-1796), во Франкфурте-на-Майне - фрагменты, получившие название «Дух христианства и его судьба» (1799; название дано Г. Нолем), и ряд др. сочинений; среди них особое место занимали «Первая программа системы немецкого идеализма» (1796), авторство к-рой остается предметом продолжающихся дискуссий (Шеллинг-Гегель-Гёльдерлин), и неоконченная рукопись «Конституция Германии» (Die Verfassung Deutschlands, 1798-1802), свидетельствующая о важности политической проблематики для Г. В период учительства Г. проходит сложный путь формирования собственных философских воззрений, он знакомится с сочинениями нем. мистиков и начинает критически оценивать философию И. Канта , И. Г. Фихте и Шеллинга. Желание стать преподавателем Г. смог осуществить лишь с приглашением в известный своими философскими традициями Йенский ун-т, в к-ром до него преподавали Ф. Шиллер , Фихте, Ф. Шлегель , Шеллинг. Йенский период - один из важнейших в жизни Г.: в 1801 г. он защитил дис. «Об орбитах планет» (Dissertatio philosophica de orbis planetarum»); с 1801 по 1805 г. приват-доцент, с 1805 г. экстраординарный профессор. Г. читал лекции по логике и метафизике (систематической философии), естественному праву, истории философии и др.; в 1802-1803 гг. совместно с Шеллингом он издавал «Критический журнал философии» (в Тюбингене), в к-ром опубликовал ряд своих статей: «О сущности философской критики…» (при участии Шеллинга; 1802), «Вера и знание…» (1802), «О научных способах исследования естественного права…» (1802-1803) и др. В Йене в общих чертах складывается философия Г., начало к-рой было положено критикой «рефлексивной философии субъективности» Канта, Якоби и Фихте; им были написаны: «Различие между системами философии Фихте и Шеллинга…» (1801), «Система нравственности» (1802-1803, опубл. в 1913), «Йенская реальная философия» (1805-1806, опубл. в 1931), «Логика и метафизика» (опубл. в 1975) и «Феноменология духа» (завершена в нач. 1807), с появлением к-рой со всей остротой обозначились принципиальные различия между системами Г. и Шеллинга. В Йене завязалась продолжавшаяся в течение мн. лет дружеская переписка Г. с И. В. Гёте , поначалу имевшая сугубо деловой характер. |
|
|
