| В результате секретных переговоров молдавских и российских представителей 13 апр. 1711 г. в Луцке был заключен договор, предусматривавший создание союза между Молдавией и Россией. В договоре из 17 пунктов среди прочего были намечены переход Молдавии в российское подданство с сохранением своей государственности, возвращение княжеству захваченных у нее османами земель, установление наследственного правления Кантемиров. Договор предусматривал также совместное участие рус. и молдав. армии в борьбе с тур. войсками. В то время в рус. армии служили неск. молдав. полков. При вступлении армии царя Петра I в Молдавию Д. начал формирование 17 молдавских полков. Решающее сражение между турецко-татар. войсками (почти 200 тыс. чел.) и русско-молдавскими (40 тыс. чел.) произошло 8-9 июля 1711 г. при Станилешти. Русско-молдавская армия выстояла, но силы были неравные, и царю Петру I пришлось пойти на переговоры с турками. Рус. войска ушли из Молдавии, вместе с ними ушел и Д. Молдавию покинули ок. 4 тыс. ее жителей. Турки и татары подвергли княжество страшному опустошению, стоял даже вопрос о ликвидации молдавской государственности. В России Д. стал одним из ближайших советников Петра I, получил обширные имения. В мае 1713 г. скончалась его супруга Касандра. Вторым браком он женился в февр. 1720 г. на Анастасии Трубецкой. В 1721 г. стал сенатором, в 1722-1723 гг. сопровождал имп. Петра I в Персидском походе, возглавив походную канцелярию. Д. основал татар. книгопечатание. Под его руководством были изготовлены араб. литеры, необходимые для составления обращения на татарском языке. В России Д. активно занимался научной работой. В 1714 г. за заслуги в этой области был избран членом Берлинской академии. Имп. Петр I предполагал сделать Д. первым президентом АН в С.-Петербурге. Первую книгу на молдав. и греч. языках Д. опубликовал в Яссах еще в 1698 г. Написанная в традициях правосл. лит-ры кн. «Диван, или Спор мудреца с миром, или Тяжба души с телом» посвящена проблемам этики; Д. считал, что зло происходит от невежества, а не от злой природы человека. |
| К кон. XVII в. масштабы католич. экспансии сделали невозможным сохранение правосл. кафедры в Мукачеве, превращенном в центр греко-католической епархии. В 1690 г. имп. Леопольд I признал единственным законным Мукачевским епископом униата И. де Камелиса. Правосл. еп. Мукачевский Мефодий (Раковецкий) покинул Мукачево и выехал в Углянский мон-рь, а оттуда - в Речь Посполитую. Организацией православной кафедры в Марамуреше занялся св. Иосиф (Стойка) , который не позднее 1691 г. получил архиерейскую хиротонию от митр. Сучавского св. Досифея (Барилэ). Он объявил о возобновлении ставропигиального права Грушевского мон-ря, в 1696 г. стал архиепископом. Под его окормлением находилась не только паства Угорской Руси и Марамуреша: св. Иосиф предпринял ряд поездок в Галицию и на Волынь с целью защиты Православия, выступал против распространения унии на правосл. население Трансильвании и др. областей, интегрируемых в пространство Габсбургской монархии. Св. Иосиф при посещении Вены в 1701 г. подвергался сильному давлению венских властей, в 1705 г., после ареста, был лишен епископской кафедры. Заключение Сатмарского мира (1711), подтвердившего сохранение привилегий венг. дворянству в обмен на признание ими прав Габсбургов на венг. корону, лишило противников унии сильного противовеса католической экспансии в лице реформатского венг. дворянства. После смерти св. Иосифа (1712), с 1711 г. вновь возглавлявшего М. е., венские власти в 1713 г. декларировали распространение унии на правосл. население Марамуреша. В 1720 г. австр. имп. Карл VI санкционировал передачу всей территории Марамуреша в юрисдикцию греко-католич. Мукачевской епископии. Это вызвало возражения румынских униатских иерархов Трансильвании (И. Г. Патаки, И. И. Мику-Клейна), стоявших во главе греко-католич. Фэгэрашской епископии и рассчитывавших на удержание румын Марамуреша в своей церковной юрисдикции. Эти события вызвали новое сопротивление несогласных с переходом в греко-католичество паствы и клира М. е.; ответом властей стали силовые меры. Противившийся унии преемник св. Иосифа Марамурешский еп. Досифей (Феодорович) скончался в 1735 г. в заключении в Хустском замке. Последнее упоминание в источниках Марамурешского архиерея датируется 1739 г. ( P curariu. 1993. P. 304). |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Прил. Док. Син. Арх. 25. Напр. П. С. З. IV, 2108, 2036, 2082, 2078 и мн. др. Рекрутская повинность с церковных вотчин отбывалась до 1711 г. в Монастырском Приказе (П. С. З. 2421). В 1711 г. передана она в Поместный Приказ, из которого посылались наборщики в вотчины. Этим наборщикам прикащики и вотчинные старосты и крестьяне обязаны были повиноваться при наборах. За недобор рекрутов взыскивалось однако же на прикащиках (Там же V. 2632).—С церковных вотчин иногда предпочиталось брать деньги вместо натуральной повинности 2650).—1721 г. март. 29 состоялся именной укав о строении на Васильевском острове в С-п.-бурге разных чинов людям домов, по числу владеемых ими крестьянских дворов. Синод разослал указ по всем подчиненным ему местам и лицам, которые должны были привесть в исполнение указ. Но встретились затруднения. Некоторые монастыри отказывались от строения, ссылаясь на, бедность. Другие представляли в основание своего отказа (московские монастыри) то, что им положено «урочное» число вотчин и что деньги с прочих их вотчин отсылаются в Монастырский Приказ. Предложено было Государю дело о том, должны ли епархиальные архиереи и монастыри строить домы в П.-бурге. «Государь, будучи окт. 1 д. 1721 г. в Синоде, указал архиерейских домов и монастырей, которые во определении Монастырского Приказу обретаются, к домовному на Васильевском острове строению по прежним указам не понуждать, доколе располагаемый по душам платежей оклад состоится, и вотчины их к тем архиерейским домам и монастырем по прежнему во владенье будут отданы, a которые архиерейские домы и монастыри обретаются не в определении, с тех оное строение, по прежде состоявшимся Его Царского Величества указам, спросить неотложно» (Опис Синод. Арх. 226/3). О составе полка сохранились сведения в делах Приказа. Прил. док. М. Пр. 23. Там же и Прил. док. Син. Арх. 23. Прилож. докум. Мон. Пр. 25 и 28. Дело Мон. Пр. 1707 г. в. 234. 101. Прилож. д.Мон Пр. 30. Дело Мон. Пр. в. 235 6, 1707 г. Часть перечневых книг о количестве дворов в приходах находится в д. М. Пр. за 1707 в. 235. |
| Метрики Воскресенской и Николаевской церквей начинаются с 1722 г. Бедствия прихожан от татар: в 1686 г. Новая Водолага тревожена была татарами, проходившими по Мурафской дороге. По отписке из Славянска в Чугуев «197 (1689) г. июля 1 ч. пришел в Соленой полоненник Черкашенин, Водолаги города житель Матвей с Жадан и сказал: ходил он Матвей с товарищи, 12 возов, для покупки соли и не доходя до Соленаго и не доезжая леса Дроворуба, в верстах 5 от Соленого, напали воинские люди и таборец их разобрали, а взяли в том таборце 12 человек, а убежал он Матвей от них от р. Тора, от урочища Россошей, мая 28 под 29 число; а было воинских людей коней со сто». Полковник Константин Донец писал Чугуевскому воеводе: «Сент. 1 1691 г. писал ко мне с Новой Водолаги полку нашего наказной полковник Иван Сербин: изволением Божием вышел из полону водолажский житель Роман Семенов, который Роман был у полону в гор. Кафе два года». Далее писал, что этот пленник видел на дороге следы двух татарских партий. По другому известию, в сентябре 1689 г. целая орда нападала на Новую Водолагу, и, конечно, в это-то нападение взят был в плен Роман Семенов. Сильное разорение потерпела Водолага в сентябре 1693 г., когда Нураддин Султан входил в Харьковский полк с 15 000 татар и янычар. В это время «взяша Агаряне», сына жителя Новой Водолаги Сергия, но которого слезные молитвы матери пред Каплуновской иконой Божией Матери возвратили в Водолагу живым и здоровым. Белогородский воевода кн. Я. Ф. Долгорукой давал знать в Чугуев 8 мая 1697 г., что «неприятельские люди Татарове, человек с 200, перешед новопостроенную черту, приходили под Новую Водолагу и на работе напав поймали малое число». Бригадир Осипов в своем листу от 24 марта 1711 г. говорит «о неприятельском приходе хана с ордами и с изменниками Запорожцы на Украйну под Водолаги». Без сомнения, это то самое нападение, о котором говорит в просьбе своей о храме Старой Водолаги Иван Захаржевский; тогда Водолаги сильно пострадали от татар – и запорожцев. Летопись Хмельницкого замечает: «Того ж (1711) року, перед Прутовской войной, Хан Д евлет Керей з Ордою и з Запорожцами под Немеровым и в слободах были». |
| «потурченцами». С вступлением на черногорский престол владыки Даниила, родоначальника ныне благополучно царствующей доблестной династии Негошей, начинается новая эпоха в истории черногорской церковной и государственной жизни, изложению которой посвящены автором следующие пять глав исследования. Первая глава исследования (стр. 93–146) озаглавливается так: «жизнь и деятельность владыки Даниила, митрополита черногорского, до первых его сношений с Россией (1676–1711 гг.)». Здесь сообщаются биографические сведения о начальных годах Даниила, когда он уже имел случай видеть то зло, которое производили ренегаты т.н. «потурченцы», об избрании его на владычество в 1697 г., о посвящении в митрополита от патриарха Арсения Черноевича в Венгерской Сербии в 1700 г. (указывается, почему он не мог быть посвящен раньше и притом от сербского патриарха в Ипеке), за сим изображается церковно-политическая деятельность его, как вождя народа в борьбе с турками, основателя новых храмов и устроителя новых порядков во внутренней жизни страны. Нарочито отмечаются действия владыки Даниила по истреблению в Черногории «потурченства», чем восстановлено было единство религиозно-народного сознания в ее населении и положено было прочное начало черногорской церковно-государственной жизни. —139— Глава вторая исследования (стр. 146–188) обозначается так: «первые сношения владыки Даниила с Россией и дальнейшие войны с турками». Сношения владыки Даниила с императором Петром I начались с 1711 г. Автор излагает содержание грамот Петра Великого к черногорскому народу и митрополиту Даниилу и главные пункты договорной грамоты гр. Милорадовича с черногорцами об отношении их к России, и за сим сообщает исторические сведения о военных действиях черногорцев против турок. Глава третья (стр. 188–226): «второй погром Черногории, поездка владыки Даниила в Россию и дальнейшие войны с турками». Военные действия против турок тем были затруднительнее для черногорцев, что в критические моменты они оставались без всяких военных припасов и оружия, благодаря козням Венеции, всегда коварной их союзницы. |
| 3) Употребление церковных домов должно соответствовать их назначению. Те дома церковные, которые составляют доходную или оброчную статью для церкви или причта, могут быть отдаваемы в наем и арендное содержание, но не иначе как с торгов по формальному договору (контракту), на срок не долее двенадцати лет с разрешения и утверждения епархиального начальства (§ 11 правил. о местн. средст. содерж. правосл. прих. дух., высоч. утвержд. 24 марта 1873 г. и препров. к епарх. архиер. при Ук. Св. Син. от 24 мая 1873 г.). Консистория, при отдаче в оброчное или арендное содержание недвижимых имений и вообще оброчных статей, принадлежащих церквам (а равно архиерейским домам и монастырям), входит в подробное соображение предполагаемой отдачи в арендное содержание, обозревает выгоду и законность условий контракта и представляет свое заключение епархиальному архиерею (т. X ст. 1711 и 1712; Уст. Дух. Консист. ст. 145, 132 и 112). При заключении контракта на наем или арендное содержание церковных домов необходимо иметь в виду, что внутренние монастырские и церковный здания не могут быть отдаваемы в наем под торговые и трактирные заведения (т. X ст. 1711), и что в домах, принадлежащих церквям, равно как и на церковных землях, открытие заведений для раздробительной продажи крепких напитков разрешается не иначе как с соблюдением постановленных в уставе о питейном сборе ограничений (т. IX. ст. 405 по изд. 1876 г.) 203 . 1) Содержание, починка и поддержка церковных домов, составляющих оброчную или доходную статью для церкви или причта, возлагается на иждивение церкви или на доходы причта, смотря по самому назначению этих домов. Предложения о починке и постройке церковных домов собственно для жительства причтов могут быть предлагаемы на обсуждение приходских попечительств. Содействовать построению или покупке церковных домов для жительства причтов, а равно приобретению в собственность церкви других недвижимых имуществ, которые могли бы приносить доход и служить к постоянному обеспечению содержания причтов, приглашаются и сами священники, церковные старосты, волостные и сельские начальники. |
| Смелый, ловкий и самоуверенный, он пользовался полным доверием царя и беспримерными полномочиями, отменял распоряжения его фельдмаршалов, не боялся противоречить ему самому и оказал Петру услуги, которых он никогда не забывал. Но никто из сотрудников не огорчал его больше, чем этот «мейн липсте фринт» (мой любимый друг) или «мейн герцбрудер» (мой сердечный брат), как называл его Петр в письмах к нему. Данилыч любил деньги, и ему нужно было много денег. Сохранились счета, по которым с конца 1709 по 1711 г. он издержал лично на себя 45 тыс. руб., т. е. около 400 тыс. на наши деньги. И он не стеснялся в средствах добывать деньги, как показывают известия о его многочисленных злоупотреблениях: бедный Преображенский сержант впоследствии имел состояние, которое современники определяли в 150 тыс. руб. поземельного дохода (около 1300 тыс. на наши деньги), не считая драгоценных каменьев на 1 1/2 млн. руб. (около 13 млн.) и многомиллионных вкладов в заграничных банках. Петр не был скуп для заслуженного любимца; но такое богатство едва ли могло составиться из одних царских щедрот да из барышей беломорской компании моржевого промысла, в которой князь состоял пайщиком. «Зело прошу, – писал ему Петр в 1711 г. по поводу его мелких хищений в Польше, – зело прошу, чтобы вы такими малыми прибытками не потеряли своей славы и кредита». Меншиков и старался исполнить эту просьбу царя, только уж слишком буквально: избегал «малых прибытков», предпочитая им большие. Через несколько лет следственная комиссия по делу о злоупотреблениях князя сделала на него начет более 1 млн. руб. (около 10 млн. на наши деньги). Петр сложил значительную часть этого начета. Но такая нечистота на руку выводила его из терпения. Царь предостерегал князя: «Не забывай, кто ты был и из чего сделал я тебя тем, каков ты теперь». В конце своей жизни, прощая ему новые вскрывшиеся хищения, он говорил всегдашней его заступнице, императрице: «Меншиков в беззаконии зачат, во гресех родила его мать, и в плутовстве скончает живот свой; если не исправится, быть ему без головы». |
| И ныне великому государю немецких школ учители Петр Бретшнейдер с товарищи бьют челом, чтоб великий государь пожаловал их, указал им свое великого государя жалованье на заслуженные месяцы по россчету окладов их и кормовых денег выдать из приказу Книг печатного дела. И буде великий государь пожалует их учителей, укажет им свое великого государя жалованье на май да на июнь полмесяца, итого на полтора месяца, выдать, – и иметца в даче быть: Петру Бретшнейдеру 19 рублев, 16 алт., 1 д., Иосифу Гагину 15 рублев, 20 алт., Ягану Нордгрену 12 рублев, Ягану Густаву Вурму 8 рублев, 16 алт., 3 д.; всего вышеписанным учителем 4 человеком на вышеписанные полтора месяца в даче иметца быть 55 рублев, 19 алт., 5 денег. Помета: учителем школьным выдать сего ж числа за полтора месяца кормовые деньги по окладом их в 10 день июня. (Идут росписки в получении денег). Кн. 105, л. 139–140. Кн. 64, л. 22. В прошлом 1711 году февраля в 20 день по имянному великого государя указу ведомы в приказе Книг печатного дела немецких школ учители цесарского, латинского, швецкого, францужского языков и ученики, которые определены школы на Новгородцком подворье. А великого государя жалованья учителем 4 человекам по списку из Ижерской канцелярии по россчету окладов их дано из приказу Книг печатного дела. И в прошлом 711 в ноябре месяце да в нынешнем 712 году марте месяце по ево великого государя указу тех школ ученики, которые в учении были на своих доволствах, жалованные в правительствующем Сенате по списку смотрены и по смотру посланы в Санкт-Питербурх, а жалованные отосланы из Сената к инженерному делу. И за тем отпуском в тех школах ныне учеников малое число только 21 чел. И впредь тех школ учителем за таким малым числом учеников учить ли и жалованье по окладом их и ученикам кормовые деньги давать ли и вновь учеников набирать ли и из каких чинов, – великий государь царь и великий князь Петр Алексеевич, в. в. и м. и б. Р. с., о том что укажет? 1711 году июля в 6 день. По указу великого государя подписать под сим письмом учителем, что у кого в учении учеников по имяном жалованных и нежалованных и подать в приказе Книг печатного дела. |
| Причина сему заключалась в том, что те условия, под влиянием которых образовалась наша догматическая наука, сколько способствовали ее первоначальному возникновению и развитию, столько же препятствовали ее дальнейшему ходу и преспеянию. Мы разумеем здесь схоластику, которая, быв целиком перенесена из западных богословских школ в нашу, естественно должна была заставлять наших богословов тратить большую часть своих сил на бесплодную утонченно-мыслительную работу, вместо того чтобы всецело обращать их на разработку главного и существенного в истинах веры. Нелегко и нескоро можно было освободиться нашей догматической науке от схоластики, под непосредственным влиянием которой она сама родилась и возросла, – это могло совершиться только со временем и мало-помалу, смотря по обстоятельствам более или менее благоприятствовавшим самостоятельности нашего духовного образования. Оттого на первых порах у нас (с 1631 по 1711 г.) преподавалось догматическое богословие в совершенно схоластическом духе и точно в таком же духе писались для учащихся учебные пособия 132 , а именно в виде отдельных трактатов, не имеющих между собой никакой внутренней связи, без отделения догматов веры от истин нравственных, и методом софистическим, каким продолжали еще писаться догматические системы на западе. Кроме того, в этих учебниках преобладал дух строго полемический, заставлявший их авторов свое исключительное внимание посвящать разбору и опровержению противоположных православному вероучению заблуждений и мало оставлять его для раскрытия учения положительного, – что проистекало из особенных обстоятельств и нужд нашей Церкви, терпевшей в то время самые сильные и почти непрерывные нападки как со стороны католиков, так и протестантов. Феофан Прокопович (преподававший богословие в Киевской академии с 1711-го по 1716-й год) первый строго отделяет догматы веры от истин нравственных, разделив богословие на две части: de fide seu credendis и de faciendis, и первый полагает у нас твердое начало догматике как систематической науке, ставши излагать догматы в целостном и систематическом виде. |
|
|
