| Хитрость жрецов и их обман были, таким образом, открыты: царь приказал схватить их и после строгого допроса, на котором они принуждены были сознаться во всем и указать устроенный ими потайной вход, осудил их вместе с женами и детьми на смерть, как и было уговорено в начале; самого же идола отдал своему другу-пророку, который разбил его и разрушил сам храм его 1444 . Был также подле этого храма громадный дракон (вероятно, из породы удавов), которого вавилоняне чтили, как божество, и приносили ему жертвы. Почитание змей было тоже распространено у древних восточных народов. В Египте были змеи, посвященные божеству и жившие в храме 1445 . В Вавилоне изображения драконов и змей, сделанные из бронзы, камня и других материалов, ставились, по свидетельству клинообразных надписей, не только на воротах города и при выездах из него 1446 , но и в самих храмах 1447 ; в частности, и в том же храме Вила рядом со статуями различных божеств были большие серебряные изображения змей 1448 . В некоторых храмах вавилонских, по отзыву исследователей, держали священных змей, на которых смотрели, как на истолкователей воли богов 1449 ; их считали бессмертными, владыками жизни и смерти, – даже прямо богами 1450 , хотя в теории эти священные змеи признавались, кажется, только символами богов, как бы посредниками или олицетворениями их. Я замечательно, что главным образом обожали не безвредных змей, а именно ядовитых, опасных 1451 , как представителей высшей силы и могущества сравнительно с человеком. Совершенно естественно, поэтому, если и при Кире 1452 пользовался славою в Вавилоне громадный дракон, которого считали божеством 1453 , и если сам-то Кир, приноровляясь к обычаям и верованиям вавилонян, среди которых он жил, почитал вместе с Меродахом, Вилом и другими вавилонскими божествами и этого дракона, – прославляемое в Вавилоне живое «божество» 1454 . Вероятно, царь ходил тоже на поклонение этому дракону и приносил ему жертвы 1455 ; знал, несомненно, о «божестве» и пророк Даниил. Один раз в дружеской беседе Кир по прежнему обратился к пророку: «не скажешь ли и об этом, что он – медь? вот, он живой, и ест и пьет; ты не можешь сказать, что этот бог не живой; итак поклонись ему». |
| Внедрение принципов мусульм. права в жизнь КПЦ не означало отмены канонических традиций. При этом противоречия в организации церковной жизни были столь многочисленны и неразрешимы, что создавали некую ситуацию «двойного права» - причудливого сочетания стремления следовать христ. канонам и необходимости жить по правилам османского общества. Так, с т. зр. берата патриарх мог быть полновластным хозяином Церкви, но по канонам он обязан был управлять в согласии с епископатом и клиром, а для решения особо важных вопросов созывать Соборы. Разумеется, подчиненные Патриархии церковные чины и паства при любых удобных случаях были готовы сопротивляться «абсолютизму» Патриархии. Т. о., поскольку патриарх не имел действенных рычагов для силового принуждения своих подданных к подчинению, а прибегать к поддержке мусульман не мог, его теоретический «абсолютизм» превращался в постоянное противостояние с различными силами оппозиции среди христиан. В связи с этим повседневную жизнь КПЦ определяла бесконечная борьба между неск. группировками внутри христ. миллета за обладание Патриаршим престолом. В первые же десятилетия османского правления проявилась «чехарда» на престоле КПЦ: многократное смещение с престола и возведение на него одних и тех же лиц, каждого из которых поддерживала та или иная коалиция общественных сил. Уже Геннадий II Схоларий возводился на Патриаршество трижды (1454, 1463, 1464). До нач. XVI в. Симеон I Трапезундский также трижды побывал на престоле, а патриархи Дионисий I , Иоаким I и Нифонт II - по 2 раза. Всего же за первые 50 лет туркократии предстоятели КПЦ сменялись 19 раз. Это явление в большей или меньшей степени стало почти постоянным в жизни КПЦ во 2-й пол. XV - нач. XX в. Кроме того, в канонах Церкви строго и многократно осуждалась симония, однако в Османской империи покупка должностей и др. формы коррупции считались обыденным и даже законным явлением. Вскоре после начала османского правления Патриарший престол, подобно мн. др. важным гос. постам в империи, стал предметом активной купли-продажи. |
| Появление в К. католич. миссий, преимущественно иезуитов , было связано с экспансией европ. держав, гл. обр. Португалии. Папа Римский Николай V (1447-1455) даровал португ. кор. Афонсу V право завоевывать страны, населенные мусульманами и язычниками (буллы от 18 июня 1452 и 8 янв. 1454). Границы сфер влияния Португалии и Испании были определены Тордесильясским (1494) и Сарагосским (1529) договорами: страны Юж. и Вост. Азии вошли в сферу интересов Португалии. В 1510 г. португальцы захватили крепость Гоа на зап. побережье Индии, ставшую центром португ. владений в Азии. После взятия крепости Малакка (в совр. Малайзии) (1511) португальцы смогли выйти в Южно-Китайское м. и в 1514 г. достигли г. Кантон (Гуанчжоу, пров. Гуандун). Несмотря на неудачу дипломатической миссии ко двору имп. Чжэндэ (1516), европ. торговые суда часто прибывали к юго-вост. побережью К.; в 1554 г. с кит. властями был заключен договор о торговле. В 1557 г. португальцы получили разрешение основать поселение Св. Имени Божия на п-ове Макао (Аомынь) и ежегодно посещать для торговли г. Кантон. Карта Макао. Составитель П. Б. ди Резенди. 1635 г. (Évora. Bibl. Pública. CXV/2-1. N 47) Карта Макао. Составитель П. Б. ди Резенди. 1635 г. (Évora. Bibl. Pública. CXV/2-1. N 47) По соглашению с Папским престолом в португ. владениях был установлен режим королевского патроната (португ. padroado real), условия к-рого оговорены в буллах папы Римского Льва X (от 29 апр., 7 июня и 3 нояб. 1514). Король Португалии обеспечивал условия для проповеди христианства, строил и поддерживал церкви и мон-ри, защищал католич. духовенство. Король и его наместники контролировали назначение на церковные должности и распределение бенефициев. Клирики и монахи, которые действовали в португ. владениях, давали клятву на верность короне и, т. о., выходили из прямого подчинения Папскому престолу. В г. Гоа, центре португ. владений, находилась епископская кафедра (основана в 1533, с 1558 архиеп-ство). В 1566 г. пастырское окормление католиков в Вост. Азии было поручено иезуиту Белкиору Карнейру, титулярному епископу Никейскому. Впосл. он возглавил еп-ство Макао (кафедра основана буллой папы Римского Григория XIII «Super Specula» от 23 янв. 1576), в состав которого вошли К., Япония и соседние страны. В 1581 г. еп. Белкиор Карнейру передал управление кафедрой прибывшему из Португалии еп. Леонарду де Са (1578-1597). В Макао действовали несколько католич. церквей и госпиталь под управлением братства Милосердия (основан в 1568), а также резиденция иезуитов (1565), монашеские обители францисканцев (1580), августинцев (1586), доминиканцев (1587) и кларисс (1634). |
| Из всего вышесказанного само собой разумеется, что гнев является препятствием для молитвы 1452 , которая, по словам Евагрия, есть именно «побег [от древа] кротости и отсутствия гнева» 1453 . «Расстраивая молитвенное состояние» 1454 , страсть гнева разрушает связанное с ним душевное здоровье и препятствует человеку вести ту жизнь, для которой он создан. В то время как гнев развивает и укрепляет греховную раздражительность 1455 , ослабляется раздражительность добродетельная, дарованная человеку для борьбы со злом. Сила души теряет знание о духовной борьбе 1456 , пребывает парализованной 1457 . Душа становится бессильной 1458 , и любая попытка восстановления оказывается для нее весьма тяжелой 1459 . Все эти последствия являются для человека поистине катастрофическими: в конечном счете, гнев влечет за собой его духовную смерть 1460 . Кроме того, эта страсть прогоняет от него все добродетели 1461 и разрушает прежде всего любовь к ближнему 1462 . Прекратив разрушать, в соответствии со своим естественным предназначением, бесовские помыслы, гнев «таким же образом разрушает присущие нам благие помышления» 1463 . Соответственно, гнев порождает множество страстей. Среди основных назовем печаль 1464 , уныние 1465 , малодушие 1466 и гордость 1467 . Глава 9. Страх Святые отцы относят к разряду страстей страх (φβος) и все состояния, которые близки к нему и являются его разновидностью или степенью, такие, как боязнь, испуг, ужас, а также беспокойство, тревога и скорбь 1468 . В целом страх возникает из-за опасения утраты или из-за страдания 1469 , из-за мысли (или чувства) о том, что можно потерять в ближайшем или далеком будущем объект желания или привязанности 1470 . Впрочем, страх означает как страсть, так и добродетель. «Если страх есть страстное состояние души, то далеко не каждый страх является страстью», – отмечает Климент Александрийский 1471 . Следовательно, надо различать два вида страха. 1. Первый вид страха Его Бог вложил в человека при сотворении, он свойствен его природе и выражается в двух формах. а) Первая форма страха |
| Исидор, таким образом, оставив навсегда Русскую («Московскую», как он выражался) митрополию, оставил ее митрополичью кафедру там, откуда он сбежал – в Москве. В. Г. Ченцова, однако, предпринимает бесперспективную попытку связать иерархию Григория Болгарина с общерусскими митрополитами византийского периода через Исидора (с. 113, примеч. 36). Вероятно, исследовательница, не придает значения тому, что между бегством Исидора из Москвы (1441 г.) и поставлением Григория Болгарина в Риме (1458 г.) прошло 17 лет и Исидор успел утратить все права на Киевскую кафедру, чтобы иметь возможность уступить/передать их кому-либо другому . Судя по ответам Константинопольского патриарха Геннадия Схолария сербскому деспоту (составленным около 1454–1456 гг.), Исидор никак не мог признаваться с его стороны законным Киевским митрополитом: он признавал в это время «православным» того митрополита, «который сидит в Москве» (т. е. Иону) . Выходит, что именно митрополит Иона является связующим звеном в этот период между древнерусскими митрополитами и их подлинными преемниками послевизантийского периода, а не «владыка Исидор», как полагает Ченцова. Проблема аргументации Ченцовой связана здесь не только с указанной весьма существенной нестыковкой. Дело в том, что Исидор также не имел никакого отношения (как и другие общепризнанные митрополиты «всея Руси» до него ) и к самой Новогрудской кафедре, которую по прибытии в Литву занял Григорий Болгарин. Единственное, что могло бы действительно обеспечить преемственность Григория от «владыки Исидора», ставшего в 1439 г. папским легатом и кардинадом, это титул «митрополита Киевского и всея Руси», которым оба они пользовались . Однако обстоятельства назначения Григория в Риме на митрополичью «Киевскую» кафедру не позволяют признать присвоение ему данного титула в 1458 г. легитимным деянием . Это была карикатурная попытка Рима подменить православную иерархию Киевской митрополии своей, униатской. Григорий Болгарин оказался на самом деле преемником Исидора не на законной русской кафедре Киевских митрополитов (которой тот вполне справедливо лишился), а на поприще начатой и незаконченной Исидором кампании по обращению Русской Церкви в унию. «Уступка» Исидором Киевской митрополии в пользу Григория, состоявшаяся в Риме в 1458 г., разумеется, не могла иметь никакой законной силы, поскольку «владыка Исидор» к тому времени на Киевскую митрополию уже не мог иметь никаких прав. |
| Наряду с исихастским возрождением, среди некоторых византийских церковных деятелей существовала и значительная «открытость к Западу». Например, братья Прохор и Димитрий Кидонисы при поддержке Кантакузина систематически переводили труды латинских богословов на греческий язык. Главные труды Августина, Ансельма Кентерберийского и Фомы Аквинского впервые стали доступны для Востока. Большинство пролатински настроенных греческих богословов впоследствии поддержали императорскую политику унии, но некоторые из них — как, например, Геннадий Схоларий, первый патриарх при турецком владычестве — сочетали любовь к западной мысли со всецелой преданностью Православной Церкви. Православие при Османской империи (1453—1821) Христианское гетто. Согласно исламу, христиане, как и иудеи, считались «людьми Книги», т. е. их религия в глазах мусульман была не ложной в целом, но неполной. Соответственно, христиане, при условии подчинения владычеству халифата и исламской политической администрации и уплаты соответствующего налога, заслуживали уважения и свободы культа. Однако любая христианская миссия или прозелитизм среди мусульман считались государственным преступлением. Фактически жизнь христиан официально была сведена к существованию в условиях гетто: они стали Rum millet, или «римским народом», покоренным исламом, но пользующимся определенной внутренней автономией. В январе 1454 г. султан разрешил выборы нового патриарха, которому предстояло стать миллет-баши, т. е. главой всего христианского миллета, или, по-гречески, «этнархом», с правом управлять, собирать налоги и осуществлять правосудие по отношению ко всем христианам турецкой империи. Таким образом, патриарх Константинопольский обнаружил, что при новой власти его официальные прерогативы и юрисдикция расширились — как географически, так и по существу: с одной стороны, благодаря да-рованным ему султаном привилегиям теперь он мог практически игнорировать своих собратьев, других православных патриархов; с другой — его власть перестала быть только чисто канонической и духовной, но превратилась и в политическую. Ибо для покоренных греков он стал не только преемником византийских патриархов, но и наследником императоров. Для турок же он был официальным и жестко контролируемым управителем Рум миллета. Чтобы подчеркнуть свои новые права, патриарх присвоил себе подобающие императору знаки достоинства: митру в форме имперской короны, длинные волосы, орлецы как символ власти и другие императорские атрибуты. |
| Кроме русских хронографов, для составления своего «Летописца», Димитрий нуждался и в иностранных сочинениях. Он их выписывал из заграницы чрез Архангельск, с помощью какого-то купца Исаакия Вандербурга. В «Эпистоляре» сохранились четыре письма святителя к этому купцу от 4 декабря 1707 г., 8 января и 8 ноября 1708 и 17 ноября (8) 1709 г. 1454 Сам летописец келейный не сразу получил свою окончательную форму. Как видно из нижеприводимых писем, святитель, написав отдельные главы своего труда, посылал их на просмотр Стефану Яворскому и Феологу и др. и выслушивал возражения Яворского. Вот относящееся к этому письмо Димитрия к Яворскому от 4 декабря 1707 года. «В начале прошения прошу, же prolixam et ineptam legendam porrigo до рук ваших святительских и тружду купно и перешкожаю забазному нужнейшими и лучшими делами. Не вижуся и не беседую ad coram, письмом теды нехаи наговоруся, хоць и доскучу, простите. Благодарствую Преосвященству вашему за прочитание и расмотрение моей хронологии, которая бы имела быти вместо оглавления totius operis замышляемаго летописа: естьли бы стало столко ума моему простоумию и здоровя моей немощи, а наипаче естьли бы в том Божия вашими святыми молитвами поспешествовала помощь. Est velle, deest posse. И очища не по прежнему глядят, и ручище пищущое дрожит. Censoribus sapienter suadentibus чолом благодарствую. Vexatio dat intellectum, a na ceusure humillime respondeo. Ad. I-mum. Non historia, sed dubia proponuntur et non solvuntur. И так есть, же то еще не есть историа, але оглавление хотящеи быти истории и non dubia proponuntur але errores, in quo nostri pertinaciter persistunt. A котории videntur esse dubia, тыж солвовати трудно, разве молчанием, понеже хронографи русскии с библиями русскими, а библии с хронографами весьма не согласуют в летах. А обычное Греков и Руси издавна леточисление идет не по Библиях, аще и Святым Писанием називаемих, но по хронографах: лучше теды молчати. А написанная хронология, будь in notatis для себе, а не для подания свету. |
| Евфросином; Устав не имел заглавия, так как его положено было передать «в руце святому» 71 ; он не предназначался для лиц посторонних, а был написан единственно для препод. Евфросина и его обители: «не иному кому писах отче, но тебе ангельская главо един к единому аще ли и твоей честней обители» (стр. 161). Иов, кажется, надеялся, что спор не зайдет далеко, что Евфросин убедится доводами посланных к нему на состязание и оставит свой обычай сугубить аллилуйю. Эта надежда высказывается частью в просьбе автора «Устава» – уведомить его, как верует честнейший во иноцех: «отпиши ми Господа ради вборзе, како веруеши по апостольскому проповеданию и по святых отец учению», частью в благожелании, чтобы Бог помог ему узнать точнее апостольское учение: «да даст и тебе Бог по апостольскому учению веровати» (стр. 164). Но надежды Иова не оправдались. Препод. Евфросин не только остался непоколебим в своей привязанности к сугубой аллилуйи, но и обозвал Иова за его «епистолию» столпом мотыльным, а затем вскоре прислал в псковский собор священникам «писание» об аллилуйи, повторив в нем тот же укор Иову. В ответ на это-то «писание» преподоб. Евфросина, по нашему мнению, и было написано Иовом послание о трегубой аллилуйи, в котором автор старается доказать, что «мотыло именитый един Константин Копроним, а не ин кто». 72 Впрочем кто бы ни был автором памятника древнерусской письменности, о котором у нас идет речь, во всяком случае не может подлежать сомнению то, что он был написан не только при жизни преподобного Евфросина, умершего в 1481 году, но даже не позже 1454 года. Автор «Устава отцев VII собора», который, по нашему мнению, был написан раньше послания, говоря о флорентийском соборе, бывшем в 1437–1439 гг., и о смерти константинопольского патриарха Иосифа, ни в уставе, ни в послании ни одним словом не упоминает о взятии Константинополя турками, последовавшем в 1453 году 73 . А так как псковичи об этом событии могли обстоятельно узнать не позже 1454 года 74 , то очевидно, что устав и послание были написаны не раньше 1440 и не позже 1454 года. |
| А.В. Занемонец «Христианство воинствует ныне, как и прежде...» синайские послания Константинопольского патриарха Геннадия Схолария Источник Скачать epub pdf От разрушенного в 1453 г. «города и общего отечества» наиболее неизменным осталось одно установление византийского мира – церковь . Однако очевидно, что и она не могла остаться той же во всем. Одним из существенных источников по истории внутрицерковной жизни середины XV в. являются тексты первого Константинопольского патриарха периода туркократии – Геннадия Схолария . На примере нескольких его текстов (перевод которых прилагается ниже) мы попытаемся рассмотреть, как он видел жизнь вверенной ему паствы в новом, неблагоприятном для нее мире. Ответ на этот вопрос нам могут дать не риторические патриаршие послания, обращенные «ко всем» и во «многом следующие правилам жанра (впрочем, ко второму из них мы еще вернемся ниже), но ответы на запросы конкретных общин или лиц, которые те посылали Геннадию как Константинопольскому патриарху. Это – два обращения к синайским монахам и ответ сербскому деспоту Георгию. Оба синайских текста – послание «Честнейшему в монахах киру Максиму, в миру Софианосу, и всем подвизающимся в святом Синайском монастыре преподобным иеромонахам и монахам» 1 и «Письмо честнейшему в монахах киру Иоакиму» 2 – связаны друг с другом теснейшим образом и касаются одних и тех же проблем. В конце первого послания к синаитам стоит точная дата – 6 февраля, однако не указан год. Так как очевидно, что Схоларий писал этот текст, будучи патриархом, то издатели датируют послания 1454–1456 гг. Однако представляется возможным сузить поле данной датировки. Святитель указывает в послании, что «мы многих сделали архиереями» 3 , но, будучи возведенным в патриаршее достоинство лишь 6 января 1454 г., он вряд ли бы успел за месяц произвести множество епископских хиротоний в разрушенной столице. Таким образом, 6 февраля 1454 г. скорее всего не может быть датой составления синайского послания. Согласно большинству свидетельств, Схоларий окончил свое первое патриаршество ровно через два года после вступления, то есть 6 января 1456 г. Поэтому, вероятнее всего, год написания послания можно ограничить 1455 г. На связь второго послания – письма Иоакиму – с первым указывает как то, что в рукописях оно следует сразу за ним, так и его первая фраза: «Так как это (то есть определенная проблема, о которой ниже) скрылось от нас, и мы не написали в послании ко святому монастырю, то пишем это отдельно своей собственной рукой для лучшего разумения вашего и оповещения братий» 4 . Письмо киру Иоакиму написано, по всей видимости, сразу после «Послания» и отправлено с тем же посольством. К тому же, по свидетельству «Послания», этот «старец кир Иоаким» вместе с его монахом Григорием и привезли Схоларию вопросы синайского монаха Максима Софианоса, ответ на которые мы и имеем. |
| Москва. Крутицкое подворье. Крутицы Архитектурный ансамбль. Действует. Год постройки:приблизительно 1650 - 1700. Ссылки: Адрес: г.Москва, ул.Крутицкая, д.13. Координаты: 55.727766, 37.658553 Проезд:ст.м. " Пролетарская " Изменить описание Добавить фотографии Карта и ближайшие объекты Добавить статью В 1272 г. на Крутицах были построены и освящены храм Петра и Павла и при нем монастырь, известный как Крутицкое подворье Сарайской и Подонской епархии. После ослабления могущества Золотой Орды епископ Сарайский и Подонский Вассиан в 1454 г. перенес свою кафедру из Сарая на Крутицкое подворье. После этого началось создание в Москве Крутицкой епархии. Крутицкая епархия была одной из самых больших: в ней было около 15 монастырей, 907 храмов и около 650 тысяч прихожан. За период с 1454 по 1788 гг. Крутицкой епархией управляли 38 епископов и митрополитов. Наиболее известные: епископ Вассиан (1454-62) - основатель Крутицкой епархии, епископ Варлаам (1583-87), восставший против Бориса Годунова и сосланный в Новгородский Антониев монастырь, где и скончался. В 1664 г. главой епархии стал митрополит Павел II - покровитель науки и художественных ремесел. Он заложил основы сегодняшнего архитектурного облика Крутицкого подворья. Во второй половине 17 века на Крутицах были построены новый Успенский кафедральный собор с зимним храмом св. апостолов Петра и Павла, Святые ворота с надвратным изразцовым теремком (на данный момент являются основным сокровищем Крутицкого подворья и постоянно подвергаются набегам со стороны вандалов), митрополичьи палаты, крестовая палата с домовым Никольским храмом, Успенские и Воскресенские переходы, приказные и сушильные палаты. При митрополите Павле II на Крутицком подворье был посажен " Крутицкий вертоград " - один из первых регулярных садов в Москве (сейчас делаются попытки его восстановить). В подвалах Успенского и Воскресенского храмов хоронили умерших митрополитов и епископов Крутицкой епархии. В смутное время, когда поляки оккупировали Кремль, Успенский кафедральный собор стал главным Собором Всея Руси, где ополченцы Минина и Пожарского целовали крест на клятву изгнать поляков из Москвы или умереть. В процессе секуляризации Крутицкая епархия в 1788 г. была упразднена. Успенский собор стал приходским храмом, остальные его здания отдали под казармы. В 1812 г. Крутицкое подворье пострадало от наполеоновских вояк, горело и утратило былую красоту, предлагали даже его снести. В 1833-68 гг. была произведена частиная реставрация. |
|
|
