| Первоначально М. не поддерживал Григория , к-рый был поставлен на Киевскую кафедру в Риме униатским К-польским патриархом Григорием III Маммой . Вместе с Черниговским и Брянским еп. Евфимием (впосл. епископ Суздальский) М. был в числе наиболее последовательных сторонников поддержки в ВКЛ прав Киевского митр. Ионы. Известно неск. посланий Ионы, одним из адресатов к-рых был М. В 1459 г. через земли его епархии проходил путь московских послов - настоятелей Троице-Сергиева мон-ря игум. Вассиана I (Рыло) и Кирилло-Белозерского мон-ря Кассиана, направленных в Киев к вдовствующей Киевской вел. кнг. Анастасии Васильевне Московке, ее детям и братии Киево-Печерского мон-ря с целью агитации в поддержку митр. Ионы. В апр.-дек. 1459 г. в Москве проходили переговоры с королевскими послами писарем Якубом и киевским боярином Ивашенцем, которым сообщили о непризнании московской стороной прав Григория на Киевскую кафедру, о поездке митрополичьих московских послов в ВКЛ и мнении митр. Ионы о происходящих событиях (ПДРКП. 87-88/I. Стб. 645-664; РФА. 2008. 24. С. 137-140; 34. С. 160-161; 51. С. 193-196). 13 дек. 1459 г. по этому поводу М. было отправлено послание правосл. епископов Сев.-Вост. Руси (ПДРКП. 84. Стб. 632). Однако к апр. 1460 г., после Берестейского съезда, когда стало известно о постоянстве позиции кор. Казимира IV Ягеллончика в вопросе о митр. Григории, М. вслед за большинством правосл. архиереев (прежде всего Полоцким еп. Каллистом) изменил свою позицию и, по-видимому, формально признал его права на Киевскую кафедру. Вместе с тем в источниках нет сведений о прямых контактах между М. и Киевским митр. Григорием. Занятие М. Смоленской кафедры привело к увеличению внимания вкладчиков к его Черейскому мон-рю. В 1454 г. обители и «господину отцу своему и по плоти брату моему Мисаилу, владыце Смоленскому» его родной брат пожаловал «свое дельницо, што на мене пришло, отчины и дедины» (АСЗР. Т. 2. 1. С. 3). В 1465-1468 гг. обитель получила ряд пожалований от князей Друцких. В 1465 г. в мон-рь был сделан вклад матерью М. инокиней Агафией, к-рая «записала есми бонду свою, у Витебску, селце Улановичи» в Черейский мон-рь и «сыну своему Мисайлу, владыце Смоленьскому, со всим с тым, што к тому селцу слушает, с пашною землею и с водами и сеножатьми» для «своей души и на память и всему роду своему». За этот вклад М. должен «мене кормити и мною печаловатися до моего живота, а по моем животе душею моею печаловатися ему» (АЗР. Т. 3. 101/I-VII. С. 230-233). Расширение владений обители, созданной М., укрепляло его положение не только на Смоленщине, но и в Витебской губ., входившей в состав Полоцкой епархии, архиереи к-рой были очень влиятельны при Виленском дворе. В столице ВКЛ Смоленский архиерей добился подтверждения прав обители кор. Казимиром Ягеллончиком. |
| А главное, выиграла наша наука — церковная история. Мартин Крузий захотел ознакомиться с греческой церковной историей того периода, о котором на Западе ничего не писали, — с греческой церковной историей после падения Константинополя до 70-х гг. XVI в. И любопытство Крузия замечательно быстро было удовлетворено. В ученом кабинете тюбингенского профессора на столе появилась греческая рукопись, которая потом получила и латинское заглавие «Patriarchica Constantinopoleos Historia» и которая заключала описание правления Константинопольских патриархов от Геннадия Схолария до Иеремии II включительно (впрочем, она описывала только часть правления этого патриарха Церковью), точнее: от 1454 до 1578 г. Вот первая церковная история, при посредстве которой ничего не ведавший о Греческой церкви турецкого периода Запад ознакомился с этим, несомненно, интересным предметом. Эта «Патриаршая история» вместе с другим историческим трудом, полученным в Тюбингене Крузием подобным же путем (но о котором — труде — скажем ниже отдельно), и вместе со множеством других документов, составившихся частью из корреспонденции Крузия с греками, частью из других греческих письменных произведений, была напечатана Крузием в Базеле в 1584 г. в обширном фолианте под заглавием «TurcoGraecia» («Турко-Греция»). Книга эта составляет истинную сокровищницу знаний по части изучения Греческой церкви, греческой нации и языка, в особенности второй половины XVI в. и до сих пор пользуется большим научным авторитетом. Греческие памятники изданы здесь с латинским переводом и многочисленными примечаниями Крузия. Жаль только, что, несмотря на трехсотлетнюю давность, «Турко-Греция» до сих пор не имеет второго издания, нужда в котором сильно чувствуется не только вследствие редкости и дороговизны книги Крузия, но и вследствие типографских несовершенств XVI в., отразившихся в самом тексте и способе его печатания. Не наше ли дело переиздать Крузия? Но что такое «Патриаршая история»? Кто ее написал? Какое значение имеет она в науке? Эта история занимает 78 столбцов in folio (Col. |
| изводе церковнослав. языка (в основанном хорватами-глаголяшами Эммаусском мон-ре во все время существования богослужение совершалось на хорват. изводе церковнослав. языка, использовались хорват. книги Свящ. Писания). В подтверждение этой гипотезы следует заметить, что сербохорват. элементы не встречаются в др., кроме библейских, атрибутируемых Вениамину текстах - в «Слове кратком противу тех, иже в вещи священныя, подвижныя и неподвижныя, вступаются и отъимати дерзают» (публ.: Попов А. Н. Библиографические материалы. М., 1901. Вып. 21) и в переводе компиляции из сочинений Лактанция (публ.: Ромодановская В. А. Сочинения Лактанция в переводе русских книжников рубежа XV-XVI вв.//ТОДРЛ. 2003. Т. 54. С. 407-434). После завершения 1 авг. 1493 г. перевода библейских книг с латыни началось их распространение отдельными сборниками. Наиболее интересен в этом отношении 2-томник из б-ки Иосифова Волоколамского мон-ря (РГБ. Ф. 113. 9, 11) новгородского происхождения, написанный одной рукой и датируемый 2-й пол. 90-х гг. XV в.,- единственный полный отдельный список лат. книг Г. Б., современный переводу. Манускрипт содержит запись: «Се тетрати писаны на Иосифа на Волок». Рукопись РНБ. НСРК Q 645, 90-е гг. XV в., представляет собой 16 плохо сохранившихся отдельных листов, вырезанных из единого блока, содержавшего Книги 1-2 Ездры и Неемии. Свидетельства бытования переведенных с латыни библейских книг в самостоятельных тетрадях сохранили неск. более поздних рукописей: ГИМ. Син. 251 (Прем), ГИМ. Увар. 521 (3 Езд), РНБ. Соф. 1454 (21 гл. 1 Пар, книги Тов и Иф с предисловиями; до 1775 рукопись принадлежала Кириллову Белозерскому мон-рю). Особое положение среди сборников лат. переводов занимает манускрипт РНБ. Погод. 84 (Погодинский сб.) - список с черновика перевода лат. библейских книг. Порядок расположения текстов в нем неслучаен. Сборник начинается с Книги премудрости Соломона, отдельные чтения к-рой были известны по слав. Паремийнику, далее следуют восполняющие старый перевод главы из Книг прор. |
| Против пункта о кровосмешении государь написал: «светскаго суда, токмо о важности суда с спросу Синода» 1454 . Тогда же был разрешен вопрос об укреплении духовных завещаний. Ранее это было дело духовного суда 1455 . Духовный регламент передавал дела о завещаниях на совместное решение Синода с юстиц-коллегией. Теперь Синод возбуждал вопрос, куда должны поступать пошлины, взыскиваемые при укреплении духовных завещаний. Государь решил вопрос тем, что дела о завещаниях передал ведению одной юстиц-коллегии. Он написал на докладе Синода: «быть в юстиц-коллегии, а которыя спорныя, для тех требовать из юстиц-коллегии из Синода одного или двух членов, чтоб при том были, понеже случаются духовники в воровских духовных, дабы член был тому свидетель и виноватый бы отдан был под градской суд; а пошлины в госпиталь» 1456 . В 1724 году временно, «для нынешняго случая», вследствие умножения дел в Малороссии по жалобам на духовенство, Петр подчинил малороссийских духовных суду малороссийской коллегии 1457 . В 1723 году предоставлен был вальдмейстерской канцелярии разбор дел по обвинению лиц синодального ведомства в порубке заповедного леса 1458 , хотя еще в 1722 году Синод ревниво отстаивал свои права на разбирательство этого рода дел 1459 , а также изъят был из ведения Синода и разбор дел по обвинению в утайке душ 1460 . Яснее и проще было дело со «сборами». Основываясь на высочайшей резолюции 14 февраля 1721 года, утверждавшей за Синодом ведение церковных вотчин «сборами и правлением», Синод разъяснил, что сборы с церковных крестьян подлежат исключительному ведению духовной власти 1461 , а 28 апреля 1721 года постановил «выслать вон» из «патриарших», архиерейских, монастырских и церковных вотчин тех лиц, которые занимались сборами по назначению «из провинций», т. е. от светских властей 1462 . 19 ноября 1721 года государь дал в Сенате окончательное разъяснение о сборах. Сборами податей с крестьян духовных вотчин ведал Синод, который и обязан был отсылать подати «туда, куда со всех крестьян сбирают»; а «поборы с мельниц, пошлины и промыслы» оставлены были в ведении камер-коллегии 1463 . |
| Митрополичий и патриарший помощник, перешедший на Крутицы, владыка сарский и подонский, скоро получил в самостоятельное управление особые города – иными словами, сделался самостоятельным епархиальным архиереем. Образование территории самостоятельной Крутицкой епархии близ Москвы, как раньше замечено, совпадает со временем возвращения городов от Литвы и переход пограничных природных русских князей на службу к московскому князю. Здесь уместно будет повторить и пополнить сказанное. В 1493 г. поступили на службу к Ивану III два князя воротынских с отчинами. При их содействии возвращены от Литвы Серпейск и Мещовск. Почти одновременно взята Вязьма. В 1494 г. литовский князь Александр по договору с Иваном III окончательно отступился от этих городов, уступив и весь г. Серенск, половина которого оставалась еще за Литвой. Кроме воротынских, один за другим в конце XV в. поступили на московскую службу князья новосильские, белевские и одоевские. Средоточием их уделов, как под властью Литвы (до 1494 г.), так и Москвы, оставались города: Воротынск, Новосиль, Белев и Одоев 459 . По договору 1494 г. за Москвой остались навсегда города Козельск и Перемышль; в 1503 г. вместе с Мценском от Литвы поступил г. Любутск, принадлежавший некогда рязанским князьям 460 . Эти пограничные города, служившие долго предметом споров между Литвой и Москвой, несомненно, составили первоначальную территорию Крутицкой епархии, если не сразу, то постепенно. Такое предположение могут подтверждать прямые свидетельства. По указанию калужской летописи С. Руссова 461 в состав Крутицкой епархии с 1454 г. (очевидно предположительно назван год перехода сарайского архиерея на Крутицы) вошли следующие города: Козельск, Серпейск, Мещовск, Воротынск, Перемышль и Лихвин. Последний в качестве города известен с 1565 года 462 . Первый, т. е. Козельск, иногда входил в титул крутицких владык. Так Геласий в грамоте об учреждении патриаршества называется сарским, подонским и козельским 463 . Позднейшие свидетельства к указанным городам прибавляют еще Белев, Одоев, Новосиль, замечая при этом, что они поступили в Крутицкую епархию в 1614 году 464 . Рядом с таким показанием можно поставить общую заметку составителя «Историч. обозрения Тульской губернии» Афремова, что с титулом сарского и подонского епископа Афанасий еще в половине XIV в. принял в свое ведение область новосильского княжества с городами Новосилем, Одоевом, Белевом и Чернью 465 . Выбирая середину между слишком поздней и слишком ранней припиской Новосиля, Одоева и Белева (Чернь осн. 1576 г.) 466 к Крутицкой епархии, можно думать, что эти города поступили в её состав вместе с переходом тамошних князей под власть Москвы в конце XV или начале XVI века. До этого времени уделы князей, служивших на обе стороны – Литве и Москве, едва ли знали какую определенную епархиальную зависимость, особенно когда тянулось очень сложное дело о разделении митрополии. В этом деле пограничные князья принимали то сторону Москвы, то Литвы и Киева 467 . |
| Другой эпизод. Некий Иоанн, родом из Африки, человек темного происхождения и низкого звания, но ловкий и злой, к тому же, говорит Агафий, «способный на всякую несправедливость и беззаконие для приобретения денег», вошел в милость одного из принцев императорского семейства, молодого сына Германоса, Юстина, командовавшего в то время армией в Колхиде. 1454 Однажды он попросил у своего покровителя одолжить ему некоторую сумму денег, обещая не только возвратить ее с прибавкой хороших процентов, но и уплачивать, пока будет состоять в долгу, за все, что будет нужно принцу и его семейству. Как ни загадочно было предложение, но оно понравилось Юстину и хотя он не мог сомневаться, «что для того, чтобы сдержать подобное обещание, нужно было умножить несправедливости и насилия и разорить незаконными сделками всех, кому придется иметь с ним дело» 1455 , Юстин дал Иоанну денег, предоставив последнему свободу «делать все, что пожелает». Ничего другого ему не было нужно. Под предлогом реквизиций для армии, он стал притеснять жителей, требуя от них невозможного и вынуждая их откупаться ценой золота за их воображаемое нежелание исполнять требуемое. Этим путем он очень быстро удвоил свой капитал. Затем он занялся коммерческими предприятиями, обязывая лазов, иногда даже насильно, продавать ему по самой низкой цене все продукты их почвы. Таким образом он скупал весь зерновой хлеб и искусственно вызывал голод, которым пользовался, чтобы перепродавать жителям по дорогой цене то, что раньше у них же купил. Юстин не вмешивался в это. Напрасно подданные с мольбой бросались к его ногам и со слезами просили положить конец их страданиям, принц оставался безучастным, «пользуясь без стеснения, говорит Агафий, этими несправедливостями и радуясь, что может даром жить хорошо и сверх того набивать свой кошелек». 1456 Благочестивый историк прибавляет, что божеская справедливость жестоко заставила потом Юстина искупить преступления, которые он допускал своим покровительством, но тем не менее нельзя не видеть, какое |
| Наш летописец озаглавил свою летопись: «Повесть временных лет (черноризца Феодосиева монастыря Печерского 1454 , откуду есть пошла Руская земля, кто в Киеве первее нача княжити и откуду Руская земля стала есть». Название «Повесть временных лет» летописец не заимствовал у хронографнстов греческих, у которых принятия названия для их списаний были χρονογραφα или χρονογραφεον (- γραφον) и χρονικν, чт по-русски значит времеписание, временник. Тот список хронографа Амартолова, который был в руках у Болгарского переводчика, имел надписания – над предисловием: Βιβλα χρονικ κα στορικ, чт им было переведено: «книги временные и образные», а при начале самого текста: χρονικν σντομον, временник сокращённый, чт им переведено: «Временник впросте». Слово «временный» по приложению к «лето» (временных лет), представляющее собой не имеющий смысла плеоназм, употреблено летописцем не в его обыкновенном смысле, а в смысле имеющий хронологию ( χροηχς, χρονολογικς), поставленный под годом. Так что повесть временных лет значит повесть лет, снабжённых хронологией (годами), ведённых по хронологии (по годам). Этим названием своей летописи автор хочет указать на то её свойство, что повествование, как мы сказали, ведётся в ней по хронологии, по годам 1455 . Повести собственно временных лет, которая начинается 852 годом, предшествует довольно обширное введение. Речь начинается разделением земли между тремя сыновьями Ноя и размещением языков при столпотворении 1456 , потому что от первых ведут своё начало жребии всех обитателей земли и потому что от второго ведут своё начало все народы. От 70 и дву языку, на которые Бог размесил людей при столпотворении, бысть (и наш) язык Словенеский, – говорит летописец, и затем обращается к Славянам. После речи о первоначальном месте жительства всех Славян в Европе 1457 и об их всех расселении из него по земле или по разным землям, автор в частности говорит о Славянах Русских, именно о расселении разных племён, на которые они распадались, по разным местам Руси и отчасти о происхождении племенных названий. Потом – об основании у племени Полян города Киева, об отдельных родовых княжениях у разных племён и обо всех народах, кроме самих Русских, населявших территорию Руси. За этим, после нескольких вставочных известий, относящихся отчасти к истории других Славян, отчасти к предисторической истории самих Славян Русских и после дополнительных известий о племенах этих последних Славян, летописец говорит о предисторическом быте наших предков, изображая по племенам бывшие у них обычаи, и законы отец, и предания. Речью об обидах Полянам после смерти Кия, основателя Киева, от Древлян и о подпадании их власти Козар летописец оканчивает вступление. |
| Взоры христианина устремлены к небу и созерцанию греха своего, взоры и настроения доброделателя внехристианского питаются самостью и гордыней. Смиренномудрие не видит достоинств в падшей природе человеческой: оно созерцает человечество, как превосходное создание Божие, но вместе созерцает и грех, проникший во всё существо человека, отравивший это существо; смиренномудрие, признавая великолепие создания Божия, признает вместе и безобразие создания, искаженного грехом; оно постоянно сетует об этом бедствии. Оно смотрит на землю, как на страну своего изгнания, стремится покаянием возвратить себе небо, утраченное самомнением. Но гордость и самомнение, исходатайствовав падение и погибель человечеству, не видят и не сознают падения в природе человеческой: они видят в ней одни достоинства, одни совершенства и изящества, самые недуги душевные, самые страсти почитают доблестями. Такой взгляд на человечество делает мысль об Искупителе совершенно излишней и чуждой. Видение гордых есть ужасная слепота, а невидение смиренных есть способность к видению Истины. 1454 Привнесение элемента смирения в человеческие добродетели достигается сопоставлением последних с абсолютным совершенством Божества. Ярко светятся на чистом небе ночной порой бесчисленные звезды, препираясь одна с другой обилием света; но при появлении солнца звезды исчезают, – исчезают, как бы делаясь вовсе несуществующими, хотя в сущности все они остаются на своих местах. Так и добродетели человеческие, когда сличаются одни с другими, имеют свой свет: при появлении же добра Божественного он исчезает перед светом Божества. 1455 Таким образом, первой, основной христианской добродетелью и существенным элементом всех других христианских добродетелей является смирение. Но если, верующая мысль православного христианина, в послушании голосу исповедников названной добродетели, принимает, хотя и не с полной для себя достоверностью, смирение, как особо нужное для спасения состояние, то мирское настроение самости, гордости и тщеславия не мирится с этой добродетелью, признавая, как мы слышим нередко, неестественность, труднодостижимость, бесполезность и даже вред смирения. Для мирского греховного настроения представляется совершенно неестественным смирение, закрывающее глаза на очевидные преимущества доброделания, на ясные для других достоинства человека. |
| 1443 Жрецы употребляли всевозможные хитрости, особенно если это было в их собственных интересах (ср. Геродот. История. Т. I. Стр. 93); они-то главным образом, и поддерживали идолопоклонство. 1444 Разрушил, впрочем, не весь храм, а только нижнее святилище, где стоял идол и приносили жертвы, – где, словом, и происходила вся описанная сцена. Впоследствии храм этот разрушил Ксеркс (Страбон. География. Пер. Мищенка. Стр. 755 – Геродот. Т. I. Стр. 94). Вероятно, вскоре после того опять восстановили его, потому что при Геродоте храм Вила существовал по-прежнему (Геродот. Т. I. Стр. 93). 1449 Riehm. Handwörterbuch des Bibl. Altertums. I. В. S. 288. – Lenormant. La divination et la science des présages chez les Chaldéens. P. 90 – 91. 1450 Scholz. P. Götzendienst und Zauberwesen bei den alten Hebräern und den benachbarten Völkern. S. 104. 1452 Талмуд почему-то относит сообщаемое нами событие к царствованию Навуходоносора, а не Кира (Wünsche. Bibliotheca rabbinica. Eine Sammlung alter Midraschim. Der Midrasch Bereschit rabba. S. 334). 1453 «Живым образом Вила», как предполагает Ленорман (Руководство к древней истории востока. Пер. Каманина. Т. I, вып. 2. Стр. 405). 1454 По некоторым частным сказаниям, этот дракон испускал при дыхании огонь и пламя, раздраженный искусственным шумом, производимым жрецами (Acta sanctorum. M. Iulius. Т. V. Р. 129). 1455 По Геродоту, в афинском акрополе была тоже змея, которой каждый месяц приносили медовую лепешку (Геродот. История. Т. II. Стр. 255). Может быть, чем-либо подобным питался и вавилонский дракон. 1456 Талмудисты по-своему видоизменяют эту подробность библейского рассказа: по ним, пророк взял пучок соломы, запрятал туда гвоздей и этим комом угостил дракона (Wünsche. Bibl. rabb. Der Midrasch Bereschit rabba. S. 334). 1457 Древнехристианские художники, любившие воспроизводить и это библейское событие, изображают пророка обыкновенно пред алтарем, находящимся вне храма, а дракона – в различных положениях, – то у подножия алтаря, то извивающимся вокруг дерева, растущего за алтарем, то выползающим из храма или из пещеры к пророку, в руках у которого – приготовленная для «бога» ядовитая пища (Martigny. Dictionnaire des antiquités chrétiennes. P. 236–237). |
| Нет надобности определять и положение взятого частного пункта в иудейской догматике. Ее систематики слишком проникнуты фарисейским ортодаксализмом и готовы свалить на «мистику» все, что не подходит к их шаблону 1452 . Они напрасно забывают, что мистическая стихия воспринята Талмудом, при чем этот памятник, якобы «объемлющий небо и землю», – по словам его религиозных поклонников – корнями своими восходить к эпохе возвращения из Вавилонского плена и, «бесспорно, есть самый достоверный канон иудейской традиции» 1453 . Берем – поэтому – лишь самый факт во всей его реальной непосредственности. А тут несомненно, что раввинами неоднократно высказывалось, будто праотец своим грехопадением заразил потомство 1454 . При всем том – это бедствие далеко не неизбежное и не повсюдное. Оно ограничивается и количественно и интенсивно. Говорилось даже, что «померли вследствие искушения Евы змием или не за свои собственные грехи всего четыре лица: Вениамин, сын Иакова, Амрам, отец Моисея, Иессей, отец Давида, и Кильаб, сын (ср. 2 Цр. 11:27. 12:14 сл.) Давидов». Впрочем, и здесь видно больше стремление оградить от всякого пятна славные имена Израильской истории, которая не исчерпывалась ими. Посему р. Иоханан поспешил ослабить свою формулу, будто «змея, прельстившая Еву, влила в нее яд», и не менее решительно свидетельствовал, что «у Израильтян, стоявших при горе Синае (для восприятия закона), этот яд исчез; язычники же, не стоявшие пред Синаем, не утратили этого яда», но и для них возможно было антисептическое облегчение чрез рабскую покорность номизму 1455 . Это простирается и на греховный рефлекс в смерти. В иудейских источниках упоминается: «когда Израиль воззвал к Моисею: «все, что сказал Господь, сделаем и будем послушны» (Исх. 24:3. 7), Господь объявил ангелу смерти: «весь мир в твоей власти – кроме этого народа», поскольку о нем значится: «а вы, прилепившиеся к Господу, Богу вашему, живы все доныне» (Второз. 4:4); еще: что Писание Божие вырезано () на скрижалях, в этом месте ( Исх. 32:16 ) нужно читать не cho(a)ruth () – начертно, a cheruth () – свободный – от ангела смерти, от ига чужеземного рабства, от страданий». |
|
|
