| «Иван, великий князь Московский, перед смертью доверил [Алексию] образование и воспитание его сына Дмитрия, после чего митрополит незамедлительно и всецело посвятил себя заботам о князе». В действительности, принимая на себя эту обязанность, Алексий следовал давней византийской традиции, согласно которой глава церкви почти автоматически становился ответственным за судьбу государства в тех случаях, когда государственная власть не могла более отправляться обычным порядком. Примеры, когда византийские патриархи становились регентами, многочисленны (патриарх Сергий при Гераклии, патриарх Николай Мистик в X веке и патриарх Иоанн Калека в XIV веке). В случае Алексия проблема, однако, заключалась в том, что Дмитрий не был царем «всея Руси», в то время как церковная власть Алексия распространялась на польские, тверские и литовские земли, правители которых были вовлечены в борьбу, с их точки зрения, вполне законную, против первенства Москвы. В начале своего патриаршества, во время правления Ивана I Калиты и хана Джанибека (1342–1357 гг.), когда мощь Орды казалась еще совершенно незыблемой, Алексий, как и его предшественники, жил в мире с татарами. Он не видел другого пути урезонить своего соперника — митрополита Романа. Дважды Алексий ездил в Орду, равно как и в Константинополь (1354–1356 гг.), привозя грамоты, получаемые через епископа Сарайского. Помолившись на могиле святого митрополита Петра в Москве, он еще раз отправился к ханскому двору в 1357 году ради исцеления влиятельной Хатуни Тайдулы, вдовы Узбека. Во время пребывания в Сарае митрополит оказался свидетелем убийства Джанибека и начала династических раздоров в Орде. Дипломатические контакты с татарами привели его к получению ярлыков на привилегии для православной церкви как от Тайдулы, так и от хана Бердибека. Укрепив в Орде свои позиции, Алексий отправился на территории, контролируемые Ольгердом, — факт, указывающий на то, что власть Романа не являлась неоспоримой в этих местностях. В январе 1358 года Алексий выехал из Москвы в Киев и пробыл во владениях Ольгерда до 1360 года. |
| В 1357-1360 гг. И. сделал попытку вмешаться в ход Столетней войны и организовать переговоры между противоборствующими сторонами. Их результатом стали перемирие в Бордо (1357) и мир в Бретиньи (1360). Менее результативными были его религиозно-политические инициативы на Пиренейском п-ове, где папа попытался посредничать в переговорах между Кастилией и Арагоном, а также неоднократно выступал с осуждением кастильского кор. Педро I, к-рый отверг, а затем отравил свою супругу. Безрезультатно завершились переговоры И. с серб. кор. Стефаном IV Душаном и визант. имп. Иоанном V Палеологом, имевшие целью воссоединение Вост. и Зап. Церквей. При И. католич. церковная орг-ция в Вост. Европе была расширена за счет учреждения ряда кафедр в отдельных «русских» городах под властью польск. кор. Казимира III Великого : в 1358 г.- во Владимире-Волынском, в 1359 г.- в Холме и во Львове. Папа был известен как покровитель искусств и науки. И. приблизил к себе итал. поэта и гуманиста Ф. Петрарку и пригласил его стать личным папским секретарем и камерарием. В 1354 г. в Авиньон послом Флорентийской республики прибыл итал. писатель Дж. Боккаччо. И. основал кафедры теологии при Болонском и Тулузском ун-тах, в Тулузе была также образована коллегия св. Марциала (1359). Папа вкладывал средства в строительство церквей в Авиньоне - св. Петра и св. Дезидерия, при нем были возведены совр. городские стены Авиньона (в т. ч. по причине угроз со стороны мародеров, число к-рых в долине р. Рона возросло после заключения мира в Бретиньи и роспуска англ. наемных отрядов). При И. произошли изменения в церемониальном оформлении папской власти. Впервые коронация папы проводилась в авиньонском папском дворце за закрытыми дверями. И. похоронен в основанном им в 1356 г. картезианском мон-ре Валь-де-Бенедиксьон в г. Вильнёв-Сент-Андре (ныне Вильнёв-лез-Авиньон), расположенном на противоположной от Авиньона стороне р. Рона, близ его бывш. кардинальской резиденции. С 1835 по 1960 г. его останки находились в капелле при госпитале в г. Вильнёв-лез-Авиньон. |
| Во второй трети XIX века Великие державы начнут использовать проблему Св. мест для своего политического закрепления на Ближнем Востоке. Святогробцы и францисканцы станут пешками в чужой игре, а о самостоятельной позиции Высокой Порты уже не будет и речи. 1328 Армянский путешественник начала XVII века Симеон Лехаци утверждает, что это здание принадлежало армянам, но в 1616 г. иерусалимский муфтий конфисковал его и воздвиг вплотную к церкви мечеть с минаретом. «Давно уже шейхи и мусульмане города завидовали, но не могли отнять ( церковь . – К.П.), – писал он, – ибо Паронтер (армянский патриарх Иерусалима. – К.П.) писал прошения, жаловался в Стамбул, а также ездил в Халеб, Шам (Дамаск. – К.П.) и взятками спасал церковь . Однако муфтий отнял ее силой... И овладело всеми христианами великое горе» (Симеон Лехаци. С. 212), причем Симеон сокрушается, что ему довелось быть свидетелем такого несчастья, то есть он выступает как очевидец. Непонятно, как совместить это свидетельство со словами Н.Х. Радзивила, уже в 1583 г. называвшего место Вознесения мечетью, куда ранее христиане имели свободный доступ, но за два года до того это было запрещено им кади, который «весьма не терпел иноверцев» (Радзивил Н. С. 107). 1337 Как едко замечал Серапион, упоминая об органе, «там же часто ксендзы, возбесившиеся, свереляти обычай имут» (Серапион. С. 95). 1343 Агрефений. С. 267–268; Игнатий Смолнянин. С. 18–19; Зосима. С. 30–31; Василий, гость. С. 9–10; Порфирий Успенский . Книга бытия моего. Т. 3. С. 256–7; Баумгартен М. С. 133, 136–139; von HarffA. P. 203–204; Peri О. P. 43–44. 1348 Иаков Веронский. С. 104; Агрефений. С. 271; Игнатий Смолнянин. С. 22–23; Зосима. С. 37; Василий, гость. С. 8; Баумгартен М. С. 134, 153. 1353 Неофит Кипрский. Рассказ. С. 4–14; Максим Симский. С. 38; Прокопий Назианзин. С. 231–237; Досифей. Грамоты. С. 2–3. 1356 Грамоту Омара квалифицировал подобным образом еще Н.А. Медников (Медников Н.А. Т. 1. С. 608–613), а патриарха Афанасия в конце 1450-х гг. просто не существовало (См. Панченко К.А. Патриах Иоаким). |
| По краткому житию Алексий родился в Москве, по переселений сюда родителей, при великом кн. Михаиле, тверском и при митр. Максиме, до убиения Акинфа, и его крестил кн. Иван Данилович; Пахомий, не разобрав или не запомнив этих сложных указаний, рассказывает проще, что отец Алексия переселился в Москву во дни великого кн. Ивана Даниловича, «тогда убо тому великое княжение держащу, т. е. делает анахронизм почти на 30 лет. Точно также назначение Алексия на митрополию он относит исключительно ко времени вел. кн. Ивана Ивановича и ни слова не говорит об отношениях Алексия к вел. кн. Симеону в митр. Феогносту, ясно указанных в кратком житии и подготовивших это назначение. За то в описание святительства митр. Алексия Пахомий вводит новые эпизоды, которых нет в кратком житии. Из них рассказ об основании Андроникова монастыря и о попытке Алексия уговорить преп. Сергия на митрополию Пахомий буквально выписал нз своего жития Сергия 177 . Сверх этого Пахомий рассказывает о двух поездках Алексия в орду: к царю Бердибеку – довольно близко к рассказу летописи под 1357 г. и к Амурату, хану с 1361 г., для исцеления его жены, не названной у Пахомия по имени. Некоторые летописи и житие по редакции XVI в., согласно с сохранившимся ярлыком, называют царицу Тайдулой, женой Чанибека, и относят ее исцеление к тому же 1357 г. Приняв эту поправку, церковные историки однакожь рассказывают вслед за Пахомием о двух поездках Алексия, относя обе к 1357, одну ко времени Чанибека, другую ко времени сына его Бердибека, в том же году севшего на место отца 178 . Но ни одна летопись не говорить о двух поездках: по одной ясно видно, что Алексий поехал еще при Чанибеке. но вернулся при Бердибеке; согласно с нею и позднейшие редакции жития говорят только об одной поездке 179 . По всей вероятности историки впадают здесь в одинаковую ошибку с Пахомием, различно повторяют одно и тоже событие, заимствуя его из разных источников. – Наконец, набрав известий кой-откуда, Пахомий дал им в житии случайный порядок и спутал их хронологическую последовательность; оттого Чудов монастырь, основанный в 1365 году, является у него после нижегородского Благовещенского, построенного в 1370. |
| Согласно записи, отец Анны, имевший чин паракимомена (вероятно, речь идет об Андронике Кантакузине, см.: PLP, N 10955), за много лет до этого, накануне вступления дочери в брак с Димитрием Торником (Ibid. N 29123), передал ей в качестве приданого с. Белчишта (Βελτζσθα) в Македонии (близ г. Серры, ныне Серес, Греция), см.: Vasmer. 1970. S. 23. N 23; S. 81. N 7; S. 215. N 25). Однако впосл., видимо в ходе очередного сербского наступления на Македонию в 1357 г., эта территория была захвачена сербами. Анна выражает надежду на то, что Алексей и Иоанн, успешно боровшиеся с сербами, смогут отвоевать ее землю. В этом случае половина имения с принадлежащим ему доходом останется в собственности Анны, Димитрия и их детей, а др. половина перейдет в распоряжение братьев как «посвящение и приношение» основанному ими (вероятно, незадолго до этого) монастырю. В источниках отсутствует указание на год, когда Алексей и Иоанн начали строительство П. м., однако большинство исследователей рассматривают 1358 г. в качестве terminus ante quem. Известно, что в 1357 г. совет игуменов Афона во главе с протом Дорофеем одобрил передачу в распоряжение братьев келлии Введения во храм Пресв. Богородицы в Равдуху, разрушенной в результате нападений турок, при условии что Иоанн и Алексей самостоятельно ее восстановят. Это решение было подтверждено имп. Иоанном V Палеологом (RegImp, N 3063; Actes du Pantocrator. 1991. P. 76-78. N 4) и патриархом К-польским свт. Каллистом I (RegPatr, N 2400; Actes du Pantocrator. 1991. P. 79-81. N 5) в апр. 1357 г. Л. Пети отрицал общепринятую локализацию Равдуху и считал, что начало обновления этой келлии, находившейся на территории буд. П. м., и следует рассматривать в качестве даты основания обители (Actes du Pantocrator. 1906. P. V-VI). Однако по мнению В. Кравари, передача Алексею и Иоанну келлии имела место во время строительства мон-ря ( Kravari. 1991. P. 12-13). В лит-ре иногда указывается 1362/63 г. как дата основания мон-ря (PLP, N 91128, 92154), поскольку на мраморной плите, находящейся в кафоликоне мон-ря, имеется надпись: «Помяни, Господи, рабов твоих Алексея и Иоанна, ктиторов и родных братьев. |
| Алексеем I Комнином (1081-1118), к-рый якобы был погребен в П. м. Легенда отражена в ряде публикаций Нового времени, в т. ч. в «Проскинитарии» Иоанна Комнина (1701). В. Г. Григорович-Барский также некритически принимал эти сведения. Предание подверг критике архим. Порфирий (Успенский) , справедливо полагавший, что основателями П. м. были вел. стратопедарх Алексей и его брат, вел. примикирий Иоанн, которые жили в XIV в. Порфирий в подтверждение своей т. зр. ссылался на акты Св. Горы Афон (Там же. C. 120-127); эту идентификацию принимают и совр. исследователи. Т. о., П. м. был основан высокопоставленными чиновниками, военная и адм. карьера которых достаточно отражена в источниках: Алексей († между 1368 и 1373) занимал в то время (1357) должность вел. примикирия, а год спустя стал вел. стратопедархом в Македонии (PLP, N 91128); его младший брат - Иоанн († до 1394; возможно, в 1386/87) был протосевастом (1357), затем - также вел. примикирием (с 1357) (Ibid. N 92154). Возможно, они принадлежали к числу родственников имп. Иоанна V Палеолога (1341-1391), хотя неизвестно точно, носили ли они ту же фамилию. Предложенное Г. А. Острогорским отождествление одного из братьев с Иоанном Палеологом, занимавшим должность вел. примикирия в 1373 г. (PLP, N 21484; см.: Острогорски Г. Сабрана дела. Београд, 1970. Кн. 4: Buзahmuja и Словени. С. 615-624), в наст. время окончательно отвергнуто ( Talbot, Cutler. 1991). Время создания мон-ря определяется на основании дарственной записи пинкерниссы Анны Торникины (Actes de Saint-Pantéléèmon. 1982. P. 100-105. N 12; рус. пер.: Порфирий (Успенский). 1892. C. 122-125); датирована авг. 6866 г. от Сотворения мира, т. е. 1358 г. по Р. Х. Еп. Порфирий, указывая на то, что последняя цифра в обозначении года может быть прочитана и как «6» (ς), и как «1» (α), считал более обоснованным последний вариант, к-рый соответствует 1353 г. В совр. литературе принимается датировка 1358 г. ( Kravari. 1991. P. 7-9; Talbot, Cutler. 1991; Pavlikianov. 2001. P. 113-114; PLP, N 29135). |
| Но и то, что есть в житии, не всегда ясно и достоверна Так, время рождения Алексия определяется тремя известиями, из которых каждое противоречит двум остальным: 1) Алексий родился в великокняжение Михаила Ярославича Тверского, до убиения Акинфова; следовательно, в 1304 году, когда стал великим князем Михаил и убит его боярин Акинф; 2) Алексий был 17 годами старше вел. кн. Симеона (Гордого); следовательно, родился в 1299 году; 3) Алексий скончался 85 лет от роду, следовательно, родился в 1293 году 176 . У Пахомия в рассказе до вступления Алексия на митрополию встречаем опущенную в кратком житии легенду о пророческом гласе, слышанном 12-летним боярским сыном во время ловли птичек. Но, с другой стороны, Пахомий далеко не воспроизводит всего, что есть в кратком житии одни черты его он опускает, заменяя их общими местами житий, другие передает неточно, не вникнув в связь и последовательность событий. По краткому житию, Алексий родился в Москве, по переселении сюда родителей, при великом кн. Михаиле Тверском и при митр. Максиме, до убиения Акинфа, и его крестил кн. Иван Данилович; Пахомий, не разобрав или не запомнив этих сложных указаний, рассказывает проще, что отец Алексия переселился в Москву во дни великого кн. Ивана Даниловича, «тогда убо тому великое княжение держащую, то есть делает анахронизм почти на 30 лет. Точно так же назначение Алексия на митрополию он относит исключительно ко времени вел. кн. Ивана Ивановича и ни слова не говорит об отношениях Алексия к вел. кн. Симеону и митр. Феогносту, ясно указанных в кратком житии и подготовивших это назначение. Зато в описание святительства митр. Алексия Пахомий вводит новые эпизоды, которых нет в кратком житии. Из них рассказ об основании Андроникова монастыря и о попытке Алексия уговорить преп. Сергия на митрополию Пахомий буквально выписал из своего жития Сергия 177 . Сверх этого Пахомий рассказывает о двух поездках Алексия в Орду: к царю Бердибеку – довольно близко к рассказу летописи под 1357 годом и к Амурату, хану с 1361 года, для исцеления его жены, не названной у Пахомия по имени. Некоторые летописи и житие по редакции XVI века, согласно с сохранившимся ярлыком, называют царицу Тайдулой, женой Чанибека, и относят ее исцеление к тому же 1357 году. Приняв эту поправку, церковные историки, однако ж, рассказывают вслед за Пахомием о двух поездках Алексия, относя обе к 1357-у, одну ко времени Чанибека, другую ко времени сына его Бердибека, в том же году севшего на место отца 178 . Но ни одна летопись не говорит о двух поездках; по одной ясно видно, что Алексий поехал еще при Чанибеке, но вернулся при Бердибеке; согласно с нею и позднейшие редакции жития говорят только об одной поездке 179 . По всей вероятности, историки впадают здесь в одинаковую ошибку с Пахомием, различно повторяют одно и то же событие, заимствуя его из разных источников. |
| Свои старания об охранении князя московского св. Алексий начал после смерти Семена Ивановича. У слабого преемника Семенова Ивана Ивановича искал в Орде отнять великокняжеский престол суздальский князь Константин Васильевич, – человек, по свидетельству летописей, энергический, княживший «честно и грозно», который, притом, нашел поддержку себе у новгородцев, ибо эти последние, весьма успев испытать возрастающую силу Москвы, и желая подорвать ее, явились в Орду хлопотать за него своим серебром. Если Ивану Ивановичу удалось отстранить соперника и получить от хана ярлык на великое княжение, то с весьма большою вероятностью нужно подозревать тут старания св. Алексия. Митр. Феогност приобрел благоволение ханши Тайдуллы, жены хана Чанибека, которая была женщиной, выдающейся из обыкновенного ряда, и имевшая большое влияние на дела государственные. Митр. Феогност, понимая всю важность покровительства ханши, рекомендовал ей перед своею смертью своего будущего преемника, и содействием Тайдуллы Алексий и мог воспользоваться, чтобы отстранить Ивану Ивановичу соперника. В 1357 году св. Алексий имел возможность оказать важную услугу Тайдулле, и это послужило на пользу Москве. Жена хана заболела какою-то болезнью. В августе месяце 1357 г. она прислала к митрополиту посольство с просьбою, чтобы он пришел посетить ее. Св. Алексий отправился в Орду, и по его молитвам ханша получила чудесное исцеление. Вот рассказ о сем, читаемый в Воскресенской летописи: «Тое же (1357 г.) осени прииде посол от царицы Тайдуллы из Орды к митрополиту Алексию, зовуще его в Орду, да пришед посетить нездравие ея; он же нача яко же на путь потребнаа готовити, и се тогда загореся свеща сама собою у гроба чудотворца Петра, августа 18-го; митрополит же, пев молебен со всем крилосом, и свещу ту раздроби и раздасть народу на благословение, и тогоже дня поиде в Орду, и пришед, тамо болящую царицю исцели, и паки вскоре отпущен бысть с великою честию». Еще во время пребывания св. Алексия в Орде начались там волнения: Чанибек был убит своим сыном Бердибеком. |
| 1348 Подробно о преп. Максиме см. нашу вступительную статью: Преподобный Максим Исповедник : эпоха, жизнь, творчество//Творения преподобного Максима Исповедника. Кн. I. М., 1993. С. 7–74. В новом переиздании этих переводов 2004 года эта вступительная статья коренным образом переработана и расширена. См. статью на с. 466–597 наст. изд. 1353 Творения святаго отца нашего Максима Исповедника . Ч. I: Житие преподобнаго Максима Исповедника и служба ему/Перевод, издание и примечания проф. М.Д. Муретова . Сергиев Посад, 1915. К вящему сожалению, этот труд, хотя и содержит много ценного, некорректен, с нашей точки зрения, по методу и принципу своего издания. Здесь делается попытка издать перевод некоего сводного «Жития» преподобного, которого в реальности не было, ибо существовало несколько отдельных редакций «Жития», а также чрезвычайно важные документы, относящиеся к последним годам жизни Исповедника («Диспут в Визии» и др.). Критическое издание этих документов недавно увидело свет: Scripta saeculi VII vitam Maximi Confessoris illustrantia/Edid. P. Allen et B. Neil//Corpus Christianorum. Series Graeca. Vol. 39. Turnhout; Leuven, 1999. Здесь же, в Бельгии, планируется выпустить в свет и критическое издание «Житий» преп. Максима. После выхода их в свет можно начать работу по изданию переводов житийных материалов о преп. Максиме, то есть продолжить уже на новом уровне труд, начатый М.Д. Муретовым . 1356 Общий обзор основных тенденций в западных исследованиях о преп. Максиме см. в кн.: NicolsA. Byzantine Gospel. Maximus the Confessor in Modern Scholarship. Edinburgh, 1993. 1357 См.: Kattan A.E. Verleiblichung und Synergie. Grundzuge der Bibelhermeneutik bei Maximus Confessor. Leiden; Boston, 2003. S. XI («ein Einziger Mensch Orient und Okzident in sich zusammenbrungen un zu vereinen vermochten, ohne sie zu vermischen»). 1358 Можно предполагать, что аналогичный путь обращения из католичества в Православие до Ж.-К. Ларше прошел покойный архиепископ Алексий (Ван дер Менсбрюгге). См. о нем статью А.С. Буевского: Православная энциклопедия. Т. I. М., 2000. С. 661–663. |
| Опасаясь чрезмерного усиления претендовавшего на неаполитанский трон венг. кор. Людовика (Лайоша) I и объединения 2 королевств под властью одной династии, К., как сюзерен (король Неаполя был вассалом папы Римского), в этой борьбе поддержал Джованну I, внучку Роберта Анжуйского, кор. Неаполя и гр. Прованса, и его единственную наследницу. В 1344 г. папа Римский дал согласие на брак Джованны и брата венг. короля Андрея (Андраша), герц. Калабрии; понтифик разрешил короновать их королевой и королем Неаполя при условии, что после смерти Джованны королевство унаследуют их дети или Мария Анжуйская, сестра королевы. Однако в 1345 г., когда сведения о папском разрешении еще не достигли Неаполя, герц. Андрей погиб в результате заговора знати. Кор. Людовик I обвинил Джованну в убийстве брата и в нояб. 1347 г. выступил в поход на Неаполь. Джованна I заключила брак со своим родственником Людовиком Тарентским; она прибыла к папскому двору в Авиньон, чтобы просить у понтифика одобрения брака и помощи в отвоевании Неаполя. К. одобрил брак и инициировал переговоры между представителями венг. короля и Джованны. К. также создал комиссию для расследования убийства герц. Андрея; в результате работы комиссии Джованна была оправдана. В обмен на эти услуги Джованна продала папе г. Авиньон за 80 тыс. флоринов (9 июня 1348); имп. Карл IV, вассалом к-рого являлся граф Прованса, одобрил сделку и освободил понтифика от оммажа и службы за эту землю. Кор. Людовик I прервал переговоры с К. и после победы над войском Людовика Тарентского (янв. 1348) вступил в Неаполь. Однако из-за эпидемии чумы и недовольства жителей города королю пришлось покинуть Италию. После возвращения Джованны в Неаполь К. способствовал заключению перемирия с королем Венгрии; в 1352 г. был подписан мирный договор. Перед коронацией (27 мая 1352) Людовик Тарентский подтвердил сюзеренитет Папского престола над Неаполитанским королевством. К. продолжил политику своих предшественников в отношении имп. Людовика Баварского, к-рый в 1328 г. был коронован в Риме без согласия папы Иоанна XXII. К. подчеркивал, что коронация императора, не получившего одобрения Римского понтифика, не была легитимной. Враждебному отношению К. к Людовику Баварскому способствовала также проангл. позиция императора в начале Столетней войны. Людовик Баварский даже назначил Эдуарда III имп. викарием с правом сбора войск, чеканки монеты и судебными функциями. К. поддерживал основного соперника Людовика Баварского - кор. Чехии Иоанна Люксембургского (1310-1346), с к-рым он был хорошо знаком еще со времени пребывания при дворе франц. короля. К. подтвердил отлучение Людовика Баварского от Церкви (1343) и в 1346 г. инициировал избрание герм. королем кор. Чехии Карла I, наставником к-рого он являлся при франц. дворе. После смерти Людовика Баварского герм. знать признала Карла I королем; в 1349 г. он был повторно избран и вскоре коронован в Ахене. |
|
|
