| Каминг-аут карьеристки Я хочу стать… многодетной мамой и ухожу в бессрочный декрет 26 октября, 2015 Я хочу стать… многодетной мамой и ухожу в бессрочный декрет Я, успешная, образованная женщина, автор книги «Репортаж: от идеи до гонорара», корреспондент «Русского репортера», решила сделать каминг-аут. Уже два года я скрываю то, что многие давно подозревали. И сейчас я открыто и честно признаюсь. Я хочу стать… многодетной мамой и ухожу в бессрочный декрет. Каминг-аут – процесс открытого и добровольного признания человеком своей принадлежности к сексуальному или гендерному меньшинству. Так вот, многодетная мама, которая хочет профессионально заниматься детьми и хозяйством – сегодня гендерное меньшинство, поэтому я вполне могу назвать свое признание каминг-аутом. Так же я являюсь и сексуальным меньшинством в том смысле, что закончив пачку презервативов, я не начала новую. Первый декрет был для меня кошмаром, несмотря на то, что был очень желанным. Мне казалось, что я, вот такая умная, а вытираю какашки, и что это все может делать обезьяна. Более того, обезьяна делает это лучше, потому что ее материнский инстинкт не покрыт многолетней коркой цивилизации и семейной истории, в которой меня к материнству не готовили. Мама говорила, что никто в жены меня не возьмет, отца не было, и я взяла на себя мужскую роль в семье. Готовить я не умела. Гладить – тоже. Зато умела гвозди забивать. Но у меня был талант писать репортажи, что обещало мне отличную карьеру. Я победила в конкурсе «Вызов 21 век» в 2012 году, я была самым молодым штатным сотрудником моего журнала, у меня вдруг случилась такая заработная плата, которой моя мама никогда не имела и никогда иметь не будет. И я не хотела, чтобы все это пропало. В первый год жизни дочери мне казалось, что я живу только, когда она спит. Когда она спала, я написала диплом, написала книгу, написала кучу лекций, 2 статьи, провела более десятка тренингов и вебинаров, ходила на муниципальные собрания. Это была жизнь. Ор младенца – это не жизнь. |
| Олег Кузнецов . Скажу честно, последние 8-10 лет я не слежу за украинской историографией, поскольку считаю опасным для собственного психического здоровья не только читать с позволения сказать «труды» украинских так сказать «коллег», но даже брать в руки, настолько считаю их токсичными. С прискорбием вынужден констатировать факт того, что современная гуманитарная мысль Украины направлена на то, чтобы создать некую фантасмагорическую квазиисторию региона и 40-миллионного народа, чтобы на её основании выстроить какую-то новую реальность, весьма далекую от академических представлений о прошлом Украины, традиционно свойственных не только российской, польской или общеевропейской исторической науки, но даже от весьма специфических представлений украинской гуманитарной мысли второй половины XIX – первой половины ХХ века, когда она начала системно формироваться и оформляться в самостоятельную научную школу. Будучи специалистом по истории восточноевропейского средневековья, которому довелось поработать с первоисточниками не только в российских, но также в польских архивах, я хорошо знаю исследования представителей «украинской школы» имперского периода, начиная от Александра Ригельмана и заканчивая Михаилом Грушевским и Дмитрием Яворницким, который до установления советской власти на Украине предпочитал писать свою фамилию как Эвардницкий. Ещё в первой половине 1990-х годов, как только был открыт доступ в отдел специального хранения Российской публичной библиотеки или " Ленинк и " , я знакомился в его книгохранилище с исторической публицистикой украинской эмиграции, издававшейся в Канаде, США и ФРГ. Не хочу хвастаться, но я свободно читаю тексты на белорусском, польском и украинском языках, поэтому с полным основанием могу сказать, что нынешние псевдоканонические представления украинской исторической науки крайне далеки от тех, которые были присущи как советской, так и эмигрантской украинской историографии, не говоря про их имперскую предтечу. Ещё в начале этого века и тысячелетия, каких-то 15 лет назад, на Украине выходили в свет вполне приличные научные исследования, с их авторами можно было не соглашаться в конструируемых ими интерпретациях общеизвестных исторических фактов, событий или явлений, содержание которых отложилось в текстах неоднократно опубликованных документов Московского царства, Крымского ханства, Великого княжества Литовского и Речи Посполитой в целом, Оттоманской Порты или Валахии, но можно было быть совершенно уверенным в том, что никто из украинских историков не будет их отрицать или придумывать для них новое содержание. Сейчас быть уверенным в том, что фабула или контекст события не будут изменены до неузнаваемости, уже невозможно, причем речь идет не только о событиях середины ХХ века, связанных с темой украинского коллаборационизма в пользу нацистской Германии, но и о событиях 200-, 300- или 500-летней давности, которые вывернуть наизнанку, казалось бы, уже невозможно. Но у них это получается… |
| Это что, все ваши? — или — Как я ждала четвертого ребенка У меня почти нет времени «пожить для себя». Но я этого и не хочу. Потому что «жить для себя» – это одиночество 15 сентября, 2014 У меня почти нет времени «пожить для себя». Но я этого и не хочу. Потому что «жить для себя» – это одиночество Мать четырех детей Елена Кучеренко описывает свои приключения в «самом лучшем» отечественном роддоме. Но все пережитое там не мешает ей мечтать о пятом ребенке. У нас родилась четвертая доченька. Несколько дней назад. И вот мы дома. Лежим с ней на диване, общаемся. Она смотрит на меня (или «сквозь меня) своими «глубокомысленными» маленькими глазками и корчит рожицы. Хмурится, морщит нос-пятачок, складывает губы в трубочку, а потом вдруг начинает коварно улыбаться одной половиной рта. А я рассказываю ей, как ждала ее и как сильно ее люблю… Как готовились к ее появлению три старшие сестренки… Как папа хорошо убрался в комнате и все приготовил. И как молился в храме все время, пока я рожала. И если честно, я даже плачу – от счастья. Все-таки новорожденные очень располагают к сантиментам. И не могу уже представить, что еще какую-то неделю назад у нас не было этой смешной «гномообразной» крохи… Неприличная беременность В эту беременность все было по-другому, не так как раньше. Началось с того, что когда нашей третьей, Дуняше, было чуть больше полутора лет, мой «многодетный» энтузиазм куда-то испарился. И я, наверное, впервые за годы подумала: «Нуууу… Больше не нужно пока детей. Отдохнем…» И тут же забеременела. Муж был доволен. Я не то, чтобы очень. А моя мама (человек железной советской закалки) на нервной почве несколько дней хихикала и все повторяла: «Родишь и пятого!» На прием к гинекологу я нарядилась, как на праздник: надушилась, намарафетилась и сделала прическу. Чтобы показать, что я молода, хороша собой и вообще в прекрасной форме. А не «в сто пятьдесят седьмой раз старородящая, затрапезная и невыспавшаяся». Чтобы еще и врач не трепала мои и так пострадавшие нервы причитаниями по поводу многодетных. |
| Анисимов Андрей Альбертович - председатель Правления Гильдии храмоздателей, Заслуженный архитектор России, академик Академии архитектурного наследия, член Совета по архитектуре Союза архитекторов России, рассказывает о том, что такое современный храм. Александр Артамонов. В свое время в Западной Европе было время соборов. Тогда соборы, по словам современников, «росли как грибы», а зодчие почитались представителями высшей гильдии средневековых ремесел. Считаете ли Вы, что время соборов наступило теперь и у нас? Андрей Анисимов. Вы знаете, что сегодня в Западной Европе храмы не только закрываются, но и продаются с молотка. Причем далее они поступают в так называемое «свободное применение» - под кафе, даже под жилье, под офисы… Поэтому, надо честно признать, мы знамя подхватили – это правда! В России действительно строится очень много храмов – их строительство не уменьшается и даже кризис не повлиял. Более того, так как кризис у нас уже не первый, и мы к этому начинаем уже привыкать, то наши молодые архитекторы даже сделали анализ сопоставления темпов строительства храмов с кризисными явлениями. Что самое интересное – перед окончанием кризиса, количество построенных храмов становится больше, чем в спокойное время. То есть во время кризиса храмы строятся, а после его окончания, они освещаются. Храмы строятся как в Москве, так и по всей России. Могу это совершенно точно подтвердить – я это доподлинно знаю, хоть мы и московская организация и Гильдия Храмоздателей объединяет людей в Центральной части исторической Руси. Среди наших объектов есть и храмы в Нижнем Новгороде, в Суздале, в Москве. Но, тем не менее, мы работаем на Сахалине и в Мурманске, в Калининграде, а также за рубежом. Мы проектируем и строим храмы либо для нашей Церкви, либо для русскоговорящих общин. АА. Если мне память не изменяет, Вы начинали свой творческий путь с Когалыма. А.Анисимов. Ну, в Когалыме я его начинал не как церковный строитель, но, как архитектор. Я в 25 лет был назначен туда главным архитектором города. Есть, конечно, некоторое недоумение. В Москве нас не очень используют для строительства храмов. Мне казалось, что в столице надо было бы собирать ярких представителей церковного зодчества и предоставить им возможность поработать. Но, к сожалению, пока этого не происходит. |
| Джонни Коуи, православный англичанин Джонни Коуи: «Я всегда думал, что христианство не для меня, потому что я не достаточно хорош. Мне казалось, если я стану христианином, и если я смогу стать таким «хорошим», то я уже как бы не буду живым человеком». 14 сентября, 2010 Джонни Коуи: «Я всегда думал, что христианство не для меня, потому что я не достаточно хорош. Мне казалось, если я стану христианином, и если я смогу стать таким «хорошим», то я уже как бы не буду живым человеком». Журнал «Фома» . Эта беседа состоялась в ноябре 1997 года в знаменитом Оксфорде. Я приехал брать интервью у православного епископа-англичанина о его пути к вере. Мы немного поговорили, а потом он неожиданно сказал: «Я, конечно, могу еще Вам рассказывать о своем приходе к Православию. Но знаете, мне кажется, Вам гораздо интереснее было бы поговорить с Джонни. Правда, он такой человек своеобразный… Он может Вам показаться немного необычным, но я очень надеюсь, что он Вам понравится». Честно признаюсь, когда я брал адрес, в голове мелькнула мысль: «Что же такого необычного может быть в этой «доброй старой Англии»? Вот помню в Америке, когда панки становились монахами, — это да! А тут…» Но я оказался неправ. А впрочем, судите сами… Я БЫЛ КОММУНИСТОМ — Меня зовут Джонни. Мне 34 года. Уже 10 лет я работаю медбратом в психиатрической клинике. Я стал православным три года назад, предварительно пройдя необходимую катехизацию. До этого я не принадлежал ни к какой другой церковной традиции. Я был атеистом, причем очень злобно настроенным против Церкви. — И все же ты стал православным? Почему? Почему не англиканином или католиком? — Довольно продолжительное время я вообще-то был… коммунистом. Не членом коммунистической партии. Просто был очень серьезно вовлечен в политическую жизнь. Тогда я симпатизировал старому советскому режиму. Но постепенно я стал разочаровываться в действенности политики. Дело в том, что меня особо влекли политические конфликты. Я принимал участие в забастовках шахтеров и вообще довольно сильно был связан с их борьбой за свои права. В этой борьбе было много жесткости, даже жестокости. Я начал понимать, что постепенно становлюсь каким-то… точнее, что такая жизнь нечто со мной делала. |
| Что изменилось в вашей жизни после того как Вы стали православным христианином? Как ваши близкие отреагировали на принятие Вами Православия? Хм. Стало проще смотреть на вещи. Они перестали быть разрозненными. Появилась некая, признаться, еле ощущаемая связь между всем происходящим в жизни. Калейдоскоп исчез. Появилось единое изящно сотканное полотно. Близкие мои на это никак не отреагировали. Честно. Крестик я всю жизнь носил, храмов не чурался, так что чисто со стороны изменений не так много. До принятия Православия, был ли у Вас опыт пребывания в иных традиционных религиях или сектах, может быть Вы были атеистом, если да, то как Вы оцениваете свой опыт? Да, было две с половиной секты: Искусство жизни, Трансцендентальная медитация и «наше всё» Порфирий Иванов. Хотя пребыванием я бы моё знакомство с ними не могу назвать. Прошел тренинги, пообщался, но ничего глобального, со стороны, опять-таки, перемен во мне не было. Чисто для себя данный опыт оценивают вполне положительно. Мне было интересно. В первую секту позвали друзья, во вторую пошел сам. Около йоговские физические упражнения действительно дают хороший результат, а уже непосредственно мировоззренческие надстройки меня не цепляли. Быть может из-за того, что я уже был несколько старше их целевой аудитории и умел отделять один опыт от другого, например, банальную «мышечную радость» от красивых и одновременно логически дырявых проповедей. А также было крайне интересно наблюдать за поведением других людей, как они реагируют на происходящее, какими психологическими крючками их можно подцепить (как для сценариста подобные наблюдения крайне важны для меня). Ну и несколько приятных знакомств появилось, причем с ребятами, которые также охладели к этим сектам, как и я. При этом секты эти на удивление не назойливые, что приятно. А Порфирий Иванов, так тот и вообще сам сдал себя с потрохами. В его собственной книге я прочитал, что столь привлекательное сопротивление холоду, которым он к себе и привлекает, было у него чуть ли не с рождения. Т.е. свои удивительные способности приобрел он не благодаря своей программе закалки, а получил от природы. Ну и нафиг, простите, мне такая закалка, подумал я, если не она привела Иванова к столь поразительным результатам. |
| XIII. «Отъезд Владиславлева на родину» Когда Людмила рассказала Владиславлеву историю своей жизни, Владиславлев вполне понял, почему именно Людмила вышла из института такою прекрасною личностью, не похожею на множество других институток и вообще девушек-дворянок, и где скрывалась причина, с одной стороны, холодности матери в обращении с нею, а с другой большого нерасположения к ней Валентины и Феоктисты. Но еще понятнее для него стала теперь та истина, что доброе дело не остается без награды и само в себе носит награду, – и ему захотелось обратить на это внимание Людмилы. – Из рассказа вашего о своем первоначальном воспитании, – сказал он ей, – нельзя не видеть того, что Лидия Ивановна сделала для вас весьма много... – Конечно, я обязана ей всегдашнею благодарностью... Я не иначе на нее смотрю, как на свою вторую мать, и никогда не могу забыть ее заслуг для меня. Она трудилась над моим воспитанием честно и бескорыстно, по любви к труду и из благодарности к бывшим своим благодетелям... – Да. И вот откуда видно, что доброе дело не остается без награды и само в себе носит награду! Когда ваши родители оказывали благодеяние Лидии Ивановне определением ее в учебное заведение и пристроением к месту, думали ли они тогда, что та же самая сиротка, в судьбе которой они принимали родительское участие, впоследствии так хорошо отплатит им за их попечения о ней? Они заботились о ней по одной только любви к добру. Наградою для них в ту пору служило сознание того, что они своим попечением о сиротке исполняют долг благотворительности, оказывают милость несчастной. А между тем Бог устроил все так, что эта сиротка сторицею отплатила им за это добро... И выходит по пословице, что о добре трудиться есть чем похвалиться... на доброе дело истратишь копейку, а получишь рубль... – Именно и рара очень хорошо это понимает... Но, творя добро ближнему, он никогда не думает о награде и благодарности... он думает так в этом случае: «добро делать ближним я обязан, потому что и мне люди делают добро?.. Лидия Ивановна не получала от него ни одной копейки за свои труды в деле моего воспитания, и рара в благодарность к ней за это теперь содержит в Москве двух сирот на свой счет в одном ремесленном учебном заведении... |
| “Стою, смотрю на него, а слезы ручьем текут”. Есть люди, чья жизнь — как призыв, на который нельзя не ответить Их работа, их служение – зримое свидетельство личного присутствия Христа 22 сентября, 2019 Их работа, их служение – зримое свидетельство личного присутствия Христа У нас разные роли. Есть те, кто стоит у пюпитра. Есть первые скрипки, альты, гобои, есть литавры. Есть – треугольник. Есть великий и бессмертный Композитор, чьи произведения мы играем. Так вот, мне кажется, что не страшно сыграть маленькую партию. Стыдно сыграть плохо, и горько не сыграть вообще. Мне хотелось бы начать с того, что я – чрезвычайно успешный человек. Причем повезло мне вдвойне. Я устроилась так, что свои собственные критерии успеха я выбираю сама. И, честно говоря, думаю, что это ответственное дело не следует поручать посторонним. Иначе рискуешь всю жизнь участвовать в чужих забегах, и приходить последним там, где и бежать не стоило. Исключительно необычайным жизненным успехом можно объяснить то, что за полвека своей жизни я знала нескольких людей, поминая которых, не могу сказать: «Царствия Небесного», а невольно или вольно говорю: «Моли Бога о нас». Я знала и любила отца Георгия Чистякова, человека, через которого я, кажется, впервые ясно и несомненно увидела, что Евангельская Благая Весть – это о Радости. Прежде всего, и в основном – о Радости. Я знала и любила отца Романо Скальфи, который научил меня смотреть на мою Родину с любовью и прощением – несмотря ни на что. У него, видите ли, был именно такой взгляд на Россию. Я знала и любила Веру Миллионщикову, из жизни которой выросли хосписы, где сегодня утешение и избавление от боли получают тысячи людей, переходящих границу смерти. Я дружила с Галей Чаликовой, основателем фонда «Подари Жизнь», человеком, навсегда изменившим не только положение в детской онкологии, не только понятие о благотворительности в России, но и самую Россию – в этом я убеждена совершенно. Работа, проделанная этими людьми, след, ими оставленный, их служение – это зримое свидетельство личного присутствия Христа в нашей жизни. И мне хотелось бы, чтобы это прозвучало как можно более громко и торжественно. Да, это – СВИДЕТЕЛЬСТВО. |
| Разделы портала «Азбука веры» Е. Ю. " decoding="" title="" Меньше всего мне бы хотелось, чтобы моя история была похожа на святочный рассказ, поэтому оговорюсь сразу – поворота сюжета «и стало мне счастье» не будет. Это не публичная исповедь и не проповедь. Я просто попытаюсь максимально честно рассказать о своей жизни, об обращении к православию, и, возможно, кому-нибудь мой рассказ поможет разобраться в собственных ситуациях и проблемах. Я принадлежу к поколению «детей застоя», родилась в 1969 г. в Ленинграде в семье почти атеистической. Родители придерживались очень распространенных взглядов: «что-то там есть, но никто не знает точно», поэтому откровенно не богохульствовали, на Пасху красили яйца и философским проблемам предпочитали проблемы практические. Как и большинство подростков, я начала мучиться вечными вопросами лет с тринадцати, причем основной вопрос философии был мною сходу решен в пользу сознания (очень уж постаралась советская пропаганда со своим материализмом и атеизмом), и оставалось лишь разобраться со смыслом жизни, загробным миром ну и еще с несколькими вопросами по мелочи. Я с детства очень много читала, но в эти годы у меня был настоящий литературный потоп, я читала все, что могла достать по данным темам. Если помните, в 1983–86 гг обилия литературы по данным направлениям не существовало, поэтому круг чтения был настолько пестрым и хаотичным, что сейчас я даже не могу понять, как это все обрабатывала моя бедная головушка – от Л.Н. Толстого до самиздатовских копирок об НЛО, от букинистических, с «Ъ» книжек о гаданиях на картах и хиромантии до вузовских учебников по философии, откуда выковыривались цитаты нещадно критикуемых Канта и Гегеля, от журнала «Атеист» (там можно было найти библейские отрывки) до Корана, который почему-то можно было достать. А еще, почти физическое ощущение духоты, гадливое состояние на уроках литературы и истории (М. Горький «Мать», стихи о советском паспорте, руководящая роль коммунистической партии…). Можно с уверенностью сказать, что к окончанию школы из меня полностью сформировался эмбрион типичного советского диссидента, и если бы не перестройка, путь мой был бы ясен. |
| Разделы портала «Азбука веры» Фэн-шуй, астрология, оккультизм, любовный приворот, целительство ( 6 голосов: 5.0 из 5) “Меньше всего мне бы хотелось, чтобы моя история была похожа на святочный рассказ, поэтому оговорюсь сразу – поворота сюжета «и стало мне счастье» не будет. Это не публичная исповедь и не проповедь. Я просто попытаюсь максимально честно рассказать о своей жизни, об обращении к православию, и, возможно, кому-нибудь мой рассказ поможет разобраться в собственных ситуациях и проблемах”. Я принадлежу к поколению «детей застоя», родилась в 1969 году в Ленинграде в семье почти атеистической. Родители придерживались очень распространенных взглядов: «что-то там есть, но никто не знает точно», поэтому откровенно не богохульствовали, на Пасху красили яйца и философским проблемам предпочитали проблемы практические. Как и большинство подростков, я начала мучиться вечными вопросами лет с тринадцати, причем основной вопрос философии был мною сходу решен в пользу сознания (очень уж постаралась советская пропаганда со своим материализмом и атеизмом), и оставалось лишь разобраться со смыслом жизни, загробным миром ну и еще с несколькими вопросами по мелочи. Я с детства очень много читала, но в эти годы у меня был настоящий литературный потоп, я читала все, что могла достать по данным темам. Если помните, в 1983–86 гг. обилия литературы по данным направлениям не существовало, поэтому круг чтения был настолько пестрым и хаотичным, что сейчас я даже не могу понять, как это все обрабатывала моя бедная головушка – от Л. Н. Толстого до самиздатовских копирок об НЛО, от букинистических с «Ъ» книжек о гаданиях на картах и хиромантии до вузовских учебников по философии, откуда выковыривались цитаты нещадно критикуемых Канта и Гегеля, от журнала «Атеист» (там можно было найти библейские отрывки) до Корана, который почему-то можно было достать. А еще, почти физическое ощущение духоты, гадливое состояние на уроках литературы и истории (М.Горький «Мать», стихи о советском паспорте, руководящая роль коммунистической партии…). Можно с уверенностью сказать, что к окончанию школы из меня полностью сформировался эмбрион типичного советского диссидента, и если бы не перестройка, путь мой был бы ясен. |
|
|
