| Иерусалимский Патриархат и святыни Палестины в фокусе внешней политики Российской Империи накануне Крымской войны. Часть 3 В сентябре 1852 г. комиссар Афиф-бей прибыл в Иерусалим, где его ожидала многотысячная христианская община для исполнения султанского фирмана, дарованного Иерусалимской Православной Церкви. Получив это сообщение от своего яффского вице-консула Н. С. Марабути , К. М. Базили в сопровождении князя Гагарина отправился морем из Бейрута в Яффу. На одном корабле с ними плыли французский и австрийский консулы. По прибытии в яффский порт к российской делегации присоединился Н. С. Марабути, а в Иерусалиме – архимандрит Порфирий. У Яффских (Хевронских – М. Я.) ворот Святого града делегацию во главе с российским генеральным консулом торжественно встречал патриарх Кирилл и иерусалимская православная община. В Иерусалиме К. М. Базили настойчиво добивался от Афиф-бея исполнения фирмана с хатт-и шарифом, однако комиссар каждый раз давал уклончивые ответы, ссылаясь на ожидаемое прибытие из Константинополя турецкого инженера–архитектора Эсад-эфенди с новыми инструкциями на этот счет. Когда же инженер, посланный Портой со специальным заданием снять план обветшалого купола ротонды Воскресенского храма для последующего его ремонта, прибыл в Иерусалим, выяснилось, что никаких новых указаний для Афиф-бея он не привез, а каждое новое заседание городского совета свидетельствовало о заранее спланированном сговоре турок и французов в пользу все новых уступок католикам. На прямой вопрос К. М. Базили о том, когда же будет оглашен фирман, комиссар в присутствии губернатора Хафиз-паши и патриарха Кирилла заявил, что не имеет о нем никакого представления. Не дали никаких положительных результатов и совместные протесты русской делегации и греческого духовенства. Все полагали, что оглашение фирмана произойдет на специальном заседании меджлиса в Воскресенском храме, которое проходило следующим образом. Комиссар Афиф-бей в сопровождении местных османских эфенди (чиновников – М. Я.) встретился в Воскресенском соборе напротив Кувуклии под большим куполом ротонды с тремя Патриархами: Греческим, Армянским и Латинским, где присутствовавшим были предложены шербет, сладости и трубки за счет трех патриархатов. |
| Иерусалимский Патриархат и святыни Палестины в фокусе внешней политики Российской Империи накануне Крымской войны. Приложение 1. План Вифлеемского храма (Приложение к донесению К. М. БАЗИЛИ В. П. ТИТОВУ за 45 от 22 мая 1845 г., Бейрут.) ( Получено Миссией 2 июня) (Пис: Г.Канцлеру 21 июня 246) АВП РИ, ф. Пос-во в Конст-ле, оп. 517/1, 1845, д. 738, л. 101. (рисунок и описание выполнено К. М. Базили) 2. Послание Его Блаженства Вселенскаго Патриарха к Святейшему Правительствующему Синоду, от « 29» ноября 1852 года Ad 169 – 1852. К 200/1853/ (приложение к депеше А. П. Озерова графу Нессельроде 169) («Точный перевод с греческого на русский язык») Неожиданное бедствие, постигшее Восточную Церковь и погрузившее в пучину горести Православный народ Господень, побуждает нас прибегнуть со слезами к братской помощи Святейшаго Правительствующаго Синода и испрашивать чрез Его посредство Милосердие Боговенчаннаго МОНАРХА и САМОДЕРЖЦА, которое служило убежищем спасения во всех величайших опасностях Православному народу Востока, спасенному Победоносною Рукою Православной России от преследований. Превыше всех Монарших благодеяний вписал православный народ могущественное поддержание наследственных прав его на Святейшие Места Палестины. Паписты, усиливаясь с давних лет овладеть Ими, воздвигли в последнее время тяжкое гонение на Православных, дабы похитить у них эти Святейшие Места, единственное наше утешение и славу. Православная Церковь была погружена в глубочайшую печаль, когда, по милости Божией, предстало сильное покровительство Великаго Государя, и спасло Его от опасности, потребовав от Оттоманской державы неизменнаго сохранения древних прав. Тогда умыслы Папистов сделались тщетными, и царствующий над нами Султан собственноручным Хаттишерифом (хатт-и шарифом – М. Я.) утвердил за Православными права их предков. Православный народ несколько оправился, и Блаженнейший собрат наш, Патриарх Иерусалимский, радуясь, отправился в Иерусалим, для присутствования при исполнении Султанскаго Хаттишерифа. |
| В целом следует констатировать, что Святоместное дело подразделяется на несколько фаз. В течение первой фазы (после получения османским правительством ноты французского кабинета с притязаниями на основные христианские святыни, находившиеся в руках греков) в июле 1850 - август 1851 гг. вопрос решался достаточно вяло. Решением султана при Порте была создана смешанная комиссия, которая все отчетливее демонстрировала свои профранцузские настроения. Вторая фаза (сентябрь 1851 - февраль 1852 гг.) началась сразу же после того, как в дело вмешался лично император Николай I, написавший султану Абдул Меджиду собственноручное послание с просьбой не допускать нарушения издревле заведенного порядка вещей (статус-кво) христианских святынь Палестины. В ответ на это султан распустил комиссию и сформировал новую, которая в конце января - начале февраля 1852 г. подготовила проект фирмана с хатт-и шарифом в пользу греков. Российская Миссия в Стамбуле получила соответствующую ноту с личным письмом султана на имя российского императора и приложенной к нему копией высочайшего указа. В то же время французское посольство в Константинополе получило ноту по тому же вопросу, в которой Порта сделала уступки некоторым требованиям французского кабинета. Казалось, вопрос был решен в пользу России, и оставалось лишь формально исполнить фирман, " дарованный " грекам. Март - декабрь 1852 г. - третья фаза Святоместного дела, которую можно было еще назвать " дуэлью двух императоров " . Оскорбленный в своих чувствах Луи Наполеон срочно возвратил из отпуска своего посла, который решительно потребовал от Порты отмены или же исправления фирмана. В противном случае, было заявлено, что в Средиземное море войдет французский военный флот, и тогда " все Палестинские святыни будут французскими " . Российский посланник еще до издания фирмана заявлял, что в случае отхода от смысла фирмана российская Миссия во главе с ним в полном составе покинет столицу. Обеспокоенный заминкой с исполнением фирмана, Петербург в знак неудовольствия решил понизить уровень дипломатических отношений с Портой с посланника до поверенного в делах. |
| 1. Православное вероисповедание на Востоке, духовенство его, церкви, имущества, а равно и духовныя заведения будут пользоваться на будущее время ненарушимо, под защитою Е. В. Султана, привилегиями и льготами, которыя им даны издревле (ав antiquo), или вновь по временам даруемы были милостию Е. В. и, на основании высоких правил правосудия, будут участвовать во всех выгодах, данных прочим христианским исповеданиям, как и иностранным посольствам при Высокой Порте, согласно конвенциям или особым распоряжениям. 2. Е. В. Султан, почитая необходимым и справедливым подтвердить и объяснить свой Высочайший фирман, облеченный Гатти-Гумайуном [хатт-и хумаюном, или хатт-и шарифом – М. Я.], от 15-й луны Ребиул-Ахира 1268 (16 Февраля 1852), Высочайшим фирманом от... повелев, сверх-того другим фирманом от числа возобновить купол храма Гроба Господня; оба сии фирмана будут буквально выполнены и в точности соблюдаемы, дабы сохранить нынешний порядок дел относительно к Святым Местам, коими владеют Православные одни, или обще с другими вероисповеданиями. Без сомнения, это обещание распространяется на все права и льготы, коими издревле пользуются Церковь и духовенство Православнаго исповедания, как в Иерусалиме, так и в окрестностях, не нарушая притом прав прочих христианских вероисповеданий. 3. В случае, если Российский Двор потребует, то в Иерусалиме, или в окрестностях, отведено будет приличное место для построения церкви, для богослужения в ней русскому духовенству, а равно для госпиталя бедных и больных богомольцев. Оба эти учреждения будут состоять под особенным надзором Российскаго Генеральнаго Консульства в Сирии и в Палестине. 4. Даны будут фирманы и надлежащия приказания кому следует, и греческим патриархам, для исполнения сих Высочайших повелений, а потом будут условлены подробности, не обозначенныя, как в фирманах, касающихся до Святых Мест, так и в настоящем сообщении. Нижеподписавшийся и проч. и проч. Сборник известий, относящихся до настоящей войны. Отдел I – Политический. Кн. I, Санкт-Петербург, 1855. С.14-16. |
| Все же султан Абдул Меджид удовлетворил сначала просьбу Николая I: была распущена смешанная комиссия и сформирована новая, «более объективная», с помощью которой в конце января – начале февраля 1852 г. был подготовлен и издан долгожданный фирман, закреплявший статус-кво Святых мест и преимущественные права на них Иерусалимской православной церкви. Заинтересованные в скорейшем окончании этого беспокойного, затянувшегося на два года дела, турки торжественно вручили фирман с собственноручным султанским хатт-и шарифом [ 10 ] находившемуся в Константинополе Иерусалимскому патриарху, препроводив также в русскую Миссию соответствующую ноту и копию фирмана и личное послание Абдул Меджида на имя императора Николая I. Фирман квалифицировал притязания католиков как безосновательные и несправедливые. Вместе с тем, католики получили ключ от пещеры Рождества, который до этого находился в руках только греков и армян. Это являлось уступкой в пользу латинян, существенно нарушавшей статус-кво Святых мест, поскольку, по древним восточным традициям, обладание ключом от здания или дома фактически символизировало имущественное право на него. После издания фирмана турецкое внешнеполитическое ведомство направило французскому министру Лавалетту ноту за подписью министра иностранных дел Али-паши от 9 февраля (по новому стилю), в которой помимо содержащейся в фирмане информации сообщалось о решении Порты удовлетворить два притязания Парижа: разрешить католикам проводить богослужения внутри пещеры Гробницы Богородицы и передать им три ключа от дверей Вифлеемского собора. Что же касается купола, то некоторый отход турок от статус-кво дал основание В.П. Титову вновь возобновить попытки по возобновлению дарованного в 1841 г. Иерусалимскому патриарху Афанасию V фирмана на починку купола ротонды Анастасиса, оспариваемого католиками. Однако все, чего смог добиться русский посланник, это исходатайствовать для Иерусалимского патриарха право исключительного наблюдения за ходом ремонтных работ. При этом было объявлено, что все финансовые издержки за починку купола возьмет на себя сам султан Абдул Меджид. Следует, правда, оговориться, что и этот небольшой успех российского дипломата был тут же нейтрализован его французским коллегой, заставившим Порту заменить исключительное греческое наблюдение коллективным с участием Латинского и Армянского патриархов, а также представителей от сиро-яковитской и коптской иерусалимских общин. |
| Хатт-и хумаюн был воспринят в Европе как начало введения религ. и гражданских свобод в Османской империи. В России же его трактовали как лживый акт, созданный по советам зап. политиков для полного устранения рус. влияния на дела Турции и лишения возможности покровительства христ. населению. Положение России в этом отношении осложняла еще и IX ст. Парижского трактата, запрещавшая вмешательство держав в отношения султана с его подданными, что фактически означало отмену условий Кючюк-Кайнарджийского мира. Фальшь документа понимали даже лучшие тур. гос. деятели: великий везир Али-паша в 1859 г. откровенно говорил российскому послу А. Б. Лобанову-Ростовскому, что «хатт-и-хумаюн есть произведение, в котором, к несчастью, благодаря зловредному духу лорда Редклиффа (Каннинга.- Авт.), больше поэзии, чем правды, и который нисколько не приноровлен ни к местным условиям, ни к степени цивилизации турецких провинций» ( Трубецкой. 1902. 4. С. 575). Хотя К-польский патриарх Кирилл VII (1855-1860) приветствовал хатт-и хумаюн 1856 г., нек-рые архиереи восприняли этот акт скептически и даже отказывались объявить его народу. Очень скоро оказалось, что большинство пунктов хатт-и хумаюна так и остались на бумаге; зато сам факт его провозглашения давал возможность утверждать, что христиане в Турции теперь свободны от притеснений и находятся под защитой султана. После издания хатт-и хумаюна нек-рые криптохристиане (тайные христиане) Крита хотели открыто объявить себя православными, но не смогли этого сделать из-за угроз турок. В окрестностях Трапезунда в 1860 г. до 20 тыс. жителей-криптохристиан заявили о своей принадлежности к Православию, несмотря на опасность их уничтожения фанатичным мусульм. окружением. Под давлением российского правительства Высокая Порта была вынуждена признать их волеизъявление, принять меры против репрессий и открыть новую Аргиропольскую епископию. Судьба остальных криптохристиан так и осталась нерешенной, т. к. османские законы по-прежнему не признавали переход из ислама в христианство. Даже в нач. ХХ в. вопрос вероисповедания детей от смешанных браков криптохристиан с христианами в вост. областях Турции чаще всего решался в пользу ислама. После 1856 г., хотя и в меньших масштабах, продолжались случаи несправедливых решений имущественных дел между христианами и мусульманами; имели место и единичные факты насильственного обращения в ислам. |
| Инициаторы реформ надеялись достичь сразу нескольких целей: успокоить христианское население, обеспечить защиту неприкосновенности границ империи со стороны «европейского концерта» и одновременно нейтрализовать активность России, всегда представлявшей потенциальную опасность. Гюльханейский хатт-и шериф провозглашал безопасность жизни, чести и имущества османских подданных, как мусульман, так и христиан, публичность судебных расследований, принятие мер против взяток. По сути большинство пунктов документа представляли собой не новый закон, а только рекомендацию к принятию дальнейших постановлений. Тем не менее этот акт, впервые официально провозгласивший защиту прав христиан наравне с мусульманами, был восторженно воспринят и получил большой резонанс в европейском общественном мнении. Непосредственным последствием хатт-и шерифа был созыв в 1840 г. Решид-пашой депутатского собрания в К-поле, к-рое, впрочем, было тут же распущено. Уголовный кодекс 1840 г. упразднил харадж; в 1843 г. был отменен закон о смертной казни за возвращение в свою веру христиан, принявших ислам. В нач. 1847 г. в больших городах Турции были введены смешанные гражданские суды для рассмотрения дел между христианами и мусульманами. Патриарх Григорий VI приветствовал издание хатт-и шерифа, но вскоре ему пришлось оставить кафедру, т. к. его активная защита Православия в пределах Патриархата противоречила интересам брит. правительства. Патриарх резко выступал против деятельности зап. миссионеров, особенно лютеран, кальвинистов и англикан, протестовал против распространения среди греков перевода Библии на разговорный греч. язык, выполненный Библейским об-вом, и особенно порицал архиереев Ионических о-вов за небрежное исполнение служебных обязанностей, а гражданский местный совет - за новое законодательство в протестант. духе. Поскольку Ионическая республика с 1815 г. находилась под протекторатом Великобритании, деятельность Григория VI вызвала негодование англ. посла в К-поле С. Каннинга, виконта Стратфорда де Редклиффа. |
| Тем не менее, государственный канцлер одобрил действия К. М. Базили и рекомендовал А. П. Озерову прекратить сношения с Фуад-эфенди как министром, утратившим доверие Петербурга. С этого момента официальные контакты с Портой на высоком уровне по данному делу надлежало осуществлять через великого визиря Мехмета Али-пашу , поскольку остальные министры Порты к тому времени уже открыто встали на сторону Франции. После нового демарша российского поверенного в делах перед великим визирем Порта, несмотря на протесты французского посла, все же дала указания Афиф-бею исполнить хатт-и шариф, однако со значительными отступлениями от заведенного порядка. Церемония оглашения высочайшей воли султана предполагала присутствие уполномоченного эмиссара, зачитывавшего высочайший указ на торжественном пленарном заседании городского совета с участием губернатора, судьи, муфтия, представителей городской знати и глав христианских церквей: Православной, Армянской и Католической. Затем фирман вносился в регистры иерусалимского суда и сдавался на хранение в архивы той церкви, которой он был дарован. На состоявшейся 29 ноября 1852 г. церемонии публичного оглашения хатт-и шарифа все происходило несколько иначе. Накануне заседания меджлиса комиссар Афиф-бей сказался тяжело больным, делегировав право прочтения документа губернатору Хафиз-паше. Губернатор созвал обычное (вместо требовавшегося по протоколу торжественного – М. Я.) заседание, на которое не был приглашен Латинский патриарх Валерга под тем предлогом, что он, мол, не являлся подданным султана. Однако султанский подданный Армянский патриарх тоже не присутствовал на церемонии. Тем не менее, хатт-и шариф с фирманом был оглашен губернатором-визирем Хафиз-пашой, зарегистрирован в суде, а затем вручен патриарху Кириллу на хранение в патриарших архивах. Посланный российским генеральным консулом в Иерусалим со специальными инструкциями для наблюдения за церемонией оглашения фирмана яффский вице-консул Н. С. Марабути, несмотря на решительные протесты перед губернатором и «прикованным к постели» Афиф-беем, так и не смог добиться соблюдения требуемого по протоколу церемониала . |
| Термин «миллет» в значении «религиозная группа» встречается в отдельных документах центрального адм. аппарата применительно к армянам и православным уже в кон. XVII в., однако прочно он вошел в общеупотребительный османский лексикон только в XIX в. До этого времени при обозначении этноконфессиональных групп, равно как и любого самоуправляемого сообщества, объединенного по социально-экономическому, этническому либо территориальному признаку, преимущественно употреблялось слово «таифа» (община). По крайней мере с XVII в. понятие «миллет» использовалось и для обозначения этнической принадлежности. Терминологическая путаница между словами «миллет» и «таифа» долгое время сохранялась даже в офиц. циркулярах стамбульской администрации. Очевидно, что спецификация термина «миллет» была связана с происходившими в XIX в. процессами модернизации османского общества, включавшими изменения в статусе этноконфессиональных меньшинств. Греческое восстание 1821-1829 гг. подорвало веру Высокой Порты в способность иерархов правосл. М. обеспечивать лояльность своей паствы по отношению к представителям власти. Усилилось и давление на Высокую Порту европейских держав, требовавших юридического обособления униат. Церквей. Модернизационные реформы Танзимата (1839-1876) и рост национально-освободительного движения в Османской империи разрушили систему М. в той форме, в которой она сложилась при Мехмеде II. В этот период османские власти официально признали существование большинства независимых Церквей в качестве отдельных М., наделив их предстоятелей соответствующими правами и обязанностями. Провозглашенное в Гюльханейском хатт-и шерифе (1839) равенство всех османских подданных нанесло 1-й удар по иерархической системе М. В 1844 г. за христианами было официально признано право смены конфессии. Высочайший указ (хатт-и хумаюн) 1856 г. провозглашал полное равенство в правах мусульман и немусульман независимо от того, к какой религ. общине они принадлежали, и реорганизацию системы М., предполагавшую участие светских лидеров в их самоуправлении. Религ. общины одна за другой стали получать признание властей и интегрироваться в общеимперскую систему. Еще в 1830 г. был признан М. армяно-католиков, включавший всех униатов. В 1848 г. аналогичный султанский фирман был издан относительно греко-католич. М., в 1850 г.- протестант. М. Развал единого греко-правосл. М. ускорило официальное признание Православных Поместных Церквей: в 1850 г.- Элладской, в 1870 г.- Болгарской, в 1879 г.- Сербской, в 1885 г.- Румынской. К началу первой мировой войны в Османской империи насчитывалось 17 М. |
| По примеру русского дипломата Емельяна Украинцева, жившего за полтора века до описываемых событий [ 14 ], Лавалетт, в нарушение Лондонской конвенции 1841 г. о закрытии проливов, прибыл в турецкую столицу на военном трехпалубном корабле «Карл Великий». Он в категорической форме потребовал, чтобы Порта либо сделала должные изменения в своем последнем еще не оглашенном фирмане, либо предоставила новые льготы католикам. С этого момента спор о Святых местах перешел из религиозной плоскости в сугубо политическую. Отныне уже решался вопрос о том, за кем сохранится преобладающее влияние на христианском Востоке: за православной Россией или за католической Францией. Султан частично выполнил данное в своем ответном письме российскому монарху обещание относительно статус-кво Палестинских святынь. Вместе с тем, чтобы султанский указ вступил в силу, как того требовали древние традиции, нужно было направить в Иерусалим специального уполномоченного для публичного оглашения фирмана в присутствии губернатора (паши), мусульманского судьи (кади), членов городского совета (меджлиса) на его заседании в полном составе с последующей регистрацией документа в иерусалимском суде (мехкеме). Без этой обязательной юридической процедуры изданный высочайший фирман формально оставался лишь на бумаге и в любой момент мог быть юридически и фактически отменен новым исходатайствованным у Порты фирманом. Это хорошо понимали на Дворцовой площади, беспокоясь по поводу заминки с исполнением султанского хатт-и шарифа. Из Зимнего дворца в Константинополь был послан сигнал недовольства: находившийся в отпуске В. П. Титов остался в Петербурге, а функции «управляющего делами» Миссии (т. е. поверенного в делах – М.Я.) стал исполнять действительный статский советник А.П. Озеров. Султан Абдул Меджид правильно понял намек «Северной Пальмиры», снизившей уровень дипломатического представительства, и поспешил назначить второго секретаря своего дивана [ 15 ] Афиф-бея (полное имя – Афиф-бей, Бейлик Кесседари, сокр. – Бейликчи – М.Я.) комиссаром, или специально уполномоченным – ad hoc – для оглашения хатт-и шарифа. |
|
|
