| Но как же осуществляется, в чем выражается и как внешне проявляется такое преображение? Фаворский свет – свет нетварных Божественных энергий – конечно же, не есть материальный, чувственный. А потому, по Паламе, подобный свет не может быть воспринят обычным людским глазом. Значит, для того, чтобы суметь этот свет увидеть, человеку необходима какая-то иная, новая зрительная сила, в сравнении с обычным физическим зрением – ограниченным и способным видеть лишь материальное. Как говорит Палама, «если же (Фаворский свет) не (есть) чувственный, то это значит, что хоть апостолы удостоились воспринять его глазами, однако какой-то другой, не чувственной силой» 18 . Однако такая, по выражению святителя Григория, «не чувственная сила» – как сила Святого Духа – не просто внешне подействовала на учеников, но именно изменила, преобразила их изнутри. По мысли святителя Григория, на Фаворе для того, чтобы апостолы смогли увидеть нетварную славу Христа, оказалась необходима коренная перемена способностей их телесных очей. «Ибо хоть и… был увиден телесными очами облиставший учеников на Фаворской горе свет, но это потому, что очи получили силу Духа, благодаря которой видели таковое» 19 . Глаза учеников по-прежнему по природе остаются тварными и ограниченными, по благодати же, действием Духа Святого, они преображаются, изменяются, обоживаются, начинают зреть Божественное и жить богоподобной жизнью. При этом, с одной стороны, такая возможность узреть Божественный свет в учениках возникает благодаря производимой в них благодатью некоей внутренней «нормализации» и «гармонизации» составляющих человеческой природы: когда телесные глаза начинают взаимодействовать и согласно смотреть на Христа вместе с «умным оком» разумной души – с зрительной силой внутреннего духовного человека, устремленной на Божественное. Человек обращается к Богу в согласии и души, и тела – в их-то едином порыве он зрит и познает Бога. Как учит, говоря об этом, святитель Григорий: «Сверкающее от поклоняемого Тела сияние мы воспринимаем чувственно не в том смысле, что будут действовать только телесные чувства, не поддержанные силой разумной души: ведь только она способна вмещать Дух, которым мы видим свет благодати. Но то, что ощущается не через телесные чувства, уже нельзя называть чувственным в собственном смысле слова» 20 . |
| Причастность Богу реальна. Более того, мы приобщаемся Богу всецело. Согласно учению святого Григория Паламы, Божественной сущности можно быть причастным лично в некоторой степени, но в строгом смысле она абсолютно несообщима. Она может сообщаться только через Нетварные Божественные Энергии. «Только причастность Божественным энергиям, общим Трём ипостасям, позволяет точно выразить эту причастность» [xiv] . Святитель Григорий считает учение о Божественных Энергиях единственным возможным средством показать причастность Божественной жизни, которая реальна. Дар Святого Духа неотделим от своего источника. Быть причастным этому дару – значит быть причастным жизни, энергии и свету Божества, Который происходит от Святого Духа. Обоживающий дар Святого Духа есть сияние самой Божественной природы, благодаря которому Бог общается с теми, кто этого достоин. Если бы дар был бы отделён от Святого Духа, то он не мог бы обожить причастных ему. Роль Святого Духа как Утешителя состоит в том, чтобы посредством любви соединить человека с Троицей. Фаворский свет считается святым Григорием Паламой главным Божественным действием. Проблема понимания Фаворского света была одним из наиболее спорных пунктов в полемике между святителем Григорием Паламой и его оппонентами. Противники святителя Григория Паламы видели в Фаворском свете естественное тварное явление. «По отношению к солнцу, которое есть Бог, этот свет является лучом, красотой, славой, существенным светом, Он называется благодатью, Царством Божиим. Он имеет все свойства действия, а также все общие свойства, как и оно. И между тем он не есть Божественная сущность» [xv] . Согласно святителю Григорию Паламе, Фаворский свет нетварен. И он пребывает в Боге. Быть причастным Фаворскому свету – значит быть таинственным образом причастным источнику, нераздельным излучением которого этот свет является. Через этот Нетварный Свет Бог снисходит к нам, присутствуя в нём, ибо этот свет есть явление нам Божественных Нетварных Энергий. «Только те, кто причастен этому сверхъестественному и Требожественному свету, могут быть причастны обоживающей благодати, и через этот свет могут быть соединены с Богом. Все другие твари являются результатом творческих действий, они произведены благодатью, но они не освящены благодатью, которая есть тайна Божественного освящения» [xvi] . |
| Собственно, именно в тех спорах и сложилось окончательно то, к чему были предрасположены, что несли в себе, не всегда в проявленном виде, Православие и западное христианство. Гуманисты, поверженные в спорах и затем давшие своими рассуждениями мощный дополнительный толчок развитию возрожденческих идей, утверждали, что Фаворский свет есть свет тварный, физический, новоявленный преобразившимся Христом, доступный земному зрению. Исихасты же учили: Фаворский свет есть свет Божественный, недоступный обычному человеку. Этот свет по самой Божественной природе присущ Спасителю и был невидим в Его земном воплощении, ибо пребывал прикрытый плотью. В момент Преображения Христос отверз очи Своим ученикам, позволив им узреть то, что они земным зрением увидеть прежде не могли. По истине — не Христос преобразился, но по благодати Господней ученики Его, и преображённым зрением они узрели Истину. Смысл исихазма, его цель заключается именно в таком преображении человека, чтобы его духовному взору оказалось открытым вечно существующее, но, по несовершенству человека, его физическому зрению невидимое и неведомое. Если же Фаворский свет имел природу тварную, то преображения духовного, чтобы узреть его, от человека не требуется. Так полемика вокруг, казалось бы, чисто богословской проблемы оказалась связанной с пониманием смысла человеческой жизни. Два типа мировидения и мироосмысления — в Православии и западных конфессиях — явственно отразились, помимо всего прочего, и в эстетических стремлениях той эпохи. Ясно, что только преображенным зрением художник может увидеть и затем выразить светоносную святость Горнего мира. Художники Возрождения, обращаясь и к религиозным темам, такой задачи перед собою ставить не могли даже теоретически, ибо гуманизм ориентировал их только на то, что доступно обычному зрению. Именно гуманистическое учение о тварной природе Фаворского света определило главные особенности искусства, отразившего мировидение человека нового времени, — искусства изображения того, что зримо земными глазами, доступно непреображённому зрению. |
| Варлааму приписываются по этому вопросу следующие силлогизмы: То, что видимо телесными глазами, не есть несотворенное. Фаворский свет ученики Господа видели телесными очами. Значит, он не есть несотворен. То, что видимо [телесными очами], сотворено. Фаворский свет был видим телесными очами. Значит, он никоим образом не является несотворенным. Коль скоро свет, воссиявший на Фаворе, был видим телесными очами, он есть, по суждению Варлаама, творение (κτσμα), или «мечтание», или «призрак» – νδαλμα φσμα. Если исихасты думают, что, видя во время молитвы Божественный свет, они видят самого Бога и познают Его, достигают, иначе сказать, самого высшего гнозиса, то они глубоко ошибаются: созерцание Божества есть «наука и знание» и дается только чистым сердцем и соблюдающим заповеди Божии. Свет, видимый учениками на Фаворе во время преображения Господа, вовсе не был излиянием на них и перемещением самой сущности Божества, но просто и только призраком (φσμα), именно с той целью созданным для учеников, чтобы посредством него они могли участвовать в высшем Божественном знании. Очищение души и единение ее с Богом и, следовательно, приобретение высшего знания или «истины» о Боге, является невозможным без внешней мудрости. Если Бог есть истина, а мудрость – средство для достижения ее, то тот, кто посредством мудрости не подготовлен к приобретению истины, находится далеко от нее и вместе – от Бога. Тот, кто познал мудрость, знает истину, а знающий ее знает Бога и всегда пребывает в Нем. Однако никаким образом человек не может увидеть существо Божие; для того чтобы человек познал Бога, никоим образом не являются ни пригодными, ни необходимыми внешние органы, но лишь чистота сердца, делающая его (сердце) способным к восприятию и постижению высшего просвещения и знания, которые передаются человеку умозрительно, посредством внешней мудрости, а между тем Палама и афонские монахи ее презирают. Значит, Варлаам в вопросах чисто догматических величайшее значение придавал внешней мудрости. По свидетельству Григория Паламы , в диалоге «Флорентий, или О мудрости» Варлаам утверждал, что в общение с Богом не может вступить тот, кто предварительно не прошел путь внешней мудрости, не изучил Пифагора и Платона, не ознакомился с законами природы, происхождения и уничтожения, не постиг этим путем истины. |
| – Д.Б.) и с нашим мысленным словом, хотя оно и беззвучно осуществляется совершенно бестелесными движениями; однако оно нуждается в интервалах и немалых промежутках времени (χρονικν οκ λγων διαστηµτων) для того, чтобы, постепенно исходя [из ума], стать совершенным умозаключением, будучи изначала [чем-то] несовершенным. Нельзя уподобить Его (Святой Дух. – Д.Б.) и тому духу, который сопряжен, хотя и нетелесным образом, с нашим внутренним и мысленным словом, ибо этот дух есть некое устремление ума, простирающееся во времени [к предмету познания] вместе с нашим [внутренним] словом, а потому нуждающееся во временных промежутках и происходящее [как движение] от несовершенства к совершенству» (Gr. Pal. Capima 150 Ι.7.35–36, пер. А. И. Сидорова , цит. по изд.: Григорий Палама 2006, 64, 66–67). «Природные символы всегда соприсущи той природе, символами которой они выступают. И Свет (Фаворский. – Д. Б.) – в числе вещей, сущностно созерцаемых при Боге И богомудрый Максим, сказав, что Христос “Сам стал символом Самого Себя из человеколюбия” [PG 91, 1165D], тем самым показал Свет (Фаворский. – Д. Б.) природным символом. В неприродном одно становится символом другого, а не что-то свое символом самого себя; мы говорим, что нечто делается символом самого себя тогда, когда символ природным образом исходит из того, символом чего выступает. Так жгучая сила огня, выставляя своим собственным символом доступное чувству тепло, делается, понятно, символом самой себя, всегда имея это тепло с собою, но все равно оставаясь единой и сама не претерпевая никакого раздвоения, природно являя тепло как свой символ всегда, когда присутствует приемлющее. Так и свет готового взойти Солнца, выставляя символом свечение зари, делается символом самого себя. Как символ мы знаем и солнечный свет, ведь он воспринимается тою же силою взора, какою мы различаем сумерки, хотя солнечный круг не позволяет даже взглянуть на себя и его блеск оказывается почти невидим. Равным образом осязание воспринимает тепло огня, но познания его жгучей силы, символом которой мы назвали тепло, осязание не имеет ни малейшего, разве что знает о ее существовании, но не о том, какова она и сколько ее» (Gr. |
| В свете всего сказанного понятно, отчего для исихастской традиции центральным священным событием становится Преображение на Фаворе, и свет духовный обретает название " Фаворский Свет " . Здесь предстает цельный образ той мета-антропологической реальности, к которой устремлен исихастский опыт; и здесь же, как в фокусе, собрались все главные особенности этого опыта, которые обсуждались нами. Событие говорит об отверзании зрения у апостолов: как толкуют Максим Исповедник и Палама, ученики видели " чрез преображение деятельности их чувств, совершенное в них Духом " . Здесь мы находим архетип, парадигму отверзания, где выступают все основные и характерные черты феномена умных чувств. В свершающемся с апостолами действует не их чувственное зрение; но неверно было бы говорить и о каком-то изолированном " сверх-зрении " . Свершающееся носит всеохватный характер, являя собой претворение, трансцензус всей умно-чувственной сферы средств восприятия. Апостолы также и слышат Божественных участников события, ведут с ними беседу – и здесь мета-антропологическая реальность раскрывается в своем перцептивном содержании как синтез чувств. Для него можно, если угодно, вслед за столь многими заимствованиями аскезы из античного словаря, сохранить термин " синэстезис " . Но необходимо учитывать, что в том синэстезисе, какой утверждает исихазм, осуществляется взаимоотдача, перихорисис, и ни в какой мере нет утраты личности человека, растворения личности и индивидуальности в имперсональной световой стихии. Будь это так, евангельское событие отвечало бы мистическому опыту неоплатоников, и путь обожения оказался бы попросту путем из Иерусалима в Афины. Но Свет Фаворский – это не Свет Плотина. Это -новая жизнь, где образом, неведомым и непостижимым ни для Иерусалима, ни для Афин, соединились начало Света и начало Личности. 1998. «ДОЛГ РЕЧИ, ОБРАЩЕННЫЙ КО МНЕ» (Интервью С.С.Хоружего, данное Елене Калашниковой) Сергей Сергеевич Хоружий (р. 1941) - богослов, математик, физик, философ, переводчик. Среди переводов: «Улисс», «Герой Стивен», «Портрет художника в юности», «Дублинцы», фрагменты «Поминок по Финнегану» Дж. Джойса, письма Р.-М. Рильке, эссе И. Бонфуа и др. |
|
|
