| Как христиане, мы, обыкновенно, называем себя верными и в сем наименований полагаем надежду спасения, а наименование неверного представляем себе поносным и гибельным даже. И справедливо: кая частъ верну с неверным? говорит апостол Павел ( 2Кор. 16:15 ). И как часть верного есть спасение, по слову Самого Иисуса Христа: иже веру имет и крестится спасен будет ( Мк. 16:16 ), то участью неверного, очевидно, должна быть погибель. Но что нам дает право называться верными? То ли только одно, что мы верим учению христианскому о Боге? Но этому и беси веруют и трепещут (1Иак. 2:19), однако их никто не назвывает верными. И так явно, что наша вера тогда только может быть для нас вполне спасительна, когда она чужда всякого сомнения, колебания, непостоянства, измены, словом, когда она возрасла в нас до непоколебимой верности Богу и Христу в неизменном исповедании православно-кафолической веры, когда сопровождается в нас неослабным исполнением заповедей Божиих и тщательным употреблением таинств, дарований, служений по слову Божию. Праведный, говорит ап. Павел, от веры жив будет и, аще обинется, не благоволит душа моя о нем ( Евр. 10:38 ). Верный в мале, и во мнозе верен есть, и неправедный в мале, и во мнозе неправеден есть ( Лк.16:10 ) говорит Сам Спаситель. Все это показывает, что неоспоримое право на спасительное наименование верных, не столь приобретается легко, как это многие, обыкновенно, себе представляют. Истинные последователи Христовы должны не только без всякой пытливости разума, с доверенностью принимать неизъяснимые таинства веры, но должны быть преданы сей вере всей душой, преданы так, чтобы вся жизнь их была выражением сей веры; должны при этом быть верными до смерти Царю небесному, Его повелениям, дарованиям и талантам, которые он вверяет каждому по его силе ( Мф. 25:15 ). Только при этом условии св. вера может обещать нам награду за подвиги наши, это спасение. Земные почести и воздаяния не долго утешают и тех, которые пристрастны к земному, а еще менее тех, которые беспристрастно полагают цену вещам. Блажен, кто не так располагает жизнь и дела свои, чтобы только на земле и от человеков восприятъ мзду свою ( Мф. 4:2 ). Блажен, кто под руководством св. веры, стремится к почести вышняго звания Божия о Христе Иисусе ( Флп. 3:14 ). |
| Позднее в сообщении упоминается о том, что среди принявших благую весть было пять тысяч мужчин 568 . В последующие годы не только наблюдался дальнейший рост в Иерусалиме, но и образовывались собрания верующих во всем известном тогда мире, а исторические свидетельства показывают, что число поверивших в благую весть достигало многих десятков, даже сотен тысяч 569 . Даже если мы предположим , что большинство из них в конечном итоге оказались неверными, все равно трудно поверить, что не осталось, по меньшей мере, тысяч верных христиан. Со времени начала издания «Сторожевой башни» в 1879 году еще десятки тысяч людей причисляли себя к помазанным последователям Христа, при этом в «Сторожевой башне» определенно подразумевается, что многие из них оказались верными. Если ради примера предположить, что в первом веке число оставшихся верными до смерти христиан составило 10 000 человек (очень умеренное число), добавить к ним еще 10 000 с 1879 года до настоящего времени, то за все остальное время (согласно доктрине Свидетелей Иеговы) должны были быть избраны в качестве небесных правителей еще 124 000 человек. Посмотрите, что это значит. Это значит, что на протяжении 1779 лет до появления на сцене Общества Сторожевой башни, лишь 70 человек ежегодно во всем мире оставались верными и признанными последователями Христа, который должен был руководить ими в согласии со своими словами из Матфея 28:20 570 . Конечно же, это число очень неправдоподобно, и думать, что руководство Христа своими учениками принесло лишь такие скудные результаты – значит принижать силу благой вести и силу святого Духа Бога. Несмотря на всю замысловатую аргументацию, кажется очевидным, что истинный христианин есть истинный христианин. В самом вдохновленном Писании ясно признается и описывается только такой тип христианства. Все , кто слышит голос доброго пастыря, призываются проявлять одну и ту же веру и любовь, проявлять одинаковый плод Божьего духа, иметь одни и те же отношения с Ним как с Отцом. Два разных вида «овец» – христиан – это человеческое изобретение. |
| Разделы портала «Азбука веры» Верность — 1) преданность; 2) неуклонное следование принципам, убеждениям, обещанию, долгу и пр.; 3) надежность; 4) соответствие истине; 5) причастность истинной вере, праведность. Юлиус Шнорр фон Карольсфельд. Раав спасает разведчиков ( Нав.2:7-15 ) Верность: добродетель или порок? Такое личностное свойство как верность может обозначаться как одна из наиболее возвышенных христианских добродетелей. Верностью, как добродетелью, человек уподобляется всесовершенному Богу , именуемому в Откровении истинным ( Исх.34:6 ) и верным ( Втор.7:9 ). В первые годы распространения Церкви христиане, как угодники Божьи , именовались верными, тогда как язычники — неверными ( 1Кор.10:27 ). Причём, согласно Божественному Писанию , глубина нравственной разницы, существовавшей (и существующей) между верными и неверными, настолько велика, что уподобляется пропасти между Спасителем и сатаной ( 2Кор.6:15 ). При всей красочности этого сопоставления верность нельзя артикулировать априори ни как добродетель, ни как порок: многое зависит от того, на что именно она направлена: на добро или зло . Верность как добродетель в первую очередь обнаруживается в отношении к Богу. Такая верность строится на безусловном доверии Господу как благому Создателю и Промыслителю, верному в слове и обетовании ( Пс.30:6 ). Проявляется же она в следовании Божьему закону и добровольно воспринятым нравственным обязательствам. Во вторую очередь, праведная верность обнаруживается в отношении к ближним (например, мужа — к жене, жены — к мужу). Но бывает и богопротивная верность. Не уверовавшие во Христа иудеи слыли верными Господу Саваофу и Синайскому законодательству. Однако с Пришествием Христа их «верность» обернулась грубейшим неверием. Почему? Потому, что была основана не на Истине, а на вольно интерпретированной букве Писания. То, что они почитали за верность Богу, было верностью ложным стереотипам. В результате не уверовавшие иудеи запечатлелись в Истории как богоотступники и богоубийцы. |
| Разделы портала «Азбука веры» Верные (греч. πιστο; цся – христиане, прошедшие оглашение (катехуменат), принявшие Крещение и регулярно участвующие в Таинстве Святого Причащения . Литургия Верными с апостольских времён ( 3Ин.1:5 ; Еф.6:21 ; 1Тим.4:3,10,12; 6:2 ; Откр.17:14 и т.д.) именуются истинные христиане. Ещё в древней Церкви было принято различать оглашенных и верных. Христиан, прошедших ступень устного наставления в вере (оглашения или катехумената), крестили и допускали к причастию. В литургическом обиходе верными называются соучастники Трапезы Господней — Евхаристии, Литургии верных, второй части Божественной литургии, начинающейся возглашением « Елицы вернии, паки и паки миром Господу помолимся ». В отличие от оглашенных, верные христиане считались духовно возрожденными членами Церкви . По мнению св. Климента Александрийского , разница между верными и оглашенными заключается в том, что оглашенные только хотят жить по-христиански, а верные, принявшие Таинство крещения , имеют благодатную силу для такой жизни. Верные присутствовали на той части литургии , где происходило перенесение честных Даров с жертвенника на престол , преложение Даров, приготовление верующих к причащению , само причащение, благодарение за причащение и отпуст. На этой части литургии не присутствовали оглашенные, поэтому она получила название «литургии верных». Цитаты о верных «Скажи мне, по чему могу узнать, что ты верный, когда все исчисленное мною уверяет в противном? И что говорю – верный? Даже человек ли ты, и того не могу узнать доподлинно. Когда лягаешься, как осел; скачешь как вол; ржешь на женщин, как конь; объедаешься, как медведь; утучняешь плоть, как лошак; злопамятен, как верблюд; хищен, как волк; сердит, как змея; язвителен, как скорпион; коварен, как лисица; хранишь в себе яд злобы, как аспид и ехидна; враждуешь на братьев, как лукавый демон, – как могу счесть тебя человеком, не видя в тебе признаков естества человеческого? Ища различия между оглашенным и верным, подвергаюсь опасности не найти различия даже между человеком и зверем. Как, в самом деле, назову тебя зверем? Ведь у каждого зверя какой-нибудь один из этих пороков. А ты, совокупив в себе все пороки, далеко превосходишь и их своим неразумием. Назову ли тебя бесом? Но бес не служит мучительству чрева, не любит денег. А когда в тебе больше пороков, нежели в зверях и бесах, скажи мне, как можно назвать тебя человеком? Если же нельзя назвать тебя человеком, то как наименуем тебя верным? А что всего печальнее, находясь в столь худом состоянии, мы и не помышляем о безобразии души своей, не имеем и понятия об ее гнусности». |
| Аминь. PG.151:88—93. Homilia VII. Altera de jejunio. Вероятно, также была сказана на первой седмице Вел. Поста. Омилия VIII. О вере. В ней же и изложение Православного Исповедания Мы «веруем в Бога» и «веруем Богу»; эти понятия не являются тождественными. Потому что «веровать Богу» означает считать Его обетования по отношению к нам, незыблемыми и истинными; «веровать» же «в Бога» заключает и себе православно мыслить о Нем. Долженствует же нам иметь и то и другое; и в том и в другом истинствовать; и то таким образом иметь, чтобы быть уверенными (в обетования Божия нам) более, чем если бы даже своими глазами видели, и долженствует нам быть верными Богу, в Которого, наша вера, и будучи верными, таким образом быть оправданными. Ибо говорится: «Верова Авраам Богови, и вменися ему в правду» (Рим.4:3). В чем же выразилась вера Авраамова, так что он был оправдан? — Он принял от Бога обещание, что в семени его, — которым был Исаак, — благословятся все племена Израиля; затем он получает от Бога повеление: Исаака, тогда еще бывшего в детском возрасте, принести в жертву, а между тем, чрез него единого должно было сбыться исполнение обещания; и, вот, нисколько не возражая, отец был готов своими руками заклать мальчика, в то же самое время веруя, что имеющее чрез него сбыться обещание является незыблемым и истинным. Видите ли, какова оправдывающая вера?! Но и нам Христос обещал наследие вечной жизни, и наслаждения, и славы, и царства; затем заповедал жительствовать в бедности, поститься, совершенно и стесненно жить, быть готовым к смерти, распять себя со страстями и похотями. Итак, если мы возымеем тщание к этому и уверуем в оное обещание Божие, то, вот и мы, по образу Авраама, уверовали Богу, и это нам зачтется в праведность. Вы видите, что последовало из сего: готовность представить Исаака на заклание была не только мощным свидетельством и выявлением веры Авраама, но также и стала причиной того, что от его семени должен был родиться Христос, чрез Которого благословились все племена земные, и обещание нашло свое исполнение. |
| Однако истинная стоимость этих прямодушных, праведных и верных не уменьшается от этого. Слепец падает в яму, а прямая дорога ведет в верном направлении. Мнимая величина радуется своему мнимому успеху, a непризнанные или неоцененные остаются истинными носителями жизненных тягот, верными слугами человеческой совести, ткачами Божией ткани. Но среди них есть на удивление простые и скромные люди. Без особого дара к блеску, без броской творческой мощи, без всяких претензий, тихо и честно, с сокровенным источником любви в себе, следуют они всю свою жизнь своему долгу, как если бы сами они, во всей своей неприметности и обыденности, ничего не значили, а только бы шли прямым, известным только им, единственно возможным путем... Только бы своим тихим упорством противостояли они всему лживому и двусмысленному, только бы первыми, молча, поддерживали других, страждущих под тяжким бременем будней... ...Откуда же черпают они, эти непризнанные и недооцененные, силу свою и веру?.. Откуда в них это тихое смирение и это самозабвенное терпение?.. Все – от жен их, которые обслуживают, оберегают, спасают их семейный очаг, прощая многое своим мужьям, все лучшее предоставляя детям, готовые и жизнь отдать, и счастье, если они вдруг заболеют?... Все – от мужчин, которые умеют остаться верными в горе, отречься от карьеры по службе, пренебречь кривой дорогой к легкому успеху; отказаться от размена жизни фальшивой монетой, утопить свое тщеславие в негромком пафосе деяний; все – от неподкупных средних служителей, политиков, связанных партийными узами, храбрых воителей на поле брани?.. Все – от них, которые без чванства и гордыни осторожно несут свою вахту; все от тех, чье нравственное величие неброско; кто прочно проводит борозду жизни на пашне Всевышнего; кто почерпает свои силы из Его таинственного источника?.. Все – от них, кто в годину тяжких испытаний народных и великих бед для государства оказывается храбрейшим из храбрых?.. Все – от них, этих Божиих муравьев!.. Стоишь в один из теплых, тихих, летних вечеров в лесу у мощной муравьиной кучи и смотришь восхищенно на живость этих маленьких чудо-созданий. |
| Итак, всякое божественное действие и всякое высшее созерцание вырастает, как бы из корня, из обитающей в нем любви Христовой, и все, что бы он ни делал, ни говорил, есть плод любви, по которой он, возникая из нее всецело и постоянно погружаясь в ней, всегда созерцал в ней Бога, и, достигши крайнего совершенства в ней своим совершеннейшим беспристрастием и чистейшим умом, видел в ней исполнение закона Божия ( Рим.13:10 ), и признавал ее Богом ( 1Ин.4:8 ) и оседлывающею богоподобным. Но мы посмотрим, чем он был возбужден, и по какому направлялся и следовал пути, когда достиг такой высоты совершенства. Когда явился великий и истинный Свет для сидевших во тьме ( Ис.9:2 ), когда Отец славы возвестил с неба, что крещаемый есть возлюбленный Сын Его ( Мф.3:17 ), когда крестивший на земле засвидетельствовал, что Он – Агнец Божий ( Ин.1:29 ), и когда сошел в виде голубя Дух и подтвердил свидетельство обоих ( Мф.3:16 ), тогда, в числе прочих таинников Слова, и на сыновей Заведеевых пал как бы блеск какой солнца. И они, озарившись как бы искрою какою познания о свидетельствуемом, после того, как спустя немного предстал пред ними и призвал их Богоначальнейший, ни на минуту не воспротивились призванию и не удержались узами общения ни со своими, ни с друзьями, ни с товарищами, ни любовью и привязанностью к родным, но оставили все достояние и дом отцовский, даже самого отца с кораблем и рыбачьим ремеслом, и следуют (о вера!) за Иисусом, соединившись с Ним истинною и неподдельною сердечною любовью. Они освещались лучами исходящих из богоначальных уст слов благодати по уму, преобразовывались в нового и богоподобного человека, укреплялись в вере чудесными делами, усиливали в себе день ото дня пламень любви. Еще: как благороднейшие и нежнейшие растения, посаженные на тучной и прекрасной почве и достаточно взлелеянные садовником, быстрее растут в высоту и, пустив глубоко корни, скоро утолщаются и приносят, как следует, обильный плод, так и достойнейшие одобрения ученики Слова, обладая прекрасным и добрым настроением ума, углублялись в те священные тайны мудрости, в которые были посвящены, и, созерцая в них величие дел Христовых, возвышались умом до небесной высоты веры, и приносили наилучший и зрелый плод любви. Поэтому они, показав себя верными в меньшем, могли почитаться верными в большем и, полагая в основание совершенства в вере свет дел Иисусовых, явились достойными сверхъестественного Божества, насколько может вместить природа человеческая. Ибо Вышний, ясно видящий тайны сердца каждого, не многим вверил Себя ( Ин.2:24 ), даже ученикам не всем вверил Себя вдруг, но, взяв из них таких, о которых знал, как о достойнейших и более прочих верных, привел их на Фавор и показал им только отчасти славу свою во время преображения ( Мф.17:1–5 ; Мк.9:2–8 ; Лк.9:28–35 ). |
| Вопрос имеет в виду яснополянского графа, так много нашумевшего при жизни и даже по смерти... Я всегда следил за каждым, появлявшимся в свет, его сочинением. Нередко и откликался на его новые взгляды, на его своеобразное учение. Написал несколько статей, между прочим, и по поводу годовщины, исполнившейся по смерти графа. Эти статьи вызвали в почитателях Толстого взрыв негодования самой откровенной злобы к автору. Каких только писем я не получил от толстофилов? Оставляя в стороне обычный неумный вздор этих моих корреспондентов, я невольно обратил свое внимание на один тезис, всеми ими проповедуемый и отстаиваемый с редкою энергией, с удивительной настойчивостью. Игнорировать этот тезис не желал бы, тем более, что гг. корреспонденты требуют, буквально – требуют, чтоб я или согласился с ними, при том, во-всеуслышание, гласно..., или доказал бы их неправоту, пользуясь исключительно лишь собственными произведениями Толстого и не прибегая к чьим бы то ни было исследованиям о нем, хотя бы и самым авторитетным. Охотно исполняю их требование, как готов откликнуться и на всякое другое подобное же..., если б вздумали с ним обратиться ко мне мои достопочтенные читатели. Тезис почитателей Толстого, вызвавший появление настоящих строк, может быть кратко выражен так: Граф Л. Толстой – друг Христа, истинный христианин, а не антихрист какой-либо, не враг Господа нашего... и, следовательно, ни-мало не заслуживал отлучения от православной христианской Церкви, какое ему пришлось испытать и какое произвело неизреченный, мол, соблазн во всех русских, да и не в них только одних... Его следовало и похоронить-де по-христиански... Спрашивается: состоятелен ли этот тезис, или нет? Отвечаю, ни мало не колеблясь: совершенно не-состоятелен, всецело ошибочен... Такой свой ответ подкреплю ссылкой на сочинения самого графа и только на них... Всякое общество, какого бы рода оно ни было, может существовать только при том условии, если члены, его составляющие, будут выполнять его устав, останутся верными тем принципам, какие дают обществу смысл, определяют отличительный его характер... Иначе общество распадется. Если каждый станет поступать по своему личному усмотрению и произволу, не считаясь с устоями общества, с его основами, то получится совершенная анархия, – о каком-либо порядке думать не придется, – о какой-либо цельной организации, о какой-либо согласной деятельности отдельных членов и пр. говорить будет безусловно нельзя. Всякий член, попирающий и отвергающий уставы общества, уже чрез то самое заявляет делом, поведением своим, что более не состоит частью данной организации, вышел из нее... И если прочие члены, остающиеся верными принципам общества, гласно скажут, что он – более не принадлежит к последнему, то они ничего нового, ничего особенного в сущности не выразят, а лишь только констатируют то, что уже произошло и, при том, исключительно по доброй воле данного лица. |
| Кто же эти израильтяне, если они не необходимо и не исключительно израильтяне по плоти? Так как запечатление избранных предуказывает скорое наступление конечных событий мира и так как из послания к Рим. 11:25–26 мы узнаем, что второе пришествие Господа будет не прежде, чем совершится общее обращение израильского народа в христианство, то некоторые толкователи 448 , принимая также во внимание Ис. 54 и 66 гл. и Дан. 12:1 , заключают, что под запечатлением 144 т. нужно понимать обращение евреев в христианство общею массою в последнее время. «Ограниченное число в 144 т. взято в отличие от тех евреев, которые будут обращаться в христианство в продолжение всего времени христианской истории» 449 . Но запечатление не может быть приравнено к принятию христианства, ибо печать налагается на тех, кто уже рабы Божии (ст. 3); неверующие же евреи не могут быть названы этим именем. Эвальд дает свое объяснение и говорит, что под 144 т. запечатленных нужно понимать тех христиан, которые, будучи истинными христианами, подобно св. Иоанну, будут соблюдать еврейские обрядовые законы, налагающие (на них) особенную печать – характер жизни. Но и в этом чисто человеческом поступке нет ничего, напоминающего печать живого Бога, приносимую и налагаемую особенным небесным посланником. Однако, было бы несправедливым не принимать во внимание наименование запечатленных «израильтянами» и видеть в них «избранных и совершенных христиан последнего времени, которые в своем сердце будут верными слугами Божиими, будут известны с этой стороны безбожным и останутся таковыми среди скорбей того времени» 450 . Нельзя также, подобно другим толкователям 451 , под запечатленными разуметь совершенных и избранных исключительно из обратившихся израильтян, – за что же им такое предпочтение? ( Кол. 3:11 ). Поэтому, оставаясь верными тексту 4 ст. и общему смыслу выражений свящ. Писания об истинном Израиле, лучше всего, по нашему мнению, под запечатленными разуметь совершенно верующих последнего времени, которые достигнут высшего совершенства и одухотворенности после общего обращения в христианство израильтян, – тогда, когда и Израиль по плоти и Израиль по духу составят единое стадо Христово ( Ин. 10:16 ). Таким образом, запечатленные ангелом суть совершеннейшие из христиан последнего времени, избранный народ Божий, – тот самый, о котором упоминал Спаситель в Своей эсхатологической речи ( Мф. 24:22 ). Появление в конце мира этих избранных предполагал и ап. Павел, когда в пророческом восторге предвозвещал те духовные блага, которые произойдут для Церкви, вследствие общего обращения израильского народа в христианство ( Рим. 11:12–15 ). Видение прославленных пред престолом (7:9–17) |
| Благодаря такому представлению человеческой истории И. Христа, гностические поборники христианства надеялись оставаться верными учениками апостолов и считали себя истинными христианами. Но так как это представление на самом деле являлось совершенным отрицанием того дела, о котором возвещали апостолы как об истинном деле Христа, то само собою разумеется, что апостолы могли только осудить и отвергнуть это противохритианское соображение гностического мышления. И это апостольское осуждение гностических соображений ещё раз показало древнему миру искреннее желание христианствующих язычников быть верными учениками апостольской проповеди. Несмотря на то что на почве языческого понимания христианства докетизм является единственно возможным способом к примирению веры и истории, многие гностики всё-таки сочли необходимым отказаться от докетизма и попытались усвоить себе христианскую проповедь другим путём. В согласие с апостольским учением они признали полную действительность человеческой жизни И. Христа и для того, чтобы примирить эту жизнь с понятием о божественной природе, придумали только отделить небесного Христа от земного человека Иисуса. По силе этого отделения все божественное в деятельности Спасителя они могли относить к божественной силе небесного Христа, все же проявления человеческой ограниченности могли оставлять на долю человеческой природы действительного человека Иисуса. При этом, ради полного согласия с евангельской историей, они признавали человека Иисуса человеком необыкновенным, – признавали, что он был рождён от Девы силою Св. Духа, и что он затем именно и родился, чтобы сделаться ему чистым сосудом небесного Христа, и что, хотя во время своих страданий он был оставлен небесным Христом, однако же, не был совершенно позабыт им, так как божественная сила Христа воскресила его из мёртвых и взяла к себе на небо. 53 Ближе этого подойти к христианству, оставаясь на почве языческого мышления, конечно уж, было невозможно. Если бы христианствующие язычники могли отказаться от своих понятий о спасении и о способе достижения спасения, они могли бы составить себе другое представление о деле Христа и могли бы тогда усвоить себе христианское вероучение в подлинном содержании апостольской проповеди. |
|
|
