| Извести, здравствует ли любезнейший и незабвенный наш наставник Яков Ильич Владыкин? Я молюсь за его здоровье. Нет ли с тобой и ещё кого-либо из наших товарищей? а где? где друзья? скажи о ком знаешь. Конечно тебе, быть может, некогда придумывать старину, но, друг, хотя строчку отпиши новостей. Вот и я при всех недосугах наболтал тебе множество галиматьи; и буду доволен, если ты мне на десять строк будешь отвечать одной. Напиши, ещё прошу, о хорошеньких книжках, – избавь меня от скуки. Я ожидал тебя в Вязники, во время вакации, предполагая, что ты из Дунилова поедешь в Муром. Но напрасно моё ожидание. В будущее же время сделай тракт на Вязники, а более через Ераполь. Прощай, Иван Михайлович. Извини брат, – что писал очень нескладно, право, почти стоя и не мысля“. 6-го ноября даны были нам по классу опытной Психологии и Нравственной философии следующие 7-мь тем для сочинения: 1) „Постепенное развитие души от пробуждения сознания до начинающейся зрелости разума“. 2) „Житейское благоразумие“. 3) „Извращённость эгоизма“. —345— 1847 г. 4) „Об очищении и исправлении темпераментов“. 5) „Отношение материального благосостояния к нравственному состоянию человека“. 6) „Взгляд на нравственное учение стоиков“. 7) „Каким образом опытное изучение духовной природы человека ведёт к сознанию необходимости для него благодатной помощи?“ Я писал сочинение на последнюю из этих тем, и сочинение признано „хорошим“. 11-го ч. писал я пространно своему Вязниковскому другу о. Богородскому в ответ на его письмо от 31-го октября: „Спешу немедленно отозваться на твой дружеский голос. Нет, любезный! напрасно подозреваешь меня в бесчувственном равнодушии и совершенном забвении прежних наших отношений. Я очень хорошо помню и люблю тебя, как доброго и искреннего друга и товарища. В числе друзей моих, коих, впрочем, у меня было не слишком много, ты едва ли не первое занимал место: говорю это по чистой совести. Твоё добродушие, твоё благородство, чистота нравственности и явное ко мне благорасположение всегда находили живое сочувствие в моём сердце. Но к чему излишние объяснения? – Из того, что до сих пор не было между нами переписки, никак не следует, что мы оба вдруг забыли взаимные наши отношения. И без твоего письма я совершенно уверен был в твоём неизменном ко мне расположении, – и с своей стороны могу твёрдо заверить тебя в моём истинном усердии и расположении. Нет, если мы питали друг к другу бескорыстную любовь; то это чувство, по слову Писания, никогда не может изгладиться: любы николиже отпадает. Однако ж этим хочу я сказать не то, чтоб и вовсе не нужно было свидетельствовать внутренних расположений сердца внешними какими бы то ни было знаками. Письменное послание есть ближайшее выражение дружеской приязни: и я так же, как и вы, не раз замышлял, даже принялся было однажды за перо, чтоб напомнить вам, хотя в кратких словах, о себе и о своих отношениях к вам – это было ещё в Муроме: но обстоятельства отвлекли, и – замысел не совершился. Но теперь, когда вы, после |
| Право! Совершенно нечего почитать; в городе нет почти ни у кого хороших христианских книг. А особенно узнай, нет ли каких новых Катехизисов или Катехизических учений, для преподавания коих в здешнем месте определен я и тружусь до пота, а толку мало. Владыке за три года представил груду Катехизических бесед; прочел, заметил, благодарил и только... Извести, здравствует ли любезнейший и незабвенный наш наставник Яков Ильич Владыкин? Я молюсь за его здоровье. Нет ли с тобой и еще кого-либо из наших товарищей? А где? Где друзья? Скажи о ком знаешь. Конечно тебе, быть может, некогда придумывать старину, но, друг, хотя строчку отпиши новостей. Вот и я при всех недосугах наболтал тебе множество галиматьи; и буду доволен, если ты мне на десять строк будешь отвечать одной. Напиши, еще прошу, о хорошеньких книжках, избавь меня от скуки. Я ожидал тебя в Вязники, во время вакации, предполагая, что ты из Дунилова пойдешь в Муром. Но напрасно мое ожидание. В будущее же время сделай тракт на Вязники, а более через Ераполь. Прощай, Иван Михайлович. Извини брат, что писал очень нескладно, право, почти стоя и не мысля». 6 ноября даны были нам по классу опытной Психологии и Нравственной философии следующие 7-мь тем для сочинения: 1) «Постепенное развитие души от пробуждения сознания до начинающейся зрелости разума». 2) «Житейское благоразумие». 3) «Извращенность эгоизма». 4) «Об очищении и исправлении темпераментов». 5) «Отношение материального благосостояния к нравственому состоянию человека». 6) «Взгляд на нравственное учение стоиков». 7) «Каким образом, опытное изучение духовной природы человека ведет к сознанию необходимости для него благодатной помощи?» Я писал сочинение на последнюю из этих тем, и сочинение признано «хорошим». 11 ч. писал я пространно своему Вязниковскому другу о. Богородскому в ответ на его письмо от 31 октября: «Спешу немедленно отозваться на твой дружеский голос. Нет, любезный! Напрасно подозреваешь меня в бесчувственном равнодушии и совершенном забвении прежних наших отношений. |
| Я проснулся от сильного толчка и посмотрел в иллюминатор. За ним была ночь. На палубе охватило холодом. Черный пароход стоял посреди черной воды. На черном берегу грудами и штабелями, слабо прорисовываясь на фоне черного неба, лежали доски, бревна, дрова. Весь берег – вправо и влево – представлял один большой склад. Бродили черные люди. Так до сих пор я и не знаю, где приставал пароход, как называется это место, произведшее на меня довольно мрачное впечатление. Иногда начиналось топанье, беготня по палубе, громоздкое громыхание, скрежет и стук. На «Робеспьер» что-то грузили, иногда пароход начинал гудеть, а мы спали себе да спали. Утром встретила нас пасмурность. Тихий теплый дождичек вскоре перемежился. Справа, выглянув из-за берега, дала посмотреть на себя деревянная шатровая церковка, похожая на ту, что мы видели под Юрьевом. Большие села сбегали к Клязьме по обоим берегам. Тихие, стояли леса. Все отражалось в реке: и лес, и церковка, и дома деревень. Но Клязьма текла, поэтому отражение в воде несколько размывалось, как если бы смотреть на предметы через тонкую льдинку. Совсем близко впереди, на высоком правом берегу, железной вышкой, белыми домами, большим серобетонным зданием и зеленью садов увиделся городок Вязники. Вот уже совсем подошли к нему, но Клязьма делает поворот, уходит влево, выписывает петлю, и город снова отплывает вдаль. Наконец «Робеспьер» причалил. Смешавшись с толпой пассажиров, мы начали подниматься по узкой улочке, застроенной деревянными домами. Рядом с обыкновенным деревянным тротуаром был еще устроен тротуар на сваях, высокий и узкий, на случай разлива Клязьмы в весеннее половодье. Есть три предположения, почему городок на Клязьме (а также и на автостраде Москва – Горький) называется Вязниками. Одно предположение такое: на высокой горе располагался некогда древний город Ярополч и жил там будто бы князь Кий. Поехал он за Клязьму охотиться и увяз в болоте. Ярополчцы увидели беду князя и, стоя на безопасной высоте, дружно скандировали: «Вязни, Кий! Вязни, Кий!» Отсюда и пошли Вязники. |
| Закрыть Русской песни запевала 15.03.2019 785 Время на чтение 6 минут Во вторник на Масленой неделе - заигрыши. Самый молодой день древних гуляний. С него начинались безудержные игры и потехи: катания на санях, народные гулянья. Во вторник по дворам с обрядовыми песнями ходили ряженые в козьих масках и соломенных шапках с голым веником на длинном шесте. С утра девицы и молодцы приглашались покататься на горах, поесть блинов. Молодежь в этот день собиралась в просторной избе для новых знакомств. Здесь парни высматривали невест, а девицы поглядывали украдкой на суженых. Именно во вторник, 5 марта, исполнилось 100 лет со дня рождения Алексея Фатьянова - великого поэта-песенника, который стольких сосватал! Заглянул в телепрограмму - ни Масленицы, ни Фатьянова. Где мы живем, в какой стране, с какими устоями и традициями? В программе Максима Галкина 2 марта, в субботу, в лучшее время - Любовь Успенская, ее братья Ефим и Яков Сницкеры, ювелир из Нью-Йорка, мама - Сара Сницкер. Всё это очень дружно и трогательно, но почему не дать в выходные накануне юбилея великого Фатьянова программу о нем? Это ли не информационный повод - 100-летие выдающегося лирика? Ну хорошо, суббота - шабат, святое время, но в сам-то юбилей 5 марта - ни единой программочки. В лучшее время народная артистка России Лариса Лужина по «Культуре» в который раз рассказывает о первых детских воспоминаниях, связанных с блокадным Ленинг радом, о жизни и работе манекенщицей в Таллине, о первом успехе - фильме Станислава Ростоцкого «На семи ветрах», где Лужина сыграла главную роль. А также о работе в Германии и партнерах по кино, среди которых был Владимир Высоцкий. Ну ей-Богу, я это слушал-переслушал... Алексей Иванович Фатьянов родился 5 марта 1919 года на окраине города Вязники, в деревне Малое Петрино Владимирской губернии. Деды Алеши занимались исконным промыслом - мстерской росписью и льном. Здесь детей синеют взоры, Здесь озера, как слеза. Из Мещёры он, из Мстёры, Где писали образа. В этих песнях - боль и гордость, |
| Радуйтеся, болезни смертныя кротко подъявшии; радуйтеся, даже до крове за Христа пострадавшии. Радуйтеся, любовь Христову на ближних излившии; радуйтеся, оляденевшая сердца их верою воспламенившии. Радуйтеся, святии мученицы Сыктывкарстии и Коми-Зырянстии, за ны Христу молящиися. Кондак 3 Сила Вышняго укрепи избранныя Его не убоятися убивающих тело, души же не могущих убити, и яко бисером драгим украшены явишася земли Сыктывкарская и Коми-Зырянская подвиги исповедников и мучеников Христовых, весь цвет земли Русския в себе собравшия. Лучшии от сынов и дщерий за Христа добре зде подвизашася, и мучителей конечне посрамивше, вопиют ныне Богу: Аллилуйя. Икос 3 Имущи от Бога талант веры православныя, земля Русская объюроде, в небрежение предадеся талант сей, в поношение и поругание вменишася светильники Господни; людие века сего возлюбиша паче тьму греховную, неже свет Святый, обаче соблюл есть Господь остаток Себе, праведныя Своя, имже воспоим: Радуйтеся, светом Христовым в безумнем мире сиявшии; радуйтеся, благоуханием молитв места скаредная облагоухавшии. Радуйтеся, «соль земли» миру явившии; радуйтеся, свидетельством истины лжу богоборцев упразднившии. Радуйтеся, о безумии мучителей скорбевшии; радуйтеся, о прощении их Бога молившии. Радуйтеся, безбоязненно веру пред гонители исповедавшии; радуйтеся, и самой смерти в лице дерзновенно смотревшии. Радуйтеся, святии мученицы Сыктывкарстии и Коми-Зырянстии, за ны Христу молящиися. Кондак 4 Бурю злобы воздвиже враг невидимый на людей Божиих, изгоняя верных из градов великих в селения малая и дальняя; но свет ваш, святителие и пастырие Христовы, в изгнании сущии, и теплота сердец ваших не можаху укрытися от народа православнаго, истаявающаго гладом духовным посреде безбожныя мглы, жаждущаго пети Богу: Аллилуйя. Икос 4 Слышав Господь вопли чад Своих, о укреплении молящих, взыскуя пользы их, дабы не оскудела вера овец Его, не имущих пастырей в годину лютую, послал есть им единаго от ученик Своих, архиерея Своего Германа, града Вязники епископа, да наставляеми святым житием его, вопиют таковая: |
| Константин Ваншенкин вспоминал, что Алексей Фатьянов, который был уже всесоюзно известен, чьи песни звучали из всех радиоточек и лились с киноэкранов, очень хотел опубликовать стихи в сборнике «День поэзии». Он принес подборку новых стихов, среди которых был и текст будущей народной песни «Когда весна придет - не знаю...», но редколлегия их отвергла: простовато, мол. И тогда этот крупный, красивый, избалованный славой человек уронил голову на руки и заплакал. Сам-то Алексей Иванович, который, по воспоминаниям великого соавтора Василия Соловьева-Седого, мог и ритм композитору навязать, и некую мелодическую интонацию - понимал, что в истинно русской песне должна быть прежде всего поэзия, словесная красота и правда. Недаром все прежние сборники, включавшие великие песни, публиковались так: стихи Фатьянова, музыка - Соловьева-Седого, Мокроусова, Пахмутовой... Но мы живем во времена постмодерна и эксплуатации советского наследия в корыстных или политиканских целях. Самоценная поэзия, возвышенная и задушевная речь никому не нужны. Местный журналист с восторгом писал об очередном празднике: «Роль звезды юбилейного Фатьяновского праздника была уготована популярному певцу Александру Малинину. Он прибыл в Вязники на тонированном черном «Мерседесе» с черными дисками и в черных очках. Когда же Малинин начал выступать, то он буквально покорил и очаровал тысячи зрителей, продемонстрировав, что не зря считается артистом экстра-класса. Правда, едва ли не единственный из участников, песен Фатьянова Малинин не пел». Согласитесь, это сильно - приехать за огромный гонорар на родину великого песенника и даже не иметь фонограммы хотя бы одной его песни! Более того, Малинин назвал Фатьянова «композитором». Еще удивило отсутствие на поляне привычного портрета виновника торжества Алексея Фатьянова. Там, где в прежние годы находился этот портрет, красовался большой экран, а за ним можно было видеть четыре креста - так по незнанию вязниковцы в виде XXXX изобразили римскую цифру 40 - правильно XL. |
| Его молитва — то единственное, что станет ему и помощью, и поддержкой в эти страшные минуты. В детстве, проведенном в небольшом тихом поселке городского типа со странным названием Вязники, Сергей ни о Боге, ни о Церкви ничего толком не знал. Знал, конечно, что где-то есть храмы и есть верующие люди, но все это, казалось ему, не имеет к реальной жизни никакого отношения. Когда уже учился в десятом классе, вдруг выяснилось, что к ним в поселок прибыл священник открывать православный приход. Это событие было сенсацией для жителей Вязников. В первое время об этом судачили на разные лады. Когда же Марья Гавриловна Семихина, одна из организаторов прихода, пошла по народу с кружкой, то все давали на храм охотно, кто десяточку, а кто и пятьдесят рублей. После сборов выяснилось, что добровольных пожертвований все равно на строительство храма не хватит, и все как-то поостыли. Больше никто не жертвовал. Любопытство поселковых жителей продолжал вызывать приехавший к ним молодой священник. Сергею тоже было интересно увидеть настоящего священника. Когда увидел, то его ждало разочарование. Это был молодой парень лет двадцати пяти, ходил он в джинсовой куртке и кроссовках. На священника он никак не походил, даже несмотря на небольшую бороду, растущую почему-то только под подбородком. В лучшем случае его можно было принять за музыканта из какой-нибудь рок-группы. Власти района передали священнику под устройство храма бывший поселковский кинотеатр — фильмы давно не крутили, он который год пустовал. Кинофильмы, в основном американские, демонстрировали в районном ДК. Кинотеатр, между прочим, как выяснилось потом, располагался в здании бывшей церкви, которую закрыли еще в двадцатые годы. Кресты и купола снесли. Алтарную часть переоборудовали под кинобудку. Крышу тоже перестроили. То, что осталось после перестройки, так мало напоминало собою православный храм, что через два-три поколения память о храме у жителей Вязников совсем выветрилась. Многие думали, что это просто какое-то старинное здание, где после революции разместили кинотеатр. |
| Еще не успел прибыть в Нижний избранный воевода, а уже ополчение собиралось. Пришли в Нижний смольняне из Арзамаса. Это были прежние помещики Смоленской земли, выгнанные врагами, они пришли под Москву и просили у начальников подмосковского ополчения крова и хлеба. Их отправили в Арзамас поселиться в тамошних дворцовых волостях. Но когда они пришли в Арзамас и стали во Въездной слободе, дворцовые люди не хотели слушать грамот Заруцкого и Трубецкого и служить новоприбывшим дворянам. С ними заодно стали арзамасские стрельцы и не давали пришлым дворянам делить между собою мужиков. Происходили драки. Наконец, дворяне увидали, что не осилят мужиков, я ушли в Нижний Новгород. Нижегородцы приняли скитальцев; они составляли первое ядро будущей рати. Из них люди отправились к Пожарскому и просили, чтобы он прибыл скорее. Пожарский, выступив из своей вотчины, на дороге встретил дорогобужан и вязьмичей – детей боярских. Заруцкий отправил их селиться в Ерополчем (нынешние Вязники), но там им не давали поместьев, и они шли к Нижнему. Они пристали к Пожарскому. Когда прибыл Пожарский в Нижний, тогда послали стряпчего Ивана Биркина в Казань, к тамошним властям, просить совета о Московском государстве. Вслед за тем во все стороны покатили из Нижнего гонцы с возбудительными грамотами, написанными от имени главного предводителя Пожарского, дворян, детей боярских, служилых и посадских людей Нижнего Новгорода и от всех, пришедших к ратному делу в Нижний, дорогобужан, вязьмичей и смольнян. В этих грамотах описывалось несчастное положение Московского государства; извещалось, что ратные люди, дворяне и дети боярские, стоявшие под Москвою в ополчении, разъехались для временной сладости, грабежей и хищничества; казаки покушаются посадить на престол Марину с ее законопреступным сыном; литовские люди грабят замосковные города, чтобы набрать и привезти в Москву своим людям запасы. Верховые города просят прислать к ним ратных людей для обороны. Нижегородцы извещали, что они порешили общим советом, собравшись с ратными людьми, идти всеми своими головами на помощь Московскому государству: приговорили разделить животы свои и домы и дать жалованье ратным людям; приглашали города, куда посылались грамоты, собирать ратных людей и быть с ними на одном совете. «Как мы будем с вами в сходе, – говорилось в грамотах 151 , – то учнем над польскими и литовскими людьми промышлять вместе за один, сколько милосердый Бог помощи подаст; о всяком земском деле учиним крепкий совет, не дадим учинить никакого дурна людям, которые под Москвою или в иных городах похотят Маринкою и ее сыном новую кровь всчинать; а мы, всякие люди Нижнего Новгорода, утвердились на том, и к Москве, и боярам, и ко всей земле писали, что Маринку с сыном и того вора, который стоит под Псковом, до смерти своей в государи на Московское государство не хотеть, также что и литовского короля». |
| В Витебске, Калуге, Екатеринодаре, Владикавказе местным властям и заведующим почтово-телеграфных контор ещё и 4 марта удавалось задерживать все сообщения, и сохранялся старый порядок. Суздаль. Председатель уездной земской управы стал во главе полиции и отказался признать новое правительство. Арзамас. Исправник вооружил всю уездную полицию и не желает признать власть Временного правительства. Рогачев. Уездный предводитель дворянства собрал в земской управе чиновников старого режима, назначил себя председателем временного исполнительного комитета, а их – членами. На другой день молодёжь устроила шествие протеста. В Новоржеве учреждения и жилища громят представители петроградских рабочих. Местная общественная милиция не справляется с ними. В Подольске рабочие сместили уездные власти. Народ занял казначейство. Кашин. Толпа штатских и солдат вошла в полицейское управление, уничтожила часть дел. Обезоружены станционные жандармы. Временный комитет возглавил присяжный поверенный. Вязники. Полиция разоружена. Магазины закрыты. В городе образцовый порядок. В Уфе епископ Андрей (Ухтомский) издал послание пастве о подчинении Временному правительству. В Екатеринбурге епископ Серафим в соборе назвал думский Комитет – шайкой бунтарей. Тюмень. Комитет устранил от должности начальника почтово-телеграфной конторы, занявшего двусмысленную позицию. Во всех церквах отслужены панихиды по павшим борцам и молебствия о даровании новому правительству сил и преуспеяния, также и над внутренним врагом. Освобождены и поднадзорные, высланные в силу чрезвычайной охраны (по подозрению в шпионстве). В городе воодушевление неописуемое. Ташкент. О перевороте объявлено с особой торжественностью. Генерал-губернатор Куропаткин, получив телеграмму князя Львова, собрал войсковые части, учебные заведения, представителей правительственных учреждений, русское и туркменское население – и лично объявил о происшедшем, и затем был отслужен молебен и принят парад. Ассигнован 1 миллион рублей на новое высшее учебное заведение. Ещё до отречения царя Куропаткин призвал подчиняться думскому Комитету. |
| Закрыть Терновый мой венец 2. Летопись русской жизни по воспоминаниям и дневникам 30.06.2022 2939 Время на чтение 24 минут Предисловие Глава 1 Глава 2 Вязники и Муромские леса. – Предки по отцу. – Патриоты и богомольцы. – Полотняная и лесная промышленность. – Захват нажитого. – Бегство от большевиков. – Эпоха Сталина. – Отношение к нему моих родственников Главным водным путем владимирских земель в той части, в которой жили мои предки по отцу, была река Клязьма. С востока и юга земли моих предков охватывала река Клязьма, к востоку от Коврова текла через обширную, ровную, преимущественно болотистую или песчаную, покрытую сосновыми лесами низину, развитую по левому берегу, соединяясь далее с такой же низиной левобережья Оки, где жили мои предки по матери. По возвышенному правобережью Клязьмы, вниз от города Владимира до Гороховца, в местах, где родились и жили мои предки по отцу, – села Высоково, Мстера, Вязники – господствовал холмисто-овражистый рельеф. Это был край девственных лесов, благоухающих разнотравьем лугов. Высокие холмы, глубокие овраги были очень характерны для этой местности. На одном из таких холмов на берегу Клязьмы в 5 км от нынешних Вязников возник в XIIbeke город Ярополч. Его основал еще раньше Москвы брат Юрия Долгорукого Ярополк Владимирович как форпост Руси на восточном пути кочевников и для усмирения живших в окрестностях этих мест финно-угорских племен гуди, мери, веси, муромы, черемисы, мордвы. Большая часть этих племен мирно слилась с русскими, породнившись с ними, приняв их веру и обычаи, оставив память о себе только в географических названиях. Недалеко от Ярополча стоял еще более древний город Муром. Он упоминался в летописи в 862 году, однако славяне жили здесь еще до официального возникновения Ростово-Суздальской Руси. В начале XIIIbeka мирный труд моих предков был остановлен татаро-монгольскими кочевниками. Дикая орда, пользуясь численным превосходством, захватила эти земли, сожгла и уничтожила Ярополч и Муром, убив многие тысячи мужчин, увела в рабство женщин и детей. Чтобы спасти себя, многие жители ушли в леса. Память об этой трагедии из уст в уста сохранялась в десятках поколений русских и вне всяких школьных учебников, рассказывала мне про это моя бабушка. |
|
|
