| Митрополит Волоколамский Иларион: Церковь дает огромный простор и для личного, и для соборного творчества 4 апреля 2011 г. 16:06 В преддверие своей рабочей поездки в Грецию, намеченной на 9-10 апреля, председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион дал эксклюзивное интервью греческой газете «Катимерини». Великие религиозные произведения классической музыки, такие как «Страсти по Матфею» Баха, «Мессия» Генделя, являются неповторимыми шедеврами западной музыкальной традиции, которую венчает современный композитор Арво Пярт. Ваши произведения можно считать частью музыкальной традиции западного церковного искусства? Каким образом Вы как богослов объединяете Вашу традицию и западное искусство? Не идет ли речь о двух различных религиозных опытах? Жанр, в котором написаны упомянутые Вами произведения, свойственен преимущественно западной музыкальной традиции. Если говорить о русских светских композиторах, то на евангельские сюжеты они музыку не писали: все русские оперы и оратории писались либо на фольклорные, либо на романтические, либо на исторические сюжеты. В России до революции было четкое разделение на светскую и духовную музыку: светские композиторы за редчайшим исключением вообще не касались духовной тематики. Когда Чайковский написал свою «Литургию», церковные власти запретили исполнять ее в храмах: и не потому, что эта музыка была более светской, чем музыка других, менее талантливых композиторов, но потому, что в восприятии людей Чайковский ассоциировался именно со светским, нецерковным музыкальным искусством. В наше время появилась возможность стереть искусственную границу между светским и духовным искусством. Когда у меня появилась мысль написать «Страсти по Матфею», то моим намерением было создать некий синтез, с одной стороны, баховской традиции, характерной для Запада, с другой традиции русского церковного пения. То есть, идея заключалась в том, чтобы взять баховскую форму, традиционную для протестантской церкви трехсотлетней давности, и наполнить ее православным содержанием, которое составили богослужебные тексты Православной Церкви. Ведь в богослужении Православной Церкви есть нечто похожее на «Страсти» Баха: это совершаемая в канун Великой Пятницы служба Двенадцати Евангелий, когда читаются евангельские отрывки о Страстях Христовых вперемежку с речитативами чтеца и хоровыми песнопениями. Однако мое сочинение предназначалось не для православного храма, а для концертного зала. Именно поэтому я использовал не только хор, но и струнный оркестр. |
| Не празднуя широко, гостей можно позвать на следующей неделе, когда будет Пасхальная радость, и дни празднования можно не ограничивать даже одним каким-то днём. Я стараюсь свой день рождения начинать со служения Божественной литургии, с причастия. Если возможность есть, то можно поступить также. Литургия на Страстной неделе не совершается только в пятницу, в остальные дни принято причащаться, то есть даже в такой период христиане не лишены самой главной радости – Святых Даров, Тела и Крови Христова. После службы вполне можно сходить с ребёнком куда-то прогуляться, провести время вместе, подарить подарок. Проявить все свои самые нежные чувства, которые только возможны в этот день. Это точно не воспрещается. Из любви к нам Господь взошёл на Крест и воскрес. Ваш ребёнок может почувствовать в эти дни и вашу любовь, и через неё – любовь Божию. Иерей Александр Щенёв, клирик Свято-Воскресенского женского монастыря в Муроме: – Я бы не советовал отмечать день рождения на Страстной седмице. Для верующей семьи эта неделя – воспоминание страшных событий, страданий нашего Господа. А день рождения сам по себе подразумевает какое-то празднество, веселье, шутки, что непозволительно в это время. Но, с другой стороны, мы говорим о ребёнке. Речь не о том, чтобы сделать послабление, нет, мы говорим о том, что доставить радость чаду можно, но без шумных и увеселительных мероприятий. Ещё немаловажный фактор – возраст ребёнка. 4–5летнему ребёнку и старше объяснить можно, почему мы переносим празднование, а малышу – труднее. Маленьким детям сложно понять смысл поста, смысл Страстной седмицы. Но всё равно верующая семья найдёт правильный выход. По-моему, хорошая идея – сесть в кругу семьи, накрыть постный стол, приготовить вкусный, красивый, но, конечно, постный торт или пирог, сейчас такие возможности есть. А остальное празднование – с детским стремлением к подвижным играм – перенести на потом, на после Пасхи. Конечно, самый лучший вариант для верующей, особенно для воцерковлённой, семьи день рождения начать так: всем вместе пойти в храм. Мама, папа и дети, не только именинник – в храме Божием помолились на службе и причастились. Такое духовное единение. |
| Новости Пасха. Воскресение Христово. Осталось 17 дней Архимандрит Кирилл (Павлов). Зависть Архимандрит Кирилл (Павлов). Зависть Дорогие братия и сестры, за службой преподобным всегда читается зачало из послания святого апостола Павла к Галатам, соответствующее их духовному совершенству и обилию полученных ими от Бога благодатных даров. Своими подвигами преподобные отцы наши настолько умертвили, истребили в себе все плотские страсти, что, живя на земле, духом они пребывали уже на Небе и были подобны бесплотным Ангелам. Вся их жизнь являлась сиянием любви, добра, мира, кротости, смирения и других христианских добродетелей, так что они действительно были сосудами Святаго Духа, богоносными отцами, опорой и утешением всех немощных и стремящихся к Царствию Небесному. Святость, чистоту сердца и ума они приобрели в неустанной борьбе с самими собой, со своими греховными влечениями и пожеланиями. Прежде чем достигнуть такой высоты духовной жизни, они вынуждены были вести брань с искушающими их помыслами и страстями. Чтобы приобретать добродетели, необходимо знать и противоположные добродетелям пороки, обитающие в нас и насаждаемые по действию злых духов. Христиане уподобляются воинам, которые всегда должны стоять на страже своего сердца, не допуская, чтобы им овладели греховные желания, мысли и всякого рода страсти, потому что это - опаснее всякого внешнего врага. Сегодня мы побеседуем о темной и мучительной страсти - зависти, ибо она является первоначальным семенем всякого греха и зла, первой скверной, растлившей Небо и землю. Виновницей падения Денницы, начальника Ангелов, изгнания прародителей из рая и осуждения их на смерть, а также первого убийства на земле была зависть. Зависть - это печаль из-за благополучия ближнего. Денница, началовождь Серафимов, краснейший Денница, утром воссиявший, когда впервые увидел неизреченную добр!оту и славу Трисиятельного Божества, тогда позавидовал и опечалился. Потом дух его превознесся гордостью, и он возомнил быть равным Божеству. Ты рекл еси во уме твоем: на небо взыду, буду подобен Вышнему (Ис. 14, 13-14), - сказано о нем Пророком. |
| Преподобнаго отца нашего Илариона Великаго На Господи, воззвах: стихиры на 6, глас 4. Подобен: Званный свыше: Кроток душею и сердцем,/егда тя Божественное рачение уязви/и священными восхождении отлучитися мирских смущений покори,/тогда вооружився силою Креста,/на демоны устремился еси, всеблаженне, борением/и сплел еси победы диадиму./И ныне водворяешися во светлостех святых,/с нимиже и нам испроси просвещение, и мир, и согрешений избавление. Светодательными зарями/преславно, отче достославне, исцелений твоих/просвещаеши подсолнечную,/недугов разрешаяй тьму глубочайшую,/тем тя солнце иное познаваем/и монашествующих утверждение,/и наставника спасаемых Божественным Духом./И ныне память совершаем твою светлую и спасительную, Иларионе,/прегрешений тобою разрешение приемлюще. Воздержанием телесныя страсти, отче,/покорил еси разумному души/и, безстрастия крилы украшен,/благодать приял еси целити, преподобне, человеков немощи,/и отгонити духов лукавствия,/и спасати притекающия к тебе./Темже лицы тя блажат монашествующих, достославне,/и почитает вся тварь, Иларионе, подвиги твоя. Слава, глас 2. Анатолия: От юности твоея нося совершенства мудрость,/возложив на себе, Иларионе, иго Христово/и житию поревновал еси Божественнаго Антония,/равными мерами добродетели подобяся,/изсушил еси плоть, скачущу, аки жребя,/яко должно бе души покорити,/постное течение совершив./Но, о блаженнейше отче и чудодейственне Богоносе,/память твою любовию совершающим/проси очищения и велия милости. И ныне, Богородичен или Крестобогородичен. Подобен: Егда от Древа: Древу Крестному Тя, Иисусе, пригвождена зрящи,/Неискусобрачная, плачущи, глаголаше:/Чадо Сладкое, почто оставил еси Мене, рождшую Тя, едину,/Свете неприступный Пребезначальнаго Отца,/потщися и прославися, яко да славу получат Божественную,/иже Божественныя страсти Твоя славящии. На стиховне Октоиха. Слава, глас 8. Самогласен: Духа Святаго исполнен быв преподобный Иларион,/демонския козни упраздни,/крестом бо вооружився и в нем дерзая,/вся недуги словом исцели,/душевныя убо страсти,/телес же всякую язю./Того молитвами, Христе,/низпосли нам мир яко Человеколюбец. |
| ПРОПОВЕДИ НА СТРАСТНУЮ СЕДМИЦУ: СТРАСТНая среда. Митрополит Сурожский Антоний ПРАВОСЛАВНОЕ ЧТЕНИЕ СБОРНИК ДУШЕПОЛЕЗНЫХ ТЕКСТОВ [Главная] [Сомневающемуся] [Новоначальному] [Общество] [Вопросы] [Мамам и папам] [Россия] [Библиотечка] [Новости] [Крохотки] [Гостевая] ГЛАВНАЯ СОМНЕВАЮЩЕМУСЯ НОВОНАЧАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВО ВОПРОС - ОТВЕТ МАМАМ И ПАПАМ РОССИЯ ПРАВОСЛАВНАЯ БИБЛИОТЕЧКА КРОХОТКИ НОВОСТИ ГОСТЕВАЯ ВО ИМЯ ОТЦА И СЫНА И СВЯТОГО ДУХА. ПРОПОВЕДИ Митрополит Сурожский Антоний Триодь постная: Страстная среда. 6 апреля 1977 г. Мы уже подходим к самим Страстям Господним, и из всего, что мы слышали, так ясно делается, что Господь может все простить, все очистить, все исцелить и что между нами и Ним могут стоять две только преграды. Одна преграда – это внутреннее отречение от Него, это поворот от Него прочь, это потеря веры в Его любовь, это потеря надежды на Него, это страх, что на нас у Бога может не хватить любви... Петр отрекся от Христа; Иуда Его предал. Оба могли бы разделить ту же судьбу: либо оба спастись, либо оба погибнуть. Но Петр чудом сохранил уверенность, что Господь, ведающий наши сердца, знает, что, несмотря на его отречение, на малодушие, на страх, на клятвы, у него сохранилась к Нему любовь – любовь, которая теперь раздирала его душу болью и стыдом, но любовь. Иуда предал Христа, и когда он увидел результат своего действия, то потерял всякую надежду; ему показалось, что Бог его уже простить не может, что Христос от него отвернется так, как он сам отвернулся от своего Спасителя; и он ушел... Часто нам думается, что он ушел в вечную погибель; и от этого у нас – может быть, недостаточно – содрогается сердце и ужасается: неужели он мог погибнуть? К Петру пришли другие ученики, они его взяли с собой, несмотря на его измену; Иуда среди них был какой-то чужой, нелюбимый, непонятный; к нему, после его измены, никто не пошел. Если измена Иудина случилась бы после Воскресения Христова, после того, как ученики получили дар Святого Духа, думается, что они не оставили бы его погибнуть в этом страшном одиночестве, не только без Бога, но и без людей. Христос не оставляет никого... И как бы ни страшно было думать об Иуде, о том, что его слово погубило Бога, пришедшего на землю, однако где-то должна в нас теплиться надежда, что бездонная премудрость Божия и безграничная, крестная, кровная Его любовь и его не оставит... |
| Разделы портала «Азбука веры» Сейчас в разделе чел. Всего просмотров Всего записей 116 поделиться: ©2024 Сайт священника Константина Пархоменко Слово о Страстях Христовых Невероятно сложно рассказать о Страстях Спасителя в рамках статьи. И по величине физических страданий, и по силе душевных мук, и по колоссальной богословской значимости это событие просто перерастает человеческое сознание. Не только книги – библиотеки мало, чтобы осмыслить это! Неспроста уже две тысячи лет люди думают об этом, говорят, пишут, снимают фильмы… а тема Страстей остается не просто не вычерпанной, а даже по-настоящему и не раскрытой. И, кажется, это неспроста. Потому что Страсти Христовы – это Страсти (не страдания – это слово слишком слабо передает драматизм происшедшего, а Страсти!) Богочеловека. Нам еще доступна логика человеческого страдания – все мы согрешили и грешим и, по правде говоря, заслуживаем наказания… Но страдания Безгрешного? Того, Кто по безмерной любви сошел к нам, в наш мир, Кто, чтобы нам не было одиноко, прошел путем искушений и самых жестких лишений: родился в пещере, с младенчества был в изгнании, впоследствии не имел где главу преклонить, прошел и самый суровый пост, и искушения от сатаны… Поистине вместе с апостолом мы можем сказать, что в Иисусе «мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха» ( Евр.4:15 ). И вот Его, совершенно безвинного и открытого ко всякому, схватить, мучить и убить. Да разве человек способен на такое?.. Способен! Преп. Иустин Попович говорит, что сам сатана не замахнулся бы на такое – убить Сына Божьего, а человек – задумал и сделал. Даже жестокое сердце разбойника, корчившегося в муках на соседнем кресте, содрогнулось от такого злодеяния: «Он ничего худого не сделал» ( Лк.23:41 ). Но есть люди, у которых еще более омертвелое и злое сердце. Историю Страстей мы знаем, и в ближайшие дни Церковь напомнит нам ее в словах богослужения, в Евангелии она изображена ярко и кратко. Но как проникнуть в глубину неудобозримую сути, смысла происшедшего? Или как хотя бы приникнуть к этим животворящим водам Страстей?.. |
| Святые Борис и Глеб, первые русские святые (Ольгу, Владимира и др. стали почитать много позже), освятившие начало христианства на Руси, были сыновьями крестителя Руси Владимира, отказавшимися участвовать в жестоких, братоубийственных играх за власть их современников: они предпочли умереть. Сейчас может удивить их «пассивность» в политической борьбе: почему они не «сопротивлялись злу силой»? Но такова вера Христова: христианину должно отречься мира. Подвиг братьев-князей не в «пассивности», но напротив — в радикальной, активной, скандальной политике не-насилия: легче было бы подлинно-пассивно действовать по мирской логике насилия-борьбы, а не прикладывая огромное усилие поступить («пассивно») вопреки ей, уничтожая ее — собой. Наши предки в подвиге Бориса и Глеба нашли для себя непосредственный пример этого отречения, который, несмотря на все дальнейшие «компромиссы» Русской Церкви навсегда светил русским христианам как пример — или как укор: характерный радикализм первых христиан — ведь Борис и Глеб как раз «первые христиане», «первое христианское поколение» для Руси: русское первохристианство, как бы наш «Новый Завет». Этот же подлинно христианский радикализм свойственен и отцу князей-страстотерпцев — Владимиру с его попытками евангелизировать всю общественную жизнь по образцу общины, описанной в книге Деяний, которого лишь епископы (достаточно традиционные, чтобы не быть «радикалами») отговорили от отмены смертной казни (как гласят, во всяком случае, древнерусские тексты). На Руси Бориса и Глеба чтили без всякой официальной канонизации, в Константинополе не понимали подвига страстотерпцев и сдались лишь после долгого давления русских: так, собственно, и появился особый чин «страстотерпцев» — не мучеников за Христа в строгом смысле, но праведников, принявших на себя вольное, невинное страдание. Страстотерпчество, вольная, невинная смерть, лишь бы не совершать зла — древнерусский вклад в агиографию. Характерно, что князья Борис и Глеб не были какими-то «мироотрицателями»: «Сказание и страдание и похвала» как раз показывает их жизнелюбие, молодость, явное, откровенное нежелание умирать, желание жить (совершенно слезные и гениальные места посвящены этому в «Сказании») — но не ценой братоубийства, не ценой участия насилии. |
| Слово в неделю ваий 76 И призвав Иисус отроча, постави е посреди учеников, и рече: аминь, глаголю вам, аще не обратитеся, и будете яко дети, не внидете в Царствие небесное ( Мф.18:2–3 ). Может быть, удивитесь вы, братие, что начинаю беседу мою такими словами, каких нет ни в Евангелии, ни в Апостоле нынешнего дня. Не удивляйтесь! В настоящем торжестве церкви есть достопримечательная особенность, которая принадлежит собственно детям. Многие толпы народа встретили Иисуса, когда Он шествовал в Иерусалим, седя на жребяти осли ( Ин.12:15 ). Одни резали ветви и, потрясая ими в воздухе, бросали на пути Его; другие снимали с себя платье и постилали там же. Те и другие восклицали: Осанна Сыну Давидову! Благословен грядыий во имя Господне! Осанна в вышних ( Мф.21:9 ). Но кто из народной толпы был приятен Иисусу, по мысли и по сердцу Его? Дети. Чьё усердие и приветствие одобрил Он и похвалил? Детей. Несте ли чли николиже, яко из уст младенец совершили еси хвалу ( Мф.21:16 ), сказал Он священникам и книжникам, которые злостно и с укоризною указывали Ему на восклицания детей? И кому подражаем мы, стоя среди утреннего Богослужения с древесными ветвями? Детям. Тем же и мы, яко отроцы победы знамение носяще, Тебе Победителю смерти вопием: Осанна в вышних, благословен грядый во имя Господне. Видите, братие, что наше стояние с ваиями, по примеру еврейских детей, есть некоторым образом исполнение заповеди Христовой о подражании детям. Ныне, как бы по преимуществу праздник детей; ныне особенно прилично вникнуть в смысл слов Христовых: аще не обратитеся, и не будете яко дети, не внидете в Царство небесное ( Мф.18:3 ). Отцы и матери! Предмет беседы моей о любезных вам и Богу качествах детей ваших не может не быть утешителен для вашего сердца, тем не менее назидателен и поучителен. Внемлите. Аще не обратиться и не будете яко дети: что значат эти слова? Неужели надобно всем нам обратиться в прежнее состояние детства, на нём остановиться и жить, как живут едва вышедшие из пелен младенцы? Нет; закон благодати не уничтожает закона природы. Обратиться в детство – значит обратиться к тем невинным качествам, которые украшают его, обратиться от бурных страстей, которые развиваем мы в летах юношества и мужества, увлекаясь соблазнами мира, – обратиться от дурных привычек, которые приобретаем тогда, порабощаясь владычеству страстей. Не дети бывайте умы, но злобою младенствуйте ( 1Кор.14:20 ), говорит апостол Павел. Продолжайте своё усовершенствование в науках, умножайте свои познания, усугубляйте свои успехи в своем просвещении и образованности, приобретайте опытность; но не мыслите духом времени, не действуйте по внушению своих страстей, не живите по правилам и обычаям мира: злобою младенствуйте. Приступим к обозрению свойств, отличающих детство. |
| Страстная пятница. Митрополит Сурожский Антоний ПРАВОСЛАВНОЕ ЧТЕНИЕ СБОРНИК ДУШЕПОЛЕЗНЫХ ТЕКСТОВ [Главная] [Сомневающемуся] [Новоначальному] [Общество] [Вопросы] [Мамам и папам] [Россия] [Библиотечка] [Новости] [Крохотки] [Гостевая] ГЛАВНАЯ СОМНЕВАЮЩЕМУСЯ НОВОНАЧАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВО ВОПРОС - ОТВЕТ МАМАМ И ПАПАМ РОССИЯ ПРАВОСЛАВНАЯ БИБЛИОТЕЧКА КРОХОТКИ НОВОСТИ ГОСТЕВАЯ ВО ИМЯ ОТЦА И СЫНА И СВЯТОГО ДУХА. ПРОПОВЕДИ Митрополит Сурожский Антоний Благовещение и Страстная Пятница. 7 апреля 1961 г. Совпадение в этом году Великой Пятницы и праздника Благовещения Пресвятой Богородицы раскрывает перед нами часто от нас ускальзывающую трагическую истину и реальность Благовещения. Мы часто думаем о Благовещении – и справедливо – как о дне, когда Спаситель Господь явил Пречистой Деве Богородице, что Она станет Матерью Воплощенного Слова Божия. И мы думаем только о той чудесной радости, которая вошла в мир с обещанием о Спасителе. Но мы редко думаем о том, что дары Божии всегда трагичны в нашем мире, что ничего не случается великого кроме как ценой сердечной муки и крови человеческой. И вот в сегодняшний день мы видим, как обещанное Пречистой Деве воплощение Сына Божия во спасение мира завершается трагично. Христос родился в наш мир для того, чтобы душу Свою положить за други Своя. Любовь Божественная, крестная, спасительная любовь привела Сына Божия в мир смерти, и обещание Ангела Пречистой Богородице о том, что родится Спаситель мира, значило для Нее в то же время, что рожденный от Нее Божественный Сын кровью Своей и мукой смертной и самой смертью, непостижимой, невозможной смертью воплощенного Слова, спасет мир. В эти дни, в эти часы, которые нас отделяют от Пасхи, от торжества Воскресения Христова, вдумаемся в образ Пречистой Девы, Которая совершенной верой и совершенной чистотой, подвигом истинной святости стяжала Себе этот страшный дар – стать Матерью Господней; и Которая, будучи едина с Сыном Своим Божественным, едина духом, едина волей, едина сердцем, предстояла у Креста Его, пока многочасно умирал Спаситель. |
| Страстотерпец князь Глеб: плач о пощаде Он был чистый, искренний, далекий от лицемерия. И неважно, что он не был героем-воином 18 сентября, 2015 Он был чистый, искренний, далекий от лицемерия. И неважно, что он не был героем-воином В год 1000-летия со дня преставления святого князя Владимира давайте вспомним и гибель одного из его сыновей – князя Глеба, которая произошла 18 сентября ровно 1000 лет назад Страстотерпец князь Глеб, он ведь – один из первых канонизированных святых на Руси. Не мудрая прабабка его Ольга, не равноапостольный его отец, Владимир-Василий… Он и его старший и любимый брат, родной, единокровный, единоутробный. Они всегда вдвоем – Борис и Глеб, неразлучные воины, всадники на конях, защитники людей. Только Глеб остался из них последним – и осталось у него время для скорби о гибели родных. Что такого героического в этом юноше? Юноше, который произносит буквально следующее: «О, увы мне, Господи! Вдвойне плачу и стенаю, вдвойне сетую и тужу. Увы мне, увы мне! Плачу горько по отце, а еще горше плачу и горюю по тебе, брат и господин мой, Борис. Как пронзен был, как без жалости убит, как не от врага, но от своего брата смерть воспринял? Увы мне! Лучше бы мне умереть с тобою, нежели одинокому и осиротевшему без тебя жить на этом свете. Я-то думал, что скоро увижу лицо твое ангельское, а вот какая беда постигла меня, лучше бы мне с тобой умереть, господин мой! Что же я буду делать теперь, несчастный, лишенный твоей доброты и многомудрия отца моего? О милый мой брат и господин! Если твои молитвы доходят до Господа, – помолись о моей печали, чтобы и я сподобился такое же мучение восприять и быть вместе с тобою, а не на этом суетном свете». Где тут благодарность за страдание, за то, что брат его Борис у Господа, где стойкость, где, наконец, та пресловутая «радость», радоваться которой нам повелевают суровые доморощенные аскеты, воспитывающие в других стоическую деревянность чувств и смиренную улыбку со словами «слава Богу за всё»? Но Глеб был живой. Он был чистый, искренний, далекий от лицемерия. И неважно, что он не был героем-воином. Он был как дитя, что Христос поставил посреди, – словно уже выросшее это дитя, Христов крестник, растерявшийся богатый юноша, который всё-таки решил раздать всё бедным. И Христос возлюбил его… |
|
|
