| Нередко также утверждают, что Ориген (185–254 г. г.) учил доктрине реинкарнации. Это мнение, однако, основано на неправильном истолковании текстов. Ориген разделял представление о предсуществовании души и считал удачные и неудачные обстоятельства рождения воздаянием за добродетель или наказанием за грех в прошлом существовании души («О первостепенных принципах», книга II, главы 6–9). В этом смысле его учение согласуется с идеей реинкарнации. Однако это прошлое существование души, по Оригену, происходит не на земле, но на небесах. Ориген не говорит о последовательных воплощениях души в различные земные тела, но говорит только о предсуществовании души в каких-то высших сферах, ещё до схождения её в этот мир. Кроме того, по крайней мере в одном из мест в своей книге Ориген ясно и недвусмысленно отвергает доктрину реинкарнации. Обсуждая рассуждения Цельса о переселении человеческих душ в тела животных, он пишет: «Христиане, однако, не могут согласиться с такой точкой зрения, потому что они знают, что человеческая душа была создана но подобию Божьему, и для них кажется невозможным, чтобы натура, облаченная в божественный облик, вдруг разом потеряла все свои (первоначальные) признаки, приобретя другие черты, насколько я знаю, неразумных животных» («Против Цельса», книга IV). Доктрина Оригена о предсуществовании, наряду со многими его учениями, явилась причиной ожесточённых дебатов в Церкви в IV, V, VI веках, и Ориген, точнее его идеи были осуждены Соборами в 400 и 403 годах. Поместный Константинопольский собор в 543 году и второй Константинопольский Вселенский собор в 553 году, выдвинули 15 анафематизмов против Оригена, ни один из которых не касался реинкарнации, но в первом говорилось так: «Если кто-либо заявляет о некоем мифическом предсуществовании души и утверждает, как следствие из этого, возвращение всех вещей и первоначальное состояние (апокатастасис) — анафема тому!» («Никейские и постникейские отцы церкви», Серия 2, том XIV). Считается также, и об этом пишет все тот же Лесли Вэтерхэд, что представления о реинкарнации придерживалась иудейская секта ессеев. Он пишет, что Иосиф Флавий ссылается на этот факт как на общеизвестный. Л. Вэтерхэд имеет в виду «Иудейскую войну» Иосифа Флавия (книга 2, главы 8–14). Там сообщается, что согласно воззрениям ессеев души хороших людей переселяются в другие тела, а души злых обречены на вечное наказание. Однако здесь переселение в другие тела вовсе не означает перевоплощения, то есть рождения на земле в облике младенца. Скорее всего, Иосиф имел в виду воскресение и облачение души в новое, духовное, тело. Эта же мысль отчетливо прослеживается в иудейских апокалиптических писаниях (см. Д. С. Рассел «Метод и основная мысль иудейских апокалиптических писаний») 20 . |
| De Christ. et antichr., 1 (О Христе и Антихристе, рус. пер.: Отцы и Учители Церкви III в. Антология. Т. 2. М., 1996). 20 См. Святитель Климент Римский. I Cor. 43.1; 45.2; Святитель Поликарп Смирнский. Ad Philip., 12.1 (Послание к Филиппийцам, рус. пер.: Писания Мужей Апостольских); Святитель Ипполит Римский. Contra Noetum (Против Ноэта), 9. 21 См. святитель Климент Римский в цитате у Евсевия Кесарийского, Hist. Eccl., IV.23.12 (Церковная история, рус. пер.: Евсевий Памфил. Церковная история. М., 1993). 23 См., например, Святой Иустин Мученик. I Apol., 31; Dialogus, 68; Псевдо—Иустин. Cohort. ad gentiles, 13; Святитель Ириней Лионский. Adv. Haeres., III.31. 25 Ср. с известным выражением Папия Иерапольского lTgia (цитируется у Евсевия, Hist. Eccl., III.39.1). 39 Блаженный Иероним также упоминает о епископе Аполлонии, жившем при Коммоде и Севере и написавшем большой трактат против монтанизма (см. De viris illustribus, 40). 41 См. Святой Иустин Мученик. Dialogus, 16; Святитель Феофил Антиохийский. Ad Autolyc., II.9 и др. 42 См. Святой Иустин Мученик. 1 Apol. 33; 36; Святитель Феофил Антиохийский. Ad Autolyc., II.10; Святитель Ириней Лионский. Adv. Haeres., II.28.2 и др. 49 См. Климент. Strom. IV.11; Ориген. Select. In Psalm., PG 12, 1084; In Jerem. Hom. (Гомилии на пророка Иеремию) XIX.3, PG 13, 501; Com. Matth. (Комментарий на Евангелие от Матфея) II, PG 13, 832; In Luc., Hom. (Гомилии на Евангелие от Луки) I,1, PG 13, 1801; также в цитате у Евсевия Кесарийского, Hist. Eccl., VI.25. 51 См. Ориген. Select. In Psalm. Там же; In Jerem. Hom. 21.2; 39, PG 13, 512; In Numer. Hom. (Гомилии на Числа), 27.1, PG 12, 732; Com. in Joan. (Комментарий на Евангелие от Иоанна), 13.46, PG 14, 481. 53 Против Цельса (рус. пер. кн. I–IV см.: Против Цельса. Апология христианства. Сочинение Оригена, учителя Александрийского. М., 1996). 55 См. Климент. Cohortatio, I.5; Paedagog., II.4 (Педагог, рус. пер.: Климент Александрийский. Педагог. М., 1996); III.53; Strom., VI.18; Ориген. Contra Celsum, II.9; Com. |
| А что Иисус немедленно был бы освобожден судьей, если бы только Он высказался в Свою защиту, — ясно из тех слов Писания, где (Пилат) говорит: «кого хотите, чтобы я отпустил вам: Варавву, или Иисуса, называемого Христом?» (Мф. 27:17), а также из тех слов, которые Писание прибавляет далее: «ибо знал», «что предали Его из зависти». На Иисуса постоянно лжесвидетельствуют, и при существующей злобе среди людей не бывает момента, когда бы Его не обвиняли. И Он, однако, и доныне отвечает на все это молчанием, не возвышает голоса в ответ. Для него защитой служит только жизнь его родных учеников: она говорит за него сильнее и громче, чем все эти ложные свидетельства, она изобличает и ниспровергает несправедливые показания и обвинения. III. Поэтому-то я могу смело утверждать, что апология, составление которой ты от меня требуешь, только ослабляет ту апологию, которая заключается в деяниях (христиан), она только затемняет величие Иисуса, очевидное для всех, имеющих непритупленные чувства. Впрочем, дабы ты не подумал, что я отказываюсь от исполнения твоего поручения, я постараюсь на каждое из положений Цельса представить, по мере возможности, подходящий, по моему мнению, ответ, хотя слова (Цельса) собственно никого из верующих не могут привести в смущение. Да и невозможно, чтобы нашелся какой-нибудь (человек), который, после того как уже сподобился получить столь великую любовь во «Христе Иисусе», мог бы поколебаться в Его признании от слов Цельса и ему подобных людей. И Павел, перечисляя очень много вещей, обыкновенно отделяющих «от любви Христовой» (Ср. Рим. 8:39) «и любви Божией во Христе Иисусе» (Рим. 8:39), — таких вещей, которые преодолела любовь, пребывавшая в нем, — в то же время в числе отделяющих (вещей) не помещает слова. Заметь: он прежде всего говорит: «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано: «за Тебя умерщвляют нас всякий день; считают нас за овец, обреченных на заклание.» Но все сие преодолеваем» (περνικμεν) «силою Возлюбившего нас» (Рим. |
| Конечно, Ориген и в этом вопросе довольно самобытен. Причем, если мы имеем право говорить о развитии позиции Оригена в вопросе о перевоплощении, его понимание пасхального догмата, похоже, осталось неизменным в течение всей его жизни. Многие идеи, предположенные Оригеном в книге «О началах», затем теряются, исчезают из его последующего творчества или даже прямо оспариваются им. Но некий спиритуально-платонический стыд [ 350 ], испытываемый от собственной телесности, остается в Оригене навсегда. Двусоставность человека, окруженность его духа телесной оболочкой все же до конца жизни переживались Оригеном как некий онтологический скандал. Обетование апостола Павла «Бог будет все во всем» Ориген прочитывал как надежду на конечное развоплощение. Это свое убеждение в том, что телесность есть лишь некий преходящий этап в истории духа, Ориген пронес через всю жизнь — и именно оно более всего оспаривалось церковными полемистами, и именно оно более всего омрачило память об Оригене в церковной традиции. Ориген знает церковное учение. Хоть и не без некоторых колебаний Ориген соглашается на телесное воскрешение мертвых в конце мира: «Церковное предание также учит, что наступит время воскресения мертвых, когда это тело, сеемое теперь в тлении, восстанет в нетлении» (О началах. Введение к I книге, 5). Более того, даже в трактате «О началах» (в том самом, в котором обычно и видят проповедь реинкарнации) Ориген выказывает отчетливое понимание того, что грядущее в конце этого мира воскресение кладет конец гипотетическим прошлым перевоплощениям: «Одно связано с другим: если тела воскресают, то воскресают без сомнения для того, чтобы служить нам одеждой; и если нам необходимо быть в телах (а это, конечно, необходимо), то мы должны находиться не в иных телах, но именно в наших» (О началах, II 10, 1). Ориген разделял общецерковное убеждение в том, что в конце мира будет воскресение из мертвых и именно воскресение тел (Против Цельса. V, 14 и VIII, 49). «Всякий, любящий истину, должен подвизаться за истину воскресения, сохранить предание древних», — писал Ориген [ 351 ]. |
| Странно, что теософы сами не понимают — чего же именно они хотят от Оригена. Желают ли они, чтобы Ориген был истинным голосом древнецерковного предания, или они желают видеть в нем голос пифагорейской «масонерии»? Например, Л. Дмитриева заверяет, что «Ориген учил законам Кармы и Перевоплощения. За что и запрещен Русской Православной Церковью, образованной спустя целых 600 лет (!!!) после смерти Оригена. Ориген был посвящен в Сокровенную Науку Шамбалы и писал в своем выступлении «Ориген против Цельсия»: «в том, что принимает внешний вид истории и содержит в себе нечто буквально верное, содержится против того и более глубокое значение» [ 224 ]. Придираться к мелочам этого дивного заявления неинтересно: низкий уровень эрудиции теософов и поразительно вольный способ их обращения с фактами уже общеизвестны (на всякий случай лишь напомню: Русская Православная Церковь никогда соборно и официально обсуждением и осуждением Оригена не занималась [ 225 ]; его книги ее Академии переводили и издавали; Русская Церковь возникла не 600, а 750 лет спустя после кончины Оригена; никакого выступления «Ориген против Цельсия» истории не известно, а есть книга Оригена «Против Цельса»). Но надо обладать изрядным отсутствием логики, чтобы не заметить: если и в самом деле «Ориген был посвящен в Сокровенную Науку Шамбалы», то при чем же здесь тогда христианство?! В этом случае по книге Оригена можно судить о «науке Шамбалы», но не о верованиях христиан. Нужный ей результат из этого своего фантастического заявления Л. Дмитриева сможет получить лишь в том случае, если он сможет доказательно отождествить «науку Шамбалы» с «официальным христианством». Ведь, по уверению ее наставницы Е. Рерих, именно «официальное христианство» вместе с Оригеном признавало перевоплощения душ [ 226 ]. Кроме того, никаких «посвящений» не требовалось для того, чтобы написать те тезисы, что так симпатичны теософам в книге Оригена. Любой образованный человек эпохи поздней античности знал пифагорейские и платонические космогонические представления; о переселении душ писали стихи и рассказывали анекдоты. Не нужно было встречаться ни с какими тайными посланцами Шамбалы; достаточно было походить на общедоступные философские семинары. Что, Ориген, как известно, и делал. И чего никогда сам ни от кого не скрывал. |
| И сам Ориген никогда не говорит, что идею реинкарнации можно почерпнуть в церковном предании и учении. Что же касается церковного предания — о нем Ориген писал так: «Мы должны хранить церковное учение, преданное от апостолов чрез порядок преемства» (О началах. I, 1, 3-4). Слова Оригена о «порядке апостольского преемства» — не просто повторение общего места церковного богословия. Линия преемства действительно весьма четко прослеживается от апостолов до Оригена. Как известно, Ориген был преемником Климента Александрийского по церковной школе. О последнем же св. патриарх Фотий, один из образованнейших византийцев, сообщает, будто «говорят, что Климент был учеником Пантена и что Пантен был учеником тех, кто видел апостолов и даже, что он сам видел некоторых апостолов лично» (Фотий. Библиотека, 118). Сам Климент среди наставников Пантена называет Петра, Иакова, Иоанна и Павла (Строматы. I, 11, 3). Климент был противником идеи реинкарнации. Один из его текстов, противопоставляющих христианство пифагорейству, Ориген воспроизводит в своих трудах [ 236 ]. Кроме того, в 212 г., во время своего пребывания в Риме Ориген слушал проповедь св. Ипполита Римского (Иероним. О знаменитых мужах, 61; Евсевий. Церковная история VI, 14, 10-11), который, как мы помним, был явным противником идей метемпсихоза. Ориген точно знает, что церковное предание отвергает идею душепереселения: «Цельс, нередко обнаруживающий склонность мыслить по-платоновски, старается показать, что все души одинаковы, и что, следовательно, души людей ничем не отличаются от душ муравьев и пчел; он в данном случае говорит как человек, по мнению которого душа из небесной тверди спускается не в одно человеческое тело, но и во все прочие тела. Такому взгляду христиане не придают никакого вероятия; ведь они знают, что душа человеческая создана по образу Божию, а потому понимают, что существо, созданное по образу Божию, не в состоянии утратить свои характерные свойства и принять другие, присущие неразумным животным» (Против Цельса IV, 83). О том, что вера в переселение душ противоречит церковному преданию, Ориген говорит и в Толкованиях на Евангелие от Матфея (PG XIII, 469; 1088 и XVII, 612). |
| Нет, оккультизм никак не втиснуть в древнехристианское богословие. Верно, кстати, и обратное: исторические школы «эзотерики» никогда не считали христиан «своими». Критик христианства Лукиан (II век) в памфлете «Александр или Лжепророк» описывает некоего шарлатана, вздумавшего создать новый и весьма эзотеричный культ. Естественно, в этом шутовском культе были мистерии. «Первый день мистерий начинался возгласом: „Если какой-нибудь безбожник, христианин или эпикуреец придет подсматривать наши тайные богослужения, он будет изгнан; верные пусть приступают к таинствам в честь бога, в добрый час“. Непосредственно после этого возгласа происходило изгнание посторонних. Александр первый произносил: „Христиан – вон“, а толпа отвечала: „Вон эпикурейцев“. Затем происходило священное представление» (Alex. 38) 1644 . Вроде бы это шутка. Но, как и во всякой пародии в ней шаржированно сказалось стереотипное восприятие пародируемого обыкновения. Общеизвестно, что христиан интеллигенты-язычники называли «безбожниками», буквально «атеистами» (отсюда – их сближение у Лукиана с эпикурейцами – единственной нерелигиозной философской школой Древнего Мира). Это было бы невозможно, если бы языческие интеллигенты-эзотерики имели мистериальное общение с «посвященными» христианами 1645 . Даже Цельс упрекает христиан в том, что Моисей не следует «тайной мудрости» и отрицает вечность мира (Против Цельса. I,18-19). Свидетельство Цельса весьма значимо. Он пишет, что он знаком с «тайной мудростью» и языческими таинствами («Я мог бы рассказать о способе прорицания в Финикии и Палестине, который мне приходилось слышать и который я изучил» (Против Цельса. VII, 9), и все же он возмущен христианами. Он знает космогонию гностиков и знает ее отличия от воззрений православных христиан. И при этом он также высказывает свое негодование тем, что христиане, принадлежащие к «главной церкви, принимают за истину принятую у евреев космогонию, в частности, насчет шести дней творения и седьмого дня, в который бог, отдохнув, ушел на свой наблюдательный пункт» (Против Цельса. V, 59). |
| из апологий Иустина мученика , писавшего лет за 25 до Цельса или Тертулляна, писавшего спустя почти столько же времени после него, то можно заметить, что Цельс в своих возражениях гораздо основательнее, нежели язычники Иустина и Тертулляна. Это замечание не значит, конечно, того, чтобы Цельс в своей полемике с христианством, всегда стоял на высоте научной и философской добросовестности, чтобы он не пользовался нелепыми, темными и тенденциозными слухами, которые ходили о христианах. Но несмотря на это он может быть назван противником христианства, который не пожалел труда, насколько возможно, близко и основательно ознакомиться с христианством и притом приобрести это знание, так сказать, из первых рук, из первоначальных источников. Источниками сведении Цельса о христианстве были: 190 ) его личные наблюдения жизни христиан, особенно во время его путешествий и личные беседы с представителями иудейства и христианства. Цельс сам рассказывает о своих личных отношениях к так называемым у него палестинским пророкам к христианским пресвитерам 191 ). Он по личному наблюдению знает великую церковь христиан, секты маркионитов, офитов и другие 192 ). Некоторые изречения из священного писания он приводит с такими замечаниями, которые показывают, что он их заимствовал не из книги, а из живого разговора с христианами 193 ). 2) Источниками сведении Цельса о христианстве были священные писания христиан. Из ветхого завета Цельсу известны были особенно книги Бытия и Исход. Цельс знает историю творения мира, сотворение жены из ребра, историю о змее искусителе, о потопе, о построении башни, об Аврааме и патриархах, о рыбе, проглотившей Иону и львином рве пророка Даниила 194 ). Часто он говорит о ветхозаветных пророках и пророчествах, но вращается при этом более в сфере общих замечаний о них, не вдаваясь в исторические частности. Из апокрифических позднейших иудейских писаний Цельсу известна была книга Эноха 195 ). Источником жизни И. Христа служили четыре евангелия 196 ). Это несомненно само по себе и, кажется, всеми признано. |
| Не из церковного предания, но из языческой философии Ориген неосторожно пронес в свою апологию христианства нехристианскую идею реинкарнации. Высказывая ее, он не выдал “эзотерическую тайну” христианства. Напротив, публично, экзотерически вывесив ее на вратах церковной школы, он хотел привлечь язычников знакомой им философской идеей. Вина Оригена лишь в том, что он слишком поспешно переодел в христианские одежды привычные для его слушателей сюжеты платонической мысли, как раз не выразив тем самым церковного Предания, а исказив его. в) Ориген и церковное Предание Казалось бы странно, что Ориген заимствует из языческих источников мнения, очевидно несовместимые с церковным преданием. Если бы он был диссидентом, протестантом – то это было бы понятно. Но Ориген совершенно сознательный церковный традиционалист: “Мы должны хранить церковное учение, преданное от апостолов чрез порядок преемства. Только той истине должно веровать, которая ни в чем не отступает от церковного и апостольского предания» (О началах. 1, Введение, 2). Слова Оригена о “порядке апостольского преемства” — не просто повторение общего места церковного богословия. Линия преемства действительно весьма четко прослеживается от апостолов до Оригена. Как известно, Ориген был преемником Климента Александрийского по церковной школе. О последнем же св. патриарх Фотий, один из образованнейших византийцев, сообщает, будто “говорят, что Климент был учеником Пантена и что Пантен был учеником тех, кто видел апостолов и даже, что он сам видел некоторых апостолов лично” (Фотий. Библиотека, 118). Сам Климент среди наставников Пантена называет Петра, Иакова, Иоанна и Павла (Строматы. I,11,3). Климент был противником идеи реинкарнации. Один из его текстов, противопоставляющих христианство пифагорейству, Ориген воспроизводит в своих трудах 163 . Кроме того, в 212 г., во время своего пребывания в Риме Ориген слушал проповедь св. Ипполита Римского (Иероним. О знаменитых мужах, 61; Евсевий. Церковная история VI,14,10–11) Патриарх Фотий (Библиотека, 121) даже говорит, что Ориген в одном своем письме именует Ипполита своим возбудителем на труд, который предоставлил Оригену переписчиков… Ипполит же, как мы помним, был явным противником идей метемпсихоза.Ориген точно знает, что церковное предание отвергает идею душепереселения: «Цельс, нередко обнаруживающий склонность мыслить по-платоновски, старается показать, что все души одинаковы, и что, следовательно, души людей ничем не отличаются от душ муравьев и пчел; он в данном случае говорит как человек, по мнению которого душа из небесной тверди спускается не в одно человеческое тело, но и во все прочие тела. |
| Не из церковного предания, но из языческой философии Ориген неосторожно пронес в свою апологию христианства нехристианскую идею реинкарнации. Высказывая ее, он не выдал «эзотерическую тайну» христианства. Напротив, публично, экзотерически вывесив ее на вратах церковной школы, он хотел привлечь язычников знакомой им философской идеей. Здесь не было «углубления христианства» платонизмом. Ориген хотел ввести христианство в школу. И иногда сам начинал думать слишком по-школьному. Как заметил Владимир Лосский, «Когда Ориген говорит нам об интеллектуальном труде тех, кто исследует причины вещей, о том труде, который будет продолжен святыми после их смерти в земном раю, который он называет „местом учености“, „аудиторией или школой для душ“, то этот рай школяра и преподавателя невольно вызывает улыбку» 1234 . Да, у Оригена была идея реинкарнации. Но прежде всего надо обратить внимание на то, что сам Ориген отличал апостольское Предание от своих довольно произвольных толкований его и не выдавал свои парагностические догадки за общецерковное убеждение. В своих рассуждениях о том, можно ли считать Иоанна воплощением Илии, Ориген чередует аргументы сторонников и противников реинкарнации. При этом первые именуются весьма неопределенно – «говорят», «те, которые». Аргументы же против реинкарнации высказываются от лица «члена Церкви» («Другой, член Церкви (ekklesiastikos), отвергая как ложную (psevde logon) доктрину реинкарнации и не допуская, что душа Иоанна когда-либо была Илией…» – Толк. на Ин. VI, 11, 66). Судя по тем комментариям, которыми Ориген сопровождает аргументы реинкарнационистов, он явно разделяет церковную позицию. Итак, Ориген в своих зрелых работах явно свидетельствует о том, что Церковью идея реинкарнации не разделялась. Когда же Ориген сам в достаточно ранней работе «О началах» высказывался о возможности реинкарнации, он акцентировал, что это именно предположение, а не голос церковного предания. Иероним так передает интонацию оригеновых предположений – «чтобы не быть обвиненным в учении Пифагора, который доказывает метампсихос, – после столь гнусного учения, которым ранил душу читателя, он говорит: это, по нашему мнению, не догматы, а только изыскания и догадки, и изыскано нами с тою целью, чтобы кому-нибудь не показалось, что все это совершенно не затронуто нами» 1235 . Итак, по мысли Иеронима, Ориген затрагивает тему реинкарнации в миссионерских целях: чтобы язычникам не показалось, что христиане не способны к рассмотрению тех вопросов, что более всего волновали интеллектуальные круги тогдашней Александрии. |
|
|
