| Кстати, а какая такая особая широта? Значительная часть отечественного правящего класса, скрытно давно уже от России отрекшаяся, этот юбилей не заметила вообще. Участие в торжествах сотен тысяч верующих во многом объясняется, бесспорно, уместным и не искусственным, но искусным ходом с перемещением в Россию, а затем в Киев и Минск, креста Андрея Первозванного. Разве видели мы какие-то стихийные или организованные массовые народные сходы и гуляния? Разве ньюсмейкеры отечественной общественной мысли так уж много фундаментального написали к юбилею? Нет, соразмерного дате ни участия, ни ликования, ни публичного обсуждения не было. И об этом нам стоит задуматься. Стало ли празднование политическим событием? Боюсь, и тут мы должны дать отрицательный ответ. А если и стало, то только в том смысле, что в очередной раз продемонстрировало: нынешнее Смутное время на просторах Исторической России не только не кануло в прошлое, а, скорее, близится к своей кульминации. Прошедшие в Москве, Киеве и Минске торжества не собрали, как планировалось, в историческом центре отмечаемого события, то есть в Киеве, президентов России, Украины и Беларуси. Александр Лукашенко по каким-то причинам, публично не оглашавшимся, в Киев не приехал. То есть вера верой, а политика врозь. Совпавший по времени с юбилеем момент выбора Виктором Януковичем исторического для Украины решения – останется ли она в политическом союзе с православной Россией или войдет на правах младшего члена во все более секуляризирующийся Евросоюз, созданный отнюдь не православными странами, с его всеобщей стандартизацией, гомосексуализацией и тотальным контролем со стороны Вашингтона, – этот выбор стал на фоне пышности торжеств и одухотворенной риторики тем, о чем, дабы не портить обедню, лучше вообще не упоминать. Хотя ясно, что решение-то в пользу " европейской мечты " и католического меньшинства своей страны Януковичем уже принято. Что сенсацией не является: политическое униатство как принцип выживания украинской элиты – явление слишком хорошо известное. |
| Во времена Ивана Грозного «мещёрские казаки», после покорения Казани, используются в охране дальних рубежей, а также для завоевания и присоединения новых земель, для завоевания и освоения Сибири. Служилыми татарами и казаками в Мещёрском крае распоряжался Мещёрский приказ в Москве . Совместно с др. казаками, Мещёрские казаки во главе с атаманом Матвеем Мещеряком (ум. 1588) были и в составе отряда атамана Ермака. Андрей Дубенской был предводителем «мещёрских казаков». В 1628 году он был послан в Сибирь, где основал в урочище Красный Яр крепость, будущий город Красноярск. Участием в освоении Сибири Мещёрские казаки внесли большой вклад в расширение территории России и получении природных богатств, которые мы используем в настоящее время. В Смутное время «мещёрские казаки» помогали самозванцам, что имело для них негативные последствия. Их стали выселять с насиженных мест. Уезжали даже на Терек через Волгу и Каспий. «Мещёрские казаки» составляли значительную часть служилых людей, на Засечных линиях Московского государства в XVI-XVII веках. Они были в составе городовых и станичных казаков. Участвовали в отражении набегов татар и нагайцев. По мере выдвижения границ России на юго-восток, расселялись и мещеряки, перейдя Волгу и дойдя до Урала. Были они и в составе Касимовского ханства. Часть мещерских-казаков христиан ушли к Донским казакам. Часть ассимилировалось с русскими. Со временем в источниках исчезли упоминания о «мещёрских казаках». Большевики не любили казаков и историю России до 1917 г., архивы были просто уничтожены, и сведений о казачестве осталось мало. Особенно о тех казачьих войсках и формированиях, которые не существовали до 1917 г. Учёные во времена СССР старались обходить эту тему или писать о казаках в тёмных тонах. Валерий Васильевич Камшилов , председатель Совета атаманов России, депутат Касимовской городской думы, член Совета Международного фонда славянской письменности и культуры Олег Владимирович Романов, краевед Касимовского района Рязанской области |
| Революция 1917 года и последующая гражданская война в России привели к массовой эмиграции наших соотечественников. По приблизительным подсчетам, количество русских беженцев в начале двадцатых годов составило 3 – 4 миллиона человек. Служба коммуникации ОВЦС Революция 1917 года и последующая гражданская война в России привели к массовой эмиграции наших соотечественников. По приблизительным подсчетам, количество русских беженцев в начале двадцатых годов составило 3 – 4 миллиона человек. Эмигранты оказались разбросанными по всему миру. Значительная часть их оказалась в Китае, другие потоки беженцев устремились в Константинополь, Западную Европу и на Балканы. Кроме того, более восьми миллионов православных жителей бывшей Российской Империи оказались за пределами советского государства – в отделившихся Польше, Литве, Эстонии, Латвии, Финляндии, а также на территориях, завоеванных неприятелем или переданных новой властью сопредельным государствам. Православная вера объединяла беженцев, политические взгляды которых во многом различались, нередко – до противоположности. Потребность в устроении церковной жизни на чужбине изгнанники ощущали с особой остротой. Вместе с тем, Священноначалие Русской Православной Церкви, вследствие гонений, испытывало большие затруднения в осуществлении духовного окормления общин, оказавшимся вне пределов России. «Беда в том, – писал Святейший Патриарх Тихон в начале двадцатых годов, – что мы долгое время (и даже «до дне сего») отрезаны от цивилизованного мира и с трудом и большим опозданием узнаем, что делается на свете». Эмигранты также имели смутное представление о том, что на самом деле происходило в России. «Казалось, — вспоминал митрополит Литовский и Виленский Елевферий (Богоявленский), – что между Патриархией и Зарубежной Церковью лежит такая непроходимая пропасть, что о каком-либо личном общении нельзя и думать. Нам, зарубежным, оставалось довольствоваться только случайными разнообразными вестями, цену которым, быть может, немногие давали применительно к своим убеждениям, чаще всего доверяли им». |
| Многие из польских православных иерархов совершенствовали свои богословские познания в стенах духовных школ Московского Патриархата, а в Русской Православной Церкви есть иерархи и клирики, обучавшиеся в Христианской богословской академии в Варшаве. Развитию студенческого обмена благоприятствует то обстоятельство, что в большинстве приходов Польской Православной Церкви богослужения совершаются на церковно-славянском языке, а проповеди произносятся на русском языке, который в значительной степени является и языком церковного образования. Важной стороной нашего сотрудничества с польскими братьями является также православное паломничество, большой вклад в расширение которого вносит Братство православной молодёжи Польши. Святыни Польской Православной Церкви регулярно посещают паломники из стран, входящих в каноническую территорию Московского Патриархата – иерархи, клирики и миряне. Особенно важным для себя мы считаем выявление новых возможностей для общения православной молодёжи, ведь паломничество можно рассматривать и как особый вид религиозного образования. Рейтинг: 10 Голосов: 1 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 скрыть способы оплаты Комментарии Порошин 17 августа 2012, 11:30 У России и русских нет претензий к Польше и полякам. Это вообще характерно для русского народа - не зацикливаться на претензиях. Спросите любого, какие у него претензии к Польше - думаете, станут вспоминать по Смутное время или убитых Пулсудским военнопленных? Скорее спросят, " а где эта Польша то? " У поляков к нам претензий масса, претензии к России и русским - часть механизма по сохранению польской идентичности, от них так сразу не откажешься. И это показатель того, что поляки - не сверхнация, не самодостаточны в каком-то отношении. Претензии к России нужны им для самоутверждения, для существования - как и претензии к немцам. И поэтому любые акты примирения - это акты " прощения " нас поляками, полякам они нужнее - хотя идея, наверное, и неплохая. Были в Польше в последний раз, года 4 назад - знакомый поляк спрашивает моего друга - " А как вы в России оцениваете позицию Польши по такому-то вопросу? " |
| Эта грамота исполнялась плохо, ибо на другой же год любечане жаловались, что таможенное начальство во Пскове берет с них пошлин более, чем сколько следует по жалованной грамоте. В 1603 г. Любек, с другими союзными городами, снова обратился к царю, и царь дозволил им свободно торговать в России, Новгороде и Пскове, приплывать с кораблями в Архангельск и Холмогоры за грузом, продавать товары и возвращаться назад, обещал ввести одинакие весы и меры, содержать ганзейских купцов под своим покровительством. Любечане опять домогались беспошлинной торговли, но им отвечали, что если позволить торговать без платежа пошлин им, то следует позволить то же и другим; однако, в знак особого расположения, царь определил, чтоб они платили только половину обыкновенной пошлины, как и голландцы. Но вскоре под фирмою Любека начали приезжать торговцы из других городов, и царь отменил платеж половинной пошлины, а определил, чтоб и любечане платили полную наравне с другими. В Смутное время торговля с Ганзою упала. При Михаиле Федоровиче ганзейские города просили снова о свободной торговле в России, и вместе с ними за них ходатайствовали Нидерландские Штаты, но права по этой просьбе, вновь данные городам, были нарушены ими же неизвестно как. Купцы ганзейские получили запрещение ездить в Россию; только некоторые из них подкупали дьяков и брали жалованные грамоты. При царе Алексее Михайловиче, в 1652 году, дана новая грамота Любеку на право торговли с платежом пошлин в России наравне с другими; сверх того купцам позволено приезжать в Москву, привозить узорочные товары для царской казны и ефимки, которые следовало брать у них по ходячей цене. В XVI веке торговля ганзейских городов совершалась через Ливонию, в XVII веке через Архангельск. Так, при Алексее Михайловиче гамбургцы ежегодно приплывали к Архангельску, а некоторые вели в России торговлю сухопутьем от Архангельска. Из других европейских соседних держав Швеция является в постоянных торговых сношениях с Россиею, однако часто прерываемых войнами. |
| 190 лет назад на Красной площади был торжественно открыт памятник Минину и Пожарскому. Это был первый памятник в истории Москвы, и именно он положил национальную традицию московских монументов. До XIX века единственной формой памятника в России был храм - благодарственный, памятный, обетный. По мере развития гражданского сознания к благодарственным храмам присоединяются скульптурные памятники, восславляющие национальных героев, положивших жизни или потрудившихся на благо Отечества, приумноживших его славу. Слово памятник - калька с монумента от латинского монео - напоминать. Национальная идея России и ее исторической памяти стала главной идеей дореволюционных московских памятников. Самый первый русский гражданский памятник России появился в Санкт-Петербурге. Это был «Медный Всадник» - памятник Петру Великому, возведенный по приказу Екатерины II, хотя его первенство иногда оспаривают в пользу памятника Петру по проекту Карло Растрелли, которые стоит у Михайловского замка. Москва осталась верна своим православным традициям: ее первым памятником стал монумент Минину и Пожарскому, по проекту скульптора И.Мартоса, воздвигнутый в 1818 году. Гранью, разделившей эти первые памятники обеих русских столиц, стала Отечественная война. Установить московский памятник намеревались к 1812 году, к двухсотлетию победы в Смутное время, а сама его идея появилась еще в 1803 году, когда член Вольного общества любителей словесности, наук и художеств Василий Попугаев предложил увековечить национальных героев в монументе. Официальное решение приняли только в 1808 году по ходатайству нижегородцев - земляков Минина. Начался сбор пожертвований, объявлен конкурс проектов, в котором победил скульптор Иван Мартос, но на юбилейный год выпала новая страшная война, когда враг опять дошел до Москвы и занял ее, и вновь обрел в ней свою гибель. Отечественная война отложила московское торжество на несколько лет, зато придала ему особенный исторический смысл - так перекликались и две великие войны и две великие победы. Открытие памятника православным ратникам далекой эпохи, спасшим Отечество и отстоявшим национальную независимость, стала праздником вновь победившей России. |
| Но особенный страх наводил неутомимый польский полковник Лисовский, который с необыкновенной быстротой переходил из одного края России в другой и на своем пути истреблял все беспощадно. На юго-востоке России злодействовал атаман Заруцкий, при котором находилась жена Лжедмитрия II с трехлетним его сыном Ивашкой, которого Заруцкий мечтал посадить на московский престол, чтобы его именем управлять государством. Города пограничные находились в руках врагов: Кексгольм, Орешек и самый Новгород были заняты шведами и их король Густав Адольф, желая возвести своего брата Филиппа на московский трон, осаждал Псков. Смоленск, Дорогобуж, Чернигов занимали поляки. Владислав королевич грозил юному Михаилу Феодоровичу отнять у него врученный ему от всей Русской земли царский скипетр. Тула с трудом защищалась от татар крымских и ногайских. Казань волновалась. Шайки запорожцев, отряды поляков и татар бродили внутри России, грабили и вконец опустошали ее. Мало в истории найдется примеров, когды бы новый государь вступил на царство при таких крайне печальных обстоятельствах, при каких царь Михаил отдавал себя на служение отечеству. Несмотря на свою неопытность при молодости, он вскоре же устремился к освобождению России от врагов и насаждению в ней порядка, разрушенного в смутное время. Восстановляя средства государственной казны установленным сбором податей и недоимок, также значительным денежным займом от Строгановых, царь Михаил Феодорович начал действия против внутренних врагов – из коих Заруцкий являлся наиболее опасным, и потому на него прежде всего обращено было главное внимание. Вскоре после того, как Москва праздновала возвращение государства к порядку и после ряда случайных похитителей трона наконец имела царя, избранного всей землей и, следовательно, вполне законного, оказалось, что на юге государства поднималась опять воровская смута. Атаман казаков Заруцкий и Марина Мнишек не переставали провозглашать трехлетнего мнимого царевича Ивана (Дмитриевича) наследником российского престола и призывали к себе вольницу. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Президентом России в 2012 году должен стать Патриарх Кирилл Депутат Госдумы 4-го созыва размышляет о власти, Родине и «Родине» 16.09.2010 2888 Время на чтение 6 минут - Борис Алексеевич, мы с Вами давно не общались. Чем Вы занимались в последнее время? - В конце 2009 года вышел третий том книги по лазерной тематике, сейчас выходит монография по развитию кадрового потенциала оборонно-промышленного комплекса. Так что активно работаю как сотрудник и руководитель научных проектов. В прошлом году защитой своего аспиранта завершил профессорскую деятельность в МГТУ им. Н.Э.Баумана. - А от общественной и политической деятельности отошли совсем? - Нет, участвую в работе Института динамического консерватизма, «Народного Собора», выступаю в СМИ по разным, в том числе, образовательным проблемам. Конечно, реже, чем ранее, когда был депутатом Госдумы. - Тем не менее, хочется задать Вам несколько «политических» и личных вопросов. Как Вы считаете, руководящий дуумвират скоро договорится о том, кто из них станет Президентом в 2012 году? - Поскольку оба руководителя страны позиционируют себя как люди умные и продвинутые, думаю, что консолидированный кандидат будет, но не из их числа. - Это же нереально... - Умные и продвинутые Президенты у нас уже были и есть, теперь нужен мудрый. Для развития страны, стабильности и благополучия людей, нужен мудрый Президент, который предвидит, а не исправляет. Иначе страну доведут до окончательного развала. В стране нет системного управления и управленцев, налицо низкое качество и безответственность чиновников. Никто во власти, кроме мелких стрелочников ни за что не отвечает: развал энергосистемы, катастрофы и пожары - ни за что. Можно привести десятки и сотни вопиющих примеров брошенного на произвол судьбы народа. При ручном управлении перспектив у страны нет. - И кого Вы имеете в виду в качестве будущего Президента? - Новый Президент должен решить главную стратегическую задачу этого столетия - объединение России Украины , Белоруссии и Казахстана в единый Союз, возможно по типу Евросоюза, а может быть в более тесной интеграции. Это историческая миссия Москвы как третьего Рима, как ответственной наследницы Византии, это единственно верный путь России. Президентом России в 2012 году должен стать человек, который сможет решить эту задачу. На мой взгляд, такой человек есть. Патриарх Московский и всея Руси - мудрый церковный и государственный деятель, авторитет которого высок во всем мире и, в первую очередь, в странах будущего союза. С его приходом на пост Президента в 2013 году завершится очередное смутное время, символично, что спустя 400 лет после окончания первой российской смуты. За время президентства Патриарха Кирилла страна и объединенный Союз определятся еще в одном историческом решении - восстановлении монархии. |
| В 1568 году инквизиция осудила на смерть большинство жителей Нидерландов. Примерно в это же время саксонский судья Карпцоф казнил в Саксонии 20 тысяч человек. За 150 лет до конца XVI века в Испании, Италии и Германии было сожжено 30 тысяч ведьм. В «гуманной» и «просвещенной» Европе такие явления были сплошь и рядом, при этом европейцы считали себя наиболее просвещенными и гуманными – с как бы невинностью, как бы чистой совестью, с отсутствием сомнений и проблем. «При самом жестоком царе Иване IV, как точно установлено новейшими исследованиями, в России было казнено от трех до четырех тысяч человек, а при короле Генрихе VIII, правившем в Англии (1509–1547)… только за “бродяжничество” было повешено 72 тысячи согнанных с земли в ходе так называемых “огораживаний” крестьян» (В.В. Кожинов). Для русского исторического нравственного самосознания Грозный явился тираном, в европейской истории Генрих VIII действовал по закону. Непредвзятый взгляд западного ученого вынуждает прийти к выводам, что на Руси «распущенность была, по меньшей мере, частично, западной природы. Если говорить о водке и венерических болезнях, двух главных проклятиях России в конце XV и начале XVI веков, то они представляются сомнительным наследием, которое итальянский Ренессанс завещал молодой России» (Д.Х. Биллингтон). В XVIII веке в России на несколько десятилетий была отменена смертная казнь. Вот как заканчивается столетие в просвещенной Франции: «Гильотина и “рота Марата” в вязаных колпаках работают без отдыха, гильотинируют маленьких детей и стариков… Революционный трибунал и военная комиссия, находящиеся там, гильотинируют, расстреливают… в канавах площади Терро течет кровь; Рона несет обезглавленные трупы… 12 тысяч каменщиков вытребованы из окрестностей, чтобы срыть Тулон с лица земли… 90 священников были утоплены депутатом Каррье в Лувре… Женщин и мужчин связывают вместе за руки и за ноги и бросают в реку» (Т. Карлейль). Это годы революции, которую французы до сих пор называют «Великой», нравственно оправдывая ее зверства. «В 1826 году в России были повешены пять декабристов, а позднее, в 1848 году, во Франции были расстреляны за бунт против закрытия “национальных мастерских” 11 тысяч (!) из потерявших средства к существованию и потому восставших рабочих» (В.В. Кожинов). На Руси при Иване Грозном и в Смутное время не знали таких массовых зверств, как в Варфоломеевскую ночь во Франции. Но русское сознание и русские летописи адекватно оценивали свои национальные пороки. Эта критическая самооценка некритично воспринималась историками. Отсюда неадекватные представления о жестокости русской истории и гуманности европейской. |
| На «Истории руссов» строит свою «Историю Малороссии», вышедшую в 1842–1843 гг., Н. Маркевич. Более достоверна, ранее написанная, и напечатанная впервые в 1822 г. «История малой России» Д. Н. Бантыш-Каменского. Систематическое научное изучение истории юго-западной России, в том числе, и малороссийского казачества, на документальной основе связано с именами таких ученых, как О. М. Бодянский, П. А. Кулиш, а также филолог и историк М. А. Максимович, автор ряда ценных статей, в том числе, озаглавленных так: «О мнимом запустении Украины в нашествие Батыево», «О гетмане Сагайдачном», «О Богдане Хмельницком». Но самый знаменитый историк Украины 19 века, научные интересы которого, впрочем, выходили за ее пределы, – это Н. И. Костомаров . Он был сыном помещика-великоросса и его крепостной – украинской крестьянки. Мировоззрение историка складывалось под влиянием особенностей его происхождения. Его украинофильство, его приверженность идее славянской федерации при Николае II сочли крамолой, и он, вместе с другими участниками харьковского кружка – Кирилло-Мефодиевского братства, подвергнут был аресту и ссылке, но Костомаров, в действительности, не был ни революционером, ни последовательным сепаратистом. К совершенному отделению Украины от России он не стремился, но, несомненно, хотел для нее, по меньшей мере, автономии, а его несбыточным идеалом всегда оставалась славянская федерация. Костомаров внес огромный вклад в изучение источников по истории Малороссии, подготовив к изданию 9 томов «Актов, относящихся к истории южной и западной России». В 1859 г. он напечатал две монументальные биографии: «Богдан Хмельницкий» и «Разин», затем написал еще ряд монографий по истории Украины («Гетманство Выговского», «Мазепа и мазепинцы»), России («Северорусское народоправство», «Смутное время московского государства»), Польши – «Последние годы Речи Посполитой». Его самый монументальный труд – «Русская история в жизнеописаниях ее важнейших деятелей». Главные идеи, которым Н. И. Костомаров оставался верен до конца, сформулированы им уже в названиях двух его ранних статей – «Мысли о федеративном начале древней Руси» и «Две русских народности». Под ними он подразумевал южнорусскую, или украинскую, и среднерусскую, или великорусскую. Оригинальная черта его этнографической схемы заключалась в том, что новгородцев он считал выходцами с Поднепровья и сближал с украинской, а не с великорусской народностью. Сопоставляя украинцев с великоруссами и поляками, действительно оказавшими огромное влияние на историю западной Руси, Костомаров считал, что по языку они ближе к великоруссам, а по складу души – к полякам: украинцы, как и поляки, по натуре индивидуалисты, но, в отличие от поляков, с их аристократическими замашками, украинцы демократичны, великоруссы же склонны к общинному строю, поэтому южная и новгородская Русь создали вечевое правление, а великоруссы – московское единодержавие. |
|
|
