| Таким образом попытка исправления наших Богослужебных книг по древним славянским и вместе греческим спискам не удалась. Но многочисленные погрешности прежде напечатанных книг, указанные преп. Дионисием и его сотрудниками, и волнения, произведенные их исправлением, научили п. Филарета быть крайне внимательным в оном деле на будущее время. По его совету и благословению, повелением великого Государя Михаила Феодоровича, несколько раз издана была «со всяким благим тщанием и люботрудными подвиги книга Служебник к согласию разстоящихся переводов» 227 , хотя неизвестно, в чем именно состояли это тщание и подвиги. По его совету и благословению, повелением того же Государя, собраны были из разных городов России «харатейные книги добрых переводов» 228 и по ним исправлена была книга Требник 229 , изданная также несколько раз, хотя неизвестно, кем и как была исправлена. Многие книги были свидетельствуемы лично Патриархом при печатании, хотя это свидетельствование ограничивалось, кажется, одним наблюдением за верностью печатного текста с избранным списком 230 , и предохраняло книги только от новых каких-либо искажений со стороны типографщиков. Так изданы были свидетельствованные Патриархом минеи месячные (начиная с декабря), шестоднев, октоих, Евангелия – напрестольное и учительное, устав церковный 231 . Только некоторые книги он благословлял печатать без его личного свидетельствования, как издана, наприм., постная триодь в 1621 г. священником Никоном 232 , и еще некоторые доверял рассматривать и исправлять другим лицам, как доверил, наприм. рассмотреть большой катихизис Зизаниев Богоявленскому игумену Илии и справщику Григорию Онисимову. При патр. Иоасафе I продолжалось печатание книг уже с меньшим вниманием. Он только благословлял издавать книги, но ни откуда не видно, чтобы какие-либо из них сам лично свидетельствовал, подобно предшественнику своему Филарету. Так, с благословения патр. Иоасафа, напечатаны Евангелие, шестоднев, триоди постная и цветная, служебник, требник, Апостол («снисканием и труды Василия Бурцова»), минея общая, и другие 233 . Некоторые (наприм. служебник 1635, 1637 г., требник 1634, 1636 г.) позволял он только перепечатывать в том виде, как они были изданы при патр. Филарете; другие (октоих 1639 г., устав 1641 г., особенно требник 1639 г.) повелевал предварительно исправлять, отчего в них произошла великая разность с прежде напечатанными, хотя, как уверяют справщики в послесловии требника, они пользовались при издании его теми же харатейными книгами добрых древних переводов, собранными из разных городов России, какими пользовались издатели требника и при Филарете 234 . |
| Д.В. Разумовского „Теория и практика церковного пение“ (прилож. 1) и в нотном приложении к настоящему исследованию с образцами самых напевов и примечаниями к ним. Многие из Песнопений нотного Октоиха имеются и в переложениях капеллы, и сверх того ирмосы и другая песнопение. Так, в 1846–1848 гг. капеллой издании: Ирмосы воскресные Господским, Богородичным и иным нарочитым праздникам; ирмосы всей великой Четыредесятницы и Страстные седмицы сокращённого греческого распева; воскресные утренние антифоны; наконец, утреня. Многие песнопения греческого распева переложены в гармонический вид и другими нашими духовными композиторами. Сюда относятся, наприм., „Благослови душе моя Господа“ на всенощном бдении, некоторые задостойники (наприм. Сретению, „О тебе радуется“ и др.), непорочны в Великую субботу, „Достойно есть яко воистину“, „Взбранной воеводе“, канон Пресвятой Богородице (в рукописи) и др. Сокращённые греческие напевы встречаются также в Обиходах Львова и Бахметева и, в более полном виде, в издании капеллы 1888 г. „Пение при всенощном бдении“. Употребительнейшие ныне песнопение греческого распева, а в числе их и некоторые ирмосы, можно видеть также в „Руководстве к практическому изучению древнего богослужебного пение“, Н. Потулова (М. 1873–5 гг.). Наконец, некоторые напевы греческой конструкции мы встречаем лишь только в устном певческом предании и в позднейших сборниках так называемого обычного пения. Таковы, наприм., ирмосы 1 гласа, по изложение их в „Круге обычного пение Московской епархии“; неизвестный в печати кудрявый напев воскресного тропаря 2 гласа и др. Вообще напевы греческого распева, обращающиеся в нашей певческой практике, не имеют полного состава, а равно и систематического изложения. А это обстоятельство в свою очередь мешает нам иметь полное, отчётливое понятие о системе осмогласия этого распева. Правда, мы имеем в нотном изложении образцы всех его 8 гласов, но не имеем всех видов церковных песнопений этого распева, не имеем „воззвахов“. напевов стихирных, служб заупокойных, большей части песнопений литургии и многих других, входящих в состав годичного круга нашего богослужения. |
| Около 500 лет исполняется, как св. Стефан жил на свете. Но в память вечную, а не только в 500-летнюю или 1000-летнюю, будет он жить в российской и во всей православной Церкви, как праведник 127 , как просветитель и первосвятитель пермского края. Его живо и свято помнят не только все в епархиях вологодской и нынешней пермской, но знают в смысле пастыря, который „добрым изволением своим сам не ищущим (его) обрелся 128 “ и неоднократно готов был положить за Христа свою душу, знают многие, очень многие вообще из православных-русских, как незнакомы с жизнью других святых. Каждый, кто впервые услышит про жизнь и подвиги Стефана пермского, так весь и отдается ему чувствами своей любви и почитания. Невольно влекут к себе сердца всех первоучители славянские, Кирилл и Мефодий, если ясно будут изображены их апостольские подвиги. Так (повторяем) и живо воспроизведенная жизнь св. Стефана пермского, который по своей ревности и апостольским трудам будто был родным братом этой святой двоице, невольно пленяет сердце каждого. Особенно же личная его святость и апостольская деятельность оставили после себя глубокие следы в вологодской епархии. Откуда это видно? Епархия вологодская по-преимуществу красуется в России св. мощами, обилием монастырей, благолепием церквей и набожностью жителей, особенно в зырянских-то селениях. Наприм. и мощей (хоть под спудом) в тех только местностях, где проповедовал св. Стефан, считается теперь около десяти, а святых воспоминаемых и еще больше 129 ; церквей в тех же местах известно до 150 130 ; зыряне отличаются усердием к службам церковным (по старому обычаю мужчины у них в церквах становятся на правой стороне, а женщины на левой), а также гостеприимством и честностью: честность их даже столь велика, что еще не очень давно они стали охранять свое имущество железными запорами. Прислушиваясь со вниманием к рассказам и в наши дни лиц, которые с особенною верою прибегают к молитвенному покровительству св. Стефана, наприм., где ему сооружены или храм или часовня 131 или икона от гробницы его, мы убеждаемся, что он скоро приемлет и выполняет по воле Божией молитвы всех, не только застигнутых болезнями, но и ожидающих от него помощи в самых житейских нуждах (наприм., в потерях вещей, в приискании себе места-должности, в неуспехах по ученью, в супружеском несогласия и т. д.). Эти примеры – не сильное ли также доказательство его высоких заслуг пред. Богом и особенной близости его к Богу? |
| Это всегда исповедовали св. Отцы и Учители Церкви: Климент Алекс., Ориген , св. Василий В., св. Епифаний, св. И. Златоустый, блаж. Иероним, блаж. Феодорит, св. Анастасий Синаит и др. В бытие Ангела Хранителя верует Апостольская Церковь Христова от самых дней Апостольских, как это может всякий видеть из книги Деян. св. Апостолов гл. 12, ст. 15, и из творений мужей Апостольских, наприм. Ерма , и Отцев Церкви первых трех веков христианства, наприм., св. Григория Чудотворца , епископа Неокесарийского. Вера в бытие при верующем в Истинного Бога Ангела Хранителя существовала в Церкви Ветхозаветной, как это видим в кн. Быт. Гл. 24, Ч. 3 Цар. гл. 19, 5 Ч. Пс. 33 и мн. др. Посему и утверждать, будто Иудеи заимствовали понятие об Ангеле – Хранителе от язычников и передали христианам значит говорит явную несправедливость. А отвергать бытие Ангелов – Хранителей на том основываясь факте, что многие христиане не примечают их действий на себя, значит показывать в себе непонимание жизни христианской. Люди, не замечающие действий на себя Ангелов – Хранителей, или находятся в состоянии невнимания к себе и к происходящим в душе их переменам. Находящиеся в сем опасном состоянии и видя, ничего не видят, и, слыша, ничего не слышат ( Мф.13:13–15 . Иез.12:2 ). Или же они отгоняют от себя Ангелов – Хранителей своих своею порочною жизнию. «Как пчел отгоняет дым, – говорит св. Василий В. – и голубей смрад, так и Ангела – Хранителя нашей жизни отдаляет многоплачевный, смердящий грех». Надобно проводить жизнь истинно-христианскую. Тогда уразумеешь и действие на тебя Ангела- Хранителя твоего, подобно как уразумевали сии спасительные действия св. подвижники христианские, о которых один из числа их самих и притом подвижник великий говорит следующее в этом отношении: «как подвижники, оставив земное, возлюбили небесное и соделались подражателями Ангелов, то и самые св. Ангелы по справедливости не скрывали за это от них зрака своего и исполняли всякое желание их, по временам же являлись им, научая, как надлежит им жить, а иногда объясняли им то, в чем недоумевали они; a иногда сами святые вопрошали их, о чем надлежало; иногда Ангелы наставляли на путь тех из них, которые заблуждались; иногда избавляли тех, которые впадали во искушение; иногда при внезапной беде и угрожающей опасности исхищали их от этого, спасая, наприм., от змия, или от камня, или от куска дерева, или отвержения камня; иногда если враг явно нападал на святых, являлись видимым образом, и говорили, что посланы на помощь к ним, и придавали им смелость, отважность и отраду, а в иное время совершали чрез них исцеление, иногда же исцеляли самих святых, подвергшихся каким-либо страданиям; иногда телам их, изнемогшим от неядения, прикосновением руки, или словами сообщали сверхъестественную силу, и укрепляли их; иногда же приносили им пищу, хлеб и овощи, или другие какие-либо с хлебом вкушаемые снеди; и некоторым из них объявляли время, а иным и образ их преставления. |
| Если русское государство не желает искать основания и запутываться в неопределённых понятиях гуманности, а по отношению к нравственности считает необходимым для народа её конкретный образец. Если оно стремится удовлетворять высшим духовным интересам народа, то помимо другого государство обязано способствовать религиозно-нравственному обучению и вообще развитию народа в духе Православной Церкви, материально содействовать просветительной деятельности Церкви содержанием на государственный счёт духовно-учебных заведений и т. п. Государство не может оставаться затем равнодушным, наприм., к недостатку православных храмов и средств —386— для богослужения. Если государство устраивает и содержит с просветительными целями академии, музеи, театры, которыми пользуется сравнительно малая часть народа, то неужели тем более оно не обязано способствовать, наприм., созданию, где нужно, храмов, что обыкновенно не может делать сам народ. Храмами может пользоваться всякий, и особенно в них народ поддерживает своё религиозное настроение, получает уроки нравственно-духовной жизни и должного отношения к ближним, постоянно слыша о Том, в Ком источник настоящей жизни и Кто положил душу Свою за людей. По утверждению нашего великого писателя H. В. Гоголя, умевшего наблюдать людей, человек по выходе из храма, где присутствовал при Божественной трапезе любви, скорее глядит на всех как на братьев. «И если общество ещё не совершенно распалось, замечает Гоголь, если люди не дышат полною непримиримой ненавистью между собой, то сокровенная причина тому есть божественная литургия, напоминающая человеку о святой небесной любви к брату» 383 … Никакое теоретическое преподавание нравственности не может идти в сравнение с тем, что обыкновенно приобретает народ в храме. Государство должно способствовать также поддержанию духовного значения праздников, установленных Церковью. Если же второстепенных праздников с остановкой обычной жизни образовалось, наприм., очень много, и свобода от занятий в праздник даёт повод к праздничному разгулу, то необходимость сокращения праздников государство не может обосновывать на одних экономических интересах, как это делают теперь у нас некоторые люди, призванные к участию в законодательстве. |
| Витрувий различает у римлян два рода круглых храмов: моноптерос где простой круг свободно стоящих колонн покрыт куполом и перинтерос, где куполом накрывалась круглая закрытая целла, окруженная со всех сторон колоннадной галереей. Памятников первого рода не сохранилось, но некоторые из них известны по изображениям на монетах, наприм., храм Марса-Ультора в римском капитолие. Из храмов, второго рода некоторые известны и по вещественным остаткам, как наприм., два храма Весты в Риме и Тиволи и восьмиугольный периптер в Сполатро, известный под именем храма Юпитера. Можно указать еще третий род, образцом которого служит Пантеон – простая ротонда или круглая целла, накрытая куполом и не имеющая вокруг обходного портика. Здание Пантеона, в VII в. еще превращенное в христианскую церковь , считается одним из самых замечательных особенно по своему купольному покрытию, которое применено здесь в таких размерах, какие более не встречаются в классической архитектуре. Купол имеет около 40 метров в диаметре; отверстие, устроенное в средине его для освещения здания имеет около 9 метров или 4 саж. в диаметре; стены, на которых лежит купол и которые составляют окружность здания, необыкновенно толсты (6 метров) и внутри прорезаны восемью нишами, круглыми и прямоугольными попеременно; одна из них служит для входа, перед которым стоит прямоугольный довольно длинный портик. – Едва ли не чаще, чем к храмам римляне применяли центрический план к устройству некоторых помещений в термах. Залы, имевшие круглое основание и крытые сводом, были здесь очень обыкновенны; в них помещались бассейны для купанья. Несколько подобных зал, или в остатках, или в целом виде, сохранились и до настоящего времени, наприм., в термах Каракаллы и Диоклетиана. Круглая зала Диоклитиановских терм ныне известна под именем церкви s. Bernandin dei Termini. Так называемый ныне храм Минервы medica по мнению некоторых, есть не что иное, как центральная зала терм. Пантеон, по мнению некоторых, также составлял часть терм Агриппы. |
| из 107 перенесений памятей январских 67 падает на тот же январь, из 130 перенесений памятей февральских 92 падают на тот же февраль; в марте из 153 – на самый март 120; в апреле из 149 перенесений – 114 на апрель же, подобное и в другие месяцы; затем большее число перенесений памятей падает на ближайшие месяцы, наприм. в феврале из января 14; самое меньшее перенесение памятей – из июня, июля и августа, т. е. из конца года, начинающегося с сентября; замечается, что второе полугодие мартовское и самыми памятями беднее сентябрьского, вероятно потому, что первые месяцы естественно более обращали на себя внимание составителей месяцесловов, чем последние, притом во втором полугодии на март и апрель падают великий пост и пасха, поэтому между мартом и маем видится большое передвижение памятей; поскольку святым в пост не праздновалось; то их более переносили на май, ибо в апреле приходится или тот же пост или пасха, а после, когда вошло в обычай писать святых в служебных календарях на все дни года; то с мая и других месяцев стали переносить на март; в феврале большая часть перенесений падает на вторую половину, которая граничит с постом и сырною неделею; в январе большее число перенесений падает на первую половину ради праздника Богоявления, после пасхи светлее всех других праздновавшегося. 2 . Замечаются перенесения целых групп или многих памятей с одного месяца в другой в памятниках одного происхождения; наприм. в первой редакции месяцеслова Василия 240 синод. библ. и другие прологи) с 31 января перенесены на 5 и 10 апреля муч. Виктор и дружина его и муч. Трифена; в сирлетовом синаксаре перенесены на 6 мая муч. Коинт и Троадий с 2 нарта, Феодор киринейский с 2 же марта, Феодорит антиохийский с 8 марта; отсюда правило: неопределенно означенные святые в каком-либо месяцеслове могут быть узнаны: к какому именно месяцу и дню относятся, если вблизи их есть другие святые, перенесенные из того же месяца; наприм. и в охридском месяцеслове 9 мая значится: муч. Трифены и св. Ипполита; священномуч. |
| Примеры а) почина и б) начинательного варианта в песнопениях. Подобным сему образом особыми вариантами начинаются блаженны: 3 гласа „Отвергшаго Христе“, 4 гласа „Древом Адам“ (Синод. Обих. л. 119) и другие песнопения. Средние строки суть обычные формы и варианты гласового периода. Но наряду с ними среди песнопений встречаются иногда варианты особой формы, отличающиеся от прочих гласовых строк, главным образом, перенесением сильного ударения на низшие, реже на высшие, соседние ступени. Это строки добавочные или вводные в гласовых периодах дополняющая собой его обычное повышение и составляющие обыкновенно его первый, иногда же второй член. Примеры: Впрочем, некоторые из этих строк, как по своей мелодии, так и по тексту, иногда представляются не членами того или другого соседнего с ними периода, а как бы особыми от них, дополнительными в ряду их звеньями напева (См. наприм. „Тебе Бога хвалим“ 3 гл. в Синод. Обих. на л. 253). В гласовых напевах отчётливее всех их периодов выделяется своими особенностями период заключительный всего песнопение, именно: предконечная его строка обыкновенно варьируется на высших нотах, чем обычное его повышение, а заключительная или финальная, кроме видоизменения своей формы сравнительно с обычным понижением периода, ещё нередко распространяется и украшается. Некоторые, впрочем, песнопение, особенно в обычном ныне пении, заканчиваются обыкновенные гласовым периодом. Многочисленные примеры видоизменения и распространения предконечной и конечной строки можно видеть в главе о мелодических украшениях и в нотном „приложении“. Примечание. В обычном пении некоторые песнопения начинаются понижением гласового периода. Таковы. наприм. воскресные ирмосы 4 гласа: „Моря чермную пучину“ и Кресту, 8 гл. „Крест начертав Моисей“. 37 На терцию выше нотируются (в квинту от тоники) наприм. Ирмосы 4-го гласа. «Моря чермную пучину»; песнь Богородицы 6-го гласа и Степенна 4-го гласа и проч. Читать далее Источник: Осмогласные роспевы трех последних веков православной русской церкви/[Соч.] И. Вознесенского. - Киев: Тип. С.В. Кульженко, 1888-./Ч. 3: Греческий роспев в России (Историко-техническое изложение). - 1893. – 115, с. Поделиться ссылкой на выделенное |
| Способы пения антифонного, а также отвещательного и припевного в христианской церкви не были явлением новым. Они были принадлежностью древнего ветхозаветного богослужения и доныне сохраняются в еврейских синагогах. Так на существование в Ветхом Завете пения антифонного указывают: песнь Моисея и Мариамны по переходе Израильтян через Чермное море ( Исх.15 ), попеременные голоса евреев, слышанные Моисеем при схождении с Синая ( Исх.32:18 ), песнь Девворы и Барака ( Суд.5 ) и проч. Так. обр. св. Игпатий не сам изобрел пение антифонное, а только ввел его по откровению при христианском богослужении, как способ пения, бывший до него еще не употребительным в церкви. Точно также и пение общенародное – отвещательное и припевное было издревле употребительно при еврейском богослужении как в храме, так и в синагогах. Народ голосом медленным, ясным, отчетливым и певучим отвечал на возглашения священпослужащих или кантора то отрывочными словами (наприм., „аминь; аллилуиа“), то целыми фразами или формулами благословений (наприм., „Да будет благословенно великое имя его во веки и вечность“ и проч.); вслед за чтецом он или повторял первый стих прочитанного, как более известный, или же после каждого стиха возглашал особый припев (наприм., „яко в век милость его“), иногда же вместе с чтецом всей общиной пел и целые псалмы (напр., Пс.29 , Пс.84 , Пс.95 , Пс.145 ). 326 А отсюда обычай отвещателъного и припевного пения перешел и в христианскую церковь . По своим свойствам пение первенствующих христиан было: 1) единодушное, без различия народностей, состояний, возраста и пола. Это было пение общего единомыслия и единения любви верующих. 327 В противоположность языческому богослужению, сопровождаемому пьянственным веселием и шумом, 328 христианское пение было трезвенное и сознательноразумное, а потому и назидательное ( Кол.3:16 ). Оно отличалось благодушием и благоговейной радостью, сердечностью и благодатным вдохновением ( Иак.5:13 ; Откр.19:17 ; Кол.3:16 ; Еф.5:19 ), подобно тому как и богослужебное пение евреев, по учению раввинов, считаюсь возможным только в радости сердца (срв. Суд.9:13 ) 329 . |
| В Греческой Церкви с самых древних времен, мы видим, сверх нотных богослужебных книг, целый ряд теоретических и методических руководств, частью напечатанных или же сохраняющихся в рукописях, только на языке греческом, частью переведенных на европейские языки (особенно на латинский) 1 , каковые руководства касаются не чтения только нотных знаков, но и музыкальных оснований пения, и состава мелодий, и способов выразительности, и ритма, и украшений. Начало таких руководств восходит еще ко временам св. Иоанна Златоустог о (IV в.), св. Иоанна Дамаскина (VIII в.), Иоанна Кукузеля (XIV в.). Затем все европейские наши соседи, наприм., немцы, французы, голландцы, испанцы, итальянцы и др., имеют развитые теории своего храмового пения, которыми пользовались иногда и наши церковные композиторы 2 . Далее, не довольствуясь этим, западные наши соседи исследуют, перерабатывают древние и новые теории, а равно и напевы греков, как первотипы христианского пения. Таковы, наприм., г. Рандхартингер в Вене, Бурго-Дюкудрэ в Париже и др. Они делают опыты приведения в известность и разработки даже нашего греко-славянского церковного пения (Корнелио Станкович в Вене, Де-Кастро в Риме). Мы же, получившее свое пение, частью от южных славян, частью непосредственно от греков, не только не разработали его теоретически, но даже не имеем понятия ни о их подлинных напевах, ни о их теории и музыкальных знаках… В самом отечестве нашем, в XVII веке, еще были некоторые руководства к изучению церковно-русского пения, которые, в виде объяснений крюковых знаков (наприм. азбука А. Мезенца) или элементарной теории гармонии (грамматика Тихона Макарьевского), знакомили наших певцов с первоначальными теоретическими основаниями и церковно-мелодического пения. Но затем, с XVIII века и эти руководства преданы забвению; новыми же они не заменены, а лишь дополнены разными руководствами по гармонии и музыкальной композиции западно-европейского стиля, вовсе не касающимися мелодии (таковы ныне руководства: Арнольда, Кашкина, Чайковского и др.). Так. обр., теория нашего собственно мелодического церковного пения засохла при пускании первого ростка и не возрождалась доныне. «Пение Русской Церкви, – по словам глубокого знатока его, о. прот. Д. В. Разумовского, – досель еще не имеет своей грамматики» 3 . |
|
|
