| Швед. школа В., сосредоточенная при Уппсальском ун-те (фак-т лингвистики и филологии), главное внимание уделяет изучению визант. лит-ры (прежде всего агиографии) и греч. филологии. Главные представители - Л. Рюден (Rydén), Я. У. Русенквист (Rosenqvist). Издаются ж. «Eranos: Acta philologica Suecana», серия «Studia Byzantina Upsaliensis» (с 1986). В последние десятилетия география международного В. существенно расширилась: сформировались византиноведческие центры в Дании (Центр византийских исследований при Ин-те истории Копенгагенского ун-та), Японии (К. Ватанабе), Австралии (серия «Byzantina Australiensia»), на Кипре (исследовательский центр Киккского мон-ря, Никосийский ун-т) и в др. странах. Международные конгрессы византинистов: 1-й - Бухарест, 1924 (64 уч., 11 стран); 2-й - Белград, 1927; 3-й - Афины, 1930; 4-й - София, 1934; 5-й - Рим, 1936; (6-й - Алжир, 1939, не состоялся); 6-й - Париж, 1948; 7-й - Брюссель, 1948; 8-й - Палермо, 1951; 9-й - Фессалоника, 1953; 10-й - Стамбул, 1955 (впервые представлена делегация из СССР, нет участников из Греции); 11-й - Мюнхен, 1958; 12-й - Охрид, 1961; 13-й - Оксфорд, 1966; 14-й - Бухарест, 1971; 15-й - Афины, 1976; 16-й - Вена, 1981; 17-й - Вашингтон, 1986; 18-й - Москва, 1991; 19-й - Копенгаген, 1996; 20-й - Париж, 2001; 21-й - Лондон, 2006. В. в России Интерес к Византии на Руси проявился уже в период средневековья. В рус. исторических произведениях, включавших материал переводных визант. хроник ( «Повести временных лет» , летописных сводах XV-XVI вв. и др.), Византийской империи отводилось важное место. Основы для научного изучения Византии в России были заложены в XVII в. созданием собрания греч. рукописей в Москве (миссия Арсения (Суханова) на Афон) и основанием Славяно-греко-латинской академии при участии греч. ученых братьев И. и С. Лихудов . В кон. XVII - нач. XVIII в. появляется ряд историографических работ, по-разному освещавших историю Византии, ее связи и влияние на Русь. Среди них - «Синопсис», приписываемый архим. Иннокентию (Гизелю) (1674), «Скифская история» А. И. Лызлова (1692), «Ядро российской истории» А. И. Манкиева (1715). Первые опыты научного исследования Византии появились после создания С.-Петербургской АН (1724). В XVIII в. Византия изучалась в основном в связи с историей древних славян и Руси. Визант. источники использовались Г. З. Байером (1694-1738) в работах «О происхождении Руси» (Origines Russicae. Petropoli, 1741), «О первом походе руссов против Константинополя» (De Russorum prima expeditione Constantinopolitana. Petropoli, 1738), «География России и соседних регионов ок. 948 г. по Р. Х.» (Geographia Russiae vicinarumque regionum circiter a. C. 948. Petropoli, 1744). Визант. материалы привлекали в своих работах В. Н. Татищев , М. В. Ломоносов , Г. Ф. Миллер , А. Л. Шлёцер . В 70-х гг. XVIII в. Шлёцер и И. Г. Штриттер издали корпус сведений о народах Дуная и Понта Эвксинского у визант. историков. |
| Читатель, ознакомившийся с фактами и следивший за доказательствами, изложенными в этой главе, мог прийти к выводу, что отношение Феофилакта к славянскому окружению и болгарам, порученным его духовному попечению, было в значительной степени двойственным. Относясь презрительно к их грубым манерам – отчасти искренне, отчасти следуя литературной моде, – он мужественно защищал их при этом от жестокости правительства и от несправедливости. Он тосковал по Константинополю, своей alma mater, и назначение в Охрид считал, возможно, пожизненной ссылкой, но пастырские обязанности исполнял ревностно. Несмотря на некоторую брезгливость по отношению к примитивным болгарам, в «Житии св. Климента» он не скрывает восхищения основоположниками местной христианской культуры. Как нам понимать эту двойственность? Проистекала ли она из личных свойств Феофилакта? Быть может, просто рассудок подсказывал ему, что болгар следует ублаготворять уступками их национальной гордости? Или он принимал сторону жертв бесчеловечной фискальной политики из естественного чувства справедливости? Или же, обладая сильным, энергичным характером, он выбрал роль деятельного и ревностного администратора, а не eveque faineant 2 ? Вероятно, в каждом ни этих предположений есть доля истины. Тем не менее ни одно из них не представляется достаточно убедительным, чтобы исчерпывающе объяснить, почему такой человек, как Феофилакт, с его прошлым и предрассудками, мог со столь явной легкостью не только воспринять основные черты чуждой ему культуры, но и ощутить ее как свою собственную. В чем тайна такой восприимчивости? Стоит, пожалуй, напомнить, что фундамент ее заложили Кирилл и Мефодий созданием славянского алфавита и переводом с греческого литургии и Священного Писания . Тем самым они дали жизнь новому литературному языку, построенному по греческому образцу и понятному в те времена всем славянам. Этот язык – древнецер ковно-славянский – находился «в общем владении» народов, вошедших в Византийское культурное Содружество; он стал и каналом, который обеспечивал постоянный приток культурных влияний из грекоязычного мира, и прочным связующим звеном между Византией и славянством. Благодаря ему православные славяне (а позднее и румыны) получили возможность общего богослужения, собственные письменность и литературу; трудами Кирилла, Мефодия, Климента и их учеников этот язык стал основой культурной традиции, в которую достаточно органично вошли и греческие и славянские элементы. |
| Или латиница цепью сковала нам ноги? Или уже не отцы нам Кирилл и Мефодий? Мы песняров растеряли на долгой дороге. Нам не услышать в застолье напевных мелодий. И не поднимется конница наша из пыли, Пыли веков, где не знали мы в битвах позора. Мы на одном из пиров незаметно испили Чашу запретную, черную чашу Раздора. Что ж вы в глаза не глядите друг другу, славяне, Память ли нам, дорогие браты, изменила? Может быть, все же мы словом достойным вспомянем Стяги на Шипке и флаги в камнях Измаила. Это не мы поделили народы на расы. Славы сыны мы сегодня, славяне, бесславны. Все мы в плену, Мы в темнице из собственных распрей. И не стихает столетия плач Ярославны. Празднует мир Воскресенье распятой эпохи. Нами поруганных Веры, Любви и Надежды. Налиты чаши Байкала и озера Охрид. Сдвинем столы и обнимемся, братья, как прежде. Какое обнадеживающее завершение песни! И в этом весь Скворцов, всё его собрание сочинений, состоящее из стихотворений, венков сонет, баллад, поэм, драматический пьес, продолжающих классическую поэтическую нить от Гомера и Романа Сладкопевца до наших дней! Однако в жизни не видно конца края рекам крови славянской, «и не стихает столетия плач Ярославны»… Читая «Балладу о гребёнке», написанную сегодня, невольно вспоминаю слёзы типографских женщин на рубеже тысячелетий: Испокон живёт Россия От войны и до войны. И откуда столько силы У израненной страны? Вспоминаю наше детство... У охраны на виду Мы носили пленным немцам Немудрёную еду. Взяв печёную картошку, Под оркестр голодных птиц Соло на губной гармошке Исполнял пред нами фриц. И в ответ, собрав силёнки, Покормив облезлых птах, Мы играли на гребёнке О победе на фронтах. Нашу детскую сноровку Караул не брал в расчёт, Не давали мне винтовку... – Ты, парнишка, мал ещё! Годы шли, и той победой Были мы опьянены... И никто беды не ведал, И никто не ждал войны. Не сидеть мне тише мыши, Взять бы в руки автомат, Но теперь в ответ я слышу: – Ты, братишка, староват. Пережил войну ребёнком, У меня свои долги... Поиграю на гребёнке, |
| Создание Болгарии. По своей личной инициативе, — рассказывает Никита Дмитриевич, — и из-за его многолетней дружбы с турецким султаном, Алексей Борисович сумел его уговорить внести создание автономного княжества Болгария в мирный договор России с Турцией в 1879 году, который он подписал, будучи послом Российской империи в Константинополе. Мало кто в Болгарии знает или хочет знать об этом договоре. То же самое в России, но по другим причинам. В Болгарии все помнят Сан-Стефанский предварительный договор, датированный мартом 1878 года, в котором Болгария должна была простираться от Дуная до Средиземного моря и от Черного моря до озера Охрид. Под нажимом Англии это предложение было удалено, и через полгода, на Берлинском конгрессе в сентябре 1878 года создание Болгарии после окончания Русско-турецкой войны вообще не было упомянуто. Только из-за личной и тесной дружбы между Лобановым и султаном Абдул-Гамидом II Лобанову удалось уговорить султана внести создание княжества Болгарии в Константинопольский окончательный мирный договор, который Лобанов подписал в 1879 году. Княжество Болгария оказалось четвертью территории, предлагаемой графом Игнатьевым. Это, конечно, унизительно для большинства болгар, где каждый школьник знает о Сан-Стефанском договоре, о перемирии и великой Болгарии и ничего не знает о Константинопольском мирном договоре, который реально создал Болгарию, хотя и в пределах меньшей территории. А до этого на протяжении 500 лет Болгарии не существовало. А Россия, — продолжает Никита Дмитриевич Лобанов-Ростовский, — этот договор не любит вспоминать, потому что, несмотря на то, что она выиграла войну на поле сражения, политически Россия ее проиграла. Войска генерала Скобелева стояли под Константинополем. Но Англия поставила России ультиматум: в случае наступления войск Скобелева на Константинополь, они начнут обстрел со своего флота, расположенного в Босфоре, по армии Скобелева и объявят войну России, которая была ослаблена финансово и военно в результате договора об окончании недавней Крымской войны 1853-1856 годов. И российским войскам пришлось вернуться на родину. |
| 2324 Migotti B. Die Geschichte der frühchristlichen Archäologie in Nordkroatien//Römische Quartalschrift. 2010. Bd. 105, 1–2. S. 22–31. 2325 Marin. E. Christliche Archäologie in Kroatien – Personen und Geschichte//Ibid. S. 32–44. 2326 Sanader M. Forschungen österreichischer Archäologen in Kroatien im 19. und 20. Jahrhundert: Ein bibliographisher Versuch//Jahreshefte des Österreichischen archäologischen Institutes. 1997. Bd. 66. S. 458–478. 2327 Chevalier P. Salona-II – Ecclesiae Dalmatiae. T. 1–2. Rome; Split, 1995 (Collection de l’École française de Rome, 195). 2328 Salona I: Catalogue de la sculpture architecturale paléochrétienne de Salone/N. Duval, E. Marin, C. Metzger (ed.). Rome, 1994 (Collection de l’École française de Rome, 194). 2329 Velika Gospa près de Bale (Istrie). I: L’église Velika Gospa près de Bale. I/M. Jurkovi, J.-R Caillet (éd.). Zagreb; Motovun, 2007. 2330 Il Cristianesimo in Istria fra Tarda Antichità e Alto Medioevo: Novità e riflessioni. Atti della giomata tematica dei Seminari di Archeologia Cristiana. Roma, 8 marzo 2007/A cura di E. Marin, D. Mazzoleni. Città del Vaticano, 2008 (Sussidi alio Studio delle Antichità Cristiane, 20). 2331 Brato R. Die Entwicklung der Christlichen Archäologie in Slowenien//Römische Quartalschrift. 2010. Bd. 105, 1–2. S. 3–21. 2333 Алексова Б. Enuckonujяma на Брегалница: Прв словенски црковен и културно-просветен центар во Makeдohuja. Прилеп, 1989. 2334 Битракова-Грозданова В. Cmapoxpucmujahcku споменици во Охридско. Охрид. 1975; Bitrakova-Grozdanova V. L’architecture paléochrétienne dans la region d’Ohrid et de Prespa//Corso di cultura sull’arte ravennate e bizantina. Ravenna, 1986. XXXIII. P. 107–134. 2335 Vingopoulou I. Le monde grec vu par les voyageurs du XIVe siècle. Athènes, 2004 (Collection Histoire des idées, 4). 2336 Tsigakou F.M. Alla riscoperta della Grecia: Artisti e viaggiatori dell’età romantica. Milano, 1985. 2337 Αντωνιδης Е.М. κφρασις τς Αγας Σοφας. I–III. Αθνα, 1907–1909. Работа перепечатана, с дополнениями и предисловием Л. Врануссиса: Supplément à la réimpression anastatique de E.M. Antoniades. Ekphrasis de la Sainte Sophie. I–III. Athènes, 1907–1909. Pref.: Vranoussis L. Athènes, 1983. Современные авторы, на основании новых археологических данных, предлагают иные, более простые варианты реконструкции. |
| Это монашеское, вдохновленное исихазмом движение в церкви XIV века стало замечательной параллелью клюнийскому возрождению на Западе в X–XI веках. «Хотя идеологические позиции и историческая обусловленность двух этих движений заметно различаются, лидерство монашества, последовательно монополизировавшего иерархические позиции в церкви, в обоих случаях привело к установлению системы приоритетов, в которой духовные ценности превалировали над социальными и политическими обстоятельствами» 692 . Такое сравнение может показаться необычным хотя бы потому, что для византийского монашества была не характерна активность, направленная вовне, сопровождавшаяся появлением различных религиозных орденов и конгрегаций (примером чего служит Клюни) или ростом дочерних монастырей, подчиненных единому центру. Подобные феномены, как правило, оставались неизвестными более созерцательному христианскому Востоку. В отличие от латинского Запада, Византия знала только одно монашеское сообщество, идеалом которого неизменно была исихия. Позитивная социальная вовлеченность, характерная для западного монашества, особенно после XI столетия, осталась чисто западной особенностью. Однако между 1350 и 1450 годами именно Афон стал духовным оплотом подлинно многонационального движения, имевшего многочисленные опорные точки и за пределами Святой Горы. Исихастские традиции этого важнейшего центра созерцательной молитвы с его религиозными приоритетами и активностью не ограничивались исключительно грекоязычными скитами и киновиями. К концу XIV века практика и богословие византийского исихазма распространяются на всю православную Восточную Европу, включая такие отдаленные регионы, как Москва, Келифарево и Охрид, Печ и Парория, Тисмана и Тырново. В последнее время историки уделяют особое внимание и богатой космополитической культуре этого движения. Многие его участники были действительно прекрасно эрудированы, хорошо образованы и воспитаны. Нередко их связывали дружеские узы или совместное ученичество, особенно если они проходили монашеское послушание на Афоне в одно и то же время. То, что они сохраняли контакты и поддерживали связи, уже оставив Афон, подтверждается многочисленными документами. Это стало возможным благодаря существованию по всему православному миру развитой сети сторонников исихазма, скрепляемой преданностью афонской духовности и провизантийской политике. Карьера таких исихастов, как русский митрополит Киприан, Евфимий Болгарский и Никодим Тисманский, наглядно свидетельствует, что их преданность подконтрольному паламитам Вселенскому патриархату нередко приносила замечательные духовные плоды 693 . Можно предположить, что без такой лояльности и единства не было бы и замечательных достижений Патриархата в XIV столетии. |
| В 1371 году Исайя перевел на славянский творения, приписываемые Дионисию Ареопагиту 614 . В предисловии он вынужденно признается, что работа оказалась для него сложной: греческий язык, по его словам, «искусен» («художен») и «изыскан» («ухищрен)», так как им пользовались многие философы, тогда как «наш славянский язык», хотя и «хорошо» создан Богом, однако лишен технической утонченности («хитрости»), необходимой для перевода сочинений Дионисия 615 . Славяне – последователи афонских исихастов сумели унаследовать от клонившейся к закату Византии «единое на потребу» – смиренное благоговение перед христианским опытом. Опираясь на это наследие, они сравнялись со своими учителями в области религиозного духовного искусства и вместе с тем обрели духовную силу, необходимую для выживания под мусульманским владычеством и для последующего духовного возрождения. 515 GelzerH. Ungedruckte und ungenugend veroffentlichte Texte der Notitiae episcopatum//Abhandlungen der Bayerischen Akademie der Wissenschaften. Philologisch–historische Klasse, 21. Munchen, 1901. S. 569. 516 Текст см.: Gelzer H. Ungedruckte und wenigbekannte Bistumerverzeichnisse der orientalischen Kirche//BZ 2 (1893). S. 42–46; см. также: Fontes Graecae Historiae Bulgariae. Vol. I. Sofia, 1954. P. 40–47. 517 Однако фактически некоторые болгарские епархии (например, Дристра, или Силистрия) оставались в подчинении Константинопольского патриархата. 518 См. две авторитетные монографии по истории Охридской архиепископии: Gelzer H. Der Patriarchat von Achrida. Leipzig, 1902; Снегаров И. История на Охридската архиепископия. София, 1924. Т. 1. 519 Ср.: Сабев Т. Учредяване и диоцез на Българската экзархия до 1878 г. София, 1973. С. 56 и след.; Крьстанов Х.С. Съпоменът за древната патриархия през време на Османското иго//Българската патриархия през вековете/Ред. Сабев Т. София, 1980. С. 22–44. 520 Голубинский Е.Е. Краткий очерк истории православных церквей Болгарской, Сербской и Румынской, или Молдо–Валашской. М., 1871. С. 106–108. |
| Златарским: Сборник за народни умотворения, наука и книжнина 20. София, 1904. С. 1–44. Греческий оригинал утрачен. О Каллисте см.: Gonis D.V. То συγγραφικν εργον του οικουμενικο) ττατριρχου Καλλστου A. Athens, 1980. 547 Падение Тырново драматически описано Григорием Цамблаком в его «Энкомии Евфимию» (Похвално Слово за Евтимий)//Ред. Русев П. и др. София, 1971. С. 205). 548 Похоже, что формальное упразднение патриархата произошло в 1415 году. Ср.: Tacbiaos А.Е. Die Aufhebung des bulgarischen Patriarchats von Tirnovo. S. 67–82. 549 Историческая точность и то неподдельное уважение, которое мы питаем к колоссальной фигуре св. Саввы, не позволяют нам изображать его анахронистически – ни как яростного противника латинян, ни как сербского националиста в современном, секулярном смысле. По этому поводу см. взвешенное изложение: Slijepcevic Dj. Istorija srpske pravoslavne Crkve. Munchen, 1962. P. 56 и след.; Dvornik F. The Slavs in European History and Civilization. New Brunswick (NJ), 1962. P. 96–103; Obolensky D. The Byzantine Commonwealth. P. 240–242; особенно же главу о св. Савве в «Шести византийских портретах»: Idem. Six Byzantine Portraits. P. 115– 172 [Оболенский Д. Византийское Содружество наций; Шесть византийских портретов. С. 486–526]. Наиболее доступным изданием житий Саввы, написанных Доментианом и Феодосием, является перевод Л. Мирковича на современный сербский язык: Zivoti Sv. Save i Sv. Simeona. Beograd, 1938. 550 Данный факт описан биографом св. Саввы Доментианом, и у нас нет оснований подвергать сомнению его историчность. Современники усматривали в этом проявление политической дальновидности, а не измену церковной идентичности. 551 Греческое духовенство, оставшееся в Константинополе после взятия города латинянами в 1204 году, также выразило готовность признать папу в качестве своего светского владыки, отказываясь признать церковную зависимость от него. Ср.: Meyendorff J. The Byzantine Legacy in the Orthodox Church. P. 72 [ Мейендорф И. Византийское наследие в Православной Церкви. |
| С. 98]. 552 Сербские источники ошибочно приписывают это поставление сербского архиепископа патриарху Герману II (1222–1240), вероятно, потому, что Герман, ведя переписку с Сербией, и отдельно – с Охридом, принял личное участие в защите и обосновании этого шага своего предшественника. 553 Литературу вопроса см.: Chrysostomos Papadopoulos. ττλος του ρχιεπισκπου//Theologia 13. Athens, 1935. P. 289–295; Beck H. – G. Geschichte der orthodoxen Kirche im byzantinischen Reich. S. 67–68. В начале XIV века в юрисдикции Константинопольского патриархата насчитывалось 26 автокефальных архиепископов. 554 Zivoti Sv. Save i Sv. Simeona. C. 119. Подобное требование предъявлялось и Тырновскому патриархату: см. выше, с. 361–362. 555 Analecta sacra et classica spicilegio solesmensi parata VII/Pitra J.B., ed. Roma, 1891. P. 381–390. См. об этом эпизоде: Острогорски Г. Писмо Дuмumpuja Xoмamjaha Св. Сави//Светосавски Сборник. Београд, 1936. Т. II. С. 93. Ценные исследования канонических споров XIII века о значении автокефалии см.: Karpozilos A. The Ecclesiastical Controversy between the Kingdom of Nicaea and the Principality of Epirus (1217–1233). Thessalonica, 1973; Erickson J. Autocephaly in Orthodox Canonical Literature to the Thirteenth Century//SVTQ 15 (1971). P. 1–2, 28–47. 556 Zivoti Sv. Save i Sv. Simeona. S. 183. Ср.: Obolensky D. Six Byzantine Portraits. P. 161, note 185 (где тоже сделано предположение о том, что неприкосновенность автокефалии Охрида открыто признавалась Византийским патриархатом) [Оболенский Д. Византийское Содружество наций; Шесть византийских портретов. С. 511, 518, 597]. 559 О любопытных богословских диспутах, порожденных этими событиями, см. указанные выше исследования Карпозилоса и Эриксона, а также: Meyendorff J. The Byzantine Legacy in the Orthodox Church. P. 73–76 [ Мейендорф И. Византийское наследие в Православной Церкви. С. 99–104]. 560 Ср.: Meyendorff J. Byzantium and the Rise of Russia. P. 39–42 [ Мейендорф И. Византия и Московская Русь. С. 365], а также ниже (с. |
| Туда зашли только немногие славянские группы. Топографические названия этого края являются албанскими.» «В 60-х годах IX в. при болгарском князе Борисе-Михаиле юго-восточная Албания вошла в состав Болгарии.»… «В начале Х-го в., при Симеоне, в состав Болгарии вошли прочие области Албании (кроме Драча)..» «В покорённых областях были поправлены и переустроены некоторые города: Главиница (Главница), Авлона (Валона), Пулхериополь — Белград (нын. Берат) и другие. В области Кутмичевицы, Девола, Воюсы и в области Охридского озера проходила учительная деятельность Климента, ученика Мефодия (886—893 г. г.). Главными городами тут были Двол, Охрид и Главиница или Главница.» «В конце XIII-ro в., к началу XIV-ro произошли в Албании весьма значительные изменения в социальном отношении… В конце XIII в. с гор спускаются албанские пастухи со скотом, с женами и детьми, проходят с погромом по долинам, обессиленным уже предшествующими событиями, идут на юг, в Фессалию. Буйство горцев-пастуховъ (т.е. албанцев, моё примеч.) происходило и в начале XIV в. … Византийские войска Андроника III прогнали албанцев до гребней гор и отобрали у них весь скот. Византийская победа, разгром пастухов, возбудили сильную ненависть у них по отношению к грекам. В походе Стефана Душана в Фессалию (в 1348 г.) принимали большое участие албанцы. Имущество греческих архонтов и стратиотов было передано албанским знатным лицам и солдатам. В результате передвижения населения с севера на юг, в Эпире и Фессалии в конце XIII и в XIV в.в. водворилось много албанцев.» Селищев опираясь на документы, так описывает процесс постепенного водворения албанцев в теперешней средней и южной Албании в XIV-XVI в.в.: «Население долин было разорено и обессилено бесконечными войнами, военными наборами и податями. Славянское население гибло в битвах, подвергалось разгрому в селах долин. Оно не получало подкрепления со стороны. Оно не было сплочено в своей общественной жизни. Родовая связь здесь у славян не была такой тесной, как у албанцев… Среди этого населения бурно поселяются спустившиеся с гор албанцы. |
|
|
