| При увеличении прихода древние храмы расширяли пристройками в тоновской стилистике (или без выраженных стилевых признаков, избегая контраста со средневек. памятниками), напр. работы в классицистическом стиле архит. Дмитрова в Десятинном мон-ре: ограда и кельи (1814-1820); в Хутынском мон-ре: реконструкция келейных корпусов, больницы со Всехсвятским храмом (не сохр.), трапезной ц. во имя прп. Варлаама Хутынского и Преображенского собора (1822-1829); в Сырковом Владимирском мон-ре: перестройка Вознесенской трапезной ц. (1823). В 1832 г. губ. архит. Праве в боровичском Свято-Духовом мон-ре расширил собор 1658 г. Совместно оба мастера, Дмитров и Праве, работали в Вяжищском Николаевском мон-ре в 20-30-х гг. XIX в.; известны работы городского архит. И. Ф. Соколова в Антониевом мон-ре (30-е гг. XIX в.). Новые колокольни были преимущественно ярусные, в стилистике классицизма, напр. в мон-рях: Клопском (1804-1805), Антониевом (1806-1807), Десятинном (1809-1810), Духовом (30-е гг. XIX в.), Мало-Кирилловом, Зверином (юж. надвратная колокольня с шатровым верхом 1846, архит. Р. К. Кржижановский); при церквах в Вел. Новгороде: Власиевской (1775); Борисоглебской в Плотниках (70-80-е гг. XVIII в.), Спасо-Преображенской на Нередице (1796-1797), Иоанно-Богословской на Витке (1799), Феодоро-Стратилатовской на Щирковой ул. (1804), Благовещенской на Городище (1806-1807, 1882), Иоанно-Предтеченской на Опоках (1825), Георгиевской на Торгу (20-е гг. XIX в., 1912 г.), Рождество-Богородицкой в Перынском скиту (1826-1828), Успенской на Торгу (30-е гг. XIX в.), Троицкой в Ямской слободе (придел и колокольня - 1830, архит. Соколов), Воскресенской на Красном поле (1844), Успенской на Волотовом поле (1857), Спасо-Преображенской на Ильине ул., Климентовской на Иворовой ул. В 1781-1798 гг. Вознесенский собор 60-х гг. XVII в. в Савво-Вишерском мон-ре был окружен приделами и папертью, получил новый алтарь (не сохр.). Перестройке в классицистических формах в 1812, 1835, 1850 гг. подверглась Михаило-Архангельская ц. на Торгу, в XVIII - 1-й пол. XIX в.- храмы и колокольня Старорусского Преображенского мон-ря и Никитская ц. в Новгороде, в нач. XIX в.- собор Михаило-Архангельского Сковородского мон-ря (не сохр.). |
| Для каждой песни полагается тропарей из всех канонов не более 14-ти, а иногда – 12-ть. 1) Когда в седмичные дни, кроме субботы, не случится святого шестеричного, тогда поются оба канона Октоиха, без всякого опущения из них тропарей. Канон Октоиха первого творца поется на 6-ть, а канон Октоиха второго творца поется на 4-ре, и из Минеи поется канон святому на 4-ре. 2) Если случится святой шестеричный или святой со славословием, то в канонах Октоиха опускаются два тропаря, именно: в понедельник, вторник, среду, и пятницу, когда в канонах первого творца находится по два тропаря мученичных, – опускаются оба тропаря мученичных, и поется каждый из канонов Октоиха на 4-ре (на 8-мь), а канон Минеи святого – на 6-ть. В четверток же в канонах Октоиха нет тропарей мученичных; поэтому опускаются (не поются) по одному тропарю из того и другого канона Октоиха. И поется 1-й канон Октоиха на 5-ть, а 2-й канон Октоиха на 3-ри, канон Минеи поется на 6-ть. 3) Если случатся два святых, которым положены два канона в Минее – 1-й канон со ирмосом на 4-ре, а второй на 6-ть, или каждый из канонов на 4-ре (как 2-го июля и 31-го августа), то в понедельник, вторник, четверток второй канон Октоиха вовсе не поется, а поются: первый канон Октоиха на 6-ть и святым канон Минеи на 8-мь. В среду же и пяток в сем случае поются оба канона без мученичнов, именно: канон кресту на 4-ре и Богородицы на 4-ре, и канон святому или каноны двоим святым на 6-ть. 4) Если случится святой с полиелеем или со всенощным бдением, то каноны Октоиха вовсе опускаются, а вместо них поется канон Богородице из Месячной Минеи. Если же служение отправляется по Общей Минее или – и по Месячной, но в Месячной Минее наряду не положено канона Богородице, то поется канон Богородице, называемой параклисис (παρkλησις, 2Кор.8:4 усердная молитва), на 6-ть (из Следованной Псалтири, или другой из Октоиха) и канон святому на 8-мь. 5) В дни предпразднства, попразднства и отдания опускаются каноны Октоиха; тогда поются каноны праздника или предпразднства из Месячной Минеи, а от недели апостола Фомы до недели Всех Святых – из Триоди Цветной. |
| Симсон подписал акт избрания ц. Мих. Феод. 1613 г.); VI, 80 (архим. Амвросий был на коронации ц. Феодора Алекс. 1676 г.); 1789 г., 281 (название церквей в м-ре), 331 (в 1686 г. в м-ре погребена жена бояр. Петра Мих. Салтыкова, Елена), 333 (в 1687 г. в м-ре погребен Успен. протопоп Михаил); 1790 г, XIV, 193 (челобитн. преп. игум. Иосифа Волоколам. о притеснениях; упомин. Богоявлен. игум. Нил Грек); 1791 г., XVII, 223 (здесь погребена княжна Настастья Борисов. Голицына, скончав. в 1743 г.). 259 (в 1764 г., в м-ре погребен кн. Мих. Мих. Голицын меньшой; при этом сказано, что в м-ре вся фамилия Голицыных почивает, но это несправедливо), 392 (духовная около 1500 г. кн. Ив. Юрьев. Голицына); XIX, 304 (надписи, находящиеся в м-ре); “Продолж. древ. Вивлиоф.”, 1788 г., IV, 236 (духовн. 1504 г. кн. Ив. Борис. Волоцкого; к Богоявленью каменному 10 руб); 1789 г., V, 100 (запись 1506 г. по кн. Конст. Ив. Острожском; игум. Нил); 1790 г., VI, 158 (запись 1565 г. по бояр. Ив. Петр. Яковлеве; игум. Феодосий); 1791 г., VII, 3 (тот же игум. Феодосий в 1566 г. подписал приговорн. грам. о исходе войною на Польшу), 67 (запись 1571 г. по кн. Ив. Фед. Мстиславском; агум. Феодосий), 160 (приговорн. грам. 1584 г. о монаст. вотчинах; игум. Сильвестр); “Переписн. книги Москвы”, I, 13 (опись м-ря в 1626 г.); IV, 44 (опись 1739–45 г. дворов. места в приходе ц. Всемилостив. Спаса, что в Спасской, Богоявленского м-ря, что за Иконным рядом); 1638 г., 17 (в Богоявл. ул. м-рь Богоявление Хр., что у ветошного ряду, а на м-ре конюшенный двор и проч.); “Русск. ист. Библиот.”, III, 978 (в 1631 г. с печатного двора Богоявлен. игум. Илья подал патриар. Филарету нового выходу 3 книги часовника); “Древности, Труды Москов. Археол. Общ.”, 1878 г., т. VII, вып. 2, исследов., 107 (в писцов. кн. 1624 г. Звенигор. уезда значится: «Богоявленского м-ря, что на Москве за Торгом, вотчина деревня, что было село Рыбаловли на р. Москве»). 77. Богоявленский – Тороканский , мужской, ныне село Торокани, Гродненской губ., Кобринского у., в 39 вер. |
| Дикирии и трикирии были введены в церковное употребление, вероятно, не ранее IV-V вв. Рипиды (греч. – опахало, веер) употреблялись при совершении таинства Евхаристии с самых древних времен. В литургических указаниях Постановлений апостольских говорится, что два диакона должны держать с обеих сторон престола рипиды из тонких кожиц, или из павлиньих перьев, или из тонкого полотна и тихо отгонять летающих насекомых. Рипиды, следовательно, стали употребляться преимущественно из практических соображений. Ко времени Софрония, патриарха Иерусалимского (1641 г.), в церковном сознании рипиды уже являлись образами херувимов и серафимов, незримо участвующих в таинствах Церкви. Вероятно, с этого же времени на рипидах стали появляться изображения ангельских существ, чаще других – серафимов. Константинопольский патриарх Фотий (IX в.) говорит о рипидах из перьев во образ шестокрылатых серафимов, которые, по его мнению, призваны “не допускать непросвещенных останавливаться умом на видимом, но отвлекать их внимание, чтобы они обратили очи ума своего на высшее и восходили от видимого к невидимому и к неизреченной красоте”. По форме рипиды бывают круглыми, квадратными, звездообразными. В Русской Православной Церкви со времени принятия христианства рипиды делались металлическими, с изображением серафимов. Окончательный вид, который приобрела рипидах – это лучистый круг из золота, серебра, золоченой бронзы с изображением шестикрылого серафима. Круг укреплен на длинном древке. Такой вид в полной мере раскрывает и символическое значение этого предмета. Рипиды знаменуют собой проникновение ангельских сил в тайну спасения, в таинство Евхаристии, участие небесных чинов в богослужении. Подобно тому, как диаконы отгоняют насекомых от Святых Даров и создают над Дарами веяние как бы неких крыл, так Силы Небесные отгоняют духов тьмы от места совершения величайшего из таинств, окружают и осеняют его своим присутствием. Уместно вспомнить, что и в Ветхозаветной Церкви по повелению Божию в скинии свидения над ковчегом Завета были устроены образы двух херувимов из золота, а в других местах множество образов этих же ангельских чинов. |
| Такова была Тайна воплощения Божия – и Архангелом он называется от того радостного благовестия, которое принес Пречистой Деве и которым он исполнил радости не только Ее, но и всякое создание, не только дольнее (земное), но и горнее (небесное), как об этом воспевает святой Дамаскин: «Небесная любовию веселятся, и земная с трепетом ужасахуся, егда пречистый глас найде на Тя, Богородице: едино бо торжество обоим возсия, егда безплотный радость Тебе принесе» (седален 3-го гласа). А то, что святой Гавриил должен быть причтен к серафимскому чину, узнаем из того, что никакой другой чин не восходит ближе Серафимов к престолу неприступной славы Божией. По особому Божию распоряжению, всякий чин ангельский имеет свое место: иные чины ближе, другие далее, а серафимский чин всех ближе к Богу, как говорит об этом Исаия: Видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном: вокруг Него стояли Серафимы; у каждого из них по шести крыл (Ис. 6: 1–2). А так как святой Гавриил – один из семи ближайших ангелов, предстоящих Богу, то он и должен быть чина серафимского, второй между Серафимами. Согласно с этим, святой Андрей Критский называет его одним из числа первейших ангелов, говоря: «Одному из первейших ангелов Бог повелевает возвестить таинство. Если же он был из первейших, то, конечно, из семи духов, всегда предстоящих Богу; и если из семи духов, то из Серафимов. Ибо кто из ангелов выше Серафимов? Кто ближе их к престолу Божию? Итак, Гавриил есть Серафим, высший в этом чине». Открывается это еще из того, что для великого дела Божия надлежало и послать великого ангела. А так как воплощение Слова было величайшим из дел Божиих, то и послан был для возвещения его высший из ангелов, святой Гавриил, как пишет об этом святой Григорий Двоеслов: «Если некогда для прельщения Евы пришел главный князь тьмы, то надлежало также и к Пречистой Деве явиться для благовещения верховному князю небесного света, к пламенеющей серафимской любовью к Богу Марии надлежало и быть посланным Серафиму». Итак, будем усердно чтить Гавриила, как начальнейшего князя в ликах ангельских, как одного из ближайших к Богу семи Серафимов, как всемирного Архангела, возвестившего всему миру спасение; будем чтить его благоговейным поклонением и молитвенным пением, радостно совершая его память и воздавая ему благодарение за столь великие благодеяния его роду человеческому, какие он прежде и ныне оказывает, непрестанно моля о нас воплотившегося Бога. |
| Рипиды (греч. – опахало, веер) употреблялись при совершении таинства Евхаристии с самых древних времен. В литургических указаниях Постановлений апостольских говорится, что два диакона должны держать с обеих сторон престола рипиды из тонких кожиц, или из павлиньих перьев, или из тонкого полотна и тихо отгонять летающих насекомых. Рипиды, следовательно, стали употребляться преимущественно из практических соображений. Ко времени Софрония, Патриарха Иерусалимского († 641) в церковном сознании рипиды уже являлись образами Херувимов и Серафимов, незримо участвующих в Таинствах Церкви. Вероятно, с этого же времени на рипидах стали появляться изображения ангельских существ, чаще других – Серафимов. Константинопольский Патриарх Фотий (IX век) говорит о рипидах из перьев во образ шестокрылатых Серафимов, которые, по его мнению, призваны «не допускать непросвещенных останавливаться умом на видимом, но отвлекать их внимание, чтобы они обратили очи ума своего на высшее и восходили от видимого к невидимому и к неизреченной красоте». По форме рипиды бывают круглыми, квадратными, звездообразными. В Русской Православной Церкви со времени принятия христианства рипиды делались металлическими, с изображением Серафимов. Окончательный вид, который приобрела рипида, – это лучистый круг из золота, серебра, золоченой бронзы с изображением шестикрылого Серафима. Круг укреплен на длинном древке. Такой вид в полной мере раскрывает и символическое значение этого предмета. Рипиды знаменуют собой проникновение ангельских Сил в тайну спасения, в Таинство Евхаристии, участие Небесных чинов в богослужении. Подобно тому как диаконы отгоняют насекомых от Святых Даров и создают над Дарами веяние как бы неких крыл, так Силы Небесные отгоняют духов тьмы от места совершения величайшего из Таинств, окружают и осеняют его своим присутствием. Уместно вспомнить, что и в Ветхозаветной Церкви по повелению Божию в скинии свидения над Ковчегом Завета были устроены образы двух Херувимов из золота, а в других местах – множество образов этих же ангельских чинов. |
| Так, у Дионисия Ареопагита 838 имя серафим с еврейского толкуется в смысле μπρηστ ς, θερμανων, πρ εικητον. Подобное же понимание имени серафим, с отношением к наружному их виду, проводится и у бл. Иеронима, сопоставляющего место о серафимах, в этом отношении с Пс. 103:4 . Из новых экзегетов следует этому пониманию Шегг. «Как отблеск, говорит он, славного величия Божия, они (серафимы) совершенно освещены Его светом и горят, пламенеют пред глазами пророка 839 ». Другие экзегеты, принимая туже этимологию, видят в имени серафимов указание не на наружный вид их, а на внутренние их качества. Именно: в имени серафим они видят выражение понятия любви к Богу, – non plus ultra святой тварной любви к Творцу. Св Иоанн Златоуст , сказав, что имя серафим означает «огненные уста», продолжает: «под этим мы разумеем чистоту существа их, неусыпность, бдительность, стремительность, светлость» 840 . Фома Аквинат 841 замечает: «имя серафим усвояется от племени, который принадлежит любви». В новое время подобным образом толкует символическое значение имени серафим Делич 842 : «как херувимы, говорит он, являются носителями и посредниками гнева, уничтожающего грешников, или, по крайней мере, обращенной к миру славы Божией по её огненной стороне, так серафимы – посредники и носители любви, очищающей грех или, по крайней мере, славы, обращенной к миру, по её светлой стороне». Совершенно одиноко стоит взгляд Гроция 843 , по которому, в огненном сиянии света серафимов символически изображен гнев Божий, карающий суд Божий. Другие экзегеты древнего и нового времени видели в имени серафим символическое указание на деятельность серафимов, именно ставили имя их в связь с указываемою в видении Исаии функцией деятельности одного из серафимов. Уже бл. Иероним указывает переходящее значение имени серафим: ineeudentes. Св. Феодор Студит 844 говорит, что серафимы, соответственно значении имени с еврейского, означают сущности очистительные и просветительные для других существ ( ς τ ρων καθαριστικα κα φωτιστικα οσαι τυγχνουσιν) 845 . |
| Подобно когда говорим: Пётр есть богаче Павла, показываем, что определённым некоторыми количеством или денег, или других вещей богатства Петровы превосходят Павловы, так, что Пётр или в десять или в сто или в тысячу раз богаче Павла. Наречие же, воистину, утверждение, а не (умножение или приращение превосходства уравниваемых показывает. Ибо если бы кто сказал, Земля есть воистину больше Луны, или Пётр есть воистину богаче Павла, утверждает только превосходство Земли пред Луной, и Петра пред Павлом: но сие превосходство и величайшим быть никак не показывает. Воистину бо, наречие есть утвердительное, то же означающее, что и справедливо, подлинно, без сомнения. Когда же говорим: Земля без сравнения есть больше Луны, или Пётр без сравнения богаче есть Павла: тогда не только превосходство, но и превосходство величайшее и неизмеримое между уравниваемых означаем, то есть, величина Земли в рассуждении величины Луны, и богатство Петра в рассуждении богатства Павла столь велики, что сравнения не имеют. Итак, если будем петь: «Честнейшую Херувим, и «славнейшую воистину Серафим, покажем, что честь и слава Пресвятой Богородицы без сомнения большая есть чести и славы Херувимов и Серафимов, но большая определённо, то есть, в десять, сто, тысячу раз, или более; когда же Богородицу нарицаем честнейшую Херувим, и славнейшую без сравнения Серафим, тогда честь и славу её столь великой показываем, что с честью и славой Херувимов и Серафимов сравниться не может. Что подлинно есть то же, как сказать, что честь и слава её суть в величайшей, превосходной и неизмеримой степени. Кто же убо Пресвятую Богородицу более славит? Мы ли, кои славу её величайшей, превосходящей, и несравняемой со славой Херувимов и Серафимов прославляем? или вы, кои, что слава её есть большая только славы Херувимов и Серафимов, петь научаете? Читатель беспристрастный пусть рассудит. Понеже ветренныи Серафимы. Сие по справедливости не только ложно, но и учению Пророков, Апостолов и Святых отцов противно. Серафимы бо суть ни ветреные, ни воздушные. |
| В случае с текстом Исаии таким «неочевидным допустимым» выступает «дом Давида» в качестве адресата пророчества. Несмотря на то, что «дом» в качестве собирательного имени выступает источником согласования во мн. ч. («Слушайте же, дом Давида! Разве мало для вас затруднять , что хотите затруднять…»), формально Ориген имеет основание считать форму «наречешь» согласующейся с существительным ед. ч. «дом». Тем самым задается поле для аллегорической интерпретации. Более яркий пример применения такого приема – интерпретация в Hom. 4 описания серафимов в Ис. 6, 2–3 . Во-первых, по мнению Оригена , серафимов два, во-вторых, они закрывали не свои лица и ноги, а Божии (далее Ориген объясняет, как он понимает этот образ), и в-третьих (этот вывод делается на основании двух предыдущих утверждений), эти два серафима суть Иисус Христос и Святой Дух. Рассмотрим, на основании чего Ориген формулирует эти нетривиальные утверждения, получающие в результате принципиальное значение для его триадологии. В древнееврейском тексте мысль о том, что у каждого серафима было по 6 крыльев, выражена через повтор: «шесть крыльев, шесть крыльев -каждому». В Септуагинте этот повтор сохранен, но выражение l-e («каждому», букв. «одному») переведено два раза, опять-таки для указания на повторяемость признака, а не на количество носителей этого признака: «Шесть крыльев у одного ( τ ν), и шесть крыльев у другого ( τ ν) " 14 . Тем не менее, без обращения к контексту выражение Септуагинты можно понять в том смысле, что серафимов было только два. Объяснение серафимов как символов небесных полушарий, о котором упоминает Псевдо- Василий Великий в Толковании на Исаию, восходящее к Филону, свидетельствует о том, что такое понимание Ис. 6, 4 LXX было достаточно распространенным. И Ориген принимает это неочевидное допустимое чтение, чтобы перейти к следующему шагу в своей аргументации. «И двумя закрывал лицо, и двумя закрывал ноги, и двумя летал» 15 . В древнееврейском тексте слова «лицо» и «ноги» употреблены со связанными притяжательными местоимениями, источником согласования которых выступает числительное e (букв. |
| Серафимы, которых созерцал пророк Исаия, взывали друг ко другу Трисвятую песнь Ягве Саваофу. «Друг ко другу» – это несколько сглаженный перевод выражения (зе эль-зе). Четче переводят Elberfelder – переводчики: Und einer rief dem anderen zu – «и один воззвал к другому». Это позволяет думать, что Исаия видит двух серафимов, взывающих друг ко другу Трисвятую песнь Ягве Саваофу. А. Покровский в Толковой Библии А. П. Лопухина 429 предполагает, что серафимы могли быть разделены на два лика, два хора, поочередно взывавших друг ко другу. Но еще древние учителя церкви думали именно о двух существах, двух серафимах, окруживших престол Господа и воспевавших Ему Трисвятую песнь. Об этом писал еще Ориген , причем ссылаясь на еврейского учителя, то есть на древнюю традицию прочтения пророческого текста. «Также и еврейский учитель говорил, что под двумя шестикрылыми серафимами, которые по описанию Исаии, взывали друг к другу и говорили: Свят, свят, свят Господь Саваоф...» 430 . Блж. Иероним приводит мнение некоторых толкователей, которые познание Господа среди двух животных у пророка Аввакума относят к видению двух серафимов пророка Исаии. «Среди двух животных Ты будешь познан... Они думают, что это то же, что два серафима в книге Исаии (гл. 6)... и два серафима в книге Исаии (6 гл.), покрывающие главу и ноги Господа, летают только в настоящем веке и друг ко другу возглашают таинство Троицы» 431 . Среди двух серафимов, воспевших Трисвятую песнь, еще в ветхозаветние времена познана была пророчески Святая Троица. Третье толкование. Некоторые святые отцы, отталкиваясь от сопоставления видения пророка Исаии с двумя серафимами и пророка Аввакума о двух животных, переходили к толкованию Аввакумова пророчества с позиции тринитарного богословия. Основание такому толкованию положил Александрийский учитель Ориген : «Также и еврейский учитель говорил, что под двумя шестикрылыми серафимами, которые, по описанию Исаии 432 , взывали друг к другу и говорили: Свят, свят, свят Господь Саваоф, – должно разуметь единородного Сына Божия и Святого Духа. А мы думаем еще, что и слова песни Аввакума: Посреди двух животных, или двух жизней Ты будешь познан 433 , – нужно понимать в отношении ко Христу и Святому Духу. В самом деле, всякое знание об Отце получается по откровению Сына во Святом Духе, так что оба эти Существа, называемые пророком животными или жизнями, служат причиною познания о Боге Отце» 434 . Сын есть Жизнь 435 , а Дух Животворящий ( Символ веры ). Посредь этой Жизни и Жизни, посредь Сына воплощенного и Духа, на нас излитого, познаем Отца Непостижимого. Видевший Меня видел Отца 436 , – сказал один из этих двух Серафимов. |
|
|
